Текст книги "Мистер Грей младший (СИ)"
Автор книги: Каролина Янис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 52 страниц)
– Тед, ты не хочешь провести даже час с семьёй? – спросил папа.
– Пап, я хочу, но…
– Иди, Тед. Иди, – сказал он и отвернулся от меня.
– Если ты хотел сообщить мне о том, что завтра приедет Софи – то Фиби тебя опередила, – сказал я, спокойным голосом. Он посмотрел на меня с улыбкой.
– Ты рад? – спросил он.
– Трудно в это поверить… Но, в целом – да. Я рад.
– Подождите! Софи – дочь Тейлора? – спросила мама с изумлённым и счастливым выражением на лице.
– Да. Дело в том, что у Гейл проблемы с… – папа стушевался, бросив взгляд на меня, – Проблемы с сердцем, – проговорил он, наконец, тихо.
Глаза мамы вмиг стали обеспокоенными, я начал переживать. Но время не ждёт. Я попрощался с родителями и, захватив яблоко, решил зайти к Фиби и узнать насчёт её театрального. Уходя из кухни-столовой, я услышал как мама ахнула. Я уже хотел войти и посмотреть, всё ли в порядке, но услышал:
– Тейлор сказал только мне.
– Говоришь, у Гейл рак? – Что? Чёрт подери. Нет!
– Да, рак груди. Тейлор не говорил об это ни Гейл, ни Софи. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал.
– Господи, – услышал я шёпот мамы.
– Бу! – раздалось позади меня. Я вздрогнул.
– Чёрт, Фиби! – шикнул на неё я, взял за плечи и легонько отодвинул от входа в кухню-столовую.
– Подслушивал, да?
– Фиби, ты давно в театральном?
– Четыре месяца, а что? – сказала она тихо, непонимающе хлопая длинными ресницами. Ага, значит она там числится раньше, чем Айрин перевелась в нашу школу.
– Ничего, просто.
– Не просто! Ты четыре месяца об этом знать не знал, а теперь?
– Ну… Там не нужны парни? – выпалил я первое пришедшее в голову.
Только не Айрин. Эта тема пока неприкосновенна.
– Вообще-то, нет. Ну, я могу спросить, если хочешь.
– Да, хочу.
– Спасибо.
– Пока не за что, но одним «спасибо» не отделаешься.
– Чего ты хочешь?
– Потом скажу. Я хочу есть. Ты уже ужинал?
– Нет, мне нужно к Бастилю.
– Тебе же, обычно, к пяти, а сейчас полчетвёртого… – начала Фиби.
Она, иногда, бывает так логична и так сообразительна. Дело в том, что у меня есть план, о котором я не могу рассказать. Мне просто нужно идти раньше.
– Сегодня, я хочу больше позаниматься, – сказал я, собирая остатки спокойствия.
– Ладно, – легковерно вздохнула сестрёнка, – Удачи.
– Спасибо, – я чмокнул её в щёчку, а потом – отправился в школу.
Я надеялся застать Кальтца там. Сойер предложи подвезти меня, но я отказался. Вставив наушники в уши, я совершил получасовую пробежку до школы, а потом, помчался в кабинет экономики.
Мистер Кальтц сидел за своим учительским столом, разбирал какие-то бумаги. Увидев меня, он округлил свои и без того круглые глаза, и, осмотрев меня с головы до ног, ухмыльнулся.
– Совершал кросс и решил забежать ко мне, Грей? – протянул он устало.
Видимо, моё неровное дыхание и весь общий вид выдали способ передвижения.
– Мистер Кальтц, я хотел извиниться, – сказал я, подходя к нему ближе.
– Вы могли сделать это днём.
– Ещё не вечер, мистер Кальтц. Я понимаю вас, я сам ненавижу хамов, но… Поймите и вы меня. Вы видели девушку, на которую я смотрел?
– Конечно. В отличии от тебя, я вижу её на каждом занятии.
– Она, по-вашему, привлекательна? – чуть дыша спросил я.
– О, мой друг. Я понял, в чём дело, – сказал он, загадочно улыбаясь.
– Я сам не понимаю, в чём дело, но хочу умолять вас о двух вещах: никому не говорить о нашем разговоре и подтвердите моей маме, если она позвонит, что я говорил с Тарой. Я не мог рассказать ей об Айрин…
– Хм, стать участником в твоём вранье?
– Пожалуйста, мистер Кальтц.
– Хорошо. Взамен, я жду от тебя систематического посещения, три реферата, пять устных ответов и два доклада. Понял? – сказал он, слабо сдерживая улыбку. Я просиял ему в ответ.
