Текст книги "Кварталы Нелюдей"

Автор книги: Кейт Ивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

И если кому-то что-то не нравится, то пусть рискнёт сказать мне это в лицо!

Я шла с гордо задранным носом, как ходила до этого досадного спора с Эдуардом. Я готова была поругаться с каждым, как когда-то до поединка Тигра и Тени, в который я влезла. И мне казалось, что, не смотря на распущенные волосы и странный внешний вид, моя жизнь наконец-то течёт по-прежнему. Как два, три, четыре месяца назад.

Я понимала, что всё это обманчивая иллюзия, что так, как раньше – абсолютно как раньше – уже не будет никогда. Но я питалась этой иллюзией как живительным соком, я упивалась ей, чтобы не сломаться окончательно. Я раздувала в себе ненависть к Лал, к Эдуарду и мечтала поскорее вернуться к своим мальчишеским шмоткам, не по-мальчишески чистым и ухоженным.

Я хотела быть прежней.

Глупость, конечно, после всего произошедшего – глупость. Но позвольте мне побыть глупой ещё хоть чуть-чуть…

Прохожие отводили глаза от моего взгляда, полного вызова и насмешки. Все ли только?

О-о-о, боюсь, что нет…

Я остановилась прежде, чем сообразила, что Итим меня не узнаёт. Остановилась так резко и так неожиданно, что оборотень тоже сбавил шаг и с интересом осмотрел меня с ног до головы. И знаете, я почувствовала этот взгляд так, словно ко мне поднесли включённый обогреватель, а потом подняли его выше, до самого лица, обдавая кожу теплом. Впрочем, это тепло быстро разлилось у меня по телу жаром и зажгло румянец на щеках.

А разве могло быть иначе, если парень был в узких чёрных джинсах и белой рубашке, не застёгнутой ни на одну пуговицу? И поверьте, под этой рубашкой было великолепное тело, на которое приятно посмотреть. И я смотрела. На чётко очерченные кубики пресса, на ямочку у основания шеи, на медальон… Клана Белых Тигров. Такой же, как у Лэйда.

Чёрт, и зачем я его вспомнила?

– Ты, несомненно, одна из подружек Эдуарда, – в голосе оборотня была насмешка, с которой иногда обращаются к шалавам и шлюхам. – Вот только я тебя не знаю, уж извини. И вообще, у меня другие планы на этот день.

… Спокойно, Кейни, спокойно. Обкладывать человека ядрёным матом за то, что он маленько ошибся, не следует. Просто дай ему по роже, как полагается сделать любой уважающей себя Вэмпи.

– Ты меня знаешь, Итим, – как можно более спокойно произнесла я, хотя руки у меня затряслись от злости. – Знаешь, что я не подружка Эдуарда. А вообще, с чего ты взял?

– На тебе эго запах, – голубые глаза с вертикальными угольными зрачками смотрели на меня почти что с отвращением. – Впрочем, как и на сотни других его… пассий.

– Ну что ж… – я изобразила на лице разочарование. – Если ты каждую из этой сотни оттаскивал от полу-оборотня на мосту через Канал Грешников, то извини за беспокойство. Приятно было поболтать.

Я обогнула его, нескольких бизнесменов и пошла дальше. Я уговаривала себя, что не так уж это и страшно, если понравившийся тебе парень принял тебя за шлюху твоего же злейшего врага. Зеркальные витрины бутиков показывали мне, что я совсем не похожа на гулящую девицу, и этого достаточно.

А то, что Итим…

Бывает, Кейн. Иногда такое бывает…

– Погоди-ка! – стальная рука оборотня схватила меня за плечо и круто развернула.

– Кретин! – тут уж мне было не до сантиментов. – Больно же, мать твою навыворот!!!

Болело, разумеется, не плечо, а ступни. Всё те же многострадальные ступни, которые шаркнули по шершавому асфальту как по раскалённым углям. Однако, черноволосого парня это нисколько не волновало, когда он рванул меня к себе. Его тёплые, даже горячие ладони как-то властно взяли моё лицо и приподняли его.

– Хочешь сказать, что ты, маленькая девчонка – Вэмпи из Круга Поединков?

Маленькая девчонка?.. Что ж, по-крайней мере, не эдуардова шлюха.

Я не стала отбрасывать руки оборотня: мне понравилось их тепло, их твёрдость, властность. Даже странно как-то.

