Текст книги "Навстречу Империи: Начало (СИ)"

Автор книги: Малеев Алексий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 70 страниц)

Семь минут спустя действие «Буйства природы» от Аастии пошло на спад. Нежити ещё оставалось много, но уже не так. Оба лича погибли, таран занял необходимую точку, а добить на кураже остатки врага проблем не составило. Видимо, понимали это и в форте, а потому пустили в ход свой следующий козырь.

Собственно, на козырь этот я обратил внимание, когда сквозь пелену ярости, моё естественное проклятье на время боя, прорвались адские крики боли. Было ощущение, что кого-то пытали. Обернувшись в ту сторону, откуда шли звуки, я едва не получил по голове от упырей. Благо, Ас был рядом и угостил их бледные тушки огнём до состояния «горстка пепла».

Крикуном оказался Саттир. Он лежал на земле, из его плеча Древний Вампир вынимал свой источающий первородную Тьму меч, отрубленная по колено нога валялась рядом, орошая окрестности красной, тёмноэльфийской кровью. В этот момент таран начал бить ворота, и крики Охотника уже не были слышны. Вампир собирался добить дроу, но получил тройку вспышек в затылок и отвлёкся. Эйрин воспользовалась мгновениями, выхватила с шеи какой-то амулет и сжала его. Охотников окутал фиолетовый пузырь и они переместились в лес, явно к Ведьме.

Древний разозлился такой дерзостью добычи и достал мечом фею, проткнув насквозь. На землю Сестерия упала мёртвой, изломанной куклой.

– ТЫ ЗА ЭТО ОТВЕТИШЬ, ТВАРЬ!!! – выкрикнул я в сторону Вампира.

Тот замешкался, и следующие его жертвы, пара Костоломов и людской мечник, сумели убраться с пути Древнего.

Активировав «Прыжок», я выхватил из инвентаря ветку, до этого неприменяемую в этом бою, и за пару секунд добрался до противника. Тот лишь рассмеялся и за десять секунд быстрого боя разрубил моё оружие пополам, показывая тем самым, что дерево, пусть и специализированное, против него ничто. Я разозлился ещё больше и взревел раненым медведем. Вампир явно словил оглушение, чем я и воспользовался. Достал лопату, что лежала у меня с боя с великаном и валькириями, руки зачем-то прокрутили её и только после этого сделали выпад. Но ожидаемого попадания в горло противника не получилось. Вообще никакого попадания не получилось: с моих рук лился яркий белый свет, заставляя Вампира чуть ли не сгорать, подобно упырям от драконьего огня. Переведя взгляд вниз, я с большим удивлением заметил в правой руке свиток, из которого и лился этот опасный для Древнего свет. И даже не свет, а Свет.

Сестерия вдруг поднялась на ноги и стала ощупывать место раны. Вот только никакой раны не было ни спереди, ни сзади. Это что, я использовал свиток Воскрешения? Тогда понятно, почему Вампира так колбасит: будь ты хоть сто раз Древним, для Света ты всё равно останешься уязвим.

Вот только Вампир и не думал умирать. Обгоревший, с жизнью в красной зоне и мечом, по рукоятку ушедшим в землю и вытаскиванию неподлежащим, он встал и приготовился к новому раунду, как боксёр на девятой секунде отсчёта. Вот только кто ж ему даст этот раунд? Сестерия, полная осязаемой ненависти, с двух рук залепила ему Вспышкой в лицо, я приголубил пинком, отправив… прямо в Аастию. Та отходила от применения умения позади тарана, почти снёсшего ворота, и именно туда летел Вампир… которого в полете приняла тройка красноглазых волков и разорвала на части. Нежилец. Как говорится, травмы несовместимые с жиз… Так, стоп! ОТКУДА ВОЛКИ?

Видимо, последнее я проревел вслух, потому что оборачиваться в мою сторону стали все. Махнув рукой, дескать, не обращайте внимания, я поспешил к голове тарана. Ворота вот-вот падут, и надо быть там первым.