– Понял, мистер Кальтц. Спасибо вам.
– Пожалуйста, Теодор. Удачи.
– До понедельника.
– Да-да. До понедельника, – ответил мистер Кальтц.
Я вышел из кабинета безумно счастливым. Теперь, со спокойной душой, можно поучиться надирать задницы. Хотя, как можно драться, когда в мыслях лишь одни голубые глаза прекрасной Айрин?
========== Grey Saturday ==========
Новое мартовское утро было тусклым и серым. Суббота. До двенадцати дня я провалялся в своей постели, слушая печальную музыку. Айрин. Так хочется вновь увидеть её маленькое лицо в обрамлении роскошных волос… Мэйл. Я быстро отыскал её. У неё всего три фотографии. На одной она в купальнике со своей прелестной фигуркой, на второй она занимается у станка, а на третей – её портрет. Я скопировал их себе на мак. В дверь моей комнаты постучали, а затем, я услышал:
– Тедди, вставай! Ты уже проспал завтрак! Хочешь проспать обед? – говорила
Ана. Самая заботливая мама. Я выключил музыку, мак и пошёл приводить себя в порядок. К обеду я успею точно.
Из-за того, что погода была далеко не жаркой, я решил пойти на пробежку. Однако, меня остановил разговор, который Фиби завела в гостиной с мамой и папой. Я присоединился к ним.
– Пап, а как вы с мамой познакомились? – спросила сестра.
Папа и мама улыбнулись друг другу.
Ох, ну это слишком мило.
– Ваша мама пришла брать у меня интервью для университетской газеты. Это было в моём офисе. Я до сих помню, как она была одета. Это было ужасно.
– Кристиан!
– Это правда. Не то, что сейчас. Заходя ко мне в кабинет, она упала, я галантно предложил ей подняться, и, заглянув в её глаза, я понял, что это моя женщина.
Мама поцеловала папу в щёку, он крепче обнял её. Есть в мире настоящая любовь. Фиби чуть ли не утирала слезу…
– Я пойду, накрою на стол. – сказала мама и встала с дивана.
– Я помогу! -воскликнула Фиби и побежала след за мамой.
Я и папа остались в гостиной одни.
– Ну, как успехи в борьбе?
– Всё становится только лучше. Бастиль признался, что покорён мною. Я десять раз из десяти сажал его на мягкую точку за вчерашний вечер.
– Что же, прекрасно. А куда ты собрался? – спросил он, когда я поднялся с дивана и вставил один наушник в ухо.
– Я хочу на пробежку. Пойдёшь?
– Я уже бегал утром. Днём слишком людно. И, может, ты поешь?
– Пока нет, не хочу.
– Как всегда. Я опять один за столом, среди женщин, – сказал папа, вздохнув.
– Кстати, о женщинах. К которому часу прибудет Софи? – спросил я, с интересом.
– Я поеду встречать её. В аэропорт нужно к четырём часам дня, а где-то в шесть, в пол седьмого мы уже будем здесь.
– Ясно. Я буду ждать.
– Уже осталось недолго, – сказал радостный папа, я улыбнулся ему в ответ.
Попрощавшись с ним, с мамой и Фиби, я включил на iPhone свой run-list, а затем, побежал по людной, холодной улице. Солнца почти не было, лишь серые тучи мрачно заволокли небо Сиэтла. Как бы не пошёл дождь…
Айрин.
«Я проснулась по-привычке, в шесть утра. Мой восьмилетний брат Джей крепко спал,» – я начала новую, типовую запись в своём ежедневнике, – «После того, как умер отец, прошло пять месяцев. Мама со здоровьем так и не оправилась, она не работает, но… Каждый месяц нам присылают деньги. Много денег. От кого-неизвестно, но большая часть уходит на лекарство для мамы, на обеспечение Джея, для нашего обучения в школе. Каждый день я говорю себе, что завтра будет легче, но… Всё труднее и труднее. На мне ежедневная уборка нашего двухэтажного дома, готовка, глажка, стирка, мама и брат. Плюс, скоро экзамены и поступление в приличный университет. Естественно, из этого ужасного Сиэтла мне не уехать. Как я оставлю больную маму и брата? Нет времени не для чего, да ещё и миссис Риззон со своим театральным! „Такая внешность не должна пропасть!“-говорит она. Смеётся, быть может. Какая тут внешность? Хоть бы выспаться… Вчера, случилось то, что я меньше всего ожидала. Ко мне начал клеиться чертовски красивый, очень не глупый парень… Но, он глуп, если думает, что у меня есть время на флирт. Теодор Грей. Один из самых обсуждаемый персон в школе, так как он сын Кристиана Грея. Его сестра Фиби – выскочка. Смотрит на меня свысока, почти ненавидит за то, что ей не дали главной роли в постановке пьесы „Олимп“. Глупая девочка, я бы с радостью отдала тебе эту роль, но… Не могу. Для моей матери единственная радость, когда я делаю что-то для себя. Интересно, как мне оттолкнуть этого Грея? Наверняка, есть способ… Но пока нужно вымыть пол и посуду, накормить Джея и убраться в саду… Мои дни активно текут в одном и том же направлении».
