Текст книги "Круг Дней (ЛП)"

Автор книги: Кен Фоллетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Он наклонился и резко схватил Олина. Пиа закричала, а Олин заплакал.

– А ну живо все внутрь, – заорал Трун, – или я проломлю этому выродку череп!

Яна, Дафф и Пиа вошли в хижину. Пиа встала в дверях и протянула руки к Олину. Трун передал ей мальчика.

– Но до Середины Лета ещё много дней, – сказала Пиа. – Что нам делать, запертыми в этой хижине всё это время?

– Можете размышлять о том, как глупо было идти против меня, – сказал Трун и пошёл прочь.

31

Ани стояла на мелководье, отмывая коровью шкуру перед выделкой, когда увидела Бидди, пыльную и вспотевшую, очевидно, пришедшую пешком из Старого Дуба.

– Здравствуй, – сказала Ани. – Что ты здесь делаешь? Где Зед?

– Зед пасёт стадо, и Дини с ним, – ответила та. – Она любит работать с отцом.

– А ты здесь.

– Я пришла к тебе.

– Тогда мне лучше выйти из воды.

Ани взобралась на низкий берег, таща за собой шкуру. Чище, чем сделала её вода, она уже не станет, решила Ани. Но прежде, чем начать её скоблить, лучше выяснить, что на уме у Бидди.

– Я беспокоюсь о Пии, – сказала Бидди.

Ани вдруг похолодела. Что-то случилось с её невесткой и, возможно, с внуком.

– Говори скорее, что случилось, – сказала она.

– Я хотела на днях обменять у неё немного козьего сыра.

Ани хотелось велеть ей перейти к сути, но она подавила это желание и постаралась набраться терпения.

– Вокруг земель земледельцев теперь стража, – продолжала Бидди, – никого не впускают и не выпускают.

Ани встревожилась и гадала, что могло стать причиной столь странных событий, но ничего не сказала.

– Я сказала, что иду в Восточный Лес за орехами, и они меня пропустили. Так я добралась до дома Пии, но там был ещё один стражник.

Теперь Ани была в полном недоумении.

– Но зачем?

– Он не сказал. Но сказал, что они все сидят в хижине. Пиа, Яна, Дафф и, как он выразился, этот выродок. Но я не смогла ни увидеть их, ни поговорить с ними.

– Он дал этому хоть какое-то объяснение?

– Нет, только сказал, что их выпустят после Середины Лета. А потом велел мне возвращаться через лес.

– Значит, это как-то связано с Обрядом Середины Лета?

– Полагаю, да.

– Пойдём со мной. Мы должны рассказать Джойе. – Она взглянула на небо. – Всё равно уже почти время ужинать.

Они пошли к Монументу и нашли Джойю в трапезной жриц. Кто-то готовил в большом котле овечью печень с луком. Ани попросила Бидди повторить свой рассказ. Джойа задала те же вопросы и получила те же неудовлетворительные ответы.

Они обсуждали эту загадку за сытным рагу из печени.

– Трун замышляет какую-то пакость на Обряд Середины Лета, – сказала Джойа.

Ани кивнула.

– И Трун боится, что Пиа знает об этом и может рассказать скотоводам. Поэтому её и её семью держат взаперти до самой реализации плана.

– Наши Обряды популярнее его праздника, особенно с тех пор, как мы принесли гигантский камень, – сказала Джойа. – Трун, возможно, хочет испортить наше торжество, чтобы больше людей пошло к нему.

Ани чувствовала досаду.

– Я не могу просто сидеть здесь и гадать! Я должна хотя бы попытаться увидеть Пию. Я должна пойти на Ферму.

– Я завтра иду домой, – сказала Бидди. – Можем пойти вместе.

– Прекрасно, – ответила Ани.

*

Через два дня Ани сделала то же, что и Бидди, и подошла к Ферме через Восточный Лес, чтобы оставаться незамеченной, пока не выйдет в нескольких шагах от дома Пии. Но на полпути она услышала голоса группы мужчин и остановилась, прислушиваясь.

