Текст книги "Змеиное варенье (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

– Нежное?!? Идите к демону! Сами ешьте эту сожженную подошву!

Я отодвинул от себя тарелку и встал, и Лидия растерянно спросила:

– Вам совсем не понравилось "Змеиное варенье"? Оно подгорело? Оно должно быть горько-сладким и нежным, тающим во рту и… – она села напротив меня за стол, склонив голову на руки и запустив пальцы в волосы. – Почему не получилось, почему?

На ее тонких покрасневших пальцах были заметны порезы и ожоги, а к запястью прилипла яичная скорлупа. Мне вдруг стало неловко за собственную грубость. Я сел рядом с Лидией и взял ее за запястье, смахивая с него скорлупу.

– Простите меня, оно вкусное, я уверен, просто… просто я не могу заставить себя съесть змею, не обижайтесь…

Она подняла на меня несчастные глаза, и у меня дрогнуло сердце от плескавшейся в них обиды.

– Тень тоже отказалась его есть… Я же все сделала по рецепту, почему никому не нравится?

– Какому рецепту? – мягко спросил я. выпутывая из ее волос петрушку и пытаясь оттереть с носа яичный желток, который успел застыть и не стирался. – Откуда вы знаете гаяшимскую кухню и язык?

Лидия чуть отодвинулась от меня.

– Старшая жена хана Матушка Ген готовила это блюдо для своего супруга. Ему нравилось, между прочим!

Очень полезно для поддержания мужской силы…

– Вот зачем вы опять врете? В сказки о гареме могла поверить разве что Пиона… У вас нет невольничьего клейма, я же помню…

– Помнит он… – Лидия отмахнулась от меня и встала. – Мой покойный батюшка вел дела с гаяшимцами, вот пришлось язык и выучить.

– Без учителя? Верится с трудом…

– Вы забыли, что у меня абсолютная память? – она опять завозилась возле печи, гремя крышками и кастрюльками.

– Кстати, а откуда родом ваш батюшка? – как бы мимоходом поинтересовался я, наблюдая за ее реакцией.

– Какое вам дело?

– Интересно, где такие берутся…

– Ешьте, – проигнорировала Лидия вопрос, плюхая передо мной новое блюдо. Неприглядные куски кошмарного багрового окраса плавали в масле и были пересыпаны листиками петрушки и кунжутом.

– Что это? – обреченно вздохнул я, подбирая вилку. – Надеюсь, не мясо какой-нибудь экзотической твари.

И ответьте на мой вопрос.

– Господин Гаврош Хризштайн родом с запада, городок на побережье Окорчемского пролива.

Я мужественно давился полусырой свеклой, жирной от масла и пересоленной. Лидия не сводила с меня хмурого взгляда. И я опять не поверил ее словам. Светлые волосы, чересчур белая кожа и серые глаза безошибочно выдавали в ней примесь северной крови, разве что северяне обычно были более крупными.

– Отчего же вы так всполошились, услышав про северного вояга?

Ее глаза враз потемнели, но на лице не дрогнул ни один мускул.

– Вам понравилось, господин инквизитор?

– Ну… немного пересолено, а так ничего… – уклончиво ответил я и попытался пошутить, – должно быть, вы влюбились, раз столько соли…

– Конечно, – без тени улыбки ответила Лидия. – Как можно не влюбиться в такого мужественного, благородного, красивого и бесстрашного… как вояг Густав.

Я поперхнулся чересчур соленым куском свеклы и закашлялся. Лидия рассеяно похлопала меня по спине, помогая освободиться от застрявшего в горле куска.

– Стыдно о нем не знать, господин инквизитор. Это ведь тот самый вояг, который избавил северные земли от страшной колдуньи Ланстикун. Тот самый вояг, который огнем и мечом выжег крохотное вояжество, где эта паскуда творила свои страшные заклятья. Тот самый вояг, который уничтожил весь проклятый род этой дряни. Тот самый…

– Проклятый? – зацепился я за это слово. – Неужели тот самый род из легенды о Шестом?

– Вас еще ждет десерт, – она как будто очнулась от забытья и опять завозилась возле печи. Я тщательно обдумывал, какой вопрос задать следующим. При условии дегустации ее кулинарных шедевров от Лидии можно было наверняка получить ответ, пусть даже и лживый, однако дающий полезную пищу для размышлений.

