Текст книги "Поэзия народов СССР IV-XVIII веков"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 49 страниц)

МИЛАЯ, СЖАЛЬСЯ!

Ты мне сказала: «Настала весна».

Милая, сжалься!

«В час, когда розу осветит луна,

Выйду я в сад, грудь открыв и одна».

Милая, сжалься!

Вечером выйди в сияющий сад!

Розы струят аромат.

Розу тебе с письмецом я пошлю.

Милая, сжалься!

В нем расскажу, как тебя я люблю.

Выйди с мазой и с араком, молю!

Милая, сжалься!

Вечером выйди в сияющий сад!

Розы струят аромат.

Лик твой прекрасней, чем тысячи роз,

Милая, сжалься!

Лик твой прекрасен в уборе волос.

Ветер весны благовонья принес,—

Милая, сжалься!

Вечером выйди в сияющий сад!

Розы струят аромат.

Лик твой прекрасней, чем розы весной.

Милая, сжалься!

Как соловей, я пою под луной:

Милая, сжалься хоть раз надо мной!

Милая, сжалься!

Вечером выйди в сияющий сад!

Розы струят аромат.

В косы вплети украшения роз.

Милая, сжалься!

Выйди исполнить желания грез,

Вылечить муки, что я перенес!

Милая, сжалься!

Вечером выйди в сияющий сад!

Розы струят аромат.

МОЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ

Предо мной сейчас ты прошла.

У тебя глаза – зеркала.

Косы – золото, брови – мгла.

Тебе – хвала.

Радуюсь я, роза моя, песнь соловья!

Кипарис мой! Пускай, как в грот,

Ты язык погрузишь в мой рот.

Кос твоих я вкушаю мед.

Мой дух поет.

Радуюсь я, фиалка моя, песнь соловья!

В баню ты направляешь путь.

Мне к шамамам позволь прильнуть,

Их ласкать. Милосердна будь,

Открой мне грудь.

Радуюсь я, роза моя, песнь соловья!

Осень. Листья дерев желты.

Увядают в садах цветы.

Разве клятвы твои пусты?

Не любишь ты?

Мучаюсь я, фиалка моя, песнь соловья!

Избегаешь меня сама.

Ни привета, ни письма.

Сердце в пламени. В мыслях тьма.

Схожу с ума.

Мучаюсь я, роза моя, песнь соловья!

От любви я всю жизнь забыл.

Вот я болен стал и уныл.

Как уйти от тебя,– нет сил.

Мне мир не мил.

Мучаюсь я, фиалка моя, песнь соловья!.

Поразил меня образ твой.

Слышу твой голос – сам не свой.

Рядом сядь. Говори со мной.

Слух радуй мой.

Радуюсь я, роза моя, песнь соловья!

Жертвой стал я, твоим рабом.

Солнце в небе ты голубом.

Я пою, ты играй. Потом

Мы в сад пойдем.

Радуюсь я, фиалка моя, песнь соловья!

Я бродил. Много вндел стран.

Я чужим вошел в этот стан.

Ты пришла. С глаз упал туман.

Я счастьем пьян.

Радуюсь я, роза моя, песнь соловья!

Кормчий я. Ты – ладья. Сейчас

Враг следит, зорок вражий глаз.

Если бы ветер попутный нас

От злобы спас!

Позволил бы хан, и конь-ураган умчал бы в наш стан.

Радуюсь я, фиалка моя, песнь соловья!

Овнатан с любовью знаком.

Сад грудей не прячь под платком.

Я садовник в саду таком.

К обеим влеком, одну васильком зову, а другую – лилеи цветком.

Радуюсь я, роза моя, песнь соловья!

ЖЕСТОКИЙ ДРУГ

Луной для меня взошла она.

Спокойно глядит она, нежна.

И бровь у нее, как ночь, черна.

Жду тебя, жестокий друг,

Ты моя, жестокий друг!

Майоран степей – волна кудрей,

Ароматы мяты – грудь нежней,

А на шее блещет нить камней.

Я тоскую, жестокий друг!

Дай поцелую, жестокий друг!

Ты стан обвила косой тугой,

Персты восковой сквозят свечой.

Фиал не бери своей рукой,—

Я подам, жестокий друг,

Пьян я сам, жестокий друг!

В кольце у тебя рубин так ал...

Твой стаи – золотой литой шандал.

