Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Текст добавлен: 28 марта 2017, 19:00

Текст книги "Поэзия народов СССР IV-XVIII веков"

Автор книги: Автор Неизвестен

Жанр:

Поэзия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 49 страниц)

Назад к карточке книги

* * *

Я правду искал, но правды снова и снова нет.

Все подло, лживо и криво – на свете прямого нет.

Друзья говорят – в их речи правдивого слова нет,

Ни верного, ни родного, ни дорогого нет.

Брось на людей надежду – решенья иного нет.

Все вместе и каждый порознь, нищий, царь и лакей —

Каждый из них несчастлив в земной юдоли своей.

Их всех сожрала повседневность, оторванность от людей,

И сколько бы я ни слушал бесчисленных их речей —

В них, кроме лжи и неправды, смысла второго нет.

Странный порядок в силу у сильных мира вступил:

Чье бы печальное сердце ты ни развеселил,

Оно тебе злом отплатит, отплатит по мере сил,

Им неприятен всякий, кто доброе совершил,

На целом огромном свете мне друга родного нет.

Ученый и с ним невежда, учитель и ученик —

Снедаемы все страстями, в плену у страстей одних.

Истина всюду пала, грех повсюду проник,

Кто в молл и шейхов поверит, тот ошибется в них.

Ни в одном человеке чувства святого нет.

Всякий чего-то ищет, погонею поглощен,

Ищут себе престолов, венцов, диадем, корон.

Шах округляет земли – за ними в погоне он.

Влюбленный бежит за тою, в которую он влюблен.

Ни радости нет на свете, ни прочного крова нет.

Алхимиками я сделал множество гончаров.

В золото обращал я прах забытых гробов,

Из бещня я делал яхонт, с каменя срывал покров,

В бриллианты мог превращать я бляхи на шеях ослов,

Признанья искал, но мир мне ответил суровый – нет!

Тот, кто дворец Джамшида в развалины превратил,

Тот веселье и счастье безжалостно поглотил.

Нет никого, кто б в горе кровь свою не пролил,

Сам я не раз жестокой судьбою испытан был.

Повсюду царство коварства – и царства другого нот.

Тут на людей, как солнце, свой излучаешь свет —

Помни, что слов признанья в радостной вести нет.

Честь, благородство, стыдливость давно уж утратил свет.

Услышали мы, что где-то найден честности след,

Я долго искал и знаю: чувства такого нет.

Я мир такой отвергаю, он в горле стал поперек,

Он злу и добру достойного места не приберег.

В нем благородство тщетно: потворствует подлым рок,

Щедрости нет у богатых – у щедрых пуст кошелек.

И ничего в нем, кроме насилия злого, нет.

Я видел конец надежды, мечтаний конец пустой,

Конец богатства и славы с их земной суетой,

Конец увлеченья женской, невянущей красотой,

Конец и любви, и дружбы, и преданности святой.

Я знаю, что совершенства и счастья людского нет.

………………………………………….

Потухли глаза, старею, жизнь черней и черней.

Сколько красавиц мимо прошло за тысячи дней!

Дурною была подруга, погублено счастье с ней!

Аллах, одари Вагифа милостию своей:

Ведь, кроме тебя, на свете друзей у больного нет.

ВИДАДИ МОЛЛА ВЕЛИ
АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ ПОЭТ
1709-1809

ГОШМЫ* * *

Ряд за рядом, поднявшись к большим облакам,

Вы зачем забрались в небеса, журавли?

Ваша песня тоскливая так грустна,

Вы куда направляете путь, журавли?

Словно бусы, нанизаны ваши ряды,

Высоко в небесах вы летите, горды.

Не случилось бы с вами какой беды,

Добывайте корм как-нибудь, журавли.

Я скажу, и в словах моих правда живет:

Вас крылатый злодей на дороге ждет,

Злобный сокол размечет ваш перелет,

Алой кровью окрасите грудь, журавли.

Ваша родина, ваша отчизна – Багдад,

Ваши перья – забава того, кто богат.

Ваши песни на сердце, как струны, гремят.

Вы зачем мне терзаете грудь, журавли?

