Текст книги "Омут (СИ)"
Автор книги: Мария Абдулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)
41. Алёна
У Кира пронзительный взгляд, который ей не хватает сил выдержать, и она опускает глаза на свои руки, сцепленные в замок. С языка почти срывается грубое: «Почему мне кажется, что это тебя не касается, Авдеев?», но Алёнка прикусывает нижнюю губу и оставляет его вопрос без ответа. Потому что так бы она сказала раньше, когда ещё не было ночёвки в его квартире и того разговора в парке неделю назад. Когда он проходил мимо, не замечая, не видя в ней человека, который достоин его внимания. Когда обида за Ромку заставляла её говорить очень некрасивые, почти непростительные фразы. Когда было понятно, что они чувствовали друг к другу и в каких отношениях состояли.
Две разные планеты. Параллельные, которые внезапно пересеклись и теперь начали существовать в одной плоскости вопреки законам геометрии и жизненному опыту.
Мы ведь уже не враги, Авдеев, правда? Это же не очередная твоя игра? Ты же не пытаешься через меня достать Ромку?
– Мне незачем тебя обманывать, Авдеев, – отвечает девушка после небольшой паузы и быстро добавляет, чтобы не продолжать неудобный для неё разговор: – Может, уже зайдём в аудиторию? И так, уже сильно опоздали.
Парень неподвижно стоит, не сводя с неё глаз, и лишь только спустя несколько долгих секунд кивает и медленно поворачивается, становясь к Алёне боком и освобождая дорогу к двери. Она, воспользовавшись моментом, быстрым шагом проходит мимо, стараясь смотреть прямо перед собой, и осторожно стучит, прежде чем нажать на ручку двери и заглянуть в кабинет.
– Светлана Константиновна, здравствуйте. Извините за опоздание. Мы можем войти?
Преподавательница оборачивается, как и одногруппники, заставляя Отрадную неуверенно поправить ремешок сумки на плече и повести плечами, сбрасывая прилипчивые взгляды.
– Алёна, ты уже к себе на «вы» обращаешься? – со смешком интересуется женщина.
– Нет, я…
Девушка отступает в сторону и оглядывается на Авдеева, который, как оказалось, стоит совсем рядом и возвышается за её спиной, ничуть не смущаясь повышенного к нему внимания.
– Здравствуйте, Светлана Константиновна.
– Доброе утро, Кир. Рада, что ты, наконец, почтил нас своим присутствием.
– Мне нужно было уехать на несколько дней по семейным обстоятельствам.
– Знаю, твой отец предупредил, – кивает преподавательница. – Но не думай, что пропущенные занятия тебе просто так сойдут с рук. Жду на отработках.
– Понял.
– Какие мы послушные, – хмыкает женщина и, поправив очки, кивает. – Проходите. Не стойте в дверях.
Алёна спешит на своё место, слыша, как следом за ней идёт Авдеев. Она уже было почти расслабляется, осознав, что в течение нескольких последующих часов не нужно будет думать ни о чём кроме занятий, как в тишине слышится голос Миши Романова.
– Светлана Константиновна, у меня появилась прекрасная идея.
– И какая же, Михаил?
– Вы же беспокоились, что никто не хочет брать самую сложную тему для научного проекта, верно? Давайте, дадим её Киру и Отрадной как наказание за опоздание, чтобы в следующий раз приходили вовремя?
Девушка запинается от неожиданности, но Кир успевает ухватить её за локоть, не позволяя упасть уже второй раз за последние двадцать минут.
– Вот видите, Светлана Константиновна, у них уже сплочённая команда. Алёнка падает, а Кирюха ловит.
Отрадная сначала растерянно оглядывается на оторопевшего Авдеева, а потом вместе с ним поворачивается к Романову, который с широкой и довольной улыбкой наблюдает за ними со своего места.
– Кудряшка, не неси чушь, – слышится звонкий голос Лили, которая от возмущения даже вскакивает на ноги. – Какая команда? Ты, вообще, в своём уме? Светлана Константиновна, не слушайте его. Романов, кажется, с утра пораньше головой где-то ударился и…
– А мне Мишина идея нравится, – прерывает её словесный поток преподавательница. – В назидание всем, чтобы больше не опаздывали. Только тема всё же сложная и ребятам будет трудно успеть проанализировать такой объём информации, поэтому, я разделю её на две части. Кир, Алёна, вам достается первая часть. Михаил, тебе вторая. Но представлять вы её будете всё равно вместе.
