Текст книги "клуб аистенок(СИ)"

Автор книги: Нелли Кулешева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

глаз.

– Это правда? Элейн, это же изумительно! Почему ты мне не сказала, что ходила к нему?

– Не хотела говорить, если не уверюсь, что ответ будет такой, какой мы хотим. Несколько недель назад я видела доктора, когда ты встречался с инженером-строителем, но мне хотелось сказать тебе об этом, когда ты немного освободишься.

Он держал ее прелестную руку, снова и снова покрывал ее поцелуями, потом спросил:

– И когда мы ...

– Начнем? – улыбнулась Элейн, и он кивнул.

– По моему календарю, – сказала она, – мы только что это сделали.

15

Однако ночь жемчуга и секса не сработала.

– Потребуется время и очень много наших молитв, – сказала Элейн Митчу.

– Может, мне следовало воспользоваться бисером из розочек? – поддразнил ее Митч.

Новый магазин был принят покупательницами на "ура" – они даже не ожидали – и совсем не стало времени брать сексуальные каникулы.

Но в следующем месяце, когда у Элейн проходила овуляция, они заняли у друга яхту, взяли шампанское и все для пикника и праздновали в роскошной кабине хозяина, а яхта раскачивалась в ритме их страстной любви. Однако ,через две недели стало ясно, что опять не сработало. И ночь в отеле Bel-Air Hotel не помогла,и ночь в коттедже в San Ysidro в Санта-Барбаре.

В последующие полтора года они испробовали все средства для зачатия, о которых Элейн слышала от своих друзей и продавщиц в магазине. Да, конечно же, и сестры Митча внесли свою лепту. Элейн делала все; пила травяной чай из магазина "Здорового питания" под названием "Female Blend" и стояла на голове после соития, обеспечивая сперме легкий путь. Большинство ее поездок в BMW было к доктору в офис. Она соглашалась на все, что он предлагал, на все тесты, сразу после соития спешила к нему, чтобы он мог проверить живучесть и подвижность спермы, и чувствовала себя глупо и противно, когда доктор докладывал: "сперма прекрасная".

Она предприняла пять неудачных имплантаций, на случай если среда ее вагины отторгалась химическим составом спермы. Но все безуспешно. Она испробовала все, о чем читала в разного рода журналах, например, сделала акупунктуру нижнего живота, чтобы "открыть заблокированные чакры, которые, возможно, препятствуют позитивному потоку природы".

Однажды в Panache Элейн разговорилась с одной из продавщиц, по имени Карен. Правда, сейчас она произносила свое имя Карин, так как ее астролог сказал ей, что, изменив имя, она изменит свою жизнь. Карин знала спиритолога, помогшего двум ее подругам забеременеть. Элейн рассмеялась: "Вот это я должна обязательно выслушать". И она выслушала истории Карин о ее многочисленных хождениях к нумерологам, чтецам карт таро, целителям с помощью хрустального шара, и к кому только она не ходила.,.

– Мы живем в Южной Каролине или как? – смеясь, спрашивала она, пока Карин записывала номер телефона спиритолога на обратной стороне чека.

Имя спиритолога было Катя и жила она в маленьком белом домике на холмах: крошечные комнатки, через которые проходила Элейн за бабушкой Катей, были окрашены в темные тона и пропитались запахом благовоний, которые Элейн узнала: их продавали в Pier One в 60-е годы. "Это все смешно", – подумала она, заходя в самую дальнюю комнатку и ненавидя свою безнадежность и отчаяние. Но она опустилась на софу напротив Кати. Ее начинало подташнивать от благовоний.

– Деньги с собой? – спросила Катя.

– Да.

– Положи передо мной.

– Сколько?

"О Боже! Надеюсь, у меня с собой достаточно", – подумала она.

Митч расхохотался, когда она paccказала ему об этом, а потом спросил: – Ты хочешь сказать, она не принимает American Express?

– 50 долларов.

Она открыла сумочку, а когда наклонилась положить деньги на стол. Катя произнесла:

– Ты не можешь иметь детей.

Эти слова пригвоздили Элейн. Назначая по телефону встречу, она ни словом не обмолвилась о причине. Карин, скорее всего, сообщила Кате о проблемах Элейн с тем, чтобы все выглядело магически, когда Элейн придет.