Теодор
После пробежки, я зашёл в магазин мягких игрушек, чтобы выбрать Софи подарок. Я хотел, чтобы это было символично. Я нашёл медведя, очень похожего на того, что она дарила мне, только огромного размера. Расплатившись, я вернулся домой. Фиби радостно взвизгнула.
– Вот это да, Тед! Ты купил его для Софи? – спросила сестричка, просияв искренно и весело.
– Да. Думаешь, ей понравится?
– Да она обалдеет! Только…
– Только?
– Это действительно то, что нужно двадцати четырёхлетней девушке?
– Тебе бы понравилось?
– Да, понравилось, но мне, если ты забыл, осенью исполняется шестнадцать.
– Ладно, всё! Ей понравится, – сказал я, и поднялся в свою комнату. Как только я посадил медведя на кровать, ко мне зашла Фиби.
– Слушай, Тед. Помнишь, ты спрашивал меня про театральный?
– Да. Ну и?
– И, для пьесы «Олимп», нам нужен Тесей, сын Посейдона. Ты, как сказала миссис Риззон, вполне подойдёшь, – воодушевлённо произнесла Фиби. Херь. Я всё-таки нужен.
Теперь, не отвертеться.
– А кого играешь ты? – спросил я.
– Я должна была играть Гею, богиню Земли, но на эту роль взяли новенькую, а мне дали жалкую Ариадну, которую потом сожрал минотавр.
Новенькую? Айрин? Боже… Я уже представил её в белоснежном платье богини, с прекрасным венком из зелёных листьев. Хотя, с её характером… Богиня, ты где?
– А эта новенькая… она хорошо играет?
– Как по мне, так не очень. У неё просто пластичность тела, что надо. И… Почему ты спросил? Ты знаешь Айрин Уизли? – начала Фиби.
– Нет, не знаю, просто спросил.
– Просто спросил? Зачем?!
– Я ведь тоже не актёр! У меня нет никакого опыта, вот и спросил. Чтобы знать, слишком ли будет заметна моя не профессиональность, – походу сочинил я.
Фиби на этот раз поверила. Девочка – наивность.
– Она не будет слишком заметна. Ни у кого там нет Оскара, -пролепетала Фиби, засмеявшись. Потом, нахмурила брови и сказала:
– Теперь, ты должен ответить на мой вопрос. Мы договаривались, помнишь?
– Да. Валяй.
– У братьев Флиннов нет девушек? – спросила она с серьёзным выражением на лице.
Ого-го! Не уж-то моя сестричка запала на кого-то из сыновей психиатра?
– Фиби, признавайся! Ян или Адам?
Фиби нахмурилась ещё сильнее.
– Я не понимаю, о чём ты.
Я усмехнулся. До неё дошло. Она схватила подушку с моей кровати и швырнула мне в голову. Ага, окей. Значит, всё-таки, влюбилась. Не успел я открыть рот, как она выпорхнула из моей комнаты. Отлично. Приготовив одежду для вечера, я отправился принять душ. Вода была прожигающей. Такой, как я люблю. Обмотав бёдра полотенцем, я убрал медведя, улёгся на кровать и врубил мак. Так. Всё равно мне нужно дать ответ Фиби, я ведь обещал. Дело в том, что я сам не знаю есть ли у них девушки. С ними я этого не обсуждаю, мы лишь встречаемся в сауне, за игрой в теннис или в гольф.
Я решил написать Яну, он был более разговорчив. Мне понадобилось десять минут переписки, чтобы узнать что эти два скакуна свободны, но и не совсем. Они не ищут постоянства. У них есть бабы, но такие, какой у меня была Джемма. В общем, их сердца полны свободы. Я вновь открыл фотографии Айрин. Она действительно красива… А что, если я совсем не нравлюсь ей? Херня… В голове столько мыслей! Иногда, мне кажется, что мой мозг может взорваться.
