Текст книги "Солдат удачи. Исторические повести"

Автор книги: Лев Вирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

Ташкент

Приехали они рано. Из Акмолинска не успели дать телеграмму – никто не встречал. Трамваи ещё не ходили. Пошли пешком через весь город, мёрзлый, полутёмный тыловой Ташкент.

Пусто. Неглубокие арыки между тротуаром и дорогой покрыты тонким ледком. На перекрёстках – мостики. Глухие глинобитные заборы. Стены почти без окон. На воротах надписи: «Во дворе злая собака». Чужой, страшный город.

« Неужто тут и жить всю жизнь?» – подумала Таня.

Яша почувствовал её испуг:

– Не бойся! Здесь только зимой так мрачно. В конце февраля сады зацветут. Красота обалденная. А заборы и стены потому, что тут вся жизнь – во внутреннем дворике. Там обычно растёт старое тенистое дерево и течёт арык, в жару от него прохладно. Над арыком – помост, айван. На нём на самодельных стёганых одеялах, курпачах, сидят, пьют чай. Это очень здорово, увидишь. Тебе понравится.

Дошли! Мама со слезами бросилась Яше на шею:

–              Вернулся!

А во двор уже высыпала вся семья. Тоненькая, глазастая девушка (Таня догадалась, что это Хава, сестра Яши) приветливо поцеловала её, помогла снять рюкзак. А возле деревянной лестницы, на балхану ¹⁰, застенчиво улыбаясь, ждали своей очереди младший брат Миша, худой, носатый подросток, и папа, франтоватый мужчина, в белоснежной рубашке, при галстуке, с небольшими аккуратными усами.

***

Совсем в другом городе, жизнь спустя, внучка замерла над фотографией в старом альбоме.

–              Бабушка! Это ж твоя свадьба? Расскажи! – попросила девочка.

Татьяна Николаевна прикрыла глаза и вновь увидела широкий двор в доме дяди Исаака, длинные столы, поставленные на козлы, и толпу родичей, друзей и соседей, собравшихся посмотреть на это диво – вернувшегося с фронта Яшу и его молодую жену.

Сара Ильинична встала с рюмкой в руке. Все смолкли. Свекровь завела еврейскую величальную: «Ло мир ал инейнем...». Песню подхватили все: и русские, и узбеки дружно, слаженно. К хмурому небу взвился звонкий, серебряный голос Хавы: «Немен а биселе ваа-а-айн!».

У Тани потеплело на сердце. «Тут мой дом, – подумала она. – Всё будет совсем хорошо.».

Минута полного, яркого счастья врезалась в память на всю жизнь. Сколько раз потом за праздничным столом Татьяна Николаевна пела эту прекрасную мелодию!

–              Ты правильно угадала, Верочка. Это моя свадьба.

–              Какие вы тут молодые с дедом Яшей! А что тебе подарили?

– Бабушка Рива принесла на большом блюде фаршированную рыбу, «гефилте фиш». В разгар войны это казалось просто чудом!

–              Это бабушка учила тебя так вкусно готовить?

– Она. А тётя Фира подарила нам два билета на «Фрейлехс» с Михоэлсом и Зускиным. До сих пор помню, как поёт мать невесты просит, умоляет мать жениха: «Мухтенесте майне, мухтенесте гетайре...». ¹⁰ Какой был спектакль!..

В тот вечер среди гостей прыгал на костылях Вова Свечкин, единственный одноклассник Яши, избежавший фронта. В третьем классе он сорвался с подножки и угодил под трамвай.

Нынче Вова учился на втором курсе истфака и, захлёбываясь, рассказывал об археологических раскопках, в которых он участвовал летом: «Представляешь! Мы нашли жилища пятого тысячелетия до нашей эры!»

Яков загорелся. Археологией он увлекался с восьмого класса. Одновременно с географией, историей средних веков, путешествиями.

Назавтра же пошёл в университет. Раненого фронтовика с охотой зачислили на первый курс: «Семестр вы почти пропустили. Но ведь догоните».

С утра почти все разбегались. Первыми уходили на Ростсельмаш папа и Миша. Папа работал там старшим бухгалтером. Миша бросил школу, ушёл на завод точить корпуса мин.