– Это правда, – сказала Элейн.

– В вашей семье много детей, у сестер – дети, но у тебя нет.

Элейн кивнула. "Ясно, Карин выложила ей все; это глупо. Я плачу ей 50 долларов, чтобы она рассказала мне то, что сообщила ей одна из моих продавщиц".

Катя прикрыла глаза.

– Ты так долго боялась из-за болезни, а сейчас, может, слишком поздно. Но мы попытаемся.-

Элейн поразилась. В магазине она никому не говорила о своем диабете и не думала, что кто-нибудь из девушек, работающих там, знал об атом. А, может, Карин знала и сказала об этом Кате.

– Как вы узнали о моей болезни? -

Катя открыла глаза и долго смотрела на Элейн.

– Я – ясновидящая, милая.

Невозможно! Не существует такого в природе!

– Делай, как я тебе скажу, и ты забеременеешь.

Элейн слушала.

– Перед тем как вы с мужем будете вместе, положи под кровать библию. Рядом в коробке положи мертвую рыбу.

– Рыбу?

Не имело значения, как эта сумасшедшая узнала о ее диабете, но это было настолько глупо, что она не могла больше сдерживаться.

– Какую рыбу?

– Любую.

– А потом?

– А потом ты забеременеешь.

Элейн громко рассмеялась, и смеялась всю дорогу до кабинета гинеколога. Он хотел сделать еще один тест, прежде чем прописать ей кломид в следующем месяце, лекарство для зачатия. Он гарантировал, кломид поможез. А, может, зачатие будет многоразовое. Это будет благословение. Элейн не упомянула о Библии и рыбе.

Доктор обследовал ее и встревожился,

– Миссис Де Нардо, давайте повременим с кломидом. Наверное, на несколько дней я помещу вас в госпиталь на процедуры. Собственно, нет необходимости спешить. Мы можем подождать до следующей вашей овуляции через месяц. Посмотрим, может, вы забеременели на этот раз. Но если результатов нe будет, мне бы хотелось назначить лекарства.

Элейн не говорила Митчу ни слова об этом разговоре. Спустя неделю в день, когда по ее расчетам, у нее должна быть овуляция, она пошла в книжный магазин и купила Библию. Потом в рыбный магазин, купить небольшого лосося. Принесла домой и то и другое, и положила в коробку, в которой держала серебряные вечерние туфли, хихикая над собой; "Не могу поверить, что я такое делаю".

В ту ночь, когда Митч придвинулся к ней, она сказала себе: "Эта женщина каким-то образом узнала о моем диабете. Может, она, действительно, знает кое-что о детях. Вперед, рыба. Верши свою магию".

Даже секс для зачатия, слишком расчетливый, был с Митчем бесподобным. Часами он покусывал, ласкал, облизывал каждую клетку ее любимого, так хорошо ему знакомого тела, и в ту ночь, когда они поднялись в ослеплении оргазма вместе, он прошептал:

– Давай, бэби, давай! – и обрушился в стоне иа нее, – Ты – вся моя жизнь, милая! – а потом опрокинулся в глубокий сон.

На следующее утро, когда Митч ушел на работу, Элейн, забывшая обо всем, не урони она сережку, закатившуюся под кровать, и не вс1юмнившая о магии убрала Библию и положила ее в ящик, а рыбу выбросила в мусор. Ей не нужно было появляться в магазине до полуднями она решила принять ванну. На пол возле ванны она всегда клала утреннюю газету и, перегнувшись, переворачивала страницы. Но сегодня, еще не начав читать, она поняла, что-то с ней не в порядке. Что-то сдавливало нижнюю часть живота, возникла боль. И, взглянув на воду, она увидела, что вода красная. У нее кровотечение. Одна в доме, она теряет огромное количество крови. Медленно она подняла себя из ванны и со струящейся по ногам водой, смешанной с ее кровью, сумела добраться до спальни позвонить Митчу. Через минуту он уже был дома. Она успела лишь промокнуть себя полотенцем, натянуть халат и поднять ноги вверх.

– Все нормально, все нормально, малышка, – ласково уговаривал он ее, увозя в госпиталь.