– Куда вы дели невольника из посольства? – решился я, с сожалением отвергая все прочие вопросы, коих было немеряно, и разглядывая яблочные дольки, густо залитые медом. – И что это?

– Печеные яблоки в меду, кул-сагва.

– Откуда вы узнали? – уставился я на Лидию с подозрением. – Вы знали, что Гук Чин заказывал их на обед перед смертью? Знали… Откуда, отвечайте! Опять шлялись в игорный дом?

– Скажем так, игорный дом шлялся ко мне, – моя мучительница неопределенно махнула рукой и подвинула ко мне тарелку. – Ешьте. И позаботьтесь об открытии "Золотой лисицы", пока колдун не нашел себе другие охотничьи угодья.

– Ответьте на вопрос, – процедил я. – Куда вы дели невольника из посольства?

– Украла из борделя и спрятала в подвале, приковав цепями.

– Я серьезно вас спрашиваю! – разозлился я. – Отвечайте, или сами ешьте свою стряпню.

Лидия закусила губу со странным выражением лица, потом скривилась в ухмылке.

– Забавно… А я ведь вам почти ни в чем не солгала… Прав был магистр Солмир, когда говорил, что человек так странно устроен, что верит лишь в то, что соответствует его ожиданиям и скудному уму…

– Ну конечно, давайте, приплетите сюда еще магистра Солмира! – я раздраженно насадил дольку на вилку и отправил в рот. Лидия уставилась на меня с такой отчаянной надеждой, что мне пришлось проглотить полусырое кислющее яблоко и вымучено улыбнуться.

– Ну как? Вам понравилось? Вкусно? Почему вы молчите?

– Неплохо, – по крайне мере, оно было съедобно, поэтому под ее пристальным взглядом я потянулся еще за одним кусочком, предварительно как следует обмакнув его в меду. Корица противно горчила на языке.

– Но вы не ответили на вопрос.

– Невольник спрятан в надежном месте, и пусть вас этот вопрос больше не волнует, – отрезала Лидия, почему-то продолжая хмуриться. – Из вас никудышный лжец, господин инквизитор.

Она резко встала и отвернулась от меня.

– Я все равно научусь готовить, – упрямо пробурчала она и шваркнула со злости сковородку прямо в таз с водой, скрываясь в облаке поднявшегося пара.

Однажды профессор Адриани сказал, что внутренний мир любой женщины можно увидеть, заглянув на ее кухню. Я огляделся по сторонам и ужаснулся точности этого сравнения.

– Госпожа Хризштайн, хотите узнать, почему у вас не получается?

Лидия обернулась и одарила меня уничижительным взглядом.

– А вы у нас теперь тонкий ценитель хорошей кухни и опытный кулинар?

– Нет, я не разбираюсь в стряпне, – я подошел к ней и отобрал на всякий случай из ее рук нож. – Но я успел неплохо изучить вас.

– Да неужели?

– Вас слишком много. Во всем. Вы не знаете меры. Ни в чем. Суп переперчен, мясо пережарено и пересушено, соус перегорчен, а свекла пересолена… Вы не умеете довольствоваться малым, вам подавай все и сразу…

– В яблочко, господин инквизитор! Я не привыкла себе в чем-то отказывать. Или в ком-то, – Лидия подалась ближе и схватила меня за воротник, притянув к себе с явным намерением поцеловать. – И я своего добьюсь! Вы тоже от меня никуда не денетесь…

– У вас яичный желток на носу, – ухмыльнулся я. – Это так… мило.

Она отпрянула и попыталась оттереть лицо, и я добавил:

– Завтра мы приглашены на обед у княжны Юлии. Потрудитесь привести себя в порядок и вспомнить хорошие манеры, а то она примет вас за… кухарку, – я смочил слюной палец и вытер ей нос, перехватив руку, занесенную для пощечины. Правда, после этой выходки от разъяренной бестии пришлось постыдно бежать.

