Текст книги "Мистер Грей младший (СИ)"
Автор книги: Каролина Янис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 52 страниц)
– И, да, Тед, – продолжила Софи, приводя мою обитель в порядок, – Тебе стоит познакомить её именно со своим кругом общения, чтобы каждое имя девушки, не вызывало в ней подозрения. Это первая причина. А второе, всем уже просто очень любопытно, кто схватил тебя за яйца. Фиби сказала, что Айрин очень хорошенькая внешне, и с формами, только вот ей не доводилось знакомиться с ней близко. И ещё, она сказала, что хочет, чтобы ты пришёл на день рождения Эвы с ней, в пятницу, в семь… Если, конечно, Кристиан не отменит вечеринку, после того, как узнает, что она не… Ну, ты понял, – Софи тяжело вздохнула, проведя рукой по волосам, а потом подняла последнюю оставшуюся вещь – кинутый мною торшер.
Сердце моё было не на месте. Я встал с постели и подошёл к окну, углубляясь глазами в дорогие безграничные горизонты. Cофи объявила, что закончила уборку и подошла ко мне, так же, как и я посмотрела в окно.
– Господи, – сказал я, – Если Фиби выкрутится, я придумаю что-нибудь, чтобы осчастливить её. Обещаю, – я закрыл на мгновение глаза.
– Да, это верное решение. Фиби всем делает столько хорошего, а у неё самой всё получается не совсем так, как надо, как хотелось бы, – согласилась с моей мыслью Софи.
– Я пойду в «LineClubCheise». Мне нужно разрядиться и прийти в себя, – решил я.
– А что это за «LineClubCheise»? – спросила моя подруга, пока я шёл брать рюкзак со спортивными вещами.
– Это спорткомплекс Бастиля. Он там каждый день, мне это не повредит, – добавил я.
Софи выгнула одну бровь.
– Отличное решение. Поддерживай себя в форме, а-то вдруг разжиреешь и Айрин тебя бросит, несмотря на то, что твой член как у чёртового жеребца, – дразнит она.
– Софи! – воскликнул я, и задержал на ней взгляд прищуренных глаз.
Она рассмеялась, а затем принялась выталкивать меня в спину из комнаты.
– Давай, герой-любовник! Навстречу рекордам, – приговаривала она.
Чёрт. Мне очень повезло, что у меня есть такая подруга.
Фиби
Господи. Неужели… неужели пронесло?!
Доктор Грин серьёзно поглядела на меня и поправила свои очки. Её изящные пальцы взяли какой-то документ и геливую ручку, стала что-то тщательно выводить на бумаге, а я всё ещё пыталась осмыслить недавно сказанные ей слова. «Да уж. Ну, ладно, живи пока…»
Я не знаю, какой скрытый смысл за ними скрывается, но я нервно сжимаю оледеневшие пальцы и кусаю почти до крови губу. Наконец, она заправляет локон, выбившийся из «дульки», собранной на затылке, за ухо, и поднимает на меня свои ясные глаза.
– Итак, Фиби. Что могу сказать? – она хмурится, а потом продолжает, – Вагинальная и клиторальная зоны в полном порядке. Видимо, парень был, мягко сказать, опытный. Я права?
Я потупила взор, уставившись на свои сплетённые пальцы, и осознавая, что краснею, кивнула.
– Не стесняйся, Фиби, милая. Мы женщины и свободно можем об этом говорить, – мягко сказала она, и я подняла глаза.
– Он был аккуратен и ничего не повредил. Это уже хорошо. Он предохранялся? – спросила доктор Грин.
– Да, – ответила тихо я.
– Отлично, – кивнула она, – Хорошо, что тебя привели. Фиби, я не советую начинать химическую контрацепцию. Ты слишком юна, и в таком раннем возрасте, и таблетки, и уколы могут привести к бесплодию. Поэтому, я советую только презервативы, и, конечно, не увлекаться этим делом, – серьёзно закончила она, – А вот, справка о том, что ты девственница, – она улыбнулась и положила предо мной заветный лист бумаги.
– Доктор Грин, – выдохнула я облегчённо, чуть ли не со слезами на глазах, – Можно я вас обниму?