Вы спросите, друзья, обо мне, больном.

Я письмо напишу дрожащим пером.

О больном Видади в свой багдадский дом

Принесите письмо как-нибудь, журавли.

* * *

Там, где любви напрасно сердце ждет,

Оно увянет, сгинет, пропадет.

Но и любовь там расцвести не сможет,

Где верности и дружбы не найдет.

Будь преданным, но каждому не верь

И душу всем не открывай, как дверь,

Товар души не выноси на рынок,

Где нет ему ценителей теперь.

Создатель, одинокого храни,

Трудны его безрадостные дни.

Он окружен заботой и печалью —

Где друга нет, там властвуют они.

Зачем нам к вечным истинам взывать,

В свои дома несчастья призывать?

Зачем от правды люди отвернулись,

Где нет причин о правде забывать?

Ликующий, ко мне направь стопы

И выслушай слова – они скупы.

Ведь даже розе иногда приятно

То место, где отсутствуют шипы.

Любви желают в мире все сердца,

И трепету и вздохам нет конца.

Сам исцелитель Видади страдает,

Когда не видит милого лица.

* * *

О друг души моей! Жду не дождусь.

Как рассказать мои мученья? Ах!

Оборвалась душа. Терпенья нет.

Как долгий год – часов теченье. Ах!

Беззвучно время тянется, дразня,

Пылает тело, словно сноп огня,

Истлела сердца ржавая броня,

Оно как склеп без назначенья. Ах!

Согбенный жаждой, согнутый в дугу,

Я рваных жил своих не берегу.

Ручьями слез по городу бегу,

Изнемогаю от влеченья. Ах!

Ни с чем любовь мою сравнить нельзя.

Приводит к смерти сладкая стезя,

О ветер! Были мы с тобой друзья.

Повей же вздохом облегченья! Ах!

Я Видади. Меня грызет недуг.

Я понимаю всех, кто полон мук.

О родина! О милая! О друг!

О жизнь! О тьма! О заточенье! Ах!

ГАЗЕЛИ* * *

Мы жить не можем, смерть поправ,– как тяжко умирать

На жизнь имея столько прав, как тяжко умирать!

Огонь любви в моей крови, тебя желаю я.

Мечтанья о тебе прервав, как тяжко умирать!

Мой взор еще не опустел, ведь он тебя встречал.

Тебя опять не увидав, как тяжко умирать!

Готов смеяться мой язык и голос щебетать.

Высоко голову подняв, как тяжко умирать!

Пускай страдает тот, кто знал, жалеет, кто не знал.

Свою хвалу тебе послав, как тяжко умирать'

Стрелой пронзенный прямо в грудь, бесцельно я бегу.

Мой след неровен и кровав... Как тяжко умирать!

Подруги сердца моего со мною нету здесь.

Душевных тайн не рассказав, как тяжко умирать!

Я разучился говорить, и силы нет в руках.

Недолюбив, недострадав, как тяжко умирать!

Без крова, на чужой земле, вдали от мест родных,

Страданий всех не описав, как тяжко умирать!

Ты, Видади, имел детей, красивых, молодых!

Их всех по свету растеряв, как тяжко умирать!

* * *

Всевышний взор, не отвращай, пускай бездумен я,

Я узник сердца, от любви теперь безумен я.

Нелепы все мои дела, утратил разум я.

Но я не трус, за честь любви восстану разом я.

От жизни милой жизнь свою не отрываю я,

Я жертва глаз ее и губ, и к ней взываю я.

Хоть не поклонник винных чаш и пылких сборищ я,

Зато властитель той страны, где грусть и горечь, я.

Я славу мимо пропустил, ее не жажду я,

Своей печалью утолить сумею жажду я.

ПЕРВОЕ ПИСЬМО ВАГИФУ

Каждое утро веет зефир, ищет любимую на заре,

Порою касается он ветвей, норой мокрых роз в серебре.

Скверная пища вязнет в зубах, в горло не хочет она идти.

Время проносится мимо тех, кто не стоит на его пути.

Напрасно в бархатной тьме горит маленький, нежный огонь свечи,

Может любимой коснуться он и озарить ее стан в ночи.

