Текст книги "Омут (СИ)"

Автор книги: Мария Абдулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

28. Кир

С того вечера в кафе проходит уже почти три дня, но на свои места ничего не возвращается. Будто нажали на кнопку «стоп», а воспроизвести заново забыли. Как если бы с того дня не прошло и минуты, потому что на улице всё та же сырость и тучи, а в телефоне сухой, непривычный голос Михи, который до сих пор не пришёл в себя, и сам по себе возникающий её образ в голове, каждый раз новый, но знакомый до каждой чёрточки.

После теплого салона такси бегут мурашки по коже от забравшегося под одежду ветра и хочется застегнуть молнию на куртке под самое горло. Кир не обращает на это внимания, потому что, если пройти напрямую через парк, то дорога до Мишкиного дома займёт не более десяти минут, а значит, замёрзнуть он не успеет. У него даже появится лишнее время, чтобы собраться с мыслями и подобрать слова, которые, как он надеется, должны помочь. Потому что видеть Романова с тёмными кругами под глазами и осунувшимся от недосыпа лицом Авдееву уже надоело, а осознание своего бессилия, что поселилось в мыслях надоедливой тенью ещё тем вечером, осточертело ещё больше.Кир пытается сбежать от этого, занимая себя тем, что на ходу набирает брату смс, в десятый раз проверяет мессенджеры и социальные сети, надеясь, что отыщет в них сообщение от Дениса, и не удивляется, когда ничего не находит. Это не разочаровывает, лишь только усиливает его желание со всем разобраться.

– Слушаю, – отвечает Кир, когда смартфон в руках оживает.

– Зачем ты едешь в Лондон? – вместо приветствия резким тоном спрашивает Алексей.

– И тебе привет, пап.

Они не виделись больше ни разу с того дня как он приезжал в родительский дом. Кир, благодаря местным СМИ, знал, что тот уехал по рабочим вопросам в область и должен был вернуться только завтра.

– Здравствуй, сын.

Авдеев усмехается. Раньше, до того, как образ счастливой семьи не треснул по швам, такое обращение отзывалось внутри детским трепетом и гордостью. Сейчас же он чувствует лишь усталость и желание поскорей закончить разговор.

– Я еду к Денису.

– Я тебе не разрешаю.

– Что-то я не помню, чтобы спрашивал у тебя разрешение.

Отец недовольно чертыхается и говорит кому-то, кто сейчас находится рядом с ним, что вернётся через пять минут.

– Можешь не уходить, я всё равно хочу отключиться.

– Нет, Кир, подожди. Нам нужно поговорить.

Парень вздыхает. Он не планировал предупреждать о своей поездке в Лондон никого, кроме брата и Миши, но ищейки отца все равно каким-то образом об этом пронюхали.

– Почему ты меня не предупредил, что уезжаешь?

– А зачем, позволь спросить?

– Я твой отец! – рявкает мужчина. – Я должен знать о том, что происходит в твоей жизни!

– Пап, тебе твои люди в чёрном доложили о моей поездке ещё раньше, чем я решил лететь. Поэтому не прибедняйся, ты прекрасно знаешь о каждом моём передвижении.

– А что мне ещё остаётся делать, если ты сам ни о чём мне не рассказываешь?!

Кир останавливается и шарит свободной рукой по карманам в поисках сигарет. Разговаривать с отцом на сухую выше его сил.

– Может, просто спросить, как это делают все нормальные люди?

Он замедляет шаг, ожидая ответ. До дома друга осталась половина пути, но торопиться не хочется. Из-за опустившихся сумерек и холодного ветра парк к этому часу почти опустел. В создавшейся тишине были слышны его шаги, слегка приглушённые упавшими на асфальт листьями, а в лужах отражался мягкий свет уличных фонарей.

– Спросить? – едко усмехается отец. – Хорошо, спрашиваю. Скажи мне, пожалуйста, зачем ты сломал Пахомову Владу нос на глазах у толпы людей?