Мама Элейн, Маргарет Дунн, ушла с работы, чтобы быть рядом с дочерью во время операции. Это была костистая женщина, неразговорчивая, и ни от кого не ждавшая помощи. Митч включил ее во все разговоры с врачами, пригласил на безмолвный ланч в кафетерии госпиталя, пока они ждали окончания операции. Потом по очереди на цыпочках входили в палату посмотреть, не проснулась ли Элейн. Три большие внутривенные трубки шли от ее тела. Когда, наконец, она открыла глаза, первое, что она увидела, было склоненное над ней лицо Митча, и по выражению его лица, которое она всегда обозначала "крутой даго", Элейн поняла, что произошло.

– Митчи, – спросила она, – у меня не будет детей, да?

Митч ничего не сказал, только печально склонил голову.

Они привезли Элейн домой, и Маргарет Дунн взяла две недели отпуска в своей юридической фирме, чтобы ухаживать за дочерью. Она водила дочь в туалет, отвечала на телефонные звонки, убирала дом и на подносе приносила домашнюю еду. Друзья из Panache приходили с подарками навестить, приносили печенье, открытки, и Шарон – девушка, с которой Элейн подружилась в английском классе в колледже, пришла с "Подарком с Моря" Анны Мороу Линдберг. Все три золовки пришли вместе, наполнив спальню Элейн и Митча смесью духов "Чайная Роза", "Радость" и "Опиум".

Друзья были добры, заботливы и все понимали. Выражали симпатию и свои утешения по поводу потери надежды иметь ребенка. Сестры выглядели погребально и, скорее всего, так себя и чувствовали. Даже цветы, которые они принесли – белые лилии – обычно приносят, когда кто-нибудь умирает. Сидели они на кроватной говорили шепотом.

Когда силы вернулись, Элейн начала курс химиотерапии дважды в неделю. Митч отвозил ее в госпиталь и ждал там, отвозил домой и дежурил за дверью ванной, пока она была больна, потом нежно помогал ей забраться в постель. Она засыпала, а он шел на работу в Panache. Волосы ее выпадали огромными клочьями, кожа пожелтела, аппетита не было. Она все еще ходила в магазин, когда была способна. У нее хватало энергии выполнять какую-то работу, но она сжималась, видя жалостливые взгляды людей. Выглядела она ужасно.

Однажды она остановила машину у парка и, сидя у игровой площадки, наблюдала за детишками на лесенке, на игровых снарядах.,Ей хотелось умереть.

Закончились месяцы химиотерапии, и доктора назначили время операции, они хотели взять кусочки такни каждого органа, чтобы убедиться, что рак ушел.

– Митч, – сказала Элейн за ночь до второй операции, – если у меня обнаружат рак, я не буду снова проходить химиотерапию. Я предпочитаю умереть, – ее обнаженное тело лежало на его обнаженной груди.

Операция не обнаружила ничего. Митч прислал ей огромнейшую корзину цветов и дюжину воздушных шаров, которые подпрыгивали к потолку, когда он крепко прижимая ее к себе, взгромоздился к ней на госпитальную кровать.

– Бог не может забрать тебя от меня так скоро. Я очень хороший парень.

Она смеялась.

Бизнес процветал. Силы Элейн возвращались, волосы – тоже, и повседневная жизнь входила в свою колею. Осторожно и нежно Митч вернул и их сексуальную жизнь. Он стал еще нежнее.

На 35-летие Митча Элейн организовала вечеринку прямо в магазине с танцами на 1-ом этаже, ди-джеем и буфетом. Пригласила его сестер с мужьями, всех служащих Panache и их мужей и жен, большую группу друзей из своей школы и парней, с которыми Митч рос. Были и Дэйв Андрюс, сейчас, владелец магазина матрасов, Фрэнки де Лио владелец цепи ликерных магазинов и Ларри Вебер – процветающий юрист.

Исполняли "Леди" Кенни Роджерса и Митч пригласил Элейн на танцевальную площадку, так будто они были тинэйджеры на школьном танцевальном вечере. Девушки из магазина прокричали им приветствие, когда он крепко прижал ее к себе. "Ты вошла в мою жизнь, и жизнь стала полной ..." – пел Кенни Роджерс.

