Текст книги "Кварталы Нелюдей"

Автор книги: Кейт Ивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

Глава 9

43.

От неожиданности я вздрогнула и замерла на месте, не в силах обернуться.

Во чё-о-о-орт… А я знаю этот голос…

Сердце заметалось в груди подобно бешеному зверю в клетке, и я ощутила, с какой болью оно бросается на рёбра и отлетает назад. Опустив руки, я в свете фонарей увидела, как мелко затряслись мои посиневшие от холода пальчики. А ещё я почти с ужасом поняла, что мне в голову не приходит ни одной толковой идеи, и я, считайте, беззащитна…

Так, Кейни, спокойно! Бывало в жизни и похуже! Вот с той же Лал, например…

Блин, заткнись, утешительница хренова. Нашла, что вспомнить!..

Сглотнув, я стала дышать ровнее и попыталась вспомнить если не всё, то хоть немного из того, что мне говорила Ким… Тщетно: единственное, что звучало в моей голове – пульс. Или нет, это были басы оставшейся за спиной светомузыки.

Пожалуй, в данной ситуации вполне логично будет обернуться… Во-во, точно…

Я посмотрела назад.

Возле самых ступеней в тени раскидистого дуба в той же белой рубашке и в той же чёрной маске стоял Эдуард.

И всё.

Я с каким-то неожиданным и очень неприятным чувством поняла, что вокруг нас нет ни одной живой души. Ну, только те, что в здании, но проку от них…

Дьявол, и что же мне делать?!

А ничего, Кейни, посмотри на него и на то, что будет делать он. Сориентируемся по ходу дела.

Какого к чёрту, дела?!! И вообще, я не у тебя спрашивала!

Разговариваю сама с собой. Угу, типичный признак шизофрении. А ещё, кажется, я впадаю в панику…

– Ночь только началась, малышка, а ты уходишь. Кто тебя ждёт? – голос Эдуарда прозвучал до того необычно, что я, если бы не знала, что мы одни, никак не отреагировала.

Но в том-то вся и соль, что спрашивать здесь больше некого! И как всё-таки странно: в голосе белокурого парня не было ни язвительности, ни насмешки, ни злобы – вообще ничего такого, что я привыкла слышать. Он звучал мягко и неприхотливо, он походил на сладкую шёлковую воду, неспешно бегущую под звёздами. Извините за художественные средства, но так оно и есть. Я никогда ещё не слышала такого голоса, обращённого ко мне. Вообще никогда.

И тем не менее, промолчала. Что я могла сказать кроме того, что меня никто нигде никогда не ждёт? Это, согласитесь, в данном случае не самый лучший ответ.

Поэтому я сделала самое умное, что только могла сделать: недовольно дёрнула щекой, отвернулась и пошла себе дальше, тихонько цокая каблуками. Типа, мол, достали ж вы меня сегодня!..

Белокурый парень возник впереди как по волшебству. Я резко остановилась, а оттого мои каблуки пронзительно чиркнули по дорожке не хуже тормозов. Чёрт, эдак до утра ничего не останется!

Вперив злой взгляд куда-то в переносицу Эдуарда, я молча проглотила ту злобную тираду, которую хотела произнести, и стала ждать. Он что, думает, будто я удивлюсь этому фокусу с появлением из ниоткуда? Щас же! Меня, Вэмпи из Круга Поединков, такими штучками теперь не пронять!

Другое дело, что сейчас я должна быть кем угодно, только не Кейни Браун… Да ладно, мало ли девушек из нашего приюта, которые привыкли к подобным шуткам нелюдей?

Мало.

Дура ты дура, выдаёшь своё истинное «Я» со всеми потрохами!!!

Ладно, всё, пытаемся исправиться!

Обняв себя, я попыталась хоть как-то согреться, а заодно спрятать от посторонних глаз дрожащие руки. Не спорю – волнуюсь я дико. А как бы вы ощущали себя на моём месте?.. Нет, не надо говорить! Я и так знаю, что только такая дура, как я, могла вляпаться во всё это!

– Вы что-то хотели, молодой человек? – мой голос прозвучал сухо и устало. Вот только если сухость была наигранной, то усталость – вполне реальной. Как же эти праздники утомительны, если ты играешь чью-то роль! Особенно если эта роль тебе ну совершенно не свойственна.