Я едва успел пролететь, когда створки отвалились к ебеням собачьим, придавив всех, кто стоял сразу за ними. А был там десяток неслабых мумий с красноватыми бинтами, прокачанные и бесславно погибшие от куска деревяшки. Одинокий лич, стоявший чуть дальше, а потому оставшийся в живых, пустил в сторону тарана зелёный поток, принятый на рунный щит Ирсинда. Существование лича оборвала молния Ергрида, тоже оказавшегося тут как тут. А я напоследок оторвался на полусотне костяных гончих. Мне никто не мешал, я вдоволь напрыгался и наперекатывался. Вроде даже кричал что-то типа «получи за Саттира, мразь», но отчёта себе в этом не отдавал. Со смертью последней гончей форт перешёл в наши руки, оповещение о чём пробилось даже через пелену.

С трудом борясь с острым желанием заснуть и проснуться через пару часов минимум, я выключил боевой режим. Картинка перед глазами тут же вернула полноцветность, открыв иконки дебафов, исчез насквозь красный цветокор, разве что всё плыло и рябило, мысли прояснились, ушло из сознания разделение окружающих на огоньки… хотя они вроде пропали после смерти Священника. Ладно, с этим можно разобраться и позже. Сейчас же я просто упал на камни внутреннего двора форта и не имел возможности встать. Навалилась такая усталость, что не хотелось ничего делать, вообще ничего. Даже лежать. Хотелось плыть в кромешной тьме абсолютного Ничто, хотелось ощущать лёгкость в теле от его отсутствия, хотелось… Да ничего больше и не хотелось.

– Лорд, выпейте воды, пожалуйста, – раздался голос Кернисс рядом.

Подняв голову, я и впрямь увидел Ведьму, протягивающую мне флягу. С трудом взяв её, принялся медленно вливать в себя жидкость. Двухлитровая фляга опустела минуты за две.

– Ну вот, лорд, сейчас мы вас полечим, – раздался сзади другой голос.

Оборачиваться я не стал: сделать это было проблематично, тело почти не слушалось, да и необходимости не было. Аастию я узнаю в любом состоянии. Как-никак, две с половиной недели уже вместе.

Аастия подошла ближе и врубила ауру. Радиус её действия оказался небольшим, лишь для меня одного, но так она получилась мощнее. Всего через минуту большая часть дебафов, что в изобилии перекрывали обзор, исчезли.

Вот только встать в ближайший час я всё равно не мог. Пусть мозги и пришли в норму, плату за берсеркерство это не отменили. Поэтому я продолжал валяться бесполезным овощем посреди форта, изучающим боевой лог на предмет неожиданностей. И таких набралось немало. Например, мы использовали все Взрывные зелья, что я приготовил. И не потратили больше ничего, кроме связки «Огненная жажда – Тепловой взрыв» для Тёмного Священника. А ещё бехолдеры всё-таки вступили в бой и поучаствовали в добиве упырей. Их красно-синие стрелы довольно неплохо разили их. Хотя называть это стрелами было неправильно, как гласил лог. Это были «Пустотные выстрелы», их элементарная атака. Как Вспышки фей, только если у них это смесь Природы и Света, злобноглазы совместили Материю и Разум. А с двумя личами-недобитками в одиночку разобрался Себеш, похоже, никого больше не подпустив к этому. Во всяком случае, урона от кого-либо ещё на них не нашлось.

Так же лог заявил, что «предчувствие» Хатгара не обмануло его. Мы действительно не потеряли никого, не считая ноги Саттира и Сестерии, формально умершей в ходе битвы. Если бы не свиток, заряженный Воскрешением…

Подумав о том эпизоде битвы и собрав ладони в кулаки, представляя, как раз за разом душу треклятого Вампира, лишившего Охотника боеспособности, я понял, что могу шевелиться. Таймер и впрямь показывал, что час прошёл. Медленно, стараясь не делать резких движений, я сел. Ко мне тут же подлетел Ордрин, явно дежуривший неподалёку.

– Лорд, форт теперь наш, – отрапортовал он, бухнув правым кулаком в район сердца.

Видел я его с трудом, дебаф на зрение всё висел, делая картинку расплывчатой и периодически дёрганной, а вот слышал отлично.

– Отличная новость, – усмехнулся я. – Присаживайся, надо многое обсудить.

Ни секунды не раздумывая, казарег опустился рядом со мной.

