Текст книги "Созвездие близнецов"

Автор книги: М. Гуминенко

Соавторы: А. Возлядовская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 52 страниц)

– Я видела… – начала было она. Но мистер Бремер перебил ее, даже не дослушав.

– Ну вот! Полиции не нравится, что на моем заводе ничего не происходит?

Затем он долго доказывал Еве, что полицейский сам нарушил технику безопасности. Никто не заставлял его подходить так близко к краю. А еще мистер Бремер громко сокрушался по поводу странного поведения автоматического уборщика и сетовал на то, что теперь есть все основания полагать, что эпидемия машинного бешенства достигла и его производства. И почему-то в этом мистер Бремер винил прежде всего полицию.

Ева Была удивлена. Ни разу до этого ее начальник не вел себя так агрессивно и не орал на нее, доказывая свою непричастность. При чем, она, Ева, его ни в чем и не обвиняла. Девушка заставила себя выслушать все обвинительные речи молча. Но про себя подумала, что уже не так уверена в правильности своей оценки работы полиции.

– Ну, ты успокоилась? – требовательно спросил ее директор производства, закончив свою обвинительную речь.

– Да, почти, – ответила Ева. – Все в порядке. Я просто испугалась. Все хорошо.

А хорошо ли? На этот вопрос она твердо вознамерилась найти ответ своими силами.

* * *

Ледермена в Управлении не было, а ни с кем другим Рек не был готов делиться тем, что произошло. Поэтому он отдал флаер техникам, посоветовал (на всякий случай) проверить автопилот. А сам уехал домой. Разглядывая в зеркале ванной несколько синяков на руках и груди, Рек решил, что ему очень не нравится завод Бремера. И если директор этого жуткого, по мнению Река, заведения хоть в чем-то замешан, то ему не поздоровится. Это Рек ему заочно и от всей души пообещал.

Звонок в дверь застал его в тот момент, когда, утомленный переживаниями и размышлениями, Рек едва успел задремать.

– Да ну вас!.. – буркнул Рек, заворачиваясь в плед и твердо решив не открывать.

Из Управления ему бы позвонили. Посетить его одинокую квартирку мог только хозяин дома. Или кто-то из соседей решил одолжить луковицу.

– В магазин надо ходить, – посоветовал Рек, закрывая глаза.

В дверь позвонили настойчивее. Рек укрыл голову пледом. Кто бы ни был за дверью, он ничего не дождется.

Звонок теперь звонил не переставая. Рек озверел, вскочил с дивана и кинулся, как был, в одних штанах, в прихожую.

– Убью! – пообещал он, возясь с замком.

За дверью стояла Ева собственной персоной. Рек остолбенел, не веря своим глазам. И так и остался стоять на пороге, во все глаза смотря на секретаршу мистера Бремера. А она смотрела на него, логично ожидая, что Рек либо спросит, зачем она пришла, либо просто впустит в квартиру. Но Рек не двигался. Сколько бы он так простоял – трудно сказать. Но, поняв, что с него мало толку, девушка заговорила сама.

– Можно мне войти?

Рек опомнился и торопливо отстранился, давая ей дорогу.

– Я узнала ваш адрес по Городской Справке. Мне надо с вами поговорить.

– Ну, проходите, – нашелся наконец Рек (хотя она и так уже вошла). Краем глаза он увидел свою долговязую фигуру в обтрепанных домашних штанах, отраженную в не слишком чистом зеркале. – Я сейчас переоденусь.

Он скользнул в спальню, на ходу отыскивая части своего разбросанного в расстройстве костюма. Через пару минут он вернулся в гостиную. Ева сидела на стуле, напряженно выпрямив спину и сжимая руками лежащую на коленях сумочку.

– Я принесла вам это, – она протянула ему небольшой черный предмет.

Стандартная коробочка для переноски записывающих устройств. Рек покрутил ее в руке и посмотрел на Еву.

– Что это?

