сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц)
Майкл стоял за плечом у Джеймса, хлопал себя его кедами по колену и настороженно молчал.
— Дорогой, мне очень жаль, — сказал Колин. — Мы можем поговорить вдвоём?
Тот оглянулся на Майкла, кивнул. Обулся.
— Чаю? — спросил Кристофер, когда эти двое вышли из дома.
Майкл вздохнул.
Отодвинув занавеску, он смотрел, как Колин и Джеймс что-то обсуждали, стоя у Бентли. Говорил в основном Колин — прикасался к плечу сына, проводил рукой по волосам, хватал себя за переносицу. Джеймс стоял, обхватив себя за локти, но хватка постепенно ослабевала.
— Как думаешь, о чём они? — спросил Майкл.
— Извиняется, — Кристофер шумно отхлебнул чаю, подглядывая через плечо сына. — Видишь, как часто трёт бровь? Стыдится.
— Они вчера поругались.
— Я так и понял.
Колин раскрыл руки, Джеймс качнулся вперед. Они обнялись.
— Ну, вот и славно, — Кристофер отошёл от окна.
— Я вам очень признателен, что вы позволили Джеймсу переночевать у вас, — сказал Колин, вернувшись в дом, и полез в карман за бумажником. — Я могу вас чем-то отблагодарить?
— У нас не гостиница, чтобы за ночёвку деньги брать, — спокойно ответил Кристофер. — И вообще я тут ни при чём, это Майкл за ним ночью катался, его и благодарите.
— Мне ничего не надо, — буркнул тот. — У меня на дружбу ценника нет.
— Тогда просто — спасибо, — Колин протянул ему руку.
Майкл помедлил, но руку пожал.
— Я поеду, — сказал Джеймс.
— Угу.
— Спасибо тебе... за всё, — он куснул себя за губу, улыбнулся. — Заедешь в четыре?..
========== 15 ==========
По гаражу плавал едкий дымок от сварки, завивался кольцами. Майкл сдвинул защитную маску, оценил шов — легло ровно. Кристофер подошёл со спины, кинул взгляд:
— Закончил? Хорошо, я зачищу. К тебе там... — он кивнул на ворота, — пришли.
Джеймс стоял на бетонной площадке перед мастерской, переминался с ноги на ногу, спрятав руки в карманах серого пальто. У ног стояла сумка с учебниками.
— Ты чё так рано? — Майкл глянул на часы — было всего три.
— У меня пары отменились, — сказал тот, смущённо глядя под ноги. — Вот, решил...
Майкл оглянулся через плечо на отца: работы, конечно, был не завал, но бросить всё и развлекать Купидончика было бы свинством.
— Слушай, я щас не могу, — виновато сказал он. — Может, ты с Томми потусишь пока? А я потом приду. Всё равно сёдня не покатаемся, у меня бензобак потёк, надо клеить.
— А можно мне тут... потусить?.. — спросил Джеймс, подпинывая сумку ногой. — Я мешать не буду, просто посижу.
— Тут грязно, — Майкл с сомнением оглядел светло-серое шерстяное пальто.
— Тут ты, — шёпотом ответил Джеймс.
Майкл вздохнул и растаял.
— Тока красоту эту сними, — он кивнул на пальто, — я тебе дам рубашку накинуть. А то у нас тут пыль, копоть...
Кристофер орудовал болгаркой. На пол летели искры, металл визжал под шлифовочным диском. Даже головы не повернул. Ну, а чего напрягаться — будто Томми или Бран не заходили вот так посидеть, поболтать.
Майкл забрал у Джеймса пальто, закрыл в шкафчик к своей чистой одежде. Выдал клетчатую фланелевую рубаху, которую вокруг того можно было бы два раза обернуть и рукава бантиком завязать.
Джеймс пристроился на продавленном топчане, у которого вместо ножек были стопки кирпичей, положенных на цементный раствор. Сложив ноги по-турецки, привалился к стене гаража. Покопался в сумке, на одно колено положил толстенную книгу, на втором раскрыл тетрадь. Будто всегда тут был.