Доктор Грин встала и протянула ко мне руки. Я обошла стол и обняла эту добрейшую женщину. Господи! Я так счастлива! Ещё вчерашней ночью я планировала, как накажу Теда за его тупой побег ночью из дома: представляла – как он мой раб и делает мне педикюр – то теперь, я готова целовать и его братские щёки!
Грин мягко засмеялась, и погладила меня по спине, а потом, немного отстранила меня от себя.
– Обещай, что будешь умницей и относиться к этому будешь серьёзно, – попросила она, заглянув в мои глаза.
– Обещаю, – ответила я.
Попрощавшись с ней, я чуть ли не вприпрыжку покинула кабинет, а затем и больницу. Мама стояла у своей красной Ауди, серьёзная и немного грустная. Заметив сияющую меня, она улыбнулась и протянула руку, я подала ей справку и изо всех сил старалась выглядеть спокойной, и, как бы сказать, не удивлённой, что всё сложилось таким благоприятным образом.
– Чего такая счастливая? – спросила мама, перед тем как взглянуть на справку.
УПС. Чёрт.
– Ну, я рада, что всё закончилось, – на ходу придумала я.
Мама улыбнулась искренне, без всякой многозначности, и посмотрела на то, что выписала доктор Грин. Я вдохнула.
– С Кристиана твоя вечеринка и 5000 долларов, – подмигнула мама, – Грузись в Ауди.
Всё, можно выдыхать.
Я была счастлива и светилась изнутри всю дорогу, еле сдерживаясь, чтобы не растянуть улыбку во весь рот. За окном мелькал город, и я на секунду задумалась о том, что о моём этом походе сказал бы Адам… Наверняка, он бы очень переживал меня, если бы об этом знал. Голос доктора Грин звучит в моей голове с одной фразой:
«Он был аккуратен и ничего не повредил»
Он не мог мне навредить. Никто так не чувствовал меня, моего тела, как он. Я помню какое-то мгновение жуткой боли, а потом… ничего лучше я не чувствовала. Даже мечтать об этом не могла. Я всегда думала, что восхищаться им и любить его издалека отличная идея, но не сейчас. Не теперь, когда он проник в меня. Не теперь, когда он подарил мне чувства, которые сносят крышу, и те острые, дикие и великие ощущения, который не сможет подарить ни один мужчина, кроме него. А мне никого другого и не надо. Мне нужен только он. Адам. Мой Адам.
Я ужасно обижена на отца. Во-первых, его недоверие ко мне. Во-вторых, нежелание понять Теда. В-третьих, неприятие Адама, как достойного меня парня, и ещё то… то, что он не уволил Джемму. Всё сейчас обострилось. Я буквально чувствую, как моя детская натура отстраняется от него, превращаясь в девичью, и как я начинаю больше привязываться к маме. Я всегда считала себя взрослой и считаю до сих пор, но моя какая-то внутренняя детская незащищённость и проявляющийся подростковый максимализм не дают мне прояснить все мои смутные жизненные сферы до конца. Я теряюсь, не зная, с чего начать и чем закончить.
Спустя полчаса мы уже были у дома. Джемма убиралась в саду, пока ещё не припекало солнце, и не было слишком прохладно – так делала и Брэйли. Хоть она и стерва, в уборке она действительно хороша. На мгновение, мне захотелось задуматься: что делает женщин такими грязными, что заставляет их опускаться? —, но эти мысли быстро растворились, так как в голове появлялась картинка, что Джемма касалась Адама и…
Фу. Просто фу. Моё отвращение размером и глубиной сродни Тихому океану.
Когда мы зашли домой, мама помахала мне справкой и сказала, что срочно должна показать её отцу. Она повесила свой лёгкий плащ в гардероб для верхней одежды и модельной походкой отправилась к нему в кабинет.
Едва я сняла свою курточку, в холле появилась Софи и с тревогой посмотрела на меня. Я притворилась – наполнила лицо скорбью и страхом за то время, пока вешала куртку. И именно с таким лицом повернулась к ней. Добрые карие глаза Софи с ужасом расширились, она сжала губы.
– Скоро всё будет очень плохо, да? – нахмурив брови, обеспокоено спросила Софи.