– Лари Вебер сказал мне, что у него есть клиент, 16-летняя дочь которого очень беременна, – ей почудилось, он прошептал ей в волосы, и она удивилась, почему вдруг он это сказал. – Такая беременная, что может родить каждую минуту.

Элейн посмотрела на него, чтобы понять, что он имеет в виду

– Ну и ... – спросила она.

– Она сама – дите, а родители хотят чтобы она сделала аборт. Мама девушки решила оставить ребенка и воспитать, будто это ее ребенок, но потом они подумали, что это будет плохо для девушки, и ... они ищут для младенца дом.

– Взгляни на эту восхитительную пару, – Карин сказала своему бой-френду, танцуя рядом с Митчем и Элейн.

Несколько минут Элейн не знала, что ответить, и продолжала медленно двигаться под музыку, прижимаясь к Митчу. Потом остановилась посреди тускло залитого зала и взглянула на него.

– Так вот? Через пару дней? Кто-то откажется от ребенка? -

– Знаю, звучит круто, да? Но, может, это судьба. То, что Лари пришел сюда и то, что ничего не подозревая, спросил, почему у нас нет детей, и я рассказал, через что мы прошли.

Элейн посмотрела в сторону. Взрыв смеха потряс кружок сестер Митча, стоявших рядом со своими мужьями.

– Может, нам предназначено взять дитя от этой бедной девушки.

Элейн всегда думала, что Митч против усыновления, потому что у такого ребенка не будет генов Де Нардо. Но вот он – пожалуйста! – готов взять совершенно неизвестного ребенка. Он просто в отчаянии.

– О чем ты думаешь?

– Не знаю. Все так быстро. У нас даже нет ничего для ребенка.

– А что нужно? Он может спать в нашей постели. Я могу пойти в любую аптеку, купить памперсы и молочную смесь хоть сейчас, – сейчас он был похож на ребенка, умоляющего купить ему щенка. Пртом он начнет клясться, что будет кормить и менять пеленки.

Могу помогать. Боже мой, мы можем себе позволить нанять няню.

"Я весь в твоей любви", – пел Кенни Роджерс.

Следующие несколько дней они провели в кабинетах юристов, подписывая бумаги в офисе Лари Вебера, а потом спешили в детский магазин, выбрать мебель для ребенка. Купили столик для смены памперсов, кроватку и музыкальную подвеску.

– Разве нельзя просто заказать их? – спрашивала Маргарет, – и когда ребенок родится, попросить доставить?

Митч посмеялся над предрассудками тещи и попросил магазин доставить все сегодня же вечером. Ему нужно время убрать третью спальню и подготовиться к прибытию ребенка.

На следующее утро Лари Вебер позвонил сообщить, что девушка рожает.

– Мы готовы, – улыбнулся Митч.

– Это мальчик, – сообщил Лари перед тем, как они ушли домой из магазина, и Митч схватил Элейн и повернул вокруг себя:

– Мы говорим о Джоун Де Нардо. У нас будет мальчик.-

В тот вечер Элейн принесла ужин в комнату бэби, расстелила одеяло, и они ужинали и обсуждали, как это будет. Они много выпили Santa Margharretta Pino Ggi Grigio c обедом, a когда в 11 часов зазвонил телефон, были в постели, оба немного пьяные и много влюбленные друг в друга.

– Нам бы следовало заниматься этим в кроватке, чтобы благословить дитя, – сказал Митч.

Телефон зазвонил второй раз. Элейн повернулась на живот и потянулась к телефону. Это был Лари Вебер.

– Привет, Лари, – сказала она игриво и счастливо.

Все складывалось хорошо с его планом. Через несколько дней они заберут своего ребенка, свое дитя Джоун Де Нардо. Она будет держать его и ласкать, и воспитывать, как будто он появился из ее тела.

– Что-то не в порядке с ребенком, – сказал Лари. – Сердце. Они боятся, он не выживет.

Элейн закрыла глаза. Митч целовал и ласкал ее спину, двигая рукой под ней и добираясь до грудей.