Я оделся, без всякого желания убрался в своей комнате, а потом пошёл к Фиби. Дверь была закрыта. Нахер так делать? Я никогда не закрываю дверь в свою комнату. Я постучал. Четно. Я услышал слабые всхлипы. Блядь. Она плачет? Почему?
– Фиби. Открой дверь, пожалуйста.
Она прохныкала в ответ что-то подобное слову: «Уходи».
– Я хочу поговорить с тобой, пожалуйста.
В ответ всё та же каша из всхлипов и слов: «отвали» и «уйди». Я фыркнул, потом прислонился лбом к прохладной двери.
– Фиби, если ты не откроешь, я сниму дверь с петель. Фиби, ты ведь знаешь, что я могу.
– Вот ты осёл! Я открою! – более разборчиво услышал я её слова.
Серые глаза моей сестрёнки покраснели от слёз. Больно было это видеть. Она впустила меня в свою комнату. Я сел на край кровати, а она села рядом, а потом улеглась, положив мне голову на колени. Она вновь заплакала. Я гладил рукой копну шёлковых, завивающихся на концах волос… Моя сестричка – плакса. Я скучал по ней такой. Думал, что подросла, но на самом деле – нет.
– Что случилось, Фиби? – спросил я.
– Как ты догадался, что я влюблена в одного из Флиннов?
– Влюблена? Ох, детка… Ты не в того влюбилась, если ты влюбилась в Яна.
– Я не в Яна, я в Адама…
– Ещё хуже.
– Тед!
– Ну ладно, ладно. Ни у того, ни у другого девушки нет… Постоянной девушки нет.
– В каком смысле?
– В прямом. Они пока… в активном поиске. Новая неделя – новая девушка.
Фиби приподнялась с моих колен, утёрла слёзы и нахмурившись поглядела на меня.
– Почему так? Им это нравится?
– Да, Фиби. Для многих это, как зубы чистить. Образ жизни, так сказать.
– Это же… Отвратительно.
– Для кого как, – сказал я с грустью.
Серые глаза на несколько мгновений закрылись, она отвернулась от меня, и взяв с тумбочки резинку для волос, собрала их в «хвостик».
– Ты же… не скажешь ему… о моих чувствах? – спросила она, и встав с кровати, поправила джинсовую юбку.
Кабздец, что за херь? Как она могла так подумать?
– Никому не скажу. Об этом могла бы и не спрашивать! – сказал я, обиженно выпятив губу.
Она потрепала меня за щёку и мы крепко обнялись.
– Знаешь, что я тебе скажу?
– Что? – спросил я с любопытством.
– Ты у меня самый лучший брат, – сказала она нежно.
О, всё! Нужно развеять эту мелодраматическую обстановку.
– И ты у меня самый лучший брат, – сказал я серьёзно, а потом засмеялся.
– Тед! – возмущённо воскликнула она, но рассмеялась.
Моя сестра вновь смеётся. Счастье есть.
– Тед, Фиби! – мы дёрнулись, услышав с каким отчаянием мама позвала нас.
Господи, что случилось? Со скоростью ветра мы слетели со ступенек. Мама плакала. Вслух. Рядом с ней, на диване валялся её мобильник.
– Что случилось, мамочка? – спросила обеспокоенная Фиби, обняв мамины плечи.
Мама лишь всхлипывала. Моё сердце защемило. Я ненавидел, когда мои любимые плачут. Налив стакан воды, я вновь вернулся к ним. Дрожащими руками мама взяла бокал и сделала несколько глотков воды.
– Кристиан… – прошептала она дрожащим голосом.
Отец. Мой папа. Господи, хоть бы всё было не так ужасно, как представляется мне.
– Он забрал Софи. Они с Сойером ехали из аэропорта. Они… авария, – смогла выдавить мама.
Господи, нет!
========== We still carry on ==========
Нет. Нет. Нет. В голове выстрелами стала отражаться боль, виски пульсировали. Фиби плакала, уже не пытаясь успокоить маму. Господи, пусть все будут живы. Пожалуйста. Все. Если есть на свете чудо… Я не знал, что делать. Дав себе мысленно под дых, я приказал самоконтролю вернуться. Всё, Грей, соберись.
– Мама, они живы? – спросил я, скрывая отчаяние в голосе.
– Мне сказали, что авария произошла на Первой авеню. Сказали, что один человек разбился насмерть, – Ана всхлипнула, – Дальше я слушать не могла.
