Текст книги "Змеиное варенье (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

– Теперь ее могут расторгнуть, – медленно выговорила Юлия. – Я должна огорчаться, а я… радуюсь. Я не хотела замуж. И мне стыдно. Я должна думать о государственных интересах, а вместо этого…

Она закусила губу и всхлипнула, я успокаивающе сжал ее ладонь.

– Я уверен, что все образуется. И прости меня. Я забыл и не приготовил для тебя подарка. Я исправлюсь, обещаю.

– Кысей, – слабая улыбка осветила ее бледное лицо, – а ты помнишь, что дарил мне на прошлые дни рождения? Я все сохранила… Ты обещал мне целую Флотилию, но пока их только четыре… Каравелла "Святой Софии"… бригантина "Святой Милагрос"… фрегат "Святого Тимофея"… галеон "Святого Луки"…

– Я исправлюсь, – повторил я и улыбнулся в ответ.

– Быть может, если помолвку разорвут, то я… я смогу поступить в Академию, как думаешь? Я хочу настоящий корабль… Хочу стать капитаном… Хочу уплыть…

– Юля, это слишком…

– Ты же говорил, что я смогу, – теперь ее губы дрожали от обиды. – У меня получится. Я знаю наизусть все карты, весь звездный атлас, я умею прокладывать курс и определять местоположение по звездам, я знаю устройство кораблей, я знаю порядок!..

Я на мгновение прикрыл глаза, досадуя на собственную глупость. Тогда мне казалось это удачной идеей, и я заразил Юлю своими грезами уплыть за горизонт к неведомым землям… Радовался, как дурак, ее успехам и воодушевлению, а теперь из-за меня она страдает от невозможности последовать за мечтой.

Княжну увел отец, бросив на меня напоследок угрожающий взгляд. Опросив присутствующих, удалось в подробностях установить, что произошло. Прямо посреди праздничного обеда, после первой смены блюд, раздался звон стекла. Смотровое окно под потолком Гранатовой палаты лопнуло осколками, и из него вытолкнули тело вояжича. Пострадали гости, сидевшие рядом с упавшим телом. Однако в возникшей суматохе никто не догадался подняться наверх, чтобы задержать злоумышленника. Также удалось установить, что тело было доставлено во дворец посылкой на имя княжны Юлии в качестве подарка от Ивера Арметино. Ящик должны были вскрыть, однако то ли по недосмотру, то ли по злому умыслу про него забыли, и он остался стоять на втором этаже в гостевых комнатах. В тайной комнате обнаружили скрученного смотрителя и одну из жен посла Сы Чина. Раздетую и тоже связанную. Преступник спокойно переоделся в ее закрытый с ног до головы наряд и скрылся с места преступления, поскольку стражники не посмели остановить гаяшимскую делегацию. Однако оставалось непонятным, как Серый Ангел вообще мог проникнуть во дворец. Я оглянулся на голое тело вояжича и, осененный внезапной догадкой, посоветовал поискать в списке приглашенных Ивера Арметино. Мое предположение оказалось верным.

Злоумышленник воспользовался приглашением и одеждой своей жертвы. Его лица никто не запомнил из-за широкополой шляпы и пышного лисьего воротника.

Предоставив советнику улаживать конфликт с женой посла, которая рыдала и заламывала руки после пережитого позора, я потребовал от несчастного капитана объяснений, как получилось, что пропавший вояжич спокойно является на прием во дворец, а стража и в ус не дует. Оказалось, что похищение вояжича держалось в тайне даже от дворцовой службы охраны, что вообще в голове не укладывалось. На мои гневные возмущения раздраженный советник сообщил, что князь Тимофей потребовал моего отстранения от расследования и обвинил в преследовании его дочери. Невозмутимый маш-ун улыбнулся и согласно кивнул:

– Тоже буду на этом настаивать, достопочтимый советник. Слишком много женского внимания никому не идет на пользу. Кстати, достопочтимый Тиффано, передавайте мое почтение госпоже Хризштайн…

Мне стоило невероятных усилий не измениться в лице. Я холодно кивнул маш-уну и выдал ответную любезность:

– А вы передавайте мое почтение господину Ик Чену. Надеюсь, он не слишком потратился в "Храме наслаждений".