А посреди ночи меня разбудил посланный за мной послушник и сообщил, что Нишку Чорек пытался убить Серый Ангел. Я помчался во дворец, проклиная собственную глупость и самоуверенность. Если с ней что-нибудь случится, никогда себе не прощу… Теперь моя идея отправить Нишку в дворцовое хранилище, чтобы устроить засаду на Серого Ангела, уже не казалась мне гениальной. Глупец, ну почему я решил, что Лидия передумает и не станет обращаться к этому мерзавцу? Ведь если она вбила себе что-нибудь в голову, то непременно добьется. Надеюсь, злодея хотя бы поймали.

Глава 9. Хризокола

Ныло плечо, и болело недавно вправленное запястье. Нишка меня здорово приложила и ухитрилась так разозлить, что я едва ее не прибила. Единственное, что меня остановило, было то, что мертвой она становилась опасней, чем живой. Как она вообще там оказалась? Никак гадский инквизитор удружил.

Убью, падлу патлатую. Но действовать надо было быстро, пока никто не успел опомниться. Я поморщилась, потом нацепила на лицо маску участия и поспешила на второй этаж церковного госпиталя.

Палату Нишки я нашла легко, возле нее стояла пара стражников и почему-то профессор Адриани.

Бледный инквизитор как раз вышел из дверей. Он кивнул профессору, который сразу же поспешил в палату. Кысей невидящим взглядом уставился в окно, поэтому я постаралась подойти к нему неслышно.

– Доброе утро, господин Тиффано, – вкрадчиво сказала я, пытаясь не расплыться в глупой улыбке, созерцая хмурый профиль. – До меня дошли слухи, что бедная госпожа Чорек…

Но договорить не успела, инквизитор мгновенно пошел красными пятнами от злости, схватил меня за шиворот и втащил в больничный закуток, подальше от посторонних глаз и ушей. Его локоть больно уперся мне в горло, я оказалась прижатой к стене без возможности вздохнуть.

– По вине вашего ублюдочного воздыхателя Нишка на больничной койке, – Кысей был в бешенстве. – Из-за вашей блажи получить эту клятую вилку он ее чуть не убил!

Я могла лишь хрипеть в ответ, и до него наконец дошло, что так он ничего не добьется. Инквизитор отпустил меня, отвернулся и провел рукой по лицу, словно пытаясь смахнуть невидимую паутину.

– Мерзкая дрянь! Вы знаете, что ваш подельник пытался ее… обесчестить?

Я зашлась в приступе жестокого кашля, усиливаемого истеричным хохотом. Эта дура ухитрилась заехать мне коленом в пах и сильно удивилась, когда я только пошатнулась. Поэтому пришлось скручивать мерзавку, спускать с нее штаны и лапать. К счастью, ее отчаянное сопротивление и поднявшаяся тревога позволили мне без потери лица отпустить ее, пообещав на ушко непременно вернуться за ней и довести начатое до конца.

– Это вы виноваты… – прокашлялась я наконец. – Это ведь вы надоумили Нишку охранять дворцовое хранилище? Так что…

– Замолчите! – рявкнул Кысей, опять подступая ближе. – Не смейте перекручивать все с ног на голову! Где улики? Они уже у вас? Или может вы ему помогали? Где вы были этой ночью? Отвечайте немедленно!

– А вам не кажется, господин инквизитор, что спрашивать у дамы, где она была ночью, по крайней мере неприлично…

– Откуда ваш подельник узнал о тайном ходе в хранилище?

– Ну раз узнал, значит не такое оно и тайное…

– Хватит хитрить и изворачиваться! Ход был замурован давным-давно, еще со времен Синей войны. О его существовании не знал даже капитан дворцовой охраны.

– Вот как? – протянула я в замешательстве. – А кто тогда знал?

О наличие тайного хода атаману рассказал неведомый заказчик, когда изначально реликвию заступницы Милагрос поручили выкрасть из дворцового хранилища. Но потом планы изменились. А я никогда ничего не забываю…

– Господи, это очередной скандал! – продолжал стенать инквизитор. – Из-за этого хода ограблением занимается тайный сыск! А вы заявились сюда, как ни в чем не бывало! Чем вы думали? У вас мозги вообще есть? – он постучал костяшками пальцев по моей голове, а я не успела уклониться. – Или вы их вчера вместе со змеиным мясом сожгли?