В беседе с ничтожным тратишь слова, напрасной становится речь твоя.

С мудрым беседуй – хаганских богатств стоят одежды его края.

Я на арене бед обращу голову в круглый, кровавый мяч,

Пустит ее по чужим рукам, в свальную яму бросит палач.

Смерть за достойного – славная смерть, великой жизни она равна,

Жизнь пожертвуй за душу ту, тысяча душ которой цена.

Пусть Видади немощен, стар, дряхл, морщинист и некрасив,

Но все же он стоит сотен таких пламенных юношей, как Вагиф.

МУСАДДАС

Не думай о нашем страданье – всему наступит конец.

В груди удержи рыданья – слезам наступит конец.

Придет пора увяданья – цветам наступит конец.

В душе не храни ожиданья – душе наступит конец.

Мне чашу подай, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

Возлюбленная прекрасна – она истлеет в земле,

Рот ее нежно-красный – и он истлеет в земле,

Локон на шее страстной – тоже истлеет в земле.

И раз ее образ ясный должен истлеть в земле,

Мне чашу подай, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

Умрет властелин вселенной,– что выживет он – не верь.

И царство его погибнет. Во власть и закон не верь.

Все в мире непостоянно. Что мудр Соломон – не верь.

Вращению мирозданья, если умен, не верь.

Мне чашу подай, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

И если за годом годы сто веков расцветет,

И если, шумя листвою, сто садов расцветет,

И если сто гиацинтов, сто цветов расцветет,

То разве душа от лживых, от жалких слез расцветет?

Нет! Чашу налей, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

Разлука сжигает душу, печалью меня тесня.

Я выпил бокал страданья, он в горе подлил огня.

Никто мне руки не подал, не поддержал меня,

Пока еще есть возможность, радуйся свету дня...

И чашу налей, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

Если подумать о жизни – горем она полна.

Водь одному бриллианту – тысячи душ цена!

Как в зеркале, в каждой грани подлость отрая<ена.

Клянчить себе подачек наша земля должна.

Мне чашу подай, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

Цену пустому миру знал Видади больной.

Мир о пощаде просит, словно набат ночной!

Страх и смятенье вижу я в суете земцой,

Жизнь коротка, не будет жизни еще одной.

Мне чашу налей, виночерпий,– всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви – всему наступит конец.

БАГДАСАР ДПИР
АРМЯНСКИЙ ПОЭТ
1683-1768?

* * *

Беги с очей, царевнин сон!

Проснись, прелестная, проснись!

Лучами лоб твой озарен,

Проснись, прелестная, проснись!

Ах, ты стройна, лицом полна,

Как в полнолуние луна.

С тобой сравнится ль хоть одна?

Проснись, прелестная, нроснись!

Господствуешь ты надо мной,

Твой легкий стан тому виной.

Боюсь, не опалил бы зной,

Проснись, прелестная, проснись!

Доколе слез мне лить поток?

Нетленный розовый цветок,

Не будь ты к жалкому жесток!

Проснись, прелестная, проснись!

Вставай, чтобы загар не лег

На несравненный лепесток.

Уходит ночь, горит восток.

Проснись, прелестная, проснись!

Магнит, который по красе

Ценнее, чем каменья все,

Сего числа, т. с. д. с.

Проснись, прелестная, проснись!

* * *

Пришла весна, и меж ветвей – тиховей.

В тоске любви вчера в саду соловей

Напротив розы рокотал, молвя ей:

«Явись, прелестная, во всей красоте!

Проснись! Сравненья нет твоей красоте!»

Минула ночь, и наконец рассвело,

С востока солнце, загорясь, подошло:

А сердце с вечера тоской истекло.

Явись, прелестная, во всей красоте!

Проснись! Сравненья нет твоей красоте!

Пленился каждым я твоим лепестком,

Не останавливал бы глаз ни на чем;

Мне без тебя – ночная тьма даже днем.

Явись, прелестная, во всей красоте!

Проснись! Сравненья нет твоей красоте!

Пусть от шипов сто тысяч раз мне страдать,

В огне любви пусть и ее ни петь и рыдать,—

Все за великую сочту благодать!