– Как Саттир? – первым делом спросил я.

– Очень плохо, лорд, – ответил Ордрин, стараясь на меня не смотреть. – Плечо срастить удалось, а вот ногу…

С минуту мы молчали, понимая всё прекрасно без слов. Он выжил, потому нога навсегда оказалась утеряна. А второго свитка воскрешения у нежити просто не было.

– И с первым-то откровенно повезло, – отозвался казарег, давая понять, что последнюю фразу я сказал вслух.

– Да уж, повезло, – согласился я. – Нам во многом повезло в этой битве. Мы по такому тонкому карнизу прошли…

– Ну вот прям совсем всё на везение спихивать не надо, – недовольно пробурчала Аастия совсем рядом. – Мы и сами оказались неплохи, а везёт, как говорила леди Сираниэль, сильнейшим.

– Везёт тому, кто везёт, – предложил я другой вариант поговорки.

– И мы по-вашему не везли, значит? Да ничего подобного, мы и сами неплохи.

– Да уж, неплохи, – усмехнулся я. – Вот только внезапное пробуждение лекарских способностей отдельно взятой феи мы при всём желании привезти не смогли бы.

– Во-первых, я знала, что Викантия спящий лекарь, а потому даже в разведку её не посылала, мало ли что, – ответила Аастия. – А во-вторых, никаких преимуществ в бою это не дало.

Вот тут она права, согласно логу, после «пробуждения» в Викантии лекаря, она навоевала не больше, чем остальные феи. Пусть здесь всё в рамках, но у меня ещё были аргументы, способные пристыдить Систему.

– Буйство природы тоже никакого преимущества не дало?

– Буйство я специально берегла на крайний случай. И этот случай прошёл очень хорошо, как я считаю. Или вы недовольны?

– Но почему ты сразу о нём не сказала? Мы бы хоть знали о таком козыре и…

– Вот потому и не сказала, что смогла бы удержаться от использования в каком-нибудь простом бою. Оно ведь у меня одноразовое, перезарядка в храме Силанны мне недоступна сразу по двум причинам.

– Но разве наличие ещё и Буйства при таком количестве полезных и даже редких аур допустимо? – спросил я последнее, что пришло в голову, по сути, цепляясь за вопрос как за соломинку. Очень уж убедительная была Аастия.

– У любой дриады есть Буйство, не зависимо от её ауро-заклинательного арсенала, – тоном учительницы, доносящей до двоечника элементарные истины, сказала она. – Буйство неотъёмно от нашего естества. Может не быть почти всех призывов, как у меня, может не быть всех растительных заклинаний, как у меня опять же, может полностью не быть аур за ненадобностью, а уж лечения и вовсе изначально нет у многих, но Буйство будет всегда. Дриада без буйства – притворившаяся дриадой суккуба.

Я понял, что проиграл в этом вопросе. Наверное, Аастия права. Во всяком случае, это может быть правдой, ведь хотя бы поверхностно изучить фей и их грейды у меня вообще не было времени. Я и про гномов-то до конца не всё знаю, а тут дриада. Придётся поверить Аастии до ситуации, полностью ставящей под сомнение её слова. О, Камнерожденный, хоть бы это не случилось никогда.

– Спасибо, тебе, – вместо новых вопросов тихо сказал я. – Без этого твоего выхода мы бы потеряли всё.

– Это мой долг как гнома, лорд, – отчеканила Аастия. – А ещё девочки нашли источник всех проблем в этом районе.

– То самое кладбище?

– Да, лорд, – кивнула она. – От него ничего не осталось, но можно смело сделать вывод, что именно там был эпицентр нашествия нежити.

– И это кладбище похоже на то, что мы успокаивали недалеко от рудника? – спросил вдруг Ордрин.

Даже странно: весь разговор с Аастии и звука не проронил, а тут вдруг интерес проснулся. Впрочем, они вполне могли всё обсудить пока я валялся посреди форта.

– Очень сильно похоже. Даже не хочу представлять, что было бы, не займись мы им.

Наглядная демонстрация опасности Линейной Ловушки была бы. Быть может, слегла бы вся ещё более немногочисленная на тот момент армия и кранты. Крысы, демоны, эта нежить – кто-нибудь непременно добил бы, сумей мы каким-то чудом пережить то нашествие.

