Текст книги "Змеиное варенье (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

– Сиятельная княжна, мы просим прощение за опоздание и благодарим за оказанную милость… – но договорить ему не дали.

Девушка расплылась в улыбке и бросилась к нему, беря за руку:

– Господин Тиффано! Я волновалась, что вы уже не придете! – потом она смутилась и кинула на меня виноватый взгляд. – Простите, крета, но мы с господином Тиффано так долго не виделись, что я забыла все правила придворного этикета… Я рада вас приветствовать во дворце, крета Хризштайн.

Кысей не сводил с нее сияющих глаз, расплывшись в ответной идиотской улыбке, и меня замутило. Я глубоко вздохнула, избавляясь от всяких эмоций, и поклонилась княжне. Думать только о Густаве, только о нем!

– Сиятельная княжна, прошу простить мою дерзость, но у меня нет слов. Господин Тиффано много о вас рассказывал, но никакими словами невозможно передать вашу красоту и благородство…

Мы чинно шествовали по оранжерее, где были собраны диковинные цветы со всех уголков земли. Их душные сладкие ароматы обволакивали кожу влажным саваном, не давая мне вздохнуть полной грудью.

Княжна Юлия пыталась вести степенную светскую беседу, но постоянно сбивалась, принималась расспрашивать Кысея и вспоминать прошлое, так и норовя прильнуть к его плечу. Я была здесь третьей лишней, поэтому приотстала и пошла чуть позади них. Мне нужно сосредоточиться и узнать, действительно ли Юлия помолвлена с Густавом, а если да, то… найти ее слабые места. Я смотрела, как княжна взяла инквизитора под руку. Слышала, как они болтают о каких-то глупостях вроде пользы звездных наблюдений в мореплавании и навигации. Чувствовала эмоции Кысея, смесь нежности и заботы по отношению к этой девчонке, у которой было все. Все, чего никогда не было и никогда уже не будет у меня. Вояжна без вояжества, без чести, без прошлого и без будущего… Почему я не сдохла в том подвале? Меня накрыла отчаянная горечь. Я остановилась возле пышного куста дурман-травы, сорвала несколько темных спелых ягод и растерла одну в ладони. Мне представилось, как этот ядовитый сок капнет Юлии в чашку, как она начнет с пеной у рта задыхаться и метаться в злобном безумии, как побледнеет Кысей, как всполошатся церковники и придворные, когда их дражайшая княжна сойдет с ума, пусть ненадолго, но станет такой же, как я… Взгляд упал на поникшие головы белых хризантем, с которыми меня однажды сравнила Матушка Ген, и словно наяву почудился ее тихий печальный голос: "Красота так хрупка… Обещай мне беречь ее, дочка…" Я разжала ладонь и уронила ядовитые ягоды на пол.

– Обед накрыли в Зимней столовой, там тепло и уютно, – щебетала княжна, ведя нас по бесконечным дворцовым коридорам. – Вам понравится.

Обеденный стол уже успели сервировать с привычной дворцовой роскошью. Живые цветы в вазах, тончайший гаяшимский фарфор и серебряные столовые приборы, расставленные в идеальном порядке, скатерть и салфетки из себярского шелка, вышколенные слуги, застывшие в полной готовности выполнить любой каприз сиятельной княжны.

От поданного на первое грибного крем-супа меня затошнило, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы из вежливости проглотить одну ложку и отвлечь княжну светской болтовней.

– Сиятельная княжна, простите мою бесцеремонность, – вмешалась я в очередное восторженное воспоминание Юлии о том, как инквизитор учил ее плавать. – Я и не знала, что господин Тиффано подрабатывал учителем для княжеских отпрысков.

– О нет, что вы, – улыбнулась девушка. – Просто тогда моя семья была в опале, и меня отправили жить к дяде Марселю, Марселю Бурже. А господин Тиффано гостил там на каникулах, вот и занялся моим образованием…

– И что же было вашим любимым предметом?

Девушка застенчиво улыбнулась.

– География. Я мечтала однажды пересечь океан, заглянуть туда, за горизонт, узнать, что там… Вы знаете, что Земля круглая? Идеальная форма… Если обогнуть ее в кругосветном путешествии, то никто бы уже не посмел в этом усомниться. А еще… я хочу увидеть звезды в другом полушарии. Господин Тиффано уверяет, что они будут другими…

– С чего бы? – фыркнула я.