– После того, как вы ушли, шеф повел себя так странно… – девушка раскрыла сумочку и достала носовой платок. – Он кричал, что полиция виновата в том, что и на его заводе появились взбесившиеся роботы. В общем, мне это показалось странным и я, после того, как он ушел, немного покопалась в его файлах. По моему, это, – она кивнула на коробочку в руках Река, – поможет вам разобраться, что происходит. Это часть программы.

Рек кивнул.

– Я не программист, – признался он. – Если это действительно часть программы, мне надо отвезти это в полицию.

Ева встрепенулась.

– Вы должны меня спрятать! – выдала она.

Рек посмотрел на девушку выжидающе. Она пожала плечами.

– Ну вы же понимаете, что шеф сразу обнаружит, что кто-то копался в его компьютере. А кроме меня никто не может просто так зайти в его кабинет. Я боюсь! – Голос ее скорее был требовательный, чем испуганный. – Он знает, где я живу и сразу же меня отыщет.

Рек кивнул.

– Поедемте со мной.

– Нет! – Ева решительно мотнула каштановыми кудрями. – Я боюсь выходить на улицу.

– Ну хорошо, – Рек оглянулся. – Оставайтесь здесь. Вряд ли ваш шеф догадается, что вы пошли ко мне на квартиру, а не в полицию.

Он тут же сорвался с места, подхватывая на ходу ключи от машины и куртку.

– Я закрою вас снаружи. Никому не открывайте.

Ева внимательно его слушала и кивала. Рек отыскал в карманах телефон и сунул ей в руки.

– Если будет надо – я позвоню вам вот на этот телефон. От того трубку не берите, – он ткнул в сторону стоящего на столе аппарата. – Проголодаетесь – холодильник на кухне.

Оставив девушку в своей тесной квартирке, Рек тщательно запер дверь и помчался через три ступеньки в подземный гараж. Если Ева действительно раздобыла что-то ценное – лучше, чтобы это как можно скорее увидел Ледермен.

* * *

Несколько дней, пока полицейские программисты разбирались с той информацией, которую принесла Реку Ева Фличер, девушка пряталась у него на квартире.

Она оказалась милой девушкой, Рек – покладистым парнем. И у них нашлись общие темы для разговоров и общие интересы для совместного времяпрепровождения.

К сожалению, не все в мире было так же идеально. Рек допустил ошибку, не сообщив сразу о том, что произошло с ним на заводе. Мистер Бремер успел хорошо подготовиться к возможному визиту полицейских. Арестовать его сразу не удалось. Потом было финальное сражение на заводе Бремера, которое оказалось практически последним в Войне Роботов. А затем целых два месяца Рек был абсолютно счастливым полицейским. Дело, разумеется, было не в наградах, которые он получил за участие в ликвидации бунта машин. Дело было в Еве Фличер и их счастливом романе. Но потом Ева встретила другого, более преуспевающего человека и ушла. Рек никогда ни с кем не обсуждал это событие. Ссылался лишь на то, что зарплата полицейского, даже вместе со всеми наградными (которые подозрительно быстро кончились), не могла обеспечить достойную жизнь такой женщине, как Ева. Она вышла замуж за банкира, имя которого Рек демонстративно запамятовал. А дальнейшие приключения, которые знаменовали его службу в полиции, заметно поистерли и ослабили впечатление от этого короткого романа. Рек только удивился, как легко вернулись именно эти воспоминания, едва он увидел женщину, которую, как ему казалось, уже давно забыл. Постарался забыть…

* * *

– Прибыл груз от вашего Златова, – сообщила На-Ла.

Датч поднялся.

– Пошли. А то еще сутки здесь простоим, – объявил он.

Обсуждать первую любовь Река было некогда. Да и незачем.

Глава 12. О Кади, вегах и других странных созданиях вселенной

Капитан Да-Лан-Хакау, или попросту Ха-Лан, уже сутки пыталась связаться с отцом, но прямая связь не работала, а диспетчерская Кади отвечала, что стратег Да-Кау отбыл вместе с флотом. Куда – секретная информация. Ха-Лан припугнула своим кодом допуска. Кадийский флот отличался абсолютно безбашенными пилотами и абсолютно педантичными диспетчерами. Поэтому диспетчер не испугался. Но снизошел до объяснения: связь может прослушиваться. Тогда Ха-Лан решила не толкаться в закрытые ворота и полететь туда, где по ее мнению скорее можно было узнать, куда девалась отборная кадийская эскадра вместе со своим главнокомандующим.

