Текст книги "Созвездие близнецов"

Автор книги: М. Гуминенко

Соавторы: А. Возлядовская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 52 страниц)

Глава 8. Снежный ком

Железный Март дал Динко неделю. Два дня уже прошло. Еще через пять Железный Март должен узнать результат своего «гениального плана».

Команда "Медузы" сидела в кокпите и обсуждала полученное через связного послание от капитана "Маленькой планеты". Что делать и как предупредить возможное убийство семьи бывшего разведчика?

– Так может их уже убили? – предположила На-Ла. – Зачем счастьевцам держать его семью, охранять, когда можно просто сразу их убить? А то подержат-подержат, а потом жалко станет.

Рек покосился на кадийку. Сколько ни пытайся ее понять – все бесполезно. Кто она: циник? Или у неё какое-то нестандартное мышление? Или ее не волнует ничего, что напрямую её не касается? Хотя внешне На-Ла всегда кажется едва ли не равнодушной.

– Счастьевцы в любом случае не отпустят семью Джона, – рассудил он. – Если он сделает то, что они приказали, то они придумают следующее дело. И ему придется на них работать. Может, они вообще постараются его завербовать. В любом случае, пока еще Мэрион и девочки им нужны. Возможно, их отвезут на Гамму-249 и поселят там под надзором. Оттуда мы их точно не вытащим.

– Значит, у нас всего несколько дней, чтобы успеть это сделать, – заключил Датч.

– Что можем мы трое на гражданском грузовозе против военного крейсера? – качая головой, заметил младший Дагвард.

– Нам понадобится помощь, – согласился старший. – Придется попросить космоспецназ.

Рек посмотрел на брата. При словосочетании "космоспецназ" младшему Дагварду откровенно становилось плохо. Но для того, чтобы рассчитывать на какую-то более серьезную помощь, необходимо было разъяснить Отделу Внешней разведки Земли, что происходит. А если сказать, что Полярный Блок взял в заложники семью бывшего разведчика для того, чтобы заставить последнего уничтожить Командный Центр Земного Содружества, будет слишком много лишнего шума. Значит, надо смириться с космоспецназом. И лучше всего – попросить ту же самую группу. С ней они хотя бы знакомы, знают, чего ожидать. А с кем-то новым, возможно, придется начинать все заново. Обдумав все эти аргументы, Рек передумал падать в обморок и согласно кивнул.

* * *

Лейтенант… простите, теперь уже старший лейтенант Пабло Мадин, любил, когда его группе поручают ответственные задания. На этот раз их отправили на обычную транзитную станцию в пограничном с Полярным Блоком секторе.

– Вас встретят, – пообещало начальство.

И их встретили.

Когда пандус почтового корабля, на котором ради конспирации летела группа, опустился, на текстуратовых плитах внутреннего причала их встречал Рек Дагвард. Естественно, в неизменном разболтанном плаще, руки в карманах брюк, галстук (правда, не малиновый, а зеленый) там, где ему и положено.

– Да… Этого я и боялся! – протянул он – и тут же сам себя поправил: – То есть, я хотел сказать, что очень рад вас видеть!

Пабло решил не обращать внимание на его скептицизм и отрапортовал, приложив руку к голове:

– Группа старшего лейтенанта Мадина прибыла в ваше распоряжение.

– Руку опусти… конспиратор фигов! Вольно. Старшего, значит… Ну, поздравляю.

Пабло охотно пожал протянутую руку. Остальные без всякого порядка окружили своего инструктора.

– Пройдемте, господа. – Рек сделал рукой приглашающий жест. – Не стоит привлекать слишком много внимания.

Через пять минут старший лейтенант Пабло Мадин и его группа впервые вступили на борт шаттла "Медуза".

* * *

В кают-компании кроме Датча Дагварда были еще какой-то белобрысый мощный землянин и кадийка. Последняя восседала на диване и положив ноги на стол, о чем-то рассказывала капитану «Медузы».

– Привет! – крикнула ей Ксанка.