Бэби. 48 часов назад с ней все было в порядке, когда она думала, что никогда у нее не будет ребенка, потом вдруг она почти получила его, а потом ... будто кто-то ударил ее по зубам. По какой-то тупой причине все, о чем ей думалось сейчас – кроватка и стол для смены памперсов, зачем они только их приобрели?! Поэтому произошло несчастье, и теперь им придется все отправлять назад. Она чувствовала себя отвергнутой. "Прекрати", – сказала она себе. "Нельзя раскисать. Ты даже не видела этого ребенка". Но, передавая трубку Митчу, она не смогла говорить ...

– Алло. Да? Да ... Это плохо, Лари. Как девушка? У.. .у,., Хоть с ней все в порядке? Да. Спасибо, – Митч положил трубку и притянул Элейн к себе.

Обнаженная, рядом с его обнаженностью, она чувствовала, с каким усилием он сдерживает тоску.

Месяцы спустя все сны Элейн были наполнены детьми. Детьми, которые разговаривают, как взрослые, детьми без лиц, а в одном сне ребенок плакал. Во сне она шла по какому– то незнакомому пустому дому, пытаясь отыскать ребенка, чей плач становился все громче, нетерпеливее, и она сходила с ума. Может, думала Элейн, ей следует обратиться к психиатру? Но как найти необходимую психиатрическую помощь? Она не может обсудить такое с мамой: та никогда не понимала, как чувства можно обсуждать с людьми, даже с теми, кого знаешь, не говоря уж о незнакомых. И все ж надо что-то делать с этим чувством потери, страха, гнева. Страхом, что она потеряет Митча, что ее пустотелость сделает ее непривлекательной, уродливой для мужа. И что каждый день он может бросить ее ради другой женщины. И эта другая забеременеет от него в течение нескольких недель.

Она думала об этом постоянно и довела себя до того, что бы Митч ни сказал, во всем она подозревала отторжение. Если он слишком быстро вешал трубку, когда она звонила в магазин или упрекал ее за не слишком тактичное поведение с покупателем, она боялась, что в любую минуту он повернется и скажет: "Конец. Я ухожу".

Однажды ночью, после теплоты их соития, Митч придвинулся к ней на локте и заглянул жене в глаза:

– Элейн, я хочу поговорить с тобой серьезно. Готова выслушать? -

Элейн испугалась. Вот оно – минута, которой она страшилась. Он сейчас скажет, что уходит от нее.

– Конечно, готова, – она нахмурилась.

– Элейн, все эти годы, когда я думал, у нас никогда не будет детей, я совсем не переживал. Но когда представился случай усыновить, я подумал, может, это провидение. Бог подсказал нам, и потом, когда этот бедняжка умер, я нс знал, что и подумать. Сейчас кое-что засело у меня в голове, но если ты против, я тут же от этого отказываюсь. Клянусь, навсегда. Потому что для меня ты – весь мир, ты же знаешь эч о, да?

Элейн легко коснулась его руки и кивнула, испытывая облегчение и стыдясь, что усомнилась в нем.

– Ты так много для меня сделала. До встречи с тобой я бродил без цели, и у меня не было личной жизни, а ты такая нежная, ты любишь меня, ты сделала мою жизнь полной, и я буду тебе благодарен всегда. Наш магазин процветает, потому что ты ему предана. Наверно, я бы давно 50 раз отказался от него, особенно после того, как нас затопило, и у нас не было страховки, и вся одежда была испорчена. Ты нашла эту маленькую химчистку, которая специализируется на шелках, и стояла над мастером, пока он не сделал всего, чтобы вещи выглядели новыми, а потом мы вместе их все продали. Мы преуспели только потому, что бы ни случилось, у тебя хватало терпения. Я думаю, ты – чудо. И теперь моя очередь. Теперь я хочу сделать что-нибудь для нас. Я хочу позвонить юристу, и пусть он наймет нам женщину, которая выносит нашего ребенка.

Горло Элен перехватило, будто кто-то сдавил его.

