Текст книги "Кварталы Нелюдей"

Автор книги: Кейт Ивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

Глава 8

40.

Киара вернулась из больницы только сегодня, в день Маскарада. Домик, благодаря моим титаническим усилиям, встретил её изумительной красотой и вполне нормальным ужином. Нормальным настолько, что я и сестра умяли его подчистую. При этом моя близняшка заметила, что либо я, либо мир сходит с ума, так как моя своенравная персона, кажется, начинает исправляться. Я решила благоразумно промолчать, что не ускользнуло от внимания Киары:

– Что-то в лесу сдохло, – заметила она, собирая грязную посуду, – не буду спрашивать, что именно, но очень надеюсь, что ты не из него пожарила котлеты.

– А как ты догадалась?! – округлила я глаза. Как видите, во мне ещё осталось что-то от старой доброй безбашеной Вэмпи.

Перемыв посуду, мы пошли в зал, где лежал заранее приготовленный моей предусмотрительной сестрёнкой костюм. Главным помогальником в сложном деле одевания и грима была, разумеется, я. Киара весело болтала, вспоминая прошлые праздники в Киндервуде: она, в принципе, любила такого рода мероприятия. Я же наоборот мрачно молчала, ведь если моя близняшка будет сегодня беззаботно веселиться и пугать младшие группы, то я буду изображать из себя мирную куколку перед Эдуардом. Сказать, что я сто раз прокляла наш с ним спор, означает не сказать ничего. При одной мысли о предстоящей интриге мне не хотелось жить. И если бы была возможность отказаться от всего этого, я бы её не отпустила и даже отдала за неё свою грешную душу.

Но возможности таковой не было… Хотя нет, вру: была. Догадываетесь, какая? Правильно: сдаться. Но ведь в данном случае признать своё поражение означает не просто согласиться с тем, что Эдуард лучше и тэ дэ и тэ пэ. В данном случае я просто соглашусь, что влюблена в него по уши, а это наглая тошнотворная и омерзительная ложь. Белокурый парень на неё не купится: он всё-таки неплохо меня знает.

А из всего этого следует препростой вывод: сегодня я одеваю платье и как миленькая шагаю на праздник привораживать своего злейшего врага. Тьфу! Аж звучит странно! Я, Вэмпи из Круга Поединков, иду кадрить Принца Клана Белых Тигров?

Бред пьяной матрёшки!

… Вот другое дело – Итим… Тут да, можно было бы и постараться…

Хотя, посмотрим правде в глаза: играть тихую цыпочку до конца своих дней я не смогу, или, говоря другими словами, шило в мешке не утаишь.

Я сегодня слишком много думаю, правда?

Когда до окончательного облика Киары осталось несколько штрихов, сестра уломала меня-таки снять с головы кепку и распустить заплетённые в несколько косичек волосы. Поворчав для виду, я так и поступила. Ну чего не сделаешь ради любимой родственницы!

– … М-да-а-а… – ошалело протянула близняшка и, шурша пышной юбкой, обошла вокруг меня. – Ну ты даё-о-ош-ш-ш-шь…

– Всего лишь распустила волосы, – пожала я плечами и, повернувшись, одела ей на голову ведьминскую шляпу.

Если говорить откровенно, то Киару в этом наряде даже я узнала бы не сразу. Конечно, доходящее до колен чёрное приталенное платье (да, именно платье, ведьмы-то в брюках, увы, не ходят) с длинными рукавами, чёрные сапожки-чулки, маленький рюкзачок в форме черепа – реальная колдунья! Лицо сестры я покрыла белой пудрой, а глаза и губы навела опять-таки чёрным. Классный прикид получился! Моего она, слава Богу, ещё не видела, иначе бы её хватил сердечный приступ. Она-то думает, что я буду, как минимум, смертью…

– Нет, – пробормотала я, оглядев близняшку со всех сторон, – лучше спрятать волосы. Расчёску!

