Текст книги "Кварталы Нелюдей"

Автор книги: Кейт Ивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

– Извини, я разбудила тебя, – девушка осторожно присела на постель. Соломенные волосы были всё так же взлохмачены, но казалось, она вообще не ложилась спать: её глаза были ясные и бодрые. А после той пирушки, которую вчера закатил Круг Поединков у нас в зале, так быстро и так хорошо не просыпаются.

– Я не спала, – мои дрожащие пальцы нащупали кнопку на магнитофоне и выключили его. Как же я была рада, что меня вырвали из этого аромата крови и цветов!..

– Господи, да ведь это Тэдди! – Саноте с изумлением взяла на руки медвежонка. – Я не видела его с тех пор, как ты в семь лет впервые подралась!

Краска залила мне лицо. Во чёрт! Я всегда была крепкой и сильной девчонкой даже для Вэмпи Первой, а тут – мягкая игрушка у меня под боком! Стыд и позор!

– Ты неважно выглядишь. Что-то случилось, Хо-Лун? – произнесла Саноте, не отрывая от меня внимательного взгляда. Я вжала голову в плечи, чтоб не дай бог не обнажить укус, и, наверное, впервые в жизни солгала ей:

– Ничего.

Карие глаза некоторое время, в течение которого я изображала непорочного ангела, пристально смотрели на меня. Наконец девушка вздохнула:

– Что ж, не хочешь говорить – не говори. Я знаю, что теперь мы не так близки, как раньше.

– Ты улетела в Китай… – я осторожно пожала плечами. – Слишком далеко.

– Мне не было места в Роман-Сити. Тем более что у меня родственники там, в стране Восходящего солнца. Сестра… и прочие.

– Ты не говорила.

– В то время я и сама не знала. А вы с Киаркой? О вас кто-нибудь надумал побеспокоиться?

– Шутишь. что ли? – я скривилась. – Разве у нас есть родственники? Бабки с дедками скончались ещё при родителях, а про остальных, даже если они есть, нихрена не знаю…

– А сестра твоего отца?

– Тётка? – приподняла я бровь. – Ничего о ней не слышала с тех пор, как похоронили родителей. И не видела. Ну и чёрт с ней! На нас всем наплевать! Чего уж тут, мы привыкли.

На несколько минут комнату заполнило молчание. Но оно было уже не тем, что ещё вчера: не натянутое, не тяжёлое – просто молчание.

– Ты навсегда приехала в Роман-Сити? – наконец рискнула спросить я, зная, что ответ будет…

– Нет. Только повидать тебя. Завтра улетаю, – опустив лицо, девушка покачала головой, а потом грустно посмотрела мне в глаза. – Ты выросла.

– Это всё естественно. Но ты… ты совсем другая, Саноте. Впрочем,

– тяжёлый вздох, – ты всегда была другой. Лучше меня. И Вэмпи из тебя была и – готова поспорить – есть гораздо лучше.

– Да, тут ты права. Вэмпи я настоящая… Я даже сейчас Вэмпи… – какая-то горечь скользнула в её голосе, но я решила, что мне как всегда показалось, и продолжила:

– Тебя и сейчас твои друзья… ну, те, из Китая, зовут Вэмпи?

– Нет, дурёха, – Саноте неожиданно рассмеялась, но так сухо и печально, что у меня ёкнуло сердце. – Ты меня не поняла. Я теперь – настоящая вэмпи…

И она виновато улыбнулась. А я – растерянно замерла. То есть, как это? Вэмпи? Настоящая вэмпи?! Моя лучшая подруга, моя сестра, примерная девочка – вэмпи? Как такое может быть? Или я её неправильно поняла?

– Объясни, как это? – я удивлённо смотрела на подругу. Та грустно кивнула:

– Да, я стала вэмпи. Настоящей, смотри.

Она оттянула вниз высокий воротник кофточки-безрукавки и обнажила две розоватые точки – следы от вампирского укуса. Точно такие же скоро будут и у меня. И я тоже скоро буду носить кофты с высоким воротником, что бы никто не знал правды…

Не дыша, я несколько минут изумлённо рассматривала шрамы, а потом тихонько выдохнула:

– Вот оно что…

Неожиданно у меня возникло непреодолимое желание показать свои ранки, рассказать всё, что произошло этой ночью, пожаловаться на жизнь, но я, дёрнувшись, не сделала этого. Пусть она считает, что у меня всё хорошо, пусть не волнуется. Я не скажу ей ни о чём даже когда подо мной разверзнется Ад. Я, наверное, отныне всегда буду только молчать, потому что молчание – золото.

