Текст книги "Круг Дней (ЛП)"

Автор книги: Кен Фоллетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

5

Обряд Середины Лета закончился, жизнь вернулась в обычное русло, и девушкам было скучно. Джойа, Вии и Рони сидели у реки тёплым утром, лениво наблюдая, как люди моют свои котлы, одежду и самих себя. И тут случилось нечто интересное. Появилась группа мужчин и женщин и принялась стаскивать на воду плот.

Джойа узнала Далло, старого мастера, весьма уважаемого, пусть и не склонного к новым идеям. Он был главой группы плотников и мастеров на все руки, многие из которых были его роднёй. Они выполняли ремесленную работу, с которой люди не могли справиться сами. Их называли Умельцами. Умельцы подрезали ивы в конце зимы, срезая ствол у самой земли, чтобы весной он дал множество длинных, тонких, гибких ветвей, пригодных для плетения стен, дверей и корзин. Умелец мог построить лодку, коптильню или вертел, который можно было вращать за ручку.

Джойа с живым любопытством наблюдала, гадая, каким делом сегодня заняты Далло и Умельцы. Что бы это ни было, это развеет скуку.

Её любопытство ещё больше разгорелось, когда Умельцы начали грузить на плот большие бухты верёвок. Процесс скручивания стеблей жимолости в длинные, прочные канаты был медленным и утомительным. На изготовление этих больших бухт ушло много труда.

Умелец по имени Эффи тащил бухту с помощью своего сына Джеро, мальчика того же возраста, что и Джойа с подругами, когда Джеро споткнулся, и Эффи упал в воду. Все рассмеялись. Эффи славился своей неуклюжестью, и Джеро, похоже, тоже пошёл в отца.

Вскоре на берегу начала собираться толпа. Стоило случиться чему-то необычному, как скотоводы тут же сбегались поглазеть. Они любили собираться шумной компанией, и для этого годился любой повод. Верёвочник Эв, известный остряк, однажды сказал: «Скотоводы и на кипящий котелок сбегутся поглазеть».

После того, как нагруженный плот наконец отчалил, он пересёк реку и пристал к другому берегу. Толпа зевак последовала за ним. Те, кто не умел плавать, перебирались прямо в одежде, держась за куски дерева, остальные раздевались и плыли, держа туники и башмаки над водой.

На той стороне речной долины располагалось несколько ферм земледельцев. Толпа проследовала за Далло к недавно сжатому полю. Посреди поля возлежал большой камень, размером с один из загадочных Голубых камней, что образовывали внешний круг Монумента. Он лежал плашмя, один его конец был округлым, другой был грубо заострён. Джойа узнала, что фермеру, пожилому мужчине, надоело обрабатывать землю вокруг этого бесполезного камня, и он хотел от него избавиться. Он согласился отдать скотоводам хорошего молодого быка, если они уберут камень с поля и перетащат его ближе к берегу.

Скотоводы столпились вокруг камня, горя желанием увидеть, как Далло с этим справится.

Он начал с того, что велел своим Умельцам разложить верёвки поперёк камня прямыми линиями. Один конец каждой верёвки затем просунули под камень. Умельцы палками проталкивали верёвку в мягкую землю. Другой конец остался лежать с противоположной стороны.

Затем вдоль камня проложили более длинные верёвки, после чего оба ряда верёвок переплели между собой. Джойа поняла, что Далло плетёт гигантское подобие плетёной сумки, которую делали из скрученных растительных волокон. Округлый конец камня окажется на дне сумки, объяснила она подругам.

– Но как он засунет камень в эту сумку? – спросила Вии.

Этого Джойа понять не могла. Прислушиваясь к разговорам вокруг, она поняла, что вопросом Вии задавались и другие.

Вскоре они узнали ответ.

Пятеро самых сильных мужчин и женщин встали у камня с крепкими древесными ветвями в руках, стараясь не наступать на длинные концы верёвок. Уперев концы ветвей в землю у самого основания камня, они разом налегли, пытаясь его перекатить. С другой стороны, ещё пятеро продолжали проталкивать под камень короткие концы верёвок. Медленно, мучительно медленно, камень поддавался, перекатываясь на короткие концы и увлекая за собой длинные. Камень сдвигался, замирал, а затем, после нового мощного усилия Умельцев, двигался снова. Они продолжали, пока короткие концы верёвок не показались из-под камня с другой стороны, где их можно было связать с длинными.