– Тебя больше волнует, что я его ударил или что сделал это у всех на виду и запятнал твою фамилию?

– Ты хоть представляешь, какой бы шум поднялся, если бы фото расквашенной морды того нарика оказались в прессе?!

Авдеев отводит телефон в сторону и глубоко затягивается, чтобы не чувствовать как в очередной раз разочарование колет ржавым ножом сердце.

В какой момент ты превратился в чинушу, волнующегося только о собственном имидже, папа?

– Мне плевать на прессу, шум и…

– Конечно, тебе плевать! Ведь это благодаря мне те снимки оказались не в руках журналюг, а у моих помощников, – перебивает Алексей. – Если в следующий раз тебе приспичит помахать кулаками, то, пожалуйста, выбери менее многолюдное место, чтобы не ставить нашу семью в невыгодное положение.

– Семью? – с губ парня срывается смешок. – То, что от нас осталось, ты считаешь семьёй?

– Не начинай, Кир, – цедит сквозь зубы мужчина.

– Тогда научись называть вещи своими именами и всем будет легче. Всё, я отключаюсь. Спасибо, что позвонил. Как всегда, разговаривать с тобой – одно удовольствие.

– Нет, подожди, мы ещё не всё выяснили!

– Если тебе ещё что-то непонятно, спроси у своих ищеек и они тебе всё обо мне расскажут.

Авдеев сбрасывает вызов и, зажмурившись, опускает голову, борясь с желанием расхреначить телефон об асфальт. Внутри кипит злость, гнев и жгучая, как перец, обида. Та, что никогда не отпустит, не уйдёт и не позволит простить даже самого родного и близкого. Даже отца, которого, несмотря на его предательство, любил всё также сильно. Даже бывшего лучшего друга, за которым, как казалось раньше, мог хоть в самое пекло. Эта обида вычёркивает людей из его жизни быстро и безвозвратно. Эта обида не прощает ошибок и лжи. Она просто выжигает имена тех, кто оступился изнутри и вешает ярлык "не доверять ни при каких обстоятельствах". Непреклонная тварюга. Не будь её, ему сейчас не было бы так больно, горько и…

Он выпрямляется и замирает.

В мыслях становится пусто и тесно одновременно, потому что, наверное, он и, правда, рехнулся в конец, если видит Алёну Отрадную прямо перед собой, сидящей на скамейке, в нескольких шагах от него.

Кир громко сглатывает, чувствуя, как где-то внутри, за рёбрами, сердце срывается с ритма. Ощущение не ново. Он чувствует что-то похожее каждый раз, когда встречает её, но именно сегодня кажется, что по венам вместо крови течёт кислота. Она разъедает его поэтапно. По мере того как он понимает, что это происходит на самом деле и это даже уже мало похоже на случайность. Скорее на совпадение, которое грозится стать закономерностью. И парень бы обманул самого себя, если бы сказал, что это ему не нравится.

Ты даже не представляешь, как я нуждаюсь в тебе, Отрадная.

Авдеев шагает по направлению к девушке, наблюдая, как ветер нещадно треплет её распущенные волосы, то поднимая их вверх, то раскидывая длинными прядями по спине и плечам. На ней черное платье ниже колен, плотно облегающее фигуру, и кожаная куртка такого же цвета.

Алёна на расстоянии нескольких шагов, но его не замечает. Голова опущена вниз, ладони лежат на коленях, из-за волос, упавших на лицо не видно его выражения и Авдеева это беспокоит. Ему это не нравится. Ему хочется видеть её глаза и различать в них что-то похожее на счастье или хотя бы спокойствие, а не чувствовать тоску, что волнами исходит от неё на несколько метров вокруг. Эта тоска отдаёт солью на языке и пахнет сырой землёй.

– Алёнка, – зовет её вполголоса, но она не слышит, а у него дыхание застревает в горле.