– А… кто такая толком вэмпи? – почти как ни в чём ни бывало спросила я, склоняя голову так, чтобы прикрыть укус на собственной шее.

– Этого я тебе рассказывать не буду. Какая, в общем-то, разница? – небрежно фыркнула Саноте. – Скажу только одно: вэмпи – не человек, но и не нелюдь. Что-то среднее.

– А как ею становятся? – мой голос предательски дрогнул. – Тебя кусает вампир, и…

– Нет, малышка, – девушка даже рассмеялась: до того беспомощно прозвучал мой голос, – простого укуса мало. Что толку, если он тебя цапнул? Доза диренидрола – и живёшь как жила, только след на шее остаётся. Но пластическая хирургия творит чудеса.

– И… как быть? Как живётся вэмпи? – я отчаянно делала вид, что болтаю с ней за жизнь. Впрочем, оно почти так и было.

– Хм, поначалу я подумала, что всё окончено, только оказалось, что это не так… Как быть? Да как обычно, уж поверь.

– А как ты в её превратилась? – я не отрывала широко раскрытых глаз от Саноте.

– Вот ещё, буду тебе такие страсти рассказывать! – отмахнулась та.

– Да ладно! Меня уже десять лет кошмары не могут зацепить.

– При чём здесь кошмары? – девушка внезапно покраснела. – Просто это… личное…

– А-а-а-а… – понимающе протянула я и тут же покатилась в истерическом хохоте:

– … Вэмпи Первая… ой не могу… втрескалась!!!

Сверху на меня камнем рухнула подушка, сопровождаемая обиженным:

– Чего ржёшь?!! Ты тоже в кого-нибудь втрескаешься!!!

Не успела я успокоиться, как ловкие пальцы Саноте начали играть по моим рёбрам, почти как по струнам Я опять залилась истерическим хохотом и заверещала:

– Молчу!!! Молчу-у-у-у!!! Только не щекочи-и-и!!!

Моя рука при этом нащупала вторую подушку и, улучив момент, огрела ею Саноте. Та отскочила, и я смогла сесть, держа орудие наготове…

Вжих!!!

Мягкий снаряд просвистел мимо моей головы. В ответ я швырнула свой, а этот взяла на вооружение.

– Ах, ты войны хочешь?! – ласково пропела девушка, выглядывая из-за открытой дверцы шкафа. – Ну так я тебе сейчас устрою…

Она не успела ещё договорить, как я стремглав бросилась на постель лицом вниз. Где-то надо мной об стенку шмякнулось что-то мягкое и тяжёлое, а потом свалилось мне на голову. Что ж, видимо, в этой войне снаряды ползать по стенам не умеют. То ли было дело, когда мы замешивали тесто на пирожки…

– Ну и кто сказал, что у Кутузова не было одного глаза? – в комнату заглянул ухмыляющийся Майк.

Шмяк!!! И бритоголовый парень в обнимку с двумя подушками вылетел в коридор. Секунду спустя, после довольно-таки внушительно грохота и звона битого стекла, оттуда донеслось:

– … Вот как раз один глаз у Кутузова был…

30.

Что ещё рассказывать? Мы втроём: я, моя сестра и Вэмпи Первая – бесились весь этот день. Киндервуд с содроганием припомнил старые времена, а я забыла о том, что случилось этой ночью. Напрочь забыла. Только иногда шея сбоку заноет, будто там, за высоким воротником-стоечкой рубашки, содрана кожа. Впрочем, Киара своими постоянными гениальными идеями бессознательно не давала мне зациклиться на этом. То пошли конфет натаскаем в столовой, то Крыс напугаем, то ещё чего…

Но это было – не стало. Прошлого не вернёшь. К счастью?

Нет, к сожалению.