Едва заметная тень, пробежавшая по лицу церковника, была мне единственной наградой. Он вернулся к дипломатическим играм с советником, требуя от имени посла официальных извинений за причиненный ущерб репутации его третьей жены.

– Слышь, пушистик, – офицер взял меня под локоть, и тут выдержка мне изменила.

Я стряхнул его руку и зло выругался.

– Идите к демону в задницу, офицер!

– Тю – удивился Матий, – не злись. И давай на ты. Я господина советника хорошо знаю, он тебя не отстранит.

Приглянулся ты ему. Ты только ответь, фамильярша твоя, Хризштайн, такая же красотка, как княжна? Или краше?

Вскрытие назначили на тот же вечер, в Академии. От общества офицера избавиться не удалось. Он прилип ко мне, как банный лист, допытываясь, как я познакомился с княжной, участливо интересуясь, перестал ли я переживать по поводу помолвки Лидии, и постоянно называя меня пушистиком, несмотря на все мои возмущения. Потом до меня дошло, что это тоже часть его тактики, и я перестал реагировать.

Однако перед дверью анатомического театра офицер опять меня удивил. Он фамильярно ткнул меня в бок локтем, до отвращения напомнив Лидию с ее грубоватыми замашками, и спросил:

– Пушистик, тебе от запаха плохо делается?

– Не беспокойтесь, офицер, – процедил я. – В обморок не упаду.

– Да не стесняйся, считай, свои уже все. Ты хоть и смазливый больно, но голова варит. И на вскрытие она тебе ясной нужна. На, держи.

Он сунул мне в руки маленькую жестяную коробочку.

– Что это?

– Меня тоже сперва наизнанку выворачивало, только оно и спасало. Мятное масло. Под носом помажь.

Все запахи напрочь отобьет.

Я немного поколебался, открыл коробочку и принюхался. Острый запах мяты был настолько сильным, что я даже закашлялся, а потом решился, зачерпнул немного на палец и мазнул себе под носом.

– … Таким образом, – прогнусавил старик Вальтер, – причиной смерти стали множественные повреждения внутренних органов в следствии… – он швырнул на поднос еще одну отвратительную тушку, – их поедания этими гадами. Только не спрашивайте меня, как они там оказались! Потому что я не знаю!

Я заставил себя еще раз взглянуть на развороченные останки вояжича. Кроме мятного запаха, я ничего не чувствовал, но предательская тошнота все равно накатывала на меня волнами, то отпуская, то усиливаясь.

– Уточните, профессор Вальтер, – хладнокровно спросил советник. – Змеи выели внутренние органы?

Вояжич умер от этого?

– Ничего не осталось, ни сердца, ни печени, ни желудка, ни селезенки… А! – махнул рукой старик и кивнул на поднос. – Придется еще препарировать и этих тварей.

– Вы хотите сказать, что убийца вскрыл брюшную полость вояжича и засунул туда змей?

– Нет. Наружных повреждений не видно, все свидетельствует, что его сожрали изнутри. Они, – он опять покосился на поднос. – Голову отрубили уже посмертно. Палец еще живому. На руках и ногах следы веревок. Его держали связанным довольно долго, около суток или больше.

– Колдовство? – пробормотал Сипицкий и вопросительно взглянул на меня. – Как думаете, господин инквизитор? Это по вашей части?

Я обреченно шагнул к столу и уставился на дохлых гадов. На первый взгляд, это были обычные змеи, но определить, какие именно, было почти невозможно. Их головы были расплющены в бесформенное месиво.

– Что со змеями? Отчего они сдохли?

– Их раздавили. На голове одной из них даже виден отчетливый след каблука. Вот тут, – и профессор подцепил двумя пальцами тушку.

– Надо зарисовать узор. Каблук мужской? Или… женский?

– Затрудняюсь ответить.

Вперед протиснулся офицер Матий, склонился над змеей и уверенно заявил:

– Мужской. Это сапог. Точно, вот здесь характерные бороздки…

Я облегченно выдохнул, потому что мне на секунду представилась страшная картина, как Лидия на пару с Серым Ангелом топчет ползучих гадов, а потом готовит из них очередной кулинарный шедевр. От воспоминания вкуса змеиного варенья во рту меня опять затошнило, я отодвинулся от стола и заявил:

– Учитывая, что убитый в последнее время часто играл в "Золотой лисице", а также вполне мог свести знакомство с Гук Чином, завсегдатаем "Храма наслаждений", а может и был его любовником, я предположу, что перед нами еще одна жертва… змеиного колдуна.