Через пять минут Киару спутать со мной, в принципе, было проще простого. Довольная своей работой, я проводила её до входной двери и пообещала встретиться с ней в актовом зале. До начала праздника был ещё час – маскарад начинался в восемь – но моя сестра пообещала кому-то там помочь с гримом. Кажется, это кто-то из Круга. Уж не Эдуарду ли? Ведь, знаете, было бы прикольно увидеть его в костюме, скажем… индейца, такого важного, который поднимает руку и говорит: «Хау!» или… Или носится за тобой, обещая снять с тебя скальп. Хм, что-то я передумала насчёт «прикольно»…

Ещё пару слов насчёт костюмов. Помню, когда мы были совсем маленькими – лет пять-шесть – на Новогоднем вечере меня одели в костюмчик эльфа дедушки Санты, а вот четверть-оборотень был… не поверите – Наполеоном. Весь праздник ходил, задрав нос и приказывал всем готовиться к войне. А толстенького Вилю (то бишь Вильгельма) одели Кутузовым… В конце вечера, под бой курантов, когда мы встречали Новый год по Гринвичу, оба великих полководца подрались. Бонапарт победил, так что врёт всё история, врёт! Правда, синяк у него был красивейший. У меня, кстати, где-то есть фотография того праздника. Младшая группа три-А (моя группа, у нас не классы, а группы: младшая, средняя, старшая и т. д.) на Новогоднем вечере. Я с живой обезьянкой была на руках у Санты. А Киара (одна из Рождественских фей) сидела у него на шее, обнимая корзинку с апельсинами… М-да-а-а, были когда-то времена эльфов и фей. Сейчас их вытеснили ведьмы, смерти и черти.

А что я? Я сегодня ни то, ни другое, ни третье – только комочек нервов, охваченный мандражом. У меня уже готов маникюр, педикюр, в зале с полной сумкой косметики сидит Ким, вчера поиздевавшаяся пинцетом над моими бровями, крем на журнальном столике, а платье в шкафу. Что сейчас будет – невозможно вообразить!..

Кошмар сейчас будет, проще говоря.

– Приступим? – улыбнулась моя подруга. Я выдавила в ответ какую-то жалкую пародию на довольный вэмповский оскал, после чего вяло поинтересовалась:

– С чего начнём?

– Как – с чего? – удивилась Кимберли, раскладывая на столике косметику. – Раздевайся догола и натирайся кремом.

– Чё, – я уставилась на неё как поп на Будду в церкви, – полностью?

– Ага, – будничным тоном ответила мне подруга, рассматривая палитру теней и косметических карандашей. – Только сначала прими душ.

Тут уж в моей голове заворочались «прехорошие» мыслишки. Я ж говорю, что в последнее время стала слишком много думать.

– Слушай, Ким, – начала я, прищурившись и подозрительно глядя на подругу, – а зачем полностью натираться? Уж не думаешь ли ты, что я с этим ублюдком буду…

– Нет, не думаю, конечно, – исподлобья посмотрела на меня девушка.

– Я думаю только, что тебе придётся хорошенько попотеть, чтобы не выдать себя.

Её логика была, как всегда, железной. И впрямь, я ж буду из кожи вон лезть, а запах человеческой плоти – это такая вещь, которую можно почувствовать даже через самую чистую одежду. Я даже не пот имею в виду. Если у вас есть пёсик, то он всё великолепно вам объяснит.

Минут десять у меня ушло на горячий душ и на то, чтобы с ног до головы изваляться в жирном белом креме и даже намазать им кожу головы. Откровенно говоря, я сейчас чувствовала себя кем угодно, только не Наблюдателем Мрака, который собрался на охоту. Крем имел резкий, но в остальном вполне приятный запах, так что я нанюхалась его, наверное, до конца своих дней. Очень кстати в голову полез Булгаков со своими «Мастером и Маргаритой». А я ведь почти так же сейчас собираюсь на бал к дьяволу. Можно ли Эдуарда назвать этим самым дьяволом – отдельный вопрос, который мне обсуждать как-то не хочется: крем начал печь кожу, а я – тихонько завывать.

Ощущение было такое, словно я очень сильно обгорела на солнце. Кожа покраснела и стала чесаться. Неужели у меня завелись блохи? Но вопрос встал ещё веселее, когда я сообразила, что если я натяну на себя хоть что-нибудь, то моя кожа лопнет и поползёт с меня, на ходу обугливаясь и скукоживаясь. Наверняка у меня аллергия на эту хренову мазь. Правильно как-то раз при мне брякнула Мажуа насчёт того, что любую косметику нужно сначала нанести на сгиб локтя, и если через пятнадцать минут всё будет хорошо, начать ею пользоваться.