– Лэй, – тёплые пальцы Эдуарда нежно взяли моё лицо за подбородок и приподняли его – я невольно посмотрела в слегка горящие глаза четверть-оборотня и прочла там азартный интерес. Так, а это уже веселее!

– Ты нездешняя? – поинтересовался белокурый парень, рассматривая моё лицо. Я убрала его руку и про себя быстро выругалась из-за того, что после распития прохладительных напитков не накрасила губы. Будем надеяться, что они и так выглядят неплохо. Очень хотелось сделать характерное движение, чтобы равномерно растереть остатки блеска по поверхности губ, но вот только белокурый парень может неправильно это понять. А оно мне надо? Не надо.

– Нездешняя? Сейчас же! – фыркнула я. – Пустил бы охранник в зал кого-нибудь без приглашения! Ты, видимо, плохо с ним знаком.

– А если я скажу, – губы Эдуарда изогнулись в полуулыбке, – предпочту знакомство с тобой, а не с ним?

Тут уж я не могла сдержаться и уставилась на него как поп на Будду в церкви. Неужели мне этот ублюдок говорит такие вещи?!! Мне, Вэмпи Второй?!! С ума сойти! Боже мой…

Чёрт! А я даже не знаю, что ответить! Блин, я в принципе не знаю, что полагается отвечать!.. Господи, ну что там мне вдалбливала в мозги Ким, а?! Ну почему я всё забываю в самый ответственный момент?! У-у, дьявол!..

Шаря взглядом по кронам дубов, я отчаянно пыталась с одной стороны, сделать невозмутимое – сколько его там видно из-под маски – лицо, а с другой – придумать ответ. Судя по физиономии белокурого парня, он его очень ждал…

– Ждёшь, что я буду отвечать на твои сладкие слова? – вздохнула я и опять посмотрела в изумрудные глаза визави. Тот удивлённо приподнял брови и улыбнулся: удивление для него было приятным. Что ж, этот раунд, по-крайней мере, остался за мной. Ну, и кто сказал, что девушку красит только естественность? Не факт, леди и джентельмены, не факт.

– Я знаю тебя? Из какой ты группы? – спросил Эдуард, ласковым движением убирая прядь моих волос мне за ухо. Однако не успел он убрать руку, как я упрямо встряхнула головой, отчего волосы опять разметались по плечам, и, глядя в глаза парня с вызовом – а нехрен вторгаться в моё биополе – ответила:

– Не из твоей, это уж точно! Слушай, приятель, ради Бога, не мешай: я собираюсь с мыслями, куда пойти.

– Пойдём со мной, – белокурый парень произнёс это так просто, так легко, что будь на моём месте любая другая девчонка, пусть даже такая же стервозная, как я, она всё равно сказала бы «да».

Но я никогда не была любой другой. Я в глубине души, может, и не была девчонкой вовсе, поэтому одарила Эдуарда классическим взглядом «Ты серьёзно, мальчик?» и хотела произнести то же самое…

Как внезапно, прислушавшись, с каким-то неясным ужасом поняла, что в актовом зале позади нас разнеслись первые аккорды моей любимой «Don`t cry» «Guns`n`roses»…

Мой взгляд от глаз белокурого парня спешно опустился на ямку у основания его шеи.

Я на мгновенье зажмурилась.

Дья-а-аво-ол!!! Как же я влипла!!! У меня с этой песней столько связано! Под её аккорды я впервые сидела в «Ночном оплоте» как равноправный боец Круга Поединков, эту песню мы пели вместе с Саноте, когда прощались!.. Да при каждом дожде, после каждого Дня рождения, став на год взрослее, я включаю магнитофон, чтобы услышать всё тот же вопрос: «Don`t you cry tonight?», и ответить: «Нет». Как же теперь я могу пропустить эту песню?! Никак, но… Вот это хреново «но» сейчас стоит передо мной и не даст мне спокойно насладиться музыкой! Чёрт! Чёрт!! Да что ж мне так не везёт, а?!!

– Тебе нравится эта песня? – Эдуард всмотрелся в моё лицо, которое так и не сумело стать безразличным, и протянул руку. – Тогда, может, подаришь мне хотя бы один танец?

Я замерла.

Вот, доигрались. Ну, самая роковая в мире сердцеедка, и что же ты теперь будешь делать?

Прежде всего, лечиться от шизофрении и переставать болтать сама с собой.