Тебе по-ирански я б сказал:

«Ек буса бте», жестокий друг,

Жизнь в мечте, жестокий друг!

На кровле твоей живут цветы,

Гвоздику воткнув, яблоко ты

Послала мне и свои мечты.

Лейли, джунун, жестокий друг,

Я твой Меджнун, жестокий друг!

Забыл я о книгах мудреца,

Весь день на тебя смотрел с крыльца,—

И полному счастью нет конца.

Я влюблен, жестокий друг,

Я пленен, жестокий друг!

Ты мне писала своей рукой.

Гвоздика и сахар – подарок твой,

Ты лечишь ими мой дух больной.

Я страдал, жестокий друг,

И веселым стал, жестокий друг!

Она говорила: «Художник ты,

А брови мои тонки, чисты,

Изобрази же мои черты!»

Лишенный сил, жестокий друг,

Я кисть водил, жестокий друг!

«Он дома,– спросила,– художник мой?

Письмо пусть напишет своей рукой

И тайно пошлет мне ночной порой».

Спешу писать, жестокий друг,

Кладу печать, жестокий друг!

Рука посланье тебе ведет,

Любовных сердце полно забот,

А царь Вахтанг уж за мною шлет.

Забыть тебя, жестокий друг,

Не быть с тобой, жестокий друг!

Ты говорила: пиши обо всем,

И я писал на листе цветном

И завязал золотым шпуром.

Вот возьми, жестокий друг,

Все прими, жестокий друг!

Она сказала в ответ письму:

«Пускай он будет в своем дому,

И я, быть может, приду к нему».

Как я жду, жестокий друг,

Я в бреду, жестокий друг!

В субботу пришла в мое жилье.

Перо гусиное у нее.

Она написала имя мое.

Меня сама, жестокий друг,

Свела ты с ума, жестокий друг!

Стал я рисовать без дальних слов.

Она сказала: «Портрет готов,

Но дай мне в руки букет цветов».

Вот букет, жестокий друг,

Ты – мой свет, жестокий друг!

Суд твой жесток – уж много дней;

Все мне прости иль меня убей,

Если ты врач, лечи скорей.

Душно в груди, жестокий друг,

Что впереди, жестокий друг!

Мне передали твой ответ —

Эти слова: «Овнатан, привет,

Знай, я исполню свой обет».

Слово твое, жестокий друг,

Счастье мое, жестокий друг!

ПЕСНЬ О ГРУЗИНСКИХ КРАСАВИЦАХ

Тифлис, хвала тебе, хвала!

Твоим красотам нет числа!

Любая дочь твоя мила —

Кому грузинки не понравятся?

Природных бань твоих тепло

Их, белогрудых, привлекло.

Как плещутся – в глазах светло!

Врастана дивные красавицы.

Их лица как цветы в саду.

На них взглянуть, с ума сойду.

Хотя сулят они беду —

Кому грузинки не понравятся?

Их брови загнуты дугой.

В глазах чудесный луч такой!

И носят пояс дорогой

Врастана дивные красавицы.

Их косы чудно сплетены.

Их лица сладостней луны.

Неописуемо нежны —

Кому грузинки не поправятся?

Сходясь, поют и пляшут вмиг,

А как вкусны слова у них!

Пьют из пиалов золотых

Врастана дивные красавицы.

Пройдут, как павы,– смотришь вслед

И оторваться силы нет!

От них исходит звездный свет —

Кому грузинки не понравятся?

Одеты в бархат и шелка,

Они взирают свысока,

Свежей, чем зелень цветника,

Врастана дивные красавицы.

Могучих дочери, они

Достойны славы искони.

Пред ними голову склони!

Кому грузинки не понравятся?

Я – океан греха, Нагаш,

Плененный вами! О, когда ж

Смогу воспеть я облик ваш,

Врастана дивные красавицы?

ПЕСНЯ ВЕСНЫ И РАДОСТИ

Пришла весна. Блистает солнца круг.

Растаял лед, теплом повеял юг.

Цветут сады и зеленеет луг.

Мы пьем вино, мы славим миг услад.

Поможет бог, и все пойдет на лад.

В тени ветвей цветущих отдохнем;

Вино горит сверкающим огнем,

И лепестки, слетев, белеют в нем.

Мы пьем вино, мы славим миг услад.

