Текст книги "Кварталы Нелюдей"

Автор книги: Кейт Ивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

Но их глаза были пусты, лица и звериные морды – спокойны. Только Жаниль, встретившись с моим взглядом, жалобно заурчала, однако Лэйд тут же сердито шикнул на неё и насмешливо улыбнулся мне, словно спрашивая, что же я теперь буду делать?

Хороший вопрос…

Я подтянула колени к груди и испуганно сжалась на своём камне. Пальцы Николя коснулись моей кожи, холодя её, и тут моё тело по старым рефлексам резко выпрямилось, как пружина, с силой бья вампира ногами в живот. Он полетел назад и неудачно врезался спиной в один из валунов. Что-то в нём странно хрустнуло, и голубые глаза изумлённо распахнулись. Сломался позвоночник? Ах, хорошо бы! Хорошо бы…

Но судя по тому, как он сполз и остался лежать в траве, так оно и есть.

После этой первой, хоть и маленькой, но победы я немного приободрилась: кое-что у меня ещё получается, кое-что я ещё могу. Эта мысль утверждалась тем сильнее, чем дольше Николя оставался какой-то бесформенной грудой возле валуна. Наверное, и впрямь хребет.

… Наверное, я и впрямь…

Лал покачала головой и сама направилась ко мне. И тогда тот жар самоуверенности, тщеславия, что начал зарождаться внутри меня, сменился могильным холодом страха – самым нежданным гостем в моей душе. Я хотела не бояться, я пыталась не бояться, а в результате ужас всё набрасывал и набрасывал на меня свои сети, как паук набрасывает паутину на пойманных мух…

– Маленькая непослушная девчонка, – улыбнулась каштановолосая женщина, когда расстояние между нами оказалось всего-ничего – два метра, – иди ко мне.

– Никогда, Лал. Больше никогда, – покачала я головой, обходя поросший мхом валун так, чтобы он был между нами.

– Ты меня сама вынудила, – безразлично пожала плечами вампирша и внезапно как была, в платье, прыгнула ко мне. Я испуганно отпрянула назад, но её длинные накрашенные ногти впились в кофточку, разодрав мне живот, и с треском сорвали её с меня безо всяких усилий, словно она была бумажная.

Не удержав равновесия, я хлопнулась на задницу и почувствовала, как щекочет кожу море травы, как струится по животу и впитывается в ткань шорт тёплая кровь. Шёлковая рубашка Лэйда слилась по моей коже в траву, и внезапно мне захотелось сделать то же. Рухнуть в это зелёное море и сдаться, бросить эту войну с судьбой, отдаться в руки вампиров… Больше не бороться…

… Я так устала…

Но она убила моих родителей! Как можно? Как я могу не отомстить ей? Как я могу позволить ей добраться до Киары?

Смешно сказать, но пока есть я, у Лал ещё есть препятствия в её… нежизни… в её существовании. И это хорошо.

Я попыталась было встать, но тут вампирша, отшвырнув в сторону ошмётки моей бедной одёжки, снова бросилась на меня. Я хотела увернуться, я могла увернуться, но руки запутались в шёлке лэйдовой рубашки – на доли секунды – а потом вспыхнула боль и в глазах потемнело от силы удара спиной в камень.

Вампирша, сидя на моих ногах, беспощадно вжала меня в ледяной валун.

Сердце забилось где-то в горле, такое доступное для Лал. Расширенными от ужаса глазами я смотрела на неё, не в силах что-либо сказать.

Вот она и добралась до меня… Вот и всё… Стоит ли бороться дальше?..

Нет!!! Даже не смей думать о таком!!!

Когти вампирши впились в мои предплечья, пустив по моей замёрзшей холодной коже струйки тёплой крови. Но вот только боль не отрезвляла рассудок – наоборот, застилала его пеленой тошноты и тумана, дикого звериного ужаса, паники. Холодный-холодный от мёртвой Силы воздух резал мне лёгкие на каждом вдохе, и я, раскашлявшись, только замотала головой, хотя на самом деле собиралась вырываться…

– Глу-у-упая каприз-с-сная девчщо-онка! Почще-е-ему ты не с-слу-уш-шаеш-ш-шься-а, когда-а говоря-а-ат? – прошипела вампирша, буравя меня взглядом чёрных глаз, и как следует встряхнула.