Ладно, вернёмся к нашим баранам. Нельзя же вот так сразу говорить четверть-оборотню «да»? Для него это будет как-то слишком легко, я так думаю. Впрочем, и «нет» может вызвать лишние подозрения: какая нормальная девчонка откажется потанцевать с Эдуардом о`Тиндом? И есть ли ещё в мире такие же стойкие девчонки, как я?

Нет.

Чёрт возьми, ну почему не издают пособие «Как общаться с любимцами девушек и не быть покорённой»?! Может быть, потому, что оно никому не надо? Все хотят любить мальчиков, типа белокурого парня?

Все, кроме меня. Итак, что же мы говорим? Нет?..

Но… Чёрт бы тебя подрал, Эдуард!!! Чёрт бы тебя подрал!!!

Я чуть не взвыла.

У меня же это любимая песня!!! Любимая!!!

Шумный вздох, и моя рука легла на горячую ладонь белокурого парня.

Ты об этом ещё пожалеешь, Кейни Лэй Браун!!! Глубоко пожалеешь!!! Всю жизнь, чёрт тебя подери, будешь жалеть о том, что произойдет сегодня и завтра!!!

Ну и хрен с ним!

Эдуард легонько сжал мои ледяные пальчики и повлёк за собою во мрак, вспыхивающий пёстрыми огоньками лазеров. И вы можете себе представить, я, Вэмпи Вторая, покорно последовала за своим врагом, ругая его, себя, весь этот мир, то, на чём он держится… Ругая, и в то же время ныряя во тьму зала.

Да, Кейни, жизнь у тебя становится всё интересней и интересней с каждым часом…

Моя голова легла четверть-оборотню на плечо, глаза закрылись, руки по собственному желанию устроились на предплечьях и плечах… А потом я как всегда просто утонула в музыке, забыв всё: где, с кем, как и когда танцую. Помнить это мне сейчас было ни к чему: это мешало тихонько петь вместе с вокалистом «Guns`n`roses», а я пела. Медленно покачивалась в танце и пела. И это был тот блаженный момент, когда в голове не было ни мыслей, ни воспоминаний – ничего. Только музыка, одна только музыка. Она, казалось, остановила галоп времени и бурное течение жизни, вырвала меня из всего этого и укутала собой. Во всём мире это было самым желанным, самым чудесным, потому что для меня не существовало ни Эдуарда, ни праздника, ни Лал, ни даже меня самой. Я была частичкой музыки, я точно так же поднималась и опускалась с гребня на гребень…

– Кто ты на самом деле? – тихий голос Эдуарда, прошелестевший над ухом, вспорол кокон вязкого забытья, больше похожего на сон, и вернул меня в реальность. Я приоткрыла глаза и почувствовала, как белокурый парень погрузил пальцы мне в гриву и повернул моё лицо к своему. Моего лба коснулось тёплое дыхание.

– Какая разница? Имя знаешь – радуйся, – произнесла я, даже не пытаясь повышать голос: четверть-оборотень всё прекрасно слышит, и украдкой зевнула. Козе понятно, что сегодня мне утонуть в любимой песне не суждено. Вернусь домой – послушаю…

– А настоящее? Твоё полное имя?

– Оно тебе ничего не скажет.

– Ну так, возможно, хотя бы намекнёт?

Размечтался!

Я слабо улыбнулась, глядя на медальон Клана Белых Тигров.

Господи боже ты мой! «Мы, женщины, можем делать с мужчинами всё, что захотим! Это что-то!!!» – гениальнейшая фраза из старого фильма «Здравствуйте, я ваша тётя!». Неужели Эдуард сегодня так наивен, что не догадывается, кто я? Нет, я, конечно, не против, просто всё это как-то странно, согласитесь. Или стоило мне закрыть маской лицо, изменить тембр голоса и запах тела, как он уже не узнаёт во мне своего злейшего врага? Или он, чёрт возьми, вообще плохо помнит мою внешность? Ну, может, и не плохо, но стопудово я осталась у него в памяти как взбаломошеная девчонка с жёлтыми волосами, заплетёнными в мелкие косички, наведёнными чёрным глазами и бесцветными обветренными губами, вечно вся в синяках, ссадинах и царапинах. Похожа ли я тогдашняя на меня теперешнюю – вопрос риторический.

Сказать ему своё имя?.. Щас же!!!

Может быть, потом…

– Для тебя и для всех я – Лэй. Полное имя скажу завтра.