– Любая инициатива наказуема, да? – немного сник Романов.
– Именно.
– А как же поговорка, что третий лишний? Может, я не буду им мешать и…
– Миха, – вдруг цедит сквозь зубы до этого молчавший Авдеев. – Замолчи уже.
– Ну, раз ты, Миша, так беспокоишься, то бери себе в пару ещё кого-нибудь. Например, Лилечку, – Светлана Константиновна поворачивается к Гордеевой. – Думаю, что с её энергией и неравнодушием вы справитесь с заданием быстро. Теперь можете все сесть на свои места и вернуться к занятиям. И да, – женщина обводит студентов внимательным взглядом. – Возражения не принимаются. Если проект не будет готов в установленный срок, то вас будут ждать неминуемые последствия. А теперь вернёмся к теме нашего семинара…
Алёна опускается за парту, одновременно пытаясь уложить в голове то, что теперь её дальнейшая учёба зависит не только от неё самой и собственных умений налаживать общий язык с людьми, но и от трёх одногруппников, двое из которых на протяжении нескольких лет не скрывали своей неприязни к ней, а третий закрывал глаза на все мерзкие выходки своих друзей и просто не вмешивался. Вот только проект, который им предстоит вчетвером выполнить, очень важен и, если они не смогут его сделать, то Отрадной не поможет даже Олег, благодаря чьим связям она в этом университете и оказалась. А это может означать только то, что ещё одна ниточка, уберегающая её от окончательной потери себя, оборвётся. И сбудется то, чего она так боится, но спасаться от этого не торопится.
Алёна Отрадная растворится в муже своей матери. Утонет в его глазах и будет дышать с ним в такт. Потому что Олег Королёв останется единственным маяком, связывающим её с реальностью и внешним миром.
42. Алёна
Лиля
У Лили нервно подрагивают пальцы всё оставшееся время занятий, а внутри селится непонятное чувство, из-за которого одновременно сладко и горько на языке.
А всё потому что Кир, наконец, вернулся. Только почему-то не один, а с Отрадной, с которой теперь придётся представлять один проект
Девушка сжимает ладонь в кулак и растягивает накрашенные ярко-алой помадой губы в отрепетированную до совершенства улыбку. Словно она абсолютно спокойна. Будто её не напрягает взгляд Авдеева, которым он сверлит спину Алёны и его чуть растерянное, но вполне довольное выражение лица.
Ты же должен был быть против, Кир. Сказать, что не только не хочешь видеть Отрадную в качестве партнёра по заданию, а вообще не желаешь, чтобы она находилась рядом с тобой в одном помещении.
Ты же её ненавидишь, любимый. Ненавидишь ведь, правда?
Лиля знает это наверняка, потому что ради него невзлюбила Алёну Отрадную с ещё большей силой. И будет ненавидеть её за Авдеева и за себя, даже если он перестанет это делать.
– Лиля, я не поняла, – острый тычок локтём в бок заставляет отвлечься и посмотреть на подругу. – Ты что, реально будешь работать вместе с… – она оглядывается сначала на Отрадную, а после на Кира с Мишей. – Ними?
– Дорогая, – Гордеева закатывает глаза и откидывается на спинку стула. – Ты же слышала, что, да, буду.
– А как же я?! – Динка капризно выпячивает нижнюю губу и хмурит брови.
– А ты, милая, сама разберёшься. Не маленькая. И не хмурься. Тебе не идёт.
Лиля отворачивается от обиженной подруги и скрещивает руки под грудью, наблюдая за тем, как Романов что-то шепчет другу на ухо, а Кир молча слушает и на его слова реагирует лишь слабой улыбкой.
Что-то происходит, любимый.
Почему ты её защищаешь? Зачем ты на неё смотришь? Что у тебя внутри?
Глупая влюблённая Лилечка рано или поздно доберётся до правды.
Алёна
Светлана Константиновна ловит Отрадную после окончания пар и просит уделить ей несколько минут.
– Ты ведь никуда не торопишься? – интересуется преподавательница и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, идёт по направлению к соседней пустующей аудитории.
Алёна сжимает в руках пиджак и оглядывается.
На самом деле она торопится. В первый раз в жизни торопится не домой и не в квартиру к Олегу, а к Киру Авдееву, который сказал, что сам подвезёт её до своего дома, где они вчетвером намеревались наметить план подготовки к проекту.