И я больше не смогла её мучить.
Широко улыбаясь я крепко её обняла, и мы закачали друг друга в объятиях.
– Вот засранка! – прошипела Софи, и мы захохотали.
– Доктор Грин оказалась очень понимающей женщиной! Я так счастлива! – пропела я.
– Боже мой, я так рада! Кристиан был жесток с Тедом, я так за тебя боялась. И Тед за тебя очень переживал.
– Где он? Я могу, наконец, его увидеть? – спросила я у Софи, положив руки ей на плечи.
Она неловко нахмурила брови и укусила нижнюю губу.
– Ну, он только что ушёл, – сказала Софи, – На тренировку. К Бастилю. Он был, мягко сказать, очень подавлен.
Моё настроение снова стало чернее тучи. Я нахмурила брови и с досадой покачала головой. Однако, Софи сжала моё плечо, заставив меня посмотреть ей в глаза.
– Но он вернётся в отличном настроении. Вот увидишь, – подмигнула она.
Что она задумала?
– Не просветишь меня, в чём дело? – поинтересовалась я.
– Идём, – улыбнулась Софи и мы последовали в гостиную, уселись на диване.
Как только Софи удобно устроилась на своей пятой точке, подогнув под себя ноги, и обняла коленями мягкую подушку, бросив на меня крамольнический взгляд, в комнату вошли родители. Они переглянулись – мама стрельнула в папу глазами, и он заговорил:
– Прости, Фиби, что не достаточно доверял тебе. Больше этого не будет, обещаю.
Я отвернулась к окну и поджала губы.
– Фиби, – позвал он, и я снова обернулась, – Я просто очень волнуюсь за тебя. Прости, – я кивнула, немного потеряно от его полного сожаления и печали тона, – Знаешь, Эва уже придёт к нам к семи часам вечера двадцать седьмого, и ничего не заподозрила. Я сказал ей, что собираю помощников для проверки отчётов. Я всегда так делаю в конце месяца, ты же помнишь. Я звучал убедительно, а так же сказал, что решил уточнить, нет ли у неё планов на день рождения и не против ли она заняться отчётами. Она сказала, что согласна и поблагодарила меня за то, что я нашёл ей занятие.
Папа многозначительно улыбнулся, и я ему в ответ.
– Спасибо, – сказала я, а Кристиан кивнул мне.
Папа с мамой уже собрались куда-то идти, но он вдруг остановился и снова обратился ко мне.
– Ах, да, Фиби, – начал папа, – Я сказал Грейсону, чтобы он сообщил Дане, когда будет вечеринка. Она, скорее всего, придёт. Ты не против?
Моя челюсть отпала, и я с трудом вернула её обратно. Тед придёт с Айрин. Да ещё и Дана припрётся. Чёрт. Этого не было в планах!
– Ну, уже всё равно поздно, – пожала плечами я.
На этот раз, папа кивнул и взяв маму под руку, поспешно покинул комнату. Я посмотрела на обескураженную Софи.
– Вечеринка обещает быть весёлой, – констатировала она факт.
Я с досадой простонала и уткнулась ей в плечо.
– Тед меня прикончит, – вздохнула я.
Теодор
– Грей, где твой привычный настрой, малыш? – Клод вытянул шею, разминая свои пальцы.
– Где-то здесь, – пожав плечами, сказал я, скинув с себя боксёрские перчатки.
На лбу выступила испарина, и мне показалось, что моё состояние близко к головокружению.
– А ты, часом, не влюбился? Я знаю, когда самцы Греи думают о женщинах, – ухмыльнулся он. Я смерил его пристальным взглядом, сел на маты, и сделал глоток воды из бутылки.
– Влюбился. Ты. Серьёзно? Как она, хорошенькая?
Я усмехнулся, ощутив подступающий к щекам жар.
– Ну, не смущайся, – он хлопнул меня по плечу, во время того, как я делал ещё один жадный глоток, тем самым заставив меня поперхнуться, – Дело это – молодое. Чувства, эмоции, гормоны: надо же тестостерон куда-то девать, – подмигнул Бастиль и басисто засмеялся.
Я цокнул и закатил глаза.