Поможет бог, и все пойдет на лад,

Как знать, что нам пошлет навстречу рок;

Людская жизнь – что полевой цветок;

Сейчас в цвету, а завтра он поблек.

Мы пьем вино, мы славим миг услад,

Поможет бог, и все пойдет на лад.

Весна, и свет, и пасхи благодать...

Фиалкам цвесть, и розам цвесть опять,

Песнь соловья нам сладко услыхать.

Мы пьем вино, мы славим миг услад.

Поможет бог, и все пойдет на лад.

Подвинь сюда наполненный сосуд,

Барашка пусть на блюде принесут;

В котле пилав, миндаль, гвоздики тут...

Мы пьем вино, мы славим миг услад.

Поможет бог, и все пойдет на лад.

Журчит ручей, и зелень тешит взгляд,

Мы пьем вино, мы сели дружно в ряд,

И розы пусть подарит брату брат.

Мы пьем вино, мы славим миг услад.

Поможет бог, и все пойдет на лад.

Достойно пить – без выкриков и ссор.

Кто шумно пьет, тому, друзья, позор!

Мы мирно пьем, и только весел взор.

Мы пьем вино, мы славим миг услад.

Поможет бог, и все пойдет на лад.

Плачь, Овнатан, ты во грехах погряз.

Непрочно все, что в мпре тешит глаз.

Так будем пить,– веселья краток час!

Творцу хвала, пусть он не взыщет с нас.

САЯТ-НОВА
АРМЯНСКИЙ ПОЭТ
1712—1795

* * *

Ты, безумное сердце! Мне внемли:

Скромность возлюби, совесть возлюби.

Мир на что тебе? Бога возлюби,

Душу возлюби, деву возлюби!

Божий глас внемли и творн добро,

В житиях святых слово – серебро;

Святых целей три: возлюби перо,

Возлюби письмо, книги возлюби.

Сердце, пусть тебя скорби не гнетут!

Знай, что хлеб и соль люди чести чтут,

Но не будь смешным: возлюби свой труд,

Мудрость возлюби, правду возлюби.

Там, где господин, будь не горд, но тих;

Скромным будь всегда у господ своих;

Но у всех – душа: возлюби чужих,

Бедных возлюби, гостя возлюби.

Так, Саят-Нова, мудрость жить велит.

Что нам эта жизнь? Страшный суд грозит!

Душу сберегай: возлюби и скит,

Келью возлюби, камни возлюби!

* * *

Твой волос – смоченный рейхан, иль шелка нить, или струна.

Обводит золото черты, а бровь пером проведена.

В устах – и жемчуг и рубин. Твоя завидна белизна.

Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.

О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!

…………………………

На полюбившего сильней пусть упадут напасти все.

Уже два года протекли, как я тоскую о красе.

Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.

О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!

Увяла роза, соловей не прилетает больше в сад.

Я ранен в сердце, я спален, нет больше для меня услад.

От страсти занедужил я, лежу, и жизни сам не рад.

Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.

О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!

Я в горы, как Меджнун, ушел, но от Лейли ни слова нет.

Горю, по жажду утолить напитка ледяного нет.

Клянусь, одна ты яр моя, и друга мне иного нет.

Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.

О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!

Саят-Нова сказал: залум! Кровь вытекает со слезой,

Адама нечестивый сын, вовек проклятье над тобой!

Где твой обет на тридцать лет? Обет ты нарушаешь свой.

Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.

О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!

* * *

Жив доколь я, джан,– милой в жертву дан. Как избыть дурман?

Слез я лью фонтан, пусть умру от ран,– ты лишь здравствуй, джан!

Молвишь: «Я – джейран!»—и, любовью пьян, вижу стройный стан.

Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой.

Косы милой – мед, что фисташка – рот, все любви игра!

Близко от ворот до озерных вод,– рог трубит с утра.

Роза к ветке льнет, соловей поет,– всем гулять пора.

Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой.

Свой оставим дом и уйдем вдвоем! В ветках капли рос.

В рифму запоем! С ярым лепестком мак цветы вознес.

А в саду немом – роза с соловьем; лилии – меж роз.

Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой.

Сроду ты была, милая, мила, словно та Лейла!

Я сожжен дотла! Прядь волос легка, где шипов игла.

Роза зацвела, и в дремоту мгла соловья ввела.

Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой.

На тебе богат дорогой наряд, шелк, парча горят.