– Я доберусь за сутки, – пообещала она Датчу. – Так что ждите вестей.

Теперь ее кораблик, отдалённо напоминающий формой гигантского лесного клопа, мчался со всей возможной скоростью. Ха-Лан возвышалась перед пультом, не отходя от него, словно поставив своей целью продемонстрировать насколько Кади выносливы, и могут не есть и не спать сутками. Не то, чтобы она волновалась, но отсутствие эскадры там, где она должна быть, могло означать что угодно вплоть до объявления войны Эльдории. Ха-Лан очень надеялась, что Эльдория здесь ни при чем.

– Я могу подежурить и разбудить тебя, если понадобится, – предложил ей Алекс, пытаясь отстоять права сильного пола. Но Ха-Лан только качнула головой, не соглашаясь.

Она командовала, потому что была капитаном. Она была капитаном, потому что заслужила это звание. Но тут можно проследить очень сложную связь. Ха-Лан не стала бы одним из лучших капитаном, если бы у нее не было папы-стратега. Но это вовсе не означает, что ее называли одной из лучших, чтобы подольститься к ее отцу. С ней действительно мало кто мог сравниться.

А дело было просто. На Кади женщины имеют счастливую возможность не прикасаться к оружию. Не потому, что им это категорически запрещается. А потому, что в этом нет необходимости. Мужчины Кади достаточно сильны и агрессивны, чтобы планета Кади не испытывала дефицита в защитниках. Поэтому встретить среди военных, или даже среди гражданской полиции женщину – огромная редкость. У женщин есть занятия поинтереснее и почище, чем гоняться за нарушителями общественного спокойствия, или водить военные машины.

На Кади все общество делится не на государства, а на кланы. Или то, что кадийцы подразумевают под кланами. Кадийские кланы, естественно, не замыкаются в границы каких-то определенных территорий. Почти каждый город-поселение на Кади (как правило, занимающий территорию, равную небольшой земной европейской стране) внутри себя самого делится на несколько частей. И каждый клан занимается тем, чем ему приходится заниматься испокон веков. Естественно, при такой преемственности не теряется ни одна полезная технология и не забывается ни один полезный секрет.

Самый малочисленный клан Кади – военные. Малочисленный, естественно, в сравнении с другими кланами Кади. Общее количество военных-кадийцев ничуть не меньше, чем военных-землян, или военных-эльдориан. Почему-то девочки в клане военных рождаются значительно реже, чем мальчики. Тем более, их очень ценят и берегут именно как будущих женщин. К примеру, в семье стратега Да-Кау из восьми детей только одна девочка. Младшая. Очень долгожданная. И поэтому, очень избалованная вниманием отца.

Да-Кау – крайне вспыльчивый, ужасно строгий и во всем категоричный (спросите у его сыновей – они горячо подтвердят) – позволял маленькой Ха-Лан почти все, что только она пожелает. И с раннего ее детства делал то, чего наверное, делать не стоило: часто брал ее с собой на верфи, военные корабли, в казармы и прочие военные объекты. Больше всех игрушек девочка обожала сидеть в пилотских креслах, или возиться среди деталей оружия и ремонтных инструментов. Естественно, ее любили все, кто ни видел. Естественно, ей ничего не угрожало, потому что все любящие ее военные – сослуживцы отца – считали своим долгом чести за ней присматривать и ее развлекать.

Когда ей было шесть, отец впервые взял ее в тренировочный полет на малом крейсере. В десять она уже могла дотянуться до всех кнопок пульта управления и жадно запоминала, что как и чем делается. В двенадцать Ха-Лан доказала на практике, что если отец не возьмется учить ее всерьез, она непременно попытается сама – и ничем хорошим это не кончится. Пришлось учить.