Она не могла разобрать слов, но поняла, что это были земледельцы, а не лесовики. Голоса звучали непринуждённо и дружелюбно. Мужчины занимались чем-то более или менее безобидным, догадалась она.

Она подкралась ближе, прячась в густых зарослях, пока не увидела их. Она заметила, как один нёс лук, а другой стрелял. Пока он целился, стояла тишина, затем последовали приглушённые комментарии. Видимо, о том, насколько точным был его выстрел.

Они упражнялись в стрельбе из лука.

Она обошла их стороной, стараясь остаться незамеченной, и продолжила путь. Она задалась вопросом, а зачем земледельцам упражняться в стрельбе? Это казалось бессмысленным. Их стрелы могли свалить самого крупного оленя, но земледельцы редко охотились. Они были слишком заняты уходом за своими посевами.

Она достигла южной опушки леса и, стоя в тени, оглядела то, что было перед ней.

У хижины Пии и Даффа стоял дюжий стражник. Дверной проём был наглухо закрыт плетёной калиткой во весь рост, что было необычно для этого времени года. В тёплую погоду все пользовались половинчатыми калитками, пропускавшими воздух. Козы Пии бродили на свободе и объедали ростки пшеницы на вспаханном поле.

Ани не видела способа попасть в хижину, поэтому решила попытаться пробраться ближе и заговорить с ней через стену.

Стражник сидел на земле и сосредоточенно занимался чем-то, что держал в руках. Ани мгновение понаблюдала и поняла, что он плетёт тетиву. Он катал по бедру крепкие, гибкие животные жилы, скручивая их, и рядом с ним стояла корзина, в которой, вероятно, лежали другие вычищенные и высушенные жилы. Длинная тонкая ветка, прислонённая к стене дома, была подходящей длины и толщины для лука. Ей не хватало тетивы, и, очевидно, именно её и делал стражник.

Похоже, земледельцы вооружались. Но для чего?

Она пошла через поле к дому, ступая мягко. Стражник разглядывал результат своей работы.

Она была уже почти у цели, когда он заметил её краем глаза. Он поднял голову, мгновение смотрел, а затем крикнул:

– Эй, ты! Уходи!

Она говорила, не останавливаясь:

– Я просто хочу поговорить с Пией. Ты же не остановишь меня, правда?

Он встал и зашагал ей навстречу.

Ани закричала во весь голос:

– Пиа! Ты там? Это Ани!

Голос Пии ответил ей, приглушённый стенами дома, но едва слышный:

– Ани! Я здесь!

– Ты в порядке?

– Мы в плену.

Стражник подошёл к Ани вплотную, но она увернулась и крикнула:

– С Олином всё в порядке?

– Да, но я должна тебе кое-что сказать.

Стражник ударил Ани дубиной сзади, сильный удар по голове вызвал мучительную боль. Она упала на землю, раненая и оглушённая. Она слышала крики Пии, но не могла разобрать слов. Ей хотелось встать, но она не могла собрать силы. Она встала на четвереньки и попыталась сфокусировать взгляд. Пиа кричала что-то о походе Джойи, но Ани не могла разобрать, а стражник начал орать на неё.

Она почувствовала, как её подняли с земли и понесли через поле. Каждый шаг стражника отдавался болью в голове.

– Ты должна покинуть Ферму и никогда больше не возвращаться, – сказал он ей. – Но я не оставлю тебя у леса. Я отведу тебя до самой Полосы.

Он остановился и опустил её на землю, так крепко сжав ей руку, что стало больно, а затем повёл её через поля, мимо фермерских домов и хранилищ. Люди, работавшие в полях, смотрели на неё. Многие, должно быть, узнали её. Вероятно, все они знали, что сделали с Пией и её семьёй.

Ани всё запоминала и собиралась обдумать это, когда перестанет болеть голова.

Стражник не отпускал её, пока они не дошли до северной границы Полосы, где обработанные земли сменились лугами. Он толкнул её вперёд и сказал:

– Если я ещё раз тебя увижу здесь, я тебя убью.