– Ну как же… – поразилась княжна. – Они же так бесконечно далеки от нас, что почти неподвижны в своем величии. А Земля вращается, из-за чего кажется, что они двигаются по небосклону, каждый раз одинаково, а я хочу хотя бы раз в жизни увидеть иной порядок звездного узора… Там звезды ярче и прекрасней, я просто уверена в этом…

– А как сияют звезды в северной столице? – не преминула спросить я.

Княжна осеклась и смущенно потупила глаза, а инквизитор опустил руку под стол и больно стукнул меня по колену. Я в ответ лягнула его каблуком по ноге.

– Говорят, что в Норвштайне можно увидеть северное сияние… – грустно сказала девушка и вздохнула.

–Но мне не повезло. А Бешеная Медведица видна, как и у нас…

– Не думаю, что благородной крете интересны такие далекие материи, как звезды, – мягко заметил Кысей.

– Ну почему же? – возмутилась я. – Всю жизнь мечтала узнать, почему этот несчастный огрызок из десятка звезд так именуется…

– Из семи, – раздраженно поправил меня инквизитор.

– Одной больше, одной меньше – неважно, – отмахнулась я от него и отодвинулась подальше, чтобы не достал. – Хотя, признаться, господин инквизитор прав, меня интересуют более приземленные вещи.

Например, правда ли, что северный вояг Густав так красив и благороден, как о нем говорят?

Я затаила дыхание в ожидание ответа, но гадский инквизитор ухитрился влезть и здесь.

– Раз так хотели узнать, извольте. Бешеная Медведица названа по легенде, которая гласит…

– Мне не инт…

– Однажды смертельно раненная и преследуемая охотником медведица так обезумела от боли и страха за жизнь своего детеныша, что взмолилась Единому и была им услышана. Он вознес их обоих на небеса, где они застыли в вечном беге по небосводу – смерть и жизнь, мать и дитя, покой и движение, ломкий контур Бешеной Медведицы и яркий свет Северной звезды в созвездии ее Медвежонка…

– Очень романтично, – фыркнула я недовольно. – Сиятельная княжна, неужели господин инквизитор вместо действительно полезных знаний потчевал вас этими глупостями?

– Почему же глупостями? – улыбнулась Юлия. – Вы знаете, что два года назад великий князь снарядил экспедицию в Дальний свет, ведомую именно звездами в опасном пути? И пусть не все корабли вернулись, но те, что смогли найти дорогу домой, освещаемую Северной звездой, привезли диковинки и драгоценные знания. Как жаль, что мне… Меня даже в Академию не отпустили учиться…

Разговор постоянно сбивался на посторонние темы, но я не собиралась сдаваться.

– Но зачем вам учеба? Зачем вам в замужестве эти глупости со звездами и кораблями? Или вы собираетесь мужу рассказывать дремучие легенды о происхождении созвездий? Не думаю, что воягу Густаву это будет интересно…

И тут уже инквизитор не успел остановить княжну.

– Ну почему же вы так плохо думаете о вояге? Мне показалось, что за маской сурового северного правителя скрывается тонко чувствующий и бесконечно печальный мужчина…

Эта девочка даже не представляет, что именно скрывается за маской…

– Сиятельная княжна, – запоздало вмешался нервничающий инквизитор, – вы обещали показать звездный атлас…

– Да-да, я слышала, что у вояга случилась ужасная трагедия.

– … привезенный из Дальнего света…

– … у него ведь погибли жена с сыном?..

Княжна Юлия в растерянности переводила взгляд с меня на инквизитора и обратно, не зная, кого слушать. Кысей опять попытался меня перебить, поэтому я сдвинула локоть, задев соусницу.

– Ох, простите мою неловкость, господин инквизитор, – пробормотала я в притворном смущении, косясь на его облитые соусом мантию и брюки, аккурат на причинном месте. – Слава Единому, не горячий…

– Что за!.. Демон! – он вскочил, попытался оттереть безобразное пятно салфеткой, и я лениво поинтересовалась, потянувшись за своей:

– Вам помочь?