Никакой кадиец не может похвастаться, что начал летать с шести лет. Пусть даже с папой. Ха-Лан начала летать так рано и налетала такое немыслимое количество часов, что летный опыт любого ветерана побледнеет. Да еще папа помогал, от души предоставляя своему любимому ребенку любой корабль самой новейшей модели. Естественно, Ха-Лан стала асом. По другому просто быть не могло. Так что капитанское звание было ею получено вполне заслуженно.

К несказанному облегчению Ха-Лан флот обнаружился там, где она предполагала. Хотя встретили ее не слишком дружелюбно и долго перепроверяли коды допуска, прежде чем подпустить к флагману. Наконец Ха-Лан спрыгнула на темный металлический настил причального дока.

Стратег Да-Кау был всего чуть-чуть повыше своей рослой дочери, достаточно стройный для Кади его лет. Казалось странным, что он с легкостью таскает на себе сложносоставные "доспехи" стратега, которые шились из многослойной толстой кожи и щедро украшались металлом. Но Да-Кау вес доспехов не замечал и двигался в них стремительно – сказывалась многолетняя практика. С дочерью он поздоровался сухо, лишь на миг прижав кулак к груди и тут же отвернулся, получив ответный жест. Ха-Лан этим не смутилась. Она понимала, что ворвалась прямо на совещание и то, что стратег вообще отвлекся, чтобы приветствовать ее внезапное появление, говорило о весьма теплых чувствах между ними. И о том, что Да-Кау ждал дочь и хотел, чтобы она появилась. Поэтому Ха-Лан заняла привычное для себя место справа от отца и постаралась вникнуть в суть происходящего.

"Справа от отца" вовсе не означало, что она села. Да-Кау ходил вокруг горизонтального стенда с картами и Ха-Лан попросту пристроилась рядом и стала ходить с той же скоростью. То обстоятельство, что некоторым из присутствующих военачальников пришлось поминутно уступать ей дорогу, ее не волновало. Потому что "справа от отца" было ее законными местом.

– Планетарная защита у планеты "Счастье Человечества" слишком хороша, чтобы пробиться силами всего одной флотилии, – продолжил прерванную мысль один из военачальников.

Да-Кау остановился. Ха-Лан тоже.

– Кто сказал, что надо пробивать их планетарную защиту? – вопросил стратег. Ему не ответили. Тогда он продолжил: – Сам знаю. Это – гениальный план тех, кто видит войну только через экраны мониторов.

– Этот план утвердило наше правительство, – рискнул напомнить кто-то из заднего ряда.

Да-Кау стремительно повернулся и сделал шаг в ту сторону. Ха-Лан отлично вписалась в его маневр. Она с детства привыкла к неожиданным и порывистым движениям своего родителя.

– Для моей флотилии ни один план не будет приниматься через мою голову!

Гневный рявк подействовал безотказно. Все притихли и уставились на своего начальника. Да-Кау нетерпеливо прошелся вокруг карты, сопровождаемый безмолвной дочерью и выжидающими взглядами.

– Мы не станем бомбить "Счастье". Никакая планета не заслуживает уничтожения. А бой на орбите будет именно уничтожением. Мы выманим их флот в космос и будем сражаться, как воины, а не как трусливые скрабы.

Да-Кау не стал рассматривать, как и когда именно следует выманивать флот так называемого "Счастья". Это не входило в план сегодняшнего совета и он жестом отпустил присутствующих, отрезав этим всяческие попытки возражения.

Ха-Лан не торопилась делать вывод, что Кади уже вступил в войну с Полярным Блоком. Она, как всякий Кади из клана военных, придерживалась мнения, что если ты не заключил с потенциальным врагом мирный союз, значит надо заранее подготовить тактику и стратегию для борьбы с ним. Сейчас, когда Кади отказалась вступить в Полярный Блок, было самое время позаботиться о последствиях.

– Я ждал тебя на прошлой неделе, – повернулся к дочери стратег Да-Кау. – Что тебя задержало?

– Попросили помочь Дагварды, потом стратег Кай-Да-Хан поручил мне сопровождать посольский корабль к Земле. Ты не сообщал, что я тебе нужна.

Да-Кау не дал ей замаскировать начало объяснения.