– Что?

Я насмешливо фыркнула, просто не сдержалась: похоже, за время моих размышлений наш мальчик взмыл куда-то далеко к облакам. Пора его сдёргивать оттуда на грешную землю. Я подняла голову и, глядя в изумрудные глаза четверть-оборотня, произнесла:

– Повторяю последний раз специально для глухих! Для тебя и для всех я – Лэй. Полное имя скажу завтра.

– А, извини.

Ва-а-ау!!!

Я ощутила, как мои глаза из миндалевидных превращаются в пятикопеечные.

Он ещё и извиняться может?! Передо мной?!. А плакать, говорить «Мама!» и закрывать глазки в горизонтальном положении?!.

Этой дурацкой мысли я невольно улыбнулась. Дьявольская была, наверное, улыбка, но мне понравилось. Мне вообще нравилось, что Эдуард со мной воркует и извиняется. Да, предположим, он действительно меня не узнал и извинялся, фактически, не передо мной… Но всё равно я буду этим «Извини» попрекать его до конца жизни. Если он не выкинет ещё какой-нибудь более интересный финт ушами. Ну, например, перекинется в белого кролика. Хотя нет, извините: сегодня ему досталась роль Алисы.

– Странно, почему я раньше тебя не видел? – одна из рук белокурого парня, дотоле покоившихся у меня на талии, осторожно коснулась моего подбородка. Что ж, приятное ощущение, не спорю. Но для той глыбы, что бьётся у меня в груди, ласкового прикосновения чертовски мало.

– Сто раз видел, – усмехнулась я. – Просто никогда не обращал на меня внимания. Вокруг тебя всегда щебетали стайки девчонок.

– Да ладно, я бы запомнил такие красивые глаза, как у тебя.

Моргнув, я тупо уставилась на него. И это у меня красивые глаза после всех тех фонарей, которые он мне понаставил?! Нет, кто-то из нас уже не то, что сумасшедший – чокнутый!!!

– Но, насколько мне известно, у тебя есть девушка – Мажуа. С такой красоткой ты ещё на других смотришь? – лениво задала я бестактный вопрос, сбивший Эдуарда с толку. Уже хорошо.

Белокурый парень едва ощутимо вздохнул и посмотрел куда-то в сторону. И ёж бы понял, что он пытается подобрать нужные слова, что бы, с одной стороны, меня не обидеть, а с другой, не испортить репутацию душки Мэж.

– Ну, Мажуа… – медленно начал четверть-оборотень. Я поджала губы, чтоб не расхохотаться и подхватила:

– Что Мажуа?

– Хм, она, конечно красивая, но… – парень посмотрел куда-то вверх и сощурился от лазера. – У неё очень холодные глаза. И она не любит меня так, как говорит.

Врёт или не врёт? А чёрти! Кто знает, что у него там на душе и в мозгах! Мне это, в общем-то, безразлично. И наверняка всё, что сегодня прозвучит, будет сказано для того, чтобы покорить меня. Но из слов Эдуарда я могу сделать вывод, что он ждёт свою прекрасную принцессу в белом платье. Таки ждёт? Ну что ж, будет ему тогда принцесса! И ещё какая! Только не в белом, а розовом платье!

– Как и все, – продолжил белокурый парень под моим пристальным взглядом. – Она со мной потому, что это… круто.

– Быть твоей девушкой – круто? – искренне рассмеялась я.

– Удивительно, – произнес четверть-оборотень, глядя мне в глаза. – На каждом углу девчонки обсуждают, что я съел сегодня на завтрак, а ты ничего обо мне не знаешь. Ты что, недавно появилась в приюте?

– Нет, ну почему? Я тут всю жизнь, – здесь идёт непечатный текст в адрес моего длинного языка и короткого ума, высказанный, разумеется, не вслух. – Единственное, что я знаю, так это то, что ты существуешь. Ну, знаю тебя в лицо… – я пожала плечами. – Я просто не из тех, кто убивается по красивым мальчикам из нашего приюта. На самом деле я скорее из серых мышей, Эдуард. А ещё мне просто идёт розовый. Но вечно розовыми и необычными мыши не бывают.