Кристофер протер место сварки защитной рукавицей, сдул металлическую пыль, оценил результат.
— Загрунтуй и пусть сохнет, — сказал он. — Что ещё сегодня?
— Бампер, противотуманки заменить, пара царапин, — Майкл кивнул на машины перед площадкой. — Ерунда всякая, но время сожрёт.
— Ну, раз ерунда, оставлю это на тебя, — Кристофер стащил рукавицы и метко швырнул на стеллаж.
— А ты куда? — удивился Майкл.
— Молодость вспоминать, — тот улыбнулся хитро и весело. — Подхвачу мать с работы, поведу в кино. У тебя тут компания, не заскучаешь, — он кивнул на Джеймса.
— Ладно... — ошарашенно сказал Майкл. — Хорошо.
И улыбнулся.
Джеймс листал свой кирпич, что-то подчеркивал, делал пометки на полях и строчил конспект.
Майкл возился с мотоциклом — точнее, делал вид, что возится. Чтоб руки куда-то деть, а то уже невтерпёж становилось.
Джеймс рассеянно стучал ручкой по губам, облизывал колпачок, ёрзал. Майкл уже трижды терял винты, заглядевшись на его руки, дважды ронял гаечные ключи и сто раз забывал, что вообще собирался открутить — и открутить ли. Может, наоборот, закрутить покрепче. Джеймс каждый раз поднимал голову на грохот и звон, улыбался, обнажая верхний ряд зубов, убирал волосы с лица.
От лампы под потолком голубые глаза светились, как неоновая вывеска «Трахни меня».
Чтоб тебе провалиться с этими глазами, думал Майкл, облизывая прищемлённый палец. В растянутых рабочих джинсах было тесно.
Он до смерти устал от встреч тайком. Целуешь — и оглядываешься: кто тебя видит?.. От торопливого дрочева где-то в укромном углу, будто им надо было прятаться, как наркошам, чтобы не повязали. От чувств, об которые Майкл спотыкался, как подлодка о глубинную бомбу: вот только что плыл себе по пейзажу, шевелил плавниками — и вдруг перед носом всплывает ржавая шипастая тварь, щерится, намекает. Презервативы у него в карманах ещё никогда не залёживались так надолго.
Майкл вытер лоб, встал на ноги, пинком захлопнул ящик с инструментами. Вымыл руки под краном, торчащим из стены. С грохотом закрыл ворота, задвинул на засов изнутри.
Джеймс испуганно поднял голову. Отложил книгу в сторону, встал, прошёлся по гаражу. Снял дротик с доски дартса, покрутил в руках:
— Сыграем?..
Майкл подошёл ближе, встал за спиной. Положил руки на бёдра, оттянул назад на пару шагов.
— А ты умеешь?
— Покажи...
Майкл взял его за запястье.
— Держи вот так. Руку свободнее, пальцы не жми. Отпусти локоть.
Джеймс прицелился, кинул. Попал почти в яблочко. Майкл выдохнул ему в волосы, вернул руку на пояс. Волосы щекотали нос, гладкие, шелковистые.
— В жопу-то дашь? — глухо спросил он.
Джеймс обмяк в руках, привалился спиной, будто у него колени ослабли. Майкл потёрся носом о шею, куснул за ухо.
— Знаешь, что... — еле слышно прошептал Джеймс.
— Знаю, что свихнусь, если тебя не трахну, — Майкл потянул рубашку у него с плеч. — У меня всё это вокруг да около уже в горле сидит. Достало тебе в кулачок кончать.
Сердце стучалось прямо в левую лопатку Джеймса, будто там была какая-то неведомая дверь.
— Я давно хочу, чтобы ты трахнул меня в этом чёртовом гараже... — прошептал тот, закрывая глаза. Он был бледный, на носу проступила испарина. — Мне кажется, я сам свихнулся... Никогда не думал, что скажу такое... кому-то вроде тебя.
Майкл резко перевернул его лицом к себе, толкнул к верстаку, прижал к столешнице, заляпанной пятнами краски. Джеймс охнул, щёки у него зажглись неровным румянцем.