Послушно и безвольно, как у куклы, моя голова болтнулась из стороны в сторону. А я даже рта не раскрыла.

Я так не хотела больше бороться…

… Я так устала быть сильной…

– Вс-с-сё-о ещ-щё-о у тебя-а-а, зна-ачщ-щи-ит… – задумчиво протянула Лал. Через силу подняв голову, я увидела, что её бледное лицо было напряжённым, а глаза – отстранёнными.

И неожиданно она резко выпрямилась и размашисто полоснула меня когтями по щеке. Боль, не отрезвляя, вспыхнула ярко и коротко – всего на мгновенье.

Дёрнувшись от удара, я стукнулась затылком об камень и шумно вдохнула ртом. Я безвольно подчинялась судьбе и собственной усталости. С лица на грудь текли маленькие ручейки крови, впитываясь в кружева лифчика и остывая. Но я не проронила ни слова. Мне становилось глубоко всё равно.

Когда-нибудь это бы произошло. Но почему сейчас?

Какая, впрочем, теперь разница…

Мои глаза поднялись к Мёртвой Реке, и она наверняка отразилась в них… Ничего, скоро я буду в ней. Навсегда. И не будет больше не судьбы, ни этой гнетущей усталости…

– Это всё ещё в тебе! – взвизгнула Лал и, резко отпустив мои предплечья, отвесила мне звонкую оплеуху, от которой я, оглушённая, полетела в море травы и кубарем скатилась к подножью холма. Мелькнули в круговороте звёзды и луны, камень, опять луны, небо… Мёртвая Река…

Здесь, внизу, было тихо. Я приподнялась на дрожащих руках, жадно и часто дыша ртом, полным крови. Кровь шумела в ушах как штормовое море, она же запекалась на левой щеке. Мир вертелся вокруг меня и не спешил останавливаться. В горло резко и неожиданно ударила тошнота. Это и от страха, и от…

Впившись рукой мне в волосы, Лал оттянула назад мою голову. На мгновенье я увидела невыносимо далёкие звёзды… Но только на мгновенье.

– Почему?! – рявкнула вампирша и полоснула меня по другой щеке. Боль жгла, щекотала кожу бегущая вниз кровь…

– Смотри мне в глаза, – выпустив мои волосы, Лал присела рядом, и её лицо оказалось вплотную к моему. – Смотри, смотри!

Глаза как глаза. Чёрные, блестящие…

… На алых лепестках роз блестели бусинки крови. Словно роса.

Тэдди падал в ярко-красное озеро, пахнущее медяками. С криком я бросилась за ним, а потом с тяжёлой от влаги игрушкой попыталась выбраться на сушу, но чьи-то руки упорно тянули меня ко дну.

И чьи-то мёртвые голоса звали: «Иди к нам, доченька!..».

Не видя и не слыша ничего, я в истошно завизжала, катаясь в море травы, рвя её и царапая землю. Я хотела заглушить звучащие в моей голове безжизненные голоса, зовущие, манящие…

– Заткнитесь!!! Хватит!!! – заорала я, впиваясь ногтями в раненый живот и вызывая новую волну боли. Та послушно вспыхнула под рукой, глуша и ослепляя.

Теперь боль выводила из цепкий объятий прошлого. Боль спасала. Боль была всем в этом мире… Боль была желанна…

… Шумно и часто дыша, я лежала в траве у ног Лала и в облегчении слушала Тишину. Меня лихорадило, почти исчезло ощущение тела. Оно было у меня – я это знала – но ощутить его не могла. Будто оно немело, остыло, и в то же время могло выполнить каждую мою команду.

Вот только размазанный по граниту страха разум не позволял отдать её.

Рука Лал ласково погладила меня по голове, но я дёрнулась и завопила:

– Не трогай меня!!!

Вампирша невозмутимо склонилась надо мной, закрывая звёздное небо, и в её чёрных глазах я явственно увидела своё отражение, как в самых правдивых зеркалах. Из её глаз на меня смотрела маленькая перепуганная девчонка с длинными разметавшимися по траве волосами и безумным взглядом.

Вот кто я такая.

Всего лишь маленькая девчонка. И не более. В этом мире я только маленькая девчонка с огромными от ужаса глазами и коротким частым дыханием.

