Текст книги "Созвездие близнецов"

Автор книги: М. Гуминенко

Соавторы: А. Возлядовская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 52 страниц)

– Ты мне предлагаешь объясняться с диспетчерами? – спросил Рек у брата самым невинным тоном. – Между прочим, ты у нас капитан. Так что твоя прямая обязанность – растолковать этим ребятам, что мы и втроем отлично справимся.

– Я не успеваю делать абсолютно все, пока На-Ла таращится в компьютер, а ты бегаешь на свидания со Златовым.

Рек повернул свое кресло и сел.

– Хорошо. Что надо делать?

Датч отмахнулся. В принципе, они уже почти закончили с делами и недовольство старшего Дагварда касалось его личной нелюбви к Братству, а вовсе не погрузочно-разгрузочных работа на "Медузе".

Датч их недолюбливал. Так и не мог простить им того, что его брат пострадал на Маиси. Датч сам дал понять Братству, что их дела его не касаются. Компания Златова его желание уважала и не лезла. Теперь по мнению старшего Дагварда эти самые взрослые серьезные дяди, норовили снова ввязать его младшего брата во все свои истории. Но не признать того, что сотрудничать с ними очень часто бывает выгодно, Датч тоже не мог. "Медуза" была частным кораблем и заработать ее экипаж мог ровно столько, сколько мог заключить сделок на перевозки. От Вики всегда можно было получить информацию, где намечается выгодный заказ. И именно благодаря Вики они в свое время перестали перебиваться мелкими заработками, которых едва хватало на оснащение корабля и еду для экипажа. Так что с Братством Датчу приходилось мириться. К тому же, сам Вики не беспокоил их по пустякам и обращался за помощью только в очень серьезных случаях. И эти "очень серьёзные случаи", как правило также серьёзно оплачивались. Хотя последнее не слишком успокаивало Датча: если Вики позвонил, значит, произошло что-то чрезвычайное.

– Я скоро вернусь, – пообещал Рек, видя, что брат не собирается продолжать бесполезный спор.

– Не забудь переодеться, – крикнула ему вслед кадийка. Ее забавляло, с какой скрупулезностью Рек соблюдает самим собой установленное правило: не показываться перед членами Братства в задрипанном плаще и штанах на два размера больше.

Это был его собственный кодекс, который Рек никогда не нарушал. Никто не требовал от него "полного парада". Но он не чувствовал себя на равных, если оказывался в "штатском наряде полицейского" рядом с людьми, для которых внешний вид служил способом лишний раз подчеркнуть свое достоинство и принадлежность к серьезной организации. Поэтому младший Дагвард завернул в свою каюту и извлек из шкафа одежду, больше подходящую кинозвезде, чем второму пилоту транспортника. Хотя кто сказал, что пилот должен одеваться хуже кинозвезды?

* * *

Златов выбрал дешевенькую гостиницу с громким названием «Альтаир», поближе к космопорту. Его телохранитель встретил Река в маленьком фойе, где пропустить входящего было невозможно по причине слишком узкого прохода между конторкой портье и единственным диваном. Своими умными глазами скользнув по фигуре Дагварда (от ботинок до стриженой макушки), телохранитель молча встал и проводил его до скромного номера на четвертом этаже.

– У тебя странное пристрастие к дешевым забегаловкам и третьесортным гостиничным номерам, – заметил Рек, протягивая Златову руку.

– Здесь потише, чем в модных отелях, – ответил тот, пожимая его ладонь. – И не утруждают себя прослушиванием разговоров постояльцев. Я все еще не поблагодарил вас за то, как вы блестяще решили проблему с Кади, – вспомнил Вики.

Рек отмахнулся:

– Это моего брата надо благодарить. Ты оказался прав: он со своей популярности среди кадийцев живо нашел с ними общий язык и разъяснил, на сколько они заблуждаются. – Рек сел, внимательно глядя на Вики. – Судя по твоему лицу, случилось что-то очень серьезное, – признал он, переводя разговор к настоящему моменту.

