сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 49 страниц)
— Если на то пошло, мне бы хотелось думать, что моя машина — мальчик, как и я, — сказал Джеймс, глянув искоса.
— Девчонка, — уверенно сказал Майкл. — Поверь моему опыту.
— Не слушай его, Артур. Он не знает, о чём говорит, — Джеймс погладил руль.
— Артур?.. — изумлённо переспросил Майкл. — Что это ещё за имя для тачки — Артур?..
— Отличное имя, нам с Артуром очень нравится.
Майкл фыркнул.
— Не суди о нём по внешнему виду, — продолжил Джеймс. — Не всё, что гладкое и блестящее — девочка.
— Артур!.. — пренебрежительно хмыкнул Майкл и поправил: — Алиса!
— Алиса? — теперь фыркнул Джеймс. — Ну, тогда ты — Чеширский кот.
— А что, я похож, — Майкл убедительно оскалился. Джеймс захохотал.
Когда он смеялся, он задирал верхнюю губу и морщил нос, веснушки брызгали во все стороны. Майклу показалось, одна застряла у него в уголке глаза, там что-то защипало.
— Ты чего? — Джеймс смотрел весело, румяный от смеха.
— Да вот гляжу, какой ты красивый.
Джеймс поправил волосы, убрал глаза.
— Ты тоже отлично выглядишь.
— Иди ты, — Майкл усмехнулся. — А то я свою рожу не знаю. Если мне нос набок свернут или на гонках морду разобью неудачно, никакой красоты у меня не убавится — как был крокодилом, так и останусь.
Джеймс разом перестал улыбаться.
— Ты вовсе не крокодил. Стрижка у тебя кошмарная, это правда, но в остальном ты очень привлекательный. Особенно когда так одет.
Майкл не нашёл, что ответить. Пожал плечами, мол, спорить не буду, потеребил рукав. Не рассказывать же кудряшке, что прикид пришлось одолжить, а своего такого в ближайшее время не образуется.
Мысли были грустные, а грустить Майкл не любил. Ну да, они с Джеймсом как принц и нищий из детской сказки. Только тут обычная жизнь, а в ней такие истории никогда не заканчиваются сказочно. Натрахаются и разбегутся. И чего грустить? Надо просто ловить момент, пока он есть.
Майкл улыбнулся, похлопал Джеймса по колену.
— Для тебя старался.
Майкл выкинул грусть из головы — не дурак был самому себе портить поездку. Джеймс поставил музыку, дорога летела быстро. Майкл не спрашивал, куда едут — знал только в общих чертах, что это какая-то выставка в Бирмингеме. Расспрашивать не стал — так интереснее. Джеймс вот тоже не выведывал насчёт развалин, всё честно.
Они остановились возле отеля Хайятт. Джеймс отдал ключи парковщику, достал из багажника легкую дорожную сумку. Майкл подцепил рюкзак. Огляделся.
Место было — как фильм про Джеймса Бонда. Только Майкл тут явно не главный герой, а хрен из массовки, которого или шмальнут случайной пулей, или придавят взрывающимся грузовиком.
В здоровенном лобби были белые колонны и чугунные перила, на мраморном полу стояли деревья в кадках. Отправив Майкла посидеть пару минут, Джеймс перемигнулся с девчонками за стойкой, отдал им багаж, получил ключ и вернулся.
— Знаешь, что я хочу сделать прежде всего?
Майкл скользнул по нему взглядом — тоненький, точёный, белая рубашка раскрыта у ворота, пиджак обжимает талию так, что смотреть стыдно.
— Раздеться?.. — с надеждой предположил он, поднимаясь на ноги.
— Нет, — Джеймс взял его за руку и игриво вздёрнул бровь. — Отвести тебя постричься. И не спорь. Это подарок.
Майкл вздохнул с напускным смирением.
— Ладно, красавчик. Сегодня твой день. Тока если станет ещё хуже — сам будешь виноват.