– Идите к… Нет, спасибо, – процедил он сквозь зубы.

Княжна застыла, уставившись невидящим взглядом мне в тарелку. Расторопный слуга подхватил инквизитора под руку и увел его, а я, наконец-то, осталась с девчонкой.

– Простите, сиятельная княжна, со мной вечно так… Княжна?

Девушка пребывала в странном ступоре, и я позволила себе коснуться ее руки. Она вздрогнула и подняла на меня взгляд, потом закусила губу и прошептала:

– Пожалуйста, поправьте.

– Что поправить? – не поняла я.

– У вас салфетка неровно лежит. И соусница не там. Ее не хватает. Она должна стоять слева…

Под моим изумленным взглядом ниоткуда возник вымуштрованный слуга, который мгновенно поправил не только съехавшую салфетку, но и поставил новую соусницу, восстановив порядок на столе.

– Все правильно? – почтительно склонился он перед княжной, и девушка наконец отмерла и облегченно выдохнула.

– Да, спасибо…

– Порядок очень важен, да? – пробормотала я задумчиво.

– Во всем следует придерживаться порядка, – сказала княжна и кивнула слуге. – Велите подать десерт…

– Не надо, – тошнота от тяжелого масляного запаха разлитого соуса подкатила к горлу. – Сиятельная княжна, давайте лучше прогуляемся? Пока господин инквизитор приводит себя в порядок. Он что-то говорил про звездный атлас, вот и…

– Да, вы правы, замечательная идея. Давайте перейдем в гостиную, а десерт можно будет подать и туда.

Юлия легко встала и кивнула слугам, которые тотчас принялись убирать со стола. Теперь я уже иначе смотрела на юную княжну. Идеально расчесанные и заплетенные косы, строгое платье, правильные движения, церемонность и дотошное следование этикету – девчонка была помешена на порядке во всем.

Я решила проверить догадку.

– Звезды рассыпаны в таком беспорядке по небу, что мне иногда кажется, будто Единый.

– О нет, что вы! – горячо возразила мне княжна. – Это именно так кажется.

В ожидании, когда слуга принесет нам звездный атлас, мы перешли в строгую гостиную. Ее обстановка была под стать владелице выдержана в светло-зеленых тонах с той самой правильностью, граничащей с безумием. Нас как будто заточили в абсолютной геометрии пространства и цвета, где даже нежно-салатовые хризантемы в букетах были выбраны так, чтобы душная гармония их оттенков не позволяла отвлечься от застывшего мертвого порядка.

– Я тоже раньше так думала, боялась даже смотреть на звездное небо, мне казалось, что мир вокруг рушится и валится на голову… А потом господин Тиффано открыл мне иной порядок. Порядок созвездий.

Ведь Единый был бесконечно мудр, сотворив звезды непохожими друг на друга, чтобы мы смогли отыскать в них красоту узоров и ориентироваться с их помощью по сторонам света… Спасибо, – кивнула она слуге, принимая тяжелый фолиант. – Вот, смотрите, это созвездие Кинжала, а здесь звезды складываются в лик Девы с огнем, а вот это Источник…

Княжна говорила с легким возбуждением, показывая мне созвездия, и я вдруг поняла, что инквизитор тоже заметил особенности ее поведения. Заняв ограниченный идеальным порядком разум рассказами о звездных созвездиях, Кысей поступил очень дальновидно, избавив княжну от серьезных последствий в поведении. Впрочем, мне это ничуть не помешает воспользоваться ситуацией.

– Тогда почему же Единый сотворил беспорядок в наших разумах? Почему мы несем в себе порок, смерть и хаос? Почему так несовершенны?

– О нет, порядок есть везде. Просто иногда величие божественного замысла настолько трудно постижимо для человека, что некоторые вещи кажутся нам бессмысленными. Но если верить и следовать традициям, то обязательно узришь тайный узор…

– И во имя какого порядка вы согласились на помолвку с воягом Густавом, несмотря на положенные пять месяцев траура после кончины его жены и сына? – резко спросила я. – Это ли не нарушение традиций?

Плечи княжны едва заметно вздрогнули, но взгляда она не опустила.