Саноте уехала в серый дождливый день, когда вместо воздуха была грусть. И одиночество, скребущая душу тоска по неведомому вернулись. Один из охранников на служебном «Мерсе» свозил нас в аэропорт, поэтому я видела, как самолёт «Роман-Сити – Пекин» растворился в тяжёлых свинцовых тучах. И кто мог знать, что я видела свою подругу в последний раз? Никто. Я тогда этого тоже не знала. Это было хорошо. Очень хорошо…

После нашего возвращения домой я достала два пригласительных и показала Киаре. В ответ она хищно потёрла руки и поклялась быть на маскараде во что бы то ни стало. Я промолчала. Что я могла сказать? Что не пойду просто оттого, что чего-т мне нездоровится и шея побаливает? Ну уж нет, лучше будет просто не прийти, а потом сказать… Впрочем, потом и подумаем, что сказать и Киаре, и директору приюта мистеру Джоунзу. Потом, не сейчас…

Родная, полутёмная из-за пасмурной погоды комната встретила тишиной. Дикой. Пугающей. Как в тот раз, когда Саноте навсегда уехала из приюта. Почему-то сегодня совсем как тогда. Тоже не хочется жить, тоже в голову приходят мысли, что ещё давным-давно на одном из жизненных перекрёстков я повернула не туда, что я выбрала неправильную дорогу или решила обойтись совсем без неё. Может быть, так оно и было: это вполне в моём духе.

«Don`t cry» мягко заполнила комнату своей ласковой жёсткостью – иного слова я подобрать не могу – потом сменилась нежной «Always» «Bon Jovi»… Дождь утих, капризно не желая продолжаться. Пусть лучше он плачет, чем я. Только он не хотел. Да и я, впрочем, тоже. Было хорошо вот так просто валяться в сладкой полудрёме и не помнить, а оттого – не плакать.

Когда я в последний раз смотрела на укус, он выглядел двумя старыми бледными шрамами и больше не болел. Странно, конечно, но если тебя укусил вампир, то это, возможно, естественная скорость регенерации… Чёрт, что-то я начала выражаться заумными словечками.

И что со мной вообще происходит?! У меня настроение взлетает то вверх, то вниз, словно катается на весёлых горках и при этом притормаживает сначала на самой вершине дороги, потом где-то внизу и опять на вершине…

Но рядом не было никого, кто мог бы всё это объяснить. Быть может, оно и к лучшему, что со мной сидит один лишь Тэдди и грустит так же, как и я, но при этом словно приговаривает: «Всё будет хорошо…». И хоть я знаю, что это ложь, что хорошо не будет никогда, мне так хочется ему поверить…

Засыпая, я слышала «Сrazy» группы «Aerosmith» и видела серый прямоугольник окна. Но внезапно на его фоне возник чей-то неясный силуэт. Сначала я подумала, что это сон, но потом…

Захлопнув за собой окно и щёлкнув шпингалетом, который я всегда игнорирую, Эдуард подвинул подаренную Джо голубую фуксию и спокойно уселся на подоконник.

А я будто и не спала: вскочила на кровати как подорванная… Но изумрудный взгляд живо усадил меня обратно. Что-то в нём было такое, что я мигом поняла: ко мне пришёл не Эдуард. Ко мне пришёл Лэйд. А с ним лучше не шутить. И если такому взгляду Тени я могла бы ещё не поверить, то Принцу Клана Белых Тигров я верила безоговорочно. Слишком много власти и Силы было в его фигуре, слишком хорошо чёрная шёлковая рубашка оттеняла белые волосы и нечеловечески зелёные глаза, неярко светящиеся в полумраке моей комнаты. Слишком хорошо виден мне в расстёгнутом вороте медальон Клана.

Повисло гнетущее молчание. Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза и даже не шевелились.

Внимание, дамы и господа, шоу начинается!

– Итак, – медленно, без вступлений, произнёс белокурый парень и сложил руки на груди, – ты знаешь, что я Принц.

Глупо было что-то отвечать. Тем более что он не спрашивал – констатировал факт. И всё-таки:

– Знаю. Что теперь?

– Это ты была той девчонкой, что видела мой поединок с Сингом.

Ещё один риторический вопрос. Киваю, а что же ещё? Пока ведь не бьют.

– Да. Я видела, как ты его убил.

Лэйд насмешливо хмыкнул, словно я сказала, что орлы живут под водой, и небрежно бросил:

– Я его не убивал, детка Браун. Ты прогуливала уроки противоестественной биологии? Чтобы убить оборотня, нужно, во-первых, серебро, а во-вторых, вырвать ему сердце или оторвать голову.