Кадийка слегка кивнула, не отвлекаясь от монолога. Ксанку это озадачило, но она решила не придавать значения. Кади все странные. Может, На-Ла уже думать забыла о какой-то там Кассандре Ольтера, с которой она вместе ползала по вентиляционным трубам и удирала на корабле лорда Хазара. Между тем космоспецназовцы расселись, кто где, заняв собой практически всю не очень большую кают-компанию.

Военная форма удивительно меняет любого человека. Кадийца особенно. Ксанка подумала, что На-Лу совершенно не узнать в ее кадийском кожаном одеянии, по земным меркам очень громоздком, тяжелом, состоящем из кучи непонятно как подходящих друг к другу деталей и щедро утяжеленного металлическими вставками и заклепками всех видов. Даже осанка у На-Лы стала другая. Да и вообще, она казалась крупнее и развитей. И голос как-то поменялся: стал более низкий и уверенный… Ксанка остановилась в наблюдениях: какая связь между костюмом и голосом? А может, это вообще не На-Ла? И что это за странный тип за ее спиной? Он был явно человеческой расы. Именно человек и никто другой. По почему-то в кадийской военной форме. Со знаками отличия и широким металлическим поясом. "Как только он под ней не падает, таская столько лишних килограммов?" – мелькнуло в голове у Ксанки. Тут, судя по всему, кадийка закончила свой монолог, старший Дагвард кивнул ей и повернулся к группе.

– Нам в помощь прислали группу лейтенанта Мадина, – сказал он, явно представляя их кадийке.

– Старшего лейтенанта. – подсказал Рек.

Датч кивнул и продолжил:

– Капитан Да-Лан-Хакау, – представил он кадийку.

– Можно просто – Ха-Лан, – снисходительно улыбнулась та.

Теперь Ксанка сама убедилась, что спутать эту особу с На-Лой невозможно. И как она сразу не догадалась?! Кадийские знаки отличия даже в академии проходят. На-Ла не была капитаном и вряд ли за несколько месяцев что-то успело бы измениться. К тому же, капитан Ха-Лан по сравнению с астронавигатором Дагвардов выглядела высокой, серьезной, даже мощной, как все кади. И вовсе не из-за военной формы.

– Второй пилот Алекс Анчура, – отрекомендовал белобрысого парня в кадийской форме Датч.

Белобрысый здоровяк кивнул в ответ на взгляды космоспецнозовцев.

"Неужели этот тип работает на Кади?" – подумала Ксанка.

– Мы кого-то еще ждем? – спросил Рек, устраиваясь на краю стола, прямо рядом с ногами в высоких, проклепанных металлом, сапогах.

И тут в кают-компанию влетела На-Ла. Разумеется, в чем-то цветастом. Разумеется, с мини-компом в руках. И нетерпеливо встала над креслом, которое успел занять один из космоспецназовцев. Парень тут же уступил место. Не поблагодарив, На-Ла впрыгнула в кресло с ногами и уткнулась в мини-комп.

Рек кивнул, обернул полой плаща колено и сцепил на нем пальцы.

– Можно начинать, – объявил он.

– Хорошо. – Датч оглядел собравшихся. – Прежде всего кратко расскажу, что произошло.

Минуты за две он передал смысл послания Джона Динко и проблему, с которой им предстоит справиться.

– На данный момент мы знаем, где находится крейсер и знаем, что скорее всего пленники находятся на нем, – заключил он.

– Можно вопрос? – как школьник, поднял руку коренастый и все такой же бритоголовый Базиль.

– Разумеется, – кивнул Датч.

– Почему вы уверены, что заложников не отправили на Гамму-249?

– Я сказал: скорее всего, – напомнил Датч. – Судя по тому, где сейчас крейсер находится и где он был, когда захватил "Маленькую Планету", он не ходил к Гамме-249. У него не хватило бы времени.

– Но они могли отправить заложников на вспомогательном катере.

– Зачем? Разве сам по себе крейсер – не надежная база? Пока у нас нет сведений о том, что заложники в другом месте, будем условно считать, что они на крейсере.

Некоторое время все обдумывали информацию. Молчание затянулось. Положение виделось безвыходным. Наконец Пабло спросил:

– У вас есть какой-нибудь план?

Датч покачал головой.