Обычно очень подвижное лицо Златова оставалось каким-то вяло-расслабленным. Многочисленные складочки сбегали вниз. Вики и не пытался улыбнуться.

– Не знаю, на сколько это серьезно, – ответил он. – Все зависит от того, что мы обнаружим.

– Мы? – переспросил Рек.

Лицо Вики чуть ожило.

– Я надеюсь на твою поддержку. Хочешь выпить?

Рек отрицательно качнул головой.

– Меня беспокоит состояние базовой Программы, – начал Златов. – За последнее время "охранник", установленный вашей На-Лой, засек три попытки взлома. Это значит, что кто-то пытается войти без спросу, или вообще скопировать Программу.

Рек насторожился. Секрет Братства знали всего несколько его членов. Даже секретарям было неизвестно, что скрывается за безликим словом "Программа" и как это действует.

– Это кто-то из своих? – тут же спросил Дагвард.

– Мне не хотелось бы так думать. Да и что я могу думать?! – Златов встал и резко прошелся по комнате. – Кого я могу подозревать? Большеносого? Или Карена? А может, сам Проныра решил, что уже хватит иметь с нами дело, пора заводить собственное? Чушь!

Златов резко повернулся к Реку, словно поставил этим точку. Но тут же плечи его опали и сам он словно сделался меньше ростом.

– Я не знаю, – признался он. – Мало вероятно, что кто-то из посторонних мог бы так целенаправленно искать Программу. То есть, ее могут искать, но вряд ли додумаются, что искать нужно именно в той системе, в которой она находится. Об этом знают только свои. А свои… Если кому-то из своих что-то нужно, они могут просто связаться с тобой, или со мной и попросить. Но защита от копирования показывает, что Программу стараются именно скопировать. Зачем? – Златов снова прошелся по комнате. – Вывод как-то сам напрашивается, – признался он, искренне желая оказаться неправым.

– Кто-то решил, что иметь Программу в единоличном владении лучше, – закончил за него Рек. – Или вообще надумал ее продать.

– Конечно, надо проверить всех, – решил Златов. – Секретарей, помощников… Даже уборщиц. Мало ли кто мог узнать наконец, что такое Программа. Нельзя все время пребывать в благостной иллюзии, что вокруг тебя сплошные идиоты, которые никогда ни о чем не догадаются. Но мне хотелось бы сперва… не знаю, как бы поточнее выразиться.

– Избавиться от подозрения и проверить тех, кто о Программе хорошо знает, – подсказал Рек.

– Да, именно так, – согласился Вики.

– А меня ты исключаешь сразу.

Вики наконец улыбнулся – и его лицо преобразилось, напомнив, почему он так располагает к себе людей, не обладая особенно блестящей внешностью.

– Если бы ты задумал скопировать Программу, я бы никогда об этом не узнал, – напомнил он Реку. – Ведь у тебя ключ.

– И то верно, – согласился Рек, почувствовав себя вышеупомянутым идиотом. – Так что ты предлагаешь? – перевел он на другую тему.

Вики сел и придвинулся к нему.

– Поскольку в данных обстоятельствах я могу полностью доверять только тебе, нам надо вместе придумать что-то, чтобы проверить остальных. Если окажется, что никто из них в этом не виноват, мы извинимся, расскажем, в чем дело и попытаемся сообща провести расследование.

– А мне ты предлагаешь выступить в роли главного "придумывателя"? – самым невинным тоном поинтересовался Рек.

– Ты у нас – Хранитель. – Златов улыбнулся еще шире, словно как минимум самая сложная половина дела была уже сделана.

– Скажи лучше: оператор. – Реку никогда не нравилась эта напыщенность, которая по его мнению содержалась в слове "хранитель".

– Уверен, вместе у нас получится, – продолжил Златов. – У тебя мозги молодые, глазки остренькие…

– Ты прямо как наша мама, – усмехнувшись, подначил Рек.

– На-Ла может выдумать какую-нибудь ловушку? – спросил Златов.