Джеймс командовал парикмахером, как генерал: тут короче, здесь длиннее, виски так, затылок эдак. Эти двое поняли друг друга с полуслова. Майкл не спорил, пялился на свои ботинки.
Парикмахер был голубым, как светодиодная лента. В прежние времена Майкл с таким даже говорить бы не стал. Но теперь нос воротить было поздно, так что он сидел смирно, даже не дёргаясь, когда к шее прикасались длинные пальцы. Поворачивал голову, как велено, только в зеркало на себя не смотрел.
Пальцы у Освальда — ну а как его ещё могли звать? не Джон и не Вилли, а непременно Освальд — были лёгкие, аккуратные. Он не вертел голову без церемоний, как это делала миссис Брукс из салона на Уэлл стрит, а прикасался кончиками пальцев, намекая, что хорошо бы наклонить её вправо-влево на дюйм, спасибо, мой дорогой. Стриг ножницами — а не машинкой, жужжащей, как пылесос на последнем издыхании.
А ещё миссис Брукс никогда не мыла Майклу голову, зато каждый раз норовила обрызгать одеколоном из флакона с резиновой грушей. Майкл каждый раз отказывался — этим запахом можно было бы акул отгонять.
И вроде бы всё было здорово, но всё равно что-то ужасно раздражало, Майкл только никак не мог понять — что именно. Запах тут отовсюду был приятным — никакого лака для волос, от которого свербело в ноздрях, сплошные цветочки и сладкая свежесть. Чисто, светло, красиво. Так красиво, что всё это казалось ненастоящим. Или сам Майкл был тут ненастоящим, будто вклеил свое лицо в вырезку из журнала и притворяется, что это его жизнь.
Не будь свиньей, подумал он, заметив в зеркале свою хмурую рожу. Джеймс старался, хотел сделать приятное. Нечего воротить нос. Он же не кривился, когда сидел в пабе и сосал Гиннес. Майкл поймал его напряжённый взгляд в зеркале, ободряюще улыбнулся. Тот заметно расслабился, улыбнулся в ответ.
Готовый результат Джеймс разглядывал, от внимательности закусив губу.
— Ну, что? Теперь нравится? — спросил Майкл.
— Очень. А тебе?
Джеймс потянулся провести пальцами по коротким волосам на затылке, вздрогнул — Майкл и сам вздрогнул, будто Джеймс прикоснулся к обнажённым нервам. Покосился на себя в ростовое зеркало перед входом в салон.
Зеркало отражало что-то странное. С первого взгляда Майкл себя не узнал. Он привык к старым футболкам и свитерам, к майкам, курткам, толстовкам из сэконд-хэнда. Он нравился себе в грубой коже и мотоциклетной экипировке — а что делать с собой, одетым, как какой-нибудь белый воротничок на выгуле, он не знал.
Откуда-то выросли длинные ноги, плечи из-за пиджака развернулись шире. Бран молодец, классный цвет подобрал. Рубашка отсвечивала, будто краешек неба отражался в луже на влажном асфальте. Глаза стали ярче — если уж было в его лице что-то красивое, так это они. Стрижка, как из журнала. И харизму в штаны не спрячешь.
Такому себе Майкл бы, пожалуй, и сам дал — если бы тот, в отражении, ещё улыбнулся по-особенному, уголками губ, и не щурился, будто дым в глаза попал, а смотрел прямо и пристально.
Джеймс за спиной тихо вздохнул, Майкл обернулся.
— Ну, знаешь... я ещё привыкаю, — сказал он. — Но, по-моему, круто вышло.
— У меня встал, — шёпотом сказал Джеймс и нахально улыбнулся. Майкл за руку подтянул его к себе:
— Так чего ждём? Где тут кладовки для швабр?..
— Никаких кладовок, — Джеймс вывернулся. — Сначала я тебя отведу, куда собирался.
— Да чёрт с ней, с выставкой!.. — Майкл попытался поймать, тот остановил строгим взглядом:
— Не спорь. Ты сам сказал — сегодня мой день. И всё будет по-моему.