Так, теперь я хотя бы знаю, что играю такую себе тихую, невзрачную и не очень умную девочку… Стоп! А почему это не очень умную?! Ах, ну да, я же Тигру рассказала, что гуляю уроки и тэ дэ. Хм, проблема. Дело в том, что, как это ни странно, белокурый парень отнюдь не дурак. Отнюдь. Он, разумеется, не так умён, как Джо, но едва ли уступает мне в противоестественной и общей биологии. Про физ-ру молчу: тут я на втором месте.

И вот вопрос: станет ли умненький Буратино общаться с глупенькой девушкой?

Но с Мэж-то он общается?

Ага, он с ней спит. Такая роль в его жизни мне не нужна. Мне нужна роль занозы в сердце, хотя в реальности я заноза скорее в… Не будем уточнять, где.

Что ж, по-крайней мере, я смогу его слушать, слушать то, о чём он говорит, что ему интересно. Люди очень ценят умение выслушать.

Вот только Эдуард – не человек.

Мы молчали. Мелодичная, наполненная жёстким переливом гитар, «Don`t cry» была всюду. Мрак не мрак – просто темно. Вокруг такие же пары, покачивающиеся в такт музыке, только каждой мерещится, что она здесь одна. Вместе со всеми с тобой наедине – вроде того. Мне на какое-то время тоже показалось, что мы одни, но потом лазер сверкнул на блестящем платье какой-то принцессы, скользнул по лже-вампиру, и иллюзия растворилась. Я увидела остальных так, словно в зале немного посветлело. Но с тьмой вокруг меня всё было нормально, это я сбою и зависаю…

Ага! Вот они, последние аккорды!!! Наконец-то можно поднять голову с плеча своего врага и… И что дальше, Кейн? Ты уже придумала? Ты знаешь?

Не знаю. Моя любимая песня закончилась, и мне, по логике вещей, пора попытаться уйти, а Эдуард должен меня уломать остаться. Угу, только произойдёт ли такой финт в реальности?

Что ж, сейчас узнаем. Если он не будет меня держать, значит, я ему не интересна…

Искрящийся лазерами мрак вокруг меня внезапно взорвался тяжёлым гитарным вступлением «Crawling» от «Linkin Park». Народ радостными воплями встретил эту тяжёлую, но в то же время мелодичную и вполне годную для медленного танца песню. Чёрт, они что, издеваются? Я же эту тему тоже люблю! Правда, не так сильно, как «Don`t cry», но это ещё не повод издеваться надо мной!!!

– Тебе нравится «Linkin Park»? – шепнул на ухо Эдуард, прижимая меня к себе.

– А что? – поинтересовалась я, упёршись руками ему в грудь и глядя в его чуть светящиеся изумрудные глаза. Белокурый парень наклонился к моему лицу и легонько прошептал мне прямо в губы:

– Останься.

Украдкой рассмеявшись от облегчения, я положила голову ему на плечо так, чтобы он не видел того торжества, что разлилось у меня по лицу. А лицо у меня, наверное, просто сияло от восторга. Ещё бы! Это белокурое чудо, кажется, попалось на крючки, сети – всё, что я расставляла! Супер!!!

Главное, мне теперь не потерять бдительность! А то ещё потом останется вопросом, кто кого поймал и кто сказал «Мяу!».

Вот так лениво парили мои мысли вместе с приятным «Crawling in my skin…», пока я неспешно покачивалась в танце и вдыхала аромат одеколона… А я что, ни слова не сказала про парфюм Эдуарда? Странно, странно… Хотя тут, собственно, и говорить нечего. Просто одеколон приятный: терпкий, холодный и пьянящий. Правда, мне, чтобы дойти до кондиции, одного такого запаха недостаточно. Ну представьте, я большую часть своей жизни провела в компании Джо, Майка и Ника, а парни в таких делах, как мужской парфюм, секут, и ещё как! Так что меня терпкостью не проймёшь.

Слушайте, да я вообще какой-то броненосец «Потёмкин» получаюсь!

… Ну-ну, а теперь скажите мне, что делают броненосцы, если песня закончилась, а с кавалером вопрос всё ещё не решён?

Стреляют в кавалера, и делов-то…

Нет, они лечатся от шизофрении!!!

Всё, молчу и думаю о деле!

Прикрыв рот рукой и отвернув голову, я зевнула… Хм, с чего бы это? Я же обычно в такое время бодрствую, да и обстановка не располагает ко сну… О-о-о-о, только что она перестала располагать ещё больше, потому что в звуках новой песни – попса какая-то – Эдуард прижался щекой к моей щеке и прошептал:

– Может быть, кофе?