– Во чёрт!!! – я вылетела из ванной и как угорелая – хотя, почему как? – пронеслась по коридору до своей комнаты. Воздух здесь был чуть попрохладней, что было равно огнетушителю для моей пылающей кожи.

– Оно так и должно печься?!! – заорала я в другой конец дома, прыгая на месте и пытаясь хоть как-то перетерпеть жжение.

– Не помню, я всего один раз пользовалась ею! – донеслось до меня.

Честно говоря, после такого ответа – хотя, по-большей части, от боли – я пришла в бешенство и чуть не разбила так хорошо подвернувшийся под руку стакан. Вечно забываю посуду где ни попадя! Однако, чуть подумав, я задёрнула занавески на окнах. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком виде!

Минут эдак через пять зуд унялся. Для убедительности я почесала наманекюренными ноготками плечи, после этого влезла в розовое кружевное бельё и поковыляла в зал, где тихонько покатывалась со смеху Ким. Она точно слышала, как я отплясывала «на раскалённых углях».

– Не вижу ничего смешного! – мне осталось только огрызнуться и плюхнуться рядом с ней на диван.

– А часто ли ты смотрела на себя в зеркало? – хохотнула моя подруга и натянула на руки хирургические перчатки: нельзя было, чтобы на мне остался её запах.

Однако, в следующий момент, вопреки моим ожиданиям, приказа сесть на диван и дать себя накрасить не последовало. Ким просто достала из нагрудного кармана лёгкой джинсовой курточки стеклянный пузырёк, наполненный то ли чаем, то ли каким-то другим отваром.

– Что это? – не могла не поинтересоваться я.

– Помнишь, я обещала тебе отвар, изменяющий тембр голоса? – девушка осторожно поставила флакон на журнальный столик. – Так вот это он и есть. Правда, подействует он только через час. В твоей комнате я оставлю жидкость, нейтрализующую этот эликсир. Когда вернёшься – проглотишь. А сейчас пей это зелье.

– А я потом стану большой и смогу угрожать Эдуарду, как угрожала Алиса Даме Червей в зале суда? – с ложной наивностью поинтересовалась я. Ким подняла на меня тяжёлый взгляд, показывающий, как я её начинаю доставать, и процедила:

– Щас сожру!!!

Отвар по вкусу напоминал зелёный чай и, к счастью, ничего не пёк. Отложив пузырёк, я уселась на диван, и вскоре на моей коже были растёрты какие-то кремы и заплясали кисточки. Маленькая губка нанесла на веки, подведённые тонким чёрным карандашом, лёгкие рассыпчатые тени, потом чёрная щёточка стала красить мои ресницы. И наконец, блестящая помада заскользила по моим приоткрытым губам.

Ким трудилась с видом художника, надеюсь только, что не Пабло Пикассо и не Сальвадора Дали. Нет, конечно, я уважаю обоих маэстро, но быть похожей на один из их многочисленных шедевров как-то не хочу. Стараясь не думать об этих самых шедеврах, я глядела то в потолок, то на стены и предавалась некоторым сомнениям, типа: а если Эдуарда не будет? Или вдруг он меня узнает? А если не узнает, но я всё-таки ему не понравлюсь? Или я не справлюсь с ролью, выдам себя? Или просто не смогу подобающе вести себя, и он уйдёт? Всё же, я привыкла быть «своим парнем» для любого из пацанов, но быть для них девушкой – это что-то новенькое. Разумеется, Ким основательно вправила мне мозги, но всё вправленное когда-нибудь обязательно выправляется. Когда – это вопрос времени.

Я попыталась утешить себя мыслью о том, что если Эдуард меня узнает, Армагеддон не свершится и Брюсу Уиллису не придётся спасать мир. Ну ведь и правда, что будет, узнай он меня? Удивится по-страшному, наверное. На это я свою душу ставлю. А что будет потом?..

Вот потом и подумаешь, Кейни Лэй Браун! А пока долой грустные мысли, вон, какое оживление на лице твоей подружки, сейчас наведём справки…

– Ну что? – спросила я при первой возможности. От сладковатого запаха косметики почему-то захотелось есть и, причём, по-страшному.

– Всё великолепно! – довольно промурлыкала Ким. – Полный отпа-а-ад! Даже представить себе не можешь, какая ты на-самом деле красивая!