— Знал бы, что тебя здесь заводит — задрал бы тебе ноги выше головы ещё тогда...
Майкл взял его за затылок, сжал в горсти волосы. Джеймс поднял мутный взгляд, потёрся щекой о широкое запястье. Лизнул. Запомнил, зараза, что у Майкла руки чувствительные — хотя чего там руки — на него даже шнурки дыбом вставали.
Джеймс нервно дёрнул губами — а может, игриво, кто его разберёт?..
— Ещё тогда — я бы от тебя сбежал. Я и сейчас хочу сбежать и притвориться, что это просто эротический сон.
— Я тебе сбегу, — рыкнул Майкл и вонзился коленом ему между бедер. — Тока дёрнись!..
Джеймс растерянно моргнул, усмешка исчезла. Грёбаная фиалка, испуганным он выглядел ещё краше: рот круглый, глаза распахнуты — такого хочется выдрать без всякой жалости, чтоб верещал и всхлипывал, и просил ещё. Как он вообще по улицам ходит, за ним же толпы с хером наперевес бегать должны.
Майкл потянул его руку вниз:
— Достань и подрочи мне.
Джеймс очнулся, вытолкнул болты из растянутых петель, забрался похолодевшими пальцами внутрь. Попытался сползти вниз, но Майкл дернул за волосы:
— Нет. Сосать будешь, когда я скажу. Дрочи.
Тот облизнулся, умоляюще свёл брови — но послушался, быстро задвигал рукой.
— Не гони, — Майкл сжал его за локоть, так что тот чуть не поморщился. Стукнулся в него лбом, хрипло выдохнул: — Хочу кончить в тебя. Я тебя всего хочу, блять, ты понимаешь?..
У Джеймса глаза блестели, как у школьницы после бутылки шампанского. Майкл задрал ему джемпер с рубашкой до шеи, прижался горячими губами к соску, всосал. Джеймс запрокинул голову, тоненько всхлипнул.
— Майкл... — он прижал пальцы к его щеке, отстраняя — тот недовольно замычал, но поднял глаза. — Просто... чтоб ты знал... — Джеймс тяжело дышал. — Этого я тоже никогда не делал.
Майкл и сам был уверен, но от признания бросило в жар. В груди застучало. Я твой первый, кудряшка...
Он рывком повернул Джеймса спиной, дёрнул ему ремень, спустил брюки. По бёдрам сразу пробежали мурашки от холода.
— Ты же слышал, как меня называют, — прошептал ему Майкл в ухо.
— Как?.. — бессвязно пролепетал тот.
— Штопор.
— Это значит...
— Это значит — целок люблю, — сказал Майкл.
Джеймс ахнул, выгнулся, закусив губу. Джемпер с рубашкой улетели назад, зацепились за руль мотоцикла. Майкл перецеловал россыпь родинок на лопатке — каждую, сверху вниз.
— Не боишься, что я опять что-то выкину? — выдохнул Джеймс.
— Да мне плевать, — Майкл взял за горло, поцеловал в вихрь этих сумасшедших кудрей. — Выкидывай, что хочешь — всё равно трахну.
Он резко сунул его лицом вниз, нагнул на пыльный верстак. Провел языком по пояснице, до самого края ложбинки между ягодицами. Джеймс беспомощно застонал, выгнулся, подставляясь. Будь он девкой, можно было бы уже пристраиваться — чёрта с два, пацана придётся готовить.
Но это к лучшему. Охолонуть чуток. А то можно кончить, едва сунувшись внутрь.
Он развёл ягодицы в стороны. Задница была розовая, нежная, с лёгким рыжеватым пушком. Майкл облизал большой палец, погладил по входу, надавил — Джеймс испуганно охнул, замер, вцепившись ногтями в столешницу.
Майкл одной рукой дотянулся до мотоцикла, не глядя нащупал в багажной сумке флакон смазки. Подцепил и откинул колпачок, тот улетел куда-то под ноги. Джеймс всхлипнул, сунул в зубы костяшки пальцев. Рёбра ходили ходуном, будто он задыхался.