Проверив во фронтовом планшете блокнот и остро заточенные карандаши, уходил на лекции Яша.

Убегала в свой десятый класс Хава. Дома оставались только мама с Таней.

Сара Ильинична очень тепло отнеслась к молоденькой невестке. Жалела девочку. Никогда не шпыняла. Замечания делала самым вежливым тоном. Но Таня её всё равно побаивалась. С Хавой сдружилась сразу, да и с Мишей было легко. Но свекровь...

Ещё в Москве Таня много о ней думала: «Какая она? Как встретит?» .

Ей казалось, что любая мать обязательно ревнует сына к невестке. Пришла неизвестная девчонка и увела её сыночка!

Мужу, она об этом, конечно, не говорила. Скажи Яше хоть словечко против его ненаглядной мамочки, он потом до смерти не забудет!

Очень не скоро Таня поверила в искренность доброго отношения Сары Ильиничны. Пока что ей было неуютно в этом ещё чужом, непривычном доме.

Скоро она пошла в ближний госпиталь. Там опытной медсестре обрадовались и тут же оформили на временную работу.

В перерыве между лекциями Яша столкнулся в длинном коридоре с одноклассницей Диной Шапиро. Нынче она училась на филологическом факультете и одновременно подрабатывала секретарём редакции в газете «Советский Узбекистан».

–              Яшка! Вихрастый! Вернулся! – обрадовалась Дина. С уважением она смотрела на орден и медали на Яшиной гимнастёрке. – Бывалый фронтовик! Приехал долечиваться? Стихи-то пишешь? – и, резко сменив тему: – Слушай! Ты же классно снимал «Фотокором» ¹⁰. Выручай! На Ростсельмаше послезавтра отчётная партконференция, а наш фотограф загремел в больницу с дизентерией! Нашёл время! Сделай хоть пяток снимков. Прилично заплатят.

Яша сразу вспомнил о трофейной цейсовской «Лейке», но засомневался:

–              Да у меня и плёнки нет. Всё на свадьбе отщёлкал.

– В редакционной фотолаборатории всё есть! Давай, действуй!

И в самом деле, Яша нашёл там не только отличную, мелкозернистую плёнку, но даже магний для вспышки. Выдали фронтовику и временное удостоверение фотокорреспондента.

На Ростсельмаш Яков пошёл заранее. Обязательны были снимки президиума и главных докладчиков. Но хотелось получить ещё и серию живых, не казённых кадров.

В комитете комсомола ему в помощь выделили Валю, толстую, очкастую девицу в смешных кудряшках. Отправились по цехам.

Яков с особым удовольствием снимал заслуженных передовиков, работавших на заводе ещё с первой пятилетки. Их выразительные, изрезанные морщинами лица напомнили ему стариков Рембрандта. Потом фотографировал женщин, подростков. Именно они и делали большую часть плана.

Всю ночь Яша проявлял и печатал. А утром положил на стол главного редактора кипу глянцевых фотографий. Главный одобрил. Под Яшины кадры отвели половину страницы! Кроме президиума и докладчиков в газету попали и старики, и бабы, и подростки, стоящие перед станком на ящике (иначе до суппорта не дотянуться!). Попало и Мишино фото – ударник! – 132% плана.

Через несколько дней Яше выплатили пять тысяч. Так много он и не ждал. Ему и в голову не пришло, что со временем работа фоторепортёра станет его профессией.

В выходной день Сара Ильинична повела ребят на Алайский базар. Тут можно было купить всё на свете: от поддельных золотых часов до пулемёта. Толкались долго, но всё-таки нашли почти новые хромовые сапоги для Яши и байку для Тани. Пришла пора запасаться пелёнками и распашонками.

В конце февраля его вызвали на врачебную комиссию.

Таня вздохнула: «Пора и мне собираться. Яшу отправят на фронт».