Явись, прелестная, во всей красоте!

Проснись! Сравненья нет твоей красоте!

К МАМОНЕ

Кто ты, откуда твой закон,

Что может нас обречь на муку,

Что тот, кому не дашь ты руку,

На прозябанье обречен?

Нуждаются в тебе провидцы,

Цари, поэты, храбрецы,

Кто помощи твоей лишится,

Те как без пастбища тельцы.

Ты гибельна для душ людей,

Ты порождаешь зло, и все же

Порою мы свершить не можем

Добра без помощи твоей.

Ты с нами строго сводишь счеты.

Ты, нас опутав, служишь злу.

Так почему же в кабалу

К тебе идут с такой охотой?

Страдая от твоей руки,

Порой тебя мы покоряем

И сладострастно запираем

В окованные сундуки.

Дрожат могучие колонны

И крепости возмездья ждут,

Когда, тобою укрепленный,

Подходит к ним ничтожный люд.

Чем мы твоей послушней воле,

Тем мы свободней и сильней,

И чем сильнее мы, тем боле

Мы властью связаны твоей.

Ты труса превратишь в героя,

Его заставишь рваться в бой.

Дарует силу нам порою

Бессилие перед тобой.

И хоть ты. может, всех сильней,

Но все-таки порой бывает.

Что кто-то слабый из людей

Тебя с презреньем попирает.

НЕ ПЛАЧЬ, СОЛОВЕЙ

Тихий тревожа край, не сетуй и не скорби.

Ты мне забыться дай, ран моих не растрави.

Ты мне не поминай горькой моей любви.

Слез горючих не лей, не плачь, печальная птица,

Твоя беда, соловей, с моей бедой не сравнится!

Чья-то злая рука ставит мне сотни препон,

Милая далека, в которую я влюблен.

Боль и твоя тяжка: ты с розою разлучен,

И все-таки слез не лей, не плачь, печальная птица,

Твоя беда, соловей, с моей бедой не сравнится!

Ты, улетая на срок, к розе вернешься опять,

День возвращенья далек, все же он должен настать.

Я ж всегда одинок, мне милой не увидать.

Слез понапрасну не лей, не плачь, печальная птица,

Твоя беда, соловей, с моей бедой не сравнится!

Зря ты грустишь, соловей, зря ты клянешь весь свет.

Много на свете роз, и каждой прекрасен цвет.

А сходной с милой моей красавицы в мире нет.

Слез горючих не лей, не плачь, печальная птица,

Твоя беда, соловей, с моей бедой не сравнится!

ПЕСНЯ ВЕСНЫ

Приободренный весенним цветеньем

И ликованьем вернувшихся стай,

Преобразился почти во мгновенье

Сумрачный мир, превратившийся в рай.

О соловей, что желал ты, свершилось,

Роза твоя в цветнике распустилась.

Славь же великую божию милость

И в безнадежной тоске не рыдай.

Роза, омывшись росинкой падучей,

Легкою каплей, оброненной с тучи,

Стала еще ароматней и лучше,

Чем нанесла тебе боль невзначай!

Всюду весна подняла свое знамя,

Всюду зажгла изумрудное пламя.

Горные склоны покрыла цветами,

Озеленила, украсила край!

О богородица, дева святая,

Молим, к твоим мы стопам припадая,

Детям сего просветленного края.

Благословенье и счастье нам дай!

СВЕТ ОЧЕЙ МОИХ

Свет очей моих, тебя люблю я.

Пленника, меня не позабудь.

В сей прощальный час тебя молю я:

Пленника, меня не позабудь!

Не забудь меня, несчастного,

Твоего раба злосчастного.

О моя голубка дорогая,

Я, в далекий отправляясь путь,

Покидая край твой, заклинаю:

Пленника, меня не позабудь.

Не забудь меня, несчастного,

Твоего раба злосчастного.

Роза алая, цветок цветущий,

Как сейчас, всегда прекрасной будь!

Слышишь ты мой голос вопиющий:

Пленника, меня не позабудь!

Не забудь меня, несчастного,

Твоего раба злосчастного.