Камень оказался в сумке.

Работая быстро, Умельцы закончили плести и завязывать узлы верёвочной сумки, соединив обе стороны, а затем подтянув длинное основание, так что весь камень оказался внутри.

Джойа заметила, что у открытого конца сумки концы верёвок были гораздо длиннее, чем казалось нужным. Но теперь она поняла почему. Длинные концы оказались тягловыми верёвками. Все Умельцы ухватились за них, крепко сжали и потянули.

Камень не сдвинулся с места.

Далло стоял перед ними и кричал:

– Готовьсь… навались!

Когда ничего не произошло, он попробовал снова:

– Готовьсь… навались!

Умельцы покраснели, взмокли от пота, мышцы на их руках и ногах вздулись от напряжения, но этого было недостаточно.

Некоторые из толпы присоединились, хватаясь за верёвки и налегая по команде Далло. Поначалу толку было мало. Вперёд вышли ещё люди, удвоив первоначальное число тянущих. Им потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что от них требуется. Джойа заметила, как быстро они учатся. Люди крепко упирались ногами в землю и, наваливаясь всем телом, вкладывали в рывок весь свой вес.

Когда веревки тянуло уже человек двадцать, камень наконец поддался.

Он сдвинулся, замер и сдвинулся снова.

– Пошёл, пошёл! Не останавливаться! – закричал Далло.

Джойа догадалась, что стерня, должно быть, скользкая, и это помогает. На этот раз, сдвинувшись, камень уже не остановился.

Теперь Далло нужно было им управлять. Повернувшись лицом к тянущим и пятясь назад, он жестами показывал им смещаться вправо, к берегу реки.

Поле казалось ровным, но было не совсем таким, и камень остановился, наткнувшись на кочку. Джойа предположила, что на этом месте когда-то росло дерево, и когда его срубили, вероятно, очень давно, остался пень, который со временем зарос травой. Как Далло собирался с этим справиться? Возможно, Умельцы попытаются сровнять кочку кремневыми топорами и деревянными лопатами, но тогда они могут наткнуться на остатки пня, которые будет очень трудно выкорчевать.

Однако длинные тягловые верёвки давали Далло простор для манёвра. Он велел всем тянущим сместиться в одну сторону, а затем заставил их тянуть под углом, чтобы камень обошёл кочку. Снова потребовалось несколько попыток, чтобы сдвинуть камень с места, и снова, начав движение, он двигался плавно. Он прошёл в опасной близости от кочки, но Далло всё рассчитал верно, и камень миновал преграду.

Последний короткий отрезок пути был легче, так как земля полого спускалась к реке. Не доходя до берега, Далло остановил тянущих, и его Умельцы развязали верёвки, чтобы использовать их снова. Верёвки никогда не тратили впустую.

Когда сумку разобрали, камень скатили последние несколько шагов к самой воде.

Толпа разразилась одобрительными криками.

Верёвки переправили обратно через реку, а быка привели и заставили переплыть на другой берег. Зрители постепенно разошлись. И снова девушкам стало нечем заняться. Сидя на берегу, Джойа сказала:

– Давайте устроим приключение.

У трёх подруг и раньше бывали приключения. Однажды они сплавлялись по Восточной Реке на бревне. Было очень весело, люди махали им с берегов, пока бревно не застряло посреди широкого болота, где Восточная Река впадала в Южную. Им пришлось пробираться через грязные луга с опасными топями, и они, промокшие до нитки, добирались домой весь остаток дня. Но теперь, вспоминая об этом, они смеялись над собственной глупой дерзостью.

В другой раз они отправились в Лес Трех Ручьев на поиски селения лесовиков. Они заблудились, но лесовики спасли их и показали дорогу домой.

Приключения выдумывала Джойа, и они всегда были немного опасными. В этом и заключалось главное веселье. Джойа была вся в отца, или, по крайней мере, так говорила её мать. По её словам, он любил рисковать.