– Мы как раз обсуждали этот вопрос, – вступил в разговор Рек. – Ясно одно: брать крейсер штурмом мы не можем. А подключать к этому военный флот не имеет смысла. Они уничтожат заложников и объявят, что на них вероломно напали. Выход может быть в том, чтобы вынудить крейсер причалить к одной из ближайших станций. К примеру, для дозаправки. Но возможно, они не нуждаются в этом. А пищи и воды у них запас на несколько месяцев.

Датч пошел и сел на ручку кресла, рядом с На-Лой. Та показала ему что-то на мониторе. Датч кивнул. Но видимо, это не относилось к делу.

– Почему вы не обращаетесь к своей Разведке? – спросила со своего места капитан Ха-Лан. – Они могли бы расстараться и что-нибудь придумать.

Рек повернулся к ней.

– Боюсь, это может плохо кончиться для Динко и его семьи.

– Почему?

– В Управлении Разведки слишком много народа, который сразу узнает о том, что происходит. Кто-то может испугаться и ему придёт в голову, что нужно арестовать Динко, едва он появится. Так, на всякий случай, для своей безопасности. Скорее всего, счастьевцы очень быстро узнают об этом и поймут, что кто-то упредил их план. И уничтожат заложников.

Капитан Ха-Лан кивнула в знак того, что объяснение ее удовлетворило.

– Если надо, чтобы они пристали к какой-нибудь станции, может, надо сделать что-нибудь, чтобы они лишились топлива? – предложил кто-то.

– Идея неплохая. Но пробить броню крейсера нашим оружием невозможно. К тому же, топливо не жидкое, – заметил Рек. – Через дырку не вытечет.

– У нас как-то диверсию устроили, – сказала На-Ла, отрываясь от своего компьютера. – На Эльдории. Забили выхлопную трубу грузовика свеклой. (Разумеется, На-Ла назвала эльдорианский корнеплод, похожий на свеклу, название которого мы приводить не будем, так как в этом нет необходимости). В общем, он сломался.

Пабло подумал, что либо у На-Лы своеобразное чувство юмора, либо она откровенно издевается.

– Для того, чтобы забить выхлопную трубу военного крейсера, надо корнеплод минимум с "Медузу", – серьезно заметил Рек. Кое-кто хмыкнул на его замечание.

Некоторое время новых идей не было. На-Ла забыла про свеклу, вытащила из компьютера съемную плату и сунула в карман Датча. После чего запустила палец в образовавшуюся в компьютере щель и принялась что-то увлеченно вылавливать.

– Так больше нет идей? – поинтересовался Рек, косясь на то, как астронавигатор "Медузы" пытается влезть внутрь миниатюрного компьютера.

– Хорошо бы подсунуть им кого-нибудь, за кем они погонятся, – осенило Пабло. – Заманить их на станцию.

– Ну и что? – Рек, похоже, специализировался на разгроме чужих идей. – Вышлют они несколько штурмовых истребителей – и все. Это не повод стыковаться со станцией.

– А можно прослушать их разговоры? – спросила Ксанка.

Датч кивнул.

– Мы их и так прослушиваем. Ничего существенного.

В группе переглянулись. Вот так дела! Этот гражданский кораблик может прослушивать переговоры, которые ведутся с военного крейсера. Впрочем, аппаратуру слежения можно купить и вмонтировать даже в прогулочную яхту.

– А если сфальсифицировать приказ идти, скажем, к какой-нибудь станции? – Ксанке нравилась идея фокусов со связью.

– Слишком сложно, – терпеливо объяснил Датч, отбирая у На-Лы компьютер и вытряхивая на стол отвалившийся винт. – Нужно узнать индивидуальный код и волну их командующего и пройти несколько ступеней проверки, которые проходят все приказы. Тем более, что при нас их командующий ни разу с крейсером не связывался. Может, у них на такой случай вообще курьерская связь. А прямая лишь в крайних случаях.

– Проще войти в банковскую систему Кади, – хмыкнул Рек.

На-Ла отобрала у Датча компьютер и полезла к нему в карман за платой.

– Есть другой выход, – произнесла уверенно капитан Ха-Лан.