Я подавила желание посмотреть ему в глаза и со свистом покрутить у виска пальцем, а собственной руке, которая поползла щупать лоб белокурого парня на предмет выявления жара, про себя рявкнула: «Место!!! Фу!!!». Сжав льняную ткань эдуардовой рубашки, та вернулась на место. В результате вышло что-то вроде поглаживания. Ну и хрен с ним!

– Кофе? А почему бы и нет? – улыбнулась я.

Виляя между танцующих парочек, мы рука об руку – дожились – пробрались к весело светящемуся бару. Удивительно, но он пустовал… Хотя, чему тут удивляться? Это же не «Ночной оплот», где собираются в основном любители выпить. Да и спиртного здесь отродясь не водилось…

Я ловко взобралась на высокий стул и устроилась так, чтобы танцпол остался за моей спиной: что толку пялиться в мигающую лазерами темноту? Эдуард устроился рядом и заказал бармену кофе. Тот, похоже, был очень рад такому заказу, и я не могу его в этом упрекнуть: постоянно протирать стаканы – это ж удавиться со скуки можно!

А мне можно удавиться потому, что у меня нет чёткого плана действий. Понимаю, планы – это плохо, потому как если что-то идёт не так, возникает сразу же куча разочарований. Да и где это видано, чтобы вот с этим вот белокурым ублюдком хоть какой-то план нормально срабатывал? Нигде. Но ведь когда идёшь с голыми руками на медведя… тьфу ты!.. на тигра, нужно хотя бы приблизительно знать, что делать! А я не знаю и…

– О чём ты думаешь? – шепнул мне на ухо Эдуард. – Спустись ко мне с облаков, Лэй.

Блин его так, уже и пораскинуть мозгами в хорошем смысле этого слова не даёт!

– Ты шутишь, – фыркнула я, – на улице ясно. Какие к чёрту облака?

Эдуард улыбнулся. Нежно и приятно. И только мне в целом мире. Ну ведь и впрямь – не бармену же!

«… А крючок наш рыбку – хап!

Её жалко, спору нет,

Но зато каков обед!».

Передо мной появилась чашка исходящего паром кофе. Рассеяно взяв ложечку, я стала перемешивать уже давно растворившийся сахар, чувствуя, как наблюдает за мной белокурый парень. Как? Ну уж не подозрительно точно.

Слушайте, а ведь он, кажется, попался. Чес-слово! Как простой глупенький мальчик! Ведь актёр-то он, разумеется, хороший, но не настолько. Скрывать свои отрицательные эмоции по отношению ко мне, к Вэмпи Второй, он никогда не умел. Или это только я так думаю? Киара конечно, ляпнула в Кругу Поединков, что я будто бы ушла в кино с Ким, но вдруг четверть-оборотень на самом деле сейчас наблюдает за мной и про себя животик надрывает от хохота? Потому что я, такая вот дура, решила, будто бы он меня не узнал?

О господи, Кейни!!. Ну почему ты вечно создаёшь себе проблемы?!

Потому что иначе невозможно! Верить Эдуарду нельзя, доверять – тем более! Это не созидание проблем – это соблюдение осторожности!

Давай поступим так, Кейни: ты держи ушки на макушке, а потом, когда настанет момент истины, разберёмся, кто в каких домовых верил.

А может, он и впрямь попался?..

Заткнись и смотри в чашку!!!

Э-э-эх! А ведь кофе вкусный и вообще именно такой, как я люблю… Как же там выразился сама уже не помню кто? Чёрт возьми, дословно не воспроизведу, но, кажется, кофе должен быть крепкий, как сон мертвеца, сладкий, как чувство мести, но в то же время горячий, как первая ненависть. Есть ещё второй, не такой поэтичный вариант: чёрный, как ночь, горячий, как пламя, и сладкий, как поцелуй…

«Поцелуй?!! Дьявол тебя подери!!! Этого в моих планах не было!!!»

– мысль обожгла мне мозги за сотые доли секунды после того, как Эдуард ласково коснулся губами моего виска, и его рука тесно обняла меня за плечи.

Какой кретин поставил наши стулья близко друг к другу?!!

