Текст книги "Змеиное варенье (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)
Кысей отшатнулся от меня, побледнев в лице.
– Но зачем? Зачем вам это надо? Вы не понимаете, что опускаетесь до ее уровня? Неужели мало жестокости? Зачем порождать новую?.. Вы ничем не лучше ее…
Благодушное настроение мигом улетучилось, я разозлилась.
– Теперь я жалею! Жалею, что избила ее… а не вас!..
Остаток времени я наверстывала упущенное: ела, спала и медитировала, пока Тень не выдержала и не взмолилась:
– Госпожа, сколько можно так стоять? Боязно на вас смотреть, вдруг еще упадете…
– Не смотри, – выдохнула я сквозь зубы. – Иди смотри на этого заморыша в лазарете. Вам же всем чужой мальчишка важнее.
Она возмущенно всплеснула руками:
– Ну как вы можете! Йоран с утра уже пришел в себя, глазки открыл. Нельзя его отдавать этой… Он бедный ее все звал… Я поверить не могу, чтобы свое дитя так жестоко…
– Пошла вон, – я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Ее причитания меня раздражали и сбивали с ритма.
Тень замолчала ненадолго, судя по звукам, продолжая прибираться в каюте, но потом опять не выдержала:
– Госпожа, вы выйдете на прогулку? А то совсем из каюты носа не кажете…
– Там холодно и мокро. И ветер.
– Господин инквизитор…
Я пошатнулась, сбиваясь с дыхания, и открыла глаза:
– Еще раз услышу о нем – будешь валяться в лазарете, рядом со своим Йораном!
– Он меня спрашивал о вас, – вздохнула Тень. – Просил уговорить вас на прогулку по палубе, чтобы он мог кое-что подарить вам…
Я опустила руки и насмешливо уставилась на служанку.
– Тень, ты всерьез полагаешь меня настолько глупой, что я опять поверю в твои сказочки?
– Но это правда, Единым клянусь, – воскликнула Тень, сжимая в ладони священный символ на цепочке. – Пойдемте на палубу, сами убедитесь.
Я нахмурилась и не удержалась от вопроса.
– Подарить что?
– Я не знаю, он не сказал. Ну долго ли одеться да пройтись по палубе, госпожа?
Я укуталась в соболиный мех, раздумывая, о чем может идти речь. Что за подарок? Ведь глупость полная, с чего бы ему мне что-то дарить? Да и что этот злыдень может подарить? Разве что какой-нибудь замшелый трактат о праведности давно преставившегося философа…
Холодный ветер ударил в лицо, стоило мне подняться на палубу. Я поежилась и огляделась. Корабль переваливался с волны на волну, отчего серый, сливающийся с небом горизонт накренялся, мгновенно вызывая тошноту. Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на темнеющую фигуру инквизитора. Он о чем-то ожесточенно спорил со сладкой парочкой, госпожой Дрозд и ее пасынком. Я осторожно двинулась к ним, балансируя на скользкой палубе. Матросы, драящие и без того мокрые доски, вызывали глухое раздражение пополам с удивлением. Неужели им нечем заняться?
Инквизитор избавился от собеседников, просто отвернувшись от них и уставившись в грязно-серое море, как будто нашел там что-то интересное. Он был без перчаток, и одного взгляда на его покрасневшие от холода руки на поручнях мне хватило, чтобы поспешно натянуть собственные перчатки. Я подошла к нему и не удержалась, взглянула вниз, на море. Что он там мог увидеть?
– Ну и где мой подарок? – не выдержала я.
Кысей чуть вздрогнул, отрываясь от тяжелых раздумий, и повернулся ко мне. Между бровями у него залегла глубокая складка, отчего мне мгновенно захотелось дотронуться до его лба… Демон, и зачем я пошла на поводу у Тени? Надо было сидеть и не выходить из каюты до самой столицы, чтобы лишний раз не изводить себя… Ведь могу не сдержаться…
– Вы уже лучше выглядите, – сказал Кысей и отвернулся, вновь уставившись на воду.