Аастия ушла, мы остались вдвоём с казарегом.

– Как бехолдеры? – спросил я.

– Лучше, чем можно было предположить, – ответил он. – Я не знаю, какого они уровня и что делали в армии некроманта, но против нежити действовали максимально эффективно. Будет отличное усиление в бою с демонами.

– Мне кажется, у них тут недалеко от кладбища было своё поселение, – высказал я мысль, – и некромант захватил его в своём захватническом походе на юг. Не знаю, почему не превратил в нежить, да и никто никогда уже не знает. А сами они неразговорчивые.

Я уже знал, где находилась та Ловушка. Строго на северо-запад от форта, в десяти метрах от завесы. Подумать только, за три с небольшим дня до открытия границ мы увидели кусочек этой границы. И, можно сказать прямо, нам снова повезло. Суть в том, что при активации Ловушки её сила расходится во все стороны на триста шестьдесят градусов. И никакая завеса им не помеха. Соответственно, часть того, что вырвалось с кладбища, ушло за мою стартовую локацию. Вот только что-то мне подсказывало, что мы с ними ещё встретимся. Хотя и того, что осталось здесь, с лихвой хватило практически полностью уничтожить защитников Железного молота, лишив меня существенного притока воинов в армию… которого не случилось бы, не рвани Ловушка. Снова это палка о двух концах, будь она неладна.

– Деревни людей жалко, – подошёл внезапно Нартыгх. – Можно было попытаться их присоединить, раз люди у нас всё равно есть.

Бывший шаман в битве прямого участия не принимал. С одним кинжалом на толпу нежити идти похлеще самоубийства будет. Но его отвары помогли многим уже после боя, массово восстанавливая всем силы и здоровье. Аастия-то не могла повесить две целительские ауры одновременно, а заклинательных возможностей дриады, Мундиарии и Викантии на всех не хватало. Особенно Аастии, потратившейся на Буйство. Вот и вышло, что главным лекарем временно стал орк. И как же хорошо, что в своё время я всё-таки включил его официально в Целительскую команду. Была ведь крамольная мысль не делать этого.

– В твоих словах есть разумное зерно, гадар сиб, – ответил Нартыгху казарег. – Но согласились бы эти в своей полной мощи идти под кого-либо? Что-то подсказывает мне, что нет.

– Но ведь можно же было попытаться, – пожал плечами орк. – Или хотя бы договориться о мире и сотрудничестве, как с егерями и тройкой хуторов.

– Можно было, гадар сиб, но сейчас смысла гадать, что можно было, а чего нельзя, бессмысленно. Деревни разорены, жители превращены в нежить или упырей, а последнего лорд убил лично.

– Он ведь смотрел на меня с мольбой, – вспомнил я, догадавшись, что Ордрин говорит о Священнике.

– Вам повезло, лорд, что он не закончил своё заклинание, – раздался холодный голос Себеша. – Он призывал своего Серафима, и случись это, мало не показалось бы всем.

– Вот тут везение точно ни при чём, – сказал я. – Пусть я был в тот момент берсеркером, но чётко понимал, что этот его длинный каст неспроста. А потому и попросил зелий огня.

– И этой просьбы испугались почти все, – констатировал лич.

– Этот вариант казался самым быстрым, иначе точно мало бы не показалось. Кстати, а почему Серафима? Он же является только светлым?

– Явился бы не Серафим, а какая-нибудь тварь Гниения, по мощи сопоставимая с шестикрылым ангелом, – пояснил Себеш. – Просто визуально призыв был именно как на Серафима. Видимо, некромант не смог до конца поработить в этом человеке его сущность, потому и мольба в глазах, потому и передача свитка, так сильно пригодившегося.

– Передача? – переспросил я. – А мне казалось, он его активировать хочет, потому я и вырвал его… и в инвентарь убрал, получается.

– А вот мне со своего места как раз казалось, что Священник именно передаёт свиток, – не согласился Себеш. – Но это уже не важно. Важно, что свиток помог избавиться от Древнего и воскресить Сестерию. Эта потеря стала бы существенной.

– Раз вы всё видели, да ещё и лучше меня, может скажете, откуда взялись волки?