Глаза защипало от слёз. Лал успокаивающе погладила меня по голове, и её холодные губы коснулись моего лба. Свернувшись клубочком в траве, я широко раскрытыми глазами смотрела на Мёртвую Реку.

Вэмпи молчала так, словно её не было, а внутри меня царила пустота. Ни страха, ни веселья. Не хотелось ни о чём думать, и я не думала. Просто отстранённо смотрела в небо, слушая тишину. Глухую, мёртвую, необычную тишину, что повисла на поляне.

Лал осторожно поцеловали мою шею. Пахло медяками и розами, как в то утро…

… В то зимнее утро, которое вместо запаха пирога и папиного кофе наполнилось запахом крови, лекарств, чужих людей… Наполнилось пугающим, отвратительным запахом смерти…

И я, увидев это наяву, вспомнив, как это было, словно воскресла. Где-то во мне проснулась ненависть, ведь это из-за неё, из-за этой вампирши, я осталась ни с чем, без никого и сама – почти никто! Это она испортила мне жизнь, убила моих родителей, поссорила меня с сестрой! Это из-за неё я повстречала Эдуарда, из-за неё стала вэмпи, из-за неё в моей жизни появился Итим! Всё, что произошло за последние тринадцать лет – из-за неё!!!

Я отмахнулась от её руки и села в траве, но тут Лал навалилась на меня, шипя мне в лицо. Её клыки, чуть запачканные красной помадой, были белоснежными и острыми, в уголках прищуренных глаз я увидела сеточку морщин, а в глазах – безумную ярость.

Когти вампирши сомкнулись на моих запястьях, вдавливая их в землю, Но внезапно кто-то резко сдёрнул её с меня. Так резко, что она выпустила мои руки, оставив несколько глубоких царапин.

Кое-как сев, я увидела, что Жаниль с глухим урчанием впилась зубами ей в шею и тянет прочь. Вампирша пронзительно выла и драла когтями мордочку тигрицы, однако та, упрямо рыча, не отпускала её. И тут ей на спину, оскалив клыки, запрыгнул тот, кого звали Николя. Странно, но он же…

– Жаниль, назад!!! – крикнула разгневанно Баст, её голос как гром раскатился по поляне. Но всё впустую. Кто её слышал? Только Сила волновалась в прохладном ночном воздухе, зарождая бурю.

Тигрица, не отпуская добычи, жалобно взвыла.

– Ки-им!!! – заорала я, и тут второй белый тигр одним ударом снёс вампира с её спины в траву и с рёвом набросился на него. На спину Итима тот час же накинулись ещё три разъяренных упыря, полосуя его внушительными когтями и пронзительно шипя. Ещё недавно царившая на поляне тишина взорвалась шумом из рычания, истошных воплей и драки. Высоко в воздухе засвистели пронзительным ветром Силы, кружа над поляной и то сплетаясь, то расплетаясь.

Жаниль отпустила Лал и рычала на неё блестящей чёрной пастью, а та, покачиваясь, стояла на коленях, и из её шеи хлестала кровь.

– Итим, сюда!!! – рявкнул Эдуард, стоящий рядом с Баст.

У меня не было времени испугаться или обрадоваться: всё произошло значительно быстрей, чем казалось. Вскочив на нетвёрдые ноги и пошатнувшись, я неуверенным бегом направилась на вершину холма. Там я подхватила рубашку и бросилась обратно. Почему-то мне очень нужна была эта чёртова рубашка. Очень-очень…

А внизу ручьями лилась кровь, и два тигра грязно рвали четырёх вампиров. Лал так и стояла, покачиваясь, на четвереньках и истекала кровью…

– Ким! – заорала я, пытаясь перекричать царящий на поляне Хаос. – Ким, пошли!!!

Я была уверена, что должна забрать отсюда Кимберли. Я должна обязательно забрать отсюда Кимберли!!! Я не могу оставить её в этом водовороте смерти! Не могу! Я не уйду без неё!!!

Мокрая от крови трава пригнулась к земле. От рыжеволосого вампира осталась только причудливо перемешанная груда внутренностей, мяса и ошмётков джинсовой одежды, одна из близняшек пыталась приставить к шее почти полностью оторванную или отгрызанную голову, щедро увлажняя всё чёрной кровью, вторая постепенно превращалась в бурое месиво под лапами Жаниль, а Николя переплёлся в клубок с Итимом, запустив в грязную шерсть того окровавленные пальцы и пытаясь впиться в него зубами. Однако Князь Белых опередил его, и огромная пасть, усеянная острыми клыками, сомкнулась на такой тонкой и незащищённой шее вампира.