Кубок твой подъят, лей вино услад! Жертвы не щадят.

Только выйди в сад! Режь,– Саят-Нова будет только рад.

Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой.

* * *

Ах, почему мой влажен глаз и кровь на сердце? Жжет она!

Болезнь – любовь и этот раз, лекарство в свой черед,– она!

Я слег, но взор мой каждый час опять к себе влечет – она!

Мне надо умереть, ко мне – ах! – лпшь тогда прпдет она!

Весна настала, и манят зазеленевшие края;

Фиалковые горы в сад давно послали соловья.

Но песни ночью не звучат. Чинара, это месть твоя?

Пусть ищет роза соловья: его – ах! – не найдет она!

Мак, ярко-красный, дал совет: «Скиталец-соловей влюблен.

И, верно, вспомнит про букет, что базиликой оплетен,

Но ты солги, что розы нет и что цветок был унесен!»

Вот – изгородь, ах, соловей! Твой бедный труп песет она.

Сладки, сладки твои слова! Язык твой сахар и набат,

И твой шербет, гласит молва, хорош, как спелый виноград.

Семь дней твердил я, ты ж, резва, семь платьев мерила подряд,

Бязь и кумач, но где же ткань, что всех достойней? Ждет она!

Язык ашуга – соловей: он славпт, не клянет сплеча!

Пред шахом он поет смелей, и для него нет палача,

Нет правил, судей и царей, он сам спасает всех, звуча,

Лишь ты, Саят-Нова, в беде, пришла, не отойдет она!

* * *

Чужбина – мука соловья: год – сада он родного ждет!

Чтоб подала рука твоя вина мне, сердце снова надет!

С другими ты, и мучусь я: так раб царя земного ждет!

Созрел грудей твоих шамам – сосуда золотого ждет!

Слова бессильны пред тобой! Как алый лик твой описать?

Как бровь изобразить сурьмой? И золота тут мало взять!

И только стан прекрасный твой овалу плеч твоих под стать!

А золото твоих волос давно луча дневного ждет!

Ты с детства слышишь голос хвал: но славить красоту я рад.

Ковчег – твоих грудей овал, чтоб ставить амбру и мускат!

Не может, кто тебя встречал, представить лучший миг услад!

Рука – самшит, а пальцы – воск: хрустальных спиц он снова ждет.

Нет, я не полюблю другой! Сдается: ты мне суждена!

Лишь я неделю не с тобой, как рвется каманчи струна!

Сам царь иль врач-Лукман со мной, а мне поется: «Где она?»

Им раны не понять моей: она клпнка стального ждет!

Красавица! В тоске души один брожу, сожжен тобой!

Красавица! О, не спеши! Дай погляжу, пленен тобой!

Красавица! Мир чей, реши: сужу, что отнят он – тобой!

Доколе жив Саят-Нова, тебе ль певца иного ждать!

* * *

Я был в Абаше, я весь мир прошел до края, нежная,

Тебе подобной нет нигде, ты отблеск рая, нежная,

Ведь на тебе и холст простой – ткань парчовая, нежная,

Недаром все творят хвалу, тебя встречая, нежная.

Ты – дивный жемчуг. Счастлив тот, кому судьба купить тебя.

Не пожалеет, кто найдет, но горе – обронить тебя.

Увы, в блаженном свете та, чей жребий был родить тебя;

Живи она, была б у ней, как ты,– вторая, нежная.

Ты драгоценна вся насквозь, твоя сверкает красота,

Волна твоих густых волос янтарной нитью повита.

Глаза – два кубка золотых, граненых чашечек чета,

Ресницы – строем острых стрел разят, пронзая, нежная.

Лицо твое,– сказал бы перс,– второе солнце и луна.

Окутав шалью тонкий стан, ты золотом оплетена.

Художник выронил перо, рука виденьем сражена.

Встав, ты – как Рахш, а сев – затмишь блеск попугая, нежная.

Но не таков Саят-Нова, чтоб на песке воздвигнуть дом.

Чего ты хочешь от меня,– как в сердце вычитать твоем?

Ты вся – огонь, твой плащ – огонь, как воевать с таким огнем?

На ткань индийскую твою легла другая, нежная.

* * *

Угодливо, народный раб! Служить ступай, Саят-Нова!

Стяжать отличие царя не всяк мечтай, Саят-Нова!