– Да, я Вэмпи из Круга Поединков, – в этих синих глазах можно было утопить целый мир без остатка, и всё равно бы в них осталось место для меня. – И не говори, что не узнаёшь мой голос и мой запах. Когда вы охотитесь, вы тоже меняете себя.

– Насколько я чувствую, охота на Эдуарда прошла успешно, – Итим продолжал осматривать моё лицо и как бы принюхиваться. Я прищурила один глаз и ответила:

– Почти… Не знаю.

– Глаза у тебя те же.

– А что с ними должно было произойти?

– Ничего, – оборотень слегка разжал хватку. – Тебя можно узнать по глазам. В них та же стервозность.

Ну, и кто сказал, что прямолинейность – хорошая черта?

– И на том спасибо, – только тут я обратила внимание, где мои руки.

Как же быстро ты научилась краснеть, Кейни!

Как же быстро возвращается шизофрения!

И почему ты в последнее время вечно оказываешься в пикантных ситуациях?

Но давайте рассуждать логически! Если вас пытается прижать к себе парень, а вы вроде бы как против, то где оказываются ваши руки? Правильно, они упираются в грудь этого самого парня. И моей вины здесь нет! А вообще, мне плевать, где мои руки и…

Ага, то-то у тебя ладошки вспотели.

– Нравится? – Итим сделал шаг назад и выскользнул из рубашки, демонстрируя красоту своего тела.

Я молчала.

– А Лэйд говорил, что ты не умеешь краснеть, – оборотень склонил голову набок, и его чёрные зрачки сузились ещё сильнее.

Заметь, Кейни, он просто констатирует факты. И перестань, наконец, пялиться на его грудь!!!

Моргнув, я, наверное, впервые в жизни посмотрела из-под ресниц чисто по-женски. И смотрела я в васильковые глаза парня.

– Ну как, ты меня теперь не считаешь эдуардовой шлюхой? – всё-таки, в прямолинейности есть свои плюсы.

– Нет, не считаю, – Итим даже не смутился. Как видите, прямолинейность действует не на всех.

– Вот и чудненько! – я посмотрела в голубое небо, и улыбка замерла у меня на губах.

Тебе ведь надо оказаться дома до заката, ты помнишь?

Помню.

Тебе надо отдохнуть и промыть раненые ступни, помнишь?

Помню.

А значит, времени у тебя осталось не так уж и много.

Я посмотрела на черноволосого парня.

А с ним – ещё меньше. Увы, Вэмпи, тебе некогда сегодня болтать с парнями, которые тебе нравятся.

– Судя по твоим глазам, тебе надо идти, – заметил оборотень, набрасывая рубашку на плечо.

– Ты очень наблюдателен, – мой голос прозвучал сухо. Я даже сама удивилась, насколько и почему.

– Идём, я тебя провожу, пока ты не влипла в очередную историю, – Итим обнял меня за плечи и повлёк дальше по улице. Я охотно прижалась к его горячему боку, полной грудью вдохнула аромат терпкого одеколона и спросила:

– А как ты узнал, что я уже попала в историю?

– Видишь ли, бэйба, – хмыкнул черноволосый парень, – просто так улицами мегаполиса хорошенькие девушки босиком не расхаживают.

«Хорошенькие девушки»… У меня на душе потеплело от этих слов. Я даже улыбнулась, глядя на сверкающие от солнца окна небоскрёбов.

Что-то ты, Кейни, как блудливая кошка: от парня к парню. От Принца к Князю.

Но Князь-то мне нравится! И в этом вся соль.

Ах, ты ещё и оправдываешься!

Угу.

Не теряй голову. Этот мир – мир кокеток, цыпочек и прочих девчонок. Ты здесь слишком легко забываешься. Ты вообще помнишь, что ты – Вэмпи?!

Я прислушалась к ноющим ступням и всем сердцем пожелала побыстрее оказаться дома.

Помню, помню. Я – Вэмпи, всё, без вопросов.

– Пошли быстрее, а? – предложила я, глядя на Итима.

– Торопишься домой? – скосился тот на меня.

– Тороплюсь.

– Впервые вижу девчонку, которая, находясь в моих объятьях, торопится домой не для того, чтобы завалиться со мной в койку, – заметил оборотень, а потом дразняще улыбнулся. – Или ты торопишься именно для этого?

– Нет, я хочу нормально выспаться, – покраснев, я отвела взгляд.

