Текст книги "Круг Дней (ЛП)"

Автор книги: Кен Фоллетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Джойа прикусила губу.

Камень немного откинулся назад.

– Ещё немного.

Камень, казалось, нашёл опору.

– И ещё.

Камень не шелохнулся.

Все напряжённо смотрели. Он стоял неподвижно.

– Бросайте верёвку, – тихо сказал Сефт. – Мы сделали это.

Мало кто его услышал, да и тон его был слишком будничным для такого радостного известия. Джойа возвысила голос.

– Мы сделали это! – закричала она. – Мы сделали это!

Долина огласилась торжествующими, восторженными криками.

«И Сефт придумал всё это, пока мы обедали», – с изумлением подумала Джойа.

Всякий раз, когда Джойа чувствовала триумф, она спрашивала себя, что нужно делать дальше. Теперь она посмотрела на небо и сказала Сефту:

– Если мы хотим уложиться в срок, мы должны погрузить камень на сани сегодня, чтобы выйти завтра с утра пораньше.

– С тобой не расслабишься, – сказал он, но улыбнулся.

– А тебе это нравится, – парировала она.

Он рассмеялся.

– Хорошо. – Он повернулся к группе добровольцев. – Поднимите великана и перенесите его к тонкому концу камня, пожалуйста, – сказал он. – Осторожнее с ним, он нам ещё понадобится.

Он узнал Вии и обратился к ней:

– Видишь вон там три больших бревна, в нескольких шагах?

Брёвна были толстыми. Умельцы Сефта срубили дуб и распилили его ствол на три части. Джойа заметила брёвна, но не смогла догадаться, для чего они. Скоро она это узнает.

– Вижу, – сказала Вии. – Они нужны?

– Да. Принесите их сюда с друзьями. Они довольно тяжёлые, но если их катить, будет не так уж и трудно. Положите их прямо у камня. Два на землю, а третье – поверх них.

– Теперь нужно подвинуть сани, чтобы они коснулись брёвен. Десять или двенадцать человек, толкайте их по дороге, осторожно.

Когда сани были на месте, Джойа увидела, что поленница была чуть выше грузовой платформы саней, и теперь поняла, для чего нужны брёвна. Сефт долго беспокоился о том, как опустить камень на сани. При первом контакте вся тяжесть камня пришлась бы на один конец саней и могла бы их раздавить. Но так камень сначала ляжет на брёвна, и они примут на себя вес, пока он не окажется почти плашмя, с тонким концом на передней части саней. Затем брёвна можно будет медленно убрать, позволив толстому концу плавно опуститься на сани.

Великана подняли, и добровольцы схватились за верёвку. Теперь им предстояло не поднимать камень, а опускать его. Другим добровольцам приказали выгребать землю из ямы, чтобы освободить его толстый конец, в то время как державшие верёвку приняли на себя нагрузку, когда камень начал наклоняться над санями.

Огромный камень опускался с величавой медлительностью. Джойе вспомнился загнанный тур, что, израненный стрелами, наконец сдаётся и ложится умирать.

Тонкий конец коснулся саней. Брёвна медленно убрали, и толстый конец опустился на последние несколько пальцев. Сердце Джойи, казалось, замерло, когда вся тяжесть гигантского камня легла на деревянные сани Сефта. Но дерево было крепким, и конструкция была сделана добротно, поэтому сани выдержали вес.

Сефт руководил привязыванием камня к саням, следя, чтобы узлы были затянуты как можно туже.

Джойа почувствовала запах жареной баранины. Готовился ужин. Она с удивлением увидела, что солнце уже садится. Вторая половина дня пролетела незаметно. Но они укладывались в график. Она подумала о препятствиях, которые они преодолели. В полдень она боялась, что задача может оказаться невыполнимой, но Сефт блестяще решил непредвиденную проблему.

Теперь она была измотана. Но какой победой стал этот день.

Возможно, завтра будет легче.

27

На третий день Джойа проснулась до рассвета, но в свете полной луны ей была хорошо видна долина. Взглянув вбок, она с удивлением увидела Ди, которая, опёршись на локоть, смотрела на неё с дружелюбным любопытством. Джойе это было смутно приятно. Она решила пока не вставать.

– Я видела, ты вчера мило беседовала с Бакс, – сказала она Ди.

И тут же прикусила язык. Прозвучало как обвинение, чего она совсем не хотела.

Ди, казалось, не заметила.

– Она меня заинтересовала. У неё плечи как у мужчины.

– О чём вы говорили?

– Я спросила, нравится ли ей быть такой сильной. Она сказала, что да, нравится, но её мать говорила ей, что мужчины не любят сильных женщин.

– И Бакс это огорчило?

– Она сказала, что это неважно, потому что мужчины ей не нравятся.

Джойа рассмеялась, а потом спросила:

– А тебе нравятся мужчины?

Едва задав вопрос, она смутилась. Это было так лично.

«Две бестактности в четырёх фразах, – подумала она, – я падаю всё ниже».

И снова Ди это не смутило.

– Мне не то, чтобы не нравятся мужчины, но я никогда в них не влюбляюсь, если ты об этом.

Джойа решила перестать задавать вопросы и поделиться чем-то своим.

– Я очень люблю Сефта, – сказала она. – Но я не влюблена в него. И я считаю, что это к лучшему, потому что он живёт с моей сестрой.

– Сефт ужасно красив.

– Он ещё и добрый. В детстве он перенёс столько жестокости, что теперь не хочет, чтобы другие страдали так же. Он мне сам об этом говорил.

– Ты давно его знаешь?

– Тринадцать летних празднеств. Когда я его встретила, я была той ещё проказницей.

Ди улыбнулась во весь рот, сверкнув зубами.

– Это как же? – спросила она, и в её голосе прозвучала нотка, от которой у Джойи перехватило дыхание.

– Я подглядывала за жрицами, когда они танцевали нагими, – сказала Джойа. – Они меня поймали. – Она вспомнила тот страх. Теперь, столько лет спустя, её проступок казался пустяком, но память о вине и ужасе всё ещё была неприятна. – Меня отвели к Верховной Жрице, которую звали Су. Я ждала, что она меня накажет, но вместо этого она научила меня считать.

– Я хочу, чтобы ты научила меня считать. Ты рассказала мне, как это устроено, но мне нужно знать имена всех чисел. Тогда я смогу сосчитать своих овец.

Джойа решила рискнуть ещё одним вопросом. Ей было очень любопытно, есть ли у Ди пара, но она помедлила, подыскивая тактичную формулировку.

– Ты живёшь одна там, в холмах?

– На самом деле моя хижина недалеко отсюда, к востоку. Но нет, я живу не одна. Я живу с братом и его женщиной.

Значит, пары у неё нет.

– И ты не знаешь, сколько у тебя овец, потому что не можешь их сосчитать.

– Но я очень хочу научиться.

– Кое-чему я смогу научить тебя в ближайшие два дня. Нам предстоит долгий путь. Кстати, пора вставать.

Верила нарезала холодную баранину. Вии помогала ей, и Джойа представила её Ди.

– Вии моя самая давняя подруга, – сказала Джойа. – Она была со мной в тот день, когда мы подглядывали за жрицами.

Ди улыбнулась и сказала Вии:

– Джойа и вправду была такой плохой девочкой?

– Да, – ответила Вии. – Она регулярно подбивала других на свои авантюры, и нам всем потом доставалось.

Ди повернулась к Джойе.

– А теперь в твоём приключении участвует целая армия.

Это было проницательно.

– Пожалуй, ты права.

Они помогли раздать баранину, а затем поели сами. Джойе мясо показалось очень жёстким.

Когда взошло солнце, все собрались у камня.

Камень на санях стоял на дороге, уже сам по себе похожий на монумент. Умельцы были заняты тем, что заключали всё сооружение в своего рода верёвочный мешок, который оплетал и камень, и сани, распределяя натяжение и не давая камню завалиться набок. От каждой верёвки шёл длинный тягловый конец, и они были аккуратно разложены перед камнем – десять штук, прямые, как мёртвые змеи, готовые, чтобы добровольцы взялись за них.

Всё было готово, и Джойа прикусила губу. А что, если он не сдвинется?

Сефту в последний момент пришла в голову мысль. С помощью Тема он поднял Великана и привязал его к камню.

– Он понадобится нам, когда мы будем ставить камень у Монумента, – сказал он.

Добровольцы взялись за верёвки, более двадцати человек на каждую. Началась некоторая суета, пока люди искали себе место. Сефту, Тему и Джойе пришлось уговаривать людей вставать как можно плотнее.

– Дайте другим место. Позже вы будете только рады лишней помощи, – говорила им Джойа.

Они с Сефтом договорились, что им потребуется двести добровольцев, сделав этот расчёт на основе опыта с камнем земледельцев, который был намного меньше. Они не могли быть уверены, но другого способа прикинуть у них не было. Сегодня им предстояло узнать правду. Возможно, они обнаружат, что им нужно пятьсот добровольцев, и в этом случае они все отправятся домой, поджав хвосты.

Она заметила, что у них появились зрители. Вчера она видела горстку наблюдавших лесовиков. Сегодня их было больше, пятьдесят или шестьдесят мужчин, женщин и детей, все уставились на безумцев, пытающихся сдвинуть гигантский камень. Наблюдала и горстка пастухов, со скрещёнными на груди руками и скептическими лицами. Ясно, что это было самое интересное событие в Северных Холмах за многие годы.

Сани стояли в начале длинной дороги из вбитых в землю брёвен, которую Сефт и Умельцы делали всю зиму. Дорога плавно изгибалась, а затем шла прямой линией на юг, вверх по длинному подъёму к вершине. Это заняло несколько месяцев и потребовало много срубленных деревьев, но и Сефт, и Джойа твёрдо считали, что начало пути не должно быть удручающе трудным.

Добровольцы веером расположились перед санями, идущие во главе каждого каната с нетерпением смотрели на Джойю, ожидая команды. Убедившись, что все на местах, она скомандовала:

– Готовы… натягивай… тянем!

Они подались вперёд, согнув колени, напрягаясь на верёвках. Большинство предпочло закинуть верёвку на плечо и держать её обеими руками перед грудью. Некоторые предпочли встать лицом к камню и тянуть назад. Джойа смотрела на их лица, когда до них начала доходить чудовищная тяжесть, с которой они столкнулись. Они наклонялись ниже и тянули сильнее.

Камень не двигался.

Верёвки скрипели. Не лопнут ли они? Не сломаются ли брёвна саней?

Она снова услышала голос Нерода:

– Он не сдвинется. Пустая трата времени.

Среди добровольцев он был не в почёте, и кто-то крикнул:

– Да заткнись ты, нытик.

Это был худший кошмар Джойи.

– Я хочу попробовать кое-что другое, – сказал ей Сефт.

Надежда Джойи вспыхнула. Она крикнула:

– Расслабьтесь все. Мы сделаем кое-что по-другому.

С облегчением они ослабили верёвки.

– Скажи им тянуть и отпускать, тянуть и отпускать, – сказал ей Сефт. – Мы хотим раскачать сани вперёд-назад. Когда я решу, что они готовы двинуться, я кивну, и ты скажешь им выложиться на полную.

Джойа повторила объяснение добровольцам. Казалось, они поняли, многие кивали.

Джойа чувствовала, что это может помочь, хотя и не была уверена почему. Возможно, полозья саней увязли в земле, и раскачка поможет их освободить. В любом случае, стоило попробовать.

– Готовы… натягивай… тянем!… Расслаблись… тянем! – командовала она, высматривая признаки движения. Внезапно к ним присоединились лесовики, но уже не дёргая за верёвки, а толкая сани. Джойа не была уверена, насколько велика была их помощь, но вреда они точно не причиняли.

Наконец ей показалось, что сани слегка качнулись, вперёд и назад.

– Получается! – закричала она. – Тянем! Расслабились… тянем! Расслабились… тяни сильнее! Сильнее!

Сани теперь раскачивались, и Сефт кивнул ей.

– Расслабились… тянем! В следующий раз, тянем изо всех сил… Расслабились… тянем!

Двести человек напряглись на верёвках, задыхаясь от усилия, их ноги впивались в землю, и наконец сани сдвинулись, дёрнувшись вперёд всего на толщину пальца.

– Не останавливайтесь! – кричала Джойа. – Не останавливайтесь!

И, к её восторгу, сани продолжали двигаться вперёд, с мучительной медлительностью, а добровольцы, теперь охваченные ликованием, продолжали тянуть.

Она пятилась перед ними. Как только сани пришли в движение, инерция сделала тягу немного легче. Когда дорога свернула вбок, Джойа двинулась в ту же сторону, крича:

– За мной, за мной!

После поворота дорога пошла вверх, и задача снова стала тяжелее. На полпути к вершине она увидела, что они устают, и крикнула:

– Мы прошли половину! До вершины уже недалеко!

Они одолели подъём. Дорога из брёвен сменилась более хлипкой, из веток и земли, которая была не такой гладкой, но спуск с лихвой это компенсировал, и Джойа видела, как молодые добровольцы восстанавливаются после напряжения. Когда камень начал двигаться чуть быстрее, Джойе пришло в голову, что, если кто-то из добровольцев упадёт, его может раздавить. Ей нужно было поговорить с ними о том, что необходимо делать в случае такого происшествия.

На любом пути с холмов на равнину движение будет в основном под гору, сообразила Джойа, о чём она никогда раньше не думала. Однако холмы есть холмы, они идут то вверх, то вниз и вскоре показался ещё один подъём.

Она видела, что добровольцы устали. Было бы разумно дать им отдохнуть на вершине этого подъёма.

Но мысль пришла ей слишком поздно. На полпути вверх добровольцы начали выдыхаться, несколько человек совсем отстали, и сани остановились.

Джойа была в смятении. Если они сдадутся так рано, как они могут надеяться дотащить камень до самого Монумента?

Превратив нужду в добродетель, Джойа крикнула:

– Время отдыха, все!

Она огляделась. Они были в заросшей кустарником лощине, где было мало пастбищ. Позади них был ручей, который они пересекли, почти не заметив.

– Попейте воды, – сказала она.

Многие направились к ручью, другие просто легли плашмя, измученные. Верила и две её двоюродные сестры шли следом с корзинами, и теперь они достали копчёную свинину и начали раздавать. Возможно, отдых, вода и немного еды восстановят силы добровольцев.

Сефт подложил брёвна под полозья саней, чтобы они не могли откатиться назад.

– Это я так, для осторожности, – сказал он. – Не думаю, что они сдвинутся под собственным весом даже на склоне покруче этого.

– И это хорошо, – отозвалась Джойа, – иначе они могли бы покатиться вперёд и разбиться. У нас ведь нет способа их остановить.

– Конструктивный недостаток, – сказал Сефт. – Моя вина.

– Не переживай, – сказала Джойа. – То, что ты уже сделал, – поразительно. Никто другой не смог бы этого добиться.

Сефт улыбнулся и кивнул. Джойа была права, и он это знал.

Она дала добровольцам достаточно времени. Когда все напились, поели и отдохнули, они начали понемногу собираться, и Джойа решила, что они готовы снова тянуть. Она позвала их к канатам.

Они начали тянуть, но камень не двигался. Джойа с тревогой поняла, что возобновить движение на подъёме будет особенно трудно. Ни она, ни Сефт об этом не подумали. Они совершили серьёзную ошибку.

В будущем она проследит, чтобы любая остановка происходила на спуске. Но с этим нужно было разобраться сейчас, иначе никакого будущего не будет.

– Расслабьтесь, – сказала она добровольцам.

– Мы могли бы спустить сани вниз по склону и немного подняться по противоположному, – предложил Тем. – Тогда мы бы начали движение под уклон.

– Ненавижу отступать, – сказала Джойа. Она также подумала, что это подорвёт их дух. – Оставим это на крайний случай.

Тем кивнул.

– Попробуем снова раскачку, – крикнула Джойа добровольцам.

Она позвала к канатам всех Умельцев, Верилу и её братьев и сестёр. Она, Сефт и Тем тоже взялись за канаты. В стороне не осталось никого.

– Готовы? Натягиваем… тянем! Расслабились… натягиваем… тянем! – закричала она.

Они вошли в ритм. Когда сани качнулись, она скомандовала:

– Расслабься… сейчас изо всех сил… тяни! И не останавливайтесь!

И сани поползли вверх по склону.

– Так держать! – кричала она. – Не сдавайтесь!

Сани продолжали двигаться. Джойа оставалась на канате, налегая вместе со всеми, её восторг придавал ей сил, пока сани не оказались на гребне подъёма.

Там она объявила короткий привал.

– Все молодцы, – сказала она. – Если повезёт, нам больше не придётся так надрываться.

Вскоре они миновали безымянную деревню на вершине холма, которую заметили по пути в Каменистую Долину. На этот раз жители были готовы к их приходу, Джойа удивилась, как быстро новости распространяются по, казалось бы, пустынной местности, и они сбежали вниз по холму. Сначала Джойа испугалась, что они могут быть враждебны, но потом подумала, что они вряд ли осмелятся противостоять паре сотен человек.

На самом деле они принесли воду в кувшинах и куски баранины, которую добровольцы съели, даже не останавливаясь. Они задавали возбуждённые вопросы. Пара девчонок-подростков перецеловала по нескольку парней каждая.

Молодые жители деревни присоединились к тянувшим канаты. Джойа задумалась, как далеко они собираются их сопровождать.

Она услышала, как Ди сказала:

– Эти люди никогда в жизни ничего подобного не видели.

Джойа забеспокоилась, что всё это может как-то замедлить их продвижение, но им как-то удалось не потерять темп, и в конце концов они оставили деревню и её жителей позади.

В полдень они вышли с холмов на равнину. Когда они проходили здесь по пути в Каменистую Долину, она была пустынна, но теперь тут паслось несколько сотен голов скота. Это было заранее выбранное место для отдыха, и здесь их ждали другие дети и внуки Чака и Мелли с холодным мясом. Солнце стояло высоко, и многие добровольцы охлаждались в близлежащем ручье.

Сефт взобрался на гигантский камень и принялся обрабатывать его поверхность, выравнивая её, отбивая куски круглым камнем, который он держал в руке.

Джойа села в тени низкого, раскидистого граба, прислонившись спиной к его характерному ребристому стволу, чтобы поесть холодной свинины. Ди села рядом, её волосы были мокрыми после ручья, кудри прилипли к голове. Они не разговаривали с предрассветных часов, когда болтали в лунном свете обо всякой всячине.

– Это самое трудное, что я когда-либо делала, – сказала Ди. – Пастухи нечасто ходят на большие расстояния. Я ходила к Монументу, конечно, но не таща за собой огромный камень.

– Мне тоже тяжело, – призналась Джойа.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать семь летних празднеств.

– Как и мне.

– Мы молоды, но большинство добровольцев ещё моложе.

– Несколько человек старше.

– Очень сильные люди постарше, – задумчиво сказала Джойа. – Что заставило тебя присоединиться к этой дерзкой затее?

– О, не знаю, – ответила Ди, не глядя Джойе в глаза. – Желание сделать что-то новое в своей жизни, наверное.

Джойа подумала, что она уклоняется от ответа. Однако, если у Ди было что-то, что она хотела оставить при себе, Джойа не собиралась на неё давить.

Подошёл Сефт с двумя незнакомцами.

– Это те скотоводы, которых я встречал раньше, Даб и Рево, – сказал он Джойе.

– А это Лим, – сказала женщина, Рево. Она держала на руках маленького ребенка.

Джойа и Ди встали и принялись умиляться ребёнку.

– Поверить не могу, что вы двигаете этот огромный камень! – сказал Даб.

– Да, а теперь нам пора двигать его дальше, – ответил Сефт.

Сани остановились на небольшом спуске, так что тронуться с места было легче. Было всё ещё жарко, но скоро день должен был стать прохладнее. Добровольцы немного переговаривались, пока тянули, и Джойа даже слышала обрывки песен.

Они вышли к Восточной Реке и пошли по её берегу на юг, пока не добрались до Верхоречного, где планировали провести ночь на широком прибрежном лугу. Говяжьи туши уже жарились на вертелах.

Добровольцы с огромным облегчением бросили канаты. Некоторые просто легли там, где стояли. Другие сбросили туники и охладились в реке.

Джойа случайно увидела обнажённое тело Ди, и это произвело на неё странное действие. Она смотрела, заворожённая. Она видела много нагих людей и никогда не проявляла особого интереса, но сейчас не могла оторвать глаз. Ди была стройной, но мускулистой, без сомнения, оттого, что ей приходилось регулярно вытаскивать глупых овец из болот и других мест, где они застревали. У неё была прекрасная круглая грудь, и Джойа невольно подумала о том, чтобы её поцеловать. Волосы на лобке Ди были намного темнее, чем светлая копна на голове. «Это не те мысли, которые возникают о ком-то, кто должен стать просто хорошим другом», – поняла она.

В реке Ди разговаривала с Бакс, обе нагие в прозрачной воде. Джойа с досадой почувствовала, что Бакс недостаточно хороша, чтобы быть подругой Ди. Это была недобрая мысль, но Джойа не могла от неё избавиться. Идея романа между Ди и Бакс просто её беспокоила.

Когда наступила ночь, романтической активности было немного. Добровольцы жадно съели жареную говядину, а затем легли и уснули. Это был тяжёлый день.

И завтра им предстояло проделать всё это снова.

28

«Это последний день, – подумала Джойа, как только проснулась. – Сегодня мы доставим гигантский камень к Монументу, и мы сделаем это за четыре дня, как я и обещала старейшинам».

Люди, говорившие, что это невозможно, признают свою неправоту. Гости будут приходить издалека, чтобы просто посмотреть на него. Больше людей придёт на Обряды, будет больше торговли, больше девушек захотят стать послушницами. Это будет возрождение для народа Великой Равнины.

И если мы можем передвинуть один камень, мы сможем передвинуть и другие. Мы сможем перестроить весь Монумент. Но не сразу. Добровольцы захотят вернуться к своей повседневной жизни. Чтобы регулярно собирать достаточно людей, необходимо предпринимать такие походы за камнем каждое летнее солнцестояние. Но если мы сможем это сделать…

Сегодня ничего не должно пойти не так.

Рядом с ней со стоном проснулась Ди.

– У меня всё тело болит, – сказала она.

Джойа не была уверена, почему Ди всегда спит рядом с ней. Ди подружилась с несколькими людьми в походе и приветливо болтала со всеми, но в конце дня всегда ложилась рядом с Джойей, которая старалась скрыть, как ей это приятно.

Сейчас она подумала предложить растереть Ди плечи, но замешкалась и за это время Ди успела подняться, так что было уже поздно.

Многие добровольцы разминали ноги и спины, пытаясь унять боль в мышцах. Джойа поняла, что если бы она растерла плечи Ди, то в свою очередь Ди, возможно, сделала бы то же самое и для неё. Как бы это было приятно.

Её руки болели, и жирное мясо, предложенное на завтрак, навело её на мысль. Она взяла особенно жирный кусок и натерла им руки. Затем она взяла сильные, широкие руки Ди и поделилась с ней жиром. Они улыбались друг другу, растирая руки, и это сделало Джойю счастливой.

С восходом солнца они подошли к саням и взялись за канаты. Путь вдоль реки шёл по ровному берегу, но они остановили сани на небольшом спуске, как теперь было заведено, поэтому раскачка не понадобилась, и они быстро сдвинули камень, хоть и с кряхтением и стонами. Местность сегодня была проще, дорога Сефта из веток шла прямо, сглаживая все неровности земли. Да и дело теперь было привычным.

Они сделали короткую остановку в середине утра, а затем более долгий привал в полдень. Пока они ели, Джойа заметила, как Нерод и его дружки тихо ускользают.

Она нахмурилась. Что бы это значило?

Она встала и отыскала Даффа.

– Молодые Псы, похоже, нас покинули, – сказала она.

Дафф удивился.

– В какую сторону они пошли?

– На юг, к Монументу.

– Не представляю, зачем. Я и не понял, зачем они вообще пришли.

– Я тоже, и это меня тревожит.

– Своими язвительными замечаниями они мало чего добились, разве что настроили против себя добровольцев.

– Трун мог велеть им просто присмотреть за нашей затеей.

– Что ж, я рад, что их и след простыл.

Джойа кивнула. И всё же её не покидало дурное предчувствие, когда добровольцы снова двинулись в путь, таща огромный камень по берегу реки.

Перед послеполуденным привалом их продвижение встало намертво.

Кто-то разрушил дорогу.

Ветки были разбросаны повсюду, некоторые сброшены в реку. Разрушения тянулись вдоль прибрежной тропы, насколько хватало глаз. Джойа в отчаянии уставилась вперёд. Она не верила своим глазам. Им оставалось меньше полудня пути до Монумента, а вся затея была погублена. Добровольцы бросили канаты. Джойа опустилась на землю и заплакала.

К ней подошёл Сефт.

– Что нам делать? – простонала она.

Сефт был спокоен.

– Чинить дорогу, – сказал он.

Её почти разозлило, что он не расстроился сильнее.

– Мы не доберёмся до Монумента к концу дня, а значит, не уложимся в четыре дня.

– Мы всё равно должны починить дорогу и идти дальше. Или ты хочешь бросить гигантский камень прямо здесь?

Она поняла, что ведёт себя глупо.

– Я просто не вынесу, когда этот дурак Скагга скажет: «Я же говорил».

– Я чувствую то же самое. Но давай оставим это позади.

Джойа вздохнула.

– Ты прав, конечно. – Она вытерла глаза и поднялась на ноги.

– У нас две сотни работников, – сказал Сефт. – Починить дорогу много времени не займёт.

Джойа кивнула.

– Я скажу им, что делать.

– Мы можем использовать все ветки, что найдём, а я пошлю вперёд нескольких Умельцев, чтобы они нарубили ещё. Вдоль реки полно деревьев.

Джойа взобралась на пень и крикнула:

– Слушайте все. Мы должны починить дорогу.

Раздался общий стон.

– Считайте это отдыхом. Это легче, чем тащить камень.

Это их рассмешило.

– Собирайте разбросанные ветки и укладывайте их на место. Не разделяйте их, а сдвигайте вместе, чтобы они сцепились, а потом притопчите. Сверху набросайте земли для прочности. Утрамбуйте всё как следует. Ну же, за работу. Мы почти дома.

Она опустилась на колени и принялась за ближайший повреждённый участок, показывая людям, как это делать; добровольцы некоторое время наблюдали за ней, а затем пошли дальше, чтобы делать то же самое.

Ди опустилась на колени рядом с Джойей.

– Как думаешь, как это случилось?

– Я знаю, как это случилось, – сказала Джойа. – Это сделали Нерод и его дружки. Я видела, как они ушли в полдень. Очевидно, они пошли вперёд, чтобы сделать своё грязное дело. Трун будет ими доволен.

Ди не поняла.

– Но зачем земледельцам мешать нам?

Джойа на мгновение задумалась, прежде чем ответить. Это был серьёзный вопрос, и Ди заслуживала взвешенного ответа.

– После того как лесовики сожгли Монумент, люди перестали приходить на наши Обряды, и земледельцы завели свой собственный праздник середины лета, – сказала она. – Трун увидел шанс укрепить свою власть и влияние. Я уверена, он мечтает стать Большим Человеком всей Великой Равнины, а не только Фермы. Поэтому он не хочет, чтобы Монумент отстроили в камне. Он не хочет, чтобы тот вернул себе статус средоточия жизни для всех народов равнины. Наша затея угрожает его мечте.

Ди была потрясена.

– Я и не подозревала.

В молчании они продолжали чинить дорогу, пока не догнали тех, кто был впереди, а затем выпрямились.

– Мне нужно знать, как далеко тянутся эти разрушения, – сказала Джойа. – Пойдём со мной, дойдём до конца.

Деревья укрывали их тенью, пока они шли по берегу реки.

– Разрушить эту дорогу было быстрее, чем отстраивать заново, – заметила Ди.

Джойа кивнула. Отчего-то это делало содеянное ещё более гнусным.

Чтобы дойти до конца разрушений, понадобилось столько времени, сколько нужно, чтобы вскипятить котелок воды. Внезапно дорога впереди стала нетронутой.

– Здесь они бросили свое тёмное дело, – сказала Джойа. – Им наскучило, и они решили, что навредили достаточно.

– Почему ты хотела, чтобы я пошла с тобой? – спросила Ди.

– Чтобы на обратном пути научить тебя считать.

– О, отлично!

– И заодно мы узнаем, сколько это шагов.

Она считала каждый шаг, а Ди повторяла за ней число. Они остановились, когда добрались до места, где дорога уже была починена.

– Тысяча двести восемьдесят четыре шага, – сказала Джойа.

Ди была поражена.

– Как ты можешь держать такие числа в голове?

– Это не так уж сложно, когда привыкаешь.

Подошёл Сефт и спросил Джойю:

– Сколько ещё осталось?

Она повторила число.

Сефт посмотрел на небо, и Джойа тоже. Солнце садилось на западе.

– Я не знаю… – сказал Сефт.

– Я тоже, – ответила Джойа.

*

Ани была у Монумента, высматривая добровольцев и гигантский камень.

Дорога Сефта огибала деревню Излучье и подходила к Монументу с севера, через равнину. Она проходила через вход в Монумент и вела к большой яме в земле, где должен был быть установлен гигантский камень. Ани не терпелось увидеть, как вдали появятся сани, влекомые толпой восторженных добровольцев во главе с Джойей, несущиеся по равнине, словно туча по небу. Ещё более волнующим было бы осознание того, что её дочь осуществила мечту, которую так много людей считали недостижимой.

Ани была не единственной, кто с нетерпением ждал. Её дочь Ниин была тоже здесь, чтобы встретить своего мужчину, Сефта, а их трое детей высматривали своего папу. К вечеру у Монумента собралась целая толпа. Они сидели и стояли на земляном валу, все обратив свои взгляды на север. Это было, без сомнения, самое большое событие года, если не за всё время. Здесь были почти все жители Излучья и некоторые из более дальних деревень.

Пахло жареным мясом, но это было не для собравшихся. Чак и Мелли готовили еду для измученных добровольцев, когда те наконец прибудут. Ожидая долгого ожидания, некоторые семьи принесли с собой ужин. Соседи болтали, молодёжь заигрывала, а дети взбирались на вал и снова скатывались вниз.

Были и те, кто надеялся, что Джойа потерпит неудачу. Присутствовал и Скагга, с вечно недовольным лицом, которое, казалось, уже приросло к нему. Его окружала семья, которая всегда его поддерживала, пусть иногда и с недостатком энтузиазма, который они не могли до конца скрыть.

Она гадала, что стоит за враждебностью Скагги. Вероятно, он завидовал Ани, которая была старейшиной дольше всех после Кеффа и, как все ожидали, должна была стать его преемницей на посту Хранителя Кремней. Вероятно, Скагга считал, что сам должен быть Хранителем Кремней, и по этой причине чувствовал себя несправедливо обойдённым. Кроме того, влияние Ани было больше, поскольку её дочь была Верховной Жрицей. А воинственный настрой Скагги не прибавлял ему друзей.

Появился Кефф и сел рядом с Ани.

– Ну что, – сказал он, – справится?

– Или умрёт, пытаясь, – ответила Ани. Она посмотрела на запад и увидела, что солнце садится. – Хотя дневного света у неё осталось немного.

– Нам нужны такие, как она, – сказал Кефф. – Иногда она выводит людей из себя, но она пробует новое, а такие люди необходимы. Они не дают нам стать самодовольными и ленивыми.

– Я очень рада, что ты так думаешь, – искренне сказала Ани. Ей было приятно, когда люди ценили сильные стороны Джойи.

Зрители понемногу расходились, уводя детей спать. Скагга подошёл с видом человека, чья правота подтвердилась, и сказал:

– Что-то её не видать, а? И камня гигантского тоже.

– Она будет здесь, – холодно ответила Ани.

– Я же говорил всем, что это невозможно.

– Именно так.

– Что ж, может, в следующий раз вы меня послушаете.

– Я всегда тебя слушаю, Скагга.

– Хм.

Он отошёл и через несколько мгновений удалился со своей семьёй.

Чак и Мелли с расстроенным видом потушили огонь под вертелами.

– Мясо и утром будет тёплым, – сказал Чак.

– Но уже не таким вкусным, – добавила Мелли.

Кефф поднялся, но несколько мгновений стоял молча. Наконец он сказал:

– Как думаешь, когда Джойа может сюда добраться?