Кир подходит ближе и останавливается напротив, пряча ладони в карманах. Смотрит сверху вниз и чувствует, как болезненно покалывает в районе грудной клетки от неуютного волнения, а в висках сбивчиво бьется пульс.

Посмотри на меня, пожалуйста.

Прошу, Отрадная.

П о с м о т р и.

29. Кир

И будто в замедленной съёмке он наблюдает за тем, как девушка отводит волосы от лица и, наконец, замечает его, одновременно улавливая, как затихает шум города и ветер перестаёт завывать в ушах. У неё глаза красные от слёз и искусанные губы. На щеках едва заметный румянец, которого хочется коснуться пальцами, но парень лишь сжимает их крепче в кулак и произносит на выдохе:

– Я не слежу за тобой, если ты сейчас об этом подумала.

Голос звучит хрипло и как-то грубо, что, впрочем, не удивляет. Ему, вообще, кажется, что он никогда не научится реагировать на неё спокойно.

– Я подумала не об этом.

Её голос звучит не лучше, и в сумерках карие глаза кажутся почти черными. Это обезоруживает. Заставляет смотреть, не отрываясь, и улавливать каждое её движение.

– А о чём?

– О твоём пиджаке. Он до сих пор у меня. Я забыла его вернуть.

У Кира после этих слов слабеют колени, и сердце пропускает удар. Он опускается рядом с ней на скамейку и подаётся корпусом вперёд, смотря прямо перед собой, но не видя ничего, кроме возникшего в голове воспоминания о том вечере, когда они впервые оказались настолько близко друг другу, что можно было почувствовать тепло исходящее от кожи. Когда несколько часов повернули его жизнь совершенно в другую сторону и теперь он здесь, рядом с Отрадной, и между ними не пропасть как раньше, а считанные сантиметры.

– Пусть остаётся у тебя.

– Как скажешь.

Авдеев оборачивается, почувствовав неладное, ведь она, вообще, с ним до этого момента ни разу не соглашалась, и натыкается на её внимательный взгляд. В нём видится что-то до боли знакомое, вернувшееся из его прошлой в жизни, когда это же самое выражение видел в зелёных глазах брата и в собственном отражении.

– Ты в порядке, Отрадная?

Она отводит взгляд и закрывает лицо ладонями.

– Наверное, нет.

Он видел её разной за то время, что они были знакомы, но никогда такой потерянной. Будто надежды больше нет. Будто всё сломалось и назад никогда не вернётся.

– Что случилось?

– Сегодня пятая годовщина гибели моего папы.

После этих слов, Кир чувствует себя так, будто сиганул в ледяную воду с разбега. Он крепко зажмуривается и хватает холодный воздух ртом. В груди что-то крошится на мелкие частички, пять лет сливаются в одно мгновение, а мир делится пополам.Девочка моя. Почему ты?Ты этого не заслужила, Алёнка.Вот только вслух произнести сил не хватает. Получается лишь сидеть рядом и ощущать всё то, что она чувствует, вспоминать и переживать потерю, которую не восполнить больше ничем и никогда.

Парень вздыхает и ожесточенно трёт ладонями лицо. В голове словно граната взорвалась и разнесла всё к чертям в разные стороны. И дышать тяжело, и думать, и понимать, что у него с Алёной гораздо больше общего, чем представлялось ранее.

– Прости, я не знал, – произносит почти шёпотом, который тут же подхватывает ветер, унося прочь, и спустя секунду Кир зовёт дрожащим голосом, безмолвно прося убрать руки от лица и взглянуть на него.

– Алёна…

Когда она, наконец, поднимает на него взгляд, то Кир видит, как у неё в глазах прячутся кометы, смешиваясь со слезами.

– Я не знал… – повторяет зачем-то, убеждая то ли себя, то ли её. – Не знал, Алён.

Отрадная кивает, плотно сжимая губы, и отворачивается.

– Он погиб до того, как мы с тобой познакомились.

– Погиб?

– В автомобильной аварии.