Стоило ему упомянуть неудачный бэмшин, как меня захлестнула жгучая обида и холодная ярость.

– А вот господину Лешуа моя стряпня понравилась, еще и добавки попросил, – мстительно заявила я. – И с мужской силой у него тоже все в порядке. И целоваться он умеет, тоже в отличие от некоторых. Так что я выхожу за него замуж! – победно закончила я, но ожидаемого эффекта не случилось.

Инквизитор не удивился, а просто отмахнулся от моих слов, как будто его это вовсе не волновало.

– Немедленно сдайте Серого Ангела, пока тайный сыск не начал копаться во всем этом… Иначе… Иначе я сообщу, откуда узнал о готовящемся ограблении дворцового хранилища. Я не собираюсь покрывать ваши грязные дела. И так слишком долго терпел.

– А сообщайте. Тогда многое выплывет. Кстати, я же говорила, что расшифровала текст Завета, да? И если завтра горожане проснутся и, выйдя на улицы, обнаружат листовки с этим текстом, – я расхохоталась, – то в этом будете виноваты только вы! От вашего драгоценного Святого Престола камня на камне не останется. У вас не только воды святыни пересохнут, здесь все превратится в выжженную пустыню!

– Замолчите! – инквизитор схватил меня за плечи и встряхнул. – Только посмейте! Видит Единый, я вас…

– Вы меня что? Поцелуете? Спасибо, не надо, – я ловко вывернулась из его рук. – Меня теперь есть кому целовать. И не только целовать.

– Куда вы собрались? – он успел удержать меня за рукав.

– Проведать госпожу Чорек. И будет лучше, если меня пропустят, а то может случиться безобразная сцена…

– Мне искренне жаль господина Лешуа. Потерять сына, а потом еще нарваться на такую змею подколодную…

Я скрипнула зубами и повернулась к нему.

– Себя пожалейте. Интервалы между убийствами становятся все меньше и меньше. Думаю, что следующая смерть не заставит себя долго ждать. И вы опять прибежите ко мне за помощью.

– Да нет, госпожа Хризштайн. Это вы ко мне приползете. Вы ведь так стремитесь попасть во дворец… Но путь туда через замужество нескорый, верно? А представить вас княжне Юлии могу только я. Но похоже, что на обед к ней мне сегодня придется идти одному…

Я сдержала желание вцепиться ему в морду. Он даже не представлял, насколько попал в яблочко. Теперь мне было наплевать и на дворец, и на заказ для Серого Ангела. От заказа пришлось отказаться под предлогом того, что инквизитор проявляет к Орфуа повышенное внимание, и предложить заказчику устранить сперва помеху в лице лицемерного святоши, который не прочь побаловаться с мальчиками.

Гаяшимец удачно заглотил наживку, пообещав разобраться с инквизитором. Но известие о помолвке княжны Юлии с воягом Густавом выбило у меня почву из-под ног. Мне кровь из носу была нужна юная княжна… Я прикрыла глаза, пытаясь обуздать бешенство.

– Если вы меня копируете, то хотя бы молитесь, закрывая глаза, – насмешливо произнес инквизитор. – Молитва заступнику Тимофею прекрасно…

– Заткнитесь! – не выдержала я, потом постаралась смягчить тон. – Господин инквизитор, давайте не будем ссориться. У нас ведь общие цели. Если бы вы потрудились сами достать мне вилку, то ничего бы этого не случилось…

– Хотите попасть на обед к княжне, сдайте Серого Ангела, – перебил меня инквизитор.

– Я не могу, – пожала я плечами. – Правда, не могу. Он мне угрожает… Пожалуйста, ну не злитесь. Я вам обещаю, что больше он…

– С меня хватит ваших лживых обещаний и уловок. Торгов не будет. Серый Ангел в обмен на обед у княжны. Просто назовите его имя, об остальном я сам позабочусь.

– Ну неужели вы думаете, я бы этого не сделала, если бы могла? – взорвалась я. – Я не могу, сколько еще раз вам повторить. Я не знаю, кто Серый Ангел. Я видела его один-единственный раз, случайно застав в поместье помчика! Я не стала поднимать тревогу, потому что он угрожал, что расскажет о дневнике профессора Камилли и вашей причастности к поджогу его дома…

– Вы же говорили, что он в вас влюблен… – растерялся инквизитор. – Браслет подарил.