– Давай тренироваться, – сказал я, убирая бутылку, и встал с мата.
– Что, стояк каждое утро, что ли? – не прекращал он, и я закрыл руками лицо, – Тед, малыш, я тебя с самого детства знаю. В памперсе тебя видел. Давай, выкладывай! Что, чёрт возьми, не так?!
– Всё нормально, Клод, – я хлопнул его по плечу, – С моей у меня всё нормально, но я не уверен, что это продлиться долго. Очень скоро, мы будем с ней редко видится, по милости Кристиана, и… Я просто слишком раздавлен собственным отцом. Впрочем, всё прекрасно.
Клод нахмурил брови и вздохнул.
– Ох, вот как дело обстоит-то. Хочешь, я поговорю с ним?
– Нет. Не думаю, что это хорошая идея. Давай тренироваться, я хочу хоть немного не думать. А для этого мне нужны самые настоящие тренировки.
Клод осмотрел меня и кивнул.
– Давай, Грей. Но груши для разогрева маловато. Отжимайся – раз, эдак, пятьдесят, как обычно делал твой папачос.
– Делал? – изумился я.
Клод подмигнул и проговорил шёпотом:
– Сейчас сбавил обороты до сорока, сразу на десятку, соображаешь? Я ему сказал, что если он не увеличит нагрузку, то я буду валить его, как жук соломинку, но он сказал, что сейчас у него с твоей маман «мартовский период», так что нагрузку он особо не менял, – Клод уже открыто улыбался, а когда я заржал, он сразу сделал серьёзное лицо и сказал громче, – Ладно, хорош болтать, малыш. И не смейся. Без «мартовского периода», ты бы не появился.
Я глубоко вдохнул, призывая себя успокоиться. За что я люблю Клода Бастиля – так это за то, что во время разговора он использует свой главный дар – юмор, и благодаря ему, у меня уже качается пресс.
– Мне просто отжиматься? – спросил я.
Клод прищурился, задумываясь.
– Эм, давай-ка, после первой половины, следующие двадцать пять раз – через хлопок. Понял? – я кивнул, – Тогда, вперёд!
Я приступил к выполнению. Все мои мышцы напряглись. Я жёстче сжал желваки, всё ритмичнее и ритмичнее управляя корпусом – вверх и вниз, вверх и вниз. Бастиль тихо вёл счёт, сердце ускоряло шумный ход.
– Девятнадцать, двадцать, двадцать один… Кто там? Продолжай, Грей, – услышав шум за дверью в свой личный бокс-зал, бросил он, и пошёл навстречу звукам.
Дверь была позади меня – и я был счастлив, что меня ничего не отвлекало. Я смог не потерять счёт.
– Двадцать пять, – приказом шепнул себе я, и после каждого подъёма – начал делать хлопок.
От затылка по всему телу потекла капелька пота, и я почувствовал острый аромат своего антиперспиранта, вперемешку с собственным запахом. Я на максимум ускорил темп отжиманий, делая хлопки настолько сильными, что горели ладони. Дыхание моё участилось, и я слышал в висках толчки сердца. Пот со лба начал покрывать лицо, застилая глаза, осев на ресницах и зрея каплями над губами. Воздух становился тяжёлым и трудно-поглощаемым, но я не терял контроля над разумом, хотя не мог ни о чём думать, ничего слышать, ничего ощущать, кроме счёта, слегка звенящего в моей голове.
Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят…
Я выдохнул, и последний раз отжавшись, сразу встал на слегка ватные и ноющие ноги. Ничего не было ощутимо, кроме влажно и горячо. Я легко подхватил края майки, и резким движением стянул с себя, бросил рядом с собой.
БАХ!
Я услышал грохот у двери сзади и обернулся. Мне пришлось простоять в ступоре несколько секунд, чтобы понять, обрадоваться, и ужаснуться. Это была Айрин. И она упала. Я ринулся к ней.
– Айрин, чёрт, ты как? – я рухнул на колени рядом с ней, и пытаясь заглянуть в её глаза, ощупывая подвёрнутую ногу, силясь понять, где болит.
Что за хрень? Как это получилось?! Здесь, вроде, пол ровный.