И пусть подносят желчь тебе, ты сахар дай, Саят-Нова!

Но от камней свое стекло оберегай, Саят-Нова!

Тупицу в школу помести,– от розг не поумнеет он,

Покуда из него злой дух покорно не отвеет вон;

Кто черен, будет век таким, от мыла не белеет он;

Безродный в знать не лезь, кривуль не выпрямляй, Саят-Нова!

Когда б ты звезды сосчитал и знал число очей ночных,

Погубит злое дело – все: чти жития людей святых!

Слова спасителя – жемчуг, прекраснее лилей лесных,

И свиньям лал и жемчуга ты не бросай, Саят-Нова!

Там – радость свадьбы, там – печаль, там – пир и песнопенье – там,

Там – двое любящих в саду, в церквах богослуженье – там;

Коль волю духа ты творишь, не может быть и тленья – там:

Водой шумящей унесен, не унывай, Саят-Нова!

КАМАНЧА

Из всех людьми хваленых лир полней звучишь ты, каманча!

Кто низок, не иди на пир: пред ним молчишь ты, каманча!

Но к высшему стремись: весь мир, всех покоришь ты, каманча!

Тебя не уступлю я: мне – принадлежишь ты, каманча!

Ушко – серебряное будь, сверкай на голове – алмаз:

Рука – слоновой кости будь, на чреве – перламутр, что глаз;

Струна – из злата свита будь, резьбой пленяй, железо, нас;

Ты – бриллиант и лал! И суд,– всех посрамишь ты, каманча;

Смычок быть должен золочен, чтоб пышно оп блистал, звеня;

Певучий волос – быть сплетен из косм крылатого коня.

Тем, как бальзам, даришь ты сон, тех ты бодришь всю ночь, до дня:

Ты – золотой сосуд с вином, и всех пьянишь ты, каманча.

В ашуге две души с тобой: ему и чай и кофе есть;

Когда он утомлен игрой, на полке ты находишь честь,

Когда ж поет,– вновь пир горой, ты – празднеств и гуляний весть!

Собрав красавиц вкруг себя, их всех манишь ты, каманча!

Ты всем даешь веселый вид, с тобой опять здоров больной;

Чуть сладкий зов твой зазвучит, блажен, кто говорит с тобой.

Проси, да скажут: «Бог продлит – дни нас пленявшего игрой!»

Доколе жив Саят-Нова, что не узришь ты, каманча!

* * *

Меня и милую мою година та ж родила, знай,

И потому я вздох таю, а в сердце кровь застыла, знай,

Я днем и ночью слезы лью, а в грезах много пыла, знай,

Мой влажен глаз, язык сожжен, уста любовь спалила, знай.

Ах, сердце замерло в груди, утомлено борьбой оно,

око тускло, погляди, томится по одной оно,

Тьма перед мыслью впереди, лишь пение – со мной оно,

Но мне надежды в жизни нет, близка моя могила, знай.

Сожжен, изранен, я брожу, приюта нет родного мне,

Я острых слов не нахожу, но для чего и слово мне!

Тысячекратно я тужу: дано так много злого мне,

И мысль и память как в цепях, меня пучина скрыла, знай.

Но сердца траурен наряд, и кровь из глаз струится вновь.

Как тучи на море лежат, так жаждет грудь упиться вновь.

Лечить я рану сердца рад, но можно ль исцелиться вновь?

Так истекаю кровью я,– ах! – я отвергнут милой, знай!

Кто видит, говорит сейчас: «Ты гибнешь, ах! Саят-Нова!

Тебя встречать ли нам не раз, кровь на очах, Саят-Нова!

Иль лучшей девы, лучших глаз нет на пирах, Саят-Нова!

Вся жизнь прошла, как сон, плодов лоза не подарила,– знай!

* * *

Я – на чужбине соловей, а клетка золотая – ты!

Пройдешь, как по ковру царей, лицо мне попирая, ты!

Твои ланиты – роз алей, как образ дивный рая – ты!

Как шаха, я тебя молю; молчишь, не отвечая, ты!

О милая! Вошла ты в сад и взорами цветы палишь:

Твои глаза огонь струят, ты силой красоты палишь,

А я своим мученьям рад: сгораю я, а ты палншь...

Никто так стройно не ступал, как ходишь, всех сжигая, ты!