– Вместо того, чтобы усыновлять неизвестно о г кого, мы, по крайней мере, будем знать, что половина этого ребенка – Де Нардо, часть нас. Это не прихоть, Элейн. Со времени твоей операции я все думал, что я могу сделать для нас. Мне кажется, вот это я могу сделать. Партнерство. Потому что Богу известно, что все эти годы нам было хорошо вместе. Ты веришь в то, во что я верю. Ты и я – одно целое. Помнишь, мы видели ту старушку по TV, и она сказала, что брак – это две лошади, запряженные в одно ярмо. Пусть эта часть – родить для нас биологически нашего ребенка – станет моей ответственностью.

– Митч, – она надеялась, что не заплачет, – это плохая идея. Ты же знаешь, что происходит в таких случаях. Это совсем не то, что мы берем часть тебя и часть меня, чтобы другая женщина выносила для нас ребенка. Кого бы ни наняли, этот ребенок будет твой и ее. А когда подойдет время расставаться с ним, ей придется отказаться от своего ребенка. Что, если она передумает? Ты позволишь ей иметь твоего ребенка? Никогда не видеть его? Или только иногда его навещать? Ты просто скажешь "Ну что ж", зная, что где-то здесь твой сын или твоя дочь, а ты откажешься от него, потому что суррогатная мать перерешила и по-другому не может?

По выражению его лица она видела, он совсем не ожидал такого ответа. Она сама поразилась своему взрыву, своему протесту:

– Поверь, Митч, я отчаянно хочу иметь ребенка от тебя, но не так.-

– Элейн, не говори "нет" сейчас. Конечно, эго удар под коленку, тебе нужно время, чтобы подумать. В случаях, о которых ты говоришь, тех женщин просто плохо тестировали. Нам это не грозит, потому что мы можем позволить себе провести массу тестов, можем встретиться с детьми, которых эта женщина уже имеет и убедиться, насколько они здоровы. Бог мой! Мы можем себе позволить 10 разных психиатров, и они проверят ее. Собственно, Бетси знает место ...

– Бетси! Я знала, одна из твоих сестер замешана в это! Что она сделала? Увидела такое в "Опре"? Нет, скорее, в "Джералде": "Женщины, чьи мужья делают беременными незнакомых женщин" – такой был заголовок? – Элейн услышала, что орет на своего мужа впервые за многие совместные годы. Визжит, как стерва. Как Элизабет Тейлор в фильме "Кто боится Вирджинии Вульф". Но ей было наплевать. Гнев рвался наружу. – И Бетси и обе другие стервы, пусть они занимаются своим делом и не суют носы в мою жизнь!

– Ты – эгоистичная крыса! -

– Я эгоистичная?! Если ты так уж хочешь ребенка, и ты – не эгоист, почему бы нам не попытать еще раз усыновление?! Мы усыновим мальчика, и он, наконец, будет носить бесценное имя Де Нардо. Что ж такого цепного в твоих генах, что мир не может без них обойтись?!-.

– Элейн, не провоцируй меня! Проклятие! Меня начинает бесить твоя реакция!

Она уже слышала гнев в его голосе, и знала: ее темперамент не идет ни в какое сравнение с его, но это было уж слишком. Она ни за что не отступит и не согласится на эту сумасшедшую идею!

– Я хочу иметь моего генетического ребенка! – полыхал Митч. – И такое возможно! Люди делают это постоянно и без проблем. Я узнавал. Говорил с лучшими юристами и лучшими психологами. Они все уверяют, что можно избежать случайностей и промашек.

Элейн трудно было дышать:

– Митч, никогда впредь не обвиняй меня в эгоизме. У меня вытащили все внутренности, потому что они думали, что это рак, они были озадачены от того, что не нашли его. Не было дня в моей жизни, чтобы я не ездила в парк посмотреть на детей или наблюдать за женщиной с коляской, и отводила глаза с разрывающей меня завистью, что я не могу подарить тебе ребенка. – Эти последние слова вызвали спазм, и она отвернулась. – Если тебе кажется, что я эгоистичная, или вздорная, потому что так думаю, значит, я такая. Но я стою на своем, я против, чтобы другая женщина носила твоего ребенка в своем теле!

– Но это может быть наш ребенок, – сказал он. – Неужели ты не хочешь?!

– Больше всего я хочу, чтобы у тебя и у меня был ребенок. Но не так, – ответила она.

– Подумай!

–Нет!