– Выспишься, – пообещал черноволосый парень.

– Без тебя, – поспешно уточнила я, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию.

Почему нельзя было просто сказать «Нет»? Сама ляпнула, между прочим, про сон.

– Я могу потом уйти, – Итим умудрился изящно пожать плечами. – Всё равно не остаюсь у девушки – правило. А иначе потом возникают требования насчёт кофе в постель. В худшем случае – предложения свадьбы.

– Слушай, не заставляй меня краснеть, – я уже минуты две смущённо опускала глаза.

– И в мыслях не было.

– В свою не то, что постель… Я на порог тебя не пущу, уж не обижайся.

– Я знаю, бэйба, – оборотень всё-таки поймал мой взгляд, но в синих глазах не оказалось тех задорных искорок, что вызывают у меня смущение. – Я понял это в тот момент, когда оттащил тебя от Молнии. Ты не спишь и не встречаешься с парнями – закон.

Вот, Вэмпи, получи в лицо очередную порцию правды. Если ты не веришь мне, то уж ему-то – да? Вот он и сказал, какая ты есть на самом деле.

Я закусила нижнюю губу.

«Ты не спишь и не встречаешься с парнями – закон». Он так и сказал, Кейрини Лэй Браун, и не говори, что ты жалеешь.

Хорошо, не скажу.

И перестань жалеть.

Ладно, перестану.

53.

Несколько часов сна в церкви пошли мне на пользу, так как я без проблем умудрилась преодолеть коварный склон на подступах к Киндервуду, а потом кусты и ограду. С Итимом я рассталась ещё возле районов свояков. Десять минут я вдалбливала ему, что не целуюсь с парнями просто потому, что они провели меня домой, и что я вообще сама могла бы сюда добраться. И когда я, наконец, разозлилась, оборотень, смеясь, погладил меня по щеке со словами:

– Ладно, бэйба, не злись. Ты же знаешь, что я не пропускаю ни одной юбки.

– Какая жалость, что я не в брюках! – ядовито процедила я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, гордо пошла прочь.

Вот так мы и расстались на такой нехорошей ноте.

Однако мне, босиком бредущей по родной зелёной траве приюта, было уже всё равно. Я вернулась домой. В кои-то веки – домой! Позади долгая неприятная ночь игр в чёрт-знает что и бегств чёрт-знает от кого.

Я вернулась. Господи, как же хорошо, что я вернулась! Здесь даже солнце светит по-другому, как-то ярче, мягче, ласковей. Так, как обычно светило только в детстве, оно светит здесь всегда. И трава здесь такая же сочная и шелковистая, как в детстве. И пение стрижей, которые носятся над кронами деревьев, это пронзительное пение – тоже как в детстве. Быть может, если хорошенько поискать, я и это самое детство найду где-нибудь здесь, под кустом шиповника или возле плакучей ивы. Быть может.

Иногда я удивляюсь, почему мне так хочется поскорее вырваться отсюда, почему я, так любящая постоянство, постоянно рвусь на волю, если именно в Киндервуде сосредоточена почти вся моя жизнь? Вон старый тополь, на котором перочинным ножиком вырезано «Саноте + Кейни = дружба навсегда».

Почему я стремлюсь отсюда убежать?

Может быть потому, Кейни, что ты скучаешь по жизни, которая была до приюта? Ты ведь помнишь о ней и, наверное, стремишься её вернуть.

Но какое к этому отношение имеют Кварталы Нелюдей?

Чего не знаю, того не знаю, уж извини.

Мимо меня пронеслась яркая лимонница. Помню, как лет восемь назад я и Киара помогали Джо с его коллекцией бабочек и с сачками носились по всему Киндервуду. А как мы с Майком однажды распотрошили пчелиный улей? Господи, какое счастье, что у нас на территории приюта есть бассейн, и что в тот день он был полон!

А как мы с Саноте бегали туда купаться без разрешения Крыс? А потом получали втык сначала от них, потом от директора Киндервуда? Но от последнего исключительно за то, что одели на голову памятника основателю Киндервуда ковбойскую шляпку. Можно сказать, благое дело сделали, так как лысина этого сэра Кромвеля до снятия головного убора больше не блестела на солнце и не привлекала голубей. Так нет же, отправили на неделю в столовую посуду мыть. И где справедливость?

А ещё помню, как мы с Киарой таскали блины в столовой! Вкусные такие блинчики со сметанкой…

Я шумно вздохнула. Когда это всё было? Почему так быстро прошло?