– Да по почте он мне его прислал! Чтобы вас позлить. И вилка эта клятая не мне, а ему была нужна! – я и в самом деле была готова расплакаться от собственного бессилия, но, к счастью, Кысей мне поверил.

– Ладно, я выделю вам пару стражников для охраны, – заявил он и на корню пресек мои возражения. – И не вздумайте отказаться. И не попадайтесь на глаза сыскарям из тайной службы…

Пока инквизитор не передумал, я поспешила в палату Нишки. Но там меня ждало еще одно препятствие в виде профессора Адриани, с которым я столкнулась в дверях.

– Госпожа Хризштайн, – кивнул он мне удивленно, – я вижу, что вы успели… несколько изменить прическу с нашей прошлой встречи…

– Надеюсь, к лучшему? – я попыталась проскользнуть мимо него в палату, но профессор придержал меня за локоть.

– Я беспокоюсь за вас, – мягко сказал он. – Как ваше… наваждение? Может, вам лучше выговориться? Я внимательно вас выслушаю. Всегда легче разделить груз болезненных эмоций с другим, чем тянуть его в одиночку.

– Спасибо, профессор, но не думаю, что вам интересно слушать описания змей во сне и наяву.

– Они продолжают вам сниться?

– Ага, – я попыталась освободиться, но, несмотря на мягкость тона и осторожность движений, у мужчины оказалась железная хватка. – Что-то еще, профессор Адриани?

– Простите мою бесцеремонность, однако… Госпожа Хризштайн, а вы часом не употребляли в пищу плохо прожаренную рыбу или мясо? Возможно, ваши сны – всего лишь последствие заражения глистами…

Мерзавец смотрел на меня без тени усмешки, с искренним участием, однако в глазах плясали лукавые огоньки.

– Не имею дурной привычки есть что попало, – отрезала я и не удержалась от ответной шпильки, – а единственный паразит, который мешает мне жить, это ваш ученик, господин Тиффано. Только, боюсь, полынной настойкой его не вывести…

Но профессор нисколько не смутился, продолжая также спокойно меня разглядывать, а потом добавил:

– Вы правы, от сердечной привязанности еще не нашли настоек…

Я скрипнула зубами и толкнула дверь в палату Нишки.

Лысая девица против моих ожиданий вовсе не валялась, заливаясь слезами и зализывая раны. Она сидела на кровати и бодро шнуровали ботинки, явно собираясь смыться из госпиталя, что в мои планы совершенно не входило. Мне надо было избавиться от девчонки любой ценой.

– Здравствуйте, госпожа Чорек.

– Чего надо? – хмуро отозвалась она, поднимая на меня взгляд. Без дрожи на нее смотреть было сложно, нос и губы были разбиты, а заплывший правый глаз успел приобрести нежно-лиловый оттенок.

– Вы меня не помните? Нас представил друг другу инквизитор Тиффано. Лидия Хризштайн.

– Помню. Чего надо?

– Зашла справиться о вашем здоровье. Узнать, чем могу вам помочь.

– В госпитале я валяться не буду, так и передайте вашему инквизитору, – отрезала она, нравясь мне все больше и больше. – Можете не уговаривать.

– Не буду. Я прошу у вас прощения, – наконец-то я добилась ее внимания, Нишка подняла голову и посмотрела на меня удивленно.

– За что это?

– Это я… Я предупредила инквизитора о том, что Серый Ангел попытается проникнуть в хранилище… Я не думала, что кто-то пострадает, простите меня еще раз.

– А откуда вы об этом узнали?

Вот теперь она уже была у меня на крючке. Я вздохнула и присела на кровать рядом с ней, нервно теребя в руках сумочку.

– Понимаете, Серый Ангел, он… он меня преследовал… угрожал… добивался… а потом… – я всхлипнула, торопливо достала из сумочки шелковый платок и промокнула глаза, – потом… просто взял силой…

Я разрыдалась, Нишка охнула и неловко обняла меня, пытаясь утешить.