– Хочешь сказать, что Синг – жив? – с сомнением взглянула я на него и припомнила рану на груди Короля Рыжих… А ведь там билось сердце…

– Жив-здоров. Только я пришёл поговорить не о нём, – четверть-оборотень встал на ноги и сделал несколько ленивых шагов в мою сторону.

Каюсь, у меня не столь крепкие нервы, чтобы спокойно наблюдать за его грациозной походкой: я резко поднялась с кровати, но тут холодная рука невидимой Силы грубо толкнула меня обратно. Да так, что я плашмя растянулась на постели и даже выругалась.

Щёлкнул, закрываясь, дверной замок, и энергия пронеслась мимо меня к Лэйду. Сам он при этом даже не шелохнулся. Спокойно стоял, сложив руки на груди, и смотрел мне в глаза. Красивый и опасный, как смерть.

Впрочем, после весёлой ночки с той вампиршей меня оказалось не так легко запугать. Быть может, меня теперь вообще невозможно запугать до тех пор, пока не запустишь мне в шею клыки.

– Не играй со мной и не пытайся нагнать страху, Лэйд, – тихо произнесла я, усаживаясь. Занавески на окне с шумом задёрнулись. Как всегда, сами по себе. И сердце у меня ёкнуло само по себе, честное слово.

– Ты уже боишься, – возразил белокурый парень, глядя мне в глаза.

– Знаешь, у меня не было с утра времени придумывать длинную торжественную речь, поэтому скажу просто. Ты у меня в глубоком долгу, поэтому убивать тебя нет смысла. Но запомни вот что: если хоть кто-нибудь в приюте узнает, кто я… – он усмехнулся. – Крошка Браун, а я ведь даже не стану разбираться, ты это сказала или нет. Я просто приду и размажу тебя по стенке, как паштет по хлебу. Понятно?

Я смотрела в горящие зелёные глаза, и они были куда более красноречивы, чем Лэйд. Они обещали дикую боль и смерть, смерть и ещё раз смерть… Я им верила. Глупо было не поверить Принцу Клана Белых Тигров, главенствующего в городе Клана, если этот самый Принц обещает оторвать тебе голову. Я даже не заметила, когда моё сердце начало трепетать от волнения, словно пойманная бабочка. Я не заметила, когда успела так сильно испугаться. Впрочем, если учесть, кто передо мной, упрёк окажется излишним.

Сглотнув, я шумно втянула в себя воздух, и тут же мне в лицо дунула могильно-холодная Сила.

– Ты меня поняла? Умничка, – когда я коротко и безоговорочно кивнула, четверть-оборотень улыбнулся. – Кстати, ещё одно. Просто предупреждаю, так как меня умоляла Жаниль…

– Это насчёт Синга? Свидетели долго не живут? – чуть прищурилась я, пряча за спиной лихорадочно дрожащие руки. Мне всё равно хотелось спросить, чего ж теперь отмалчиваться?

– Да, это насчёт Синга. Впрочем, ты и так всё сама поняла, Браун,

– ответил Лэйд и с любопытством взял было Тэдди, как я, сорвавшись с места, резко вырвала медвежонка из его рук и гневно рявкнула:

– Только коснись его ещё раз, и мне будет плевать, кто ты такой!!! Хоть сам Творец!!! За эту игрушку я оторву тебе голову!!!

На этот раз я не шутила и даже почти не боялась. Тэдди – это единственное, что у меня осталось от родителей. Единственная, а оттого чертовски дорогая память о них. Я помню, как вместе с папой стирала облитого компотом медвежонка, как мама пришивала ему оторванное соседским мопсом ухо… Это же память, драгоценная, святая память! И ни одна в мире мразь не посмеет касаться её!

Белокурый парень очаровательно улыбнулся этому гневу и ласково пощекотал меня по подбородку:

– Всё ещё не можешь заснуть без любимой игрушки? А чья на ней кровь?.. Нет, дай подумаю, – белокурый парень легко рассмеялся, – он неудачно подвернулся во время твоей первой ночи с…

Звук удара.

Я опустила кулак и осторожно положила Тэдди на кровать. Лучше ему сейчас быть подальше…

Вытирая кровь, льющуюся из носа, четверть-оборотень обескуражено сел на полу, встряхнул головой, а потом одним грациозным движением оказался на ногах. Я мрачно смотрела на него, готовясь, если вдруг что, спасать свою шкуру.