Теперь Вии и Рони сгорали от желания узнать, что придумала Джойя, но в то же время были насторожены. Они часто сперва сопротивлялись приключению, и ей приходилось их уговаривать, каждую по-своему.

Джойа посмотрела на Вии, коренастую и сильную, с мятежным видом, будто готовую бросить вызов всему миру. Если найти к ней правильный подход, она отмахнется от любых тревожных мыслей.

– Я не уверена, – сказала ей Джойа. – Ты, наверное, испугаешься.

– Ещё чего, – тут же отрезала Вии.

Она была единственной девочкой в семье, где росли одни мальчишки, и вечно соревновалась с братьями, доказывая, что умеет быстро бегать, стрелять из лука и перерезать свинье горло ничуть не хуже них. Она гордилась своей бесстрашностью и не могла устоять, когда её брали на́ слабо. Именно за это Джойа её и ценила.

– Ну, может, и не испугаешься, – уступила Джойа.

– Что за приключение? – с тревогой спросила Рони.

– Я хочу подсмотреть за Жрицами.

Рони ахнула.

Жрицы пускали людей в Монумент по особым дням, но большую часть времени держались особняком и никого к себе не подпускали. Каждое утро на рассвете они совершали обряд, и можно было слышать их пение. Вероятно, они ещё и танцевали, но этого, казалось, никто не знал, и их уединение уважали из смешанного чувства благоговения и страха. Монумент был священным местом.

Джойа хотела знать, чем они там занимаются.

Жрицы завораживали её. Они всегда точно знали, когда наступает День Середины Лета и День Середины Зимы, а также Весеннее и Осеннее Равнопутье. Если им задавали вопрос, они давали точный ответ: «Середина зимы будет через десять дней». Как они это делали? Откуда они всё это знали? Было ясно, что они обладают неким тайным знанием, недоступным больше никому. Эта мысль её будоражила.

– Но их обряды это часть священной тайны. Мы можем прогневать богов, – сказала Рони.

– Не думаю, что богам есть дело до трёх подглядывающих девчонок, а ты как считаешь?

Рони не спешила соглашаться.

– Я не знаю. И ты тоже не знаешь.

– Я согласна с Джойей, – сказала Вии. – Богов мы не обидим. Но Верховная Жрица может на нас разгневаться. А потом нас могут высечь.

Взрослых никогда не секли, но детей случалось наказывали за серьёзные проступки. За поджог дома, издевательство над коровой и тому подобное. Джойа дважды подвергалась этому наказанию, и это было очень больно, но почему-то не сделало её послушной.

– Если жрицы нас увидят, мы убежим, – сказала она. – Они нас не знают, и в своих длинных туниках быстро бегать не умеют.

Джойа, её подруги и все остальные носили простую тунику до колен, представляющую собой два куска кожи, сшитых костяной иглой при помощи коровьей жилы вместо нити. Швы оставляли отверстие для головы и два для рук. Жрицы тоже носили длинные кожаные туники, которые доходили до лодыжек и имели рукава. Эти туники были тёплыми, но сковывали движения. Джойа никогда не видела, чтобы жрица бегала в такой тунике.

Рони всё ещё сомневалась.

– Если не хочешь можешь не ходить с нами, – сказала Джойа.

Джойа прекрасно знала, что Рони не вынесет, если её оставят за пределами компании. Она была крайне не уверена в себе, несмотря на всю свою красоту, и нуждалась в утешении, которое давала принадлежность к группе.

– Но я хочу пойти с вами, – сказала она.

– Когда мы это сделаем? – спросила Вии.

– Завтра же, – тут же ответила Джойа.

Рони была встревожена.

– Так скоро!

– Нет смысла откладывать. – Джойа не хотела давать ей время передумать. – Встретимся у дома Вии перед рассветом. Нам нужно добраться до Монумента к восходу солнца или чуть позже.

Монумент находился к юго-западу от селения, и дойти до него можно было примерно за то же время, что требуется на то, чтобы вскипятить котелок воды.

Остальные согласно кивнули, и Джойа встала.