Авдеев шумно сглатывает и смотрит на небо, на котором уже виднеются звезды. Глаза щиплет, словно в них песка насыпали, и горло сдавливает невидимой рукой.

– Моя младшая сестра погибла в аварии. В ноябре. Почти четыре года назад.

Алёнка вздрагивает и переводит на него заплаканные глаза. Проводит внимательным взглядом по коже, словно пальцами касаясь. Будто ищет что-то. Словно заново узнаёт.

– Мне жаль, что с тобой такое произошло. Соболезную.

У Отрадной подрагивает голос, когда она касается ладонью его запястья. И если бы так сделал кто-то другой, то Кир бы церемониться не стал, потому что смерть сестры – это только его трагедия и его родных. Больше ничья. Но сейчас он лишь медленно выдыхает, смакуя это чувство, когда старая, затхлая боль, прячущаяся под кожей, отдаёт холодом, в то время как на месте её прикосновения разгорается пламя.

– Взаимно, Алёна.

Она кивает и растягивает губы в подобие улыбки, продолжая внимательно вглядываться в его лицо. Киру хочется знать, что у неё сейчас скрывается внутри. У этой девочки, у которой текут прозрачные слёзы по щекам и глаза блестят ярче любой звезды, что висят сейчас у них над головами. У той, чья рука настолько лёгкая, что физически едва ощущается, а эмоционально расщепляет его на атомы, но распасться окончательно не даёт, удерживает на месте своим касанием.

– Почему ты сидишь здесь, в парке?

– Я не хочу идти домой.

– Знакомое чувство.

Кир тоже не хотел появляться дома после смерти сестры. Не хотел видеть закрытую дверь её комнаты, за которой мама сходила с ума от горя. Предпочитал не слышать шаги отца, который уезжал на работу ранним утром и появлялся поздней ночью. Не мог смотреть в глаза брата и окунаться с головой в пустоту, будто та авария забрала у них не только Алису, но и способность жить.

– Только уже стемнело и, кажется, скоро дождь совсем разойдётся.

Алёнка оглядывается по сторонам как-то непонимающе, растерянно, словно впервые видит этот парк, аллеи и скамейки.

– Ты уже давно здесь?

– Кажется, да.

– Тогда, если тебе не хочется домой, то пойдём со мной.

– Куда? – в её глазах появляется удивление вместо прозрачных слёз и Кир считает это своей личной победой.

– К Михе. Его дом в пяти минутах ходьбы отсюда...

– Нет. Я… Нет. Не нужно, – резко обрывает девушка и убирает руку с его запястья, но парень успевает перехватить её ладонь и потянуть за собой.

Это предложение ему кажется хорошей идеей. Самой верной в сложившейся ситуации. Но если бы те считанные сантиметры, что разделяли их, исчезли – исчезли навсегда, то он бы посадил её в такси и увёз к себе. И не оттолкнул бы. Не отпустил. Потому что хочет уже чувствовать землю под ногами и узнавать себя в зеркале. Хочет спокойно дышать и при этом знать, что следующий вдох не будет болезненным. Хочет вот так, как сейчас, греть её тонкие пальчики своими и не бояться, что через секунду она может их отнять.Хочется, чтобы ты была рядом, Отрадная.Ты бы только знала, как мне это необходимо.

30. Кир

– Тебе же все равно не хочется домой, Отрадная, – он делает несколько шагов в сторону дорожки, которая ведёт к выходу из парка и останавливается. – Останешься у Мишки сегодня?

Даёт право выбора. Ждёт пока в карих глазах появится согласие, прежде чем идти дальше.

– Так нельзя, Кир, – его имя звучит мягко, срываясь с её губ. Отзывается мурашками по спине. – Миша меня не приглашал.

– Меня тоже, – невесело усмехается Авдеев. – Но это не отменяет того факта, что ему сейчас нужна наша помощь.