– Может быть. Я поговорю с ней. Хорошо бы, конечно, поймать злоумышленника за руку.

Защита специальной Программы, когда-то похищенной Пронырой у диктатора Бенгела Шу-Марана Первого, была разработана На-Лой и представляла из себя сочетание самых неожиданных кодов и ссылок. Принцип был не так уж сложен (по мнению кадийки). Но сколько она ни втолковывала этот принцип Реку, тот так ничего и не понял и поверил на слово.

Чисто технически все выглядело просто. У каждого из "братьев" хранился длинный, многосоставной код. Но к коду требовался ключ. А ключ был только у Река. Когда кому-то требовалось активизировать программу, он связывался с Реком (или со Златовым, а тот находил Река), передавал свой код, к которому Рек добавлял ключ. И программа начинала работать через виртуальную сеть. Естественно, из любой части галактики в глобальную галактическую сеть выйти невозможно. Надо находиться на одной из планет, подключенных к сети. Но таких планет достаточно много, а Программу использовали не так уж часто. По особым случаям.

Как выглядит ключ и где его хранит Рек, по общему согласию "братьев" знал только Златов. Остальные потенциально могли вообразить себе что угодно. К примеру, что Рек наизусть помнит нечто, состоящее из хаотического набора букв, цифр, знаков и картинок и может воспроизвести все это на любом компьютере в любой момент.

Подобрать ключ – задача непростая. Можно долго составлять нечто, совершенно бессмысленное, а в результате окажется, что это не то и все нужно начинать сначала. Конечно, можно надеяться на то, что если болтать ложкой в стакане воды, случайно столкнутся несколько нужных электронов, из которых соберется кристаллическая структура золота. Но проще наверное найти золотой самородок в ближайшей речке.

Совсем недавно в Братстве встал вопрос о том, чтобы уничтожить Программу. Тем более, что пользовались ею все реже, а узнать о ее существовании со временем могло все больше и больше народу. И вот тут-то кто-то из своих сделал попытку взломать Программу и добраться до нее без ключа.

Обдумав все выше изложенное, Рек решил, что способ проверки существует. Нужно только очень сильно попросить На-Лу употребить свои гениальные способности. Учитывая ее любовь ко всему, что касается программ, эта часть плана не представлялась Реку особо сложной. Лишь бы у кадийки все получилось.

– Я попрошу На-Лу, – сказал Рек вслух. – Пусть соорудит ловушку. Потом мы разошлем послания и соберем всех на встречу по поводу уничтожения Программы. Что-нибудь этакое: – Вынув электронный блокнот, Дагвард углубился в составление текста. – Встречаемся… 25 по земному. Придумай – где, – бросил он Златову и продолжил: – Надо решать вопрос с уничтожением Программы. Принесите свои коды доступа…

За пару минут Рек объяснил ход своих мыслей. Пришлось согласиться, что это может сработать.

* * *

Урсул Грек еще в юности вывел для себя жизненное наблюдение: первый очень легко становится последним. Достаточно, чтобы те, кто стоит за ним, повернули в противоположную сторону. Лучший на своем экономическом курсе, в 22 года получивший престижное место в одной уважаемой конторе, он в одни день лишился всего. Не потому, что лично он сделал что-то не так. А именно потому (как считал он сам), что все остальные, еще вчера смотревшие на него, как на новую восходящую звезду бизнеса, сегодня отвернулись и сделали вид, что знать его не знают. Ситуация, в общем-то, не такая уж необычная. Контора, в которой работал Урс, здорово «проштрафилась». Одни из работников перепутал документацию и успел отослать неверный отчет. Благодаря неверному отчету центральная фирма понесла большие убытки. Стали разбираться, в чем дело – дошли до виновника. А поскольку Урс работал с ним в паре (хотя именно этот отчет он не составлял) – вину свалили на Урса. Его напарник оказался сыном местного начальника. Естественно, увольнять своего собственного отпрыска начальник не захотел. И уволил Урсула Грека, «молодого и неопытного работника, который вполне мог допустить подобную небрежность в работе».