… Я клянусь, что не знаю, каких титанических усилий мне в этот момент стоило не врезать белокурому парню по морде и не заорать: «Не смей ко мне прикасаться, ублюдок!!!». Это был настоящий геройский подвиг, чес-слово! А потом – вообще танталовы муки, потому как я, судорожно сжав чашку кофе и прикрыв глаза, под рвущий виски пульс позволила белокурому парню губами пройтись вниз от виска… по шее… по плечу…

Чёрт возьми!!! Я же не могу позволить ему так вот ко мне прикасаться!!! Мы же с ним враги! Как же это низко, грязно, подло, унизительно!!! Господи…

До боли прикусив нижнюю губу, я зажмурилась.

Поймите меня правильно! Я разбила для себя многие моральные устои, когда вступила в Круг Поединков. Я почти придушила в себе совесть, чтобы стать такой, какая я есть! Но ведь гордость у меня осталась!!!

Я не боюсь грязи. Бывает, что во время прогулок я раз-два, а окажусь в ней, но ведь она отмывается! А это… эти прикосновения, эти поцелуи!.. Господи боже ты мой, я же никогда не смою с себя эту мерзость!!! Никогда!..

На языке медленно растёкся вкус медяков. Я отпустила прокушенную губу, облизнула её, и… с нервным смешком отстранила от себя Эдуарда. Не грубо, не резко. Просто отстранила.

– Во-первых, приятель, – чуть насмешливо произнесла я, и голос мой дрожал, – ты мне сейчас поставишь на шее абсолютно ненужный засос. Во-вторых, здесь не холодно, кофе горячий, поэтому объятья излишни. Я ведь не экзотическое блюдо, которое нужно варить на медленном огне!

Эта реплика вызвала на губах парня ласковую улыбку. Я что, смешная?! И он с меня смеётся!! Час от часу не легче! И почему мне постоянно кажется, что он всё знает?

Потому что паранойя у людей вполне может сочетаться с шизофренией.

– Ты удивительная, – произнёс Эдуард. – Ты делаешь мне одолжение?

Чашка замерла возле моей нижней губы, покрытой размазанной кровью. А почему бы ей не остановиться, если постановка у вопроса странная? Что белокурый парень имел ввиду под словом «одолжение»? И не то ли это, чего я боюсь?

Господи, Кейн, да ты скоро от каждой тени шарахаться будешь!

Наверное, я целую секунду смотрела в одну и ту же точку, а потом недовольно тарабамкнула коготками по столу и повернулась к парню. Я всё ещё ощущала его губы на своих плечах так, словно это было прикосновение чего-то противного, мерзкого, поэтому мне очень хотелось выплеснуть горячий кофе прямо ему в лицо… Но я этого не сделала и сегодня не сделаю. Я даже чашку поставила на барную стойку, чтобы если что вдруг, белокурый парень успел схватить меня за руку.

Зачем мне оно надо? Да просто кофе в морду – первое звено в цепи. Вслед за ним пойдёт срывание маски с лица и вызов… А это будет, во-первых, провалом той цели, ради которой я одела платье и позволила четверть-оборотню прикоснуться к себе, а во-вторых, со стороны наверняка получится идиотская картина. Наверняка.

Вот почему я лишь сдержанно улыбнулась и сухо произнесла:

– Объясни, что ты имел ввиду.

Улыбка четверть-оборотня медленно угасла, как закат. Только глаза тлели зеленоватыми угольками во тьме.

Я сегодня на редкость поэтична!

– Ты ведь не хочешь со мной сидеть, но сидишь и таким образом делаешь мне одолжение. Не так ли? – спросил Эдуард, внимательно глядя на меня.

Я с улыбкой вернулась к кофе и заметно успокоилась: это оказалось не хамство, а его чудная проницательность. Не самая верная – это точно, но всё равно проницательность. Так, хотя бы одной проблемы удалось избежать. Это было настолько хорошо, что я, пожалуй, впервые за весь вечер произнесла абсолютную, голую правду о себе любимой:

– В девяноста девяти процентах я делаю только то, что захочу.

– А тот единственный процент – я? – всё тот же холодноватый пристальный взгляд… Доктор, мы теряем его!

Нужно учиться толерантности Кейни.

Ну-ну, и позволять кому попало себя лапать?!

При всём твоём неуважении к Эдуарду, он не «кто попало», и ты это знаешь. Он твой соперник, он твой враг, на редкость достойный враг. Такой, что навсегда. Такой, по которым после их смерти грустят самые великие люди. И ты, Кейрини Лэй Браун, тоже будешь скучать по дракам с этим парнем, когда уйдёшь из приюта.