Но ты, любящая постоянство, не знаешь ответа на этот вопрос.

Не знаю…

Я удивлённо остановилась возле главной дороги, ведущей от ворот до главного входа в здание приюта. Почему удивлённо? Потому что у нас здесь нечасто проезжают машины – кроме авто Джоунза, разумеется – а уж блестящие чёрные лимузины – и подавно. Точнее, лимузин был один, но зато какой шикарный!.. И ехал он, странное дело, от ворот Киндервуда.

Проводив его взглядом, я пожала плечами. Что мне до тех, кто сюда прибыл? Я остаюсь здесь до того момента, как пройду испытания Академии Наблюдателей Мрака и стану его кадетом. Вот после этого – да, я уйду. А пока что домом для меня является Киндервуд.

Пройдя по холодному асфальту, я вновь ступила на траву. До нашей с Киарой хатки осталось совсем ничего. Может, пара-тройка сотен метров.

Господи, неужели я-таки и впрямь вернулась?

54.

Дверь оказалась закрыта. Я недоумённо ещё раз подёргала ручку.

Точно закрыто.

Улёо-о-от!!!

Мать-перемать, и где в десять или сколько там утра носит Киару?!! В столовку за продуктами пошла, что ли? Или вовсе ещё не вернулась? Мы иногда после праздников возвращались домой спустя ночь блужданий по городу не с рассветом, а как-то с закатом. Бывало, между прочим, и не раз. В таких случаях отсыпаемся мы как все нормальные люди – ночью.

А на этот раз? Чёрт возьми, я ведь даже ключи не взяла! Господи, и почему я вечно думаю о чём угодно, только не о том, о чём надо?!

Прислонившись спиной к двери, я задумалась. Прозябать тут до прихода сестры я не намерена категорически. Бить стёкла – тоже не вариант. Топать на хату к кому-то другому… К кому? Если уж Киара ещё не вернулась, то смешно предполагать, будто Круг уже мирно посапывает в свих постельках. Но даже если это и так, то я что, постучусь в дверь или залезу в открытое окно, мол…

Окно.

Я тупо моргнула.

Окно. Разумеется!

Сорвавшись с места, я мигом оказалась у боковой стенки дома. Я же никогда не закрываю окно на нижний шпингалет – только на верхний, но это такая рухлядь… Если по нему хорошенько хряцнуть – повторяю, хорошенько – он откроется. И эту маленькую тайну знаю только я. Так спится лучше.

Не буду детально описывать, как я взобралась на грозящий оторваться подоконник и как раза три кулаком припечатала оконную раму в нужном месте. Поверьте, если я при этом была в розовом платье, то картина воистину жалкая. Стёкла дрожали так, что я думала, они вывалятся вместе с куском дома.

Однако стёкла остались на месте, а шпингалет-таки открылся. Воровато оглядевшись на предмет выявления ненужных свидетелей, я юркнула в комнату, и, увидев Скарлетт, Тэдди, родную постель и все свои постеры на стенах, едва не взвыла от радости.

Чёрт возьми, как же, всё-таки хорошо дома!

Плюхнувшись на постель, я прижала к груди игрушечного медвежонка и счастливо вздохнула.

Дома. Наконец-то дома. Я теперь несколько дней носу отсюда не покажу, ей-богу. Надоело мне шляться по Чёрным Кварталам. Лучше свернуться клубочком в родной комнате и вспомнить, что вся твоя жизнь прошла вот так, здесь…

55.

– Для хорошего супа из чеснока, – с важным видом рассуждал Джо, – необходимы две вещи: сам чеснок, – тут он помахал целой связкой этого овоща, – и прах вампира.

– Фу! – я с отвращением уставилась на пакетик со светло-серой дрянью, который лежал на столике в светло-бежевой кухне Русского Воина и Варвара.

– По-моему, он тут точно не нужен, – лениво заметила Киара. Она сидела рядом с Джо на табуретке, а я, подвинув цветы, устроилась на подоконнике, и теперь июньское солнце пекло мне спину даже сквозь копну меленьких жёлтых косичек. Нет, всё-таки надо было собрать их с утра в хвост. Не поленилась же я откопать эти свои чёрные карго и даже погладить их! Значит, и с патлами справилась бы.