Я заставила себя оторваться от этого зрелища. Вверху собиралась буря. Надо было уходить.

– Ким!!! – опять позвала я, срывая горло. – Ким!!!

На этот раз тигрица услышала меня и, бросив свою добычу, подбежала ко мне…

Но я смотрела дальше неё.

Сюда шла Баст, а вместе с ней – шторм собравшейся вверху Силы. Королева Белых тигров была в ярости, её глаза пылали смертельными огнями, а волосы вились по ветру, и Сила, холодная, как у Лэйда – не Сила Клана, а именно её собственная – летела впереди неё почти видимыми потоками. Воздух стонал от её приближения и искажал очертания неба и леса.

Я знала, что когда она придёт, будет гораздо хуже, чем сейчас. Сердце сбивалось с такта, стоило мне только подумать о том, что будет, когда придёт Баст…

– Ким, – взглянула я тигрицу, – пожалуйста, пошли отсюда!

Первые потоки Силы уже коснулись меня. Они жглись, как жгутся щупальца медузы.

Жаниль медлила, глядя на меня умными серо-зелёными глазами. Она не могла просто так взять и уйти, повернуться спиной к своей Королеве. Я знала это. Для неё это означало предать своего Клана, но меньше всего на свете я сейчас думала о делах её Клана. Клан сам о себе позаботится, а вот мы…

Что будет, когда Баст…

– Пожалуйста… – шепнула я. – Прошу тебя…

А потом мой взгляд впился в Королеву Белых, в её белое, искажённое гневом лицо…

Лес ворвался в мои вены так же остро и резко, как и я ворвалась в него. Но я не обратила внимания на яркие пульсирующие и неспешные жизни, продираясь сквозь заросли и огибая шершавые стволы деревьев. Я летела вперёд, прочь от той проклятой поляны, от Баст, от Лал – от всего. Рядом меж чёрных стволов деревьев мелькала белая тень – Жаниль.

Она, хоть была ранена, бежала гораздо быстрее меня, и я начала было отставать, когда вдруг тигрица, перепрыгнув через кусты орешника, споткнулась и рухнула на бок.

– Ким?! – я, не сумев нормально остановиться, рухнула на четвереньки рядом с ней и, после нескольких шумных вдохов, быстро ощупала её раны. Они оказались особо серьёзного и уже затягивались, как у любого оборотня, однако Жаниль по-прежнему не двигалась. Её шерсть была липкой от крови, и внезапно под ней я ощутила странное движение…

Тигрица резко перекатилась на спину, полоснула когтями воздух и пронзительно взвыла от боли. Какая-то странная лихорадка охватило всё её тело, и второй раз за этот день я очутилась один на один с агонией любимого человека. Агонией, которую не в силах победить.

Так же, как и Итиму, я не могла помочь теперь Ким, и отчаянье рвалось из меня криком. Впервые в жизни я подумала, как опасно предавать свой Клан.

И ведь ей плохо из-за меня! Опять! Снова!!! Действительно из-за меня! Я заставила Жаниль предать Семью и Королеву…

Не выдержав, я завопила, и мой крик потревожил тишину леса, поднял в небо ночных птиц и, ударяясь о стволы деревьев, улетел куда-то вдаль, неся с собой мои страх, боль, отчаянье…

Но внезапно пальцы когтистых лап Жаниль начали вытягиваться, шерсть – врастать обратно в кожу. Она как будто перекидывалась… в человека.

Притихнув, я в изумлении смотрела, как менялись кости и суставы, как кошачья морда подалась назад, сменяясь человеческим лицом, как острые зубы менялись на простые резцы и клыки…

Выгнувшись и заорав, как орёт только что родившийся младенец, Кимберли приняла свой человеческий вид. Её глаза закатились, почти полностью показав белки, и она, метнувшись туда-сюда на сыром ковре опавших листьев, утихла.

Мы молчали. Я, дрожа от страха и напряжения, неотрывно смотрела на девушку, желая и в то же время боясь коснуться её, спросить, всё ли с ней в порядке.