– Айрин, где болит? – спросил я, и она, наконец, подняла на меня свои… полные горячего желания глаза.
Ох, Боже.
Её губы, сквозь которые она тяжело дышала, сильнее открылись и поймали глоток кислорода. Глаза Айрин снова скользнули с моего лица вниз, на мою покрытую влажными следами грудь, мой пресс, дотронулись до едва заметной полоски волосков от пупка и ниже, коснулись возвышенностей моих бёдер. Спустя несколько мгновений, она резко подняла глаза, заглянув в мои, и облизала свои нежные губы.
– Мне не больно, всё хорошо, Тед, – сказала она тихо, как я только что заметил, теребя пальцами замочек ремня на очередной сексуальной мини-юбке. Чёрт. Я закусываю губу, чтобы не застонать.
Я взял её холодные руки и поднял нас обоих на ноги. Едва наши пальцы отпустили друг друга, она убрала руки за спину, и с очарованием посмотрела мне в глаза.
– Как ты так упала? – спросил я, осматривая место происшествия.
Айрин прикусила губу, смущённо улыбнулась.
– Твои бёдра, – неуверенно шепнула она, глядя на меня из-под ресниц.
Что?
– Мои бёдра? – спросил я.
– Да. Я увидела, как ты снимал майку, и твои бёдра, а потом упала, – она покраснела и покачала головой.
Я едва сдерживал смех. Сделав серьёзное лицо, я скрестил руки на груди, делая пару шагов вперёд, чтобы мои бёдра были совсем близко к ней. Она глубоко вдохнула.
– И давно ты наблюдала за мной? – спросил я.
– С предпоследнего хлопка, – шепнула она, заглядывая в мои глаза.
Я улыбнулся и шумно вздохнул.
– И сколько ты бы могла здесь стоять, наблюдаяя за мной?
Она дразняще улыбнулась.
– Пока не кончу, – бесстыдно призналась она.
Боже мой. Моя девочка. Она тащится от меня так же, как и я от неё.
– Почему ты не целуешь меня? – спросила Айрин.
Я растерялся. Я просто растерялся, детка. Я не ожидал этого счастья. Но вымолвил я немного другое.
– Я… я думаю, что сначала мне стоит принять душ, – пробормотал я.
Айрин скептично выгнула бровь.
– Брось, ты сексуален, как никогда сейчас, – Айрин неуверенно потянула руку к моим бёдрам, и я схватил её обе руки за запястья, притянув к ним.
Айрин закусила губу, и я не смог этого выдержать. Я наклонился к ней и ворвался с поцелуем в её рот. Моя сладкая, нежная девочка…
– Как ты узнала, что я здесь? – между поцелуями спросил я.
– Мне позвонила Софи. У тебя потрясающая подруга, и, могу тебя поздравить-у нас есть первый покровитель, – улыбнулась она.
Я пристально смотрел Айрин в глаза, пока её пальцы выводили кружевные узоры у меня на бёдрах.
– Ты рад, что я пришла? – прошептала она.
– Чертовски, – пробормотал в её губы я, – Айрин… Я хочу почувствовать твои сиськи на своей влажной груди. Сейчас, Айрин. Я хочу. А ты хочешь?
– Я хочу попробовать на вкус твои бёдра, твою кожу, – мягко вздыхала она, и я простонал, отпуская себя, и касаясь губами её губ.
Я приподнял Айрин за талию, и её ноги опутали мои бёдра, в секунды наших сладких поцелуев. Я понёс её на ринг, и войдя в него, перешагнув через канаты, положил её на относительно мягкий пол. Я скучал, чёрт, скучал.
Айрин ласково глядела на меня, сквозь прикрытые глаза, пока я медленно расстёгивал пуговицы лёгкой приталенной блузки. У её нового синего лифчика, который шикарно гармонировал с кипельно-белой кожей, застёжками была впереди, и я благодарил всех богов, за это потрясающее изобретение.
Мои пальцы быстро справились с застёжкой, и на подачу моему обзору открылось прекрасное зрелище: шикарные белые груди, с розовыми сосками, которые я хотел искусать до ярко-красного цвета. Очень хотел, чёрт возьми.