Насвистывая какую-то мелодию, Никита весело шинковал капусту, стоя у разделочного столика, что помещался во всей этой кухонной мебели аккурат рядом с раковиной. Варвар копошился у плиты, а вот где был Майк – не знаю. Но должен же где-то быть.

– А ещё, – продолжал Джо, – для хорошего супа нужно…

– Ухватки, – моя сестра помахала двумя чистыми, плотными и сложенными вчетверо тряпочками.

– При чём здесь ухватки? – постучал пальцем у виска темнокожий парень, и тут кухню огласил истошный вой.

Варвар стремглав бросился к раковине и сунул пальцы под струю холодной воды, а по полу медленно растекалась кипящая лужа. Тут же валялась кастрюля, а на плите во всю работал газ.

– И ухватки, темнокожий брат, – удручённо поджав губы, я потянулась вперёд и хлопнула Русского Воина по плечу.

За окном, с весёлым пением, возле самых белобоких облаков носились стрижи.

– Так, – глубокомысленно начала Киара, глядя на пол, – а кто это у нас тут кипятком обделался?

– Ну, кто у нас ближе всех к луже, тот и виноват, – я беззастенчиво уставилась на Тигра и тут же получила брокколи по лбу.

– У меня ещё есть, – пообещал Никита и указал груду нарезанных и на суп, и на салат овощей.

– Ничего ты не понимаешь, Кейни, – сдержанно улыбаясь, заметил Джо, – это не лужа, это адреналин!

И мы захохотали в две глотки, сидя в комнате, залитой безмятежным солнечным светом.

– Дай пять, бледнолицая сестра! – Джо протянул мне ладонь, и я с готовностью хлопнула по ней, как тут об макушку темнокожего парня весело бумкнулась вторая брокколи.

Через приоткрытое окно в комнату проникал горьковатый* запах полыни.

– Вчера был день конной авиации, сегодня брокколевой, – пожала плечами Киара. – Просто праздник за праздником!

– Какой, нахрен, праздник? – пыхтя, на кухню вполз Майк. За собой он тащил тележку, на которой покоилась здоровенная, но, увы, спрятавшаяся в панцирь черепаха.

Ну да, ведь сегодня на обед наша компания готовит не просто чесночный, а черепашье-чесночный суп.

– Я вот эту сволочь, – Тур вытер пот со лба и указал ножом на животное, – три часа пытаюсь выколупать из коробочки!..

… Резко выдохнув, я повернулась на бок и распахнула глаза.

Сон. Это просто сон.

Господи, всего лишь сон!

Не кошмар, но… Едва ли лучше.

Тоска вперемешку с сожалением захлестнула меня с головой. Уткнувшись лицом в подушку, я, подчиняясь внезапному порыву, закричала.

Мне было больно. Больно где-то внутри, потому что то, что мне приснилось – прошлое. То прошлое, за которое мне теперь придётся воевать и с самой собой, и с Лал, и с Эдуардом, и с теми, кого я люблю, кто мне дорог.

Я хочу вернуть всё обратно. Я хочу снова стать Вэмпи, безбашенной, глупой, драчливой и безалаберной Вэмпи. Я хочу быть ею! Я хочу вернуться в Круг Поединков! И драться там наравне со всеми!

Так, как раньше.

В комнату через открытое окно проникали ранние, несмелые и слабые предзакатние сумерки. Часы показывали семь часов вечера. Кажется, я немного поспала и даже неплохо выспалась. Не так, как хотелось бы, но

– выспалась.

Сев на постели, я уставилась на свои ноги и выругалась вслух. Длинно, долго, заковыристо и ну уж очень нелитературно. Обычно перед сном я принимаю душ, а тут, видимо, где упала, там и спала. Прямо как после поединков в Круге.

Встав на ноги, я сладко потянулась и с удовольствием вспомнила свой сон.

Я верну это. Я всё это верну. Выкину из своей жизни и Лал, и долги Эдуарда, и то нечеловеческое, что во мне есть. Я сделаю всё по-старому. И начну прямо сейчас.

Сначала с малого. Душ, потом плетение косичек. Разумеется, прежнюю свою причёску я никак не воспроизведу, для этого нужна либо помощь Киары, либо парикмахерская. Ах да, а ещё галлон краски. Купим.

После всего этого – в Круг Поединков. Я что-то давненько не дралась с Варваром. Вот сегодня и исправим эту оплошность. Хм, кстати, а вернулась ли Киара?