– … Пошли, – когда она наконец-то заговорила, её голос сипел. – Здесь нельзя оставаться.

С некоторой моей помощью Ким поднялась на ноги. Во время трансформации все её раны зажили, но немножко пропал навык хождения на двух конечностях. Шатаясь, девушка неуверенно переставляла ноги и то и дело хваталась за стволы, чтобы не упасть, и отмахиваясь от моей помощи. Но каждый её шаг выходил всё более и более уверенный.

– Возьми, – я сунула её в руки рубашку, сомневаясь, что она хоть сколь её согреет. Однако у меня больше не было ничего, кроме этой лэйдовой шмотки. Жаниль торопливо натянула её на себя и, сделав мне знак следовать за собой, нырнула во мрак леса. Она знала направление и ничуть не ошиблась в нём, а на той проклятой поляне была много раз. А может, это просто обыкновенное её тигриное чутьё помогло нам не заблудиться?

15.

После бега сквозь мрак леса, который продлился бог знает сколько времени, мы вылетели на шоссе под шум собственной крови в ушах. После мягкой лесной подстилки асфальт больно ударил по ступням, особенно худо пришлось Ким, которая была босяком. Впрочем, боль на её измученном личике проявилась только на одну секунду.

На дороге было светло от двух лун, однако за её пределами опять начинался мрак леса. И только вправо и влево она по-прежнему тянулась чуть серебристой, изборожденной трещинами как морщинами полосой.

– Роман-Сити там! – Ким ткнула пальцем влево и начала торопливо застёгивать на себе рубашку. – Чёрт, хоть бы поймать машину!

Я вышла на середину дороги. Заливались сверчки, тихо шептала сонная листва леса, но больше никакого шума. Только где-то один раз разлился вой волка. Видимо, не только тигры с вампирами сегодня резвятся. Не только.

– Машина, – Жаниль вслушалась в молчание, – как раз то, что нам нужно.

Я, разумеется, ничего не услышала: моим ушам далеко до ушей оборотня, однако всё равно, как была в шортах, кроссовках и крови, так и осталась посреди дороги. Буквально через минуту до меня наконец донёсся шум мотора, а вскоре я увидела и две белые точки – фары. Страх, который убивал меня возле Лал, сменился холодным спокойствием. Сейчас мы поймаем эту машину и всё будет хорошо…

Краем глаза я посмотрела на ёжащуюся от холода Ким. Её лицо было пустым.

… Что бы это изменило?..

– Что теперь будет? – осторожно спросила я. – Клан…

– Не надо об этом, – тихо, но очень жёстко произнесла девушка. Совесть заткнула меня всерьёз и надолго. Она, может быть, довела меня до истерики своими постоянными напоминаниями о том, что же я сделала, если б не тёплая рука Ким, которая ласково сомкнулась на моём запястье.

– Всё будет хорошо, – прошептала девушка, однако по её голосу было ясно, что она не верит сама себе.

Машина меж тем приближалась. Я даже сумела рассмотреть её до того, как свет фар ударил мне в глаза: кабриолет алых тонов, который почему-то вовсе не торопился останавливаться, хотя мы стояли у него на пути и не проявляли никаких признаков насчёт убежать.

Вместо этого раздался протяжный вой сигнала. Нас определённо просили убраться с дороги.

Ну да щас же!

Кабриолет приближался, а я безразлично смотрела на него. Уж кто-кто, когда-когда, а я сейчас знала, что собираюсь делать.

И когда между мной и машиной осталось каких-то метров пять, этот пришибленный водитель наконец ударил по тормозам. Ночь огласил пронзительный скрежет, но инерция – это штука противная, поэтому кабриолет продолжал лететь прямо на нас. Ким скользнула в сторону, а я, подпрыгнув, приземлилась прямо на капот машины. Меня резко швырнуло на лобовое стекло, и я получила возможность поближе рассмотреть сидящих на переднем сиденье светловолосого парня и рыженькую короткостриженную девушку. Лица у обоих были вытянутые и серые от страха.

– Не подбросите в Роман-Сити до района «свояков»? – как можно более дружелюбно (если полуголая, заляпанная кровью девушка может выглядеть дружелюбной) поинтересовалась я, глядя на них поверх лобового стекла.

Глава 15

16.

– Открыто, – еле слышно выдохнула я. – Значит, Киара дома.