Майкл смиренно вздохнул и пошёл следом — к выходу из отеля.
========== 17 ==========
Через дорогу от отеля высился Международный конгресс-центр — целый квартал из стекла, бетона и стали. В фильмах такие всегда эффектно взрываются: осколки летят на сотню ярдов, в домах рядом выбивает окна. Или громадный космический корабль, пикируя, проламывает острым носом стеклянную крышу, сминает этажи один за другим, а они крошатся, как слоёное тесто.
Чаще всего, конечно, такое случается в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Если бюджет позволяет, можно полгорода разнести. Другим тоже достаётся, но мельком — так, просто чтоб все осознали размах катастрофы. Например, Эйфелеву башню заносит снегом по самую маковку. Или кренится и падает Биг Бэн. Или Сиднейская опера уходит под воду.
Но космический корабль в Бирмингеме?.. Нее, вряд ли.
— О чём ты думаешь?.. — внезапно спросил Джеймс.
— Да так... Ерунду сочиняю, — Майкл усмехнулся, кивнул на здание: — На стекляшку загляделся, ничего особенного.
— Расскажешь?.. — Джеймс смотрел с любопытством.
Майкл смутился.
— Да ну... просто хрень в голову лезет. Пойдём лучше, куда мы там собрались.
— Я не буду смеяться, — пообещал тот. — Расскажи.
Майкл вздохнул, упрямо поджал губы.
Всё-то ему расскажи. Стоит, глазастый, в лицо смотрит. Наверняка почуял, что важное, вон как зажёгся. Ой, да чё там важного, дурость одна.
— Тебе... правда интересно? — неуверенно спросил Майкл.
Тот тряхнул головой.
— Ну... в общем, у меня есть игра. Я её давно придумал. Ещё когда... — Майкл замялся. — Давно, короче. Если я попадаю в необычное место, вижу что-то новое или интересное...
Он ещё раз вздохнул, а то в груди стало как-то тесновато. Захотелось то ли галстук поправить, то ли верхнюю пуговицу на рубашке расстегнуть — хотя галстука и в помине не было, и пуговица не мешала. Джеймс стоял, смотрел во все глаза. Чуть рот не открыл от любопытства.
— Я представляю, что бы там могло произойти, если бы я, например... — Майкл увёл глаза в сторону.
Вслух всё это звучало вообще не так клёво, как воображалось. В мыслях ты один, сам по себе — фантазируй, о чём хочешь, никто тебе не судья. А когда вслух — получается не пойми что. Это как сон пересказывать — и сам запутаешься, и дураком себя выставишь.
— Если б я... если б это был фильм, — договорил Майкл, глядя себе под ноги.
— Если б это был фильм, в котором ты снимаешься?.. — доверчиво спросил тот.
— Ну да, — буркнул Майкл.
— Здорово, — выдохнул Джеймс. Майкл недоверчиво глянул — чего здорово-то? — А что за фильм здесь был бы?..
Вот пристал.
— Да я ж не сюжет придумываю. Так, картинки, — буркнул Майкл.
— А какие?.. — Джеймс шагнул ближе. — Если это не секрет, конечно.
Майкл покосился на конгресс-центр.
— Ну... что-то вроде нападения инопланетян, — признался он.
— А почему бы они напали?.. — у Джеймса аж глаза округлились.
— Не знаю... этого я не придумывал. Просто... Давай пойдём, а?.. — попросил Майкл.
Тот умоляюще поднял брови, прям видно было, как ему неймётся.
— Ну, я представил, что было бы, если б вон туда ёбнулся крейсер, — Майкл мотнул головой. — Вроде имперского, из «Звёздных войн».
Джеймс обернулся на здание, потом восхищённо посмотрел на Майкла.
— Тот громадный треугольный корабль?..
— У него длина — почти миля, — Майкл кивнул. — Пиздец был бы стекляшке.