Мои губы обрушились на её грудь с укусами и поцелуями, жадными, собственническими, дикими и ненасытными. Стон Айрин пронзил тишину нашего уголка вселенной, этого маленько ринга, и я полностью слетел с катушек. Руки Айрин щипали мои бёдра, поглаживали, а в конце концов, она и вовсе подложила меня под себя.
Маленькая, сексуальная, бесстыжая куртизанка-девственница. Моя.
– Сдавайтесь, босс, – шепнула она мне в губы и сладко засосала мою нижнюю губу.
– С удовольствием, Шоколадка, – выдохнул я.
Айрин поцеловала меня в шею, опускаясь ниже и ниже, лаская языком каждый раздел моих мышц… Я с рычанием откинул назад голову. Её губы достигли верхушек моих бёдер и начали нежно целовать их, а её язык стал рисовать на коже сердце, аккуратно выводить её инициалы.
– Я так хочу тебя, – простонал я, ощущая, как мой член отменно затвердел.
Её голова слишком близко… Предельно. Запретно.
– Ребята, – я услышал голос Бастиля, и по испуганным глазам Айрин, вмиг вернувшейся к моему лицу, понял, что она тоже, – Я не вижу, что вы там творите, но примерно понимаю…
– Я… я тренирую Айрин, – выкрикнул я.
– Я так и думал, – смеясь, сказал Бастиль, – Но для первого тайма хватит! Второй начнёте на дому, – захохотал он, и мы услышали его удаляющиеся шаги.
Айрин закрыла глаза и засмеялась, падая на меня сверху. Я рассмеялся и обнял её за талию, поцеловал в висок.
– Вот и ещё один покровитель, – шепнул я ей на ухо, – Поздравляю, мисс Уизли.
Комментарий к The first half
Анонс к следующей главе:
– Куда ты смотришь? – спрашиваю я, пытаясь поймать направление её взгляда, и, чёрт подери, у меня получается.
Тед прижимает Айрин к себе так близко, что кажется сейчас он поцелует её, а затем возьмёт – прямо во время танца. Их лица, тела, всё очень близко друг от друга, и серьёзно – они смотрятся вместе просто потрясающе.
– Он на неё так смотрит, – шепчет она, опустив красивые глаза, которые чуть было не наполняются слезами, – Всё, о чём мечтаю, досталось другой.
– Дана, – с моих губ слетело её имя.
– С меня довольно этой мелодрамы, – поворачивается она ко мне и суёт в мои руки бокал, – Прости, Эва.
========== Party ==========
Теодор
В жизни бывают такие периоды, когда всё окружающее будто бы вянет, уступая место чему-то другому, пока незнакомому и поэтому странному. Трудно было прийти к мысли, что всё это происходит именно со мной.
Честно говоря, глубоко внутри я являюсь счастливым человеком, потому что знаю, что у меня есть девушка, которую я люблю. Это чувство меня поддерживает. Это важно.
После лёгкой встряски рассудка в спорткомплексе, мы с Айрин посидели в кафе, пытались строить смутные планы на грядущую суровую неделю, которая не обещала нам удовлетворяющих нас перспектив встреч. Я пригласил её на вечеринку в честь Эвы, и, говоря по правде, я не видел её более смущённой, чем в ту минуту. Но она согласилась. Сказала, что «придёт обязательно». Потом, я проводил её до дома и мы с трудом разошлись. А через десять минут, я, ещё идя домой, позвонил ей, и расспрашивал, как у неё дела, жаловался на то, что скучаю.
По возвращению домой, я узнал, что папа и мама на «деловом» обеде, Софи отправилась выбирать Эве подарок, а Фиби, о которой я имел дикие волнения, была счастлива, назвав доктора Грин «ангелом». Я рассказал ей о своём обещании Господу для того, чтобы узнать, что может её по-настоящему осчастливить. Она сказала, что вчера созванивалась с Жаклин, желая, чтобы та прилетела на вечеринку —, но Миа и Иттан никак не поддавались отпустить её. В общем, Фиби возложила на меня срочное разрешение предков рода Кавана, для того чтобы Жакли отпустили.