Датч повернулся к ней.

– На моем корабле есть потайной трюм, – начала Ха-Лан. – В нем волне поместится хоть три десятка человек. Я могла бы сделать вид, что меня послали сочувствующие Блоку Кадийские военные. К примеру, я скажу, что когда советник Табо-Нач, придя к власти порвал с Полярным Блоком, военными Кади это было воспринято очень негативно и меня откомандировали провести переговоры с Гаммой-249. Если станут проверять – убедятся, что я действительно из касты военных и мой корабль – действительно военный корабль Кади.

Рек с сомнением посмотрел на капитана Ха-Лан, но она продолжила.

– Это вполне правдоподобно, если учесть, что политическая ситуация на Кади изменилась в пользу Земли. Официально наши военные не могли бы связаться с Блоком. Но неофициально – совсем другое дело.

Ксанка подумала, что Реку самое время снова проявить скептицизм. На их общем собрании он явно исполнял роль разбивателя чужих идей.

– Они отправят тебя на Гамму-249, – словно подслушав ее мысли, заявил Рек. – Скажут, чтобы ты вела переговоры со старшим руководством.

Кадийка улыбнулась, продемонстрировав во всем великолепии острые белые зубы.

– Это поправимо, – возразила она, не переставая скалиться. – Я скажу, что мне рекомендовали сперва встретиться с этим, как его?… помощником их вождя. Железный Март, или как его еще? – Она нетерпеливо махнула рукой, досадуя на то, что никто не подсказал ей имя. – И разумеется, указали его личный флагман. Это ведь неофициальные переговоры.

Идея была хорошая, хотя и в ней, по мнению старшего лейтенанта Пабло, были изъяны.

– А не будет подозрительно, что на кадийском корабле – землянин? – спросил он осторожно, косясь на белобрысого типа с кадийскими знаками отличия.

На-Ла вскинула голову, словно именно этого и ждала и тут же предложила:

– А давайте переоденем меня в кади и я полечу вместо Алекса!

Рек явно собирался высказать нечто нелестное насчет ее идеи, но вышеназванный Алекс его опередил:

– Нет, я думаю, что это нерентабельно. – Предложение На-Лы ему не понравилось еще категоричнее, чем Дагвардам. – На-Ла привыкла к управлению этим шаттлом, но там совсем другой корабль – кадийский малый военный крейсер. Я ни в коем случае не ставлю под сомнения способности На-Лы, и я уверен, что она через очень короткое время сможет управляться с кораблём Ха-Лан, но у нас нет этого "короткого времени". И к тому же, если информацию о корабле станут проверять, то очень легко обнаружат, что я официально служу в кадийском флоте и летаю с капитаном Ха-Лан уже много лет.

Ха-Лан присоединилась к своему помощнику:

– Алекс должен быть со мной. Если спросят, почему на переговоры прислали именно меня, можно сказать, что у меня большой опыт общения с землянами. – Она кивнула белобрысому помощнику. – В общем, они меня примут. И запустят внутрь. Потом я пойду заговаривать зубы их начальнику, а что будете делать вы – это уже ваша проблема.

– Здорово! – воскликнул Пабло. – Мы думали, выхода нет. А выход – вот он!

– Стоп! – Ха-Лан выразительно подняла руку в толстой перчатке. – Это только "вход"! А "выход" вы будете искать сами.

– Ну, тогда мы устроим диверсию, – не спасовал старший лейтенант.

– Ага! – радостно воскликнула На-Ла, мигом переключившись на новое предложение. – Надо забить им выхлопную трубу изнутри!

Кое-кто уже не выдержал и рассмеялся. А Рек сказал очень серьезно:

– На-Ла! Где ты видела космический корабль с выхлопной трубой?

– Идея хорошая, – прерывая легкомысленное веселье, признал Датч. – Я имею в виду то, чтобы попасть на крейсер в трюме твоего корабля, Ха-Лан. Отход мы продумаем. Диверсионная группа проникнет на крейсер и разыщет заложников.

– Только не стоит всех 15 человек туда тащить, – заметил Рек. – А то собирай их потом по всему кораблю.