Она, пошатываясь, шла, пока не скрылась из виду фермерских земель, затем легла на траву и стала отдыхать. Постепенно боль в голове утихла, и она начала ясно мыслить.

Пиа и её семья были в порядке, хоть и жили в очень стеснённых условиях. Но на Ферме назревало что-то опасное. Упражнения в стрельбе, тетивы, стража. Земледельцы определенно готовились к войне. И она должна была начаться в день Середины Лета.

*

– Я же говорил! – взревел Скагга. – Я говорил, что однажды у нас будет война с земледельцами, и вот моя правота доказана!

– Да, Скагга, ты был прав, – сказал Кефф. – Теперь главный вопрос, как нам к ней подготовиться?

Скагга наслаждался моментом.

– К вашему счастью, – сказал он, – у меня полный склад луков и стрел, которые я велел сделать после панического бегства три года назад. Мы можем вооружить практически всё наше взрослое население.

– Оружие ещё в хорошем состоянии?

– Лукам, может, понадобятся новые тетивы, вот и всё.

– Я видела, как земледельцы упражняются в стрельбе, – сказала Ани. – Нам следует делать то же самое.

– Я соберу самых сильных молодых мужчин и женщин, как в прошлый раз, и обучу их.

Ани очень не хотела, чтобы Скагга был главным. Он будет импульсивен и безрассуден. Но она осторожно разузнала настроения перед собранием, и из тех немногих, кто знал, что происходит, большинство считало, что Скагга должен возглавить оборону. У него был правильный настрой. Ани придётся искать способы его сдерживать.

– Пию заперли до дня Середины Лета, что, должно быть, означает, что нападение произойдёт именно тогда, – сказала Ани. – В тот день у нас будут толпы гостей на Обряд. Как мы организуем нашу защиту?

– Я бы хотел, чтобы наши люди повсюду расхаживали с оружием, выглядя так свирепо, что никто бы не осмелился их тронуть, – сказал Скагга.

Это была очевидно ужасная идея, и Кефф тут же её пресёк.

– Это не то, что нам нужно, Скагга. Мы не хотим ждать, пока они дойдут до нас, чтобы сражаться. Мы сможем увидеть их издалека, через равнину, и мы должны встретить их задолго до того, как они доберутся до Монумента.

Джара согласилась, удивив Ани тем, что пошла против брата.

– Нам нужны дозорные на севере, юге и западе, и им следует приказать разжечь большой дымный костёр, как только они увидят врага. Скагга, ты должен следить за этими кострами и быть готовым повести наши силы в бой.

Скагге эта идея понравилась.

– Я думаю, важно держать наше оружие подальше от глаз гостей, – сказала Ани. – Его можно спрятать в трапезной жриц. Мы не можем быть уверены, что армия земледельцев обязательно придёт. В конце концов что-то может пойти не так, Трун может передумать. И не забывайте, что целью может быть не сам Монумент. Пиа, похоже, думала, что земледельцы нападут на добровольцев в походе. Давайте не будем пугать наших гостей, пока это не станет абсолютно необходимо.

Скагга, конечно же, не согласился.

– Мы должны показать окружающим, что мы сильны и готовы сражаться, и что любого, кто нападёт на нас, ждёт серьезная взбучка.

– Я согласен с Ани, – твёрдо сказал Кефф. – Мы должны быть сильны и готовы сражаться, но мы не должны хвастаться этим, потому что это отпугнёт людей, а также оскорбит богов, которые считают, что только они вправе решать, кто победит, а кто проиграет. До середины лета никому не говорите, что мы ожидаем нападения.

– Люди увидят упражнения в стрельбе, – сказала Джара. – Это слишком трудно скрыть.

– Мы можем сказать, что слышали, будто земледельцы планируют украсть скот на дальнем западе равнины, и на всякий случай, если слухи верны, мы готовимся пойти и отбить его силой, – предложила Ани.

– Хорошая идея, – сказал Кефф.