– Его никто не мог поймать, и я… В общем, он приходил, когда хотел, и делал, что хотел… – я захлебывалась рыданиями у нее на плече. – Даже господин инквизитор не смог его остановить!.. А сегодня утром он опять пришел… И сказал, что нашел себе другую игрушку… Я обрадовалась, что мой кошмар закончился, а потом… потом узнала о вас… Господи, простите меня!

Я почувствовала, как напряглась девушка, как участилось ее дыхание. Увы, она не испугалась, а разозлилась. Я подняла на нее полные слез глаза, шмыгнула носом и сделала последнюю попытку.

– Уезжайте, бегите как можно дальше! От него нет спасения, его не остановят никакие стены и замки. Я сбежала в столицу, но он нашел меня и здесь. Его не остановило даже то, что инквизитор последовал за мной, чтобы защитить…

Нишка нахмурилась и сжала кулаки. Ее светлые янтарные глаза потемнели от гнева.

– Ты не плачь, – вдруг сказала она. – Я смогу за себя постоять. И поймать тварь. Ничего, что я на ты? Ты ж вроде благородная? Ну не плачь, говорю.

Она вытерла мне нос моим же платком, и мне пришлось вымученно ей улыбнуться. Интересно, в инквизиторы специально отбирают таких вот непрошибаемо упрямых?

– Можно и на ты, Нишка. Только вдруг у тебя ничего не получится? Мне так страшно думать, что ты из-за меня можешь…

– Получится. Я им всем нос утру, – мстительно заявила инквизитор. – А то вздумали еще…

– Кому им? – почувствовала я ее слабину.

– Мужланам этим, сыскарю из тайной канцелярии, красавчику твоему крашеному, этому профессору заумному… кардиналу! Я полгода над делом билась, а они возьми и поставь на мое место твоего… тьфу, ты уж прости, но баран он!

Тут я была, как никогда, с ней согласна.

– Ты знаешь, Нишка, – задумчиво пробормотала я, – а ведь ты права.

– Конечно, – хлопнула она меня по ушибленному плечу, и я чуть не взвыла от боли. – Не трусь, подруга!

Прорвемся.

– Подожди, подожди… – поморщилась я. – Ты и вправду сможешь поймать Серого Ангела, только хитростью надо действовать. Уж меня-то послушай, я его повадки хорошо успела изучить. Ты притворись слабой…

– Чего? – взревела она.

– Да понарошку, для дела. Его заманить надо, понимаешь? Пусть думает, что ты испугалась. Его это подзадорит. Притворись, что тебе страшно одной, попроси убежища, спрячься, ну я не знаю, в чьем-то доме, где можно устроить ему ловушку…

Я задумалась, прикидывая варианты. Был велик соблазн сослать ее в дом к Остенбергам, чтобы лишний раз досадить инквизитору, но там ее мог увидеть кто-нибудь из посольства.

– К себе я не могу тебя пригласить, сама понимаешь, он может заподозрить неладное… – тут я улыбнулась, осененная планом изящной мести профессору, чтобы языком меньше болтал. – Слушай! А профессор Адриани, который к тебе приходил, что он хотел?

– О душевном здоровье справлялся. Нудел тут, чтобы я отдохнула и восстановила силы! К нему в лечебницу предлагал лечь, ты представляешь? Придурок!

– А ты согласись, только скажи, что не хочешь в лечебницу, страшно среди безумцев. Попроси тебя защитить. Напросись к нему в дом пожить, он, кажется, живет один и даже без слуг. Прекрасный вариант, чтобы устроить ловушку на живца.

– Почему ты думаешь, что он живет один? – нахмурилась Нишка.

– Потому что для семейного человека у него слишком неухоженный вид. Пуговица на рубашке висит на соплях, манжеты засалены, и… – я улыбнулась, – ботинки разного цвета. Наш профессор рассеян в быту, и за его внешним видом никто не следит. Значит…

– Поняла, – восхищенно протянула Нишка, неожиданно напомнив мне Мари. Та точно также восхищалась моим нехитрым фокусам замечать очевидное. – Но я не хочу прятаться и ждать… А если он не придет?

– Придет, – уверила я ее. – Только подготовься как следует. И не вздумай никому говорить, что задумала.