– Должно быть, близится время обеда, – сказала она. Солнце стояло высоко, и она проголодалась в ожидании полуденной трапезы.

Они ушли с берега и разошлись по селению каждая своей дорогой.

Пока Джойа шла, она вспоминала приключение в Лесу Трех Ручьев. Оглядываясь назад, она понимала, что поступила глупо, предложив это, и подруги не должны были поддаваться на её уговоры.

Лесовики обычно были мирным народом. Иногда они приходили на Обряды, принося на обмен орехи и дичь. Им нужен был кремень, он вообще был нужен всем, ведь только из него делали орудия с острым лезвием, но в лесах не было кремневых шахт. Ещё они любили выменивать браслеты и ожерелья из резной кости.

Однако говорили, что лесовики обидчивы и в гневе могут быть жестоки. Джойа забыла об этом, когда повела Вии и Рони в лес.

Сначала они не встретили ни одного лесовика, хотя Джойа видела следы их присутствия. Например, кусты орешника, заботливо подрезанные так, чтобы давать самый обильный урожай. Умение, которым владели только лесовики. Растительность в лесу, заметила она, располагалась тремя ярусами. Выше всех росли сосны. Ниже и шире крона была у дубов и ольхи. В подлеске росли орешник, бузина и берёза, а у самой земли ютились мхи и лишайники.

Ей начало казаться, что за ней наблюдают, что чьи-то скрытые глаза с любопытством смотрят на неё из-за листвы. Она велела себе не волноваться. Лесовики, наверное, просто застенчивы. Может, даже боятся чужаков.

Селения девушки не нашли и вскоре заблудились.

– Мы не заблудились, – твёрдо сказала Джойа. – Нам просто следует идти по прямой, пока не выйдем к опушке.

Спустя долгое время Вии сказала:

– Мы здесь уже были. Я помню это болото. Мы ходим кругами.

Рони заплакала.

На этот раз Джойа не знала, что делать.

И тут она увидела лесовиков.

Они появились словно из ниоткуда. Двигаясь беззвучно, они окружили трёх девочек. Женщины и дети были наги, мужчины носили кожаные набедренные повязки. Джойа произнесла вежливое приветствие:

– Да улыбнётся вам Бог Солнца.

По правилам следовало ответить: «И вам того же». Но женщина ответила на языке лесовиков, которого Джойа и её подруги не понимали. Джойа знала, что у них свой язык, но те, кто приходил на Обряды, всегда могли сказать несколько слов на языке людей равнины. Теперь она поняла, что говорящие на двух языках лесовики, должно быть, встречались редко.

Но она не знала, что делать, и потому попробовала обратиться к ним снова:

– Мы заблудились и хотим домой.

Лесовики заговорили между собой, словно обсуждая, что делать дальше. Затем внезапно трое мужчин подхватили трёх девочек и перекинули их через плечо. Вии закричала, Рони зарыдала. Джойа отчаянно извивалась, пытаясь вырваться, но мужчина был слишком силён.

Мужчины понесли их сквозь подлесок, а за ними следовала вся группа, возбуждённо переговариваясь. Джойа боялась того, что они могут сделать. «Они нас изнасилуют? – думала она. – Или может даже убьют и съедят?»

Она перестала бороться, слишком устав от бесполезных усилий.

Вскоре они вышли из леса на травянистую равнину.

Трое мужчин опустили девочек на землю.

Джойа огляделась и поняла, что они находятся именно там, где вошли в лес.

Не сговариваясь, три девочки бросились бежать.

Все лесовики покатились со смеху.

Позже Джойа делала вид, будто никогда и не думала, что лесовики желают им зла. Вии и Рони говорили, что тоже никогда не чувствовали настоящей опасности. Джойа понимала, что все трое лгут о своих переживаниях.

Её размышления прервал голос сестры.

– Ты так и пройдёшь мимо, не сказав ни слова?

Джойа вернулась в настоящее.

– Прости, Ниин, – сказала она. – Я замечталась.