* * *

Кадийка Да-Лан-Хакау, или просто Ха-Лан, познакомилась с близнецами еще во время военного конфликта Кади с Эльдорией. Она легко сходилась с землянами, а Алекс к тому времени уже несколько лет числился ее вторым пилотом. С Датчем у Ха-Лан быстро сложилось нечто вроде дружеского соревнования. Родившаяся в касте военных, Ха-Лан пилотировала корабли с очень ранней юности и считалась одной из лучших, может быть, второй после своего отца. Ее восхитило то, с каким изяществом Датч управляется с громоздким шаттлом. Занимаясь спасением беженцев, он часто умудрялся сажать корабль на площадки с полуметровым запасом свободного пространства. Приземлялся туда, куда казалось, что «Медуза» просто не поместится. А уж выкручивать на транспортнике фигуры высшего пилотажа кроме него вряд ли кто-нибудь вообще брался. Датчу приходилось это делать, когда надо было уворачиваться от преследовавших его эльдорианских истребителей. Ха-Лан восхищалась его мастерством и смелостью и, разумеется, не могла не соревноваться с ним.

Ха-Лан очень дружески была расположена к Дагвардам и всегда устремлялась на помощь по первому зову, если оказывалась в зоне досягаемости их передатчика. Безумная затея проникнуть на военный счастьевский крейсер вовсе не казалась кадийке чем-то особенным. Кадийские военные считались "безбашенными" даже среди самих кади. Риск для них был чем-то вроде приправы к блюду. А отец Ха-Лан и среди военных Кади имел репутацию абсолютного психа. Естественно, сама Ха-Лан стремилась во всем походить на отца.

– Думаю, все получится, – уверенно сказала она своему помощнику Алексу, когда ее штурмовой двухпилотный "Шиидар" вышел из гиперпространства в секторе, где по мнению Дагвардов находился счастьевский крейсер.

– Рек сказал, что если не получится, число заложников резко возрастет, – заметил тот, не разделяя оптимизма своего капитана, но и не собираясь возражать.

– Брось! Нам не в первый раз выбираться с чужих крейсеров, – отмахнулась кадийка.

– Он запеленговал нас, – через минуту доложил Алекс. – Минут через пять мы будем в зоне прямой видимости.

– Отлично! Выйдем на связь сейчас.

Она переключила передатчик и выбрала стандартный общий канал.

– "Шиидар" вызывает крейсер планеты "Счастье человечества"! Мне необходимо говорить с вашим капитаном.

Некоторое время счастьевский тяжелый крейсер с громким названием "Победитель" никак не реагировал на позывные. Ха-Лан спокойно ждала. Сейчас ее общупают всеми возможными и невозможными сканнерами и придут наконец к выводу, что можно поговорить. Ей не нравился момент ожидания связи с военным кораблем, потому что это сильно напоминало попытки "общупать" чужую женщину. Разумеется, реальному мужчине Ха-Лан дала бы по рукам (или в зубы). И очень больно. Но дать по рукам военному крейсеру невозможно, поэтому остается ждать, когда там, на нем, убедятся, что ничего существенного их сканнеры через броню с отражателями не уловят. Наконец, крейсер ответил.

* * *

Две группы по пять человек, включая близнецов Дагвардов, очень медленно и осторожно продвигались от причального дока к носовой части крейсера. На этот раз всех девушек (за исключением капитана Ха-Лан) оставили на «Медузе». Больше всех возмущалась На-Ла. Пришлось объяснить ей, что она должна остаться на шаттле за главного, так как знает корабль и может справиться с управлением. Подходить ближе чем на 300 километров, то есть, в зону прямого пеленга, или выходить с кем бы то ни было на связь, ей было строжайше запрещено. Зато каналы «Медузы» были открыты и сама она располагалась так, чтобы возможная передача с крейсера в сторону Гаммы-249 сперва прошла через приемник гражданского транспортника. На всякий случай, конечно. Если план не сработает и их схватят, с крейсера наверняка захотят сообщить, что задержали диверсантов. Таким образом На-Ла и те, кто остался с ней, узнают, что оставаться и дальше в опасной зоне нет смысла. Останется только повернуть к Земле и сообщить связному из Разведки о том, что произошло.