– Волки пришли из леса, лорд, – ответил Нартыгх. – Прибежали следом за Наездниками, в один из их пробегов, и стали гоняться за упырями и кусать их. Не погиб в итоге не один, а потом ещё и Вампира догрызли.

– Волки, кстати, от того твоего рыка аж к земле припали, уши к головам прижали и в лес попятились, – усмехнулся Ордрин. – Но так и не убежали, к ним полетела Сестерия.

– Сестерия?

– Ну да. Что-то говорила им, от неё свечение зеленоватое исходило, волки успокоились. Мне кажется, они хотят стать частью нашей армии.

– Час от часу не легче, – пробормотал я.

– На твоём месте я бы взял их, – посоветовал казарег. – Они ведь давно фантомно следуют за нами, а иногда и опережают.

– Что гномы на такое усиление скажут?

– Наши сердца пусть и кажутся непробиваемыми каменно-металлическими кусками, крепче мифрила, но мы способны ценить дружбу, преданность, самопожертвование и готовность всегда прийти на помощь, что эти грозные клыкасто-меховые создания продемонстрировали целиком, полностью и окончательно-бесповоротно.

– Дикте Хатгар хочет сказать, что гномы не против волков. Особенно этих волков.

– Собираетесь потихоньку, это хорошо, – протянул я. – Кто тогда мне расскажет, почему у Огненных Жрецов из Города нет в арсенале огненных заклинаний? Только Каменные шипы, Водные плети да Молнии. В отличии от их коллег из Железного молота?

– Наш учитель не преподавал нам Огонь, – услышал я голос Ергрида. – Только Землю, Воду и Воздух. Спрашивать почему так мы не стали, он сильно ругался по этому поводу. А теперь и вовсе не спросишь, он унёс эту тайну в Чертоги Отца.

– Понятно, что ничего непонятно.

– Так, ребята, пойдёмте дружно проверим, как там идёт разбор тарана, – внезапно сказал Ордрин, поднимаясь со своего места. – Мало ли, может помощь нужна, гадар сиб.

Понять, что заставило казарега и всех остальных так спешно ретироваться, я смог буквально через полминуты. Рядом со мной, буквально в метре, опустилась Кернисс.

– Как там Саттир? – первым делом спросил я.

– Плохо, лорд, – подавлено ответила Ведьма. – Он больше не сможет ходить вообще и в разведку в частности.

– Это ничего, мы найдём, куда применить его таланты, – твёрдо сказал я.

– Вы не понимаете, лорд, – на грани слышимости прошептала дроу. – Он вообще не хочет жить, он чувствует себя бесполезным.

– Чушь! – припечатал я. – Мастер-взломщик, составляющий превосходные карты идеальной детализации, не может быть бесполезным.

– Но ведь в разведку…

– Сточилась кирка об мифрилон на этой разведке! – чуть ли не заорал я. – Не сможет разведывать и Камнерождённый с ним. Научит кого другого, как это правильно делается. А не захочет учить, заставлять не буду, путей ещё много. Один из них я уже назвал.

– Но зачем вам калека, лорд? – спросила Кернисс с, как мне показалось, надеждой в голосе. – Зачем обуза?

– Э нет, моя дорогая ведьмочка, Саттир вовсе не обуза, он герой. Он буквально грудью встал на пути врага, значительно сильнее себя, дав мне драгоценные мгновения добраться до него. И плох тот эйден, который оставляет героев, получивших травмы ради своей страны, на обочине жизни. Саттира я не брошу и никому не позволю это сделать.

– Лорд, вы так говорите…

– Да, очень пафосно, – согласился я с ней. – Но если одна конкретная Ведьма по имени Кернисс не понимает по-другому, я буду использовать пафос.

– Я не об этом, – покачала она головой. – Вы и им уже говорили, что не бросите нас, и мне сейчас говорите то же самое. Это… это правда? Мы нужны вам?

Голос её сорвался, Кернисс чуть не плакала. Похоже, здесь замешана глубокая психологическая травма, идущая из детства. И пусть из меня Фрейд как из Ирсинда поэт, но других вариантов просто не было. И вот как доказать ей, что я не вру? О, есть идея.