– Господин инквизитор, – раздраженно начала я, – если у вас есть что сказать или подарить, то не тяните время. Я не собираюсь торчать на стылом ветру и ждать, пока вы соблаговолите собраться мыслями и решить философские вопросы добра и зла…
– Да, – кивнул он. – Как раз это я и не могу решить. Вы говорили, что старика Илияса травит внучка, но я так и не смог узнать, чем. Он уже вернулся из лазарета к себе в каюту, и…
Я удивленно смотрела на его расстроенное лицо, и мне почему-то стало немного неловко.
– А нечего было на нее глазеть, – нашлась я.
– Не понял… – он опять развернулся и удивленно уставился на меня. – Вы о чем? Как это связано?.. Господи!.. Вы что, вы придумали это все?
– Не придумала, а предположила. Чтобы вы поменьше заглядывались на милое невинное личико этой…
– Взбалмошная ревнивая истеричка! Огульно обвинить невиновного… Зачем?!?
– Запомните, господин Тиффано. Невиновных нет в принципе, есть лишь удачно ими притворяющиеся… Любого человека всегда можно найти, в чем обвинить. Любого! – отчеканила я и развернулась уйти, но он перехватил меня за руку выше локтя и удержал.
– Подождите, – он глубоко вздохнул. – Давайте успокоимся и пройдемся по палубе.
– Не желаю!
– Я не кусаюсь, госпожа Хризштайн, – вдруг заявил он и отпустил меня, подавая руку.
Я заколебалась, проклиная собственное любопытство последними словами. Но он продолжал спокойно стоять и ждать, подставляя локоть. Я не выдержала и взяла его под руку. В конце концов, уже послезавтра я избавлюсь от этого наваждения. В столице мне будет не до него. На мгновение отчаянно захотелось, чтобы ничего не было. Чтобы мы только что встретились. Я бы повела себя по-другому. Скромная невинная девушка, отчаянно нуждающаяся в его защите. Кысей бы поверил в своей непроходимой наивности. А дальше его соблазнение было бы лишь вопросом времени… Да что там… Даже если бы сам не решился, то всегда можно было бы подтолкнуть…
Я задумалась, примеряя невинное выражение лица, опущенные глазки, а голос обязательно с придыханием и испуганными нотками, как у Пионы…
– …Вы меня слушаете? – я очнулась, сообразив, что прослушала, что он говорил. – Где вы витаете? Вы?.. – он остановился и с подозрением уставился на меня. – Не смейте! Прекратите думать грязное!..
– Я буду думать, что захочу, – недовольно отрезала я. – Вас забыла спросить.
Кысей прикрыл на секунду глаза, потом вдруг спросил:
– Вы знаете, почему так много кораблей берут название "Спящая Изабелла"?
– Нет. И знать не желаю.
– Вам должно быть стыдно.
– А я Академий не заканчивала, в отличие от некоторых.
– Постыдно не ваше неведение, а ваше нежелание знать. Легенда гласит, что давным-давно княжна Изабелла, юная невеста северного князя, заснула накануне своей свадьбы, и никто не мог ее добудиться. Все княжество погрузилось в отчаяние и горе, но однажды пришел святой странник и сказал, что надежда есть. Спящую надо погрузить в корабль и отправить в паломничество по морям. Если корабль проведет в плавании пять лет, и никто из его команды не ступит на землю и будет предаваться очистительным молитвам, то страшное заклятие спадет.
– Какой бред, – фыркнула я. – И что дальше? Они разбились на первых же рифах?
– Нет, – покачал головой инквизитор, вновь беря меня под руку и упрямо таща по палубе. – Нашлись смельчаки, которые не побоялись испытания духа и тела. Они построили самый большой корабль, погрузили в него спящую княжну и отправились в море. А когда через пять лет корабль пристал к берегу, княжна Изабелла чудесным образом проснулась. Она вышла замуж за смелого капитана и прожила еще много лет. Хороший пример того, как сила человеческого духа и божье провидение сильнее любых стихий.
– Хм… Представляется крайне сомнительным. Во-первых, чем они питались пять лет? Да и какой нормальный человек выдержит на корабле столько времени? Во-вторых, думаю, это был сговор с самой княжной, которая только притворилась спящей, чтобы избежать свадьбы. Нигде они не плавали, вышли в море и пристали к какому-нибудь островку, чтобы через пять лет триумфально вернуться. Или же княжна вообще ни при чем, ее просто отравили медленнодействующим ядом, а через пять лет решили обыграть династический брак и дали противоядие. Хотя я не знаю таких ядов… но если подумать…
– Господи, – вздохнул инквизитор и укоризненно покачал головой, – как можно быть такой… циничной. Это всего лишь красивая легенда, госпожа Хризштайн.