Высадились они удачно. Обсмотрев "Шиидар" глазами и прощупав сканнерами, счастьевцы ничего подозрительного не обнаружили и оставили кадийский корабль мирно стоять в приемном доке. В самом деле, куда он денется? Да и придуманная миссия Ха-Лан выглядела вполне правдоподобно. Диверсионной группе осталось только выскользнуть через аварийный люк, проползти через весь крейсер (то есть, несколько сотен метров, если считать по прямой), вскрыть несколько помещений, в которых предположительно могут держать пленных, найти семью Динко, вернуться обратно и спрятаться во все тот же трюм. И сделать все это нужно самое большое за 60 минут, поскольку Ха-Лан сомневалась, чтобы у нее хватило красноречия заговаривать здешнему начальству зубы больше часа.

Разумеется, те корабли, которые строились на Гамме-249, не сильно отличались от земных т. е. от "типовых". Те же двигатели, причальные доки, те же каюты для экипажа, командный центр и прочее. На-Ле даже удалось найти в компьютере информацию о внутреннем расположении помещений на кораблях типа "Победитель". Так что обе диверсионные группы двигались к отсекам, в которых могла предположительно располагаться гауптвахта, по пути заглядывая в иные места, где теоретически могли запереть заложников. Затея была вполне в духе кадийских военных авантюр. Но ничего другого никто предложить не смог.

Препятствий на пути групп оказывалось предостаточно. Начиная от того, что приходилось буквально переползать от одного укрытия к другому и особенно внимательно высматривать камеры слежения и кончая тем, что далеко не все коридоры на пути оказывались открыты. Приходилось очень тихо вскрывать замки, да еще и закрывать за собой. Ведь любой бдительный счастьевский служака заподозрит неладное, наткнувшись на открытую дверь там, где пять минут назад она была закрыта.

Специфика любого космического корабля состоит в том, что на нем в ограниченное пространство надо впихать очень много необходимого. Конечно, лучше иметь прямые коридоры, чтобы в случае тревоги можно было быстрее попасть на свой боевой пост. Но прямых коридоров на космическом корабле мало. А неожиданных переходов и препятствий предостаточно. И каждое нужно пройти с максимальной осторожностью.

Примерно две трети всей длины крейсера занимали двигательные отсеки и причальные доки для кораблей и истребителей. Разумеется, здесь никто заложников не стал бы держать. Но и одной оставшейся трети хватит за глаза, чтобы иметь много шансов заблудиться. Бортовые орудийные установки, каюты экипажа, складские помещения и прочее, и прочее, и прочее укомплектовано со всевозможной экономией, из-за чего прямых путей от кормы до носа не существует. А ведь еще и люди есть, счастьевцы, которые далеко не все сидят по своим каютам.

Датч вел свою группу по верхним ярусам крейсера, где народу попадалось особенно много, но по счастью, было меньше закрытых отсеков. Минут через двадцать им все еще удавалось сохранить свое передвижение в тайне. И, судя по отсутствию сигналов общей тревоги, Рек со своей группой там, внизу, в извилистых внутренних переходах, тоже никому на глаза не попадался. У братьев были передатчики, но выйти на связь друг с другом можно было только в самом крайнем случае, когда уже будет все равно, запеленгуют их, или нет. Ха-Лан была не в лучшем положении. Если диверсантов обнаружат, она первая окажется под подозрением. Да и вообще, кто доселе пытался пробраться таким вот способом на военный крейсер? Чистое безумие. Одно дело, если бы им нужно было установить несколько бомб и смыться. Для этого от причального дока нужно было бы двигаться в противоположную сторону, к двигателям. Там снует поменьше народу. Но все равно это под силу разве что каким-нибудь камикадзе, которые готовы взорваться вместе с врагом. А может, именно то, что пробираться на военный крейсер таким образом – безумная затея – поможет это сделать? Здешнему начальству в голову не придет, что десять ненормальных (двенадцать – если считать Ха-Лан и Алекса) вздумают поиграть в прятки на чужой территории.