С такой неприятной рекомендацией, которую благодаря происшествию получил Урс, ему вряд ли светило найти приличную работу на родном Марсе. Да и несправедливость очень сильно подействовала на впечатлительного юношу. С горя он пошел и напился в ближайшем баре. А бар оказался ближайшим не только к горюющему Урсу, но и к местному космопорту. Именно поэтому состоялась встреча Урсула Грека и будущего консультанта маисийского правительства Гвидо Паверса.

Это произошло как раз тогда, когда абсолютно счастливый и довольный жизнью Гвидо осваивался в новой роли мужа рмаркритской красавицы и управляющего ее фармацевтических заводов на Илуо. Несмотря на то, что Гвидо пришлось пострадать на Марсианских рудниках, эта планета не вызывала у него дурных чувств. Напротив, Гвидо рассматривал Марс как некую отправную точку, которая помогла ему выйти из ранга простых смертных и оказаться на высоте илуоанского общества. Но это было не главным. Гвидо влюбился в свою миниатюрную (даже по рмаркритским меркам) жену, позволявшую дома таскать себя на руках, как ребенка и как-то сразу доверившуюся огромному землянину, один вид которого на большинство людей наводил оторопь. Для своей Елеань Гвидо был готов на все, тем более на такую малость, как помощь в управлении фармацевтической фирмой. И он честно учился всем премудростям бизнеса и вникал в тонкости производства.

На Марс Гвидо Большеносый прибыл по делам. Закончив с делами, он заглянул в ближайший бар, чтобы переждать время до отлета космического лайнера "Медерий", следующего по маршруту Марс-Илуо. Потягивая какой-то коктейль и косясь на часы, Гвидо предавался мечтам и романтическим фантазиям. Пока не заметил у противоположного конца барной стойки сильно подвыпившего молодого человека. В радужную картину того мира, который окружал счастливого Гвидо, молодой человек совершенно не вписывался. Он кривобоко хмурил густые брови, то и дело бросая злые взгляды на окружающих. Бурая грива его волос спутано торчала во все стороны, потому что молодой человек то и дело хватался за голову и принимался мять и тянуть густые пряди, словно именно волосы мешали ему жить счастливо. Столкнувшись взглядом с Гвидо, молодой человек шумно засопел, так что это было слышно в довольно шумном баре, и решительно отвернулся, едва не сбросив со стойки наполовину пустую бутылку и стакан. Гвидо Большеносый посозерцал некоторое время мощную спину, одетую в добротный, наверняка сшитый на заказ пиджак и пришел к выводу, что надо вмешаться.

Минут через тридцать Гвидо Паверс отправился в космопорт, оставив своему новому знакомому некоторое успокоение, а так же визитную карточку и талон на приобретение билета до Илуо за счет фармацевтической компании. Проспавшись, Урс им воспользовался. И стал секретарем Гвидо, справедливо рассчитав, что быть секретарем управляющего известной компании выгоднее, чем предаваться отчаянию и ругать весь мир за несправедливость.

Ему повезло. Урсул Грек даже счел, что невероятное везенье – плата судьбы за то, как с ним несправедливо обошлись. Работа на Гвидо и илуоанскую фармацевтическую компанию оказалась интересной и выгодной. Урс жил при Гвидо, на всем готовом. Свое довольно приличное жалование он вкладывал в банк. Повезло Урсу и избежать маисийского плена. Гвидо в тот раз оставил его разобраться со срочным делом на Илуо.

О Программе, точнее о существовании чего-то подобного, Урс догадывался. Но в чужие дела не лез. В этом был свой расчет: Урсул Грек надеялся, что достаточно доказал Гвидо свою преданность и свои деловые качества, чтобы однажды его посвятили в тайну по общему согласию. И тут сработала его "мудрость" о том, что первый часто легко становится последним. С точки зрения самого Урса, разумеется.