Жаворонок, птица-недотрога,

Что же ты решила упорхнуть...

Милая, покуда веришь в бога,

Пленника, меня не позабудь.

Не забудь меня, несчастного,

Твоего раба злосчастного.

Без тебя не будет мне удачи,

Все темно, перед глазами – муть.

И во сне и наяву я плачу:

Пленника, меня не позабудь.

Не забудь меня, несчастного,

Твоего раба злосчастного.

Книги жизни – лучшая страница,

Может быть, еще когда-нибудь

Будет суждено мне возвратиться,

Пленника, меня не позабудь.

Не забудь меня, несчастного,

Твоего раба злосчастного.

ПЕТРОС КАПАНЦИ
АРМЯНСКИЙ ПОЭТ
Конец XVII века – 1784

СТАИ

Печальный стон сегодня слышен мне

Над полем и над лесом в вышине,

Тоскуя о родимой стороне,

Летят куда-то стаи, стаи, стаи.

Цвели цветы, здесь был недавно рай,

Увял и сник цветущий этот край.

Здесь больше места нет для птичьих стай,

И улетают стаи, стаи, стаи.

Кто знает, будет доброй или злой

Судьба, всегда подернутая мглой?

Скорбя и плача о весне былой,

Летят куда-то стаи, стаи, стаи.

Ограды пали, горы блещут льдом,

Сошла трава, увяло все кругом.

Редеют тучи, бедные дождем,

И улетают стаи, стаи, стаи.

И ты спешишь, о жаворопок мой,

Ну что ж, по ветру крылышки раскрой,

Получишь весть весны, лети домой,

Не отставай от стаи, стаи, стаи.

НАРОДУ МОЕМУ ЛЮБИМОМУ

Коль ты меня, народ мой, не наставишь,

Мне по миру скитаться круглый год,

А если ты мне светлый лик свой явишь,

На путь благой ступлю я, мой народ!

Как вешний дождь, твое веленье свято,

Когда пригреешь ты меня, как брата,

Вновь становлюсь я тем, чем был когда-то,

А не пригреешь – мучусь от невзгод!

Нет без тебя мне счастья, я безроден.

Без твоего участья я бесплоден.

На что я годен и кому угоден?

Я словно древо, где не зреет плод.

Привечен ты владыками вселенной,

Отмечен в книге древней и священной.

Подобно солнцу, вечный и нетленный,

Меня ты озаряешь, мой народ!

Благословенный светом и весною,

Ты, о народ мой, властен надо мною.

Ты повелишь – поникну я главою.

Благословишь – и сад мой зацветет.

Но что ж ты допускаешь промедленье,

Зачем свои скрываешь украшенья?

Твое неторопливо пробужденье —

Веди меня, мой праведный народ!

НЕ ОСЫПАЙ, О РОЗА, ЛЕПЕСТКИ

Не осыпай, о роза, лепестки,

Не заставляй терзаться от тоски

И слезы лить того, кому нужна

Из всех цветов на свете ты одна.

О роза, ты не осыпай свой цвет,

Не убивай меня во цвете лет.

Ведь я не знал другой любви на свете

С тех пор, как порожден на белый свет.

Сулит нам сотни благ весна вокруг,

Пойми же, роза, кто твой враг, кто друг.

Не делай так, чтоб в сей счастливый миг

Главою твой возлюбленный поник.

О роза, ты не осыпай свой цвет,

Не убивай меня во цвете лет.

Ведь я не знал другой любви на свете

С тех пор, как порожден на белый свет.

Как хитрый вор, придет садовник в сад,

На розу бросит свой недобрый взгляд,

Шипы оставив, розу он сорвет,

А гибель розы и меня убьет.

О роза, ты не осыпай свой цвет,

Не убивай меня во цвете лет.

Ведь я не знал другой любви на свете

С тех пор, как порожден на белый свет.

Неумолим садовник и суров.

Он все сорвет, ему не жаль цветов.

Но будь, любимая, ко мне добра,

Покуда не пришла его пора.

О роза, ты не осыпай свой цвет,

Не убивай меня во цвете лет.

Ведь я не знал другой любви на свете

С тех пор, как порожден на белый свет.

