Текст книги "Мистер Грей младший (СИ)"
Автор книги: Каролина Янис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 52 страниц)
– Ну, я здесь. Что теперь? – спросил я, сексуально улыбаясь.
Айрин закусила губу, поправив классные ночные шортики, проведя по ним руками…
– Я думала, что ты не залезешь, поэтому не составила план дальнейших действий… – признала она.
Что? Думала, что не залезу? Это, должно быть, Джей… Джей! Зоопарк! Суббота!
– Айрин, нам придётся перенести зоопарк с Джеем… Я возвращаюсь только в воскресенье. – сказал я, пожав плечами.
Она с досадой сжала губы, а потом, сказала:
– Ладно. Я объясню ему. Теперь, в следующую субботу?
– Да.– ответил я, а потом, решил вернуть её улыбку, – Ну, что там с планом дальнейших действий?
Как я и хотел, она сразу повеселела, а потом схватила со своей кровати плеер, и, дав мне один наушник, взяла в ухо другой и нажала на «play».
Наши уши заполнил тихий голос Эда Ширана, его песня “Поцелуй меня”… Слова песни говорили о многом, ведь мы до сих пор не поцеловались с Айрин… Хотя, больше всего было понятно то, что Айрин хотела танцевать со мной. Притянув её за талию ближе к себе, я целовал её прекрасные, вьющиеся от природы золотые волосы, стараясь насладиться моей девочкой, её запахом…
Мы танцуем. Вдвоём. В небольшой, уютной комнате сделанной в светло-лиловых тонах… Я и она. Она и я. И больше никого… Когда мы закончили танец, я понимал, что поцеловать её сейчас – это навсегда сделать её своей. Навсегда стать её частью… И я хочу этого. Но я хочу наш первый поцелуй в более романтичных обстоятельствах…
Мы танцевали медленные танцы близко прижавшись друг к другу, дыша дыханием друг друга… Её горячие ладони лежащие на моих плечах и столь же нагретая щека на груди, согревали меня потоками вулканической лавы… Я люблю эту девочку. Я буду помнить эти секунды в самолёте, в Аспене и через сорок лет…
Устав танцевать, Айрин выключила плеер и повалила меня на кровать, а потом, уместилась рядом.
Я гладил волосы Айрин и рассказывал ей о городе в Колорадо, о таинственном горном курорте Аспене, о его природе и о том, как бы ей там понравилось…
– Обещай, что мы поедем туда. Только вдвоём. Ты покажешь мне всю эту красоту… – попросила Айрин, щекотя тёплым дыханием мою грудь.
– Обещаю. – сказал я, и начал вслух представлять наше путешествие… Её танцы в горах. Её прекрасную фигуру носящуюся по холмам, горам и равнинам…
Я услышал тихое сопение.
Через минут семь-десять, она уснула… Моя девочка. Она так устала. Я поцеловал её в лоб. Я не хотел уходить… Вечность бы мог любоваться ей, спящим адским ангелом. Губы Айрин были немного приоткрыты, ресницы трепетали, волосы золотыми потоками разбросались по подушке… Она прекрасна. Алебастровая кожа, тонкая и нежная шея, чувственные губы… Она моя. Она должна быть только моя…
Переборов желание вечно любоваться ей, я, аккуратно поднявшись с кровати, накрыл её сложенным на конце постели пледом. На её столе лежал чистый, белоснежный листок бумаги… Я взял лежащий рядом красный маркер и нарисовал на листе огромное сердце, вписав посередине имя «Айрин», а сверху дорисовал указатель в форме стрелки, подписав: «Сердце Теодора Грея”… Пусть вспомнит обо мне, когда проснётся…
Ещё раз посмотрев на создание сказочной красоты, на её божественное лицо и тело, я поспешил вылезти из окна… Было темно и трудно, но всё обошлось без травм.
Запрыгнув в Ауди, я очень быстро добрался до Мэйсона, который был немного в непонимании, где я ездил так долго…
– Мэйсон, ты говорил, что Кэндриль на всех парах с Айрин, да? – спросил я, двигаясь в потоке машин.
– Да. – ответил друг.
– Ты можешь попросить её, чтобы она всегда и везде сидела с Айрин? Чтобы следила за ней на физкультуре и проводила перемены вместе с ней, а потом, провожала домой до остановки? – сказал я.
Мэйсон посмотрел на меня сдвинув брови.
–Могу, и знаю, что сорока согласиться, но понравиться ли это Айрин?