Если б я могла – скорчила мину. Но как раз в этот момент Ким продолжила красить мои губы, и недовольную тираду пришлось проглотить, как заплесневелый сухарь.

А если быть откровенной, то в детстве мне так и говорили: красивая. Я была любимицей всех воспитателей и учителей (кроме Крыс, конечно), но потом стала плохой девочкой и забросила платья с куклами в дальний угол. Кто-то сказал, что меня избаловали, но на самом деле у меня просто появилось право выбирать, и я свой выбор сделала. Никто никогда не спрашивал, конечно, но лично я б душу продала за то, чтобы надо мной в детстве не сюсюкали. Из-за этого – меня обозвали любимчиком – я впервые и подралась. С Майком. Он всегда считался крутым сильным парнем. Я ему первый бланш и поставила.

– Всё! – подруга спрятала помаду и осмотрела меня, довольная своей работой. Искренне надёюсь, что у неё есть на то всякие основания. И с чего это вдруг у меня такое паршивое настроение?

– Разве ты не хочешь посмотреть на себя? – удивилась Ким, видя, что я продолжаю сидеть на диване. Честно говоря, не хотела я видеть своё отражение, так как сердечный приступ был мне сейчас абсолютно не нужен. Однако слово «надо» существовало для меня чуть ли не всю жизнь, поэтому я неохотно поднялась на ноги и поплелась через коридор в свою спальню. Там у меня было большое зеркало. А что поделаешь? Каждая леди, каким бы парнем она ни была, должна видеть себя в полный рост и в полную ширину – железный закон, как мне кажется. Впрочем, могу и ошибаться, не святая ведь…

Перед зеркалом я стояла долго. Очень долго. Чертовски долго. Дьявольски долго.

Отражение точно не моё.

Мои пальцы осторожно коснулись поверхности зеркала, и существо, находящееся по другую его сторону, сделало то же самое. Бьюсь об заклад, у него и сердце забилось так же сильно, как у меня.

Это невозможно!

Могу ли я, второй боец в Кругу Поединков, крутая Вэмпи, отчаянно плохая девчонка, быть такой милашкой?! Девочкой с обложки?! Могу?!

Нет.

В детстве, конечно, я была красивой, но ведь все дети по-своему хорошенькие, правда? Так неужели я сохранила свой ангельский облик после всех тех драк, массовок и одиночных поединков, что выпали на мою долю? Неужели я сохранила это милое личико после встречи с Лал и перепалок с Эдуардом?

Похоже, что да.

Наверно, я просто слепая, раз всё это время не замечала своего обаяния.

Не веря своим глазам, я несколько раз повернулась вокруг своей оси. Девушка по ту сторону зеркала сделала то же самое. У неё были длинные и густые русые волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине. Миндалевидные карие глаза, подчёркнутые тончайшими линиями чёрной подводки и золотисто-медовыми тенями, моргали длинными ресницами и как-то лихорадочно блестели, а губы, розовые, блестящие, улыбались, обнажая зубки цвета карибского жемчуга. Кожа была наоборот – смуглая, загорелая. Как раз такая, что к ней подходит любой из оттенков розового. И чем светлее, тем лучше.

Мы с девушкой продолжали таращиться друг на друга пятикопеечными глазами.

Чёрт возьми, неужели это всё-таки я?!!

… Впрочем, а почему нет? Нравлюсь же я Никите, наверное, не только из-за своего умения хорошо бить морды? И не зря же Итим назвал меня «бэйба»?..

Итим… Я улыбнулась и мечтательно вздохнула. Вот если бы он увидел меня такой! Хотя бы разок…

Высоко летит самолюбие… Если только отражение – моё. Я двинула рукой – девушка в зеркале сделала то же самое и с сомнением пробормотала:

– Это что… я?! Нет, правда?

– Ага, – из-за моего плеча кивнула Ким.

– Блин, – пробормотала я, оправляя кружева нижнего белья, – а я и впрямь душка. Куколка Барби прямо. В детстве я о ней мечтала, но не думала, что сама такой стану.

– Господи, неужели у тебя тело стало пластмассовым?!

– Нет! – рассмеялась я, и зеркальная незнакомка сделала то же самое. Мило и красиво.

– Ну тогда как? – моя подруга указала на шкаф. – Последние штрихи?