Он считал себя первым претендентом на то, чтобы стать полноценным членом Братства. И последним в этой роли мог представить Река. Урс работал на Гвидо уже тогда, когда никто из будущих "братьев" и не слышал ни о каком полицейском Реке Дагварде. Да и кто такой этот Дагвард?! "Второй пилот третьесортного грузовика". И этого самого второго пилота, с которым Златов и остальные были знакомы несколько дней во время маисийских событий, вдруг посвящают в тайну Братства. А Урс остается секретарем.

В то время Урсул Грек серьезно подумывал организовать свое собственное дело, все на том же Марсе. И Гвидо его охотно поддерживал. Златов и прочие относились к Урсу вполне по дружески. Он откровенно не понял, почему ему предпочли какого-то там Река. Урс, разумеется, обиделся. Но, как взрослый человек, предпочел обиду стерпеть и не предъявлять никаких претензий. Именно в этой ситуации Урс оказался терпелив. Только через пару лет, когда Урс окончательно ушел от Гвидо и занимался своим собственным бизнесом, ему наконец преложили вступить в Братство. Урс предложение охотно принял, потому что давно мечтал узнать о Программе. Он подозревал и догадывался о многом и раньше, но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что на самом деле объединяет Гвидо со Златовым и остальными. Если так можно выразиться, у Урса голова закружилась, когда он осознал, рядом с чем живет последние несколько лет. Но Программа лежала где-то на Маиси, а доступ к ней был возможен только через Река, с согласия остальных. Что ж, Урс решил смириться с неудобствами. И постарался совсем забыть обиду. Но не тут то было!

Златов решил, что Программу надо уничтожить. Урс сперва не поверил своим ушам. Только он узнал, с чем имеет дело, только размечтался, какие перспективы перед ним открываются – и вот, всему приходит конец. Все соображения о межпланетной безопасности и о том, что о Программе стало догадываться слишком много народу, Урсул Грек пропустил мимо ушей. С тех пор, как Проныра выкрал Программу и предоставил ее в пользование своим друзьям, никаких глобальных катастроф не случилось. Так почему должно случиться теперь? И разве это справедливо: едва сообщить ему правду – и тут же все поуничтожать?

Урс честно пытался сдерживать свои эмоции. Но искушение оказалось слишком велико. "Дряхлые старики! – ругался про себя двадцатидевятилетний Грек. – Вы имеете под рукой такое "золотое дно" – и готовы выбросить его на свалку! Да вам просто не хватает воображения, чтобы понять, каких дел можно наворочать, обладая такой замечательной Программой!". И Златов, и Гвидо Большеносый, и остальные, прекрасно представляли себе, каких именно дел можно "наворочать". Именно поэтому и решили, что дальше хранить Программу нельзя. Но их доводы ничего не значили для Урса. Он слишком сильно ушел в свои планы. Как-то сама собой Урса посетила мысль, что если Программа больше никому из Братства не нужна, почему бы не забрать ее себе? Но между ним и Программой стоял Рек Дагвард. "Полицейская ищейка". Урс решил, что теперь знает, зачем Златову и остальным понадобился этот бывший марсианский коп. "Посадили его на поводок, в качестве Цербера, чтобы охранял их добро. Умно придумано". Урс даже стал спокойнее относиться к Реку, потому что глупо обижаться на то, что Златов завел сторожевого пса для своей собственности. В тонкости отношений между бывшими сокамерниками Урс вникать не собирался. Сейчас главной задачей для него стало – пробиться через поставленную Реком защиту и скопировать то, что возможно, уже в ближайшем будущем будет бессмысленно уничтожено. Урс решил рисковать. Кто сказал, что из последнего нельзя сделаться первым? Надо только повернуть все в свою сторону. А еще он сказал себе: "Если упустить шанс – потом его уже не окажется".

* * *

На-Ла просидела над «ловушкой» два дня. Еще около недели ушло на то, чтобы разослать членам Братства послания и получить от каждого подтверждение того, что он будет на назначенной встрече. Датч, разумеется, досадовал на задержку и мирился только потому, что Вики обещал оплатить неустойку и добыть для них хороший заказ на перевозку. «Медуза» занимала место в ангаре, а старший Дагвард развлекался тем, что проводил диагностику систем корабля, приводил в порядок бухгалтерию и полетные отчеты, или прогуливался (когда один, когда с Реком) по такому знакомому и такому чужому для обоих Марсу.