– Пока меня нет, я должен быть спокоен за неё. С Кэндри это возможно. Вполне реально. Я знаю, что это нужно. Позвони ей, Мэйсон. – сказал я, а мой голос был пропитан тиранией и бесповоротным приказом.
Мэйсон кивнул, а потом набрал номер Кэндри и обо всём договорился.
Когда мы доехали до дома, я немного нервничал, ведь моя поездка заняла времени не больше часа, но больше, чем предполагалось.
Когда мы зашли, то девчонки вповалку дремали на диване в гостиной, в том числе, и прибывшая Эва, Ана и Кристиан, было слышно, что мыли вдвоём посуду, а Ян Флинн, сидел на своём чемодане и любовался спящей Фиби.
На секунду, мне стало его жаль. Если Фиби влюбилась в Адама, она будет любить его всегда… Мама говорит, что это черта Стиллов, а папа утверждает, что Греев… Как бы то ни было – мы однолюбы.
– Привет. – шепнул я Яну, подойдя со спины, немного напугав его. Он не произнёс ни звука, но его лицо изобразило такой ужас, а тело так странно дёрнулось, что мы с Мэйсоном без звука заржали… Херь, как это было смешно!
– Ты идиот, Тед! – шикнул Ян на меня.
– Пусть так. – подтвердил я с ухмылкой на лице, и, заметив, что рядом с диваном стоят чемоданы и сумки девочек, я вспомнил, что не хрена не собрался сам!
Недолго думая, я попросил помочь своих друзей, понимая то, что мой вечер выдался по-настоящему чертовски весёлым…
Когда моя основная дорожная сумка была собрана, Ян объявил:
– Сегодня пришли результаты из Лондона. Я сдал все экзамены Оксфорда на пять… Два года жёсткой учёбы прошли не даром, поэтому, в моём чемодане четыре бутылки виски, отметим это в Аспене. Но самое крутое в этом то, что мне, как лучшему студенту, заочно дали диплом нотариуса и частного верховного редактора конфиденциальных бумаг и многофункциональных контрактов, которые я могу изменять в пользу своего государства, но в предельных рамках закона, если я работаю в какой-нибудь фирме. Сейчас, мне дали возможность устроиться в какой-либо кампании, фирме или министерстве, и, если я до сентября приму решение и устроюсь, то продолжать учёбу мне уже не надо. Я и так буду считаться магистром своей профессии. В Англии мне предложили работу в Министерстве Культуры и в Министерстве Иностранных дел. Конечно, это великолепные предложения… О лучшем и мечтать нельзя, с моим чистейшим английским, немецким, португальским и французским… Да и с документами загвоздок не будет, так как родился я в Лондоне, гражданство есть, но…
– Но? – спросили мы с Мэйсоном одновременно, ошалело уставившись на него.
– Но так, я буду далеко от Фиби, а твой отец предлагает мне работу в «Грей Энтерпрайзес», обещая большие бабки… Я могу жить в Сиэтле и работать здесь, быть рядом с той, кто нужна мне.
– Стоп! -прикрикнул Мэйсон. Мы с Яном посмотрели на него.
– Тебе нравиться Фиби? – спросил он.
– Она может нравиться моему братцу, а вот я люблю её. Знаешь, Тед, я рад, что он уехал. – сказал мне Ян.
– Послушай, друг, – начал я, – ты же слышал, как она при тебе призналась Адаму в любви. Она любит его, а он, возможно, начал испытывать что-то к ней… – говорил я, но глаза Яна вдруг начали метать молнии, он приподнял руку ладонью вперёд и сказал:
– Прекрати, Грей. Я никогда не поверю, что чувства Фиби не платонические по отношению к нему, и, уж точно не поверю, что Адам может чувствовать что-то к ней. Ты знаешь, что на службе, у него есть свободные полчаса в день, когда он может позвонить родным, близким и любимым. Он звонил Фиби? Нужна ли она ему?
– Он только начал служить! Недавно прошла присяга моряков. – сказал я.
– Ты защищаешь его?
– Нет!
– Теодор Грей, откройте глаза! Ладно, пусть пройдёт неделя. Две. Три. И ты увидишь, что он не позвонит ей. Он не ценит женщин, он не знает, что значит любить.