… Так, платье на мне, розовые босоножки на мне, маска на лице (её, кстати, я умудрилась нацепить так, что без бутылки не снимешь – такой узел!..), а волосы Ким уложила мне лёгкими крупными завитками. Бигуди, всё-таки, интересная штука. Потом на меня было вылито полфлакона духов, тонна грима легла на следы укуса, тонкая золотая цепочка устроилась на шее – и я готова. Хоть сейчас на награждение Оскара! Или на фотосессию. Когда пойду в Училище Наблюдателей Мрака, буду подрабатывать моделью. Или симпатичной официанткой в баре рокеров.

Шучу, шучу, конечно! У меня будет высокая стипендия.

Зеркало тем временем нагло продолжало врать, что та красотка – это я. Но это же никак не могу быть я!

– Не ты, – внезапно согласилась Ким, брызгая мои волосы лаком с блёстками. – Кем ты представишься Эдуарду? Леди Икс что ли?

– Лэй, – абсолютно спокойно произнесла я, – меня будут звать Лэй. Полное моё имя Кейрини Лэй Браун, хотя об этом мало кто знает, так что хоть в одном я Тэду не буду врать.

– Лэй? – призадумалась моя подруга. – Есть такая песня. Хорошая песня.

– Не спорю. Пойдёшь со мной?

– Ты шутишь! – фыркнула Ким

– Что уж, и нельзя?

– Можно-можно! – засмеялась девушка и отставила в сторону лак. – Удачи тебе, крошка!

– А если не получится? – моё сердце бешено колотилось в груди.

– Всё будет хорошо.

Я обернулась к Тэдди. Хм, знакомая фраза…

41.

Когда я вошла в огромнейший актовый зал, выкрашенный в белые тона, он был ещё ярко освещён. Когда начнётся собственно дискотека, опустят полумрак. Но пока его нет, и часть прожекторов направлена на сцену, где перед тяжёлыми алыми шторами стояли микрофонные стойки и какие-то мужички, точно муравьи, сновали туда-сюда, проверяя аппаратуру. По самому залу чинно прохаживались нанятые специально для такого празднества официанты в белых пиджаках. В руках они держали подносы, заставленные бокалами разнообразнейших видов сока. Ну, как обычно на светских приёмах, только без шампанского.

Приятно удивило отсутствие младших групп. Наконец-то хоть на один праздник им устроили отдельный утренник!

Что же до меня, то я чувствовала себя полнейшей дурой. Ну, может и не дурой, конечно, а вот глупо и неуютно – это да. Я была не такая, как кочевавший вокруг меня по залу пёстрый народ. Здесь все были в самых разнообразных костюмах: феи, трупы, вампиры, герои комиксов, принцессы… Одну знакомую принцессу, я, кстати, повстречала – Мажуа, как Вы, быть может, догадались. Красивое у неё платье. Голубой шёлк, глубокий вырез… Цвет только холодный, как и её глаза. Странно, Эдуарда с ней нет. Может, его не будет совсем?

Удушив этот панический страх в зародыше, я медленно двинулась дальше, съедаемая горьким разочарованием: привлекательней, чем душка Мэж, мне не быть никогда. У неё это в крови, а я, как говорила Ким, «безнадёжный парень!.. не девушка а парень в женском теле!!!», какое отражение мне зеркало б не показывало. Угу, простая и точная истина.

Горестно вздохнув, я, как это обычно делается, пошла к бару, где по праздникам всегда имелась разнообразнейшая коллекция безалкогольных напитков, начиная от банального чая и заканчивая смесью экзотических соков. И всё на халяву. Представляю, как раскошелился мистер Джоунз, директор нашего приюта…

Ага, вот и знакомые лица!

За стойкой бара сидела невозмутимая Киара и потягивала тёмно-красную жидкость, похожую на кровь, но являвшуюся, скорее всего, гранатовым соком. Сегодня моя сестра, как Вы знаете, стройная очаровательная ведьма. Джо явил собой два контраста, облачившись в древнерусскую одежду воина времён князя Игоря: рубаха, кольчуга, сапоги… Не отходя от принятого имиджа, темнокожий парень пил квас и обсуждал с моей сестрой особенности засолки огурцов. Ага… Господи! Это Никита в костюме гладиатора: кирасе, древнеримской юбке, сандалиях

– положив шлем себе на колени, преспокойно тянет холодную колу?!. А что, ему очень даже идёт! С его-то мускулатурой… Рядом с Тигром очень собранно пил чай Майк в чисто английском костюме времён эдак Первой Мировой и с котелком на голове. В разговоре с барменом бритоголовый парень то и дело сверкал острыми вампирскими клыками.