– До середины лета осталось не так много дней, – сказала Джара. – Я предлагаю каждый день докладывать Кеффу и Ани о ходе подготовки. Таким образом, Скагга, ты сможешь сосредоточиться на своих делах, не отвлекаясь на собрания.

«А старейшины смогут следить за подготовкой, не вступая в ядовитые споры со Скаггой, – подумала Ани. – Умная Джара».

– Очень хорошая идея, – сказал Скагга.

*

За день до середины лета Сефт и его команда вернулись из Каменистой Долины. Все приготовления к походу были завершены. Сани были готовы, верёвки сложены, дорога в порядке.

На стоянках была еда, и люди, которые будут её готовить и подавать.

Когда он прибыл, Джойа рассказала ему об угрозе со стороны земледельцев. Он был потрясён и встревожен. Это всё меняло. Если в день Середины Лета разразится война, никто не будет тащить камни из Каменистой Долины к Монументу. Весь проект был под угрозой.

Он прикинул, что община земледельцев должна насчитывать около четырёхсот человек. Если не считать детей и стариков, они, вероятно, могли бы выставить армию в двести человек. Такое количество могло наделать много бед.

Опасность держали в секрете. Даже Джойа не могла сосчитать, сколько людей прибыло за дни, предшествующие середине лета. Гостевые хижины были переполнены. Многие спали под открытым небом, так как погода стояла хорошая. Был большой шанс, что у Джойи наберётся нужное количество добровольцев. Но они точно не станут ввязываться в войну.

Сефт пошёл домой и вздремнул перед ужином, уставший от долгой дороги и счастливый наконец то добраться до собственной хижины, которую считал домом. Он погрузился в лёгкую дрёму и увидел во сне, как сражается с Труном. Он сбил Труна с ног и уже собирался убить его, когда заметил, что у Труна лицо его отца, Кога. В ужасе Сефт замешкался.

Затем он проснулся.

*

Джойа надеялась, что Ди со своими годовалыми овцами придёт пораньше. Целый год она тосковала по Ди, и вот настало время их воссоединения. Но к полудню кануна Обряда та так и не появилась.

Джойа сказала себе, что в этом нет ничего удивительного. Год разлуки мог оказаться губительным для романа. Ди могла встретить кого-то другого. Или её воспоминания о Джойе могли поблекнуть.

Даже если для Ди это было так, то для Джойи ситуация обстояла по-другому. У Ди, возможно, в будущем будут другие возлюбленные, но у Джойи точно никогда. Для неё существовала только Ди и она не была готова к компромиссам. Её чувства нисколько не изменились за прошедший год. Она чувствовала сейчас то же, что и тогда, когда Ди нежно поцеловала её на прощание. Она могла бы прожить всю жизнь, вспоминая тот поцелуй, и никогда не поцеловать никого другого.

Солнце село. Джойе пора было идти в трапезную на ужин. Сегодня, в канун самого важного дня в году для жриц, она никак не могла отсутствовать. В сумерках она направилась туда.

Во время еды она пыталась скрыть свои чувства и думала, что ей это удалось. Когда трапеза закончилась, все легли спать.

Джойа не спала. Завтра утром ей предстояло вести службу на восходе солнца, а затем произнести речь, которая вдохновит сотни людей. Она была так подавлена, что чувствовала, что не сможет сделать ни того, ни другого. У неё не было ни сил, ни воодушевления. Она, вероятно, сорвётся с шеста для лазания, не добравшись до вершины.

Она долго не спала, утопая в тоске, но в конце концов всё же сон сморил её.

Она проснулась не первой, что было необычно. Большинство жриц вокруг неё уже плели браслеты из полевых цветов и вставляли перья в волосы. Они приняли близко к сердцу её предложение украшать себя для публичных церемоний.

Сэри доложила, что они с Дуной установили шест для лазания у гигантского камня. Они также осмотрели всю Великую Равнину при свете звёзд и не увидели никаких признаков армии земледельцев.