Отлично. Ещё и горяченький спор. Мой вечерок становиться всё веселее и веселее. Мне почему-то стало казаться, что Фиби с Яном будет слишком скучно… Поэтому, я за Адама. Ян стал каким-то самовлюбленным павлином. Это красный диплом Оксфорда или дифирамбы отца с матерью так на него повлияли? Раньше, в нём была какая-то муть и даже опасность… Может это и было его самолюбие, которое скрывалось за вежливостью, воспитанием и любовью к Фиби? Я не отрицаю его чувств к ней, но уверен, что себя он любит больше, чем мою сестру.
– Мы ещё посмотрим. – сказал я резко.
– Ты знаешь, за что его отчислили? Мало того, что он был раздолбаем в учёбе, вечно находясь между три и два, он ещё и переспал с заместителем директора в кабинете вице-президента Оксфорда! Он не знает никакой морали, ничего! – яростно говорил Ян.
– Они сами решат, как им быть. Если ты любишь мою сестру – борись за неё. Отказывайся от блистательной карьеры в министерстве. Я не хочу с тобой ссориться, Ян. У каждого человека есть выбор. – закончил я весёлый вечер столь невесёлыми фразами, а Мэйсон и Ян помогли вынести мои чемоданы на первый этаж.
Ещё совсем недолго, и, мы улетим в Колорадо, навстречу скалистым великанам Аспена…
========== This is Aspen, baby ==========
Ранним утром, мы всё ещё тряслись в частном автобусе по штату Колорадо. Оставалось полтора часа до нашего огромного дома в Аспене…
Эва и Фиби о чём-то оживлённо болтали, Ян и Мэйсон сидели в своих гаджетах, Софи крепко спала, оперев голову о стекло окна, а Дана… Дана дремала, сидя на кресле рядом со мной. Мы с ней ещё не говорили, после того разговора в моей комнате… И, вот, соня начала тереть глаза, а я улыбался ей. Когда она повернулась, то ответила мне той же улыбкой.
– Доброе утро. – сказала Дана.
– Доброе. Как спала? – спросил я.
– В самолёте я спала лучше… – говоря это, она сняла кожаный жакет и оставшись в крутой, обтягивающей её прелести серой майке на бретельках, потянулась. Откинувшись на спинку кресла, она вновь посмотрела на меня, сквозь прищуренные от яркого, льющегося света, глаза, и, нежно усмехнулась.
– Почему ты смотришь на меня? – спросила она, поправив волосы.
– Дана, я хочу, чтобы мы дружили. Чтобы исчезла стена непонимания и неловкости… Я виноват в том, что дал тебе напрасные надежды… – говорил я, полушёпотом, смотря в её потрясённые глаза.
– Тед, мы друзья и ты не виноват в том, что я… – начала она, но осеклась, и, потерев лоб, произнесла, – Пойми, ты не виноват в этом. Раз это случилось – это случилось, а я вела себя немного обиженно и, кажется, глупо, потому что… – она опять запнулась, вздохнула и продолжила, – Потому что я такая. Мне было неприятно. Неприятно знать, что парень который влюбил меня в себя любит другую и ждёт взаимности от другой. Было неприятно видеть её фото. Неприятно видеть сообщение, возможно, от неё. Но самое последнее, что взбесило меня, так это то, что ты решил потащить её с нами в Аспен. – говорила Дана, не мигая, глядя мне прямо в глаза, – Но, я забила на это, Тед Грей. Если хочешь быть моим другом, то не возвращайся при мне к теме о твоей любви. – она, наконец, остановилась, и, ожидая моего «я всё понял», подняла идеальные брови, немного выставив подбородок вперёд.
Я быстро кивнул, а потом, поцеловал её в щёку.
Радует то, что она лишилась способности шевелиться… Шикарно.
– Есть будешь? – шепнул я, моментально развеселив её. Она весело засмеялась и чмокнула меня в щёку, так же легко, быстро кивнув…
Когда я достал сумку с едой, все бросили свои айпады и беседы, даже Софи проснулась, чтобы поесть… При турбулентности в самолёте, нас бы вывернуло наизнанку, так что, все не ели и были ужасно голодны.
Съев почти всё, что было, мы мысленно поблагодарили Анастейшу Грей, за набитую едой сумку.
– Смотрите, что это там? – воскликнула Дана, когда мы с полными животами пялились в окно, ожидая скорого прибытия… Я понял, на что она указывает пальцем.
«Sky Lift». Канатная дорога. Ух, здорово бы было прокатиться. Я улыбнулся Даниэль и сказал, приподняв брови:
– Это Аспен, детка. А там, как здесь называют, «небесный лифт».