Я выбежала из комнаты и ворвалась в спальню сестры. Там были разбросаны футболки, причём грязные вышвырнуты в дальний угол, а чистые, из которых моя сестра что-то выбирала, просто валялись на кровати. Хм, странно. Обычно близняшка отличается любовью к порядку и к тому, чтобы всё было по полочкам. Что случилось сегодня?

– Киа-а-ара-а-а! – протяжно позвала я, выйдя в коридор.

Тишина.

Чёрт-те что, а сбоку бантик.

Где её опять носит? Не успела прийти, как опять нет!

В прихожей на тумбочке я обнаружила записку:

«Ушла с Кругом в „Ночной оплот“. Будить тебя побоялась. Как проснёшься – дуй к нам, подколем Ника: он нашёл себе девушку. Эдакую цыпочку.

Кстати, этот пацанячий набор с приложением так и не догадался, что Лэй – это ты.

P. S. Где ты хоронила Эдуарда? Майк его в приюте не нашёл.

Целую, ".

Киара

Так… Хоть с этой всё в порядке. Теперь понятно, почему она торопилась: хотела окончательно достать Тигра до моего прихода.

Положив записку обратно, я направилась сначала на кухню, потом, дожёвывая кусок мясного пирога, в ванную.

Вообще-то, наш „пацанячий набор с приложением“, как ласково выразилась моя сестрёнка – нормальные парни. То есть, девушек они себе тоже заводят. И как в пределах приюта, так и за его пределами. Если у кого-то появляется новая пассия, то это служит поводом для приколов всего одну-две ночи: потом мы как-то выдыхаемся. С началом лета, правда, ребята побросали всех своих подружек, потому как не любят те Кварталы Нелюдей. Просто не любят. А мы, Круг Поединков, с наступлением каникул все ночи напролёт только там и болтаемся. Думаете, не вполне веский повод? Ну, не знаю. Если ваша вторая половинка от заката до рассвета тусуется с друзьями чёрт-те где, а днём отсыпается, то сомневаюсь, чтобы вы получали в таком случае должный паёк внимания. А так как ни Джо, ни Майк, ни Никита, ни Алекс не потерпят скандалов и не урежут свою свободу в угоду девушке, то, как это водится, с начала июня они становятся свободными. А нас с Киарой вся слабая половина человечества, живущая в приюте, дружно начинает ненавидеть. Ну ещё бы! Летом мы – единственные девчонки, которые свободно общаются с ребятами Круга. Впрочем, в любое другое время года мы тоже имеем право средь ночи ворваться в комнату, прервать „священный сон уставшего бойца“, как выразился Майк, радостным криком: „Рота, подъёо-о-ом!!! У нас массовка!!!“ и по желанию либо сбросить его с кровати вместе со спящей у него под боком девушкой, либо полить холодной водой, чтоб быстрее проснулся.

Поэтому поводов для волнения я как-то не вижу. Даже наоборот – нужно радоваться: сейчас приму душ, оденусь и на всю ночь в Чёрные Кварталы, как раньше.

Ну разве это не здорово?!!

В свою комнату я заглянула только для того, чтобы выпить эликсир Ким, возвращающий нормальный голос и погромче врубить „Арию“. Думаю, если Майк сегодня будет в настроении, мы с ним сгорланим парочку куплетов „Улицы роз“ или „С кем ты?“.

56.

 
– Войну придумай, придумай нам врага!
И смерть, что рыщет в трёх шагах!
Мы будем драться на земле,
Под солнцем и в кромешной тьме,
Мы будем драться в небесах,
Мы будем до конца!
 

– запела я, выпорхнув из ванной. Расчёсанные волосы хлестнули по плечам, когда я круто повернулась вокруг своей оси и, как была мокрая в одном полотенце, так и помаршировала в свою комнату.

Именно помаршировала. Правда, так, как это делают настоящие Наблюдатели Мрака, у меня ещё не получалось никогда. Они двигаются необыкновенно чётко, резко, отточено, как машина. Автоматически. Таков их строевой марш, и поверьте, когда идёт отряд Наблюдателей вот таким вот шагом – это что-то!!! Никакие военные полки не переплюнут этот единый организм, который шагает вперёд. Вот где воистину идут как один, чеканя каждый шаг! Все Наблюдатели в колоне – частички единого механизма, которые работают слажено, в гармонии. Со стороны это – великолепное зрелище!