Слушайте, а ведь классные у них прикидики!

Видимо, у меня тоже, так как все трое парней, едва только завидев меня, игриво мне подмигнули. Усиленно глотая хохот, я прошла мимо них поближе к сцене. Настроение у меня заметно приподнялось. Ещё бы! Ведь если уж Круг Поединков, пусть даже в неполном составе, не смог узнать меня, то с Эдуардом такой номер тоже вполне пройдёт. Осталось только найти этого самого Эдуарда… Ну ничего, сейчас мистер Джоунз будет толкать речь, раздавая, как всегда, грамоты победителям в различного рода номинациях, и я готова биться об заклад, что белокурый парень хотя бы раз, но поднимется на эту сцену.

Итак, директор Киндервуда уже стоит на сцене и проверяет микрофон. Судя по лицам окружающих меня людей, они ожидают долгую нудную речь, как и на всех остальных праздниках. Ну почему в нашем мире так мало хороших ораторов? А те, которые есть, не попали численностью хотя бы в одну штуку к нам в приют? Очень мне сейчас улыбается слушать усыпляющий монолог…

Но его не последовало. Мистер Джоунз неожиданно кратко поздравил всех присутствующих с праздником, пожелал удачи и бурного веселья в эту ночь. Шквал аплодисментов наполнил зал до самого потолка. Я тоже отчаянно хлопала: это был неожиданный сюрприз – отсутствие длинной речи.

Переждав немного, директор приюта попросил тишины и сказал, что в этом году победителей во всех номинациях объявит Мажуа Армстронг. И пока девушка, широко улыбаясь, поднималась на сцену, я внимательно смотрела на мистера Джоунза. Вообще-то он – высокий смуглый мужчина с квадратным лицом и пронзительными глазами, всегда безупречно одетый и такой невозмутимый, что хоть головой об стенку бейся. Но сегодня его взгляд лихорадочно бегал по толпе, словно кого-то выискивал. Мне стало по-настоящему интересно, кого именно: чёрные глаза так ни на ком и не остановились. Быть может, это произошло бы потом, но тут к директору подошла Мэж, поблагодарила его и всех присутствующих, после чего провозгласила начало праздника. Мистер Джоунз тем временем тихонько удалился со сцены, а я совсем забыло об охватившем его внезапно беспокойстве и прислушалась к словам Мажуа.

Так, сначала достижения в учёбе, спорте… Ну, это не интересно, так как ни я, ни моя сестра ещё ни разу не получали приз в этой номинации и вряд ли когда-нибудь получим. Сделав такой вывод, я отправилась к бару: меня внезапно прихватила жажда, так как в актовом зале было, скажем так, душновато. Заказав холодный персиковый сок, я уселась на высокий стул и, закинув ногу на ногу, ещё раз внимательно осмотрела присутствующих. Зд о рово, если Эдуарда сегодня не будет. Просто классно! Можно тогда сразу же разворачиваться, топать домой и считать, что последний мой праздник в Киндервуде потерпел полное фиаско. Очень весело будет думать об этом уже в Училище Наблюдателей Мрака, где, как я слышала, вообще не бывает никаких торжеств.

Впрочем, Кейни, давай рассуждать логически. Есть ли у Эдуарда хоть один повод не приходить сегодня на маскарад? По-моему, нет. А все ли ты закоулки тут обшарила? Тоже нет. Тогда какого чёрта ты нагнетаешь обстановку? И без того вечер испорчен платьем, каблуками, и превосходящей мою красотой Мажуа, чтоб она навернулась.

– … близняшки Браун!

М?!! Что?!! Я встрепенулась и чуть не подавилась соком. Что мы с Киарой уже успели натворить?!. Да вроде ничего… И почему чуть что, так сразу Браун?!!