Далеко не всем нравится Марс. Точнее, он мало кому нравится. Эта колония под куполами, которая с орбиты создает впечатление, будто Марс зарос плесневыми грибами, появилась в свое время потому, что здесь обнаружилось много полезных минералов. Более романтически настроенные приводили и ту мысль, что человечество слишком долго мечтало о внеземной цивилизации на Марсе, чтобы отказать себе в удовольствии его колонизировать.

Воздух внутри колонии был слишком искусственный. Даже более искусственный, чем на корабле. Все постройки для простоты и экономичности располагались так, что марсианская колония производила впечатление огромной коммунальной квартиры. Но это были самые настоящие города, связанные сетью упакованных в тоннели дорог и светящиеся огнями через единую, очень сложно и прочно наведенную, систему прозрачных крыш.

В назначенный день Рек отправился на встречу с Братством, старательно убедив Датча, что ничего страшного и непредвиденного не произойдет и что провожатые ему не требуются. Худшее, что по его мнению могло произойти, это то, что одному из "братьев" придется долго и подробно объяснять, зачем ему понадобилось воровать их общее достояние.

Для встречи выбрали неприметную забегаловку, с обратной стороны которой был пристроен видеозал. Именно этот маленький зальчик арендовали на вечер члены братства. Присутствовали все пятеро. Шестым был Рек. Телохранители остались снаружи.

Вики был как всегда элегантен и улыбался своим подвижным лицом всем, кто собрался в этот вечер за одним столом. Рек устроился в кресле напротив. Он хорошо знал каждого. И он к каждому хорошо относился. Рек не мог не испытывать разочарование из-за того, что кто-то из этих людей может оказаться злоумышленником. А если это не они? Дагвард смотрел на каждого и пытался угадать, как они воспримут устроенную им проверку и что скажут, узнав о попытке украсть у них программу. Разозлятся? Обидятся? Или как всегда окажутся на высоте спокойствия и хладнокровия? Он не мог сказать, впервые задумавшись, что слишком плохо знает этих людей. Было бы честнее признаться, что он почти их не знает. Да и возможно ли хоть кого-то хорошо знать?

Рядом с Вики, как обычно, сидел Гвидо Паверс. Высоченный, абсолютно лысый. Его хищный нос выделялся на худом лице как гора посреди равнины. Его сосед, Карен Манцетти, казался маленьким и круглым в сравнении с ним. У толстяка не было ничего примечательного. Только внимательные глазки, которые то и дело пробегали по всем присутствующим. Карен нервничал и не скрывал этого. На сколько его знал Рек, он всегда нервничал. Дагвард уважал лысого Гвидо и даже восхищался им, потому что Гвидо был сильным, спокойным и умел сделать свою жизнь такой, какая его устраивала. Но и Карен не был слабаком. Толстяк занимался бизнесом, содержал огромную семью, мог жаловаться на неприятности, но умел их преодолевать. И Рек всегда считал его абсолютно преданным тем, кого Карен ставил в ранг своих друзей. Рек задал себе вопрос: "Может ли Карен или тот же Большеносый Гвидо оказаться вором"? Хотелось категорично ответить: "Нет"! Но тогда кто?

По другую сторону от Вики сидел человек, которого большинство его знакомых знали как Проныру. Кевин Лоро: красавчик, циник, авантюрист. Непредсказуем и даже вероломен для всего мира, но так же предан друзьям, потому что знает, что и они ему преданы. В маисийских событиях он пострадал сильнее других, потому что был серьезно ранен в ногу и, естественно, никакой помощи боевики ему не оказали и обращались с ним так же, как с остальными. Впоследствии Кевин Лоро не меньше года ездил по всем известным светилам медицины, но своего добился: ногу ему спасли и залечили так, что он даже не хромал.