– Я буду ждать тебя на парковке, Отрадная, – твёрдо произносит парень, заставив её опешить от удивления.
– Но у меня факультатив по английскому, – напоминает ему Алёнка. – Ты на него не ходишь.
– И?
– Тебе не нужно ждать меня лишние два часа, Кир. Я в состоянии добраться до твоего дома самостоятельно.
– Я дождусь тебя, Алёнка, ясно? – не терпящим возражений тоном говорит Кир.
Ей оставалось лишь согласно кивнуть. А теперь, если она не придёт к нему в назначенное время, то он может подумать, что Отрадная решила его проигнорировать и эта глупая изматывающая вражда между ними, которая, кажется, только недавно утихла, может начаться вновь. Но Алёнке не хочется с ним враждовать. Не хочется постоянно ждать подвоха, презрительной усмешки или обидного слова. Хватит, уже не дети, чтобы так себя вести.
И она прежде, чем осознаёт, что делает, протягивает ладонь и задерживает проходящую мимо Гордееву за локоть.
– Ты охренела?! – тут же ожидаемо взрывается Лиля и резко дёргает рукой. – Не смей никогда больше прикасаться ко мне! Поняла, Отрадная?!
– Я просто хотела тебя попро…
– Я не фонд помощи нуждающимся.
Развернувшись на каблуках и закинув сумочку на плечо, девушка уверенной походкой шагает прочь от Алёны.
– Я просто хотела, чтобы ты передала Киру, что я задержусь на десять минут и…
Лиля останавливается и, не поворачиваясь к ней, спрашивает:
– Что ты хотела?
Отрадная замечает стальные нотки в её голосе и напряжённо выпрямленную спину, когда вновь повторяет свою просьбу. Теперь Гордеева всё же оборачивается. По её лицу можно прочитать все оттенки ненависти, которую почему-то она к ней испытывает.
– Хорошо, Отрадная. Передам.
– Спасибо…
Но девушка уже её не слушает и уверенно направляется дальше по коридору. Алёна медленно поворачивается и идёт к преподавательнице, ожидающей её в аудитории.
Светлана Константиновна реагирует на её появление коротким кивком в сторону первой парты напротив преподавательского стола и продолжает читать какие-то документы.
– Как у тебя дела, Алёна? – спустя минуту нарушает молчание женщина и поднимает на Отрадную прямой уверенный взгляд.
Девушка растерянно заправляет волосы за ухо пожимает плечами.
– Всё хорошо.
Аленка лжёт и это, наверное, очевидно, так как преподавательница отрицательно качает головой и произносит:
– Я тебе не верю.
Отрадная отворачивается, прерывая зрительный контакт, и старается не думать о том, что возможно их с Олегом сегодня видели утром в машине. Что возможно эта секунда послужит концу всему и от этого осознания ей одновременно хочется в страхе выбежать из аудитории и с облегчением выдохнуть.
– Я работаю преподавателем уже больше пятнадцати лет, – Светлана Константиновна деловито поправляет очки на носу и улыбается. – Я знаю, когда меня хотят обмануть. И если захочу, наверное, даже смогу написать научную работу о том, как вычислить лгущего студента, поэтому лучше нам не ходить вокруг да около и сразу говорить друг другу правду.
Девушка молчит, опустив взгляд на свои руки, и не знает, что сказать.
– Я не хочу на тебя давить, Алёна. Не хочу строить из себя всезнающего взрослого, который решил поучить молодёжь уму разуму. Я просто вижу, что с тобой что-то происходит.
Отрадная лихорадочно ищет ответ в мыслях, но ничего не находит.
А чего ты ждала?
В тебе нет ничего. Ты пуста и почти сломана. Как кукла. Только без нарисованной улыбки.
– Конечно, ты уже совершеннолетняя и я не имею права вмешиваться в твою жизнь, но… – преподавательница снимает очки и наклоняется корпусом немного вперёд, пытаясь встретится со своей студенткой взглядом. – Но и молча наблюдать не в моих правилах. Поэтому я говорю тебе это один раз и больше повторять не буду.
Аленка находит в себе силы лишь кивнуть, давая понять, что слушает.
– Для меня все студенты равны, но в некоторых из них я вижу неплохие шансы достичь хороших результатов, если они, конечно, возьмутся за ум и будут бороться. Ты, Алена, входишь в число этих студентов.