Он усмехнулся, посмотрел на конгресс-центр. Над входом ветер трепыхал гигантскую растяжку — «Кино в движении 1960 — 2006. Международная выставка супер-каров и мотоциклов».
— Смотри, — Майкл поймал Джеймса за плечо. — Охренеть... Давай глянем издаля?
Джеймс поднял брови, посмотрел как-то странно. Майкл понял, что сейчас запорет к херам собачьим всё свидание, примирительно улыбнулся:
— Ну, понятно — потом, после твоей выставки. На обратном пути. Если время будет.
— Майкл... — ещё более странным голосом сказал Джеймс, глаза у него подозрительно блеснули. Щас обидится — и точно будет пиздец, безо всяких крейсеров. И никакого секса.
— Ты не думай, что мне не интересно, куда ты меня поведешь, — торопливо сказал Майкл. — Мне очень интересно! Я говорю, если потом мимо пойдём — глянем?..
Джеймс криво улыбнулся.
— Майкл, а как ты думаешь, куда мы сейчас пойдём?
— Так я ж не знаю.
— Предположи, — сказал Джеймс, внимательно разглядывая его лицо. — Неважно, угадаешь или нет.
— Ну, ты сказал — это будет выставка, — Майкл напрягся. — Я думал — картины какие-нибудь. Или статуи. Ты ж любишь искусство.
Джеймс, кусая губы, смотрел на него молча и качал головой.
— Нет?.. — удивлённо спросил Майкл.
— Нет.
Блять. Что ж это может быть?.. Что он ещё про свои интересы рассказывал?.. Собак любит — может, собачья выставка?.. Тоже культурное мероприятие, не поспоришь. Или про Ренессанс?.. Может, он говорил что-то, а ты мимо ушей пропустил, потому что член мешал?..
— Что-нибудь театральное?.. — предположил Майкл. — Про историю?.. Книжное?.. Нет? — Джеймс качал головой, глаза серьёзные, будто проверяет: давай, шевели извилинами, я ж тебе прямой речью говорил, что мне кактусы нравятся... — Я не знаю, слушай, не обижайся... — сдался Майкл. — Если с тобой — мне всё равно, куда, хоть на выставку кактусов.
Джеймс полез в карман пиджака, достал два билета, показал Майклу. Ветер едва не вырвал их из рук, Майкл схватил покрепче, перевернул, чтобы прочитать название.
Как на растяжке у входа: «Кино в движении 1960 — 2006».
Майкл посмотрел на Джеймса, потом опять на билеты. Обернулся на вход, непонимающе хмурясь.
— Но... Ты ж этим не увлекаешься. Это ж я такое люблю, — растерянно сказал он.
— Вот поэтому я тебя сюда и привёз, — сипло выговорил Джеймс.
Стало трудно дышать, Майкл выпрямился. По растяжке ходили волны — по огромным буквам и цифрам, по вставшему на дыбы мотоциклу размером с дом, по приплюснутой спортивной тачке.
Джеймс забрал у него билеты, спрятал обратно. Майкл сгрёб его в охапку и крепко поцеловал. Можно тут обниматься или нет, видит его кто-то, не видит — ему было похрен.
— Это Мустанг Шелби GT 500 из фильма «Угнать за 60 секунд», — Майкл с горящими глазами смотрел на серебристую машину. — Для съёмок таких сделали одиннадцать штук, но на ходу было только три. Две разбили, осталась только эта. И, кстати, её зовут Элеонора. Четыреста лошадей!.. Можешь себе представить, как она гоняет?..
Джеймс помотал головой, но Майкл уже не видел — он рванул дальше.
— А это Пежо 406 из первой части «Такси». Вроде обычная белоснежка, но если нажать где надо, отрастит всё, что хочешь — спойлеры, антикрылья, обвесы. В фильме выглядело, как чума!.. В сиквелах они вообще вразнос пошли — там и крылья появились, и гусеницы, и даже реактивные двигатели. Мерседес потом с ними судился, знаешь, почему?..
— Почему? — Джеймс зачарованно улыбался.