Дана ответила мне голливудской улыбкой, и, вытянувшись всем телом, закусила губу, любопытно глазея на превосходный пейзаж, раскрывающийся в окне…
Солнце заливало курортный, чистенький городок. Изумрудные травы покрывающие горы Аспена, будто карандашом подчёркивали белые верхушки, засыпанные снегом, искрящиеся, точно миллионы упавших звёзд… Над ними витал очаровательный дым из облаков, словно вуаль юной английской леди, а дальше, ровное лазурное небо, отражающее чистоту воздуха…
С детства мне знакома эта картина, этот запах девственной природы, который, первые мгновения, сложно вдыхать из-за его прозрачности и свежести… Он так контрастирует с воздухом в Сиэтле…
Здесь, кислород запросто можно назвать вкусным… Здесь, воздух даёт реальное желание дышать. Это становиться не просто потребностью…
Через пять минут, автобус всё же остановился. Хвала Небесам!
Позабыв про сумку и чемодан, я, буквально, выпрыгнул из транспорта, и, закрыв глаза, предавал своё уставшее от одной и той же позы тело, яркому утреннему солнцу, широко раскинув руки…
Погода чудная. Свежая, но тёплая. Как же здесь здорово!
– Тедди! – услышал я с порога своего дома… Вау. Моя двоюродная сестричка Жаклин – как фото-модель… Улыбчива и дико красива. Выглядит на года три старше своих лет… Длинные светлые волосы с рыжеватым оттенком, голубые глаза… В основном, она взяла расцветку отца, а форму лица и тела матери. Очень гармоничное и подходящее ей смешение.
Кузина подбежала ко мне и бросилась на шею, крепко обняв, а я, в свою очередь, обнял её.
– Привет, Жак. – сказал я, ехидно улыбаясь. Ведь, я абсолютно точно знаю, что она ненавидит, когда я так говорю. Жаклин прекратила обнимать меня, и поджав губы, ударила кулаком по моему металлическому прессу, а потом, скривилась от боли и простонала:
– Пошёл ты к чёрту, братец. Сколько раз повторять, чтобы ты не называл меня так?
Я усмехнулся в ответ. Тем временем, из автобуса выбежали Фиби и Эва, мгновенно набросились на Жаклин, крепко обнимая её.
– Жакли, мы с Эвой так скучали… – протянула Фиби.
– Особенно Фиби. – чирикнула Эва и её брови скептично и высокомерно взлетели вверх, – У меня достаточно дел и не приходиться скучать, даже по единственной во всём Мире тебе!
– И мне скучать по тебе не удавалось… У меня такой превосходной себя достаточно. – так же, задрав подбородок ответила Жаклин…
Чёрт. Они так похожи и так ненавидят друг друга. Их отношения из разряда: «Сучка – думали две девушки, мило улыбаясь друг другу», иногда раздражают, но и забавляют меня одновременно. Они ревнуют и меня, и Фиби, перетягивая нас, каждый на свою сторону, как канат. Я, если честно, всегда больше тянулся к Жаклин, а, вот, Фиби к Эве… Видимо, это потому, что они чаще видятся, общаются и всё прочее. Как бы то ни было, Фиби остаётся нейтральным королевством между двух океанов.
Когда, наконец, девушки устали друг другу скалиться и Фиби, закатив глаза, сказала им: «Хватит», юные леди немного успокоились, перестав сверлить друг друга взглядами. Настало время знакомства Жаклин с Яном, Мэйсоном и Даной, Софи Тейлор она знает. Когда мы зашли в дом, Жаклин сказала ей, что помнит, как Софи была дружна со мной.
Мэйсону, Жакли, явно приглянулась… Его взгляд стал каким-то нежным и кошачьим, а когда они назвали друг другу свои имена, то он поцеловал её в щёку, что раньше, при знакомстве с дамами не делал…
Ох, вот Мэйсон и влип! Его глаза прям загорелись… Мои кузины – девушки-огонь…
Приняв решение немного отдохнуть, все мы разошлись по своим комнатам, договорившись встретиться в гостиной через час.
Я принял душ, разложил вещи, и, одевшись, развалился на своей кровати, предаваясь накатывающей на меня сонливости…
POV Фиби.
Как только я разобрала шмотки, то услышала стук в дверь. Я закатила глаза, догадываясь о том, кто стоит за ней.