– Тогда зачем вы тратите мое время на этот глупый бред?
Кысей остановился и развернулся ко мне, взяв за руку.
– Я рассказал ее к тому, чтобы вы поняли, что нельзя сдаваться. Надо бороться, даже если победа кажется невозможной.
Хм… Где, когда и что я пропустила? Мой недоуменный взгляд был очень выразительным.
– Я про ваше психическое нездоровье, – пояснил инквизитор. – Вам надо лечиться, понимаете? Нельзя опускать руки. Ради ваших близких. Они верят в вас и помогут вам, поддержат в минуты сомнений. И я… тоже… я не отступлюсь… Есть способ…
Я разочарованно фыркнула.
– Это и есть ваш подарок? Спасибо, обойдусь.
– Госпожа Хризштайн, даже если вы не желаете принять помощь, я все равно настаиваю на…
– Идите к демону!
Глупо было ожидать иного…
– Я знаю, кто Серый Ангел, и намерен избавить вас от него, – сказал он мне в спину. Я застыла и медленно развернулась к нему.
– Неужели?
– Сначала я подозревал двоих. Юлиана Дрозда и Гвидо Петерса. Но оказалось, что господин Дрозд по прибытии в Кльечи ввязался в драку в портовой таверне и провалялся со сломанной рукой почти месяц, а значит, он никак не может быть преступником. Остается Гвидо. Смазливая мордашка и громадные зеленые глаза. Красивый, правда? Тот самый, которого вы так неудачно обвинили в контрабанде, и который теперь избегает попадаться мне на глаза.
Почему я не могу избавиться от ревнивой зависти… У него даже Гвидо красивый… Ну еще бы… Я через силу улыбнулась. Как же мне хотелось, чтобы Кысей и вправду избавил меня… от самой себя…
– Валяйте, господин инквизитор. Хочу посмотреть на ваше лицо, когда вы арестуете Гвидо…
– Арестую, не сомневайтесь. Подождите, – он придержал меня за рукав и полез в карман мантии. – Подарок. Вам.
Он держал на ладони бархатную коробочку, в которой обычно держат украшения. Я удивленно хмыкнула, но взяла ее. На красной бархатке лежала камея из оникса, в чернильной тьме которого вспыхивал и гас, переливаясь огненными разводами, знакомый профиль… Забавно… Маленькая дрянь… Софи явно возомнила себя способной зачаровывать камень… Что это ее работа, я даже не сомневалась…
– Ваша подружка переоценила свои силы… – процедила я, захлопнула коробочку и насильно вложила ее ему в руку. – Я не собираюсь потакать ее глупым затеям…
– Чем вас так связал Серый Ангел, что вы боитесь надеть камею с моим профилем? – насмешливо спросил инквизитор.
Я прикрыла глаза, пытаясь избавиться от навязчивого желания снять перчатку, коснуться пальцем камня, очертить гордый профиль, сжать в руке камею, чтобы почувствовать тепло… Какое еще тепло?..
– Прекратите меня передразнивать, – недовольно сказал инквизитор. – Это украшение Софи сделала для вас, и я вам его передал. А дальше можете делать с ним, что хотите…
Я открыла глаза и беспомощно застыла. Кысей вытащил камею, бесцеремонно расстегнул застежку на моей накидке и прицепил украшение на воротник платья, обжигая мне шею холодом своих пальцев. После он укутал меня обратно в мех накидки и сказал:
– Надеюсь, у вас хватит мужества спуститься сегодня к ужину в кают-компанию. Я намерен арестовать Серого Ангела. Вы же не пропустите такое событие?
А потом этот болван развернулся и ушел, не замечая, что я не могу дышать.
В каюте я расстегнула и сбросила на пол накидку, дрожащей рукой сняла клятую камею и застыла, сжимая ее в ладони. Какая глупость… Я сильнее доморощенных чар этой дуры Софи… Почему же так сложно отвести взгляд от его профиля в камне?.. Надо было выбросить дурацкую побрякушку, но вместо этого я спрятала ее в шкатулке и заперла на ключ. Потом уставилась на собственное неприглядное отражение в зеркале. Матушка Ген у меня за плечом тихо вздохнула и прошептала:
– Источник… Ты же можешь попробовать…
Я в ответ лишь криво ухмыльнулась.