Господи. Один – насмерть. Так, думай, что делать, Грей. Авария была на Первой авеню, значит – их должны были отвезти в Центральный медицинский комплекс Сиэтла. Я схватил телефон Анастейши, набрал тот номер, с которого звонили, чтобы сообщить о случившимся. Руки дрожали, мозги кипели, пока я слышал протяжные гудки.
– Инспектор Хартли. Миссис Грей?
– Мистер Грей, – сказал я ровным голосом. Последовало недолгое молчание.
– Этого не может быть!.. Вы… Вы отвечаете на звонок? Господи, как? Вам что уже сделали операцию? А жену впустили?! Так скоро?! – спрашивал он, с непониманием.
О, Боже! Он думает, что я Кристиан. Это значит – папа жив! Куда должны были не впустить мою маму, интересно?
– Я Теодор Грей. Его сын.
– Не знаю, как вы выглядите, но голосом вышли в папу… Мы часто встречались с ним на поле, для игры в гольф…
– Инспектор Хартли, где они? Расскажите мне всё.
– Все сейчас в больнице. Я узнал подробную информацию об их самочувствии, сообщить вам?
– Да. Пожалуйста.
– Мистер Сойер был за рулём, осколок лобового стекла встрял в лёгкое, через две секунды после аварии, он уже не мог дышать. Он мёртв.
– Дальше, – сдерживая шок, как можно ровнее, бросил я.
– Мисс Тейлор сидела на заднем сидении, была пристёгнута. Она получила лёгкое сотрясение мозга, несколько царапин, сейчас без сознания, но врачи сказали, что весомой опасности её здоровью не представляется.
Господи, спасибо. Тейлор бы умер.
– Ваш отец, мистер Кристиан Грей сейчас в операционной. Осколок лобового стекла попал в левое плечо, застрял в руке. Ему сделали эпидуральный наркоз.
– Что это значит? – спросил я.
– Это значит, что он ничего не чувствует, но в сознании. Такая операция длится максимум два часа, в крайних случаях – три, не дольше.
– Больше никаких травм?
– Никаких, мистер Грей. У мистера Кристиана Грея не единой царапины на лице. Всё на себя принял Сойер. Его лица вам лучше не видеть.
Господи, Сойер. Это не должно было быть так.
– Кто виновен в случившемся? – спросил я, помолчав.
– Ни в коем случае не Сойер. Дорогу, в совсем не положенном месте, кажется, специально, переходил самоубийца. При нём была карточка с именем: «Айзек». Фамилия была затёрта. Мистер Кристиан Грей, наверняка, смотрел в окно, и не обращал внимания на дорогу. Сойер, увидев этого Айзека, затормозил, но всё равно, сбил его насмерть, и врезался в широкий рекламный стенд. Как видно на видео-регистраторе, установленном на дорожном столбе, капот мерседеса в мгновение получил огромную вмятину, а стекло разбилось в дребезги. То, что Кристиан Грей и Софи Тейлор живы – чудо.
– В какой они больнице?
– В Центральной, мистер Грей.
– Спасибо, инспектор Хартли.
– Как самочувствие миссис Грей? – спросил он.
Я обернулся в сторону Фиби и мамы. Они с широко открытыми глазами смотрели на меня.
– Ждёт новостей, – сказал я.
– Ладно, сообщайте, мистер Грей. И осторожнее на дорогах. Примите мои соболезнования, по поводу Сойера.
– Спасибо, инспектор, – сказал я, и отключился.
Мне казалось, что я дышал через раз.
– Ну, что? – спросила мама.
– С папой и Софи всё будет нормально.
– Господи, спасибо, – она сложила руки на груди, Фиби облегчённо вздохнула, – А Сойер? Он…
– Погиб на месте, – мама закрыла лицо руками.
– Что произошло? – еле слышно спросила Ана.
– Дорогу перебегал некий Айзек. Самоубийца. Так поступают только те, кто жаждет смерти, – когда я произнёс имя того сумасшедшего, мама вздрогнула.
Она знает его?
– Или жаждет смерти другим, – вдумчиво сказала она.
Она точно его знает. Он враг нашей семье? Враг отца? Почему она так сказала?
– Я поеду в больницу, – сказала мама, резко встав с дивана.
Поправив краем пальчика макияж глаз, она тряхнула прекрасными волосами, и прошлась руками по платью, выравнивая и без того гладкую ткань.
– Я с тобой, – сказал я.
– Хорошо. Фиби, ты остаёшься на хозяйстве, мы скоро вернёмся.