Сёстры были близки. Ниин часто поручали присматривать за маленькой Джойей, поэтому они проводили много времени вместе. Теперь Джойа понимала, что у Ниин был сильный материнский инстинкт. Она играла с Джойей, рассказывала ей истории, пела песни и учила её хорошим манерам, которые были так важны в общине Великой Равнины. Джойа, в свою очередь, боготворила старшую сестру и до сих пор любила её за доброту и мудрость.

– Я вспоминала, как заблудилась в лесу, – объяснила Джойа.

– А-а.

Джойа видела, что Ниин рассеянна, и догадывалась почему.

– От Сефта до сих пор нет вестей?

– Нет. Я до сих пор не знаю, что с ним случилось.

Джойа вспомнила, как Сефт, хромая, уходил с Обряда Середины Лета, его красивое лицо было всё в порезах, синяках и слезах.

– Может, он просто вернулся к своей семье.

Ниин сказала:

– А может, он пошёл дальше, за пределы равнины, чтобы начать новую жизнь где-нибудь ещё. Или вообще утопился от безысходности в реке.

Джойе было жаль Ниин. Сефт, казалось, подходил ей. Ниин хотела стать матерью, а Сефт, судя по тому, как легко он болтал с юным Ханом, казалось идеально подходил на роль отца. Он был моложе Ниин, шестнадцать лет против её восемнадцати, и довольно застенчив, но очень красив, с его бледным, узким лицом, высокими скулами и носом с горбинкой. Ниин говорила, что он ещё при этом и умён.

– Не знаю, увижу ли я его когда-нибудь снова, – сказала она теперь.

– Подожди до Осеннего Обряда, – сказала Джойа. – Мы либо увидим там Сефта, либо что-нибудь о нём узнаем.

– Полагаю, да.

Джойа боялась, что в какой-то момент Ниин придётся оставить надежду.

У Джойи не было таких стремлений, как у Ниин. Она не думала, что станет хорошей матерью. И она никогда не влюблялась в парня.

С ней определённо было что-то не так.

*

Было ещё темно, когда Джойа проснулась. Она тут же вспомнила о приключении, запланированном на сегодня. Вчера она была полна уверенности, но теперь её одолевала тревога. Не была ли это совершенно глупая затея? Однако она отчаянно хотела узнать больше о жрицах. Они хранили тайны неба, и Джойа жаждала их узнать.

Она прислушалась к дыханию членов своей семьи, лежавшей вокруг неё на шкурах, покрывавших земляной пол их хижины. Ниин дышала ровно, Хан что-то бормотал во сне, а их мать храпела. Щенок, теперь все звали его Гром, почувствовал, что Джойа проснулась, и с надеждой завилял хвостом, колотя им по земле, но это был привычный звук, и он не потревожил спящих.

Джойа гадала, скоро ли наступит рассвет. Сна не было ни в одном глазу, а значит, уже совсем скоро. Нужно было уходить, и притом беззвучно.

Она нащупала в темноте свои башмаки, схватила их и встала. На ней была её туника. Как и большинство жителей Равнины, Джойа спала прямо в ней. Неся башмаки в руке и мягко ступая, она приподняла плетень, проскользнула в дверной проём и осторожно, без единого звука, вернула загородку на место. Гром разочарованно и почти по-человечьи заскулил, ведь он был привязан и не мог последовать за Джойей. Но и на этот раз щенячий скулёж никого не разбудил. Никто из членов семьи не шелохнулся, проснувшись.

Снаружи Джойа на миг замерла. Прохладный ночной воздух был как глоток воды из ледяного ручья. Луны не было видно, но в чёрном небе сияли звёзды, вырисовывая остроконечные силуэты безмолвных соседних хижин.

«А вдруг я не одна проснулась так рано?» – с тревогой подумала она. Ей не хотелось, чтобы её увидели и узнали. Любой встречный дружелюбно поинтересовался бы, что она делает на ногах в такую рань, а потом мог бы невзначай рассказать об этом её матери, и тогда правда выплыла бы наружу.

Она зорко огляделась по сторонам, но никого не увидела.

Она зашагала прочь по росистой траве. Отойдя шагов на пятьдесят от дома, она села на землю и надела башмаки. Они были сшиты из коровьей шкуры, как и её туника, и затягивались шнурками.

Пока она добиралась до хижины, в которой жила семья Вии, ей никто не встретился. Она села на землю неподалёку и стала ждать. Придут ли Вии и Рони? Мать Вии, Кэй, могла догадаться, что что-то не так. Джойа любила Кэй, но та сама была не из тех, кто нарушает правила и не позволила бы своей дочери стать таковой. Если бы она узнала, что девочки задумали на сегодня, то без колебаний положила бы этому конец.

Скорее всего, Вии просто испугается и останется в постели. Джойа и сама начала сомневаться, а значит, и Вии сомневается тоже, да и Рони, наверное, тоже.

Джойа гадала, что делать, если никто из них не появится. Было бы тоскливо возвращаться домой и снова ложиться спать, словно охотник, вернувшийся с пустой корзиной. Если придётся, она пойдёт к Монументу одна, решила она, и в одиночку будет шпионить за жрицами и выведывать их тайны.

Она поёжилась. Холод не отступит, пока Бог Солнца не явится, чтобы улыбнуться земле.

Рядом с ней из ниоткуда возникла призрачная фигура, и, вздрогнув, она узнала Рони. Ни одна из них не проронила ни слова. Рони села рядом с Джойей, и та в знак приветствия сжала её руку, чувствуя, как внутри разгорается азарт. Приключение началось.

Через несколько мгновений из своего дома бесшумно вышла Вии. Джойа и Рони поднялись, и три девочки отправились в путь.

Вскоре они оставили селение позади и вышли на утоптанную тропу, что вела прямой линией на юго-запад от Излучья к Монументу. Отойдя на безопасное расстояние от домов, они с облегчением рассмеялись и, взявшись за руки, пошли рядом.

За их спинами забрезжил рассвет, и его бледное сияние разлилось по небу. Великая Равнина стала проступать из тьмы. Джойю пробрал страх, когда они проходили мимо кургана. Там покоились её предки. Что бы они подумали, если бы знали, что она делает?

Она отвернулась. Насколько хватало глаз, овцы и коровы, склонив головы, щипали траву. Стада охраняли днём и ночью, и несколько скотоводов, завидев девочек, дружелюбно помахали им.

Джойа встревожилась. Она не подумала об опасности быть замеченной скотоводами. Но в слабом свете она не могла разглядеть их лиц и надеялась, что и они не видят её лица.

– Не выдавайте себя, – сказала она и бодро помахала в ответ.

Вии и Рони сделали то же самое.

Все жители общины работали со скотом, но часть из них занималась также и особыми ремёслами, например, выделкой кожи. В этом, скажем, была весьма искусна Ани. Главная задача скотовода заключалась в том, чтобы животные не забредали куда не следует. Будь это лес, болото или хижины в поселении. У скотоводов были при себе луки и стрелы для защиты от воров, но кражи на самом деле случались крайне редко. Время от времени они перегоняли часть стада на свежие пастбища. Люди постарше и поопытнее могли вмешаться, если у коровы были трудные роды, или если животное было ранено или больно. Однако, большую часть времени работа пастуха была нетяжёлой.

Люди в общине работали десять дней и отдыхали два, что составляло двенадцатидневную неделю, но скотоводы отдыхали по очереди, чтобы стада никогда не оставались без присмотра.

Три девочки разглядели в сумерках высокий земляной вал, окружавший Монумент. Тропа, по которой они шли, вела прямо к разрыву в валу, где находился парадный вход, поэтому они свернули в сторону, чтобы приблизиться незаметно.

За пределами круга, немного севернее, располагалось поселение жриц, представлявшее собой несколько хижин и два здания побольше. Некоторые жрицы жили в общих спальнях, а несколько пар, в обычных хижинах. Джойа не заметила там какого-либо движения, но всё же повела подруг в дальний обход, чтобы подойти к Монументу с юга. Она чувствовала, как сильно бьётся её сердце, когда они взобрались на травянистый склон и выглянули из-за гребня.

Джойа видела и другие круги из дерева и камня, их было несколько на Великой Равнине, и все они выглядели случайными, будто никто не планировал, сколько камней или столбов там будет и как они будут соотноситься друг с другом. Теперь её поразило, что в этом круге не было ничего случайного. Кто-то хотел, чтобы он был именно таким. У этого замысла была цель, но какая? Тайна интриговала и раздражала её.

Вскоре жрицы начали выходить из своих домов. Джойа напряглась и опустила голову, вжимаясь подбородком в землю, так что только глаза и лоб выглядывали из-за гребня. Волосы у неё были тёмные. Она была уверена, что издалека её не видно.

Вии и Рони последовали её примеру.

Жрицы были полностью обнажены. Заходя в круг, они запели, двигаясь в танце в такт барабану. Они замерли в ожидании, а затем появилась женщина с седыми волосами. «Должно быть, Су, Верховная Жрица», – догадалась Джойа.

И вдруг прямо за спиной у Джойи раздался торжествующий вопль. Вздрогнув от неожиданности, она перекатилась, съезжая по склону, и с изумлением увидела, как её брат, Хан, плюхнулся рядом.

– Попалась! – сказал он и рассмеялся.

Вии и Рони быстро сползли с гребня. Джойа грубо дёрнула Хана за ногу, чтобы стащить его вниз, подальше от чужих глаз.

– Придурок! – прошипела она. Она была в ярости и была готова его побить. – Ты шёл за нами! – возмущённо прошептала она. – Теперь ты, наверное, нас выдал!

Ей хотелось его ударить, но тогда он наверняка снова закричит.

Он же выглядел довольным собой.

– Я знал, что вы затеяли что-то плохое. Ты улизнула из хижины в темноте.

– Нам лучше уйти, – сказала Рони.

Джойе была ненавистна эта мысль, но она подумала, что Рони, возможно, права.

Однако пение не прекращалось.

Джойа снова вползла на склон и выглянула из-за гребня. Она боялась увидеть бегущую к ней группу жриц, намеренных схватить шпионок, осквернивших их священный Обряд, и была готова со всех ног бежать прочь от Монумента вместе с остальными. Но жрицы продолжали танцевать, и ни одна из них не смотрела в ту сторону, где она лежала. Она вгляделась. Жрицы явно были поглощены своим ритуалом.

– Не думаю, что кто-то слышал моего глупого младшего брата, – сказала она.

– Ты уверена? – спросила Рони.

Джойа пожала плечами. Уверена она не была.

– Они просто продолжают.

Вии и Рони присоединились к Джойе и тоже выглянули. Затем то же самое сделал Хан.

– Уходи! – сказала ему Джойа.

– Я тоже хочу посмотреть.

– Нельзя.

– Если не позволишь, я расскажу маме, что вы тут делаете.

– А я тогда отведу тебя к реке и буду держать твою голову под водой долго-долго.

– Не посмеешь! – Он выглядел так, будто вот-вот расплачется.

Джойа уступила.

– Иди найди ветку или что-нибудь ещё, чем можно прикрыть голову. А то жрицы могут заметить твои светлые волосы.

Хан скатился со склона и вырвал с корнем небольшой кустик. Он вернулся к Джойе, пристроив его себе на голову.

На востоке над горизонтом показался краешек солнца.

Жрицы во главе с Су исполняли замысловатый танец вокруг столбов. Некоторые из них держали глиняные диски размером с ладонь Джойи, которые они ритуально клали на землю и поднимали перед деревянными столбами.

Джойе было ясно, что их движения имели некий смысл. Она разобрала некоторые слова песни, в которой упоминались зима и лето, весна и осень, а также другие сезонные события. Появление новой травы, миграция оленей, падение листьев. Джойа догадалась, что каким-то образом этот танец и был тем способом, которым они всегда знали, какой сегодня день года и сколько дней осталось до следующего из четырех главных праздников.

Жрицы вышли из круга деревянных столбов и протанцевали по траве к кругу Голубых камней на краю, к счастью, в месте, удалённом от того, где лежали подглядывающие за ними девушки. Они целенаправленно переходили от одного большого стоячего камня к другому, и снова, казалось, вели счёт. Любопытство Джойи разгоралось всё сильнее.

Они вернулись в деревянный круг и собрались во внутреннем овале. Все опустились на колени лицом к северо-востоку, наблюдая за восходом солнца. Оно уже более чем на три четверти показалось над горизонтом. Они начали тихонько гудеть, постепенно наращивая звук.

Обряд подходил к концу, поняла Джойа. Она была одновременно и рада, и разочарована. Она многое узнала, но ещё больше оставалось для неё загадкой.

Гудение резко усилилось. Как только диск восходящего солнца оторвался от края мира, жрицы прекратили гудеть и издали победный клич. После короткой тишины они поднялись и медленно, молча, побрели обратно к своим хижинам. Церемония закончилась.

Четверо наблюдателей сползли по склону, скрывшись из виду. Джойа перевернулась, чтобы встать, и с ужасом увидела трёх жриц в длинных туниках, которые стояли на её пути и смотрели с недовольством. Её сердце, казалось, замерло.

Их поймали.

Все встали. Джойа узнала Элло, вторую Верховную Жрицу, заместительницу Су. Говорили, что у неё злой нрав, и лицо жрицы было ему под стать: нос как кремневый нож и тонкогубый рот.

Хан метнулся в сторону, пытаясь сбежать, но Элло оказалась проворнее, схватила его за руку и дёрнула назад, заставив встать рядом.

– Ты мне руку сломаешь! – завыл он, но она не обратила на это внимания.

Она впилась в него взглядом и сказала:

– Полагаю, это ты закричал и всех выдал.

Хан разрыдался.

– Оставьте моего брата в покое! – крикнула Джойа.

Элло кивнула двум другим жрицам. Те быстро шагнули вперёд и схватили Джойю за руки. Она не могла вырваться из их цепкой хватки.

Элло посмотрела на Вии и Рони и сказала:

– А вам двоим лучше последовать за нами, иначе у вас будут ещё бо́льшие неприятности.

Рони, казалось, готова была убежать, но Вии сказала ей:

– Пойдём, мы не можем бросить Джойю.

Жрицы повели Джойю и Хана к селению, а Вии и Рони последовали за ними. Джойа чувствовала себя беспомощной и испуганной. Никто не знал, куда они отправились. Могло произойти что угодно, и их семьи никогда бы не узнали об их судьбе.

Они добрались до поселения жриц, и их втолкнули в одну из маленьких хижин.

Внутри, посреди пола, на кожаной подстилке сидела Верховная Жрица. Впервые увидев её так близко, Джойа обратила внимание на её пронзительные голубые глаза. Джойа никогда не встречала такой старой женщины. Она вспомнила, как мать говорила ей, что жрицы живут дольше других женщин, потому что не рожают детей.

Элло села рядом с Су. У Джойи сложилось впечатление, что они вдвоём живут в этом доме.

Две другие жрицы остались стоять снаружи. Бежать было некуда.

Джойа почувствовала, что должна сказать что-то в свою защиту.

– Я только… – Горло её, казалось, сжалось, и голос дрогнул. Она попробовала снова: – Я только хотела узнать, как вы узнаёте, сколько дней осталось до Середины Лета или Середины Зимы.

Су посмотрела на неё бесстрастно.

– Значит, это ты зачинщица.

Джойа почувствовала, что обвинение справедливо. Она несчастно кивнула.

Су сказала:

– Остальные, можете идти домой.

Те замялись, словно не веря своим ушам. Су кивнула Элло, которая встала и вывела Вии, Рони и Хана. Проводив их, Элло не вернулась в хижину.

Джойа была рада, что её младшего брата отпустили, но её саму, очевидно, оставили для особого наказания, и она со страхом гадала, каким оно будет.

Но сначала Су задала ей вопрос.

– Ты заметила, сколько столбов во внешнем деревянном круге?

Так уж вышло, что Джойа их сосчитала. Она ответила на вопрос, протянув обе руки, указав на обе ноги и снова протянув обе руки.

– Верно, – сказала Су. – И столько же полных недель в году. Подумай, сколько это дней.

Джойа была озадачена. Она не умела считать до таких больших чисел. После рук, ног, запястий, локтей, до самой макушки, её счёт заканчивался.