Бороться? Отрадная мысленно усмехается. Она уже давно перестала бороться. Настолько давно, что даже забыла как это делается, даже несмотря на то, что рядом с ней эта самая борьба велась круглосуточно. Мама боролась за семейное счастье и против, по её мнению, невыносимого характера дочери. Олег боролся за контроль и независимость. Он выпрямлял плечи и смотрел на жену свысока, когда та пыталась получить от него отчёт в том, почему он так поздно вернулся домой, и в этот момент желание услышать от него ответ в её глазах медленно угасало.
Алёнка теперь даже не уверена, что правильно понимает смысл этого слова и, вообще, ради чего и кого ей стоит бороться? Зачем? Для себя? Так ведь от неё почти ничего осталось. Ради мамы? Ей будет гораздо проще построить счастливую жизнь без непутёвой дочери. Ради Олега? Власть над ней ему гораздо интересней, чем сама Алёна.
– Ты понимаешь о чём я говорю?
– Да, Светлана Константиновна.
– Не смотри ни на кого и просто делай то, что от тебя требуется, Алёна. Этот проект не просто очередное задание для оценивания ваших знаний. Он – билет в высшую лигу. Если вы справитесь, то университет будет рассматривать несколько кандидатур для перевода в Лондонский университет, где счастливчикам откроются очень хорошие перспективы в карьере. Конечно, при условии, что они для этого хорошо постараются.
– Я не знала о возможности перевода.
– Из студентов об этом пока никто не знает. Все сведения будут размещены завтра администрацией университета, но я решила воспользоваться служебным положением и поговорить с тобой заранее.
Отрадная озадаченно потирает переносицу, пытаясь осмыслить услышанную информацию.
– Но почему именно со мной, Светлана Константиновна? Ведь столько студентов…
– В прошлый раз ты написала очень хорошую статью на весьма сложную тему, также у тебя хорошие результаты в изучении английского. Преподавательница тебя хвалила. Ты участвовала в олимпиадах и конференциях, да и в каких-то плохих делах за время учёбы ты не была замечена. Поэтому настоятельно советую тебе не обращать внимание на других студентов, а думать в первую очередь о себе самой. Тем более этого хотел бы…
Женщина вдруг резко осекается, явно пожалев о последних своих словах.
– Кто? – Алёна пытается встретиться с ней взглядом, но преподавательница отворачивается к окну. – Кто этого бы хотел, Светлана Константиновна?
Она ждёт, что та скажет ей о матери, которая каким-то образом узнала о её связи с Олегом и решила отправить дочь в другую страну или наоборот об Олеге, захотевшему избавиться от обременительных недотоношений с падчерицей, что тянут их обоих в никуда. Но когда Отрадная наконец получает ответ, то пол под её ногами начинает качаться, а в ушах шумит так громко, что хочется закрыть их руками, но она сжимает пальцы на столешнице и старается глубоко дышать. Только вместо дыхания у неё из груди вырывается сдавленное всхлипывание и едва слышное:
– Папа?
43. Алёна
Ей не хочется плакать. Элитный университет, где проявление слабости может стать поводом для вечных насмешек со стороны золотой молодёжи, не место для слёз. Только где найти силы, чтобы взять себя в руки?
– Я не хотела тебе говорить о нем, но…
– Откуда вы его знаете?
– Мы вместе учились, – Светлана Константиновна тяжело вздыхает. – Какое-то время даже вместе работали, но потом наши дороги разошлись и мы почти не общались. Я только знала, что он женился и воспитывает дочку.
– Я не помню вас на похоронах, – выдавливает из себя Отрадная. – Вас не было среди других его одногруппников и друзей.
– Я не знала, что Николай погиб, так как в то время жила в другой стране, – женщина поднимается с места и открывает форточку, запуская свежий воздух. – О том, что случилась авария мне рассказал наш общий друг спустя год после случившегося.
Аленка прикрывает глаза и неосознанно касается браслетов на правом запястье.
– Когда я увидела в списке группы студентку с именем Отрадная Алёна Николаевна у меня ещё оставались сомнения, но после знакомства с тобой они сразу отпали. Ты очень на него похожа.
Отрадная прекрасно об этом знает, во многом благодаря матери, для которой преимущественное сходство дочери с мужем было сродни предательству. Инна при любом удобном случае повторяла «вся в отца» и недовольно кривила губы. Ей бы хотелось, чтобы Алёнка родилась с большими голубыми глазами, выросла улыбчивой и живой, чтобы муж видел в дочке черты жены и понимал, благодаря кому он, вообще, может считаться папой. Но даже в этом женщине не повезло. Кареглазая, тёмненькая, закрытая в себе девочка была её полной противоположностью. Особенно ей было горько признавать, что не смотря на все усилия, характер дочери тоже достался отцовский. Упрямая, тихая, замкнутая.