Алёнка хмурится, сомневаясь, а у Кира зудит под кожей от того, как хочется разгладить пальцем эту складочку между бровями. И, наверное, он поступает неправильно, если ведёт её в таком состоянии за собой туда, где Михе ничуть не лучше. Парень, вообще, сомневался, что Романов в состоянии принимать гостей, но и бросать кого-то одного из них ради другого он был не намерен.

– С ним что-то произошло? – спрашивает девушка, смотря на него из-под ресниц.

– Да, – просто отвечает Авдеев, не вдаваясь в подробности, и незаметно выдыхает с облегчением, когда Отрадная кивает и несмело шагает к нему ближе.

Погода портится окончательно, когда они добираются до дома Романова. Мишка встречает их босиком, в одних джинсах и лёгкой футболке. Смотрит с высоты своего роста, недовольно поджав губы и сложив руки на груди. Под глазами тёмные круги, а во взгляде усталость.

– Неожиданно, – удивлённо вскинув брови, хмыкает друг себе под нос, но наткнувшись на напряженный взгляд Кира, исправляется и пытается улыбнуться. – Привет, Алён. Рад тебя видеть. Заходите.

– Привет, Миша, – вежливо здоровается Отрадная и со смущённой улыбкой проходит в дом после того, как парень кивком приглашает зайти внутрь.

Девушка замирает в прихожей, опасливо оглядываясь. У Кира же сердце пропускает удар, когда при нормальном освещении он замечает, как Отрадная осунулась с их последней встречи. Он смотрит на неё, пытаясь понять, кажется ему это или нет. Смотрит долго, въедливо и понимает, что, нет, не кажется, и в этом чёрном, плотно обтягивающем стройную фигурку, платье она выглядит ещё тоньше.Как тебя только ветром не унесло, Отрадная?– Замёрзли? – участливо интересуется Романов и хлопает его по плечу, вырывая из мыслей. – Я сейчас чай поставлю.

Алёнка что-то отвечает, отдаёт Мишке куртку и проходит в гостиную, осторожно ступая по полу, будто один неверный шаг – и вселенная окончательно развалится. Кир её понимает, потому что каждую годовщину смерти сестры он чувствует то же самое. Только она оказалась сильнее его. Отрадная в своём состоянии ещё как-то находила в себе силы растягивать губы в улыбке. У Кира же в такие моменты хватало сил только на то, чтобы не упиться в хлам.Явсегда знал, что слабее тебя, Отрадная.Авдеев идёт на кухню, где его ждёт друг.

– И что это значит?

Мишка пытается казаться нормальным – хозяйничает, хлопает дверцами шкафчиков и достаёт кружки, ложки, сахар. Неестественно выпрямляет спину и старается не смотреть в глаза, словно Кир и так не знает какие мысли засели у него в голове.

– А на что это похоже? – спрашивает Авдеев и отрицательно качает головой, когда друг предлагает чай.

– Я буду кофе.

– На мазохизм? – ехидничает Романов. – И не поздно ли для кофе?

– Сегодня в самый раз, – отвечает Кир. – Я её в парке встретил. Случайно.

– Случайности не случайны? – ухмыляется под нос Миша, наливая в кружки кипяток.

– У неё отец пять лет назад погиб в автомобильной аварии.

Романов замирает с чайником в руке и переводит взгляд на друга.

– Я не знал.

– Я тоже, – вздыхает Авдеев, и оттолкнувшись от стола, подходит к Мишке. – Можно она сегодня у тебя останется, Мих? Присмотришь за ней?

– Конечно, какие вопросы, – пожимает плечами парень, и будто догадавшись о чём-то, смиряет его подозрительным взглядом. – А ты собрался куда-то что ли?

Кир кивает и отводит взгляд на кружки, стоящие на столе.

– Я рано утром улетаю в Лондон. Дядя давно звал в гости и…

– Кирюх, чтоб тебя! – морщится Романов. – Не берись врать, если не умеешь. Давно уже пора это понять. Если собрался к Денису, то вперёд, но я бы не советовал. Только время зря потратишь.

– Надеюсь, что, нет, не потрачу.