Но мы же договаривались встретиться через час, а не через двадцать минут! Уверена, это Жаклин… Ей не терпеться узнать об изменениях в моей личной жизни.
– Иду. – сказала я, и собрав волосы в своеобразный «конский хвостик», открыла дверь, вмиг застыв на месте… Ян.
Что ему надо?
– Ян?
– Отличная погода. Прогуляемся, Фиби? – спросил он, невинно улыбнувшись и его голубые глаза весело заблистали.
– Конечно, я возьму жакет… – сказала я, и достала из шкафа более-менее согревающую вещь, а потом, вышла к нему.
«Может быть, он скажет что-нибудь об Адаме?» – не покидала мою голову мысль.
– Ты думаешь о моём брате… – вдруг произнёс он, застав меня врасплох своим утверждением. Мы начали подниматься по улице выше, меряя шагами землю, и, я подумала, что сейчас скачусь вниз…
Я нервно усмехнулась и перевела на него взгляд.
– Откуда ты знаешь? – спросила я. На этот раз, усмехнулся он.
– Как говорит твой брат: «Это Аспен, детка». Пробуждаются скрытые способности.
– А серьёзно? – изогнув бровь, спросила я.
– А серьёзно, это видно по твоим глазам… Для родственников психиатра, ты как открытая книга.
– Вот как… – выплюнула я. Мне почему-то больше не хотелось с ним разговаривать.
Это плохо кончиться…
– Может быть, хочешь спросить что-то о нём? Навести справки, так сказать. – сказал Ян, посмотрев на меня из-под тёмных стёкол солнечных очков.
– Ну, какой у него любимый цвет? – произнесла я самое безобидное на мой взгляд.
– Бордо. Цвет венозной крови. – ответил Ян, пожав плечами, а потом, произнёс, – Могла бы спросить что-то поинтереснее.
– Что, например? – с тем же вызовом в голосе, спросила я.
– Ну, например: «Почему его отчислили из Оксфорда»? – проговорил он, с улыбкой кретина на лице.
– Так хочешь опустить его в моих глазах? Если попытаешься сделать это, не считай, что сам останешься на высоте. Ничто и никто не сможет изменить моего отношения к нему. Всё, что он делал в прошлом. – жёстко сказала я.
По его губам пробежала грустная улыбка, искривившая губы в подобии равнодушной усмешки.
– Ну, а как тебе вопрос: «Почему он ни разу не позвонил?» Этот любящий, прелестный, святой Адам взял и не позвонил любимой… Знаешь, почему? Я отвечу. Он не любит тебя. – говорил Ян жёстко, сняв очки, обнажая глаза, исполненные болью, злостью и обидой, – НЕ ЛЮ-БИТ! -проговорил он по слогам, и, сжав желваки, продолжил, – У него есть полчаса в день на социальные сети и звонки. Ну, и где же пару минут для тебя? Если бы на его месте был я… Я – по-настоящему любящий тебя мужчина, то я костьми бы лёг, лишь бы услышать твой голос «на другом конце провода». Я бы сдох, загнулся выдраив палубы, но позвонил. Тебе. Только тебе. Потому, что ты нужна мне. – он убрал очки в карман куртки, и, положив руки на мои вдруг влажные от слёз щёки, произнёс полушёпотом, – Я люблю тебя, Фиби Грей. Люблю.
Один раз моргнув ему в ответ, я взяла его руки своими и сняла их с моего лица. Нет… Не прикасайся ко мне!
– «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно»… – усмехнулась я, цитируя гения, – Оставь меня, Ян. Я тебя не люблю, понимаешь? Даже если бы я была с тобой, каждая минута напоминала бы мне об Адаме. Я смотрела бы на тебя, а видела его. Он не позвонил – его дело. Это не изменит моей любви к нему. Возможно, мы уже никогда не встретимся и не созвонимся, но я не изменю своим чувствам. Он обещал вернуться ко мне, а я обещала ждать его. И кто мы с ним такие, чтобы предавать такое святое чувство, как любовь? – спросила я, утерев непрошеные и ненужные слёзы. Ян сглотнул, и, отвернувшись от меня, смотрел вдаль секунды три, а потом, посмотрел на меня и сказал:
– И я не предам свою любовь. Я никого не полюблю так, как тебя… Я буду ждать тебя.
– Ты должен осознать, что это будет бесполезно. Мой папа нахваливал тебя. Он хочет, чтобы ты был в его кампании. Но у тебя есть и другие предложения, ведь так? Выбери другое. Живи своей жизнью. Оставь меня.