– Я не знала, что у него случилось такое горе… Но отец велел, и я не смогла отказаться. Так надо было.

Иной порядок стал выше того, который был завещан нам в обычаях…

Я откинулась на диване, разглядывая девушку, а потом улыбнулась ей.

– Вы очень мудры для столь юного возраста, сиятельная княжна. И вы правы – порядки могут быть разными, надо просто уметь выбрать наиболее важный из них. Надеюсь, вы успеете все подготовить к свадьбе, чтобы она стала… идеальной. Кстати, когда она запланирована?

– Не скоро… Светлая крета, я прошу вас молчать о моей помолвке, потому что… так надо. Пообещайте мне. Я надеюсь, что вы не подведете меня. Господин Тиффано так тепло о вас отозвался, что я вам доверяю, как и ему…

– Тепло? – удивилась я. – Как мило. Конечно, сиятельная княжна, можете во мне не сомневаться.

Уже завтра по столице поползут слухи… Только я еще не решила, какие именно. Они непременно должны дойти до вояга Густава. Смертельная болезнь княжны? Ее милая интрижка с первой любовью, безродным инквизитором? Или даже… колдовство?.. Что из этого заставит осторожного шакала выползти из своего логова, чтобы не упустить добычу?

Подали десерт в виде хрустящих медовых палочек, а вместе с ними принесло и инквизитора. Не мудрствуя лукаво, он просто переоделся в предложенную ему светскую одежду, и я невольно залюбовалась его фигурой, обычно скрытой бесформенной мантией. Кысей кинул на меня настороженный взгляд, потом перевел его на княжну и на всякий случай спросил:

– Все в порядке?

– Все в абсолютном порядке, – ухмыльнулась я. – В нем и останется.

– Господин Тиффано, мы с кретой разглядывали звездный атлас. Садитесь и присоединяйтесь, прошу вас, я специально попросила повара приготовить медовые палочки, которые вам так нравились. Помните, на ярмарке в Соливере они были с орехами…

– Простите мое любопытство, сиятельная княжна, – поторопилась я воспользоваться моментом, уж коли речь зашла о еде. – Неужели для вас готовит тот самый Орфуа? Тот, что подарил двору великого князя "Поцелуй Единого"?

– Да, он. У этого блюда удивительный вкус. Каждый раз новый. Я не устаю удивляться, как можно было придумать такое. Никак и в самом деле это было озарение свыше, снизошедшее на господина Орфуа…

– Что за поцелуй Единого? Вы о чем? – опять забеспокоился Кысей.

– На прошлом кулинарном состязании господин Орфуа представил новое блюдо "Поцелуй Единого"…

– Что за святотатство… – промычал инквизитор, уплетая хрустящий десерт.

– Ну почему же? Верховному канонику Кириллу очень понравилось, и он объявил лакомство достойным княжьего двора. Мне недавно удалось его отведать на дне рождения Ивера…

– Ивера? Неужели того самого Ивера Арметино, который по слухам…

– Мы не будем здесь обсуждать слухи, – не выдержал Кысей, подвигая мне тарелку с палочками. – Лучше попробуйте десерт, госпожа Хризштайн.

– Господин Арметино оправился от своего душевного недуга и оказался таким приятным собеседником…

Мы с ним подружились, хотя раньше он был таким нелюдимым…

– На что же похож вкус этого загадочного блюда? Столько о нем слышала… – я так и не смогла заставить себя попробовать палочки, подвинув тарелку обратно к нервно жующему Кысею.

Княжна даже зажмурилась от удовольствия, вспоминая.

– Оно удивительно сладкое и тающее во рту, обжигающее мятной свежестью и горечью ванили, одновременно нежное, словно парное молоко, словно…

– Поцелуй любимого? – подсказала я ей, и инквизитор поперхнулся.

– Наверное… – мечтательно улыбнулась княжна.

– Почему наверное? Неужели вы на помолвке не поцеловались с воягом? Вам же есть с чем сравнива разве нет?

Юлия мгновенно зарделась и смутилась, а инквизитор метнул на меня взбешенный взгляд и заявил:

– Сиятельная княжна, прошу вас, не обращайте внимания на неуместные шутки креты Хризштайн. С просто стесняется просить вас о милости…

– Какой же?