Во-первых, у Серого Ангела везде есть глаза и уши, а во-вторых… У тебя опять всю славу из-под носа уведут и себе присвоят, мужланы эти только на такое и способны…

По дороге домой я заехала к шептуну, подарила ему серебряную вилочку, стоившую мне стольких нервов, а взамен получила драгоценные сведения. О помолвке Густава и Юлии не было слышно ничего, ни единой сплетни не просочилось. Вояг в столице не появлялся, а княжна Юлия оказалась на редкость скучной и правильной особой. Пикантных слухов про нее не водилось, поэтому шептун в желании показать свою полезность вывалил на меня всю историю сложных семейных взаимоотношений в княжеской семье. Гадюшник оказался еще тот. Великий князь Олег Ярижич был младше своего брата Севастьяна, и престол занял только при поддержке церковников, поскольку престолонаследование в княжестве было избирательным. Великий князь сам назначал преемника престола, однако был обязан учитывать одобрение большинства воягов и Святого Престола. Отношения между братьями были странные, что-то среднее между холодной ненавистью и вынужденным согласием. За князем Севастьяном стояла та часть вельмож и купцов, которая давно ратовала за ограничение церковной власти и отделения ее от светской. И не считаться с ними великому князю было невозможно. Гаяшимцы были более свободны в вопросах веры, потому князь Севастьян вел с ними дела и рассчитывал на их поддержку в случае… Скажем так, в случае скоропостижной кончины младшего брата. Княжна Юлия была его внучкой от старшего сына Тимофея, женатого на Диане Бурже. Так что Эмиль приходился двоюродным братом Юле, и теперь мне, по крайней мере, было ясно, где Кысей мог познакомиться с юной красавицей-княжной. Я сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу. Князю Севастьяну было выгодно скрепить союз с гаяшимцами браком своей внучки. Так почему же все переиграли? Вмешался великий князь? Это уже была политика, в которую мне лезть совершенно не хотелось. Слишком много неизвестных факторов, влияющих на ситуацию, чтобы достоверно предсказать ее развитие. Но слова хитрозадого Сыча не шли у меня из головы. Действительно, уж очень удачно все складывалось для вояга Густава. Если он станет во главе Мелкундской унии кун-воягом, то… мне в жизни до него не добраться.

Поэтому надо выкинуть из головы все лишнее и сосредоточиться на том, чтобы выманить Густава в столицу. Интересно, узнает ли он меня после стольких лет? Его я помнила прекрасно, хотя видела всего один раз, двенадцатилетней девчонкой на свадьбе собственного отца и моей новой мачехи. Ее брат Густав, уже успевший принять вояжество после кончины их отца, казался мне таким же красивым и статным, как и его сестра. Светлая грива волос, широкое лицо, словно вырубленное из холодного мрамора, яркие синие глаза, плавные хищные движения и улыбка. Такая открытая и уверенная, что с ним невозможно было спорить. Он обсуждал с моей бабушкой детали брачного соглашения, удостоив меня мимолетным взглядом. Тогда я была для него всего лишь досадной помехой на пути к власти. Вояжество Ланстикун было крохотным, однако имело стратегически важный выход к морю, открывая и торговые пути, и свободу перемещения войск. И совсем скоро им стала заправлять Ингред, опутав бабку льстивыми обещаниями родить ей долгожданного внука, а вояг Густав начал прибирать к рукам все окрестные земли… Впрочем, я тогда ничего этого не знала… В монастыре мир сужается до четырех стен кельи и чахлого сада. Я закусила губу и замотала головой, отгоняя страшные воспоминания. Едва ли он меня вспомнит, раз даже Сы Чин не признал.

А в доме Лешуа меня ждала еще одна неприятность. Хмурый хозяин с порога схватил меня за руку и потащил на кухню.

– Что это значит? – кивнул он на ссутулившегося мальчишку в женской одежде, растирающего багровые следы на запястьях. – Почему я обнаруживаю в собственном подвале пленника в кандалах? Кто это?

