Текст книги "Круг Дней (ЛП)"

Автор книги: Кен Фоллетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Сама Джойа, однако, не чувствовала возбуждения. Она полагала, что, вероятно, поцелует какого-нибудь парня, но эта перспектива не вызывала у неё никакого воодушевления. В этом она отличалась от остальных девушек.

Её завораживали солнце, луна и звёзды и то, как по-разному они движутся по небу. Она много думала о духах, что жили в реках, камнях и диких тварях, духах, которые могли быть добрыми, озорными или откровенно злыми. Ей нравились числа. Она помнила, как мать однажды сказала: «Твоим первым словом было „мама“, а вторым ты произнесла число „два“».

Иногда Джойе казалось, что с ней определенно что-то не так.

Три девушки бродили по окраине селения в тёплом вечернем воздухе, стараясь не наступить на тех, кто уже наслаждался свободой особой ночи, уединившись парой, втроем или даже вчетвером. Среди них были и чисто мужские, и чисто женские, и смешанные группы. Было слишком темно, чтобы разглядеть, чем именно занимаются люди, но от них доносились страстные звуки, вздохи, стоны и внезапные восклицания.

Джойа высматривала свою сестру, Ниин. Ей не терпелось узнать, будет ли Ниин с Энвудом, раз уж Сефт ушёл. Но она не увидела ни Ниин, ни Энвуда.

Вии и Рони были полны нетерпения и в то же время трепета, и Джойа заметила, что их голоса стали выше. Вскоре они наткнулись на группу парней, среди которых был брат Вии, шестнадцатилетний Касс. Они с минуту перешучивались, а затем самый красивый из парней, Роббо, друг Касса, обнял Рони за плечи.

«Вот так просто», – подумала Джойа.

Действия Роббо стали сигналом для Моука, довольно невзрачного парня, который тут же бросился к Вии. Джойа ожидала, что она его отвергнет. Вии много говорила, что будет целоваться только с очень красивыми парнями. Однако сейчас она, казалось, обо всём забыла и поцеловала Моука, даже не дожидаясь приглашения.

Осталась только Джойа.

На мгновение повисла нерешительность, а затем Касс ей улыбнулся. Он ей нравился. Он был дружелюбным и умным.

– Полагаю, тебе понравилась песнь о Богине Луны и Боге Солнца, – сказал он.

Он знал, что её интересует.

Несмотря на это, у неё не было ни малейшего желания его целовать. Но она подумала, что должна это сделать.

Он, казалось, тоже колебался, и она подумала: «Покончим с этим поскорее». Она положила руку ему на плечо, вскинула лицо и поцеловала его.

Она не знала, что делать дальше, и он, похоже, тоже. Так они и стояли несколько мгновений, прижавшись губами к губам. Его губы не волновали её. Ничего не произошло. Ей не нравилось, но и отвращения она не чувствовала. Всё казалось бессмысленным, пустым. Она отстранилась.

Он это почувствовал.

– Тебе не понравилось, да? – спросил он. В его голосе не было обиды, он говорил добродушно.

– Нет, не понравилось, – сказала она. – Мне жаль.

– А что бы тебе понравилось, как думаешь?

– Понятия не имею.

– Что ж… надеюсь, ты скоро узнаешь. – Он снова поцеловал её, коротко, и отвернулся.

Вии и Рони всё ещё целовались с Моуком и Роббо. Джойа чувствовала себя несчастной и какой-то потерянной. Она отошла от них и побрела дальше по окраине селения. Что с ней не так? Вокруг люди предавались всевозможным любовным утехам, которые, казалось, доставляли им огромное удовольствие, а она оставалась равнодушной.

Она увидела мать Вии, Кэй, которая шла навстречу под руку с Инкой, одной из жриц. Кэй была ей роднёй, вдовой покойного брата Ани. Джойа любила Кэй, добросердечную и щедрую, с располагающей улыбкой. Поддавшись порыву, Джойа подошла к ней и поцеловала.

Это было совсем другое. Полные, тёплые губы Кэй коснулись губ Джойи. Кэй обняла её за плечи. Её губы чуть шевельнулись, словно исследуя губы Джойи, и тут Джойа вздрогнула, почувствовав кончик языка Кэй.

Джойа могла бы стоять так целую вечность, но Кэй со вздохом разорвала объятия.

– Ты прелестна, Джойа, – сказала она. – Но тебе и вправду стоит познавать всё это с ровесниками.

Джойа почувствовала разочарование, и, должно быть, это отразилось на её лице, потому что Кэй добавила:

– Прости. – Она погладила вьющиеся волосы Джойи. – Но нехорошо, когда старший учит младшего.

Её спутница, Инка, сказала:

– Влюблённые должны быть равны.

– Хорошо, – сказала Джойа. – Мне всё равно понравился поцелуй.

– Удачи, – сказала Кэй, и они с Инкой пошли дальше.

Джойа была ошеломлена. Ей нужны были тишина и покой, чтобы всё обдумать. Она направилась домой.

Там были Ани и Ниин. Они лежали, но ещё не спали и разговаривали.

– Ты не пошла на Гуляния? – спросила Джойа у Ниин.

– Нет.

– Я думала, ты будешь с Энвудом.

Ниин вздохнула.

– Не могу решить. Я собиралась встретиться с Энвудом сегодня. А потом появился Сефт, и я всё время о нём думала. Но теперь Сефт ушёл.

– Сефт считает тебя богиней.

– А Энвуду двадцать лет, и он слишком взрослый, чтобы поклоняться простой смертной.

– Но кто-то же из них тебе нравится больше, – с нажимом сказала Джойа.

– Сефт добрее, но Энвуд здесь.

Ани сменила тему.

– Ты выглядишь расстроенной, Джойа. Очевидно, Гуляния тебе не понравились. Что случилось?

Джойа легла рядом с ними.

– Ну, – начала она, – во-первых, Рони достался Роббо.

– Двое самых красивых, – сказала Ниин.

– Так часто бывает, – заметила Ани.

– А Вии поцеловалась с Моуком. Её это, как мне показалось, очень увлекло.

– Рада за неё. А что насчёт тебя?

– Я поцеловала брата Вии, Касса.

– И?..

– Ничего. – Джойа пожала плечами. – Я ничего не почувствовала. Просто чей-то мальчишеский рот.

– Он расстроился?

– Нет, он отнёсся с пониманием. Но это была пустая трата времени.

– И потом ты пошла домой?

– Нет. – Джойа помедлила, а потом решила сказать правду. – Потом я поцеловала мать Вии.

Ниин воскликнула:

– Женщину! Вот это сюрприз. И как?

– Очень приятно. Но потом она сказала, что мне следует целоваться с кем-то своего возраста.

– Совершенно верно, – твёрдо сказала Ани.

– Но теперь я не знаю, чего хочу. И хочу ли вообще.

Ани сказала:

– Что ж, теперь ты узнала, что тебя привлекают женщины, а не мужчины.

– Не знаю. Я не могу представить, чтобы целовала Вии, или Рони, или кого-то ещё из девочек.

– Не волнуйся. Если тебя не тянет к плотской любви, просто прими это. Это не обязательно. И ты можешь измениться.

– Правда?

– С некоторыми так бывает. Когда я была в твоём возрасте, я знала одного парня, который всегда был с парнями, на красивых девушек даже и не смотрел. А потом, когда стал старше, влюбился в женщину. Они до сих пор вместе, и у них есть дети. Хотя, я думаю, на Гуляниях он всё ещё бывает с мужчинами.

– Мне не нравится отличаться от всех, – несчастно сказала Джойа. – Сегодня я ощущала себя неудачницей.

– Ты другая. Я всегда это знала. Но ты не неудачница, совсем наоборот. Ты особенная. Поверь мне, у тебя будет интересная жизнь.

– Правда?

– О да, – уверенно сказала Ани. – Вот увидишь.

3

Сефт проснулся в хижине возле шахты. Всё тело ломило. Болел живот, раскалывалась голова, а когда он дотронулся до лица, то нащупал опухший, болезненный синяк у левого глаза.

Но стыд был хуже боли.

Все эти люди видели, как его избивали, словно паршивого пса. Он уползал на четвереньках. Выпрямившись, он опустил голову и пробирался сквозь толпу, стараясь не привлекать внимания, но ему не повезло, и он наткнулся на Джойю. Теперь Ниин узнает, как его унизили. Как она сможет уважать его после этого?

Он так быстро скатился от счастья к несчастью.

Сефт встал и пошёл к ближайшему роднику, где напился и окунул голову в холодную воду. Вернувшись в дом, он нашёл в кожаном мешке кусок холодной свинины и съел немного на завтрак. Стало чуть лучше.

Затем он заглянул в шахту. Там царил беспорядок. Земля была усеяна кусками мела и осколками кремня, мясными костями, поломанными кирками из оленьих рогов, сломанными лопатами и изношенными башмаками. Отец велел ему прибраться. «Надо просто убирать каждый день, – подумал он, – тогда не придётся всю жизнь барахтаться в грязи».

Он решил, что лучше приступить к делу. Эту работу все равно надо было сделать, заняться ему больше было нечем, а за непослушание его ждали неприятности.

Он вернулся в хижину за корзиной, но, взглянув на строение, увидел, что оно вот-вот рухнет. Дверной проём состоял из двух столбов и притолоки, привязанной к ним кожаными ремнями. Пока семья была в отъезде, ремни порвались, и притолока съехала. Один её конец ещё лежал на столбе, а другой свободно свисал. Прошлой ночью он этого не заметил, будучи в полном смятении.

Стропила над притолокой лишились опоры и рано или поздно должны были обрушиться, увлекая за собой часть крыши, если не всю. Чинить нужно было немедленно.

Проще всего было бы взять новые кожаные ремни и снова привязать притолоку к столбам. Однако кожаных ремней у него не было. Да и вообще, такой подход казался ему ненадёжным. Ремни со временем снова сгниют.

Он хотел рассмотреть притолоку поближе, но она была слишком высоко. Он собрал несколько кусков мела из мусорной кучи и соорудил в дверном проёме небольшое возвышение. Встав на него, он смог взглянуть на притолоку сверху.

Это был ствол дерева толщиной с его бедро и длиной с руку. Он обнаружил, что бревно прогнило от сырости и вскорости бы рухнуло, даже если бы ремни не порвались первыми. Значит, необходимо было изготовить новую притолоку.

В хижине был оборудован тайник. Это была яма в земле с деревянной крышкой, присыпанная слоем земли и скрытая под шкурой, брошенной на пол. Он поднял все слои и достал кремневый топор. Затем снова замаскировал тайник.

Он обыскал окрестности шахты и в конце концов нашёл молодое дерево подходящего размера. Срубить его и обтесать ствол до нужной длины кремневым топором заняло у него всё утро, причём ему пришлось несколько раз затачивать лезвие.

В полдень он съел ещё немного холодной свинины, напился у родника и прилёг отдохнуть. Тело по-прежнему болело, но работа отвлекала от ломоты.

Он снял старую притолоку и заменил её новой, но та, конечно, не держалась, а ремней у него не было. Однако он задумался, нет ли другого способа прикрепить притолоку к дверным столбам.

Можно было бы кремневым буравчиком просверлить два отверстия в притолоке, сделать такие же в верхушках столбов и продеть длинный нагель через притолоку в столбы. Это решение ему не очень нравилось. Слишком много возни с буравчиком, да и нагели могли сломаться.

Он подумал ещё немного, и ему в голову пришла идея получше.

Кремневым долотом он мог обтесать верхушки столбов, оставив посередине небольшой выступ, вроде шипа. Затем он мог бы выдолбить соответствующие пазы в притолоке. Нужно было всё тщательно измерить, чтобы, когда он опустит притолоку на два столба, шипы вошли в пазы точно и плотно.

Он не видел причин, почему это не должно было сработать.

Остаток дня он провёл за работой, думая о Ниин.

Воспоминания о времени, проведённом с ней, поднимали ему настроение. В ту ночь она научила его вещам, о которых он даже и не мечтал. Он улыбнулся, вспоминая. В его мечтах Ниин становилась мудрой и доброй матерью, как Ани. Они с Ниин были бы любящими родителями, и их счастливых детей никто бы никогда не обидел.

Но она отказалась говорить об их общем будущем, а это означало, и чем больше он думал, тем больше в этом убеждался, что она всё ещё думает об Энвуде.

Ему нестерпимо хотелось снова с ней поговорить. Но когда он её теперь увидит? Хватит ли у него духу снова ослушаться отца и сбежать? Мысль об этом была невыносима, пока всё тело ломило от боли. И что она скажет, когда он в следующий раз появится у её дома?

Шипы вошли в пазы с первого раза. Он закрепил на притолоке съехавшие стропила. Под их весом шипо-пазовое соединение станет ещё крепче.

Он услышал шум, обернулся и увидел, что вернулась его семья. Ког, Олф и Кэм стояли на краю шахты и смотрели вниз. Нос у Кога был красный и опухший, с тайным удовлетворением отметил Сефт.

– Ты не прибрался в шахте! – сказал Ког.

– В ней полно мусора, – добавил Олф.

– Ленивый пёс! – бросил Кэм.

– Это неважно, – сказал Сефт. – Я не дал нашему дому развалиться. – Он сошёл со своего помоста.

– Не смей говорить мне, что это неважно, – гневно сказал отец. – Я приказал тебе расчистить дно шахты, а ты этого не сделал.

У Сефта упало сердце. Неужели Ког и вправду сделает вид, что он не сделал ничего полезного? Как можно быть настолько глупым?

– Притолока сгнила и съехала с одного столба. Дом вот-вот должен был обрушиться. Но я сделал новую.

Ког был непреклонен.

– Ничего хорошего. Ты даже не привязал притолоку к столбам. Ты просто отлынивал от тяжёлой работы, мальчишка. Ты должен был выполнять мои приказы. А теперь принимайся за уборку.

– Ты даже не посмотришь, как я это сделал? – спросил Сефт.

– Нет. Я собираюсь приготовить кусок говядины, который раздобыл в Верхоречном.

Упоминание Верхоречного удивило Сефта. Должно быть, Ког и двое других покинули Монумент раньше времени и отправились в Верхоречное, чтобы продать свои кремни там. Интересно, почему. Возможно, у них возникли неприятности из-за произошедшей драки.

Сефт искренне на это надеялся.

Ког продолжил:

– И ты не получишь ужин, пока не наведешь порядок в шахте.

Это было возмутительно.

– Я имею право на эту говядину. Я добывал кремни, которые ты за неё отдал. Ты что, собираешься украсть у меня еду, как обычный вор?

– Не украду, если ты закончишь убирать шахту.

С этими словами Ког отошёл от края шахты, и братья последовали за ним.

Сефт готов был разрыдаться. Но он всё же взял корзину и спустился вниз по шесту для лазания, в качестве которого выступал обычный ствол дерева с зарубками для рук и ног. Он собирал мусор, пока корзина не наполнилась, затем поднялся наверх и вывалил её содержимое в мусорную кучу.

Ког, Олф и Кэм теперь отдыхали на земле у дома. Они разожгли огонь, и Сефт почувствовал запах жареного мяса. Он снова спустился вниз и принялся собирать мусор.

Когда он в следующий раз поднялся по шесту, то увидел, что здесь был Вун, тот самый любопытный добытчик кремня. Невысокий, с быстрыми движениями и живым умом. Он расспрашивал Кога, как тот съездил в Верхоречное.

– Очень хорошо, – бодро ответил Ког. – Всё продал.

– Отлично, – сказал Вун.

– Я больше не вернусь к Монументу. Нет смысла.

– Не думаю, что они бы тебя там приняли снова, – сказал Вун. – Они были очень на тебя злы.

Это задело Кога, и Сефт увидел, как уголки его рта поползли вниз. Но Вун не испугался. Он не боялся Кога. И за это он нравился Сефту.

Вун сказал Когу:

– Говядина, похоже, почти готова. И пахнет хорошо.

– Да неужели? – сказал Ког. Он не собирался угощать Вуна.

Сефт высыпал мусор из корзины и вернулся к краю шахты. Вун заметил его и сказал:

– А вот и виновник всех бед. Я так понимаю, ты сегодня весь день прохлаждался, Сефт.

Сефту хотелось, чтобы кто-нибудь оценил его работу.

– Если хочешь знать, как я провёл день, Вун, посмотри на притолоку над тем дверным проёмом. Прежняя сгнила, и дом должен был рухнуть.

Вун сказал:

– Но ты же её не привязал.

– И всё же она выглядит прочной, не так ли? Толкни притолоку, Вун. Посмотри, сдвинется ли она.

Вун толкнул, и притолока не шелохнулась.

– Как ты это сделал? – спросил Вун.

– Притолока крепится к столбам на шипах.

Вун был заинтригован.

– Кто тебя этому научил?

– Никто. Я размышлял над задачей, здесь, в одиночестве, и пробовал разные идеи.

Вун уставился на Сефта своими жёлтыми глазами.

– В самом деле?

Скептицизм Вуна разозлил Сефта.

– Никто другой не сможет так сделать! – возмущённо сказал он. – Я это придумал.

– Отлично. – Теперь во взгляде Вуна было восхищение. Это отчасти искупило презрение Кога. Вун повернулся к Когу и сказал: – Ты, должно быть, доволен.

Ког не смотрел на Вуна.

– Я велел ему прибраться в шахте.

Вун рассмеялся и недоверчиво покачал головой.

– Вот он, мой друг Ког. – Задумавшись, он продолжил: – Мне нравится твой парень, и я бы с радостью взял его на работу. Ты отпустишь его?

– Нет, пожалуй, спасибо, – сказал Ког.

– В самом деле? – Вун удивился. – Судя по тому, как ты с ним обращаешься, я думал, ты будешь рад от него избавиться.

– Это моё дело.

– Конечно, Ког, конечно, твоё дело, но я бы не поскупился.

– Мой ответ «нет», – упрямо сказал Ког. – И он не изменится.

– Ну что ж. – Вун принял решение. – В любом случае, поздравляю, Сефт. – Он обвёл всех взглядом. – Приятного аппетита. Да улыбнётся вам всем Бог Солнца.

– И тебе того же, – сказал Сефт, но остальные промолчали.

Сефт проводил Вуна взглядом.

Ког сказал ему:

– Что ты стоишь? Шахта всё ещё не прибрана.

Сефт снова спустился по шесту.

*

Сефт продолжал работать и после наступления темноты, при свете звёзд. Когда он наконец закончил, все уже спали, и плетень, заменявший ворота, был на месте.

Он тихонько поднял его, шагнул внутрь и поставил обратно.

Ког, Олф и Кэм спали. Ког храпел.

Сефт умирал от голода. Он поискал кусок говядины, но от нее осталась лишь обглоданная кость.

Ярость вскипела в нём. В руке он сжимал кремневый топор. Он мог бы убить их всех прямо сейчас. Но он разжал пальцы и лёг. «Наверное, я не из тех, кто убивает», – подумал он и закрыл глаза.

Он был измотан, но ум его был беспокоен, и он не мог уснуть. Слова Вуна изменили всё. Ког отверг предложение Вуна, но мнение Сефта никто не спросил. Последнее время Сефт часто задавался вопросом: «Как я смогу прокормиться, если сбегу?» Сегодня Вун дал ему ответ.

У Сефта появилась надежда, хотя были вопросы, на которые у него не было ответа. Возьмёт ли Вун Сефта в свою артель против воли Кога? Сефт думал, что такое вполне может быть. Вуна было нелегко запугать, и он, казалось, не боялся Кога. У него были свои сыновья, чтобы защитить его, и другая родня. Он вполне мог бросить вызов Когу.

Сможет ли Сефт уйти отсюда, не разбудив семью? Они наелись говядины и крепко спали, а его шаги будут почти бесшумны. Но что, если кто-то проснётся? Он пробормочет что-нибудь о том, что вышел отлить.

Отец наверняка погонится за ним. Было бы разумно спрятаться где-нибудь, залечь на день или два. Пусть они потратят время на его поиски, пока им это не надоест и они бросят это дело. Тогда он сможет спокойно отправиться в шахту Вуна.

Так или иначе, теперь, когда свобода манила его, он не мог от неё отказаться.

Он представил, как рассказывает об этом Ниин. «Я просто встал и ушёл», – небрежно скажет он ей.

Хватит мечтать. «Я сделаю это», – подумал он и встал.

Олф хмыкнул, перевернулся на другой бок и перестал храпеть. Сефт замер, как дерево. Глаза Олфа не открылись. Вскоре он снова захрапел.

Сефт подошёл к дверному проёму и взялся за плетень.

– Что ты делаешь? – спросил отец.

Сефт обернулся. Ког был ещё в полудрёме, но глаза его были открыты.

На Сефта нашло озарение. Гневным голосом он спросил:

– Где говядина на мой ужин?

– Она закончилась, – сказал Ког. Он закрыл глаза и отвернулся.

Сефт бесшумно поднял плетень, вышел наружу и поставил его на место. Если понадобится, он готов был бежать.

Больше они не сказали ни слова.

Он пошел прочь. Ночь была тёплой, и уже взошла луна. Он направился на север. Отойдя достаточно далеко, чтобы его шаги не были слышны в доме, он обернулся и посмотрел назад.

Вокруг было тихо.

– Прощайте, мерзкие свиньи, – прошептал он.

А потом побежал.

*

Сефт шёл на север. Он покинул равнину, добрался до холмистой местности, но все равно продолжал идти, не рискуя останавливаться.

Он часто исследовал эти места. Его отец соблюдал двенадцатидневную неделю с двумя днями отдыха, и Сефт любил уходить от семьи по-дальше и бродить в одиночестве. Теперь он вышел к долине, которую помнил по одной из таких вылазок. Она врезалась ему в память, потому что именно здесь он встретил тура, одного из гигантских быков с широкими острыми рогами. Они были крайне редки, и он не встречал ни одного ни до, ни после. В тот момент он здорово испугался и залез на дерево, где сидел до тех пор, пока зверь не ушёл.

Надеясь, что быка поблизости нет, он лёг на землю. Услышал уханье совы и уснул.

Он проснулся на рассвете. Место было знакомым. Между деревьями паслось несколько овец. Оглядевшись, он увидел сотни плоских камней, разбросанных по земле, словно их рассыпали боги. Некоторые были огромны, длиной в четырёх человек, лежащих вповалку. Про себя он называл это место Каменистой Долиной. Где-то поблизости жил пастух, единственная живая душа на много миль вокруг.

Он поел дикой малины, а затем вернулся на юг, на холм, с которого были видны шахта и хижина. Он встал под деревом, тень которого скрывала его, и наблюдал, как его семья встаёт и завтракает. Затем все трое отправились на запад. Без всякого сомнения, они направились прямиком к шахте Вуна.

Сефт простоял на своём наблюдательном посту весь день, пока не увидел, как Ког, Олф и Кэм возвращаются, ссутулившись от усталости и разочарования. Они дошли до шахты Вуна, но Сефта там не оказалось.

Сегодня он снова переночует в Каменистой Долине. Может быть, пастух даст ему что-нибудь поесть.

А уже утром он отправится к шахте Вуна.