– У-у-у чёрт!!! – я схватилась за отбитую пятку. Маршировательница хренова!!! У тебя ноги откуда растут?!! Кто ж чеканит шаг, украшая ноги гематомами или ещё чем похуже?!!

Кстати, о них.

Я посмотрела на ступни. Ни царапинки.

Ты, кажется, чем-то не довольна?

Я? Нет, что ты!

– Вместе мы инструмент земного оркестра!

Тот, кто сегодня понял это,

Чувствует силу каждой струны! – радостно подхватила я, вприпрыжку влетела в свою комнату и сразу же оказалась у шкафа. Что бы мне одеть?..

Но тут меня ждало разочарование: все мои карго оказались только свежевыстиранными! А значит, неглажеными. Ну вот, давно я не имела делов с утюгом. Кажется, с тех пор, как уронила его себе на ногу. М-да, кажется, так. Хорошо, что он был холодный, а мои кроссовки – непрошибаемые. Вообще, если стирка лежит на мне, то глажка – на Киаре. Иногда мы меняем стирку на уборку в квартире, и все остаются довольны. Каюсь, я не хозяйственная. Но совесть-то у меня есть!

Так, будет ли сегодня жарко для джинс-карго? Ну, не знаю. Ночи вообще не особо тёплые, но же я собралась драться! И мне не улыбается исходить паром на пятой минуте поединка, что верно, то верно.

Вот поэтому ты, Кейни Браун, сейчас берёшь утюг в зубы и гладишь эти серые карго. И не отнекивайся!

И не собираюсь.

Правильно. Уже восемь часов, а ты ещё ни в зуб ногой.

В зуб ногой получит сегодня Варвар, так что нечего тут…

„Штиль“ внезапно резко осел и сделался раза в два тише.

Я замерла: просто так музыка не стихает.

– Ты сегодня на редкость безалаберна, девочка Браун. Впрочем, как и всегда.

А мне знаком этот голос.

Помните, за правильный ответ вы получаете сто очков.

– Эдуард, – я обернулась.

И это правильный ответ!!!

– Лэй, – улыбнулся белокурый парень, фривольно устроившись на моей кровати. Он, вопреки моим ожиданиям, не выглядел ни удивлённым, ни обескураженным. Был просто таким, как обычно. Наглым, спокойным и снисходительно улыбающимся. А ещё по его лицу не было похоже, что он намерен драться. Может, это до тех пор, пока я в таком виде?..

Господи, как хорошо, что у меня достаточно большое полотенце!!! Блин, так это что получается, этот белоголовый ублюдок видел, как я в таком виде вприпрыжку влетела в комнату?!! Улёо-о-от!!! И почему я дважды за сегодняшний день оказываюсь в пикантном положении относительно Эдуарда?

Судьба у тебя такой. Судьба!

Да не нравится мне такой судьба!!!

– Тень, если ты не заметил, – с неприкрытым сарказмом произнесла я, – ну, если со-о-овсем не заметил, то я тут маленько голая.

Четверть-оборотень преспокойно моргнул, осмотрел меня с ног до головы простым как вода взглядом и шумно вздохнул:

– Почему ты решила, что меня это должно смущать?

– При чём тут ты? Я хочу одеться! – огрызнулась я.

Эдуард изобразил губами понимающее „А-а-а!“ и поднялся на ноги. Просто поднялся, одним текучим, грациозным движением, как тигр, но я сделала шаг назад. Я никогда не доверяла этому ублюдку, а после сегодняшней ночи вообще начинаю нервно дёргаться при каждом его движении. Паранойя прогрессирует, тогда как шизофрения вроде бы приутихла. И почему меня это не утешает?

– Боишься? – широко улыбнулся белокурый парень.

Я не стала изображать из бегемота балерину и просто кивнула:

– Боюсь.

Тихонько рассмеявшись, четверть-оборотень выдвинул из-за моего стола стул и поставил его спинкой ко мне.

– Пока ты тут „маленько голая“, – почти с издёвкой произнёс он, – я тебя бить не буду и вызов не брошу.

– А я не этого боюсь! – фыркнула я, и тут белокурый парень впервые за весь этот вечер посмотрел на меня с интересом. Так, киске показали банку со шпротами.

– Чего же тогда? – медленно произнёс он. Я повторно фыркнула:

– Выметайся из комнаты и дай мне нормально одеться!