– Что это за история со счастьевским крейсером? Почему Полярный Блок кричит о Кадийских диверсантах?

Ха-Лан на всякий случай отошла в другой конец стола, но удивленной прикидываться не стала.

– Помощник счастьевского вождя взял в заложники семью одного нашего знакомого. – В нескольких словах она пересказала отцу историю освобождения семьи Динко.

– И ты не нашла ничего лучше, как разнести половину их флагмана? – Честно говоря, Да-Кау был не так уж сильно возмущен. Ввязывать семью в политические интриги у Кадийских военных считалось крайним проявлением подлости. А наследственная отвага дочери не могла вызвать у Да-Кау ничего, кроме одобрения.

– Ну, не то, чтобы половину… – призналась Ха-Лан. Она ожидала большего гнева, но стратег Да-Кау кивнул, удовлетворенный объяснением. Тогда Ха-Лан решила спросить:

– Мы готовимся к войне?

Игнорировав вопрос дочери, стратег Да-Кау набрал на пульте комбинацию команд и появилась карта знакомого Ха-Лан сектора.

– Это – Шаблин Гвас.

– Знаю. Я обещала Датчу быть там через несколько дней.

– Зачем?

– Он собирается присмотреть, как пойдут переговоры между "Счастьем" и Эльдорией.

– Тогда у нас одни цели! – Да-Кау положил руку на плечо дочери. – Отправляйся туда. Я хочу знать, чем все это кончится, в числе первых. Надеюсь, твоя проделка с их флагманом не помешает?

Ха-Лан потерлась щекой о ладонь отца.

– Я возьму другой корабль, – пообещала она. – К тому же Датч может там ничего не опасаться. Шаблин Гвас – нейтральная планета. А все, что узнает он – узнаю и я.

* * *

Шаблин'гвас во всех реестрах значилась как «Планета Закатов». Это не было переводом ее названия, которое местные предпочли скрыть. Благодаря отраженному свету нескольких спутников здесь действительно были потрясающие закаты. По крайней мере, в той части планеты, которая была обжита.

Когда-то на Шаблин'гвас добывали галтцениум, из которого выделяли одну из его составных частей – трилений. Это соединение, близкое к металлическому, обладало очень высокой прочностью и служило внутренним покрытием гипердвигателей. Никакие сплавы не могли сравниться с этим веществом. В марсианской руде тирит тоже был трилений. Но очень мало. Да и добывать его было сложнее.

Когда галтцениум на Шаблин'гвас иссяк, планета пришла в упадок и теперь вольный перевод ее названия как "Планета Закатов" иногда произносили как "закат планеты". Местные с этим мирились. А для поддержания хоть какой-то экономики, стали форсировать развитие шоу-бизнеса: предоставляли всем желающим проводить на Шаблин'гвас деловые переговоры и встречи, а также вечеринки и отмечание дней рождения и пр. Если на планете больше ничего нет – приходится превращать жизнь в праздник.

– Двигатели отключены, – оповестил экипаж "Медузы" Рек.

– Здорово, что мы забронировали место на летном поле заранее! – весело высказала кадийка.

– Здорово, – согласился младший Дагвард. И добавил: – Если бы бесплатно.

Датч отстегнул ремни, потянулся и повертел кистями рук, разминая запястья. Заодно подумал, что На-Ла права: летное поле Помур'чики было уставлено кораблями только что не в два этажа. Вытребовать себе место для посадки, не позаботься они об этом заранее, было бы просто невозможно. Больше всего места занимали корабли сопровождения счастьевской и эльдорианской делегаций. С ними соперничали небольшие скоростные суда прессы и всех видов средств массовой информации, расцвеченные яркими и броскими логотипами своих контор. На всех антеннах и опорах космопорта пестрели разноцветные флажки, вымпелы и масса другой невообразимой мишуры, на которую были очень щедры местные жители, едва у них на Планете Закатов намечалось хоть мало-мальски значительное мероприятие.

– Прям праздник! – бросила На-Ла, развлекаясь с камерой наружного обзора, пока братья приводили в порядок приборы и готовили "Медузу" к разгрузке.