– Серого Ангела, вы хотели сказать?

– Нет, – уверенно покачал я головой. – Даже Серому Ангелу не под силу быть одновременно в двух местах сразу. Он не мог гадить в Кльечи и убивать в столице. Он не колдун, а… просто вор и похититель. Скорей всего, перед нами отложенное колдовство. Вояжич был обречен еще до похищения. Но в том, как нам вернули тело, мне чудится что-то личное. Сами подумайте. Зачем опять так безумно рисковать? Почему просто не послать тело посылкой? Зачем понадобилось проникать во дворец? Чтобы эффектно сбросить тело на стол? Жест устрашения? Или отчаяния? Не знаю, но меня терзают очень нехорошие подозрения…

– Говорите яснее, – раздраженно сказал Сипицкий. – Или у вас опять очередное чудесное озарение?

– Попрошу не иронизировать над священной верой! – не утерпел монсеньор, задвинутый в тень маленьким советником. – Если это колдовство, то нам этим делом и заниматься…

– Озарение – это всего лишь благословление Единого за напряженную работу ума, когда вот здесь, – я постучал себе по виску, – бродит и кипит все, что мы увидели, услышали и узнали, но оформиться никак не желает. И догадка возникает в разных формах, но глупо думать, что без помощи Единого. И сейчас я все больше уверяюсь в том, что Серый Ангел не ожидал такого исхода. Более того, смерть вояжича от колдовства нарушила его планы, он разозлился и совершил глупость, пытаясь удержать контроль над ситуацией. А еще записка. "Придется искать другого. Или другую…" Вы понимаете? Надо усилить охрану княжны Юлии!

– Разумеется, охрана дворца будет усилена, но…

– Я думаю, что Серый Ангел не остановится. Как и колдун. Только в отличие от колдуна, он свои намерения определил достаточно ясно. Он похитит еще кого-нибудь. Я не знаю, против кого он играет, против колдуна или же княжеской семьи… Ведь не зря же он заявился именно на день рождения княжны.

И этот отвратительный подарок ей…

– Это несколько притянуто за уши, господин Тиффано, но ладно, – вздохнул советник и страдальчески поморщился, переступив с ноги на ногу. – Я завтра же с утра буду просить аудиенции у князя и исключительных полномочий для вас двоих. Монсеньор? Займетесь формальностями с Орденом Пяти?

Надо объединить усилия. Вам змеиный колдун, а нам Серый Ангел. Довольно честно…

После еще довольно длительного препирательства я оставил за собой визит в гаяшимское посольство к господину Ик Чену, ловко ввернув про невозможность самому заняться охраной княжны из-за неприязненного отношения ее отца. А моя неуклюжая, правда, вполне честная лесть офицеру Матию про его невероятную дотошность, которая будет полезной в организации охраны, оказалась решающей.

Никак нельзя было допустить офицера к гаяшимцам и к Лидии, потому что мне уже стало очевидно, что маш-ун обо всем узнал. И разгневанного вояжича, пришедшего в посольство скандалить с требованием вернуть ему раба, могли отослать к Лидии. А о том, что случилось после, я даже думать не хотел…

– Слышь, пушистик, – догнал меня рыжий лис уже у выхода и пошел рядом, – между нами останется, ты только ответь мне честно. Ты все-таки по мальчикам или по девочкам?

Я даже не разозлился, обреченно понимая, что начинаю привыкать к этой глупой кличке. Что он во мне пушистого нашел, хотелось бы знать?

– Офицер Матий, я отвечу вам один-единственный раз, и больше не смейте донимать меня и переспрашивать. Я ни по мальчикам, ни по девочкам, как вы изволили выразиться. Я давал обет безбрачия, если для вас это что-то значит. И не смейте меня больше называть этой нелепой кличкой!