– Я не могу оставить тебя. – признался Ян, покачав головой. Я решила сразу же. Сквозь ком подступающий к горлу и собравшиеся в глазах слёзы, я выдавила:
– Тогда, это сделаю я. – круто развернувшись, я почти побежала к дому.
– Фиби! – слышала я крик Яна вослед, но не обернулась.
Нет. Нет. Нет! Я не могу смотреть на него. Не могу!
Забежав в дом, я быстро отыскала свою комнату, и, закрывшись в ней, бессильно бросилась на кровать, давая волю горячим слезам… Господи. Мне никогда раньше не приходилось отказывать, потому что никто мне не говорил таких слов… Ясно, что в кампании отца он хочет остаться не из-за денег. Наверняка, ему бы платили где-то и больше… Это из-за меня. Из-за меня!!!
Ах, Ян, почему ты влюбился в меня? В Мире есть полно девушек лучше и красивее, сильнее, чем я.
Тот же самый вопрос можно задать и мне. Адам не голубь Вселенной, но он и не такой, как все… И всё-таки, почему он не позвонил мне? Неужели тот вечер – обман? Я не нужна ему? Или, даже без вопроса, я не нужна ему… Нет! Нет! Нет!
Я не верю и не буду в это верить. Он позвонит мне. Обязательно позвонит.
POV Кристиан.
Ана заполнила всё моё пространство… Её красивая головка покоиться на моей груди, горячее дыхание приятно щекочет кожу. Мы лежим на кровати после дикой, жаркой ночи… Ох, член каменеет от нахлынувших воспоминаний.
Конечно, дети – цветы жизни, но как хорошо, когда их нет дома…
Губы Аны целуют мою грудь и я вздрагиваю от невероятной нежности. Моя малышка проснулась…
– Доброе утро, Ана Грей. – хрипло шепчу я, ощущая, как её шёлковая, изящная рука скользит по моему обнажённому телу.
Иисусе, она так прекрасна…
– Доброе утро, мой любимый муж… – шепчет Ана, приподняв голову, заглядывая своими прекрасными, сонными глазами в мои.
– Выспалась? – спросил я, насмешливо улыбаясь. Ана закусила свою (нет, мою! только мою!) губу и провела по ней языком. Чёрт.
Я уже готов для неё.
– Будто ты мне дал выспаться… – ответила Ана, улыбаясь.
– Ты упрекаешь меня? – спросил я, сдвинув брови.
– Ни разу, мой Господин… – прошептала она и поцеловала мою шею… От этого слова из её губ, я почти умираю…
– Чем займёмся? – спросил я, с той же усмешкой.
– Ты – мной, а я – тобой. – ответила Ана.
– Заманчиво. – шепнул я, и, схватив её за талию, повалил под себя. Моя любимая весело засмеялась…
– Ты совсем не изменился, любитель долгих и мучительных игр. – прохрипела моя жена.
– И ты не изменилась… такая же красотка с дерзким ротиком… – прошептал я и, мягко поцеловав её, укусил зубами её нижнюю губу, она простонала… Ох…
Дерьмо. Звонок «блэкберри» разрушил идиллию.
– Иногда, мне хочется разбить его молотком… – прошипела Ана, закатив глаза. Я нахмурился.
– Не закатывай глаза. – так же шикнул я.
Я схватил мобильник одной рукой, всё ещё лёжа на Анастейше и ответил на звонок нашей домработницы:
– Брэйли, в чём дело? – спросил я, глядя в сияющее, ласковые глаза моей Аны.
– Мистер Грей, извините, что, возможно отвлекаю вас от дел, но моя сестра попала в аварию и мне нужна увольнительная на месяца три-четыре. Я нашла себе замену. Молодую девушку, дочку моей близкой подруги. Её зовут Джемма Лоуд. Уверена, вам понравиться как она работает, и, потом это, ведь, не навсегда.
– Да, конечно… Я даю тебе увольнительную. Раз нашла замену, скажи ей, пусть она начинает с завтрашнего дня. Спасибо, Брэйли. – ответил я ей и отключился.
Превосходно. Она избавила меня от выбора домработницы.
– Ну, так что, мы продолжим на том, на чём остановились или начнём сначала? – спросил я у Аны, поцеловав её губы…
– Мне всё равно… Только делай что-нибудь… – выдыхала Ана, между моими жаркими поцелуями на её груди…
Как же я люблю её!