«Алёна, перестань уже быть такой букой!»
"Алёна, с тобой невозможно разговаривать! Ты неисправима!"
"Алёна, хотя бы на одну минуту выключи свой ужасный характер и стань нормальным человеком!"
А в противовес им отцовское, теплое и нежное, которое отложилось в памяти навсегда: "Ты у меня самая умная, самая красивая, самая добрая, самая замечательная…"
– Честно говоря, я не хотела, чтобы ты об этом знала, но раз проговорилась, то видимо так тому и быть.
Светлана Константиновна возвращается обратно к своему столу и протягивает красочный флаер с описанием программы студенческого обмена.
– Я настаиваю на том, чтобы ты попробовала. У большинства твоих одногруппников и без этого проекта есть возможность учиться в любой части мира, благодаря связям. Возьми в пример хотя бы Кира Авдеева или Мишу Романова. Я специально поставила тебя в одну группу с ними.
– Специально?
– Комиссия при вынесении вердикта по вашим работам не сможет не обратить внимание на сына мэра, а следовательно и на его партнёров по команде.
Шумно выдохнув, Алёна сжимает пульсирующие болью виски и пытается собрать мысли в кучу, но они упорно расползаются в разные стороны и тянут её за собой.
– Я уверена, твой отец хотел бы, чтобы ты, как минимум, попробовала и, как максимум, приложила все силы, чтобы одержать победу.
Папа хотел, чтобы у него выросла приличная дочь, а не лживая дрянь, для которой предавать родных стало нормой. Остальное – пустяки.
– Подумай, Алён, ладно? Хорошо подумай и реши, что ты хочешь сделать со своей жизнью.
– Хорошо. Я подумаю, – Отрадная поднимается на ноги и примерно задвигает стул за собой. – Спасибо, что рассказали о… – с трудом сглотнув ком в горле, выдавливает из себя. – О папе.
– Жаль, что его с нами нет.
– Да. Очень жаль.
Она бежит по ступенькам, оставляя позади себя преподавательницу, душную аудиторию и разговор, который всколыхнул в ней гораздо больше, чем должен был. Из-за него запертые в глубине сознания воспоминания вырываются на волю и теперь вместо бетонных стен, выкрашенных в белый цвет, перед глазами стоит папино лицо. Родное, любимое до каждой морщинки, и такое невозможно далёкое.
«Увидимся чуть позже, Оленёнок»– сказал он перед тем как сесть в машину, которая потом на её глазах слетит с обочины и вспыхнет ярким рыжим пламенем.
«Увидимся чуть позже, папа»– пообещала она, опускаясь в наполненную до краёв ванну с лезвием в руках.
Потом, словно на перемотке, бледный Олег, окровавленные полотенца, скорая, больница, осуждающий мамин взгляд и ощущение собственной никчемности.
Ты даже с этим не справилась, Отрадная. Какой тебе проект? Какая учёба в Лондоне?
Девушка останавливается на последней ступени и шумно выдыхает. Смотрит прямо перед собой в полупустое пространство холла и вспоминает кружок по рисованию, куда отвёл её папа. Ей ещё даже не исполнилось шесть лет, она не умела долго сидеть на одном месте, из-за чего мама была против этих занятий, да и особым талантом к рисованию она тоже не обладала, но папу ни одна из этих причин не волновала. Он отвозил её туда сам и забирал тоже сам. Непременно хвалил её корявые художества и утверждал, что его девочка сможет всё, если захочет. К этому кружку она охладела через пару месяцев, когда увлеклась танцами, но его поддержка и безусловная вера в неё не менялись никогда.
Просто попробуй, Оленёнок.
Решительно шагнув вперёд, она направляется к выходу из университета, надеясь, что Кир не обманул её, когда сказал, что дождётся. Обогнув студентов, прячущихся на крыльце от дождя, Алёна почти врезается в его высокую фигуру уже во второй раз за день.
– Ты готова, Отрадная? – запуская ладонь в потемневшие от влаги волосы, спрашивает он, смотря на неё сверху вниз.
– Готова.
– Тогда пойдём.