– Кернисс, я клянусь Аркатом, что вы такая же полноценная часть будущей Империи, как и гномы. Каждый из вас.

После этих слов меня окутала белоснежная вспышка, как подтверждение, что я не вру. Одновременно с этим ко мне вернулась чёткость зрения. Кернисс смотрела на меня, будто я – Маласса, и сейчас буду возводить её в ранг святой. Или как там у богини Тьмы всё устроено? Посмотрев на меня секунд десять, Ведьма разрыдалась, как любят говорить в русских народных сказках, горючими слезами.

– Вот скажи мне, Кернисс, зачем было доводить до божественных клятв? – спросил я, как только солёная влага закончила литься из её глаз.

– Лорд, я… простите меня, – гораздо увереннее, чем до этого, сказала дроу. – Просто именно сейчас, после шести лет скитаний, я поняла, что наконец-то нашла свой дом.

– А… а как же… – аж опешил я от такого. – Как же родной дом? Как же клан Серебристой тени?

– Меня выгнали оттуда, когда я посмела сказать крамольные вещи, – усмехнулась Кернисс. Вот такой она мне нравится куда больше. Ехидство на пополам с сочащимся ядом намного больше шли дроу, чем слёзы, причитания и все эти девичьи розовые пони.

– Какие, если не секрет?

– Я посмела усомниться в целесообразности очередной войны с гномами, когда наш клан едва оправился от предыдущей. Меня и выгнали, назвав гномьей подстилкой.

– Но ведь прямо сейчас ты…

– Ага, – весело отозвалась она. – Те, кто с самого детства обучали меня магии и артефактному делу, специализации нашей семьи из поколения в поколение, те, кто говорили, что мои умения всегда будут нужны… Я ведь без ложной скромности могу сказать, что являлась лучшим создателем артефактов среди всех, кто обучался вместе со мной. Да что там, ещё ученицей я заткнула за пояс наших наставников, мне пророчили великое будущее, в том числе и в качестве жрицы Малассы. Я ведь должна была через день сдавать экзамен, чтобы войти в Союз Трёх, но мне клан предпочёл глупую войну на истребление.

– А ты не думала, что это козни какой-нибудь из твоих соперниц? – тут же спросил я. – Насколько я знаю, Союз Трёх – это очень престижно, а тут такое совпадение.

А я действительно изучал, ночами впитывая знания о дроу. И потому не мог поверить, что тёмные эльфы просто так отказались от неслабой Жрицы и крутого, по её словам, артефактолога. Впрочем, за всё время, что Ведьма с нами, сомневаться в её словах ни разу не приходилось. Но так или иначе, попахивало здесь неслабой интригой как раз в духе дроу.

– Всё так и оказалось в конечном итоге, – оскалилась Кернисс. – Я выяснила, с помощью кого оказалась на обочине жизни, – вернула она мне пассаж, – до конца верные мне Эйрин и Саттир выследили её и…

– Это было очень кроваво?

– Достаточно, лорд, – усмехнулась Ведьма. – Я мстила всеми доступными способами. Меня ведь не просто выгнали, но ещё и опустили до первого ранга. С четвёртого – на первый… Это было мучительно больно. Пусть многое осталось при мне, но стало слабее. А что-то, в том числе и самые мощные способности, оказались полностью утеряны. В том числе и самая главная.

– Ты потеряла связь с Малассой? – в ужасе спросил я. Для Жрицы, особенно бывшей, это смерти подобно.

– Не сразу, – кивнула она. – Вернее даже будет сказать постепенно. Вы и сами могли видеть представление, что я устроила за день до вашей атаки.

– Мне рассказывали.

– Даже так, – удивилась Кернисс. – Впрочем, это не имеет значение. Весь последний год я искала возможность снова наладить связь с Темнейшей, Источник был моей последней надеждой.

– Надеждой, которая не оправдалась, – констатировал я. – И тогда тебе снесло крышу, и ты с помощью клятвы Аркату решила присоединиться к нам. К гномам! Вечным и священным врагам дроу.

– Наша ненависть обоюдна, лорд, – ехидно протянула Ведьма, – но вы почему-то не убили нас, когда я запросила переговоры. Тогда я и решила уже присоединиться к кому-либо.