Айрин
Мой день начался прекрасно…
Во-первых, светлое и солнечное утро. Во-вторых, мастерский рисунок Теда, который я сразу же поставила в рамочку на моём столе. И, в-третьих, ещё один огромный букет белых тюльпанов. Я уже забыла, когда моё утро было настолько счастливым.
Однако, последующий день не был потрясающим… Я не видела Теда, и, в школе, меня будто караулила Кэндриль. Она сидела со мной каждый урок. На физкультуре ни на шаг не отходила. Была со мной в кафетерии, в библиотеке, чуть ли не заходила со мной в туалет! Это чертовски раздражало… Потом, она повела меня до автобусной остановки и сказала, что вечером позвонит мне.
Какого чёрта?! Что ей нужно от меня? Может быть, это потому, что через меня она хочет сблизиться с Тедом? Ну, если подумать серьёзно, она могла бы сделать это и через Мэйсона. Снова, непонятные для меня ситуации.
За готовкой и уборкой дома, я расслабиться не могла. То и дело, что поглядывала на экран мобильного, в надежде на звонок от любимого. Чтобы я не делала, я думаю о нём. Его вчерашний приход, такой воодушевлённый рассказ об Аспене… В сердце моём безостановочно зрела надежда на то, что я занимаю хоть долю его мыслей. Хоть мелкую частицу из того гигантского пространства, которое он занимает в моей голове.
Через пару минут, звук мобильного оповестил меня об смс… От Теда!
Сообщение представляло собой фотографию с прекрасным пейзажем гор, и, подписью над ней:
«Это Аспен, детка. И мне не терпится показать его тебе…
P.S.
Я очень скучаю. Ты – моя жизнь. Знай об этом.
Кэндри тебя там не заколебала? :)»
Кэндри? Это он сделал? Всё ясно. По его возвращению, я серьёзно поговорю с ним. Написав в ответ, что всё очень красиво и то, что я тоже скучаю, я принялась с большим усердием убираться, дабы расплескать заполнившее меня раздражение… О Кэндриль я отвечать ему не стала. Надеюсь, это заставит его хоть чуточку задуматься!
Зазвонил местный телефон, выжав половую тряпку, я вытерла руки о салфетку и сняла трубку:
– Да. – сказала я резко… Чёрт. По-моему, это звучало слишком резко…
– Миссис Хайден Уизли? – вопросительно произнёс имя моей мамы какой-то мужчина.
– Я Айрин. Её дочь.
Последовало недолгое молчание.
– Позовите, пожалуйста, к телефону вашу маму, мисс Уизли. – попросил терпеливо мужской голос. Однако, мама спустилась в гостиную сама… Как кстати.
– Тебя. – сказала я одними губами, передавая ей трубку, а когда мама взяла её, то я поняла, что она говорит с копом Фридцем…
Мама нервно моргала, внимательно выслушивая своего собеседника, а потом, ответила:
– Спасибо за информацию. Прощайте. – она повесила трубку, и, нахмурив брови, заглянула мне в глаза.
– Что он сказал? – спросила я.
– Фамилия Айзека – Уольтер, – мамино лицо стало очень бледным, она поджала губы, – Он мёртв. Айзек мёртв. Мёртв. – повторила она несколько раз, что приводило меня в неподдельный ужас, заставляя кровь застывать в жилах. Она кивнула, и, сказав, что сварит нам кофе, пошла на кухню…
– Известно, кто убил его? – на полпути остановила её я, задав вопрос.
– Авария. Такая же, как и с нашим отцом, только на этот раз, беднягу звали Люк Сойер. Обычный водитель богатого человека, начальник охраны этого богача…—ответила мама, и, пожав плечами ушла.
Мысли затрепетали в моей голове… Это, случайно, не начальник охраны Кристиана Грея? Не на его ли похоронах был Тед? Возможно, что в машине тогда были Греи? Господи… Как же это жутко… От одной мысли, что Тед мог быть в той машине, у меня мороз по коже… Переборов себя, я всё-таки перестала стоять, как статуя и закончив с этой комнатой, расставила всё по своим местам и пришла на кухню.
Помыв руки, я села напротив мамы, она дала мне кофе.
– Спасибо. – сказала я. Мама кивнула.
– Почему Тед не приехал за тобой сегодня утром? – спросила вдруг она.