Лэйд посмотрел сначала на меня, потом на залитую кровью ладонь, и в его горящих глазах не было ничего человеческого. В них был тигр, большой и злой кот, которого разбудил мой удар. Чёрт возьми, а это плохо!

– Это кровь моих родителей, – медленно и раздельно произнесла я. – Я уронила медвежонка в лужу крови, когда увидела маму с папой мёртвыми…

Мой голос предательски дрогнул, и я запнулась. Перед глазами явственно вставала комната, забрызганная красным, лужи крови…

Нет, это всё давно прошло. Не надо вспоминать. Мама и папа не хотели бы этого.

Я покачала головой и бросила:

– Убирайся к собачьей матери, Лэйд. Твои слова я запомнила, будь уверен.

– А я запомнил твой удар, – фыркнул белокурый парень и раскашлялся кровью. Нечего фыркать с разбитым носом.

– А я помню, как ты припёр меня вчера к стенке, когда я уходила на кладбище, – я поймала взгляд изумрудных глаз и раздельно произнесла. – Кругу Поединков не понравится ни то, ни то. Так что, думаю, мы квиты.

– Наконец-то ты стала учиться искусству холодной войны, Браун, – с кривой улыбкой заметил четверть-оборотень и начал тщательно слизывать с ладони кровь. Я смогла не отвернуться и преодолеть застрявший в горле ком тошноты. Никогда не слыхала, чтобы оборотни и полукровки не брезговали своей собственной кровью. Впрочем, если Эдуард не побрезговал моей – я машинально почесала укус – то уж об остальной и говорить не приходится.

– Учишься не бить в лоб – это похвально даже с моей стороны, – продолжил Лэйд, когда его пальцы оказались чисты. Кровь из его из носа течь перестала. Неудивительно, правда?

– Не мели ерунды, – недоверчиво взглянула я на него. – Я такая же, какая и была вчера, позавчера, неделю, месяц назад…

– А вот и нет, Браун. Ты что, не заметила? – белокурый парень приподнял одну бровь и, кажется, вполне серьёзно. – Ты меняешься. Сегодня ты думаешь, что говорить и что делать. Будь ты такой, как неделю назад, Круг Поединков уже давно б выломал дверь в твою комнату и теперь разнимал нас.

– Хочешь сказать, – я почти издевательски рассмеялась, – что не раздавил бы меня своей ментально Силой?

– Поединок есть поединок, пусть даже и вне правил, – покачал головой… теперь, кажется, уже Эдуард, а не Принц. – А что такого говорила тебе та вампирша, которая цапнула тебя? Что обещала?

Я пристально взглянула на него и медленно ответила:

– Она сказала, что всё будет хорошо.

– Заманчиво… – протянул белокурый парень и принялся как ни в чём ни бывало рассматривать мою комнату. – Ты знаешь, что она смесь комара и энергетика? Ещё один её укус, и ты станешь такой же. Вот где действительно всё будет хорошо. Я тебя, конечно, ненавижу, но долги собираю всё-таки даже со злейших врагов.

– Ублюдок!

– Теоретически – да, – ничуть не обиделся четверть-оборотень, что пробудило мою настороженность. – Как ощущение после её первой кормёжки?

Я неожиданно вспомнила запах роз и, посмотрев в зелёные глаза Эдуарда, уже точно заподозрила что-то неладное. Ну посудите сами: мы стоим у меня в комнате вот уже пятнадцать минут, и ещё не подрались. Мало того, мы даже не обмениваемся любезностями, а считай, говорим за жизнь. Нет, что-то определённо происходит с моей высшей нервной деятельностью! Или я так устала, что не могу даже толком разозлиться? Ой, как смешно…

– Ты сегодня что-то слишком заботлив, – прищурившись, посмотрела я на четверть-оборотня. Тот лучезарно улыбнулся и ответил:

– Девушки любят заботливых парней.

И тут-то я всё поняла. Ах же ж он сволочь!!! Уже взялся, значит, меня охмурять?!! Ну ничего, тигрозадое создание, отойду я после ночного рандеву! Достану тебя из любой норы, и мало тебе, мать твою так, не покажется!!!

А вообще, с ума сойти!!! Эдуард ко мне клеится?!! Нет, правда?!!

– Забирай свою задницу и катись к чёртовой матери! – от одной мысли, что белокурый парень теперь будет подбивать ко мне клинья, тянуло на истерический хохот… И тут неожиданно у меня в мозгу зажглась лампочка:

– А хотя нет, погоди!