– Ну, ма-а-ам, – протянула Фиби.
– Не обсуждается, – отрезала мама, кивнула мне, чтобы я шёл за ней.
Мы вышли к гаражу. Мама завела свою Ауди, электронные ворота открылись. Пока мы ехали, я то и дело смотрел на неё. Руки мамы были вплетены в руль. Она нервно глядела по сторонам.
Через двадцать минут мы оказались у Центрального медицинского комплекса. Секретарша-медсестра подала нам халаты и бахилы.
– Где сейчас мистер Кристиан Грей? – спросила мама.
– Миссис Грей, – поздоровалась она кивком, – Недавно доктор Стэффбауэр закончил операцию. Я провожу вас к нему, там и узнаете, – сказала рыжеволосая секретарша в белом халате, и провела нас к кабинету Стэффбауэра.
– Здравствуйте, – сказал он, выйдя к нам, после того, как отпустил секретаршу.
– Я жена Кристиана Грея, а это Тед, наш сын. Где мой муж?
– Миссис Грей, с вашим мужем всё в порядке. Состояние стабильное, он спит.
– Я… Мы хотим увидеть его.
– Хм. Только недолго. Мистеру Грею нужен покой, – сказал Стэффбауэр нехотя.
– Ему нужна жена, – сказала Анастейша резко. Молодец, мама.
– Не нервничайте, миссис Грей. Я провожу вас в палату.
Мы последовали за доктором к лифту, а потом поднялись со второго на четвёртый этаж.
Когда мы прошли три палаты, он сказал:
– Здесь лежит девушка, которая была в машине вместе с вашим мужем. Софи Тейлор. Она уже пришла в себя. Если хотите, можете зайти и к ней, а я пока договорюсь о медосмотре для неё. Потом, я проведу вас к вашему мужу и отцу.
– Конечно, – сказала мама.
Доктор опять пошёл к лифту. Моё сердце заколотилось. Софи. Прошло двенадцать лет…
– Готов? – спросила мама, заглянув мне в глаза, пред тем, как открыть дверь. Я кивнул.
Когда дверь распахнулась, мама зашла первой.
– Ана! – раздался голосок Софи, но я ещё не мог её видеть.
Мама подошла к ней и нежно обняла. Так я понял, что она сидела на своей больничной койке. Софи изменилась. Она стала очень красивой. Белокурые волосы стали русо-золотыми, кожа, пожалуй, слишком бледна, пару пластырей на лбу, да и три на щеках. Пока она обнимала маму, её глаза были закрыты, под ними были не яркие синяки от усталости, но когда я вошёл, её ресницы затрепетали, и через мгновение, её тёмные, цвета маслин глаза смотрели в мои.
– Тедди, – прошептала она тихо, мама уступила мне место, и я немедленно подошёл к ней.
Бережно обняв, я зарылся носом в её волосы, пахнувшие Софи, немного лекарствами, мороженым и… детством. Мне стало невероятно тепло. Вновь.
Она крепко обнимала мою спину, и я чувствовал себя невероятно слабым. Она – главная слабость моя детства. Моя няня, моя подруга, моя игрушка… Я не знал, чтобы было, если бы эта авария обернулась ещё более роковым образом. Наконец-то, отстранившись, я вновь смотрел в глаза Софи, а она в мои. Мы глупо улыбались и не могли вымолвить ни слова.
– Лучшие друзья детства снова вместе, – сказала улыбающаяся мама.
Пожалуй, это единственное, что можно было сказать в этой ситуации.
– Я так рад тебя видеть, – сказал я, когда ко мне вернулась способность разговаривать.
– И я, очень-очень рад, – когда она сказала это, я услышал слабо заметный, немецкий акцент.
В палату зашёл Стэффбауэр и какая-то медсестра.
– Ну, как вы себя чувствуете, мисс Тейлор? – спросил он.
– Сейчас намного лучше, спасибо.
– Это Элизабет, она поведёт вас на медосмотр к врачу Эльсэну. Уже можете встать?
– Да, конечно, – сказала Софи, и нехотя расплела наши пальцы, а потом, накинув на больничную, светло-голубую рубаху халат, улыбнулась мне, сказала:
– Ещё увидимся, – и ушла за Элизабет.
Доктор Стэффбауэр улыбнулся нам.
– У меня хорошая новость, Кристиан Грей проснулся и чувствует себя отлично. Теперь, идём, мистер Грей ждёт вас.