– Он в Аспене. Вернётся только в воскресенье. Он предупредил меня, и, как видишь, загладил вину ещё более огромным букетом… – проговорила я, а мама улыбнулась.
– Вы целовались? – ЧТО?
– Мам!
– Ну, целовались? Скажи!
Я вдохнула.
– Нет. Пока нет. – быстро ответила я, пряча улыбку за чашкой кофе.
– Он не пытался?
– Пытался. Но…
– Ты не позволила?
– Эм… Нет. Он сам остановился. – сказала я.
– Почему? Он любит всё делать медленно? Год будет носить тебе тюльпаны, а первый поцелуй подарит на свадьбе? – смеясь проговорила мама, а я почувствовала, что стала краснее багрового заката.
– Я не знаю, мам. – сказала я честно, – Мне кажется, что… Что мы не понимаем друг друга. Ну, вот, он уехал в Аспен. И, знаешь, что сделал? Приставил ко мне охрану в виде надоедливой Кэндриль. Он хочет, что бы я была лишена свободы…– сказала я, и выпила кофе.
– Он хочет, чтобы ты была его. – спокойно ответила мама.
Я – его. От этих мыслей на душе разливается радость…
– Понимаешь, «надоедливая Кэндриль» лишь средство защиты тебя для него. Я давно знаю мужчин, и, когда я увидела, как он держал твою руку, то поняла, что он до сумасшествия ревнив. А когда он посмотрел на тебя, то я увидела, с какой любовью он это сделал. Он не позволит кому-нибудь сделать что-то плохое по отношению к тебе. И, потом, этот парень будто ждал тебя… – сказала мама и погладила меня по щеке…
Ждал меня. И я ждала его… У меня никогда не было парня и… И я ещё даже не целовалась ни с кем. Пару мальчиков в Далласе пытались поцеловать меня, но я не позволяла… И только с Тедом, я хочу поцелуя. Хочу быть рядом с ним.
Я крепко обняла маму, и, закрыв глаза, наслаждалась её теплом. Она многое прояснила мне…
POV Теодор.
Надеясь, что Айрин не очень злиться на меня из-за того, что я приставил к ней Кэндриль, я вновь спустился вниз. Мы очень долго играли в бейсбол, и, теперь, переоделись пред жёсткой попойкой.
Эва, Фиби и Софи здорово постарались с закуской, так как круглый столик у огромного окна был полон. Ян стащил со второго этажа свои четыре бутылки виски, Мэйсон достал из своей сумки три бутылки коньяка и одну текилу, а Жак притащила ящик пива. Обалдеть…
Когда все уселись вокруг стола, можно было наблюдать следующую картину…
На колени к Мэйсону уселась весёлая Жаклин, и, видимо, и ему, и ей это нравилось. Я усадил рядом с собой Дану, так как знал обезбашенность всей честной кампании и даже приобнял её одной рукой, охраняя… Она немного дёрнулась, но не вырывалась. Мне было спокойно, что она у меня «под крылом».
Ян уместился рядом с Фиби, которая почти не смотрела на него, а если и смотрела, то с каким-то губящим равнодушием… Неужели, они успели поговорить друг с другом?
Софи и Эва сидели рядом, весело болтая. И, вот, Ян разлил виски, мы выпили за то, что собрались все вместе, а дальше, началась настоящая веселуха…
Дана хохотала от каждого моего анекдота, даже тупого, как мне поначалу казалось… Видимо, она ни разу не пила, потому что повеселела мгновенно, от одного бокала виски. Ян и Фиби стали о чём-то болтать, иногда смеялись вместе… Софи почти дремала, потягивая бутылку пива… А Жаклин и Мэйсон… Блядь.
Стоило мне отвернуться, как они уже сосутся… Эва валялась на полу, в обнимку с полупустой бутылкой виски. Вдруг, она взлетела с пола, и отодвинув со стола тарелки, залезла на него и заорала:
– Слушайте сюда, уроды! – мы все повернулись, а она звонко захохотала и сказала:
– Я хочу играть… Как насчёт игры: «Я никогда не…»? Все знают правила?
– Нет! – крикнула Дана. Эва закатила глаза и глубоко вздохнула:
– Короче, каждый из нас, по часовой стрелке начинает говорить, например «Я никогда не трахался в машине», у кого такой опыт был, тот пьёт, а у кого нет – тот не пьёт… Цель? А, впрочем, кому нахер нужна цель? Разливаем и пьём! – объявила Эва и уселась на колени к Яну.