Джойа присоединилась к ним, как могла, изображая энтузиазм и смеясь тогда же, когда смеялись они. Она не была уверена, насколько хорошо ей удаётся скрывать свои чувства, но, по крайней мере, никто не спросил, в чём дело.

Занялась заря, и небо стало белым, как лебединое крыло. Жрицы выстроились парами. Джойа вышла вперёд и собрала все силы, чтобы повести их. С пением они вошли в Монумент. Там собралась огромная толпа, точно больше двух тысяч, а не обычная тысяча, подумала Джойа, что должно было бы её взволновать, но оставило холодной. Был лишь один человек, которого она хотела видеть.

«Если я не возьму себя в руки, это будет катастрофа», – подумала она, но взять себя в руки не могла.

Скагга стоял на гребне земляного вала, глядя на запад. Рядом с ним была Джара. Они высматривали столб дыма, который должен был послужить сигналом тревоги. Очевидно, пока они не видели ничего, что могло бы их обеспокоить.

Джойа окинула взглядом толпу и там, почти напротив, она разглядела копну светлых кудрей, словно дерево осенью, а под кудрями широкий рот и два ряда ровных зубов. Ди всё-таки пришла. Джойа едва не покинула процессию и не бросилась к ней в объятия, но сумела сдержаться. И тут, невероятно, Ди поймала её взгляд.

И улыбнулась.

Джойа улыбнулась в ответ. Меланхолия покинула её, как взлетевший чёрный ворон, и она снова стала собой. Она запела громче, зашагала легче и улыбнулась миру. Она смогла сосредоточиться на танце и песне и без усилий провела жриц через всю церемонию. Когда она закончилась, и большинство жриц направились из круга, она побежала с Сэри и Дуной к шесту для лазания.

Знание того, что на неё смотрит Ди, придало ей дополнительный прилив сил. Она взбежала по шесту слишком поспешно и на полпути поскользнулась. Сэри и Дуна крепко держали шест. Джойа ударилась голенью, но удержалась на ногах. Оставшийся путь она преодолела осторожнее и взошла на вершину огромного камня.

Как и прежде, она вскинула руки в победном жесте, и, как и прежде, толпа взревела. Она совершила полный оборот и снова увидела Ди, улыбающуюся. Джойа успокоила толпу, затем глубоко вздохнула и заговорила зычным голосом, которым научилась владеть.

– Завтра, – начала она, и они снова закричали, так что ей пришлось сделать паузу и подождать. – Завтра, – повторила она, – будет величайший день в моей жизни и величайший день в вашей жизни, если вы присоединитесь ко мне.

Она медленно поворачивалась, говоря, чтобы все могли видеть её лицо. Она также проверила, нет ли дымового сигнала.

– В священном месте в Северных Холмах лежат девять камней, которые были положены туда богами во времена, когда мир был ещё юн. Они предназначены для нас, чтобы мы могли построить каменный Монумент. Они ждут, когда мы с вами придём. Это их судьба, но она часть и нашей!

Ликование подсказало ей, что больше говорить не нужно. Они уже были обращёнными в её веру. Ей не нужно было разжигать их энтузиазм, пробуждать страсть, воспламенять дух. Они уже были с ней.

– Завтра утром мы встречаемся здесь на заре. Мы отправимся в путь, когда взойдёт солнце. Мы собираемся построить Монумент, которым люди будут восхищаться вечно. Люди, ещё не рождённые сегодня, и их нерождённые дети будут смотреть на наш каменный Монумент и задаваться вопросами: «Кто же были те люди, что задумали это творение? Какие храбрые мужчины и женщины преодолели все препятствия, чтобы создать это чудо? Кто были те великаны, что сотворили его?» И ответ будет – мы эти люди!

Крики были такими громкими, что она едва могла продолжать.

– Если вы хотите войти в века и стать одним из тех легендарных великанов, кого будут упоминать в легендах,у присоединяйтесь ко мне здесь завтра на заре. Вы придёте?

Они закричали «да».

Она повторила:

– Вы придёте?

Они закричали громче.

– Вы придёте?