– И не побоялась пойти под гнома?

– Меня ведь и выгнали под предлогом гномолюбия и предательства. Я решила, почему нет. И за всё время, что мы с вами, вы всегда относились к нам как к гномам. За это спасибо.

– Вы не дали повода относиться к вам как-то иначе. Сейчас вы не меньше гномы, чем Аастия.

– Спасибо, лорд. И ещё раз простите за ту выходку на Совете. Это было временное помутнение. Какая-то часть меня не могла согласиться с отказом от Малассы, пусть этот отказ по факту уже и случился.

– И насколько жизнеспособна эта часть будет в дальнейшем?

– Она умерла, – соревнуясь по холодности голоса с Себешем, сказала Ведьма. – Я и сегодня ждала её, умоляла помочь Саттиру, а в ответ…

– А в ответ тишина, – процитировал я известное стихотворение, – он вчера не вернулся из боя.

– Так и есть. И вот сейчас, разговаривая с вами, я наконец поняла: всё это время я пыталась воспитать сарантула, когда рядом ходил целый драук.

Интересный у дроу вариант сравнения маленького и трудоёмкого с большим и халявным.

– И ты…

– Лорд, вам первоклассный артефактор не нужен? Эти способности я не утратила, даже ещё больше развила. А ещё немножко архитектор с возможностью «Общего разума».

Тут же перед моими глазами выскочила таблица с параметрами дроу:

Кернисс 59 уровень

Сила 35

Выносливость 37

Ловкость 47

Магическая сила 86

Устойчивость к откату 94

Объём маны 56

Магия Тьмы V, Магия Разума V, Тёмная Ритуалистика V, Сбор Ресурсов IV, Управленец IV, Магия Материи I, Артефакторика V, Архитектор III

Теперь стало понятно, почему дроу так эффективно собирали лут. Где-то Кернисс и Охотники, у которых тоже такое должно быть, научились этому. Собственно, за шесть лет странствий и не такому можно научиться.

– Нужны, – сказал я Ведьме. – И артефактор, и архитектор очень нужны. Даже жизненно необходимы.

А уж о том, что она артефактор, я догадался давно, когда увидел на фее браслет, переправляющий Шар Тьмы во врага. Потом, наверное, испугавшись чего – хотя дроу и страх это не совсем совместимые вещи – перестала что-либо создавать, и я стал готовиться к разговору, который сможет открыть её возможности. Разговору, который, по сути, состоялся очень спонтанно.

– Ну что ж, тогда я вся ваша, – хмыкнула она. – Даже делать ничего не придётся, я уже ваша. Только вот придётся оставить Обозную команду…

– Натаскай кого-нибудь из гномов, – предложил я. – Думаю, это будет несложно.

Намекал я таким образом на Управленца. Это, конечно, не Обучающий, но тоже кое-что умеет.

– Пожалуй, именно так и сделаю.

– Скажи, а как так получилось, что бехолдеры, которых ты подчинила, остались живы, а все остальные умирали? Кроме Себеша, но там ведь совсем другая история.

– С бехолдерами получилось точно также как и с Себешем, – сказала Кернисс, поднимаясь. – Разве что некромант их просто подчинил. Глазики ведь живут бок о бок с нами многие столетия, воюют на нашей стороне и делают много полезного, на что дроу просто не способны. Я их просто переподчинила, пользуясь «родственной» связью. К сожалению, лишь тех, кого успела.

– Ты не знаешь, трофеи уже собраны? – спросил я, тоже поднимаясь.

– Собраны, лорд, – кивнула она. – Ваш дракончик нашёл аж четыре тайника с невероятно вкусной наградой. Мы всё разложили в обоз.

– Ну что ж, раз нас здесь больше ничего не держит, можем идти прямо в Баг-Даад.

– Прямо в Баг-Даад? – спросил тут же оказавшийся рядом Ордрин. – Никуда не заходя?

– А зачем? Вроде нам больше нигде быть не надо, а вопросы можно решить и завтра. Бойцы заслужили отдых в этот вечер.

– Хорошо, лорд, так и сделаем.

– Сколько времени это займёт?

– Полтора часа, лорд, – ответила Аастия. – Я обеспечу прямой путь.