… Тьфу ты, это же обычная премия за проказы! У нас уже штук десять таких грамот, так что привыкать не приходится. А так как мне нельзя раскрывать своё истинное «Я», на сцену поднялась Киара. Мажуа сначала её не узнала, но потом сообразила, что единственные существа женского пола, которые сегодня могут так вырядиться, это я и моя сестра. Ну а кто именно оказался перед ней – принципиально не важно. А вообще, по-моему, это несправедливо: половина людей рассекречивает свои личности, поднимаясь на эту сцену. Правда, иногда за грамотой выходят совершенно левые люди, ну, друзья, приятели победителя, и обещают отдать грамоту лично её хозяину с целью сохранения анонимности или как там однажды выразился Джо, когда вышел на сцену вместо Майка?

Всё остальное, что говорила Мажуа, было мне совершенно неинтересно… Не-е-ет, не всё… Кто награждается за достижения в спорте? И за обаяние? Эдуа-ард?.. Ну, кота сосиской не удивишь, как поговаривал Майк. Зато мы сейчас узнаем, ху ис ху, и присутствует ли этот «ху» сегодня на празднике.

Белокурый парень как ни в чём ни бывало поднялся на сцену. Скрыть свою личность он пытался только символически. Почему? Да потому, что на нём были узкие чёрные джинсы, льняная белоснежная рубашка, такая, которую никогда не заправляют и не прячут под пиджак, а носят с расстёгнутыми манжетами и тремя верхними пуговицами. В образовавшемся треугольном вырезе блестел медальон Клана. Лицо Эдуарда скрывала чёрная бархатная полумаска. М-да, это точно не ожидаемый мною костюм индейца. Может, оно и к лучшему?

Фыркнув, я отвернулась от сцены и отпила ещё немного сока. Блин, а он быстро нагревается!..

А когда это Ник успел пристроиться рядом со мной? Шустрые они какие-то! Стоит девушке отвернуться – и вот, на тебе! Я бросила взгляд на украшенные толстыми браслетами бицепсы Тигра и мысленно прикинула, сколько времени на упражнения он потратил для такого, скажем откровенно, хорошего результата.

– Скучаешь? – Никиту сейчас, похоже, собственные мышцы волновали меньше всего. Меня тоже, правда? Сегодня моя персона – куколка Лэй, поэтому я только лишь кивнула.

– Мы знакомы? Я тебя раньше никогда не видел, – как-то наивно продолжил парень, пытаясь ненавязчиво осмотреть меня с головы до ног. Особенно его почему-то заинтересовали ноги, а меня – способы не расхохотаться.

– Видел сто раз, – я как можно беззаботней пожала плечами и внезапно обнаружила, что мой голос стал тоньше. Это привело меня поначалу в ужас, но я тут же вспомнила про зелье Ким и успокоилась. Если моя подруга сказала, что с голосовыми связками всё будет хорошо, то так оно и буде. Мне даже стало как-то совершенно легко и весело, будто у меня пошла не жизнь, а малина. Ох, если бы!

– Да ну! – продолжал тем временем крайне заинтригованный Никита. – Я бы запомнил такую красотку! Как тебя зовут, если не секрет? Леди Роза?

– Почему обязательно леди и почему Роза?! – забывшись, скептически посмотрела на него я.

– Не знаю, – признался парень, – но все девушки здесь, на маскараде, обязательно какие-нибудь леди. Леди такая, леди сякая. А насчёт Розы… Не обижайся. Просто ты в розовом…

– Почему тогда не мадемуазель Фруктовый сироп? – улыбнулась я, глядя в свой сок и повторяя про себя: «Дура ты дура!!! Ты же простая девушка, куколка!!! Нашла что ляпнуть!!!».

– Неплохо. Так тебя теперь звать, мадемуазель Фруктовый сироп? – Ник улыбнулся в ответ.

– Но это же не моё имя, – мне удалось вполне искренне улыбнуться в ответ. – Я – Лэй. Просто Лэй.

– Лэй? Леди Лэй? – Тигр призадумался, и я подумала, а не догадывается ли он? Всё-таки, с него станет запомнить, что между моим именем и фамилией часто употребляется это Лэй. Правда, он сам себе не поверит, если догадается, что перед ним – Вэмпи. Я б на его месте тоже не поверила, но, к счастью, наверное, рыжеволосый парень не стал вникать в историю имён и, тряхнув густой шевелюрой, достающей почти до середины шеи, беззаботно произнёс:

– Зд о рово! А я – Никита.