Мама улыбалась, и кажется освещала всю больницу, затмевая сумеречный вечер за окном. Постепенно, пока мы шли по коридору, загорались лампы, в больнице стояла тишина. Наконец, мы дошли до палаты номер 29, и доктор открыл нам дверь. Папа смотрел полуоткрытыми, серыми глазами на нас, и его губы начинали растягиваться в улыбке. Его плечо и рука были перевязаны стерильными бинтами, а сверху была надета свободная, больничная сорочка. Но даже в таком виде мой отец выглядит превосходно, ибо глаза моей мамы сияют такой умопомрачительной любовью, что всё вокруг плывёт. Папа сел на кровати. Ана бросилась ему на грудь, он безумно сильно прижал её к себе, его губы целовали шею мамы. Я был готов разрыдаться.
– Я так люблю тебя, Кристиан… Я думала, что не доживу до нашей встречи… —прошептала она, взяв в руки его лицо.
– Ну, ты же не думала, что я погиб в какой-то аварии, верно? Даже смерть не способна увести меня от моей Аны, от моей любви, от моей жены, от матери моих детей, от целиком моей женщины…
– Я люблю тебя, – сказала мама папе.
– И я тебя. Всегда, – папа уже потянулся к маминым губам, но она положила на них палец и тактично кашлянула.
Папа бросил строгий взгляд на меня, потом улыбнулся.
– Ты-то хоть не сомневался, что твой папа, с которым ты боишься провести лишний час за обедом, жив и здоров? – спросил он весело.
– Ни капельки, – ответил я, подняв глаза к потолку, прогоняя слёзы. Мой папа.
Если бы он, то я бы… Блядь, нахер эти мысли! Я зажмурил глаза и закрыл лицо руками.
– Иди к нам, – позвала мама.
Я быстро подошёл к своим родителям и крепко обнял. Я думал, что моё сердце разорвётся от любви к ним. Мои родные.
– Мы ещё повоюем, – шепнул мне на ухо папа.
Не знаю почему, но в ту минуту я понял – любовь сильнее смерти, и сильнее жизни, тем более.
========== Old friend ==========
Когда мы вышли из папиной палаты, Анастейша направилась прямиком к Стэффбауэру, чтобы узнать, можно ли забрать отца и Софи домой.
– Мисс Тейлор на медосмотре, и если её лечащий врач скажет, что все показатели в норме, можете увезти её домой уже сегодня.
– А мой муж? – спросила Ана, заглядывая своими непроницаемыми глазами в глаза Стэффбауэра.
– А вот мистер Грей, хотя бы ещё дня три-четыре, должен будет находиться под моим наблюдением.
– Это обязательно?
– Миссис Грей, стыдно не слушать советы такого врача, как я.
– Ладно, если вы настаиваете, – согласилась мама.
Тем временем, я увидел как к нам шла Софи. Она уже была переодета, и показалась мне ещё красивее.
– Софи, дорогая, ну, что? – спросила Ана, улыбаясь.
– Со мной всё в порядке. Разрешили ехать домой.
– Вот и прекрасно, правда, Тед? – спросила мама.
– Да, круто! Идём? – с радостью переполняющей меня сказал я, и взял Софи под руку. На её губах заиграла очаровательная улыбка.
Вслед, я слышал слова доктора:
– Стоит беречь такую красотку, мистер Грей.
Я оглянулся и светло улыбнулся ему. На щеках Софи появился розовый румянец, она улыбнулась, и украдкой бросила на меня взгляд.
В машине мы ехали молча. Ана вела осторожно и плавно, а Софи печально поджав губы смотрела в окно. Видимо, она ещё не отошла от последней поездки в автомобиле. Я же вернулся мыслями к прекрасной Айрин, к её глазам. Небо, заплаканное, темно-синие, напоминало мне о ней. Хрень, почему я не могу выкинуть эту чертовку из своих, точно клубок запутанных мыслей? По стёклам автомобиля застучал дождь… Невероятно грустная сегодня погода.
Наконец, мы приехали домой. Лицо Софи озарилось светом, когда она увидела мой дом.
Фиби уже открыла входную дверь и стояла на порожках, ожидая нас.
– Привет, Софи! – закричала она.
Софи крепко обняла мою сестрёнку, прошептав:
– Привет, милая! Как ты выросла!
– Да и ты, Софи! Так изменилась! А где папа? – встревоженно спросила Фиби.
– Кристиан ещё побудет в больнице, – сказала мама, погладив её по голове.
– И долго? – спросила она снова.
– Дня четыре. Не переживай, милая, всё не очень серьёзно. Ладно. Тедди, я поручаю тебе Софи, покажи ей её комнату, – с последним предложением, мама обратила свой взор на меня.