Четверть-оборотень, который уже раздвинул было шторы, замер и обернулся. В сером пасмурном свете лицо у него было совершенно спокойное. Аж злить его не хотелось. Ну да ладно, мы же поспорили, и мне необходима информация.

– Почему ты не ушёл в Клан? – я внимательно изучала лицо Эдуарда.

– Там же полная свобода, не нужно дожидаться ночи…

– Хм, спроси у Баст, почему она не захотела брать надо мной опеку,

– досадливо дёрнул щекой четверть-оборотень, а потом нежно улыбнулся:

– Да и как иначе я мог бы издеваться над тобой?

Тут уж досадливо дёрнула щекой я: он опять меня подколол. Ну ничего, я ещё обязательно возьму реванш, вот только отосплюсь…

Я зевнула: от одной такой мысли стали слипаться глаза, путаться мысли и тому подобное, а потом бросила

– Теперь можешь проваливать к чертям!

– С удовольствием, – ухмыльнулся Эдуард.

Окно распахнулось само по себе, он исчез так же неожиданно, как и появился. Это хорошо, я теперь смогу завалиться в постель. Не думаю, что после нашего спора четверть-оборотень захочет меня убивать. А если учесть, что спор этот, кажется, затянется до новых веников, мне светит прожить вполне неплохую и довольно долгую жизнь. Что ж, хорошее начало.

По крыше снова забарабанил дождь, и скрыл в своей серой стене деревья, которые обычно видно из моего окна. Ранки – травма ведь и в Африке травма – на шее тут же стянуло. Опять перепады давления… и настроения заодно.

Мне почему-то подумалось, что укус вампира – это лишение душевной невинности.

Я села на край постели, и Тэдди соскользнул на пол с до боли знакомым стуком. Как когда-то в лужу красной крови… Я опустилась на пол рядом с ним.

Шумел дождь, пытаясь смыть мою порочность, но тщетно: она не смывается даже слезами.

Она будет со мной до конца жизни.

31.

Чёрт возьми, как на допросе!

Шесть пар внимательных глаз не отрывались от меня ни на секунду. Все шестеро удобно сидели за столиком, а я стояла, засунув руки в карманы, и просто ждала очередного приговора. Но его не последовало. А я уж думала, бить будут…

– Ты отбыла все наказания, – медленно произнёс Русский Воин, складывая пальцы домиком. – И лапы гулей оказались то, что нужно.

Варвар, попытавшийся глотнуть пива, шумно подавился. Видимо, это «то, что нужно» испортило ему аппетит на долгие годы. Я чуть ли не до крови закусила губу, пытаясь не рассмеяться, и увидела весёлый блеск в глазах Джо. Ага, так он сказал это специально!..

– Теперь, – продолжил Судья, – твоё Право Поединка при тебе. Всё, ты свободна.

В облегчении опустившись на своё место, я жадно заглотала стакан сока. Фух! Кажется, жизнь-таки налаживается! Теперь можно, если захочется, и морду кому-нибудь начистить!..

Я сладко потянулась.

Нет, что-то не тянет меня на драку. И ну её к чёрту. Есть и другие не менее приятные времяпровождения. Вот, например, Кругу Поединков уже как ни в чём не бывало обсуждется последний чемпионат по восточным единоборствам, несколько раз проскочило имя Саноте (как всегда – с восхищением). Обо мне теперь не забывали: Майк два раза пытался втянуть меня в разговор, но я отвечала на его вопросы как-то односкладно: «Да», или «Нет», или «Не знаю». Не время сейчас трепать языком. Надо решать свои проблемы, а у меня их на данный момент три: две главные и одна второстепенная. Главные – это как расплатиться с Эдуардом и закадрить его, а второстепенная – это бал-маскарад. Чует моё сердце, будет весело!

Я по привычке почесала шею. Укус больше не болел, только чесался, будто меня цапнул гигантский комар. Впрочем, если подумать, так оно и есть. Ладно, хватит штаны притирать. Если надо охмурить парня, то без посторонней помощи лично мне точно не обойтись.

Я поднялась из-за столика, отсалютовала Кругу и пошла мимо сцены, где весёлые негры играли джаз. Двигалась я к неприметной серой дверце, куда обычно уходят артисты и за которой обычно не следят охранники. И за что им только платят?