— Потому что плохие парни там ездили на красных Мерседесах, а их в конце спрашивают: «Ну что, баварцы, так и ездите на тракторах?..» — Майкл заржал. — Два миллиона отсудили, прикинь, да?
По огромному выставочному залу медленно бродили мужчины в костюмах и женщины в длинных струящихся платьях.. Машины сверкали хромом и никелем, полированными боками, круглыми фарами. Красиво раздетые девушки улыбались во вспышки фотокамер. И даже никакой очереди на посидеть — пожалуйста, открывай дверцу да садись, никто за руку не схватит.
Джеймс залез в ярко-алый Кадиллак 62-го выпуска, с откидной крышей:
— А этот кабриолет для тебя — тоже девочка?
Майкл сел рядом, чуть не утонув в кресле.
— Нет. Кадиллаки тоже пацаны. Только, знаешь, — он мотнул головой и улыбнулся. — Как Освальд.
— Ты ещё и ориентацию у машин на глаз определяешь? — Джеймс рассмеялся. Удивительно, но это было вообще не обидно. Было весело и легко.
— А эта — БМВ 735 из «Перевозчика», — Майкл ткнул пальцем. — Охрененный фильм!.. Видел?.. Тока они говорят, у неё кузов E38 1999 года выпуска. Пиздят, как дышат — в 98-м прошёл рестайлинг, допилили всякие мелочи: типа — фары, жопу, обвесы. Если б она была 99-го, у неё кузов был бы не этот.
Посетители оборачивались, сдержанно морщились. Какая-то двухлетняя мелочь в костюмчике и с прилизанными волосами всё время тянулась пойти по пятам за Майклом и схватить его за ногу. Родители отлавливали пацана вдвоём и каждый раз извинялись.
— Да пусть слушает! — наконец предложил Майкл.
— Спасибо, не стоит, — женщина подхватила мелочь на руки. Пацан вертелся и хмуро пялился на Майкла. Тот подмигнул, и мальчишка разулыбался.
Майкл проводил их взглядом, поглазел на остальных гостей, наконец сообразил, что не так:
— Слушай, а чё тут все одеты, как у Королевы на приёме?.. Так полагается?..
— Это первый день выставки, закрытый показ, — объяснил тот. — Вечером будет аукцион, поэтому тут дресс-код.
— А ничё, что я — без дресс-кода?..
— Мы не пойдём на аукцион, — шепнул Джеймс. — У меня другие планы...
Он хотел ещё что-то добавить, но вдруг выпрямился, отодвинулся чуток:
— Папин знакомый.
Майкл обернулся, увидел изящного сухощавого мужчину в возрасте с миниатюрной рыжеволосой девушкой под руку. Девчонка годилась папиному знакомому уже не в дочери, а сразу во внучки.
— Джеймс Сазерленд! Ужасно рад тебя видеть!
— Мистер О'Нейл! — тот радостно улыбнулся.
Они по очереди пожали руки: Майкл, очень приятно, Шейла, как поживаете?
— Думаешь прикупить что-нибудь?.. — щурясь, спросил О'Нейл.
— Нет, мы просто смотрим, — Джеймс пробежался глазами по машинам. — Майкл устроил мне целую экскурсию.
— Было бы время — и я бы послушал, — тот цепким взглядом пробежался по Майклу, подтянул Шейлу ближе. Каблучищи у неё были в палец длиной, и как только не падает?.. — Разбираетесь в кинематографе, молодой человек?..
Майкл на мгновение сжал губы, чуть прищурился, развернул ссутуленные плечи.
— Пожалуй, — внятно ответил он, не проглотив ни одной гласной. У Джеймса слегка приоткрылся рот. — Должен сказать, отличная выставка. Ни одной реплики, только оригиналы.
— О, слышу голос профессионала, — О'Нейл улыбнулся. — А я вот не смотрю кино. Времени не хватает. А если включаю — ничего не могу разобрать, всё так быстро мелькает.