– Не спеши, девочка, – сказала свекровь и мягко положила невестке руку на плечо. – У твоей мамы скоро кончается срок. Просто так её ведь не отпустят. Придётся кому-то туда ехать, договариваться с этой бабой, дать ей в лапу. – Сара Ильинична достала из комода потёртый кожаный футляр: – Смотри, какая красота! Настоящие богемские гранаты. Им больше ста лет. Это мои парадные серьги. Мама подарила на свадьбу. Думала, и я передать их Хаве на её свадьбу. Но ведь это только цацки. Свобода твоей мамы куда дороже. Поедешь, постараешься её выкупить.

Предложение свекрови поразило Таню до глубины души.

«А я-то, дурища, ей не верила!» – укорила она себя:

–              Что вы, Сара Ильинична! Разве так можно? Лучше я напишу Маше, она что-нибудь придумает.

–              Дело, – кивнула свекровь. – Напиши. До Туркмении недалеко. А серьги полежат. На всякий случай. Понадобиться – возьмём.

Но вот ещё: и тебе, и будущему малышу в Ташкенте будет легче. Безопаснее. Сытнее. Если маму выпустят, то в Москву Вере Петровне дороги нет. А здесь мы её потихоньку пропишем. По блату

Таня два дня думала. И решила остаться в Ташкенте.

Эпилог

Яша получил направление в Калинин. Там лейтенанта снова определили офицером связи в 128-й кавалерийский полк. Подполковник Курицын, угрюмый, очень требовательный командир полка, совершенно не походил на Лазарьянца. Но и Яша уже не был тем желторотым лейтенантом, как год назад.

Вместе с этим полком Яков Рабинович прошёл Белоруссию, Прибалтику, Восточную Пруссию и кончил войну на песчаной косе Фиш Гоф у холодного Балтийского моря.

Таня в августе родила дочку, Лидочку. Поэтому в лагерь поехала Маша с мешком черных каракулевых шкурок. Не подвела Олимпиада Степановна! Вера Петровна не только вышла на свободу, но и получила направление на поселение в Узбекистан!

Из Ташкента возвращались домой тысячи эвакуированных. И главный врач госпиталя сумел пробить Тане – ценный кадр! – комнату в большой коммуналке. Такая удача! Прописать Веру Петровну не смогли даже по блату. Но начальник райотдела милиции, майор Бер– дымухамедов, сказал дяде Исааку:

–              Пусть живёт спокойно. Не тронем.

А летом сорок пятого вернулся Яша – демобилизовали. Зажили своим домом. Яков привёз с фронта трофейный аппарат: отличную цейсовскую зеркалку. Так что было чем снимать.

Правда, в пятьдесят первом, в разгар компании по борьбе с космополитами, перетрусивший главный редактор вызвал Яшу:

–              Вы ж понимаете, Рабинович, в настоящее время я не могу вас оставить в штате редакции.

«Ещё бы, – подумал Яков. – Ты же сам Гольдман!»

Очень кстати пришло письмо из Саратова от Николая Ивановича Окунева. Бывший начштаба полка наткнулся на Яшину фотографию в «Огоньке» и разыскал однополчанина.

Окунев работал третьим секретарём горкома и, узнав о Яшиных бедах, пригласил его к себе:

–              О жилье и о работе не беспокойся! Обеспечу.

Яша поехал сначала один. Работать устроился сразу: фотокором в областной газете. Сначала жил, снимая у хозяев угол. Но месяца через два в городе сдали новый дом для партноменклатуры. Зав. отдела горкома получил отдельную квартиру. А Якову достались две комнаты в коммуналке, и он тут же перетащил на Волгу Таню с обоими детьми.

Вера Петровна смогла к ним приехать только после смерти Сталина.

2009 г.

Примечания

Толмач

1 руководство

2  Церковь Успения Богородицы сгорела в 1475 году.

3  Нынче эту горную крепость называют Чуфут-Кале.

4  Бахчисарай

5 русский поп

6 итальянец

7 второй этаж

8  ныне Спасской

9  Оковыта, т.е. Аква Вита

10 Все Гордоны – католики и роялисты.

11  прусская серебряная монета = 3 флорина = 90 польских грошей

12 здешний Парламент

13 имений

14  Так называли королевских и прочих любовниц.

15  Драгуны – конная пехота. На марше – верхом, а сражаются в пешем строю.