Датч сделал знак затаиться, опустился на пол и подполз к очередному углу. Им нужно было миновать пустое пространство метров в двадцать. В любой момент с противоположной стороны мог кто-то зайти. Да и что там, за дальним поворотом – тоже вопрос. Датч вынул из-за пояса бластер и осторожно поднялся. Эластичный комбинезон позволял двигаться свободно и бесшумно, но у него был существенный минус: если кто-то из здешних увидит человека в черном наряде диверсанта, он точно не спутает его со своим. Датч показал один палец, подзывая следующего из группы, чтобы тот занял его место. Потом глубоко вздохнул и шагнул в коридор.

"Настоящий спецназ справился бы лучше", – подумал капитан "Медузы", быстро пробегая по пустому коридору. Выше человеческого роста вдоль стен шли толстые швы кабелей, аккуратно упакованные в прочные чехлы. Ребристый потолок терялся во мраке. Не потому, что был высоко, а потому, что освещение было вынесено к середине и направленно вниз. Было ли то, что сделал Датч, продиктовано интуицией, или слух уловил звук шагов, на которые среагировало подсознание – он не взялся бы объяснить. Он только поддался чувству, дал знак спрятаться, подпрыгнул, уцепившись за неровности стены и быстро вскарабкался под потолок. Туда, где его черное одеяние почти слилось с такой же черной тенью. Неудобно было до ужаса. Долго провисеть в раскоряку, упираясь ногами в крошечные выступы, он бы не смог. И если бы вошедший в коридор человек поднял голову, он непременно заметил бы что-то явно лишнее за уровнем мягкого света ламп. Но люди вообще редко смотрят наверх. Поэтому счастьевец быстрым шагом миновал коридор и скрылся. Судя по тишине, остальные диверсанты не вылезали из своих укрытий и остались незамеченными. Датч уперся ногой в осветительную полосу и передвинулся к проему, заглянул за поворот. Больше никого не было видно. Тогда он спрыгнул и выглянул уже увереннее. Разглядел достаточно углов, за которыми можно будет прятаться дальше и удовлетворенно кивнул. Можно было дать знак остальным, чтобы быстро перебирались к нему. И тут с противоположной стороны, как раз оттуда, где осталась группа, появилось сразу двое. Датч метнулся за угол, ругая себя за то, что не оглянулся раньше. Может, свои и подавали ему сигнал об опасности. А может, нет. Меньше всего хотелось оставаться отрезанным от группы.

Двое счастьевцев были увлечены разговором и не заметили тень, мелькнувшую в конце коридора.

– Нет, ты послушай! До конца его увольнительной было еще целых пять минут. А дежурный ему: "Ничего не знаю. Твоя смена уже началась". Представляешь? Из-за этого гада парень получил двое суток и теперь сидит в карцере!

– Меньше надо шляться по кабакам. Сказано же: не посещать злачные места на транзитных станциях.

– Можно подумать, что нас не проверяли и перепроверяли на благонадежность! Почему не расслабиться, когда есть возможность?

– Не понимаю, как таких морально неустойчивых типов, вроде вас, берут на "Победитель"…

– Не подскажете, где каюта доктора?

Счастьевцы остановились, остолбенело уставившись на незнакомого типа в черном комбинезоне.

– Это не здесь… – начал было один.

Находясь на военном крейсере, далеко от каких бы то ни было планет, трудно сразу понять, что перед тобой чужак. Проще предположить, что это какой-нибудь механик или сантехник, который переоделся в черное перед тем, как лезть чинить ассенизационную трубу. Поэтому на месте здешнего начальства Датч не стал бы сильно винить парней в том, что они растерялись и не подняли тревогу сразу.

– А вы кто? – спросил однако второй счастьевец.

– Да мы здесь уборкой занимаемся, – ответил Датч, подтвердив мысль о том, что род его деятельности соответствует костюму.

– Мы? – переспросил счастьевец.