Моё обаяние, пару красивых фраз, и несколько обещаний, по обыкновению расплавили Мию, как солнце мороженое, и через полчаса, Жаклин уже прислала фото своего электронного билета на самолёт, добавив, что прибудет в день вечеринки. Это подтолкнуло меня бросить СМС Мэйсону Вэндему, на что тот ответил коротким предложением:
«Нужно подкачаться!»
Я искренне смеялся, но это длилось недолго.
«Согласен же быть моим тренером?! Спасибо!» – это СМС сбавило моё веселье, так как времени на Айрин оставалось ещё меньше. Но Мэйс мой друг, который мне всегда помогал на «отлично». И потом, это всего неделя.
Одна грёбаная неделя – чёртов страшный сон.
Вечером того же дня, я, немного щурясь, поблагодарил Софи за встречу, которую она организовала за моей спиной. Она лишь захлопала ресницами и шепнула: «Всегда пожалуйста».
К ужину и моему лёгкому счастью, наши с Фиби родители не вернулись, поэтому мы, нашим дружным трио, потребляли приготовленную Джеммой (которую я не замечал) , резиновую пищу.
Дальше пошли беседы о подготовке к вечеринке. Фиби рассказала о своих уже сделанных заказах довольно красноречиво и без излишек – показала нам с Софи списки, которые она составляла от руки, и, явно, в торопях.
Еда:
10 12 мега-пицц из ресторана «Italy»
Метровый торт «Наполеон» из кондитерской «French Food»
Рыбные, фруктовые, мясные закуски; салаты «Цезарь»; из ресторана «Middle»
Суши и роллы из ресторана «Ti Noki»
(Coca Cola, Sprite, Fanta и бармэн с алкогольными напитками с Яна Флинна)
Ага, ясно. Что-то мне подсказывает, что иначе бы она Яна Флинна не позвала.
Музыка:
DJ Ричмонд из Аспена
– Мне понравилось то, что он мутил. Я взяла его мобильник, – пояснила Фиби, заметив мой изумлённый взгляд.
Чёрт, когда она успела?! Да уж, видимо, я, чёртов идиот, был слишком занят защитой Даниэль и алкоголем, вот почему даже этого не заметил.
Декор дома
Украшение гелиевыми шарами и неоновыми лампами от декор-кампании «Light Party»
Ох, да. Это будет полный комплект. Вполне во вкусе мисс Эвы Грей. Я даже закатил глаза, от чего обычно воздерживаюсь. Наконец, мы с Софи дошли до самого интересного списка.
Персоны
Эва
Я (Фиби)
Макс
Жаклин
Тед
Айрин
Софи
Ян
Мэйсон
Дана
И последующие двадцать шесть грёбаных имён их одноклассниц и одноклассников не имели значения. «Дана». Какого хрена?!
– Дана? – спросил я у Фиби, удерживая свой серьёзный взгляд на её обеспокоенных глазах.
Фиби осторожно забрала у меня из рук хрупкий лист бумаги, так как я действительно крепко сжимал его. И мог помять. Или порвать.
– Расслабься, Тед, ладно? – спросила она, слегка хмурясь, – Я здесь не причём. И Софи подтвердит: я не хотела её звать, но папа уже сказал Грейсону о вечеринке, а тот уже, наверняка, сказал об этом Дане, – завершила она.
Я на несколько секунд закрыл глаза. Твоя жизнь превращается в дерьмо, Грей. Прими всё, как должно, и, мать его, пойми.
Всю ночь я не мог спать, терзая себя вопросом: должен ли я заранее предупреждать Айрин о том, что на вечеринке будет Дана?
Но я ничего так и не решил. Мучился, мучился, но не посчитал ни один из двух вариантов воистину верным. Позже, я написал Айрин, когда электронные часы светили мне цифрами «0:57»
«Детка, спокойной ночи. Надеюсь, мы переживём эту неделю»
Ответ не заставил себя долго ждать:
«Обязательно, милый. Обязательно. Даже не думай о худшем»
«Целую тебя, Шоколадка. Иди-ка ты спать»
«Будет сделано, босс. Спокойной ночи»
«Сладких снов, моя сладенькая»
«Если ты не остановишься, то мои сны будут не сладкими, а эротическими»
«Пусть, только если с моим участием и с твоими голыми мягенькими и сладкими подружками»
«Маленький извращенец, спи»
«Это ты, слушай своего босса»
На этом мы и закончили. Впервые за всё время, я понял важность и значение СМС-ок. Их интимность. Нашу с Айрин даже в текстовом виде связь.