– Посмотри правде в глаза. Если мы усыновим ребенка, он тоже будет не из твоего тела. А так мы, по крайней мере, знаем одного из генетических родителей! Ты говоришь, я нарцистичен. Убери же свое эго,-

– Вопрос закрыт!

–Нет!

– Что касается меня, закрыт!

Они не разговаривали друг с другом долго. Спали в одной кровати, но отвернувшись. Работая в магазине, были любезны с покупательницами и своими работниками, но, оставшись наедине, молчали. Страхи Элейн об отвергнутости вышли ИЗ-ПОД ВСЯКОГО контроля. Засели в мозгу и сердце, и потому сколько бы косметики она ни наложила на лицо, и как бы ни прелестен был костюм, женщина, которую она видела в зеркале, казалась ей завистливой и уродливой стервой.

Иногда возникала мысль упаковать чемоданы, все бросить и никогда сюда не возвращаться иногда – умолять Митча о прощении и позволить ему делать все, что он хочет. Напряжение становилось невыносимым. Однажды вечером, когда все ушли, а они остались в магазине одни, она дотронулась до его руки.

– Митчи.

– Да, – он не смотрел на нее.

– Я не говорю "да". Но я не против еще раз поговорить об этом.

Он придвинулся к ней и тихо обнял. Запах ею, такой родной и близкий, после нескольких дней порознь, заставил ее почти расплакаться от облегчения. С первой встречи было что– то непреодолимое для нее в том, как он пах. Она любила зарываться носом в его шею. Лучший мужчина, когда-либо созданный Богом. Благословение небес в мире, где много разводов, много измен и всех этих историй об избиении жен, о которых она читала в журналах. Он же всегда обращался с ней, как с королевой, романтизировал ее, как будто они все еще были влюбленные, всегда был рядом, всегда для нее – и это восхищало их друзей. На его 35-летие друзья поднимали тосты за его верность, большое сердце и великодушие, да так, что однажды он даже пошутил: "Секундочку! Все это так распрекрасно, что думаю, лучше я ущипну себя, чтобы проверить, не умер ли я".

Элейн вспоминала это, прижимаясь к мужу. Как она в чем-то может ему отказать?

16

– Ваш муж прав, миссис Де Нардо. – психолог в суррогатном центре был седовласый, красивый, лет 50-ти.

Элейн и Митч и юрист Чак Мэйер сидели все вместе. Митч в то утро оделся в свой лучший костюм, будто решил, что чем лучше будет выглядеть, тем выше его шансы, что какая-то суррогатная мать захочет выносить ребенка для него.

– Пресса любит все раздувать. Случаи, беспокоящие вас, сенсационны, они случаются редко. Правда же в том, что 99% суррогатных матерей не передумывают. Статистика здесь гораздо лучше, чем в открытом усыновлении, где биологическая мать – обычно очень юная и очень нестабильная девочка, вдруг обнаружившая, что беременна. Женщины, с которыми мы работаем, взрослые. Многие из них образованы и не бедны. Они идут на это по своим соображениям, и соображения не всегда финансовые. Последние исследования показывают, что суррогатные матери делают это не из-за денег. Что касается психологического аспекта, помимо тестов, многообразных и очень требовательных, мы здесь, чтобы задать им очень жесткие вопросы. И, поверьте, мы их задаем. Я не колеблясь, спрашиваю их, готовы ли они отказаться от сексуальных отношений со своими мужьями с момента подписания контракта.

Или спрашиваю, что они скажут своим родителям, которые будут считать этого ребенка своим внуком. Мы даем им время подумать. Одновременно обсуждаем все с другими членами семьи, которым придется через все это пройти вместе с ней. Встречаемся с их мужьями, детьми, чтобы знать, кто из них может помешать, создать проблему или трудности. 85-ти процентам женщин, кто хочет стать суррогатными матерями, мы отказываем. Просто говорим им, что не можем включить их в свою программу, если всплывает малейшая проблема. И все ж недостатка в желающих стать суррогатной матерью, нет. Я понимаю ваше нежелание, и попрошу кое-какие счастливые семьи, работавшие с нами, позвонить вам и поделиться опытом. Вы можете встретиться с суррогатной матерью или матерями, познакомиться поближе. Но, если решите против, приходите в любое время, не бойтесь сказать: "Нет, это не для нас".