– Ага! Праздник. Особенно для любителей скупать брикеты "Люкс", – без улыбки прокомментировал Рек.

На-Ла фыркнула.

– А что? – переспросил ее второй пилот "Медузы". – Ты сама прикинь: сколько здесь кораблей и сколько они должны притащить этого… добра на планету.

Большинство кораблей земного изготовления, равно как и многие инопланетные, строились по принципу, который Рек однажды определил: "сам себе безотходное производство". Системы жизнеобеспечения проектировались с таким расчетом, чтобы как можно меньше стояла проблема с водой и проблема с уничтожением мусора. На "Медузе" к примеру, было два отдельных резервуара для питьевой и для технической воды. Пополнялся только питьевой. Техническая вода после использования (помыться, там, или еще что) проходила через несколько степеней очистки и возвращалась обратно в резервуар. Некоторых людей, мало представляющих себе устройство очистки на космическом корабле, шокировал тот факт, что в систему очистки выводились так же все жидкие составляющие из клозета. Они тоже очищались до состояния дистиллированной воды и пополняли технический резервуар.

Весь мусор на корабле, после того, как от него автоматически отделялись металлические частицы, сжигался в специальном мусоросборнике до золы и поступал в специальный отсек, куда отправлялись и все твердые частицы метаболизма и вся органика, остающаяся от фильтрации воды. Все, что уже не представляло ценность для астролетчиков, смешивалось, прессовалось, паковалось в герметичные пластиковые пакеты и получало официальное и громкое название – брикеты "Люкс". Эти самые брикеты охотно скупались населением колоний и планет с бедным гумусовым слоем почвы.

Не то, чтобы на Шаблин'гвас (или планете Закатов) стояла проблема с удобрением почвы, но относительно дешевые брикеты "Люкс" охотно скупали и здесь. А присутствие в космопорту большого количества кораблей говорило о том, что этих самых пресловутых брикетов должно быть привезено огромное количество.

– Давайте пройдемся, – предложил Рек Дагвард, когда все необходимые операции по разгрузке и регистрации были сделаны. – Посмотрим, что в городе делается.

Предложение было принято и экипаж "Медузы", оставив корабль на заботу охранной системы, погрузился в свежевыкрашенный серебристой краской флаер и направился к выезду из космопорта.

* * *

Несмотря на поздний час народу на улице города Помур'чики было много. Вечером в портовых городах на Планете Закатов жизнь только начиналась.

– За нами какой-то катер летит, – безразличным тоном сказал Рек, выворачивая из одного очень широкого и извилистого проулка на другой, еще более просторный и еще более зигзагообразный.

Датч оглянулся. Угадать, кого конкретно имеет в виду Рек, ему не удалось. Слишком много машин сновало по освещенной желтыми и лиловыми тонами улице.

Рек сбросил скорость, позволив длинному автобусу обогнать их флаер.

– Сейчас покажется, – пообещал он.

На-Ла перевесилась через спинку сидения, заглядывая через плечо Река на приборную доску. Младший Дагвард постучал по экрану заднего обзора:

– Вот он.

Оранжевый катер вынырнул из-за ребристого бока местного общественного транспорта с такой скоростью, с какой журналисты обычно спешат на пожар. И тут же тормознул, на пару мгновений поравнявшись с серебристым флаером Дагвардов. А потом умчался вперед.

– Вег! – убежденно заявила кадийка, продолжая свешиваться между передними сидениями. – Морда волосатая.

– Давно он за нами едет? – спросил Датч, задвигая На-Лу обратно на заднее сидение.

– Почти от самого И'Моку'чики.

– Раньше не мог сказать? – возмутился капитан. – За нами от самой столицы едет какой-то Вег, а ты помалкиваешь!

– Это важно? – удивился младший Дагвард.

Старший промолчал. Хотя по его мрачно-сосредоточенному лицу и без слов читался ответ на вопрос.