– Все эти разговоры о кулинарных изысках преследуют одну цель – она хочет быть представленной двору, ошибочно полагая, что ей это как-то поможет выиграть в изморозном состязании поваров.

– О, – протянула княжна в восхищении, – правда? Как я вам завидую, крета Хризштайн.

– Завидуете? Чему?

– Вашей смелости пойти за своей мечтой вопреки всему, смелости побороться наравне с мужчинами в этом состязании, чтобы воплотить ее… Конечно же, можете на меня рассчитывать! Я представлю вас двору…

– Не позволяйте себя обмануть, сиятельная княжна, – опять влез инквизитор. – Госпожа Хризштайн мечт; об этом вовсе не всю жизнь, а последние несколько дней. И готовить она не ум…

Я со всей дури наступила ему на ногу каблуком, Кысей охнул от боли и заткнулся.

– Увы, сиятельная княжна, он прав, – потупилась я. – Я непостоянна в своих желаниях, но всегда добиваюсь желаемого. Поэтому буду безмерно признательна, если вы представите меня великому князю… А если мне когда-нибудь будет позволено отведать "Поцелуй Единого", то я буду самым счастливым человеком…

– А как же мечта всей жизни? Она у вас есть, крета Хризштайн? О чем вы мечтаете?

Вопрос девчонки застал меня врасплох. Не скажу же я, что именно сейчас, в эту минуту, мечтаю вцепиться ей в глотку…

– Я? Хм… Даже и не знаю… Хотя… Я бы хотела найти Источник.

– Какой источник?

– Источник всего сущего, тот самый, из легенды. Ну неужели господин Тиффано упустил эту историю из вашего образования? На него совсем не похоже…

– Ох, я поняла… Но разве он существует? Это же легенда… И зачем? Что бы вы с ним делали, если бы нашли?

Я перегнулась через стол и поманила ее к себе пальцем. Юлия завороженно подалась ко мне, и я прошептала с оглядкой на инквизитора:

– Я бы стала властелином мира…

Княжна прыснула со смеху, а инквизитор мрачно захрустел последней палочкой.

После душного дворца вдохнуть полной грудью свежий морозный воздух в парке было истинным наслаждением. Если бы еще только не видеть этой кислой физиономии, угрожающе нависшей надо мной.

– Зачем вы постоянно донимали княжну вопросами о вояге Густаве? Что у вас за интерес?

– Господин инквизитор…

– Я не позволю вам манипулировать Юлей, так и знайте.

– Ну что вы…

– Откуда вы на самом деле родом? Какое вам дело до северного вояга? Признавайтесь! Кем вы ему приходитесь? Говорите!

К счастью, в этот момент Кысей встряхнул меня, поэтому не заметил, как я вздрогнула.

– Во-первых, прекратите меня трясти, – я выпуталась из его хватки. – А во-вторых, господин Тиффано, мне сложно отказать себе в удовольствии лицезреть, как вы ревнуете свою ненаглядную воспитанницу к этому воягу… У вас лицо перекашивалось каждый раз, когда она…

– Замолчите! Вы будете рассказывать мне, что с западного побережья? Не смешите! Эти светлые волосы, – он накрутил на палец локон, выбившийся из-под моей шляпки, – светлые глаза и кожа… Вы северянка! И ваш интерес к воягу…

– Возможно, у меня в роду и были выходцы с северных земель… Мой батюшка, знаете ли, не отличался словоохотливостью, совсем напротив…

– Ну конечно… И вы, совершенно случайно, хорошо осведомлены о том, что вояг Густав недавно потерял семью, хотя новости об этом не распространялись!

– Я вела дела купцов в Кльечи, если вы забыли. Его жена и сын погибли в страшном кораблекрушении, о котором много судачили в Торговой гильдии…

Кысей смешался, но подозрение все равно красноречиво отражалось на его лице. Выучила на свою голову, называется… Тоже мне, звезда церковного сыска. Надо было срочно отвлечь его.