И в этот час, покуда не грядет

По наши души страшный садовод,

Ты, роза, мне с тобою быть позволь,

Тебе свою излить я должен боль.

О роза, ты не осыпай свой цвет,

Не убивай меня во цвете лет.

Ведь я не знал другой любви на свете

С тех пор, как порожден на белый свет.

ГРИГОР ОШАКАНЦИ
АРМЯНСКИЙ ПОЭТ
1757-1799

ПЕСНЯ ЛЮБВИ

Ты подобна розе алой,

Райской птице небывалой,

Милости прошу я малой:

Светлый лик ты свой яви

Мне, невольнику любви.

И у ангела не лучший

Глас, чем глас твой сладкозвучный,

Я, любимая, измучен.

Мне, поникшему главой,

Ты свое лицо открой.

И на склоне и в ущелье

То ищу тебя недели,

То брожу один, без цели.

Лик свой обрати ко мне,

Страннику в чужой стране.

Что хочу я, обреченный?

Я ищу тебя, влюбленный.

Я кричу, изнеможенный:

Пусть твой лик не будет строг,

Ведь и так я изнемог.

Где же мудрый Соломон,

Чтобы мне ответил он —

Буду ли я исцелен?

Явишь ли ты светлый лик

Мне, что головой поник.

За тобой я вслед спешил,

Недруг сердце мне пронзил.

Я упал, лежу без сил.

Так явись в последнем сне,

Умирающему, мне.

ПЛАЧ О ГОРОДЕ АНИ

Прославленный в былые дни

Приют царей, ты был твердыней.

О боже, на себя взгляни,

Как бедная вдовица, ныне

Ты попран, славный град Ани.

Ты стал унылою пустыней.

О, горе, сыны твои, дочери

Из города изгнаны отчего.

Ты сыновей своих растил

Не для позора, но – проклятье —

Коварный недруг подступил,

Несметные приблизил рати,

И в битве недостало сил

Твоим сынам, чтоб отогнать их.

О, горе, сыны твои, дочери

Из города изгнаны отчего.

Подняв тяжелый камнемет

На земляные укреплепья,

Монголы двинулись вперед

В ожесточенное сраженье,

И рухнули твои строенья

И стен твоих высокий свод.

О, горе, сыны твои, дочери

Из города изгнаны отчего.

Вознесся ввысь, вселяя страх,

Клич воинов иноплеменных.

И затаилась скорбь в глазах

Твоих гусанов обреченных.

И пение святых канонов

В твоих умолкнуло церквах.

О, горе, сыны твои, дочери

Из города изгнаны отчего.

Несчастный город, вымер ты,

И алтари, где хоры пели,

Притворы дивной красоты,

Разграбленные, опустели.

И одичавшие скоты

Там бродят, как в глухом ущелье.

О, горе, сыны твои, дочери

Из города изгнаны отчего.

НАГАШ ОВНАТАН
АРМЯНСКИЙ ПОЭТ
1661—1722

ПЕСНЯ ЛЮБВИ

Зажегся нынче новый свет:

От милой слышал я привет,

Расцвел в душе весенний цвет.

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан!

Когда любовь так разлилась,

Как жить, от милого таясь?

Тебе внемлю я, веселясь.

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан!

Когда в мой дом вошла ты вдруг,

Твоих речей вкусил я звук,

И выпало перо из рук.

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан!

Не лги мне, золото надев!

Твоих младых грудей, созрев,

Малы шамамы, как у дев.

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан!

Откроем дверцу, вступим в сад...

Рукой сжать грудь твою я рад,

Бери цветок, а я – гранат.

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан!

Здесь на ковре средь луговин

Расставим мы кувшины вин...

Целуй, и да цветет твой сын!

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан!

Играй и мне цветы бросай!

С груди руки не отгоняй,

Дай сжать, души не отнимай.

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан

Тобою мне цветочек дан.

Вина ты выпила, я – пьян,

Сожжен любовью Овнатан!

Ведь я – изгнан! Не наноси мне новых ран, о мой султан

НЕТ ПОКОЯ МНЕ

Я нарядною тебя видел на заре,