– Я попробую. Обязательно. Как только доберусь до него, так сразу и попробую…
Теперь, расшифровав Завет, я знала, что Источник – не просто красивая легенда, а реально существующая и тщательно охраняемая святыня, о которой известно лишь ордену Пяти… А в тексте Завета банально было описано, как охранять, ухаживать и… запускать? Последнее вообще было странно, потому что в тексте не было ни капли божественного пиетета, словно речь шла о сложном устройстве… Хотя я могла что-то не понять, многие слова были мне вообще незнакомы. Но у меня сложилось впечатление, что именно Источник дарует власть церковникам, а если верить легендам… Как там вещал Кысей? "Источник исполнял любые желания, но потом появился демон…" И пять испытаний, чтобы добраться до него, а в Завете речь шла о пяти ключах… Нет, о шести, если я правильно перевела примечание…
Да какая, к демону, разница? Если я останусь в живых после мести Густаву, то непременно найду Источник, а вот тогда… Я зло ухмыльнулась собственному отражению. Тогда я уничтожу Святой Престол и всех его лицемерных служителей. Кроме одного. Этот сладкий святоша станет моей послушной игрушкой. Но это потом, а пока надо выбросить эти глупости из головы и сосредоточиться на предстоящих делах в столице. Мне опять нужны деньги. Много денег. Дорога в северные земли неблизкая.
В дверь постучали, нервно и коротко, потом тут же еще раз. Если этот болван опять примчался устраивать мне сцены ревности, Единый видит, убью!.. Я рывком распахнула дверь. На пороге топтался лекарь Мунс, который тут же отодвинул меня в сторону, вошел в каюту и рухнул в кресло.
– Госпожа Хризштайн, вы мне кажетесь единственной благоразумной женщиной, способной повлиять на господина инквизитора, – зачастил он. – Прошу вас, вмешайтесь.
Я неприязненно разглядывала лекаря, даже не подумав ответить. Он вскочил с места и заметался по комнате, спотыкаясь о разбросанные по полу вещи. Пришлось выхватывать накидку прямо у него из-под ног.
– Покиньте мою каюту, господин Мунс. Я не собираюсь влиять на господина инквизитора. Сами уж как-нибудь.
– Я в долгу не останусь. Его пристальное внимание к моему слуге меня беспокоит. Он собрался предъявить ему какие-то смехотворные обвинения… Умоляю, да скажите же ему, что Гвидо до вас нет никакого дела… Его ревность смешна!..
– Мне вовсе не до смеха, – отрезала я хмуро. – А в золотом эквиваленте, как именно вы не останетесь в долгу, господин Мунс?
– Сто золотых?
– А вот это уже смешно…
– Сто пятьдесят. Без ножа режете. Но прошу вас…
– Золото вперед, – оборвала я его, хотя можно было выторговать и больше. Но у меня разболелась голова, а нос опять заложило. По крайней мере, хватит на приличную комнату в столице. – Пришлите ко мне Гвидо с деньгами, а инквизитору шепните, что тот у меня. Можете сами присутствовать, если интересно. И постарайтесь успеть до ужина, а то потом это будет несколько затруднительно…
Я пересчитала и ссыпала монеты в мешочек, после чего вымученно улыбнулась Гвидо.
– Садись. Да не волнуйся так, господин инквизитор довольно сентиментален и…
Договорить я не успела, в незапертую каюту ворвался Кысей. Он застыл на месте, а его обжигающая ревность захлестнула меня ядовитой горечью.
– Как мило, что вы зашли, господин инквизитор. Вам не придется позориться при всех в кают-компании.
– Что ж, – зло процедил он, – как пожелаете. Я арестую Серого Ангела здесь и сейчас.
Я подошла к несчастному Гвидо, съежившемуся в кресле, и потрепала его по щеке.
– А он действительно очень красив…
Инквизитор перехватил мою руку и оттолкнул меня от парня, а сам за шиворот вздернул его и заломил ему руку за спину.
– Гвидо Петерс, вы арестованы по подозрению…
В дверях застыл подоспевший господин Мунс.