Толкнув дверь, я вошла в еле освещённый коридор. Стены у него такого противного холодного цвета, словно инеем покрылись. Интересно, хозяин заведения, который получает доход в бешенную сумму, никогда не думал провести здесь ремонт? Наверное, нет, и вряд ли эта мысль придёт ему в голову. Впрочем, мне-то какая разница?

Толкнув третью слева дверь, я вошла в комнату. Мне можно было не стучать.

Ким, расчёсывая мокрые волосы, улыбнулась мне. Сегодня она уже выступила и теперь собиралась домой.

– Кейн, привет! – девушка отбросила густую шевелюру за спину. – Что-то ты слишком побито выглядишь.

– Привет, – я хлопнулась на розовый диванчик.

– Что случилось-то? – Кимберли включила фен, единственный из всех знакомых мне, который жужжит тихонько. – Давай уж, рассказывай.

– Я постоянно хочу спать, а через неделю, даже меньше, у нас в приюте бал-маскарад, и мистер Джоунз хочет меня там видеть. Я не хочу идти, но и обижать его означает потом получить Звиздюлей с большой буквы! – я перечисляла всё по пальцам. – А ещё я должница Эдуарда. Он из меня душу вытрясет! Кроме вышеперечисленного – этот чёртов спор, про который ты сама знаешь…

Под конец монолога я взвыла в буквальном смысле этого слова, а Ким рассмеялась:

– Ладно, разберём все твои проблемы по косточкам. Ты постоянно хочешь спать? Душка, да ведь из тебя столько крови и энергии высосали! Мой тебе совет: забудь про свои бойцовские диеты и ешь, сколько хочешь, а иначе в ближайшее время энергоресурсы не восстановятся. С их восстановлением, стало быть, ты не будешь по дороге в «Ночной оплот» делать крюк к холодильнику. Понятно?

– Угу, – лениво растёкшись по диванчику, я слушала в полтора уха и одним глазом рассматривала розовую комнатку с туалетным столиком, парой зеркал, чёрной ширмой и дверцей в ванную комнату.

– Теперь, – Ким продолжала сушить волосы, – бал-маскарад и приворожение Эдуарда…

Мы встретились взглядами, и у меня сердце рухнуло в желудок: я мгновенно поняла оживлённый блеск её глаз, дополняемый озорной девчоночьей улыбкой, и завопила:

– Никогда!!!

– Но ведь, – неожиданно легко согласилась девушка, – ты права: он вытрясет из тебя душу. Такая мелочь, правда? Забирайте душу, но не одевайте меня в платья! Так?

Я угрюмо промолчала. А что мне ещё можно было сказать? Как бы я ни ненавидела юбки и каблуки, а без этого ни один нормальный парень на тебя не клюнет. Паршиво, но верно. Жизнь вообще несправедливая штука!

– Послушай, – Ким выключила и фен и уложила его в пакет, лежащий на столике, – я всё понимаю: это полное изменение внешности, стиля и манеры поведения. Но не навсегда ведь!

– Что же ты собралась делать? – мой голос прозвучал кисло, как прошлогоднее молоко.

– Я научу тебя красивой походке, ходить на каблуках, женственно двигаться, танцевать, улыбаться, говорить, вести себя. Я научу тебя флиртовать так, как это делают простые девчонки… – девушка зашла за ширму и выбросила оттуда белый махровый халатик. – Сложи, пожалуйста, и засунь в пакет к фену.

– А внешне? – жалобно поинтересовалась я, выполняя её просьбу.

– Знаешь, что я подумала? – Ким выглянула из-за ширмы, и оживлённое выражение её лица мне ой как не понравилось. – Мы расплетём твои косички. Ты ведь их не распускаешь даже когда моешь голову? А мы их расплетём, снимем краску, то есть, вернём им природный цвет, поухаживаем масками и бальзамами. С кожей тебе повезло – младенческая. Зато нутро бесовское. Только кожу вокруг глаз нужно попитать кремами, и забудь про жирную чёрную подводку на ближайшую неделю! Про маникюр и педикюр молчу. Про этот твой чёрный лак тоже.

– А одежда? – ехидно поинтересовалась я. – Ты у меня в доме ни одной юбки не найдёшь!