– Вон он, с твоей стороны. В другой ряд перестроился, – махнул рукой Рек. – Гонщик-перегонщик! Хоть бы на знаки смотрел…

Датч углядел наконец оранжевый флаер. И встретился взглядом со странным мохнатым существом. Существо оскалилось и крутануло штурвал, вклинившись между двумя машинами поменьше и оказавшись благодаря своему рискованному маневру почти вплотную к серебристому флаеру. Некоторое время Датч и Вег смотрели друг на друга. Для Вега играть в гляделки оказалось более опасно, чем для Датча, так как Датч не сидел за рулем. Рек воспользовался свободным пространством и прибавил скорости. Вег, не отрывая взгляда от старшего Дагварда, проделал то же – и едва не протаранил впереди идущую машину.

– По-моему, самое время разобраться, – заявил Рек, не уточняя, с чем конкретно он надумал разбираться. И свернул в открытую движению боковую улицу.

Овальные дома на планете Закатов строились на расстоянии друг от друга. Практически любое здание можно было облететь вокруг. Рек заложил крутой вираж и влетел между двух веселеньких построек, подсвеченных разноцветными фонарями и не менее разноцветным закатным небом. Боковая улица была гораздо более пустынная, чем та, с которой они свернули. Здесь можно было не бояться неожиданных маневров. Рек заставил флаер зависнуть в метре от поверхности, не глуша мотор и поджидая, когда покажется их преследователь. Он намеревался пристроиться к оранжевому катеру сзади и заставить сесть. Но Датч неожиданно откинул верх кабины.

– Вылезайте! Живо! – капитан Дагвард так категорично выпихнул Река с места водителя, что тому пришлось выпрыгнуть на тротуар. На-Лу Датч просто подхватил за одежду и высадил. И тут же рванул машину вверх, на ходу захлопывая дверцу.

Почти в тот же момент оранжевый катер промчался мимо того закоулка, в котором они прятались. Рек выбежал на улицу, но обе машины уже взлетели и исчезли за соседним домом.

– Вот псих! – Наградил брата Рек.

Странная вещь – воспоминания. Они приходят совершенно непредсказуемо, когда ты к ним не готов. И вдруг будят эмоции, которых ты совершенно от себя не ожидаешь. Отчаянное желание поддаться своим эмоциям крушит здравый смысл, как чугунный таран – ветхие стены. И вот ты уже летишь сломя голову, повторяя изгибы улиц, стремясь только к одному: догнать, рассеять, распылить на атомы ни для кого другого не примечательный флаер оранжевого цвета. Потому, что в нем сидит враг. А враг ли? Ну уж не друг – это точно.

Вег то и дело исчезал из поля зрения, прячась между построек. Датч прибавил скорости, стремясь не потерять его из виду. Заложил крутой вираж вокруг напоминающего башню дома. Стабилизаторы не справились. Флаер вынесло центробежной силой, едва не расплющив вдоль палевой стены. Удар швырнул его вперед и вбок. Едва не теряя сознание, Датч машинально потянул штурвал на себя, отводя машину вверх и в сторону от предательских стен. Перед глазами разбегались яркие круги. Где-то глубоко, в его ответственном капитанском подсознании билась мысль: "Прекрати! Сбрось скорость". Когда через несколько секунд в глазах прояснилось, он обнаружил, что поднялся почти на предельную для их флаера высоту и теперь несется в верхних эшелонах, над крышами овальных и круглых домов. Над левой бровью пульсировала боль. Что-то сбегало, щекоча кожу. Датч смахнул скопившуюся над глазом кровь и чуть подал штурвал вперед, опуская машину ниже, обратно к улицам. Самое время оглядеться.

Он тут же увидел своего противника. Тот пристроился сбоку и будто выжидал, когда капитан Дагвард изволит прийти в себя. Датч резко свернул в его сторону. Теперь обе машины выписывали замысловатый танец, крутясь вокруг друг друга. Датчу удалось оказаться сверху и он резко бросил машину вниз. Вег увернулся, нырнув в сторону. Датч чуть тормознул, отстав, и повторил маневр. С тем же результатом. Они уже были ниже уровня крыш и неслись, не отцепляясь друг от друга.