Они взревели в ответ, и Джойа помахала рукой, затем спустилась по шесту и побежала обратно в покои жриц.

Она легла, обессиленная. Ей хотелось увидеть Ди, но, если она выйдет сейчас, её окружит толпа. К тому же сил у неё не осталось, и через мгновение она уже спала.

*

Пиа и её семья ждали, когда стражник снимет плетёную калитку с их дома и отведёт их, одного за другим, к реке. Через некоторое время Пиа крикнула:

– Стражник! Стражник! Мы все уже проснулись.

Ответа не было.

Она заглянула сквозь щели в решётке и никого не увидела.

– Кажется, он ушёл, – сказала она.

Дафф выглянул.

– Никого нет, – сказал он. – Я нас вызволю.

Это не заняло много времени. Калитка была сделана из переплетённых веток и закреплена тонкими прутьями. После нескольких ударов ногой она рухнула.

Пиа, Дафф и Яна с Олином на руках вышли наружу. В небе ярко светило солнце. Пиа почему-то ожидала увидеть стражника на земле, мёртвого от какого-нибудь внезапного припадка, но распростёртого тела нигде не было видно.

– Должно быть, сегодня день Середины Лета, – сказала Пиа. – Думаю, теперь мы свободны.

Она посмотрела на поля. Они заросли сорняками. Чем скорее семья вернётся к работе, тем лучше.

Сначала они пошли к реке умыться. Какое же это было наслаждение оказаться всем вместе на свободе. Дафф затеял игру с Олином, исчезая под водой и выныривая в другом месте, что заставляло Олина визжать от смеха.

Когда они вышли, Пиа посмотрела вверх и вниз по реке и через поля и сказала:

– Я не вижу в полях много людей.

В одной стороне старуха стирала бельё, в другой какой-то мужчина поил коров.

Пиа вспомнила предостережение Катч: «Не пускай Даффа в поход». Она была уверена, что земледельцы встали на тропу войны.

Они пошли по берегу к мужчине, который оказался Бортом.

– Где все, Борт? – спросила Пиа.

– Они ушли вчера, – сказал он. – Все, кроме детей и таких, как я, кто слишком стар, чтобы ходить на дальние расстояния.

– Куда они пошли? – спросила Пиа, хотя, кажется, знала ответ.

– Они мне не сказали. Я знаю только, что у всех мужчин были при себе луки.

– Они ушли в Излучье, – сказал Дафф.

Пиа знаком показала, что им нужно отойти, вернуться к своей ферме. Когда они отошли на расстояние, где Борт не мог их слышать, она сказала:

– Я сделала всё, что могла, чтобы предупредить Ани, кричала сквозь стену дома, но не знаю, услышала ли она.

– Теперь уже поздно, – сказал Дафф. – Если они ушли вчера, то к этому времени они уже у Монумента или рядом с ним.

– Тогда всё в руках богов, – сказала Пиа.

*

Когда Джойа проснулась, солнце стояло уже высоко. Она слышала пение птиц и гомон тысячи людей, собравшихся для обмена. Она проспала полутра. Очевидно, нападения земледельцев не последовало. Пока.

Она чувствовала себя посвежевшей и полной торжества. Но она знала, что нужно закрепить решимость людей. Необходимо ходить среди них, приветствовать их и напоминать об утреннем обещании. Она покорила сердца более тысячи человек, и теперь ей нужно было сделать так, чтобы их воодушевление не угасло.

И больше всего на свете она хотела увидеть Ди.

Сэри и Дуна уже ждали, чтобы её сопроводить. Она съела кусок холодной свинины и вышла с ними на улицу. Она ходила среди людей, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы обменяться рукопожатием, выслушать то, что ей хотели сказать, и ответить на вопросы. Ей это нравилось, и она знала, что сегодня, рано или поздно, она встретит Ди.

Она заметила Скаггу и Джару, ходивших по гребню земляного вала и осматривавших далёкий горизонт.

Однако, когда солнце начало садиться, а люди стали собираться и готовиться к пиру, она всё ещё не встретила Ди. Не в этот ли миг ударят земледельцы?