— Раздвинь ноги шире, — хрипло велел Майкл.
Джеймс оглянулся через плечо, нервно улыбнулся.
— А ты подготовился...
Майкл рвано выдохнул, встретив бесстыжий голубой взгляд, скользнул одним пальцем внутрь. Джеймс охнул.
— А я знал, что тебя уломаю... Ты та ещё сучка.
Тот спрятал лицо в локте.
— С чего ты взял?..
— А по тебе видно...
Майкл прильнул губами к обнажённой спине, к выпирающим позвонкам. Ласкал одним пальцем, разглаживал медленно, до упора.
— Теперь будешь моей сучкой...
Джеймс постанывал, хватая ртом воздух, неумело толкался навстречу. Майкл добавил второй палец. Терпел, покусывал за поясницу, за ягодицы. Тянуть время было мучительно, больно и сладко.
— Я ёбнусь так растягивать тебя каждый раз, — сдавленно прошептал Майкл. — Почему ты такой узкий, сука?..
— А ты зачем себе такой шланг отрастил? — прошипел Джеймс, болезненно хмурясь. — Трахни меня, ну!..
— Не зли меня, — Майкл звучно шлёпнул его по заднице. — Лежи и вздыхай.
Третий палец вошёл чуть резче, Джеймс приглушённо вскрикнул, дёрнулся в сторону. Майкл прижал его к верстаку своим весом.
— Тихо... тихо, девочка моя. Ещё не насилую.
Джеймс заскулил, кусая себя за руку. Майкл растягивал его тремя пальцами, они скользили с трудом. От предвкушения подгибались колени. Он терся членом о ягодицы, мял их одной рукой, только чтобы не схватиться и не кончить на эти рыжеватые веснушки, оборвав свои мучения.
— Ты, блять, Дюймовочка... Разожми булки, если хочешь трахаться, — прошипел Майкл.
Джеймс с хрипом вдохнул, дёрнулся назад, Майкл воткнул до самых костяшек, чуть не свихнулся от протяжного всхлипа: «Да-а!..»
Ослабевшими пальцами выудил из заднего кармана презерватив, зажал в зубах, надкусил упаковку и дёрнул. Кинул квадратик фольги на верстак, тот упал перед самым лицом Джеймса. Тот испуганно затих, сжался.
Майкл раскатал презерватив по члену, добавил смазки, не жалея, растёр по тонкому латексу, по промежности. Головкой звучно шлёпнул между ягодицами.
— А вот теперь насилую. Можешь кричать.
Он давил медленно, едва дыша, чтоб не сорваться. Придерживал член, чтобы не соскользнул, кусал губы — тихо, тихо... Джеймс уткнулся лбом в руки, плечи дрожали. Тесно было так, что почти больно. Будто сжал себя в кулаке изо всех сил. Кудряшке, наверное, совсем несладко, вот чёрт, первый раз в жизни жалеешь, а не гордишься...
— Сукин сын... — Джеймс замычал, заерзал, уклоняясь.
— Стоять, — Майкл резко шлёпнул по заду. — Будешь дергаться — всажу весь.
Толкнулся вперед — широкий край головки проскочил внутрь, Джеймс вскрикнул. Майкл зашипел, стиснул влажными пальцами ягодицы — тихо, тихо... Только не быстро, хотя перед глазами уже всё кругом идёт. Откуда только сила воли берётся, никогда же ждать не умел. Всегда любил быстро...
— Вот так, моя хорошая... Вот так...
Джеймс жалобно скулил, пытаясь толкаться вперед — Майкл не пускал. У самого руки дрожали. Не спешить, главное — не спешить. В первый раз — хорошо, если на треть войти получится.
— Сволочь... — всхлипнул Джеймс, качнулся назад, запрокинул голову. — Ещё, Майкл... ещё...
Майкл толкался коротко, подстраивая его под свой темп: вперёд быстрее и резче, назад — медленно, плавно. Голос Джеймса, высокий, почти чужой, проходился по нервам, как зажигалкой по леске — плавились, обрывались один за другим.