Замысловатые улицы Помур'чики огибали дома в совершенно непредсказуемом порядке. Когда впереди вырос очередной дом, Датч оказался в более выгодной позиции. Сбоку. А флаер Вега шел прямо на стену. Вег мог бы сбросить скорость и свернуть. Но он будто не видел опасности.

– Поворачивай! – процедил старший Дагвард. – Сверни!.. Скотина!

В те несколько секунд ему в голову не пришло, что он сам может свернуть в сторону – и Вег получит место для маневра. Но Датч только крепче сжал штурвал.

В последний миг Вег оглянулся. На Датча сверкнули темные, без белков, глаза. Потом Вег резко рванул штурвал – и оранжевый флаер взмыл вверх, проехавшись пузом по стене.

Датч едва не лишил свою машину стабилизатора, чудом успев завалить флаер на бок. В переглядки с Вегом лучше было не играть. Сильно отвлекало. Он пронесся над самой дорогой, уворачиваясь от встречных машин и снова взлетел выше, успев заметить две знакомые фигуры внизу. Маленькая размахивала руками.

Лихорадка поединка отступила так же внезапно, как и возникла. Датч покрепче вцепился в штурвал, оглядываясь и высматривая противника. Рек давно уделал бы это шустрое создание вместе с его оранжевым аппаратом. Датчу не хватало габаритов космического корабля. Это было странно и необъяснимо логически. Но ведя маленький и юркий флаер, Датч чувствовал, что не ощущая привычного веса и скорости, начинает нервничать. И впервые подумал: а чего конкретно добивается Вег? Чтобы за ними обоими начала гоняться местная полиция? И с чего он, Датч, взъелся на этого типа? Самое разумное с его стороны было бы опуститься сейчас вниз, вызвать полицию и подождать, когда Вега привлекут к ответу за превышение скорости и фигурную акробатику в неположенных местах.

Оранжевый флаер появился внезапно. И ударил его снизу. Датч выровнял машину и свернул на очередную боковую улицу. Вег несся следом. Видимо, он тоже решил, что пришло время для решительных действий. Теперь он целенаправленно пытался сбить флаер Датча, толкнуть его сзади или протаранить. Пришлось до отказа прибавить скорость, чтобы не подпускать его к себе.

Выписывать мертвую петлю на флаере категорически не рекомендуется. Слишком мала высота, чтобы не врезаться в поверхность. Рек однажды проделал такое. Расцарапал обшивку и едва не сжег мотор. И получил заслуженную трепку от старшего брата. При этом долго отбрыкивался и утверждал, что проделывал более опасные вещи, когда работал на испытательном полигоне Марса. Капитан тогда оказался непреклонен и в качестве дисциплинарного взыскания месяца два не давал младшему Дагварду садиться за штурвал.

Он проделал этот маневр не задумываясь. Просто потянул штурвал на себя и не останавливался, чувствуя, как ускорение вжимает его в кресло. Мотор ревел, протестуя и грозя захлебнуться. Мир размазался, словно по внутренней поверхности огромного шара. Борясь с перегрузкой и желанием закрыть глаза, Датч только крепче вцеплялся в штурвал. Вниз, по пологой дуге. Оранжевая цель на сером фоне…

Удар оказался на удивление пружинистым. Внутренности подскочили и плюхнулись на место, отчаянно протестуя за такое с собой обращение. Датч чуть потянул штурвал, выровняв машину над поверхностью. Под ним, дымясь и кувыркаясь вдоль улицы, падал оранжевый аппарат. Борясь с тошнотой, капитан Дагвард, повел флаер на снижение, сбрасывая скорость и мечтая только об одном: чтобы все, кто есть на этой улице, догадались убраться с дороги и оранжевый флаер Вега не уничтожил вместе с собой всех, кто окажется нерасторопным.

Машина Вега чуть-чуть не уткнулась в стену дома. Разбитый двигательный отсек дымился. Датч выволок лохматое существо с пилотского места и усадил, прислонив к серебристому боку своей машины. Ему захотелось вытереть руки, потому что Вег был перемазан в саже и по его волосатому лицу текла кровь. Но больше потому, что одно прикосновение к этому существу вызвало у капитана дрожь омерзения.