Сотни коров, овец и коз были привязаны у Монумента, но Джойа обошла всё вокруг, так и не заметив копну светлых кудрей и широкую улыбку. Теперь она была озадачена и встревожена. Что могло случиться? Может, Ди больна или, не дай боги, мертва?

Она просидела весь пир и всё выступление сказителя, а затем покинула селение, когда начались Гуляния. Она обошла Монумент и увидела тех, кто остался охранять товары. Она столкнулась со Скаггой и Джарой, всё ещё бывшими на страже. Вскоре четверо их молодых родичей должны были сменить их и патрулировать всю ночь. Но они не думали, что земледельцы придут в темноте, когда можно поубивать друг друга. Метко стрелять из лука было достаточно трудно и днём.

Если земледельцы и придут, то, как теперь ожидали Скагга и Джара, они нападут на рассвете, прежде чем добровольцы отправятся в поход, а остальные гости разъедутся. Если Трун задумал учинить бойню, ему нужно было сделать это, когда здесь будет как можно больше людей, чтобы они пострадали.

Джойа прислушивалась к своим чувствам, пока шла к общинному дому, где всегда спала. Её речь прошла хорошо, и земледельцы не напали. Но Ди пропала, а земледельцы могли напасть на добровольцев позже. Она гадала, сможет ли уснуть.

И тут она увидела Ди. Та ждала её у хижины, и лунный свет серебрил её чудесные волосы. Джойа затрепетала от радости, подбежала к ней и поцеловала.

Ди прервала поцелуй раньше, чем хотелось Джойе.

– Где ты была? – спросила Джойа. – Я искала тебя весь день!

– Я добралась сюда поздно ночью и в темноте привязывала стадо. Должно быть, плохо привязала, потому что сегодня утром, после Обряда, я обнаружила, что они отвязались и разбрелись кто куда. У меня ушёл целый день, чтобы всех их найти.

– Мне так жаль! Я скучала по тебе каждый день с тех пор, как мы попрощались.

– И я по тебе скучала, – ответила Ди, но сказала это холодно, скорее сообщая факт, чем страдая от разлуки.

Что-то было не так.

– В чём дело? – спросила Джойа. – Я так рада тебя увидеть, но разве ты не рада нашей встрече?

Ди не ответила на вопрос.

– Я прожила самый несчастный год в своей жизни.

Это было непостижимо.

– Это моя вина?

– Да.

– Почему? Что я сделала?

– Ничего. И в этом-то и проблема. За всё то время, что мы провели вместе прошлым летом, ты ни разу не дала мне ни малейшего намёка на то, что любишь меня. Ты почти не прикасалась ко мне. Мы каждую ночь лежали бок о бок и только разговаривали. Однажды я взяла тебя за руку, а ты всего лишь уснула. Я день за днём ждала, что ты что-нибудь скажешь. Я всё ещё надеялась, вплоть до того самого мига, когда случился наш первый поцелуй, прощальный поцелуй! Даже тогда я думала, что ты должна что-то сказать. Но ты сохраняла спокойствие, и я ушла домой с разбитым сердцем.

Всё это было правдой, но Джойа не знала, что поступает неправильно.

– Мне так жаль, – сказала она. – Я не знала, что надо в такой ситуации делать.

– Неужели ты не знаешь, что влюблённые прикасаются друг к другу?

– Я не знала, что это любовь! Я поняла это, только когда ты ушла, и я так сильно по тебе скучала, и было так больно, что это не могло не быть любовью.

– Как можно дожить до твоих лет и не знать самых простых вещей о любви?

– Не знаю, – несчастно ответила Джойа. – Я всегда знала, что я особенная.

Теперь в глазах Ди стояли слёзы, но голос её оставался твёрдым.

– Мне очень трудно это понять. Мне надо это обдумать.

Она сделала пол-оборота, собираясь уйти.

– Но ты пойдёшь завтра с нами в поход? – спросила Джойа.

– Я подумаю об этом, – повторила Ди, повернулась и ушла.