– Это и я могу сделать! – вмешалась Фиби.
Вот же выскочка! Я сам покажу всё Софи! «Мам, придумай что-нибудь, чтобы она отвалила!» – мысленно молился я.
– А ты, дорогая моя, поможешь мне с ужином. Идём, – увидев мой взгляд, заключила Ана.
– Ну, мам! – простонала Фиби, закатив глаза.
Мама странно усмехнулась, а потом взяла её за локоть и потащила.
– Идём, научишься сервировать стол и готовить закуски.
– Ну, ты же знаешь, я как папа! Я не умею готовить, это не моё, – пока Фиби жалобно скулила, мама уводила её на кухню.
Я перебросил взгляд на Софи. Она смотрела на меня. Пристально, изучающе…
– Что? – не выдержав, мягко спросил я.
– Пытаюсь найти хоть одну, хоть одну малейшую черту маленького Тедди Грея.
– Успешно? – спросил я, подняв бровь и обезоруживающе улыбаясь.
Она приоткрыла губы, сделав резкий вдох и коротко, убрав от моего лица глаза засмеялась. Кажется, она не равнодушна к моему лицу. Как все девушки, которых я встречал. За исключением Айрин Уизли, наверное…
– Нет, это безуспешные попытки, мистер Грей. Вы стали очень взрослым, очень высоким и очень…
– Продолжай, ты говоришь чистую правду.– немного перебил её я. Она усмехнулась и склонив голову набок, добавила:
– И очень самоуверенным, – сказала она резво.
Я улыбнулся, решив скорее воплотить свой план в реальность и подарить ей медведя.
– Куда же без этого, мисс Тейлор? Не против, если я сделаю тебе кое-что приятное?
– Не против, – сказала она, на мгновение задумавшись.
Пункт первый моего плана гласит, что нужно закрыть Софи глаза. Недолго думая, я снимаю с её шеи тонкий, светло-серый шарфик, и убрав её волосы с плеч на спину, завязываю её глаза.
– Не бойся, – прошу её я, увидев как она приоткрыла губы и побледнела.
Одним махом, я перекидываю её через плечо, она тихонько взвизгивает.
– Тед, что ты удумал? – спрашивает она.
Чёрт, мне кажется, что я слышу, как колотиться её сердце.
– Если скажу, будет не интересно, – дразню её я, и поднимаюсь на второй этаж.
Толкнув ногой приоткрытую дверь своей комнаты, я заношу лучшую подругу детства и усаживаю её на колено огромного мишки Тедди.
– Может быть, развяжешь мои глаза? – спросила она.
Включив свет, я посмотрел на неё.
– Терпение, Софи, – издевательски медленно говорю я, хватаю кончики шарфика, пахнущего Софи и её дорогим парфюмом.
– Один, два, три. Готова? – спрашиваю я, прежде чем полностью снять его.
– Да, – выдыхает она, и я отпускаю тонкую ткань шарфа.
Её глаза светятся восторгом, она проводит рукой по огромной голове медведя.
– Тед… Это… Это невероятно! Такой огромный! – тяжело дыша шепчет она, прижимая к себе мишку.
– Нравится? – к своей циничной радости уточняю я, так как уверен, ей он полюбился.
– Шутишь? Да я в полном восторге! Он такой крутой!
– Я отнесу его к тебе в комнату, иди за мной, – попросил я.
Софи ещё раз погладила мишку, а потом, встав с него, позволила мне его взять. Кажется, Софи легче, чем он. …
Комната для гостей располагалась на третьем этаже, прямо надо мной, она была приготовлена мамой и Фиби специально для Софи. Зайдя, Софи огляделась, включила ночник, и опробовала кровать на деле, устало развалившись на ней.
– Я так вымотана… Столько всего произошло за последнюю неделю: Гейл, мой нервный папа, эта идиотская авария. Прости, что я говорю тебе всё это, Тед, но я так устала, – говорила она медленно, прикрыв глаза, а я присел на край кровати и смотрел на неё.
– Не извиняйся. На тебя всё так навалилось, – прошептал я, наклонившись над ней, неосознанно проводя рукой по шелковистым, светло-русым волосам.
Она мгновенно открыла глаза. На её нежном, бледном личике, с которого недавно сняли пластыри, карие глаза были такими большими, казались чёрными, как маслины. Когда мои пальцы скользили по её щеке, очерчивая волшебный овал лица, она задержала мою руку, крепко сжав в своей.