Датч указал рукой им за спины. Один послушно обернулся. Другой оказался сообразительнее, схватился за кобуру. И опустил руку. Бластер Датча упирался ему в шею. Подоспевшие диверсанты быстро разоружили местных. Те помалкивали, прекрасно сознавая, что время для геройства еще не наступило. Наступит, когда придется отчитываться перед начальством. Если их вообще не прикончат. Но Датч был не кровожаден. С парней стащили форму, а эластичными комбинезонами связали как смирительными рубашками, запихнули на выступ над проходом и прификсировали как могли, чтобы не пришла идея упасть кому-нибудь на голову. Естественно, рты счастьевским парням заткнули и завязали очень тщательно.

Двое, кому подошла местная форма, теперь шли впереди остальных, высматривая опасность и подавая сигнал, когда впереди чисто.

Неожиданная импровизация не совсем нравилась Датчу. Он понимал, что опасность того, что их обнаружат, не уменьшилась, если вообще не увеличилась. Связанные счастьевцы могли начать активно шевелиться под потолком и тот, кто будет проходить мимо, если не очень будет занят мыслями, непременно посмотрит на источник звука. С другой стороны, внутри крейсера никогда не бывает полной тишины. Глухой гул механизмов создает фон, в котором теряются негромкие шорохи. В противном случае, Датч услышал бы звук шагов того, первого счастьевца, от которого прятался под потолком, гораздо раньше. Но все равно, глупый маскарад может обойтись им дорого. Хотя выбора у него все равно не было. Уходить далеко вперед от остальной группы, прячась от этих двоих, было еще опаснее.

Датч глянул на часы. Еще десять минут прошло впустую. Они продвинулись совсем немного и так никого и не нашли. Необходимо оставить время на отступление. Еще минут семь-восемь – и им придется повернуть назад. По уговору, ровно через час все должны быть на корабле Ха-Лан. С результатом или без, шариться дольше будет бесполезно и слишком опасно. Их цель – найти заложников, а не попасться самим, подарив артийцам заодно кадийский военный корабль и одного из лучших кадийских асов.

* * *

Если бы второй пилот Алекс Анчура остался на «Шиидар», счастьевцы охраняли бы стоящий в трюме их крейсера чужой корабль более тщательно. Поэтому Алекс пошел вместе с кадийкой.

Как известно, кади очень красноречивы, любят произносить речи и не меньше любят их слушать. Любой другой ее соотечественник на месте Ха-Лан справился бы блестяще и растянул беседу часа на два. Даже отец Ха-Лан, вызывающе немногословный по мнению кадийцев, мог экспромтом составить цветастую хвалебную речь минут на двадцать. Ха-Лан пожалела, что в свое время отказалась брать уроки риторики. Умения длинно выражать свои мысли ей всегда не хватало. Но в данном случае от продолжительности переговоров зависела жизнь ее друзей. Поэтому она очень серьезно подошла к делу и для начала подробнейшим образом взялась описывать вероломство советника Табо-Нача, как кто из её соотечественников отреагировал на его отступничество от идей соединения с Полярным Блоком, что и с каким выражением было высказано, вплоть до подробностей мимики и жестов. При этом Ха-Лан старалась как могла раскрасить свою речь многочисленными похвалами и перечислением мыслимых и немыслимых заслуг счастьевского народа в деле установления мира и стабильности в галактике. При этом она бесчисленное количество раз обращалась к собеседнику, призывая подтвердить то, что описываемая ею картина достаточно понятна и не нуждается в новых пояснениях. Даже если пояснений не требовали, Ха-Лан все равно их давала, мечтая только об одном: чтобы не запутаться в собственных словах.

По мнению Алекса счастьевцы оказались очень вежливыми и терпеливыми. И их знаменитый Железный Март не выказывал нетерпения даже тогда, когда Ха-Лан бралась пересказывать одно и то же по третьему разу. На этом крейсере явно имели представление о том, что значит вести переговоры с кадийцами и, самое главное, хотели видеть этих самых кадийцев в союзниках. Ради такой цели можно было потерпеть избыточное многословие, которое, на сколько было известно Алексу, не приветствовалось на "Счастье Человечества". Железный Март же только кивал своей тяжелой головой и на лице его сохранялось спокойное выражение человека, который готов ко всему, в том числе и к чужому красноречию.