Причти меня к своим рабам! Что я твой раб, не скрою я!

Поставь меня к своим вратам: страдать в темнпце стою я!

Я жив иль мертв, не знаю сам, но болен лпшь тобою я!

Как море, как Араз, мечусь: причина, дорогая, ты!

Ты, с пятнышком лица, мила; кто видел, тот пленен тобой,

Хотя ты мной пренебрегла, но суд произнесен тобой.

Ты отвернулась, отошла, не выслушан мой стон тобой,

Хотя жизнь можешь даровать, как царь повелевая, ты.

Саят-Нова сказал в слезах: «Я слез не лью, пока могу,

Но буду выносить я страх и скорбь свою, пока могу.

Хочу быть славным на пирах, тебя пою, пока могу...

Когда б со мной, саз золотой, вошла на пир, сверкая, ты!»

* * *

Отраден голос твой, и речь приятна.

Бог – светоч твой в земпом просторе, прелесть.

Ты станом – лань, ты – белый сахар цветом,

Ты – золото в цветном узоре, прелесть!

Скажу – ты шелк, но ткань года погубят;

Скажу – ты тополь,– тополь людп срубят;

Скажу – ты лань,– про лань все песнп трубят.

Как петь? Слова со мной в раздоре, прелесть!

Скажу – цветок,– гора взрастила, скажут;

Скажу – алмаз,– земная жила, скажут;

Скажу – луна,– ночей светило, скажут.

Ты солнца свет таишь во взоре, прелесть!

Мой храм молитв – твои дверные плиты.

Твои глаза – как розы цвет раскрытый,

Язык – звучней пера, как снег – ланиты,

Ты дивный перл, возникший в море, прелесть!

Зерно любви ты в сердце мне вложила;

Томясь тобой, душа во мне изныла;

Ты своего Саят-Нову убила.

Не ведай слез, пусть мне все горе, прелесть!

* * *

Я в жизни вздоха не издам, доколе джан ты для меня!

Наполненный живой водой златой пинджан ты для меня!

Я сяду, ты мне бросишь тень, в пустыне – стан ты для меня!

Узнав мой грех, меня убей: султан и хан ты для меня!

Ты вся – чпнарный кипарис; твое лицо – пранги-атлас;

Язык твой – сахар, мед – уста, а зубы – жемчуг и алмаз;

Твой взор – эмалевый сосуд, где жемчуг, изумруд, топаз.

Ты – бриллиант! Бесценный лал индийских стран ты для меня!

Как мне печаль перенестн? Иль сердце стало как утес?

Ах! Я рассудок потерял! В кровь обратились токи слез!

Ты – новый сад, и в том саду, за тыном из роскошных роз,

Позволь мне над тобой порхать: краса полян ты для меня!

Любовью опьянен, не сплю, но сердце спит, тобою полно:

Всем миром пусть пресыщен мир, но алчет лишь тебя оно!

С чем, милая, сравню тебя? Все, все исчерпано давно.

Конь Рахш из огненных зыбей, степная лань ты для меня!

Поговори со мной хоть миг, будь милая Саят-Новы!

Ты блеском озаряешь мир, ты солнцу – щит средь синевы!

Ты – лилия долин, и ты – цветок багряный средь травы:

Гвоздика, роза, сусамбар и майоран ты для меня!

* * *

О царь, люби закон и суд, не будь жесток, коль жизнь мила,

Виновен я – повелевай, швырни в поток, коль жизнь мила,

Но не губи, не истребляй надежд исток, коль жизнь мила,

Уедешь ли – бери с собой на юг, восток, коль жизнь мила.

Ютится роза близ воды, прохладой веет сад для ней,

Зеленый лист и алый цвет – созвучный песне лад для ней,

И все цветы ковром царей вкруг стелются, горят для ней,

От глаз ворон убереги, о дуб, цветок, коль жизнь мила.

Не быть вороне соловьем – я в этом заверенье дам,

Средь всех красивейших цветков лишь розе предпочтенье дам,

И, кто с серпом срезать придет, тому свое презренье дам,

На страже будь, храни, о шип, родной росток, коль жизнь мила.

Из дальних стран к нам соловей свой звон несет по всем садам.

……………………………………………………..

Саят-Нова, пронзив сердца, нам песнь поет по городам.

О джаваир, небесный лал – мой лепесток, коль жизнь мила.