Мало того, что Киара была дома, она ещё, судя по тёмным, застывшим в ночной прохладе окнам, крепко спит. Ну, если учесть, что скоро грянет рассвет, это не удивительно. Слава богу, хоть её жизнь не летит к чёртовой матери.

Глухие к просьбам небеса уже начали светлеть на востоке, словно радуясь неумолимому приближению солнца. От первого дыхания утра мертвенно бледнели и исчезали яркие звёзды, а луны сиротливо ползли к краю горизонта. Давно смолкла ночная живность, и тишина жадно проглотила эти последние часы перед царством дня. Так и должно быть. Всё течёт, всё меняется…

И чего это я такая сентиментальная?

– Интересно, который сейчас час? – зевнула за моей спиной Ким.

Я вздрогнула, так как на несколько секунд забыла о её присутствии. Это было тем более странно, что мы стояли у моего домика вдвоём только после нескольких скандалов, в течение которых я убедила Жаниль переночевать у меня. Страшно было отправлять её домой после всего, что произошло между Кланом и ей. Оборотни они тоже злопамятны и мстительны. При некоторых фазах лун – особенно.

Конечно, ещё больше страха во мне орала и дёргала за печёнку совесть, мол, это ты во всём виновата! Ты, ты и только ты! Это из-за тебя она ввязалсь в драку с Лал! Это из-за тебя так рассвирипела Баст!

И так далее по списку.

Но, в общем-то, оба они: и страх, и совесть – правы: Ким нельзя отпускать.

Мысль о том, что её Принц живёт в одном лагере со мной, пришла весьма и весьма запоздало. Почесав больной затылок, я понадеялась на то, что в такую, чего скрывать, тяжёлую ночь Эдуард останется где-нибудь у Баст. Или на кладбище в маленькой деревянной хрущёвке, обитой изнутри шёлком.

– Думаю, сейчас начало четвёртого, – тихонько приоткрыв дверь, я пропустила Жаниль в залитую мраком прихожую, потом зашла сама и тщательно закрыла дверь на все замки. Паранойя в лучшем виде. Сейчас притащу молоток, доски, гвозди и начну каждую щель в доме заколачивать.

– Я пошла в ванную, а ты найди аптечку: тебя поштопать надо, – моя подруга направилась вглубь квартиры, ничуть не смущаясь царящей вокруг темноты. Бьюсь об заклад, этой самой темноты для неё и не существовало.

– Ты помнишь, где это? – спросила я, одной рукой вцепившись в дверной косяк, чтоб не упасть, а другой стягивая с ноги кроссовок. Пантомима «пьяная цапля в обувном магазине».

– А ты что, поменяла местами ванную и кухню? – прозвучал из чёрного неоткуда голос Ким. Даже с петлёй на шее она припасла толику юмора. Славная моя Ким…

Споткнувшись во тьме о собственные только что снятые кроссовки, я вполне бесшумно двинулась по коридору и заглянула в полутёмный зал, где становилось то темнее, то светлее. Естественно, от работающего телевизора.

Киара, Джо, Майк и, как это ни странно, Никита, фривольно и тесно, как четвёрка котят в корзинке, устроились на диване и смотрели какой-то фильм ужасов.

– Джон, но он же убьёт тебя! – плакал из динамиков женский голос.

– Мэри, пойми, я должен! Если эти твари вырвутся из лаборатории в город, наступят паника и Хаос!..

– Ух ты, ух ты, ух ты!!! – внезапно завопил Тур так, что у меня сердце с почками столкнулось. – Какая у нас сегодня Вэмпи малоодетая вся такая!

Я пожалела, что разулась, так как челюсть больно шмякнула меня по пальцам ног. Кроссовки бы хоть как их защитили. А моему изумлению и даже как-то возмущению не было предела: я же подошла абсолютно без единого звука, в комнату и вовсе не зашла…

Как это он меня в темноте углядел?!!

… Впрочем, это же Тур, чего удивляться? Пусть девушка в шортах и лифчике пройдёт хоть за километр от него, он всё равно увидит. Когда-то давно инопланетяне похитили его и вмонтировали ему в череп особый локатор. Поэтому Майк такой… зорький до эротики.