– А что касается княжны, господин инквизитор, то думаю, мы с ней подружимся. У нас так много общего…

Мы обе скоро выйдем замуж… Кстати, вы не откажете в любезности провести церемонию моего бракосочетания? Вы были так восхитительно серьезны на венчании Пионы, что я…

– Хватит этих сказок. Можете и дальше разыгрывать этот нелепый спектакль с замужеством, но даже близко не смейте приближаться к Юле. Займитесь поиском реликвии и отправляйтесь уже в монастырь, как вам и поручено! И помните, я с вас глаз не спущу.

Кысей развернулся и, прихрамывая, пошел прочь. Мне вдруг стало обидно, что он не поверил, что не ревнует меня, что думает только об этой глупой девчонке.

– Скажите, а в монастырь меня пустят? Я ведь согрешила… В пост ведь нельзя предаваться плотским утехам… хотя с другой стороны, я ведь с будущим мужем, так что это и не совсем грех? Или все-таки грех?

Он замер, потом обернулся ко мне и зло прищурился.

– Любые сношения до свадьбы осуждаются Святым Престолом и считаются грехом, вне зависимости от того, пост или нет.

– Фу, как грубо… Сношения… – я мечтательно закрыла глаза и сказала, подражая княжне, – Дерек целуется так нежно и сладко, а его объятия обжигают… У него такие…

– Прекратите! Хватит уже паясничать, – он опять оказался рядом, глядя на меня с жалостью. – Вы так жалки в своем вранье…

– Почему сразу вранье?

– Потому что я вам не верю. Вы бы не смотрели на меня так жадно, когда я вернулся без мантии, если бы и в самом деле… были с господином Лешуа…

– Господин инквизитор, – за насмешкой в голосе я скрыла злость, – то, что я насытилась основным блюдом, вовсе не означает, что мне надо отказаться от десерта… Вы такой сладкий, что…

Кысей отшатнулся от меня, по его лицу пробежала тень сомнения, но потом он уверенно встряхнул головой и заявил:

– Все равно не верю, – секундная пауза. – С господином Лешуа год назад случился досадный несчастный случай – он опрокинул на себя кипяток во время готовки, сильно обжег грудь с одной стороны. Если вы и в самом деле были с ним, то не могли этого не заметить.

– Шрамы только украшают мужчину…

– С какой стороны ожог, госпожа Хризштайн? Ну же?

– С правой, – без колебаний ответила я.

Кысей брезгливо поджал губы, покачал головой, молча развернулся и ушел. Я не могла ошибиться в ответе, потому что всегда угадывала. Мне даже в карты везло так, что можно было смело обходиться без жульничества, чему неимоверно поражался атаман Шушье. Я была уверена, что угадала и в этот раз, но…

Мне не удалось почувствовать ревность Кысея, только брезгливое отвращение… Почему он перестал меня ревновать?

Я не могла избавиться от смутной тревоги и ощущения надвигающейся беды, даже когда уже добралась до холодного дома Лешуа. Несмотря на все усилия Тени по приведению поместья в порядок, оно все равно плохо протапливалось, особенно по ночам. И от холода я страдала гораздо больше, чем от голода, тщетно пытаясь отогреться на теплой кухне. Господин Лешуа в обычной немногословной манере рассказывал, как надо готовить тесто:

– Берешь белую муку и чистую воду сообразно, чашу сладкого масла, немного шафрана и желтки от двух яиц, делаешь тесто, тонкое и мягкое, какое только можешь…

Я смотрела, как он ловко растирает масло с мукой в крошку, подливает шафрановую воду и начинает вымешивать тесто, потом раскатывать и складывать заново… Бессмысленность этого занятия отупляла, я зажмурилась и встряхнула головой.

– Господин Лешуа, я думаю, что следует устроить небольшой прием и объявить о нашей помолвке уже в это воскресенье.

Он вздрогнул и уронил скалку, уставившись на меня в немом изумлении.

– Я не… О какой помолвке? Вы с ума сошли?

– О нашей.

– Я не делал вам предложения руки и сердца. О чем вы?

– Зато я вам его делаю. Прямо сейчас.

– Вам не кажется, госпожа Хризштайн, что вы несколько…

– Лидия. К чему формальности между будущими супругами? Дерек, у меня нет времени и сил играть в обычные игры с томными вздохами, стыдливыми взглядами и случайными неловкими прикосновениями…

Да и вы, слава Единому, уже не мальчик. Я красива, умна, благородного рода, и у меня есть небольшое состояние. Поэтому наш брак станет обоюдовыгодным союзом во всех смыслах этого слова.