– Понятно, – пробормотал он себе под нос, – значит и по тем, и по другим. Ну и ежик с ними, ты все равно мне нравишься. А с бедой твоей разберемся, поможем, как же не помочь…

Я ушел от него, кипя от злости, которая принесла неожиданную ясность намерений. Завтра же с утра отправлюсь к Лидии. Плевать я хотел на ее матримониальные планы и непонятные развлечения с малолеткой, да и не верю в них. Отправится в монастырь, как миленькая, подальше отсюда и от Серого Ангела. А если будет выпендриваться, то… Исключительные полномочия от князя и Ордена Пяти быстро прижмут ей хвост. Тьфу!..

Глаза слипались, но я упрямо вырезал палубу по заранее намеченному контуру. Дерево было послушным руке и приятно пахло хвоей. Давно позабытое увлечение отвлекало от тяжелых мыслей и успокаивало. Йоран завороженно следил за каждым моим движением, непривычно тихий и послушный.

– А что это будет?

– Барк "Святого Игнатия", пятимачтовый. Парусное вооружением сделаем из промасленной ткани. Подай мне резец…

Я сделал отверстия для мачт и принялся подтачивать кончики балок, чтобы они хорошо вошли и держались.

– Тут еще много работы. Хочешь помочь? Надо выкроить паруса. Справишься?

– Да! – заволновался мальчик. – А он будет плавать? Когда мы его проверим?

– Не думаю, что сиятельная княжна отпустит его в плаванье, – улыбнулся я.

– Это мой кораблик! Я хочу кораблик! Хочу! Отдай его мне! – заканючил мальчишка.

– Но он же еще не готов… – я попытался успокоить Йорана, но тот уже начал всхлипывать. – Я тебе другой сделаю, потом. Обещаю, ну не плачь…

Он замолчал, а потом тихо и отчетливо сказал:

– Я хочу к маме.

У меня в горле образовался ком, я отложил инструменты в сторону и погладил Йорана по голове:

– Твоя мама… Она… заколдована…

– Я знаю, – серьезно кивнул он. – Но Серый Ангел ее расколдует.

– Серый Ангел… никого не может расколдовать, – горько улыбнулся я. – Даже себя.

– Он тоже заколдован? – ужаснулся мальчик.

– Да… Йоран, твоя мама любит тебя. Просто она сейчас… не понимает, как себя вести… Ты потерпи, ладно? Мы что-нибудь придумаем…

– Ну у тебя и вкус, пушистик! – раздавшийся над ухом голос Матия заставил меня вздрогнуть и чуть не подавиться. Я отпил воды и поднял взгляд на офицера. С утра пораньше он уже сиял нездоровым рвением, помахивая у меня перед носом бумагами с печаткой князя.

– Вы о чем?

– Это ж надо, – продолжил он, хитро прищурившись, – к нему такая краса княжеская на шею вешается, а он куксится по этой бледной худосочной мухоморке… Вот что ты в ней нашел? А, не отвечай, все вы церковники блаженные…

– О чем вы, офицер? – повторил я вопрос, холодея от нехорошего подозрения.

– На, держи, разрешительные грамоты, – он сунул мне в руки бумаги. – А с твоей мымрой я все устроил.

Ты, главное, с узкоглазыми не тяни. Их посол уже справлялся о ходе дознания, грозил нотой протеста.

Офицер фамильярно хлопнул меня по плечу и подцепил с блюда овсяное печенье.

Но вместо посольства я помчался в поместье Лешуа. Слова офицера не шли у меня из головы. Неужели он успел увидеть Лидию? Я велел извозчику езжать объездной дорогой, хотя это и заняло вдвое больше обычного времени. Зато мы подъехали прямо к поместью. Я проверил разрешительные грамоты и на секунду заколебался. Если хозяин вздумает чинить препятствия, или сама Лидия упрется… Что ж, тогда придется возвращаться с подмогой.

Дверь мне распахнула измученная Тень. Она привычно всплеснула руки и запричитала:

– Господин инквизитор, как хорошо, что вы приехали! Если б вы знали, что тут было!

– И что здесь было? – раздраженно поинтересовался я, проходя в гостиную и оглядываясь.

– Ни свет ни заря заявился сюда офицер тайного сыска. Я уж не знаю, каких гадостей про госпожу он наговорил господину Лешуа, только скандал разразился страшный.

– Что с госпожой? Где она? Я хочу ее видеть.