– Салют, ребята, – поняв, что прятаться больше нет смысла, я вошла в зал и, как полноправная хозяйка сей обители, начала усердно шарить по шкафам. Аптечки как назло нигде не было, а мне так хотелось побыстрее найти её и смыться из-под этих внимательных взглядов! Мать-перемать! Ну куда же это я её засунула в прошлый раз?!! Никак не вспомню…

– Кто это так тебя? – первым нарушил молчание Джо, приглушив громкость телевизора. – Когда мы виделись в последний раз, ты была гораздо более… гм… одета.

– А потрогать можно? – со смешком спросил Никита и попытался ухватить меня рукой за талию, когда я проходила мимо, однако поймал только пустоту. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то сейчас касался меня. Особенно, если этот кто-то – Тигр, встречающийся с красавицей-брюнеткой.

Меня ревность за задницу щипает, или это мне только кажется?

Кажется!

– Нельзя, – зло отрезала я. – Киар, где у нас аптечка?

– Откуда я знаю? – раздражённо отозвалась моя сестра, глядя куда угодно, только не на меня. – Включи свет и поищи!

А-а-а чё-орт!!! Совсем забыла, что мы с ней в ссоре… Блин…

Я с досадой изо всех сил ударила по выключателю, который, не выдержав удара, разлетелся на куски.

Вандализм!..

Заткнись.

В комнате вспыхнул такой ослепительный после тёмной ночи свет. Я рефлекторно зажмурилась и прикрыла плечом лицо, не сумев мгновенно привыкнуть к свету.

Тоже мне вэмпи!

Пошла ты!!!

Когда же мне это удалось, я не без некоторого злорадного удовольствия увидела, что все четверо: Ник, Майк, Джо и даже моя близняшка – в ужасе и изумлении таращатся на меня. Что ж, видимо, количество бутафорской крови, что сегодня на мне, превысило среднестатистическую норму.

Ой, мама! Свинство-то какое! Пойду повешусь…

Скатертью дорога!.. Так, чего это я отвлекаюсь? Мне нужна аптечка.

Я полностью сосредоточилась на её поисках, стараясь не обращать внимания на остальных. В комнате повисло молчание, которому позавидовал бы целый воз покойников, имей они такую возможность. Единственное что, болтал телевизор («Сэм! Мне страшно!!!»), иногда меняя человеческие голоса на рёв автоматов(«Тра-та-та!»), монстров(«Р-р-ры!!!») и обратно.

Аптечка нашлась совершенно в неожиданном месте – среди тёплых зимних одеял. Каким тайфуном и с какого перепоя её туда занесло?

Это надо не у меня спрашивать!

А я к тебе вообще не обращалась! Заткнись ты наконец!

– Ёханый бабай! – присвистнула я, достав белую с красным крестом коробочку, и закрыла шкаф. – А я-то думала, меня сегодня больше ничем не удивишь!

Под то же гробовое молчание – розовую мечту Новодевичьего кладбища

– я, выключила свет и, гордо задрав хвост…

У тебя нет хвоста!!! Хвост у кошек!!!

… вышла из зала. Пусть теперь сидят и гадают, что со мной произошло! Честное слово, я чёрта-с-два им что-нибудь расскажу! Когда-то, конечно, я никому ничего не говорила, чтоб не беспокоить, а теперь буду аки Пер-Лашез из принципа. Лал и перепалки с оборотнями – это моё дело.

Господи, и при этом она лелеет надежду помириться с Киарой!..

Да заткнись же ты наконец, или я начну башкой об стенку биться! Может, ты хоть так вырубишься!

Это ещё смотря кто вырубится! Давай поспорим на бутерброд с колбасой!

Не знаю, может, это сумасбродство у меня возникло из-за дикой усталости. А может – и что весьма вероятно – Лал таки хорошо приложила меня головой к камню, и булавки из мешочка в моей черепной коропке изрядно затупились… Как бы то ни было, я молча направилась в ванную, сжимая в руках аптечку. Моя жизнь – это моя жизнь, и я сама её творю.

Кстати, слово «творить» – это не от слова ли «тварь»?

Это от слова «я-тебя-убью-если-не-заткнёшься»!

Зверское слово! Сама придумала?

Вдохновляясь тобой!