– Я догадалась… – и опять-таки мой длинный язык и пустая башка.

– То есть, ты тот самый Никита, – я лихорадочно пыталась исправить положение, глядя в округлившиеся глаза парня, – что в Кругу Поединков? Ты Тигр?

– Да, он самый, – парень широко улыбнулся от удовольствия. – Мне, наверное, следовало прийти ещё и в тигриной шкуре…

– Ну что ты, пожалей бедную зверюшку, это же твой кровный брат! – ладно, мало ли в мире таких же защитников животных, как и Вэмпи Вторая?

– Я пошутил, – рука Ника легла поверх моей. – Ну так… расскажи о себе.

Подняв глаза, я поняла, что рыжеволосый парень неотрывно смотрит на меня. И от одного этого меня бросило в жар. Подумать только! Я ему нравлюсь! Как девушка, не как друг!!! Просто нравлюсь – я для него красивая и интересная! И ему плевать, смогу ли я отжаться от пола столько же, сколько и он, или смогу ли я всю ночь прогулять по Кварталам нелюдей и при этом не стереть себе ноги в пыль! В таком случае он просто понесёт меня на руках!..

С ума сойти!!!

Жизнь внезапно показалась мне настолько приятной и интересной вещью, что я беззаботно улыбнулась и чуть не растеряла последние мозги. Но ведь как это удивительно: я нравлюсь парню. Я, Вэмпи из Круга Поединков, нравлюсь парню!!!

Так, Кейни, спокойно!!! Нравиться-то ты нравишься, но не тому, кому надо!

Но ведь Ник – это вариант…

Кейни Лэй Браун!!! Мать твою так, ты о чём думаешь?!!

Всё, всё! Кумекаю о деле!

– А что рассказывать? – я легонько повела плечом и непринуждённо осмотрелась, не видно ли кое-кого под кодовым названием «ху» на горизонте. – Я такая же, как и все девчонки. Учусь в школе не очень, так, нормально… Слушаю Мадонну, увлекаюсь литературой, иногда прогуливаю физ-ру и науку о нелюдях… Что я могу ещё рассказать? Ты лучше спрашивай, а я отвечу.

Ага, так врать легче, чес-слово. И вообще, предупреждаю во избежание всяческих недоразумений: вышесказанные слова – абсолютнейшая ложь. В жизни у меня всё наоборот. Вы когда-нибудь видели, чтобы будущая студентка Училища Наблюдателей Мрака прогуливала противоестественную анатомию или уроки физической культуры? Нет? И не увидите, обещаю.

– Ты живёшь в общаге? – продолжал интересоваться моей персоной Никита.

– Нет, в летнем доме вместе с Гвен, – теперь скажите мне, люди, кто такая эта самая Гвен?

– А-а… сколько тебе лет?

– В конце августа будет шестнадцать.

– Хм, а мне уже, – улыбка Тигра оказалась тёплой. – Только ведь это не помеха, правда?

Но не успела я и рта раскрыть, чтоб ответить, как неожиданно слева от меня на стул хлопнулся Майк и, ругаясь, начал возиться со шнурками. Знаете, это вот такие вот шнурки на мужских туфлях, которые, во-первых, короткие, а во-вторых, постоянно развязываются. Нет, не подумайте ничего лишнего! Я никогда не носила мальчишеской обуви! Просто Джо мне достаточно на неё нажаловался в дни школьных праздников и линеек.

– Это первый и последний раз, когда я одеваю это шмотьё!!! – прорычал Майк и яростно взвыл, когда шнурок в его руке тихо лопнул, точно струна гитары.

– Что, всё так плохо? – сочувственно поинтересовалась я со своего места. Тур удивлённо поднял голову, словно до этого меня не заметил, и я увидела на его шее свежую кривую рану…

– А-а-ай!!! – и " Стоп!!! – это я уже сказала себе, вскочив. – Она же нарисованная!!!»

Чёрт…

Я пристыжено опустилась на место. Как-то глупо всё вышло… для Вэмпи.

Но ведь сегодня я не более чем Леди Лэй, так что этот девчоночий визг в моём исполнении, кажется, очень даже пошёл мне на пользу. По-крайней мере, на лице Тигра отразилось желание защитить меня от той дряни, которой я испугалась. От глотки Майка что ли?