– Не надейся даже, – зло фыркает Миха, и резким движением схватив кружки, направляется к двери. – Ты же его не первый день знаешь.

Кир идёт следом, ничего не ответив на последнюю реплику друга, который явно был недоволен его решением.

– Ален, держи чай, – Миша отдаёт девушке кружку и садится рядом.

– Спасибо, Миш.

Отрадная мягко улыбается, и Кир чувствует, как узел внутри ослабевает. Становится чуть-чуть легче, даже не смотря на то, что Миха злится и смотрит исподлобья. Авдеев его недовольство старается не замечать. Пусть злится. Может, хотя бы так ему будет проще.

Он расслабляется окончательно, кажется, впервые за достаточно долгое время, когда спустя несколько часов Романов засыпает под телепередачу, которую с удовольствием высмеивал, заставляя Отрадную всё менее натянуто улыбаться. Кир наблюдает за тем как девушка, увидев тёплый плед, лежащий свёрнутым на кресле рядом с ней, заботливо укрывает им Мишку, будто делала это уже не раз, и ощущает, как спокойствие тёплой волной разливается по венам.

– Никогда не видела Мишу таким недовольным, – тихо произносит Отрадная, замечая его взгляд. – Это из-за меня?

Кир мягко улыбается и качает головой не в силах перестать наслаждаться этим ненормальным, совершенно новым для него умиротворением.

– Он злится на меня, – отвечает парень и, заметив, как она устало ведёт плечами, поднимается на ноги, выключая телевизор. – Пойдём. Я провожу тебя в комнату.

Девушка без слов следует за ним и, когда они останавливаются возле двери одной из гостевой, произносит то, из-за чего у него так сладко что-то переворачивается в груди и начинает покалывать кончики пальцев.

– Спасибо за помощь, Кир. Если бы не ты, то я, наверное, до сих пор там сидела. Ты снова меня спас.

– Не нужно благодарить, Алёна, – впивается в её лицо взглядом, запоминая этот момент на следующие дни, что проведёт без возможности с ней увидеться. – На самом деле я хотел попросить у тебя помощи.

– У меня? – удивляется Отрадная, недоверчиво вскинув брови.

– Присмотришь за Мишкой, пока меня не будет? Мне нужно уехать на пару дней.

Отрадная медленно кивает, соглашаясь, кажется, не до конца понимая суть просьбы.

– Спасибо. Мне так будет спокойнее.

– Не нужно благодарить, – повторяет его фразу, вызывая у парня неконтролируемое желание улыбаться и остановить время, чтобы простоять с ней вот так ещё какое-то время, но у него самолёт через пять часов и несобранные вещи, за которыми нужно возвращаться к себе в квартиру.

Кир переводит взгляд на часы и вздыхает, понимая, что если он хочет успеть, то нужно уходить прямо сейчас.

– Тебе пора? – спрашивает девушка, будто прочитав его мысли.

– Да, пора, – он смотрит ей в глаза, сам не понимая, что хочет в них увидеть.

– Тогда… До встречи?

Она застенчиво обнимает себя за плечи и отступает на шаг назад, к двери, отводя глаза в сторону, прячась от него за этими жестами.

– До встречи, Алёнка, – парень кивает на прощание и отрывается от стены, на которую опирался плечом.

Но пройдя несколько шагов, останавливается, и, опомнившись, резко оборачивается, поспешно проговорив:

– Чуть не забыл, Отрадная, – Алёна уже открыв дверь, поворачивается к нему и он очень надеется, что не выглядит в её глазах как полный идиот. – Спокойной ночи.

– Спасибо, – она улыбается, и парень улыбается в ответ, потому что иначе не может. – И тебе спокойной ночи.

Кир снова кивает и, наконец, уходит, оставляя девушку одну, по пути набирая номер такси подрагивающими от волнения пальцами и игнорируя появившуюся в голове назойливую, немного пугающую мысль.

Кажется, я влюбился в тебя ещё больше, Отрадная.