Проныра не спеша потягивал какой-то напиток и разглядывал остальных так же внимательно, как Рек. Пока не столкнулся с ним взглядом. После чего ухмыльнулся, налил себе еще и продолжил наблюдения.

Проныру можно было с самого начала и не проверять. Хотя Проныра – он и есть Проныра – он никогда не стал бы разрушать то, что сделал своими руками. Когда-то Проныра положил начало сегодняшнему Братству. Рек сильно сомневался, что Кевин Лоро склонен будет уничтожать своими руками то, что прежде всего для самого Проныры было очень выгодно. А с другой стороны, мало ли, что может прийти в таинственную голову Проныры?

Последним, всего год назад, к этой компании присоединился коренастый и подвижный парень с улыбчивым лицом. Урсул Грек. Бывший секретарь Гвидо. С Большеносым он работает много лет. Урс недолюбливал Дагварда и не скрывал этого. Он ревновал, потому что несмотря на его многолетнюю службу предпочтение отдали не ему, а Реку. Однако, Урс был во всем достаточно прямолинеен. Он не лебезил и не подделывался под остальных, не делал вид, что он тоже уважает и ценит бывшего полицейского, ставшего равным бывшим правителям целой планеты. В глазах Река за прямоту Урс заслуживал только уважения. Если бы Река спросили: может ли Урс пойти на предательство по отношению к остальным "братьям" – Рек однозначно ответил бы "нет". Но разве он не может ошибиться? Тем более, что Урсула Грека он знал даже хуже, чем остальных.

Рек оставил бесплодные попытки копания в своей и чужих душах и задавания вопросов, на которые у него не было ответов и посмотрел на Златова.

– Господа, – начал Вики. – Рек попросил нас об общей встрече, потому что считает необходимым решить судьбу программы. Послушаем его.

Дагвард отложил мини-комп, который с самого начала извлек из кармана и крутил в руках.

– Мы собрались здесь чтобы решить важную вещь. Как я уже говорил в послании каждому из вас, я предлагаю уничтожить Программу. В противном случае я снимаю с себя обязательства хранить ее и передаю вам.

– Может, мы наконец поговорим о том, почему это так необходимо? – тут же предложил Большеносый.

Рек уже давно обдумал аргументы, поэтому ответил сразу:

– Видите ли, Мистер Паверс, всё в мире совершенствуется. И технологии взлома тоже. То, что придумал один человек, даже если этот человек – гениальный кади, всегда может разгадать другой. Сколько бы порогов, кодов и шифров не было в защитной системе, но со временем может найтись такой хакер, который всё это сможет взломать. Сейчас такая обстановка, что нельзя допустить, чтобы Программа попала к Полярному Блоку. Они готовятся к войне. Совсем недавно они сделали попытку перетащить на свою сторону Кади. В ближайшем будущем намечают попробовать то же сделать с Эльдорией. Это серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Поэтому я считаю, что лучше будет, если мы уничтожим лишний повод для беспокойств.

– В последнее время мы все чаще обходимся без нее, – добавил Вики. – Во избежание неприятных последствий, которые обязательно будут, если эта вещь попадет к Полярному Блоку, нам стоит позаботиться о ее уничтожении уже сейчас.

– Если дело обстоит так серьезно, Рек прав. – Это сказал Проныра.

От него такой податливости можно было ожидать меньше всего. В отличие от остальных ему пришлось дважды пострадать ради невольного наследства маисийского диктатора. Рек помнил его нежелание даже думать об уничтожении Программы и не предполагал, что он так легко согласится. Так же легко, как когда-то передал ее в общее пользование.

– Но ведь эту штуку можно перевести в неактивное состояние, – тут же продолжил Проныра. – И она сможет пролежать сколько угодно времени не привлекая внимания. До лучших времён.

В этом весь Кевин! Недаром получивший свое прозвище. Зачем спорить и не соглашаться? Лучше согласиться, чтобы собеседник не был готов к сопротивлению, а потом переубедить. В каждый разговор этот парень бросался, как в водоворот: сперва позволял утащить себя на дно, а потом находил неожиданный способ всплыть на поверхность.