– На кухне она… – служанка всхлипнула и неловко утерла глаза краем передника. – Сделайте что-нибудь, прошу вас. Может, хоть вас она послушает.

Я целеустремленно двинулся на кухню, гадая, какую очередную бурду ваяет Лидия, и что себе навыдумывал офицер. Хотя мне почему-то было все равно, я словно отупел эмоционально после всех событий. Тень не отставала, идя позади и продолжая причитать.

– Она ведь совсем… Считай, три дня ничего не ела. Бледная, как смерть, разве что с ног не валится.

Тошнит ее постоянно, аж зеленая! Мне кажется, она совсем с ума сходит… А сегодня с утра я застала госпожу на кухне и едва успела забрать у нее кусок сырого мяса. Изо рта… Сырого мяса, вы представляете? А еще… Вот, вот! Сами посмотрите…

Тень обреченно махнула рукой, указывая на свою хозяйку. В кольцах молочно-белого дыма, на подушках, разбросанных прямо на полу, сидела полураздетая Лидия и курила кальян. Перед ней на коленях ползал мальчишка, который чуть ли не со слезами на глазах уговаривал ее съесть ложку каши. Она лениво отпихнула его и подняла на меня затуманенный взгляд. Я принюхался – пахло яблочным табаком с едва заметной сладковато-приторной ноткой. Не может быть… Опиат? У меня потемнело в глазах от гнева. Я подошел к Лидии и вырвал у нее мундштук.

– О, господин инквизитор… – пьяно пробормотала она. – Вы такой вкусный… Можно я вас съем?..

Я подхватил ее под локоть и рывком поставил на ноги. Ее шатало, а оттенок лица и вправду был каким-то зеленоватым.

– Какого демона вы творите? Если это опиум, я вас… – я выругался и обернулся к Тени. – А вы куда смотрели? Почему не остановили ее?

– Отпустите госпожу! – у меня на руке повис мальчишка. – Отпустите ее!

– Значит так, – я оттолкнул невольника и покрепче перехватил Лидию, которая норовила повиснуть на мне и облобызать, неся какой-то пьяный бред. – Ваша госпожа отправляется в монастырь. Никакой помолвки не будет. А ты… – я кивнул мальчишке, упреждая его попытки меня остановить, – с тобой мы позже разберемся.

– Господин инквизитор, ей к лекарю надо! – Тень умоляюще сложила руки и заступила мне дорогу. – Пожалуйста, разве вы не видите, что она совсем плоха! Ну какой монастырь, загубят ее там.

– Прочь с дороги! – я оттолкнул служанку и потащил спотыкающуюся Лидию за собой.

В гостиной она вдруг расхохоталась и попыталась вывернуться.

– Господин инки…визитор, – заплетающимся языком запротестовала она, – что о нас подумает госопо…подин Лешуа… мой жених…

В дверях, с огненными то ли от мороза, то ли от гнева щеками, стоял и смотрел на нас Дерек Лешуа. Его лицо было мрачным, кулаки сжаты.

– Отойдите от моей невесты!

– Разве офицер Матий вам не сообщил об исключительных полномочиях? Или вы собираетесь противиться воле князя? – зло процедил я и дернул к себе обратно Лидию, которая уже ухитрилась почти освободиться от моей хватки. – Никакой помолвки не будет. Хватит уже разыгрывать этот нелепый фарс.

Прочь с дороги!

Я решительно двинулся на Лешуа, но тот и не подумал отступить.

– Вы прикрываетесь волей князя, господин инквизитор, – угрожающе начал он, – чтобы оправдать собственные низменные желания. Вы преследуете мою невесту! Я подам князю прошение о вашем отстранении!

Безумица хихикнула и так резко осела на пол, что я едва устоял на ногах. Мне надоела эта глупая комедия, я вздернул Лидию на ноги и подхватил на плечо, ужаснувшись легкости ее тела.

– Невесты? Господин Лешуа, вы даже ни разу не назвали ее по имени. Какая невеста, не смешите меня! Я не знаю, как она заставила всех плясать под свою дудку, но… – я оглянулся и махнул свободной рукой, – уверяю вас, этому пришел конец. Считайте, что я делаю вам одолжение, спасая от этого чудовища.