– Понятия не имею, как его зовут, – честно ответила я. – Не надо так волноваться, Дерек…

Сцена получилась ужасной, Лешуа требовал объяснений, невольник молчал, а потом еще влезла Тень, охая и причитая над несчастным мальчиком. Поэтому пришлось на ходу выдумывать душещипательную историю о том, как я спасла беднягу из лап извращенца и помогла ему сбежать из борделя, потом у него случился приступ, и пришлось его обездвижить и спрятать в подвале. Тень сразу поверила, а вот господин Лешуа был настроен скептически. Он потребовал немедленно вернуть мальчишку в бордель, заявив, что не намерен укрывать беглого раба. Тень возмутилась такой бессердечности, они заспорили, а я под шумок увела мальчишку, не проронившего ни слова.

– Как тебя зовут? – спросила я, вталкивая его в свою комнату.

– Луи, – послушно ответил он.

Я разглядывала мальчишку и злилась. Он был красив до безобразия, а бархатистости кожи и густым вьющимся волосам могла бы позавидовать любая женщина. При мысли, что инквизитор соблазнился смазливым личиком и позволил себя лапать этой подстилке, у меня темнело в глазах.

– Я могу вернуть тебя в бордель, правда, с тем, что ты знаешь, ты не проживешь и полчаса.

– Не надо, госпожа, – неслышно прошептал он. – Я сделаю все, что скажете.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

– Как мило…

Самым разумным было убить его еще тогда, спрятав тело и заставив гаяшимцев думать, что он жив. Но я была так потрясена известием о помолвке Густава, что мне было не до того, поэтому я просто запихнула мальяишку в подвал и благополучно забыла. А сейчас от него уже так просто не избавишься, его видели Тень и Лешуа. Хотя можно соврать, что вернула его в бордель… Я без сил рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Все пошло наперекосяк, и все из-за этого глупого инквизитора. Мне нельзя было показываться на глаза Сы Чину, но я не смогла удержаться. Кысей лежал передо мной, прикрытый одним лишь полотенцем, и я просто захотела к нему прикоснуться. А дальше уже не смогла остановиться, массируя эти широкие плечи, зарываясь пальцами в густые волосы и почти добравшись до… Демон! А теперь у меня на хвосте повис тайный сыск из-за прихоти шептуна получить эту клятую вилочку. Но ссориться с Яшликом в стократ дороже, чем разозлить все тайные службы. Кроме того, не останься я в посольстве, до сих пор бы не знала о помолвке Густава.

– Госпожа, – в комнату влетела взволнованная служанка, – не беспокойтесь, я уговорила господина Лешуа.

Мальчик может остаться здесь…

– Это так мило с твоей стороны, Тень. И что бы я без тебя делала…

Служанка кивнула и расплылась в доверчивой улыбке.

– Пошли, сынок, я тебя накормлю и синяки намажу. Госпожа, я всегда знала, что у вас доброе сердце.

Я вспомнила еще об одном спасенном и застонала от бессилия. Не дом, а богадельня какая-то! Усевшись на кровати, я несколько раз болезненно приложилась затылком об изголовье.

– Добрее… просто… некуда…

Инквизитор так безбожно опоздал на встречу с княжной, что я даже стала волноваться. Но спустя почти сорок минут от назначенного времени Кысей наконец появился, такой мрачный и злой, что я почла за благо не отчитывать его за опоздание. Княжна Юлия соблаговолила принять нас в зимней оранжерее, где она рисовала цветы. Роскошные розовые кусты благоухали и цвели, несмотря на снег за окном, но от этого запаха мне неожиданно сделалось тоскливо. Совсем некстати вспомнился маленький прибрежный городок, где круглый год цвели пышные красные розы…

– Прибыли крета Лидия Хризштайн и господин Тиффано, – торжественно доложил о нас придворный управитель.

Княжна отложила кисточку и чуть склонила голову, приветствуя нас. Девушка оказалась не просто красивой, а ослепительной прекрасной. Нежное очарование юной фигуры, только расцветающей прелестными округло-пышными формами, было подчеркнуто строгим темно-зеленым бархатом платья и оттенено живым взглядом прозрачных зеленых глаз. Одухотворенный чистый лик, фарфорово-белая кожа и блестящие русые волосы в строгой прическе венчало единственное украшение – изящная золотая заколка с россыпью изумрудов. Я тщетно искала в княжне хотя бы один изъян, но не находила, отчего зверела еще больше. Кысей выступил вперед и церемонно поклонился ей.