– Не торопитесь, – оборвала я инквизитора. – Вообще не понимаю, как можно быть таким слепым.
Я втянула лекаря в каюту и захлопнула дверь. Лишние свидетели мне ни к чему.
– Откройте дверь, госпожа Хризштайн.
– Отпустите Гвидо и внимательно на него посмотрите. Очень внимательно. Вам ничего не кажется странным? Ну чему-то же вас в Академии учили полезному, кроме замшелых легенд?
– Я не собираюсь…
Увы, Кысей уже закусил удила и ослеп в своей глупой ревности. Я скрестила руки на груди и глубоко вздохнула. Затылок немилосердно ныл.
– Господин инквизитор, контрабанда, живая контрабанда прямо у вас перед носом. Вас не удивляет, что Гвидо постоянно молчит? Даже сейчас? Вас не насторожил его жест, когда он поправлял прядь волос? Вас не смущает его хрупкое телосложение, нежная кожа и слишком красивое лицо? Господи, ну ладно, разрешаю, потрогайте его за грудь, в конце концов, и убедитесь уже, что Гвидо – девушка.
– Что? – инквизитор ошеломленно перевел взгляд с меня на свою пленницу и ослабил захват. Девушка вырвалась от него и закрыла лицо руками, всхлипывая.
– Госпожа Хризштайн, мы же так не договаривались, – горестно простонал лекарь.
– Да надоели вы мне все, – раздраженно ответила я. – Господина инквизитора интересует Серый Ангел, а не ваши тайные делишки.
– Но почему?.. – Кысей подошел к девушке и отвел ей руки от лица, подняв за подбородок голову. – Ответьте, почему?
– Мои родители хотели отдать меня замуж, – у нее оказался нежный голосок, как раз такой, какой и должен быть у невинной девы. – За богатого старика… Я не хочу… Бежать было единственным выходом… Пожалуйста, не выдавайте нас… Господин Мунс ни в чем не виноват…
– Но как же… Кто ваши родители? Как вы решились плыть в столицу одна?
– Я не одна, мне помог дядя Марцель. Он уговорил господина Мунса и…
– Купец Ковач? – удивленно выдохнул инквизитор и почему-то оглянулся на меня, словно я имела к этому какое-то отношение. – Теперь мне все понятно…
Он так и не убрал руки с ее плеча, и меня это начало раздражать. Невинная дева с красивым личиком и в беде – все, как и заказывала, только одна незадача, что это не я… К демону его! Мне надоели эти сопли, я подошла и оттеснила инквизитора от нее, подтолкнув его к двери.
– Господин Тиффано, если вам все понятно, идите уже к себе.
Он отстранил мою руку и упрямо застыл возле двери.
– Господин Мунс и… Как вас зовут?
– Гвендолин. Гвендолин Ковач.
– Ну да, как же я не догадался…
– Уберитесь уже из моей каюты! – не выдержала я.
Кысей даже ухом не повел.
– Вы можете идти. Я зайду к вашему дяде и только после разговора с ним приму решение, что с вами делать, – он перевел взгляд на меня и прищурился. – А с госпожой Хризштайн у нас будет отдельный разговор.
– Разговора у нас не будет. Не доводите меня до рукоприкладства, господин инквизитор, – раздраженно сказала я, провожая взглядом лекаря и девицу и с досадой понимая, что прогадала с ценой. Уж купец Ковач мог бы расщедриться ради любимой племянницы. – С расцарапанной рожей ваши шансы очаровать эту новоявленную красотку резко снизятся…
– Забавно… – протянул он, настолько явственно копируя мои интонации, что я возмущенно зашипела.
– Ничего забавного в сломанном носе не будет, уверяю вас!
– Теперь я уверен, что Серого Ангела на борту нет, и вы вовсе не влюблены в него. Осмелюсь предположить, что он имеет на вас некое влияние, возможно, шантажирует.
Я пыталась растереть ноющие виски, несмотря на бесполезность этого занятия. Беспомощная обида душила меня изнутри
– Осмелюсь предположить, – через силу передразнила я его, – что вы не имеете на меня никакого влияния, а потому ревнуете к более удачливому сопернику. Чего стоит одно ваше эффектное появление у меня в каюте…
– Да-да, – покладисто согласился он, – именно поэтому вы воображаете неприличное с моим участием, а не с его. А уж про ваши ревнивые выходки я вообще молчу.
– Вот и молчите, и так же молча убирайтесь отсюда, – я шмыгнула носом, чувствуя, как позорно слезятся глаза.
Кысей вдруг склонился ко мне и отвел прядь с лица.
– У вас опять насморк? – возмущенно спросил он, как будто я нарочно. – Я же сказал Тени промывать нос морской водой шесть раз в сутки. Это так сложно?
Я стряхнула его руку со лба и потянула за край мантии с демонстративным намерением высморкаться в нее.
– Прекратите. Не заставляйте меня лично этим заняться. Уверяю вас, я смогу с вами справиться и промыть нос. А сейчас… Сейчас с вами бесполезно говорить. У вас в голове одни сопли, – Кысей обидно постучал меня по лбу костяшками пальцев, и только нахлынувшая усталость помешала мне сломать ему запястье. – Завтра поговорим. Вы же не хотите пропустить прощальное торжество? Уж постарайтесь поправиться.
И уже на пороге он задумчиво добавил:
– Или мне придется довольствоваться обществом Зои… У нее хотя бы нос не опухший…
Я швырнула в него справочник по ядам, но не попала, инквизитор ловко скрылся за дверью.
Собрание пассажиров за ужином в кают-компании следующего дня назвать торжеством можно было с очень большой натяжкой. Но похоже, что унылое тренькание на скрипучей лютне господина Дрозда присутствующим нравилось, под него лихо шли запасы вина и поданная по случаю горячая похлебка из рыбы. Я огляделась, но инквизитора нигде не было видно. Ну и ладно… Я кивнула капитану, но он в ответ лишь недовольно пошевелил рыжими тараканьими усами и продолжил неспешную беседу с купцом. Боюсь, Кысея ждет неприятный сюрприз. Как и госпожу Бергман, которая уже уклюкалась до невменяемого состояния, то ли от радости, что выгодно избавилась от обузы, то ли… Рано радуется. Где носит этого гадского инквизитора? Я кисло улыбнулась Зое Илияс, которая смущенно отнекивалась от предложения потанцевать от принарядившегося лекаря. Руки чесались расквасить ей нос, чтобы не заглядывались некоторые… А, демон!
В общей атмосфере вымученного веселья чувствовалось напряженное ожидание прибытия в порт столицы. Я невольно задумалась над планами, еще раз взвешивая риски и оценивая варианты. Купец Ковач совсем непрост, я так и не смогла понять, что за странная изможденная женщина постоянно находится рядом с ним. Тень утверждала, что рядом с ним никого нет, значит, это мара. На ее лице застыла маска смертной тоски, а глаз не было… Но на пальчике сверкало тонкое обручальное кольцо. А на пухлом пальце толстяка еще была заметна бледная, не тронутая солнцем полоска… Он был записан в списке пассажиров как вдовец… И как я не поймала родство между ним и девчонкой, скрывающейся в мужском обличье?.. Определенно, к купцу стоит присмотреться, если будет время в столице. А вот госпожу Дрозд однозначно следует брать в оборот. Она готова платить за молчание о ее шашнях с пасынком. Правда, вряд ли с нее много сдерешь… Что же касается четы Мейеров, то…
– Госпожа Хризштайн, – знакомый голос раздался у меня над ухом, и я чуть не подпрыгнула на лавке. Кысей сел рядом и искоса взглянул на меня. – Вы уже лучше… то есть, я хотел сказать, вы прекрасно выглядите.
Я смотрела на него со смешанным чувством. Когда он появился на корабле, я разозлилась, но где-то в глубине души была отчаянно рада, что он рядом, что я могу еще немного побыть с ним… Но завтра я его уже не увижу… Кысей немного замялся и сказал, тщательно подбирая слова, словно на экзамене:
– Вам очень идет этот цвет, под ваши изумительные глаза…
Я потеряла дар речи, пытаясь сообразить, что происходит.
– И мне приятно, что вы надели камею…
У меня перехватило дыхание, я в панике схватилась за горло и нащупала клятую побрякушку. Весь ужас был в том, что я не помнила, как ее надевала. Абсолютно. Я не могла ее надеть. Кысей перехватил мою руку и заставил разжать пальцы.
– Зачем вы пытаетесь ее снять? Она вам идет. Я должен с вами серьезно поговорить. Прошу вас, примите мою помощь. Я собираюсь просить профессора Адриани, чтобы он лично занялся вами. Но даже если это не поможет, есть еще способ…
– Хватит, господин инквизитор, – хрипло пробормотала я. Надо было встать и уйти, но мне так хотелось продлить ощущение его теплых пальцев у себя на запястье, что я осталась сидеть. – Оставьте ваши глупые затеи. У меня в столице есть дела поважнее, чем…
– Чем ваше здоровье? Что может быть важнее? Серый Ангел? – разозлился Кысей и больно сжал мое запястье. – Так вот, госпожа Хризштайн, можете о нем забыть. Я поймаю его, а вы… Вам придется согласиться на лечение, иначе…
– Иначе что? – горько улыбнулась я. – И не надо мне угрожать. Или вы забыли, что мальчишка Йоран, за которого вы так волновались, в моей власти? Что же мне с ним сделать?.. Продать в бордель? А может вернуть матери? Или просто вышвырнуть в море? Да, последнее будет забавным… Можно будет делать ставки, как долго он побарахтается в холодной воде и со сломанной рукой…
Кысей покачал головой и ослабил хватку.
– Вы ничего из этого не сделаете. Не обманывайте. Вы вовсе не такая злая, какой хотите казаться. Я не понимаю, почему вы отказываетесь от помощи? Дело во мне?
Я наконец пересилила себя и стряхнула его руку.
– Я сделаю много хуже, господин инквизитор. Вернее, уже сделала. Вот смеху-то будет!.. – я достала и припечатала на стол бумагу. – Теперь этот сопляк ваш. Хотите кому-то помогать? Неймется? Вот и займитесь. Здесь дарственная на ваше имя на невольника Йорана Бергмана, семи лет от роду, заверенная капитаном этого корабля. Наслаждайтесь!
Я содрала с шеи клятую брошь и швырнула в него.
– И эту дешевку забирайте! Хватит меня ею изводить!
Но уже возле выхода Кысей догнал меня и заступил дорогу.
– Прочь! Иначе…
– Госпожа Хризштайн, – он выглядел странно спокойным и решительным, – позвольте пригласить вас на танец.
– Что? – осеклась я на полуслове. – Да идите вы!..
– Я настаиваю, – сказал Кысей и увлек меня, обняв за талию и крепко сжав в руке мою ладонь.
– Что вы творите? – я попыталась отстраниться, но он еще сильнее прижал меня к себе. – Чего добиваетесь? Я не собираюсь…
Это было глупо и унизительно танцевать под это жалкое подобие музыки в не менее жалком обществе. Зачем эти нелепые попытки галантности? Господи, да он же даже фразу комплимента заготовил заранее… Интересно, долго он репетировал? Это такая изощренная издевка? Словно он намеренно мучил меня своей близостью, такой желанной и такой невозможной…
– …И тогда я освобожу вас от данного мне слова…
– Что? – встрепенулась я и сбилась с ритма, наступив ему на ногу. – Тогда это когда?..
– Госпожа Хризштайн, – поморщился Кысей, – вы меня совсем не слушаете? Из принципа? Я говорил вам, что могу освободить вас от данного слова, если вы…
Надежда угасла, мучительно больно обжигая гортань словами.
– Я не скажу вам, кто Серый Ангел, можете не стараться. Музыка закончилась. Отпустите меня уже, не смешите людей…
– Я ничего не сказал о Сером Ангеле. У меня другие условия…
– Я согласна, – поспешно сказала я и сжала его плечо, пока Кысей не передумал и не удрал.
– Не перебивайте и сделайте одолжение, дослушайте. Во-первых, вы отправитесь со мной к профессору Адриани и примете…
– Приму, приму, – радостно закивала я, прижимаясь к нему и жадно вдыхая его запах. – Только не жалуйтесь потом, если ваш профессор первым от меня сбежит…
– Да вы можете помолчать? – возмутился инквизитор. – Вы пообещаете принять его помощь и выполнить все предписания. Но это еще не все…
– Сколько можно мямлить? Я же сказала, что согласна…
Инквизитор не выдержал, отстранился и приложил палец к моим губам.
– Замолчите. Есть еще одно условие.