– У меня в шкафу висит красивое платье цвета тёмного золота или опавших листьев, как тебе больше нравится, – Ким вынырнула из-за ширмы в чёрной майке и синих джинсах, выглядела она потрясающе. – К нему есть ещё туфли, а сумочка тебе не нужна: всё равно засунешь её кому-нибудь в задницу. А так я буду спокойна за жизнь и здоровье окружающих. И ещё у меня есть золотистая маска. Такая, на пол-лица. Тебе пойдёт.

– Он меня не узнает… – начала было я, но девушка махнула рукой:

– Это-то нам и нужно! Поверь, когда все парни будут провожать тебя взглядом – а я тебя так отделаю, что будут – он сам к тебе подойдёт. Тебе не нужно к нему подходить – заставь его подойти к тебе.

– Каким образом? – скептически приподняла я бровь.

– Лучший способ – игнорировать его. Представь, что ты практически не знаешь о его существовании. Когда подойдёт – ты его чуть ли не первый раз видишь. Для тебя он не герой… ну, это всегда верно в твоём случае, так как для тебя он не идол… Всё понятно? Сегодня же и начнём. А начнём с походки. Но у меня дома, если позволишь. Потому как я жрать хочу дико.

– Дома так дома, – я пожала плечами, и неожиданно меня осенило. – Но ведь мой голос и мой запах Эдуард знает! Он же не человек, а четверть-оборотень!

– Ты что, ничего не слышала про мази с нейтрализующим ароматы эффектом, которые используют Наблюдатели Мрака во время охоты? – снисходительно посмотрела на меня Ким.

– А она что, у тебя есть? – я ответила таким же взглядом.

– Ага, один знакомый подарил, – небрежно бросила Кимберли, но, увидев моё лицо, быстро выпалила. – Не спрашивай, при каких обстоятельствах!!!

– Кошка, – усмехнулась я.

– Чему и тебя научим, – Ким есть Ким, – так что прибереги своё остроумие на болтовню с Лэйдом.

– А мой голос?

– Я тебя напою отваром, который действует на голосовые связки и изменяет тембр голоса. Будешь у меня пищать.

– Господи! – закатила я глаза. – И было б ещё ради кого это всё терпеть, а так – ради Эдуарда! Докатились!

– Ты хочешь посмотреть на его лицо, когда он, очарованный твоим образом, узнает, что ты – Кейни Браун? – девушка упёрла изящные руки в бока. – Вспомни, сколько раз он видел твоё окровавленное лицо, измученное проигрышем…

Я мечтательно вздохнула и прошептала:

– Ради такого я готова душу дьяволу продать.

– Так лучше дьяволу, чем Эдуарду? – широко улыбнулась Ким.

– Разумеется. А в ломбард ему сдать её заранее нельзя? Ну чего ты смеёшься? Вдруг у них в Аду такие ломбарды работают?

32.

«Мама, почему ты не родила меня мальчиком?!!» – так подумала я и с грохотом растянулась на полу.

Со стен на меня смотрели плакаты самых разнообразных звёзд мирового шоу-бизнеса и смеялись. Ага, это ж они надо мной смеются. Я б на их месте тоже посмеялась, хотя в положении листа бумаги, распятого на стене, это ещё как посмотреть. Впрочем, я на каблуках – поистине жалкое зрелище.

В небольшой комнатке на тумбочке рядом с кроватью, где были разбросаны журналы, горел ночничок, поэтому всюду разлился желтоватый полумрак. Ещё журналы лежали на полу, застеленному мягким ковром, а поверх них устроилась Ким и покачивала изящными ножками.

Я же коряво дефилировала от двери до окна в её босоножках с высокими каблуками, а так как каждые десять шагов оканчивались страшнейшим падением, то моя одежда в целях безопасности висела на спинке стула. Сама же я рассекала в большой мужской рубашке, которую моя подруга позаимствовала у деда…

Бабах! Мои коленки опять стукнулись об пол. Вот задумайся о чём левом…

– Не так!!! – Кимберли рубанула по журналу с Синди Кроуфорд кулаком в манере Станиславского. – Не так! Ты не чувствуешь себя тоненькой хрупкой девушкой! Никакой женственности!

– Я не тоненькая и не хрупкая! – возмутилась я и стянула с гудящих ног босоножки. Полчаса – и я их уже ненавижу!!!

– А ну иди сюда! – моя подруга легко вскочила с пола, цапнула меня за руку и одним рывком вздёрнула на ноги (оборотни и вообще все нелюди чертовски сильные), после чего подтолкнула к громадному зеркалу со словами: