Текст книги "Круг Дней (ЛП)"

Автор книги: Кен Фоллетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

– Не могли бы вы передать ему от меня весточку, когда пойдёте на Обряд? Он точно там будет.

Он обаятельно улыбнулся.

– Да, почему бы и нет?

Она пришла в волнение. Она нашла способ связаться с Ханом.

– Если вы по какой-то причине не увидите Хана, поговорите с его матерью, Ани. Она из Старейшин.

– Я знаю Ани. Давным-давно она ночевала в моей хижине.

– Правда? Удивительно!

– Не совсем. Это было после того, как земледельцы распахали Полосу. Некоторые Старейшины приходили в надежде образумить Труна.

– Заведомо провальная затея.

– Так и вышло.

– Так вы передадите мою весточку? – Она хотела подтверждения.

– Да.

– Спасибо. Это так много для меня значит.

– Что ему передать?

Она на мгновение задумалась, а затем решила, что лучше всего передать простое сообщение.

– Пожалуйста, скажите ему, что я его люблю.

*

Хан сгорал от нетерпения в ожидании Пии на Обряде Середины Лета. Он пас скот на равнине между Излучьем и Монументом, но то и дело посматривал на запад в надежде увидеть её приближение. Он был так рассеян, что другим скотоводам приходилось за ним присматривать и предупреждать об отбившихся коровах. Молодой и глупый волчонок, видно, потерявший мать, прокрался в стадо, а Хан узнал об этом, лишь когда один из скотоводов подстрелил его из лука.

Он всё время говорил о Пие. Его мать, Ани, слушала снисходительно. Его сестра Ниин велела ему заткнуться. Лишь только его пёс Гром, казалось, был очарован всем, что он говорил.

Большинство гостей прибыло ещё за день до Обряда. Почти весь день он помогал матери, таская выделанные шкуры овец и коров на площадку у Монумента, где люди располагались для торговли и обмена. Он ждал Пию с минуты на минуту, думая, что она, вероятно, принесёт козий сыр своей матери.

Середина лета обещала быть тихой. Большинство людей не нуждались ни в чем, кроме еды, и не стали бы обменивать то, что у них было. Но были вещи, без которых обойтись было трудно, как например, острые кремневые орудия, чтобы резать скот и разделывать мясо.

Под вечер, когда солнце пошло на закат, Хан испугался, что она не придёт. Возможно, она потеряла уже к нему интерес. Может, влюбилась в другого. Был там молодой земледелец по имени Дафф, которому она явно нравилась. Могли быть и другие. Девушка могла и просто передумать.

Появилось несколько земледельцев. Он узнал Труна, Большого Человека, и его сына, Стама, который, в отличие от отца, и вправду был большим. Был там и один скользкий тип по имени Шен, который несколько дней назад расспрашивал о Яране. Хан был почти уверен, что Шен искал Мо, женщину-земледельца, которая пришла жить к Ярану. И точно, спустя пару дней Мо исчезла.

Скотоводы много говорили об этом происшествии. Никто ничего не видел. Похитители, должно быть, действовали очень тихо и пришли глубокой ночью. Яран говорил, что крепко спал, когда ему сунули в рот кляп, чтобы он не мог кричать, а затем связали руки. В то же время Мо тоже заткнули рот, прежде чем она успела проснуться. Затем незваные гости унесли её.

Скагга хотел собрать вооружённый отряд, пойти на Ферму и вернуть Мо. Другие возражали, что она женщина-земледелец и не стоит в это ввязываться. Затем Яран сказал, что он не из тех, кто любит драться, и не пойдёт в спасательный отряд, и это, в общем-то, и решило всё дело.

К закату Хан уже был уверен, что Пиа не придёт. Женщин-земледельцев не было, только мужчины, что было необычно. Возможно, Пиа не пришла не по своей воле, а из-за запрета, который коснулся всех женщин. И всё же Хан боялся худшего.

Его мать считала, что земледельцы ввели более строгий порядок, наложив на женщин еще больше запретов и ограничений.

– Трун мог приказать им оставаться дома, чтобы они не влюблялись в мужчин-скотоводов.

Мысль о том, что Пию держат дома против её воли, не успокоила Хана. Наоборот, она взволновала его ещё больше.

На следующее утро Пии не было на церемонии встречи восхода. Это решило всё. Она не придёт.

Когда ритуал закончился, Хан стоял у груды шкур Ани, пока та обходила владения вместе со Старейшинами. Он знал, что мать хочет получить в обмен на шкуры новый котёл для варки, корзину и несколько костяных игл. Он любил торговаться, но не сегодня. Обычно он мог долго болтать о достоинствах той или иной шкуры, нахваливая толстую за прочность, а тонкую, наоборот, за её мягкость. Ему нравилось говорить с незнакомыми людьми, пришедшими из-за пределов равнины. Ему были интересны жители прибрежных районов с юга, которые предлагали дорогую соль. Они рассказывали, что получали её, вываривая морскую воду до тех пор, пока в чаше не оставалась лишь солёная корка.

Сейчас у него не было настроения ни на что из этого. Он был просто несчастен.

К нему подошёл мужчина немногим старше его. Он показался ему знакомым, впрочем, в общине скотоводов почти все были хоть немного знакомы друг с другом. Мужчина посмотрел на ноги Хана и сказал:

– Ты Хан.

– Да. Хотите обменять что-нибудь на шкуру? – Хан попытался изобразить энтузиазм. – Моя мать их выделывает, и делает это на совесть. Ни одного слабого места…

– Нет, нет, – перебил мужчина. – У меня для тебя весточка.

Надежда в сердце Хана тут же вспыхнула.

– От кого?

– Меня зовут Зед. Я скотовод с дальнего запада равнины…

– От кого весточка?

Мужчина обаятельно улыбнулся и сказал:

– От некой Пии.

– Слава богам! Что она говорит?

– Немного. – Зед помедлил. – Только то, что она тебя любит.

Хан был на седьмом небе от счастья.

– Спасибо! – От облегчения у него подкосились ноги. Это была радостная новость. Пиа не потеряла к нему интерес. Она не решила, что Дафф привлекательнее. Она не нашла другого. Она всё ещё любила Хана.

Он хотел знать больше. Он хотел знать всё.

– Как она выглядела?

– Худая, как и большинство из нас. Но красивая.

– Как вы с ней встретились?

– Она собирала землянику в Восточном Лесу, правда, нашла немного.

Эта новость больно ранила Хана. Он хотел быть рядом с Пией, помогать ей искать ягоды. Она голодает, а он ничем не может помочь. Это сводило его с ума.

– Я видел, как она вышла с северной стороны леса и огляделась, – продолжал Зед. – Я заговорил с ней, и она попросила меня разыскать тебя у Монумента.

– Она сказала, почему не смогла прийти сама?

– Да. Похоже, Большой Человек постановил, что женщины не могут покидать земли земледельцев.

У Хана похолодело от страха.

– Надолго?

Зед пожал плечами.

– Похоже, на неопределённый срок.

– Это может означать, что навсегда.

– Полагаю, да.

Эйфория Хана угасла. Она всё ещё любила его, но ей запретили с ним встречаться. Это была катастрофа.

– Моя мать была права, – с горечью сказал он. – Это всё из-за Мо, женщины-земледельца, которая пришла жить к Ярану. Земледельцы похитили её и вернули против её воли.

Зед возмутился.

– Они не имели права!

– Здешние об этом спорили. В конце концов сам Яран не захотел за неё драться, так что никто ничего и не предпринял.

– Полагаю, что ты за свою Пию будешь драться.

– Я буду драться как дикий вепрь. – Хан нахмурился. – Но прямо сейчас я не знаю, как к этому подступиться.

– Что ж, я помогу тебе, если смогу, – сказал Зед. – Я говорил с ней всего несколько мгновений, но она, очевидно, особенная девушка.

– Спасибо.

Зед снова улыбнулся своей улыбкой.

– Прощай и удачи. – Он ушёл.

Хан обдумывал эту новость до конца дня, рассеянно предлагая на обмен шкуры Ани. Он никогда не откажется от Пии и будет за неё сражаться, но как? Он подумывал о том, чтобы похитить её, как земледельцы похитили Мо. Но ему пришлось бы действовать в одиночку, ведь, в отличие от Стама, у него не было своры дружков-головорезов, готовых не задумываясь исполнить любой его приказ. И если бы даже у него получилось, это не решило бы проблему, потому что рано или поздно земледельцы всё равно пришли бы за ней.

Одной его отваги и силы было мало. Нужно было ещё и проявить смекалку.

*

С тех самых пор как Пиа встретила Зада, она жила в напряжении. Пойдёт ли он на Обряд, или что-то помешает ему отправиться в путь? Не забудет ли он найти Хана? Не перепутает ли весточку?

И как отреагирует Хан? Обрадует ли его послание? Не забыл ли он её? Не встретит ли он кого-нибудь на Гуляниях?

Стам вернулся разочарованным. Праздник прошёл тихо, мало кто обменивался товарами.

– Все хотели еды, но сам никто её не предлагал, – сказал он. – Нам нужно было мясо, а не верёвки, башмаки или корзины. Скотоводы были откровенно недружелюбны, все вокруг твердили о Мо, обвиняя нас в том, что мы её похитили, хотя она всегда принадлежала нам!

– Как странно, – вставила Пиа.

Стам не уловил сарказма.

– Пир был скудным. А вот Гуляния удались на славу. Была там одна девица, которая хотела сразу двоих парней, и…

– Избавь нас от этих подробностей, – сказала Яна.

– Ладно, избавлю, если вам не интересно, – раздражённо бросил Стам и ушёл к матери.

Вскоре после этого пришла Мо. Яна спросила её, как ей живётся с Дегом.

– Совершенно мерзко, – ответила Мо.

Пиа не удивилась. У Яны был дар находить во всём хорошее, но у Мо его не было.

– Он заговаривает со мной, только чтобы отдать мне какой-то приказ, – сказала Мо. – Прополи дальнее поле, приготовь этих зайцев, сходи собери малину, ложись и раздвинь ноги.

– Он часто хочет близости? – спросила Яна.

– Для меня и раз в год было бы слишком часто.

Это было печально, но то, как Мо об этом рассказывала, заставило Пию рассмеяться.

– Как твои посевы? – спросила Яна.

– Неплохо, теперь, когда нас трое, чтобы носить воду с реки. Хотя это не так уж и важно. В конце концов мы все умрём с голоду.

Пока Яна и Мо болтали, мысли Пии блуждали. Что сейчас делает Хан? Наверное, пасёт скот. Что он думает о ней? Она пожалела, что не попросила Зеда привезти ответ на её послание.

Когда Мо ушла, Пиа заговорила с матерью.

– Теперь, когда я отправила ему весточку, я не знаю, что делать дальше. Мне нужно знать, что он чувствует, но я не могу пойти к нему.

– Тебе необходимо поговорить с Зедом, – сказала Яна.

Это была мысль.

– Он будет знать, как Хан принял послание, – продолжала Яна, – был ли Хан рад весточке от тебя.

– Верно. Может, он даже привёз мне ответ, хотя я по глупости не попросила.

– Ты сможешь найти Зеда?

– Что ж, я могу поискать в том месте, где его встретила в прошлый раз. Если его там не будет, придётся придумать что-то ещё.

Она засыпала с надеждой. Завтра она по крайней мере сможет сходить и узнать, как обстоят дела. Новости могут быть хорошими или плохими, но эта ужасная неопределённость закончится.

Она проснулась на рассвете и отправилась с корзиной. У неё был предлог, на случай если кто спросит, сбор лесных даров. По пути через лес она сорвала несколько ягод, довольно мелких и сморщенных, но лучше, чем ничего.

Растительность высохла. Она подумала, лучше ли дела у лесовиков в холмах. Если бы они остались здесь, им бы точно пришлось голодать.

Она вышла на равнину. Перед ней паслось стадо коров, пытавшихся найти пропитание на сухой земле. Она огляделась. Среди коров ходил скотовод, но, к сожалению, это был не Зед. Этот мужчина был слишком высок. На самом деле он выглядел…

На самом деле он выглядел как Хан.

Это было невозможно, но его высокая фигура и светлая борода были безошибочно узнаваемы. Забыв о всякой осторожности и осмотрительности, она выкрикнула его имя.

Он быстро обернулся и увидел её. Широко улыбнувшись, он шагнул к ней, а затем побежал. Она сделала то же самое. Они встретились, и она бросилась ему в объятия.

Она крепко обняла его, уткнулась лицом ему в шею и вдыхала запах его кожи. Она едва могла поверить своему счастью. Он крепко поцеловал её в губы. Она прервала поцелуй, чтобы вглядеться в его лицо.

– Я надеялась на весточку от тебя, а получила тебя самого! – сказала она и снова его поцеловала.

Наконец они успокоились. Она уронила корзину, рассыпав ягоды. Она наклонилась, чтобы их собрать, и он помог ей.

– Как долго ты здесь пробудешь?

Он пожал плечами.

– Сколько угодно.

Она была в восторге.

– Мы могли бы встречаться каждый день!

– Или каждую ночь.

Она задумалась. Сможет ли она делать это тайно?

Он заметил её колебание.

– Ты сможешь уходить по ночам?

– Моя мать не будет против. Но её заставили сойтись со Стамом, сыном Труна.

– С этим головорезом! Он чутко спит?

– Наоборот. – Она вспомнила, как украла лодку. Она отсутствовала всю ночь, и Стам не заметил. Он никогда не просыпался до рассвета. – Но, если однажды ночью он проснётся и заметит моё отсутствие, что я ему скажу?

– Скажи, что у тебя появился любовник.

Вообще-то, это была хорошая мысль. Ночью на Ферме всегда было какое-то романтическое движение. Недалёкому Стаму и в голову не придёт, что её любовник может быть скотоводом.

Но был еще один вопрос.

– Где мы будем встречаться?

– В лесу, – сказал Хан. – Погода достаточно тёплая. С приходом осени, возможно, придётся придумать другой план.

«Осень! – подумала она. – Это даёт нам четверть года, чтобы видеться каждую ночь. Блаженство!»

– Нам нужно выбрать место.

– Я не могу оставить стадо. Вон, смотри, эта глупая тёлка забрела в лес. Застрянет ногой в корне дерева и там и сдохнет, если я её не спасу.

– Я поищу где-нибудь.

– А как я тебя найду?

– Я встречу тебя здесь и отведу туда.

– Когда?

– Я приду, как только Стам уснёт.

– Я буду ждать.

– А теперь иди и поймай эту заблудшую тёлку.

Они снова поцеловались и на этом расстались.

*

Посреди чащи было место, достаточно большое, чтобы там могли лечь двое. Среди кустов она увидела белые цветы тысячелистника и почувствовала его характерный запах свежескошенных трав. Земля там была устлана мягкими сухими листьями. Прохожий их не увидит, да и вряд ли днём или ночью здесь кто-то будет проходить.

Над головой виднелось синее небо.

Она надеялась, что Хану понравится.

Конечно, ему понравится. О чём она беспокоится? Это было приятное место, чтобы лечь с тем, кого любишь, и это всё, что имело значение.

Она вернулась домой с горсткой ягод, и Стам их все съел.

Весь день она носила воду и полола сорняки. За ужином она была слишком напряжена, чтобы есть, несмотря на голод. Мать заметила это и с удивлением посмотрела на неё, но ничего не сказала.

После ужина Стам пошёл к своей матери. Пиа подозревала, что та кормила его вторым ужином. Он вернулся с наступлением темноты, занялся любовью с Яной, а потом уснул.

Пиа подождала ещё немного, чтобы убедиться, что он крепко спит, а затем встала. Мать молча наблюдала. Пиа подняла плетёную калитку, стоявшую в дверном проёме, вышла наружу и осторожно поставила её на место, почти не издав ни звука.

Стам не шелохнулся.

Она оглядела поля в свете звёзд и никого не увидела. Она направилась вверх по склону к лесу.

Хан был точно там, где и обещал, на дальней стороне леса, сидел на земле. Увидев её, он вскочил и поцеловал.

Они держались за руки, ступая сквозь деревья к выбранной ею чаще. Она показала ему полянку в середине.

Он улыбнулся.

– Идеально, – сказал он. – Аромат примятой травы.

Они пробрались сквозь кустарник и сели посредине. При свете звёзд они могли видеть друг друга. Пиа чувствовала, что для всего остального мира они невидимы.

– Как ты это сделал? – спросила она. – Как ты здесь оказался? Расскажи мне всё.

– Что ж, Зед взволновал меня твоим посланием, а затем опустил на землю, сказав, что женщинам-земледельцам запретили ходить на Обряды. Я не знал, что делать, но мне нужно было с тобой поговорить. Поэтому я попросился в отряд скотоводов Зада.

– Как умно с твоей стороны!

– По правде говоря, это была идея моей матери.

– Она такая мудрая.

– В общем, я поговорил с Кеффом и спросил, могу ли я перебраться сюда, и он согласился. На самом деле он был рад, потому что Зеду нужна была ещё одна пара рук. Ему приходится постоянно гонять стадо к реке за водой, а это долгий путь с тех пор, как Трун распахал Полосу.

– Как же тебе удалось всё организовать так быстро?

– Зед передал мне весточку после Обряда Середины Лета. На следующий день мы с ним пришли сюда. Сегодня я начал работать со стадом, а утром появилась ты.

– И ты можешь остаться здесь, сколько захочешь?

– Пока я буду тебе нужен.

Она улыбнулась. Она хотела быть с ним вечно. Но не сказала об этом. Они были знакомы с детства, и их роман длился с Обряда Середины Зимы, но за эти полгода они провели вместе совсем немного времени. Ей казалось, что она знает его до глубины души, но так ли это было на самом деле? Ей хотелось поговорить о том, как она сбежит, где они будут жить, о детях, которые у них появятся, но казалось, ещё слишком рано полагать, что они будут вместе вечно.

Теперь она чувствовала себя неловко, словно привела в это любовное гнёздышко незнакомца. Что же ей делать? Просто поцеловать его? Она хотела, но колебалась.

Он заметил её смущение и спросил:

– В чём дело?

– Не знаю. Я нервничаю. А ты?

– Немного.

– Я уже была с парнями, на прежних Гуляниях, но никогда не нервничала, а сейчас нервничаю.

– Я рад, – сказал он.

Она удивилась.

– Почему?

– Потому что это значит, что я для тебя особенный.

Она кивнула.

– Ты прав. Мне было всё равно, что подумают другие.

– Но тебе не всё равно, что думаю я.

– Да. Я боюсь тебя разочаровать. – Она не думала об этом, слова вырвались сами.

Он улыбнулся.

– Не думаю, что это случится.

– А ты? Из-за чего ты нервничаешь?

– Ох, не знаю. Из-за смущения.

Она была заинтригована.

– Почему? Чего тебе смущаться?

– Можно я скажу тебе позже? Я не могу дождаться, чтобы поцеловать тебя.

Она с готовностью согласилась. Они целовались некоторое время, затем легли рядом и целовались ещё. Кончик его языка коснулся её губ, и она слегка приоткрыла рот. Она узнала о таких поцелуях на Гуляниях, и они ей нравились.

Он коснулся её груди, но она знала, что через кожаную тунику он мало что чувствует, а ей очень хотелось, чтобы его руки были на её коже, поэтому она села и стянула одежду через голову. Когда Хан увидел её обнажённое тело, он тихо ахнул. Ей было приятно. Очевидно, он не был разочарован.

Однако он не ответил тем же и не снял свою тунику, что её удивило. Она догадалась, что под ней скрывается то, чего он смущался. У некоторых людей на коже бывали пятна, безвредные, но некрасивые. У некоторых мужчин, она слышала, бывали лишние соски.

Они целовались ещё, и он касался её повсюду, лёгкими пальцами, которые, казалось, наслаждались всем, что находили. Ей тоже хотелось исследовать его тело, и она скользнула рукой по его бедру под тунику. Она коснулась его яичек, покрытых волосами. Она знала, что их нельзя сжимать слишком сильно, однажды она уже совершила эту ошибку.

Она нашла рукой его член и была поражена.

– Хан! – сказала она. – Он такой большой.

– Знаю, – сказал он. – Этого я и смущаюсь.

Так вот в чём дело.

– Не смущайся, – сказала она. – У тебя большие руки и ноги, так что вполне естественно, что и член у тебя большой. В любом случае, на ощупь он прекрасен, мягкая кожа и твёрдый внутри. И он тёплый.

Он коснулся её влагалища.

– Не знаю, войдёт ли он.

Пиа вспомнила парня, который ввёл один палец, потом два, потом три, потом четыре. Он хотел ввести руку, но она его остановила.

– Давай попробуем, – сказала она Хану.

– Хорошо.

– Ложись на спину.

Он так и сделал. Его лобковые волосы, она увидела, были светлыми.

Она погладила его член и поцеловала его, и могла бы продолжать это делать гораздо дольше, но он сказал:

– Если ты сейчас не введёшь его, будет слишком поздно.

Она оседлала его.

– Лежи спокойно, – сказала она. – Предоставь это мне. – Она приставила кончик, затем помедлила. Он и вправду казался слишком большим. Слегка покачиваясь, она опустилась на него. – Приятно, – сказала она, чтобы успокоить его. Кончик скользнул внутрь.

Хан вскрикнул, и она почувствовала, как он изливается в неё.

– Я не мог больше сдерживаться, – сказал он. – Прости.

– Не извиняйся, – сказала она. Она лежала на его груди, его член всё ещё был в ней. – Это было волнующе.

Несколько мгновений они молчали.

– Тебя не беспокоит, что он даже не вошёл до конца? – спросил Хан.

– В следующий раз войдёт, – сказала она. – Не волнуйся. – Её влагалище растянется. Оно должно, ведь однажды через него, возможно, придётся пройти головке ребёнка. Больше всего её беспокоила его реакция. Он мог пасть духом и потерять желание. Она должна была сделать так, чтобы этого не случилось.

Он обнял её и крепко прижал к себе. Его тело было тёплым.

– Помнишь, я спросила, можно ли мне быть твоей девушкой? – сказала она.

– Ты никогда меня об этом не спрашивала.

Она рассмеялась.

– Ты забыл.

– Когда это было?

– Нам было по семь лет. Почти восемь.

– Конечно, я не помню этого. И что я тебе ответил?

– Ты ответил, что «нет». Я была убита горем.

Он рассмеялся.

– Что ж, теперь ты можешь быть моей девушкой, если хочешь.

– Да, пожалуйста.

Она закрыла глаза.

Через некоторое время он задумчиво сказал:

– Ты такая уверенная.

– М-м-м.

Несколько мгновений спустя она уснула.