Не возводи его в ранг святых. Я уйду из Киндервуда и забуду и его лицо, и голос, и вообще то, что он существовал.

Ага, но твой долг он тебе позабыть не даст…

Шизофрения прогрессирует.

– Нет, тот единственный процент – не ты, – спокойно допив кофе, я поставила чашку и посмотрела в глаза белокурого парня. – Это школьный устав.

Будь передо мной не Эдуард, я бы подумала, что ему полегчало. Но вряд ли. Такой, как он, от внимания девушки не тает и не радуется. Ему всё равно, злится на него девчонка или нет. Вот только невнимание способно его задеть. Сегодня я, кажется, слишком уже задела четверть-оборотня.

Может, бросить эту затею, и попросту уйти? Ведь всё трещит по швам, всё идёт не так, как надо! Даже не по плану, а просто не так! Я не умею быть леди, я не умею быть нормальной девчонкой и слишком большое отвращение питаю к белокурому парню. Поэтому не смогу продолжать эту игру физически. Я не смогу позволить ему коснуться себя ещё хоть раз без того, чтобы не врезать ему по морде. А раз так, то пора уходить.

Я говорила, что надо учиться терпеть Эдуарда. Это правда. Пока я не научусь, пока я не перестану воспринимать его как самоуверенного ловеласа и надменного бойца, ничего у меня не получится. Не будем зря терять время.

– Ладно, – я сложила пальцы домиком и посмотрела на свои накрашенные ногти, – мне пора, а ты тут развлекайся.

– И куда же ты, Лэй? – в глазах парня мелькнул какой-то неясный огонёк.

– Бродить по Кварталам нелюдей в полном одиночестве, – даже не соврав, я легко соскользнула на ноги и тихонько потянулась, – это моё самое любимое дело.

– И самое рискованное, – лаконично возразил четверть-оборотень, спокойно потягивая кофе и рассматривая бармена, который, замешивая коктейль, мило болтал с незнакомой мне девчонкой. Я словно наяву увидела стену отчуждения, пролёгшую между мной и Эдуардом. Точно пора сваливать…

В ответ на его слова я только пожала плечами, мол, для кого как и кому как, хотя он этого не увидел. Ну и чёрт с ним!

Я сделала первый шаг по направлению к выходу…

– Лэй.

Проглотив всё-таки торжествующую улыбку, я обернулись. Не знаю, ожидала я чего-то или, может, где-то в глубине души желала продолжить игру… Я просто обернулась и внимательно посмотрела на белокурого парня: что-то эдакое было в его голосе, когда он меня позвал.

Изумрудные глаза горели сатанинским огнём. Странно, правда? Я, кажется, вот уже почти ушла, решив не портить нам обоим день, как тут он воспрял духом. Не думал, что я действительно пойду прочь, брошу его одного? Я задела его самолюбие?

Ладно, не будем гадать, пока не сглазили. Вот он, прежний Эдуард.

Может, ещё раунд, Кейни? Игра, всё-таки, не из рядовых…

Хм, можно. Что у нас сегодня козырь?

Твоё безразличие.

– Я не буду напрашиваться в твоё одиночество, – медленно произнёс белокурый парень, глядя мне в глаза. – Но, может быть… ты разделишь моё?

– Хм! А как же Мажуа? – я всё-таки улыбнулась. И как!

– Я ни перед кем не обязан отчитываться и отвечать за свои поступки, – четверть-оборотень преспокойно пожал плечами и добавил с ехидной улыбкой. – К тому же, Лэй, в этом наряде ты сама не спустишься по склону.

– А вдруг я собираюсь пойти переодеться и только после этого уходить? – хороший ответ. Может быть, я всё-таки научусь флиртовать?

– Зачем переодеваться? – парень подпёр рукой голову, опираясь на барную стойку, и продолжил ласково смотреть на меня. – Тебе очень идёт это платье. Разве в твоём гардеробе есть что-то получше?

– А как ты думаешь? – в моём голосе было разлито сладкое кокетство. Нет, я всё-таки определённо научусь флиртовать.

– Ну, – задумчиво протянул четверть-оборотень, осматривая меня с ног до головы, – думаю… Короткое чёрное платье из шелковистой непрозрачной ткани с глубоким-глубоким декольте. А к ним… не знаю. Сапожки-чулки на каблуке?