Элейн чувствовала, как Митч смотрит на нее, "Ты не должна решать сейчас, но чем скорее решишься, тем скорее у нас будет ребенок", – вот что говорил его взгляд.

Они выбрали третью женщину. Ее звали Джеки. Блондинка, голубоглазая, немного полновата, но очень привлекательна своей округлостью. Она понравилась Элейн больше, чем две другие, потому что в ней чувствовалась теплота, и с ней легко было разговаривать. Когда Элейн и Митч пришли встретиться с ней, Джеки встала и обняла ее. Это озадачило, но понравилось, было мило, и озадаченная Элейн у тонула в облаке духов Джеки.

Она тут же достала показать Элейн и Митчу фотографию своего сына – подростка от неудачного брака в юности. Сын был высок, красив и выглядел доверчивым и уверенным.

– Я на Watchers слежу за своим весом и всегда принимаю голубику, когда у меня месячные, то есть сейчас. Мне противно рекламировать себя, но если вы выберете меня, мы можем начать прямо сейчас через две недели и два дня. У меня месячные, как по часам.

В ней не было ничего угрожающею.

Первая кандидатка была прелестная, рыжеволосая актриса, и цель ее была пройти через всякий опыт, чтобы потом воплотить его в работе. Вторая – темноволосая и пышногрудая, сразу пошла грудью на Митча. Джеки же была ирландка, забавная и выглядела округленной версией Элейн. Она выпаливала все, что приходило ей на ум, или, как это определил Митч, у нее не бьшо фильтра между головой и ртом.

План их состоял в том, что Элейн будет встречаться с Джеки при каждом посещении врача. Она будет приносить сперму Митча, полученную менее часа назад. В утро первой имплантации она сообразила, что забыла взять у врача пробирку. В посудомоечной машине она простерилизовала маленькую бутылочку, в которой раньше были сердечки артишоков.

Митч так хохотал, когда она дала ему маленькую бутылочку, что боялся, что не сможет кончить. Когда же, наконец, все получилось, ухмыльнулся и, проимитировав Марио Ланца, пропел "Сага, mia, mivie". "Скажи, эти слова священны. Я буду твоей любовью до конца жизни". Элейн хихикала всю дорогу к доктору.

– Расскажи мне о Митче, – попросила Джеки, пока они ждали, когда медсестра вызовет их. Элейн не знала, с чего начать

– Он из итальянской семьи, мама умерла рано, и воспичтили его сестры.

– И он очень близок с ними? Ох,уж Эти итальянцы и их семьи. Они все повязаны. Очень похожи на ирландцев. Плачут на рекламе для телефонных компаний. Я права? Несколько тактов этой песни: кто-то там трогает KOГО– то, и они рыдают, как идиоты. Да? Я сама такая. Плакса и идиотка. -

Дверь офиса доктора открылась.

– О'Мелли? – спросила медсестра.

– Это я, – сказала Джеки, вставая и поворачиваясь к Элейн.

– Думай о беременности, – Джеки последовала за медсестрой.

Офис доктора находился на 9-ом этаже. Элей и смотрела из окна приемной вниз на ярко-голубой бассейн через улицу, где плавал одинокий пловец. "Боже праведный! Я ожидаю здесь женщину, которую встретила лищь две недели назад, чтобы ее оплодотворили спермой моего мужа, и она зачала ребенка, которого я возьму oт нее и воспитаю, будто он мой и Митча".

Джеки прошла все тесты, данные ее здоро1н,я стали завистью для Элейн с ее длинной историей диабетической болезни. У нее был высокий IQ и показатель психологического тестирования тоже высокий.

Конечно, невозможно предсказать, как беременность подействует на ментальное состояние женщины, или как она отреагирует, когда ей придется отдать свое биологическое дитя.

– Вы должны быть готовы к худшему сценарию, – сказал психолог. – Уверены, что справитесь?-

Элейн взглянула на Митча. Это было на одной из многочисленных сессий с человеком, который опробировал и провел много трудных дел. Элейн нравилось, когда он довольно жестко вел себя с суррогатными матерями, но когда он был жесток с ней и Митчем, она чувствовала себя неуютно.