– Мне не нужна жена, – Лешуа медленно вытер руки от муки, потом занялся начинкой для пирога.

– Зато мне нужен муж вроде вас, – жестко сказала я. – Поэтому вы женитесь на мне, если хотите узнать, что случилось с вашим мальчиком.

– Довольно уже, госпожа Хризштайн. Вы забываетесь. Вам напомнить, на каких условиях вы живете в этом доме? Мало того, что вы бесцеремонно здесь распоряжаетесь, так вы имели наглость притащить сначала этого выжившего с ума старика, а потом еще и беглого раба! Может, мне сообщить о вас страже?

Он продолжал яростно стучать ножом по разделочной доске, не замечая, что лук уже давно превратился в мелкое крошево, распространяя резкий злой запах по всей кухне.

– Не надо злиться на меня, Дерек, лучше сберегите гнев для того, кто убил вашего сына.

– Мой сын сам покончил с собой. Я видел все собственными глазами!

– Вы забились сюда, словно раненый зверь в берлогу, отгородились от мира и ничего не хотите слышать.

Но еще четыре жертвы, дети богатых и знатных, умерли похожим образом. И среди них Марина Остронег.

Знаете, как умерла она?

– Не знаю и знать не хочу, – огрызнулся он, смахивая луковое крошево в кипящее масло на сковороде и принимаясь очищать от скорлупы вареные яйца.

– Ее смерть тоже видели свидетели. Она стала есть. Обжираться. Пока не лопнула.

– Что?

– Да, в прямом смысле этого слова. Хотя с другой стороны, я вот думаю… – я возила пальцем по столу тающий от жары кусочек масла, выводя им замысловатые узоры. – Пожалуй, ваш сын был единственной жертвой, о которой нельзя достоверно утверждать как о жертве колдовства. Он мог действительно покончить с собой из-за неразделенной любви к Марине. И вы, убитый горем отец, могли жаждать мести и сойти с ума от ярости, видя, как эта шлюха продолжает кружить голову другим юношам, появляясь вместе с ними в "Золотой лисице". Сначала вы убили Жуана, с которым она встречалась, потом Драгана, ее следующего ухажера, а потом не выдержали и убили саму Марину… А когда узнали, что эта мерзавка была обещана в жены Гук Чину, то ваша безумие толкнуло вас продолжить месть, убив и его…

– Что за бред вы несете? – потрясенно выдохнул мужчина.

– Возможно, мне следует поделиться этим бредом с господином инквизитором…

– Как вы можете… так мерзко… Я не понимаю…

– Но с другой стороны, если вы станете моим мужем, то мне определенно станет невыгодным вас сдавать…

Я встала со стула, едва передвигая ногами, окоченевшими от холода и долгого сидения.

– Напоминаю, прием в воскресенье. Тень вам поможет все подготовить, можете располагать ее временем.

И еще…

Я приблизилась к нему и провела ладонью по его щеке. Он смотрел на меня бесцветными глазами, гневно раздувая ноздри и поджав губы.

– Я могу быть не только хорошей женой, но и ласковой любовницей.

– Любовница мне тоже не нужна – процедил он. – Вы мне отвратительны.

– Какая жалость, – пробормотала я. – Никто меня не хочет… Пойти, что ли, невольника отыметь…

– Только посмейте заняться в моем доме непотребством! Я вас выставлю и не посмотрю на последствия.

– Ладно, не буду, – легко согласилась я и расстегнула пуговицу на его рубашке. – Но мне нужно…

Он возмущенно оттолкнул мою руку, а потом всадил нож в разделочную доску.

– Убирайтесь, я сказал!

– Дерек, мне стало известно, что год назад вы сильно обожглись, опрокинув на себя кипяток. С какой стороны у вас ожог? С правой? Да?

– Я не знаю, кто сказал вам подобную глупость. У меня нет никакого ожога, я не настолько криворук, чтобы обвариться кипятком!