16 Государственный Совет (Парламент)

17  Обоюдоострый, прямой клинок, с гардой «корзинкой». Популярен в Европе в то время.

18  Шляхтич, служащий рядовым в регулярной польской армии.

19 Пехоты у Яна Казимира вовсе не было.

20  Регулярное войско. На его оплату шла ^ЛА (кварта) всех доходов с имений короля.

21  Так в Польше называли протестантов.

22  нарезные ружья с колесным замком из города Цешув в Силезии

23  откормленный холощеный петух

24  тушеная капуста с мясом

25  «Тихая ночь, святая ночь.»

26  «Утешение несчастных иметь собратьев в печали» (латынь), из драмы «Трагическая история доктора Фауста»

27  В 17 веке репа в рационе занимала место картофеля.

28  Мой грех! (латынь)

29  польская миля = 10 вёрст

30  благая ложь (лат.)

31  рейд на выручку осаждённых

32  Связка хвороста

33  земляное укрепление, форт

34  вердер – плоский остров в дельте Вислы

35  Так называли брюшной тиф.

36  Генерал Нахлебник – созвучие со Скелморли, титулом отца Монтгомери.

37  шотландский кинжал без гарды

38  род стилета

39  «Дневник» Гордона служит прекрасным подтверждением теории вековых изменений климата Л.Н.Гумилёва. Вектор дождей сместился в XVII веке на среднюю полосу России и Польшу. Поэтому в то время там столько болот, полноводные реки и т.д

40  Приток Вислы.

41  поле на месте теперешнего метро Кропоткинская

42  Почетный гость, разрезает кушанья и распоряжается за столом. Род тамады.

43  шотландский кинжал

44  владелец поместья

45  пехотные полки у украинских казаков

46  короткое драгунское ружьё, карабин

47  Ещё два века маршировали по полям сражений выстроенные в карре полки и батальоны. У Суворова, Наполеона, Кутузова. И только пулемёты превратили фрунт в парадную забаву генералов.

48  соус

* укрывшись за кругом повозок

49  объяснения к чертежам, надписи (легенда)

50  Правее. Ещё раз! Огонь!

51  имение

52 Уютно

53 лук

54  гангрены

55 худо

56  все трое погибли, переправляясь через Тясмин

Странствующие подмастерья

57  мятеж

58  типографию

59  очень худо

60  соседи

61  Корнями вайды красили ткани в синий цвет

62  Союз возчиков

63  чужак, иноверец

64  Еврейской улицы

65  особо трудная работа, подтверждающая квалификацию

66  печатников

67  старинная пивная в Нюрнберге

68  Силезская оружейная компания

69  Горе мне!

70  Ченстоховская Матерь Божья. Самая почитаемая святыня в Польше.

71  Так называли брюшной тиф

72 дерьмо

73  студенческое общежитие

74 для вящей славы Господа

75  большой рынок в Праге

76  свинина тушеная с капустой

77  Тихая ночь, Святая ночь.

78  палок

79  Старший коомерции Советник

80  Винты тогда точили вручную, и стоили они дорого.

81  «Опыты»

82  освобождение от налогов

83  так называли старинные Морские карты

84  описание к карте

85  в полный лист

86  благословенный

87  старейшины

88  в Англии – Академия Наук

Встречи

89  военный химик

90  отравляющие вещества

91  Так прозвали в полку смершевца, лейтенанта Иванова, за непроницаемую, скуластую рожу и кривые ноги.

92  Из «Истории Государства Российского» Алексея Константиновича Толстого

93  третий помощник начальника штаба

94  До начала решающего наступления под Сталинградом оставалось 17 дней. Капитан Сергиевский об этом знать не мог. Но догадывался.

95  Такая надпись была на этикетках чикагской тушенки, привезенной по ленд– лизу

96  документ на право бесплатного или льготного проезда

97  блок усиленного режима, карцер

98  начальник оперчасти

99  секретный сотрудник, доносчик

100 учетно-распределительная часть

101  надстройка на плоской крыше дома, обычно терраса нередко несколько комнат

102   Сватьюшка моя, сватья дорогая! Не обижай мою доченьку. Будь к ней подобрее.

103  самый простой и дешевый фотоаппарат до войны.