Дверь ванной комнаты была открыта – яркий и такой уютный прямоугольник жёлтого света во мраке. Он источал шум бегущей в сток воды, изредка сменяемый звонким плеском. При этих звуках и в этой темноте мне чертовски хотелось спать. Можете запинать меня ногами, как муравьи запинали слона, но ванная комната вечером у всех может ассоциироваться только со сном: сначала в душ, потом спать…

Точнее, сначала душ, потом зализывание ран и катарсис холодильника, а уж после всего этого – спа-атоньки…

– Паршиво выглядишь, – заметила Ким, когда я вошла в ванную, и вытерла руки об полотенце. – Ты уверена, что хочешь увидеть своё отражение?

– Если оно не треснет, то да, – устало ответила я и отвернулась от неё к зеркалу.

Я бы на его месте треснула.

– А чтоб тебя… – тихонько пробормотала я, таращась на саму себя. Бьюсь об заклад, даже после бочки французского коньяка я и то быстрее узнала, кто передо мной.

Да? Ой, и впрямь, а кто это?

Из зеркала на меня смотрели округлившиеся от удивления глаза, красные, словно у пьяного вампира, и обрамлённые волнами спутанных, местами слипшихся от крови волос. По четыре глубоких неровных царапины украшало каждую щёку, нижняя часть которых по случаю двулуния превратилась в жирный синяк. Потёки крови живописно застыли на шее и груди, придавая коже невероятный багровый оттенок и до жути зудя её. Завершали картину четыре недетских царапины, мирно красующиеся на животе. Ещё, правда, шорты и бёдра спереди были украшены бурыми дорожками, но этого зеркало уже не показывало.

Ага, маленькая ещё.

И это в таком виде я должна показаться директору и Даладье?!!

Нет, ну… Нужно, конечно, помыться, расчесаться…

– Господи, – прошептала я, закрывая лицо руками. – Боже…

Меня Эдуард до всякого образа доводил, но такое у меня впервые!

– Боже не поможе, – строго произнесла Ким. – Давай в душ, а потом я тебя в спирте искупаю.

– Проще сразу заспиртовать, – промямлила я и сквозь пальцы ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале.

– Да ну, всё не так плохо! – хлопнула меня по плечу девушка. – Ты ведь осталась жива, хотя смерть тебе сто раз дышала в затылок!

– Она же Безносая, – напомнила я.

– А она дышала ртом! – ничуть не обескуражено пожала плечами Жаниль, и я картинно закатила глаза:

– О это смрадное дыхание смерти!

17.

На кухню я, вся распаренная после душа, зашла нервно подёргиваясь. Спирт, которого Ким не пожалела, беспощадно жёг мне живот и щёки, поэтому мои подёргивания на самом деле были порывами почесать зудящую кожу. Утешением служило только то, что в течение ближайших пяти часов это самое худшее, что может меня ожидать.

Ой, не зарекайся!

Не буду. Сейчас четыре ночи или утра – кажется, до девяти я смогу поспать. Выспаться вряд ли, но поспать – вполне.

Однако вертящиеся в каком-то неистовом брейк-дансе желудок и кишки заглушали даже сон. Ну вот жрать хочу – аж шкура болит (особенно в районе живота). И ничего с этим не поделаешь.

Вот по такому случаю моё измученное тельце и оказалось на кухне. И если я надеялась, что всё самое худшее этого дня уже позади, то пора достать двустволку и пристрелить надежду, чтоб не мучалась, потому как сбыться ей не суждено.

А я говорила: не зарекайся!

Нет, на обеденном столе не восседала с победоносной улыбкой Лал. Да и оборотни не набросились на меня, стоило только пальчикам моей левой ноги показаться над порогом кухни. Вовсе нет!

Дело было в другом.

Свет на кухне не горел, однако это не помешало мне углядеть в полумраке Никиту, который ждал меня, сидя на подоконнике рядом с горшком Киариной бегонии. Никита – это вообще первое, что я увидела, войдя в комнату.

Как это ни странно (а после случившегося в «Граф Ди» это было совсем не странно), первым моим желанием было развернуться и уйти. Но вместо этого я остановилась на пороге и серьёзно задумалась.

Ну Никита, ну и что? Ты в своей хате, это раз. Бить тебя, кажись, не за что, это два. Так чего ж это ты ломаешься?!

А того, что я видела в его объятьях эту..!

Господи, да что он, собственность твоя или парень? Он может встречаться с кем хочет!