– Ах, вот оно что! – белокурый парень опять рассмеялся. – В этом смысле я тебя сегодня не трону, обещаю. А вот можешь ли ты пообещать то же самое?

– А иди ты на…! со своими шуточками! Мне что, думаешь, делать больше нечего, как руки пачкать? – резко бросила я. – А теперь брысь отсюда, котяра!

– Я не хочу трать своё время, так как разговор у нас может получиться очень долгим, – Эдуард сел на стул, оказавшись таким образом ко мне спиной. – Но в условиях данного обещания ты вполне можешь одеться и так.

– А ты случайно не собрался оборачиваться в самый неподходящий момент? – я начала буравить злым взглядом его затылок.

– Девочка Браун, поверь, если бы я хотел затащить тебя в свою постель, я бы это давно сделал, – лениво отозвался четверть-оборотень, рассматривая мои плакаты на стенах.

– Да ну! – ядовито воскликнула я, вытащив с полки чёрное бельё. Я была настолько зла, что в тот момент не обратила внимание на то, что оно кружевное. Подарок Ким. Ей казалось, что это прикольно – сочетание мальчишеской одежды и женственного кружева. Прикольно, не спорю, только шкура чешется. Впрочем, мне удалось во время критических дней с ноющим животом набить физиономию Варвару исключительно потому, что выглянувшая из-под широкой бретели моей чёрной майки кружевная лямка заставила парня замереть на месте с отвисшей челюстью. Так что даже у этой дряни есть свои преимущества.

Но во время разговора с Эдуардом я натянула на себя и трусики, и лифчик, даже не чихнув. Чёрное – и ладно.

– Я серьёзно, – отозвался белокурый парень. – Другое дело, что мне тебя не хочется видеть в своей постели.

– Ты знаешь, это у нас взаимно! – я отбросила полотенце на кровать.

– Но поцеловать-то ты себя позволила, – с сарказмом заметил четверть-оборотень. – И там в баре, и…

– Насчёт бара – молись Богу за то, что я тогда не размозжила тебе голову! – тут уж рассмеялась я, правда, как-то сухо. – Откуда мне было знать, что ты ластиться будешь?

– Я думал, ты меня знаешь лучше.

– И я думала, что ты меня знаешь лучше! – фыркнула я. – Но ты меня не узнал. Узнал когда-то потом, до сегодняшнего момента, но тогда – нет.

Надевать мятые карго – не резон, поэтому я втиснулась в до неприличия узкие – просто уже меленькие для меня – джинсовые шорты и натянула кофточку-безрукавку на замочке спереди. Когда этот ублюдок уйдёт, поглажу себе шмотки и оденусь нормально.

– Откровенно говоря, – Эдуард обернулся, как только я опустила руку от молнии безрукавки, и сел на стул верхом, – я просто не думал, что это можешь быть ты.

– А если методом исключения? Если не эта и не эта, которых я сегодня уже видел, то вот эта. Как Шерлок Холмс, – фыркнула я.

– Вот как раз ты и вошла в первую пятёрку „не эта“, – белокурый парень сложил на спинке стула руки и положил на них подбородок, продолжая смотреть на меня. – Как же ты опустилась, Кейни… Лэй Браун.

Это „Лэй“ он почти выплюнул.

– То есть? – внимательно посмотрела я на него и подумала, что, может, стоит сегодня подраться не с Варваром, а с Эдуардом.

– Кружева, – коротко пояснил четверть-оборотень и продолжил. – Я просто не подумал, что это можешь быть ты.

Тупо моргнув, я прислушалась к себе и ощутила каждую линию своего белья. Чёрт! А ведь и впрямь – кружева! Вон ещё очертания лифчика видны через обтягивающую кофточку.

– А ты помнишь, – я натянула белые носки, – что мы с тобой спорили, кто кого закадрит?

– Теперь – да, – белокурый парень лениво зевнул. – Но если учесть, какой была та ночь и сколько раз ты обещала оторвать мне голову, так и не выполнив обещания…

– Ты просто не принял мои слова достаточно всерьёз, – подытожила я.

– В принципе – да, – кивнул Эдуард. – Кроме того, твоё лицо всё равно показалось мне знакомым, даже с маской, так что мне оказалось безразлично, кто ты такая. Я решил, что ты из группы, что на год младше. А все эти штучки насчёт безразличия… – он улыбнулся. – Знала бы ты богатый арсенал Мэж! Там ещё и не такое найдёшь.