Секунду я стояла в замешательстве, потом кровавая пелена бешенства застила мне глаза. Я в одно мгновение оказалась рядом с мужчиной и рванула на нем рубашку. Ни единого следа… Убью, козлину патлатую…

Я влетела к себе в комнату и заметалась в ярости по узкому пространству. Надумали меня одурачить, господин инквизитор? Не на ту напали. Придется преподнести вам еще один урок, а господину Лешуа немного пострадать из-за досадной неприятности на кухне… Потому что я никогда не ошибаюсь. С правой стороны, значит, с правой.

Меж тем, на пороге комнаты появилась запыхавшаяся служанка.

– Госпожа, вас…

– Ты вовремя. Тень. В это воскресенье будет прием по случаю моей помолвки с господином Лешуа.

Займись подготовкой…

– Госпожа! – всплеснула она руками. – Он поэтому вылетел из кухни и закрылся у себя в комнате? Так же нельзя…

– Пусть поплачет, раз такой нежный, – зло оборвала я ее. – А мне приведи невольника, уж тот не посмеет отказать мне в ласках…

Тень побледнела и отшатнулась.

– Да вы что? Он же совсем мальчик… Побойтесь бога…

– Это пусть Единый меня побоится. Ты оглохла? Тащи мальчишку сюда.

– Господи, какой срам-то! Сначала вы за инквизитором бегали, потом замуж удумали за того, кто вам в отцы годится, а теперь бедного ребенка захотели… Госпожа, ну одумайтесь, не позорьтесь на весь белый свет!.. Вы же не такая…

Мне надоели ее причитания, поэтому я оттолкнула ее с дороги со словами:

– Ну не старика же Милоша мне в постель тащить, верно? Он уже и не помнит, что там делать…

– Подождите, подождите! Госпожа… – Тень висела у меня на руке. – Я же вам не сказала. Там вас посетитель дожидается.

– Кто? – нахмурилась я.

– Он не представился. Гаяшимец какой-то.

Колени подогнулись, пришлось ухватиться за косяк двери, а тошнота подкатила к горлу. Началось…

– Невольника запри в его комнате. Никуда не выпускай. Подай чай и займи чем-нибудь Лешуа. Пусть поплачется у тебя на плече. Чтоб в гостиной никто не появлялся. Шевелись!

Я сидела напротив маш-уна Уль Джена с каменным выражением лица, судорожно прикидывая варианты.

Церковник торжествующе улыбнулся и чуть наклонил голову в насмешливом приветствии.

– … Простите мое вторжение, достопочтимая Хризштайн, однако я не смог удержаться, чтобы не убедиться лично…

– Убедились?

– Несомненно. Однако меня терзает любопытство, это парик?

– Нет.

– Тогда как?

– Пусть терзает дальше.

Привычка вежливо улыбаться при любых обстоятельствах меня и раньше раздражала в гаяшимцах, а сейчас вовсе доводила до белого каления. Желудок свело от голода, и я первая прихлебнула горький чай.

– Что же мне с вами делать, достопочтимая Хризштайн? Что вам грозит за притворство инквизитором? За похищение невольника?

Я спокойно смотрела на него, ожидая торгов. Торопить было бесполезно, он набивал цену.

– Или лучше спросить иначе? Что грозит инквизитору Тиффано за соучастие во всем этом?

Маш-ун хищно прищурился, наблюдая за моей реакцией, и отпил почти остывший чай. Я позволила себе выражение легкой скуки.

– А еще мне любопытно, как с этим связан Серый Ангел…

Я продолжала молчать, застыв с чашкой, как неосторожная бабочка в янтаре.

– Вы ведь с ним как-то связаны, ибо слишком хорошо осведомлены о некоторых вещах. Впрочем, я не настаиваю. Не хотите отвечать – воля ваша. На допросе молчать уже не получится.

Церковник встал, и я небрежно обронила:

– Из посла получилась не очень послушная марионетка?

Маш-ун медленно опустился обратно на диван. Теперь была моя очередь торговаться.

– Не очень послушная и бесполезная, к тому же. Сделали ставку не на того? Молодой хан не жалует его, верно? И что же вы будете делать теперь? Особенно, когда станет известно, что вас провела какая-то девка, притворившись инквизитором. Ай-яй-яй… какой позор… Даже Серый Ангел отказался с вами сотрудничать, почуяв неудачника…