— Подмахни мне, девочка моя, — сипло потребовал Майкл.
Джеймс распластался по верстаку, поднял зад — да от этого спятить можно. Майкл дёрнул его к себе за локоть, заставил встать, выпрямиться. Джеймс со стоном осел в руках, брюки сползли к лодыжкам. Дрожащая нежная сучка, послушный, напуганный, голый.
Майкл так и остался, в чём был, только ширинка наспех расстёгнута. Прислонил Джеймса к себе, вложил ему пальцы в рот — тот облизал с влажным хлюпаньем.
— Соси, сучка... — Майкл держал его за горло, гладил по шее, трахал пальцами в бесстыдно сжатые губы, повторял, задыхаясь: — Ты моя девочка... Ты моя девочка...
Джеймс был мокрый от пота. Самосохранение у него отрубилось бесповоротно — Майклу пришлось схватить член в кулак, чтобы Джеймс не натянулся по яйца.
И чтоб самому не слететь с катушек, не вогнать глубже, потому что — это ж твой первый раз, что ты творишь, кудряшка...
Джеймс насаживался на член, Майкл задыхался, но не пускал дальше.
— Джаймс... Джа-аймс, сучка моя, — он толкался быстро, часто, неглубоко.
Джеймс исступленно дрочил, вскрикивая от каждого толчка.
— Майкл... я сейчас... я... блять, Майкл!.. — от него полыхнуло жаром, он оскалил зубы в гримасе.
Белёсые капли запятнали плоский живот, потекли по пальцам. Майкл пережил его оргазм, как свой собственный. Смотрел на покрасневшую головку, ныряющую в кулак, на короткие гладкие ногти — и не мог вдохнуть. Всегда гордился, когда доводил девчонок до визга, а сейчас никакой гордости — одна растерянность.
Джеймс прижался к нему — разгоряченный, гибкий.
Всего и надо было — толкнуться немного глубже, хотя бы до половины — резко и сильно, как привык, как всегда делал. Майкл придерживал член в кулаке, сцепив зубы. Один толчок — долгий, жаркий, глубокий, всего один, только один, и этого хватит, чтобы...
— Сожми меня, — прошептал он, прижавшись губами к затылку. — Сожми меня, мать твою, Джаймс, давай, прямо сейчас...
Джеймс качнулся к нему, потянулся влажной рукой назад, погладил бедро:
— Майкл...
Сумел он сжать задницу или нет — Майкл уже не почувствовал. Кончил короткими сильными толчками, с отрывистым, хриплым рычанием, от которого заскребло в горле.
Джеймс пошевелился не сразу, глухо застонал от боли. Приподнялся на дрожащих локтях над верстаком.
— Подожди, — пробормотал Майкл. — Не дёргайся.
Он провёл рукой вниз по спине, легонько оттянул ягодицу. Член был неглубоко — всё-таки утерпел, удержался. Но из-за крупной головки вынимать все равно было трудно. Майкл придержал член рукой, плавно подался назад.
— Черт!.. Больно!.. — сипло выдохнул Джеймс.
Майкл прошёлся ладонью, снимая резинку, бросил её под ноги. Развернул Джеймса лицом к себе, взял за затылок, поцеловал.
— Ты охуенный, — хрипло сказал он надсаженным голосом. — Ты, блять, такой охуенный, что я хочу приковать тебя где-нибудь здесь и никогда не выпускать на люди.
Взял Джеймса за руку, вытер ему живот и пальцы изнанкой своей футболки.
— Извини уж, что я по-простому, без салфеток. Всё равно не помню, куда их дел.
Джеймс привалился к его плечу, дрожащий и голый, поёжился.
— Мне... надо одеться. И... в душ. И... кажется, ты там всё разворотил нахрен...
— А по мне, так голым ты охуенно выглядишь.
Майкл застегнулся, присел, взялся за брюки Джеймса, подтянул их вверх.
— Душа тут нет, но в туалете есть раковина.