Но Рек не поддался.

– Мало ли, что Программа в неактивном состоянии. Если кто-то знает, что ищет, он сможет всё равно найти ее, – напомнил он Проныре.

– Мы тут все скоро станем параноиками! Найдёт – не найдёт! До сих пор же никто не нашёл! – взвился нервничающий толстяк Карен.

– Пусть риск мизерный, но мы рискуем слишком многим.

– Что же теперь, все поуничтожать? Эта программа – наш хлеб! – не сдался Карен.

– Рек прав, – вступил в разговор коренастый крепыш с улыбчивым лицом. – Программу ищут счастьевцы, а их планета – серьёзная угроза для спокойствия в галактике.

– Спасибо, Урс, – поблагодарил Рек, хотя его и удивила поддержка Урсула Грека, обычно не упускавшего случая оспорить его мнение. – У кого-то еще есть возражения?

– Я думаю, что нам не стоит углубляться в прения, – решил за всех Вики. – Рек попросил всех принести свои коды к Программе. Надеюсь, они при вас.

Гвидо-Большеносый кивнул, соглашаясь. Его примеру последовал толстяк Карен, потом крепыш Урс. Проныра достал расческу, пригладил свои крашеные (в естественный цвет) волосы, картинно вздохнул и кивнул тоже.

– Для того, чтобы забрать Программу с того места, где она находится, надо соединить все пять кодов и добавить к ним ключ, – объяснил Рек. Эту ложь он придумал экспромтом. Ему было немного стыдно врать, чтобы таким вот недостойным образом выявить взломщика. Но выбора не было.

Никто из "братьев", даже Вики (пока Рек не объяснил ему), не знал, что все коды одинаковы. На-Ла сделала так для простоты. Поэтому и получилось, что в нужный момент невозможно стало определить, кто пытался взломать Программу. Человек заходил не со своего персонального компьютера, а код ни о чем не говорил.

– Передайте мне свои коды и я введу их в систему, – предложил Рек, включая комп.

В просьбе не было ничего особенного. Все честно выложили свои инфочипы.

Рек взял сперва инфочип Златова. Это было логичным, принимая во внимание, что Вики – глава Братства. Недрогнувшей рукой Рек ввел полученный код в свой компьютер. И мысленно выдохнул, потому что код оказался "чистым". Нет, он безусловно верил Вики. Но почему-то все равно испытал облегчение.

"Братья" наблюдали за Реком в некотором напряжении. Это было объяснимо: Программа была очень ценной и сложной, можно сказать, произведением искусства, а ее собирались уничтожить и необходимость такого действия понимал каждый.

Рек протянул руку и взял инфочип Гвидо. И понадеялся, что его напряжение не заметно со стороны. Еще через минуту Рек кивнул и отложил инфочип в сторону.

Златов тоже вздохнул с облегчением. Гвидо чист! Оставалось надеяться, что с остальными будет так же.

После проверки кодов Проныры и Карена Рек позволил себе поднять руку и вытереть лоб. Всегда можно было сослаться на то, что в помещении слишком тепло, а он в толстой бархатной куртке.

Урсул Грек оказался последним, потому что был младше других и естественно, не стал соваться вперед. Внешне Грек совершенно не выглядел напряженным. Он явно ничего не боялся. Или делал вид, что не боится. А может, ему бояться нечего. И Рек, и Златов готовы были расслабиться и уже почти надеялись, что взломщик оказался посторонним. Это очень сильно увеличивало их проблему, потому что проверять чужих окажется гораздо сложнее. Скорее всего, просто невозможно. Ну и что? Надо будет просто доделать начатое и действительно уничтожить Программу. Правда, уничтожить ее прямо сейчас, как сказал всем Рек, невозможно, потому что невозможно извлечь ее, находясь далеко от того места, где она находится. Естественно, Рек солгал и в этом. Придется объяснить остальным, что весь "спектакль" – вынужденная мера. Они – деловые люди. Поймут.