Больше она вас не побеспокоит. Не уберетесь с дороги – вернусь со стражей и… – я осекся, потому что Лидия ущипнула меня за задницу. – Господи, да уймитесь уже, ненормальная! – я встряхнул ее и отодвинул с пути оторопевшего Лешуа.

По дороге от крыльца до экипажа Лидия ухитрилась задрать на мне мантию, изловчиться и куснуть за бок, облапать и сопроводить это все потоком пьяных пошлостей, от которых вяли уши. Она явно была не в себе, но меня больше тревожили слова Тени про ее состояние. В экипаже я с облегчением сгрузил Лидию на сиденье и захлопнул за собой дверцу. И тут же оказался прижат к стенке, безумица накинулась на меня с поцелуями, норовя подмять под себя. Я удержал ее голову руками и вгляделся в глаза. Зрачки были пугающе сужены от опиума, который обычно приводит в расслабленное состояние, но Лидия словно взбесилась. Пульс зашкаливал, дыхание было поверхностным. Что еще она намешала в кальянную смесь? Сердце останавливалось от мысли, что Лидия может подсесть на опиум или другую гадость. Извозчик спросил, куда ехать, и я уже не колебался:

– Аптека Остенбергов.

Я прижал безумицу к себе, не обращая внимания на то, что она слюнявит мне шею поцелуями и пытается расстегнуть мантию. Впрочем, довольно скоро Лидия затихла и сонно засопела, а я смог немного перевести дух. В монастырь ей пока нельзя. Пусть отойдет после опиумного дурмана… Она опять ухитрилась сорвать мне планы своими безумными и глупыми выходками, против которых были бессильны все разрешительные грамоты и указы князя…

– Святая заступница, что же с Лидочкой случилось? – госпожа Остенберг торопливо распахнула передо мной дверь гостевой комнаты. – Она заболела?

Ида откинула покрывало, и я уложил Лидию в постель.

– Да, можно и так сказать… – мрачно изрек я, разглядывая похрапывающее чудовище. – Пусть проспится, а потом ее надо будет заставить что-нибудь съесть. Заприте ее в комнате и никуда не выпускайте, пока я не вернусь.

Госпожа Остенберг отдернула тяжелые портьеры с окна, впуская в комнату солнечный свет.

– Кысей, таки вы меня интригуете. Что же с ней такое?

– В аптеке есть опиум?

– А почему вы интересуетесь? Лидочку терзают боли?

– Нет. Просто ответьте.

– Сема давно отказался и не стал продлевать разрешение на его продажу, хлопотно и опасно. Гадость еще та…

– Отлично, – обрадовался я. – Ида, вы можете пригласить для нее лекаря из тех, что… ммм… не болтает? Я все оплачу.

Женщина поправила подушку под головой и укрыла Лидию одеялом.

– Наш сосед господин Вебер давно отошел от дел, но я могу просить его…

– Сделайте одолжение…

– Однако он спросит меня, а на что жалуется пациент, что у него болит, и почему он сам к нему не придет… А что я ему отвечу? А нечего мне отвечать, не знаю я…

Я тяжело вздохнул и пожал плечами:

– Ее служанка сказала, что Лидию тошнило, она уже три дня как отказывается от еды… Хотя сегодня пыталась сжевать кусок сырого мяса… Да демон, просто скажете, что у нее желудочные колики!

Ида вдруг улыбнулась и кивнула мне:

– Так трогательно, что вы о ней заботитесь… Меня, когда я Сонечкой ходила, тошнило, аж наизнанку выворачивало, а вот за сырой печенью прямо дрожала, хотелось, хоть реви… Так мой Семочка спозаранку на рынок бегал, к мяснику знакомому, только чтобы для меня достать свеженькую…

Госпожа Остенберг тихо прикрыла за собой дверь, оставив меня стоять в глухом оцепенении посреди комнаты. Если насилие все же было, то… Я потрясенно опустился на край кровати, уставившись на бледный профиль Лидии и отчаянно пытаясь вспомнить, сколько времени прошло с предполагаемого момента, когда должны появиться первые признаки и какие именно… В голове было пусто. Я не представлял, что буду делать, если все же окажется, что Лидия ждет ребенка… от Серого Ангела…