С понедельника начались реально суровые и безжалостные серые будни. Во-первых, я слегка проспал, что делал крайне редко и лишился всякой возможности отправится за Айрин к её дому. Это не пунктуальное и сонное состояние опоздуна меня бесило.
Увидев за завтраком маму, я понял, как за ней соскучился, и впервые подумал о том, что когда мы воскресным вечером расходились «спать» по комнатам, родителей ещё дома не было. Но и мама, и отец, были в приятном расположении духа, и это позволяло подмечать, что их «деловая» встреча прошла успешно. Ну никак не мог «деловой обед» затянуться так надолго. От положенного обеденного времени до самой ночи. Впрочем, это не выглядело какой-то проблемой, хотя бы в сопоставлении с теми трудностями, что меня окружали. Дома было напряжённо, но с мамой, в её объятиях, с её глазами – мои разногласия с отцом трансформировались в пустяки.
В школе – наша с Айрин жизнь является самой популярной темой для разговоров, сплетен и полемики. Я ничего не пытался, не хотел, и не позволял ни себе, ни Айрин скрывать. Я приехал на своём Ауди к школе раньше, чем автобус, что меня действительно обрадовало, и подал Айрин руку, когда она из него выбиралась. Я обнимал её, целовал на глазах у всех, искренне извиняясь, что не смог за ней приехать. Всем я хотел показать, что она – моя. Моя, чёрт, моя, и ещё раз моя.
Разлучавшие нас уроки до экономики – были вечностью, а занятия после, на физической культуре – просто сводили меня с ума. Айрин была в обтягивающих чёрных легинсах, которые подчёркивали идеальные изгибы её ног, а грудь поддерживал, показывая её великолепную красоту – белый топ шикарной формы. К тому же, он открывал её плоский натренированный живот, с мягкой, как лепесток кожей… И это могли видеть все. Физрук, который глаз с неё не спускал. Гондон Фраймен. Сука Роджер. Жирный Патрик. Ублюдок Лори, трахающий всё, что движется. А Айрин не прекращала соблазнять меня, виляя своей чёртовой сладкой попкой у этих недотраханных олухов на глазах. Я хотел повалить Айрин на пол, при всех, при каждом из этих гадов и жёстко оттрахать – с криками и стонами, чтобы эти придурки поняли, что она – моя, что ей нужен только я и никто другой, чёрт, никто. Никто, кроме меня и моего члена, моего взгляда, моих поцелуев и прикосновений. Я еле сдерживался, Боже. Еле сдерживался. Я использовал каждую возможность, что бы дотрагиваться до неё, целовать, как бы украдкой, заявляя на неё свои права, и все упражнения, что мы должны делать в паре – делал с ней я.
В гардеробной, Мэйс сказал, что парни между собой судачат о том, что я на ней помешался. Вот и отлично. Я и правда, до безумия к ней привязан. Пусть знают. Наеду – не спущу.
После, я отвёз Айрин домой, с титаническими усилиями простился… Мне нужно было к профессору экономики, а потом к профессору тригонометрии, и, в конце концов, с Мэйсоном в спортзал. Тот понедельник меня вытрахал до мозолей. И зря говорят, что первый день средь остальных «трудных дней» самый сложный. Все были херовыми, так как касались расставания с Айрин. И обделённости. Я был обделён в Айрин. Днём не было достаточных возможностей встреч, которые я рисовал в голове – и нас чрезвычайно спасали ночные СМС-переписки. Да и не только ночные. Почти каждые десять минут с занятий, тренировок, или свободных минут без неё, возможности которых открывались мне редко, я отсылал ей СМС. Это было своего рода связующей нитью, которую я до паники боялся утратить. Дополнительные встречи, о которых говорила мне Софи пока никак не могли вступить в силу – мой байк для клуба Бинза был ещё в техобслуживании, наша преподавательница в театральном – Сьюзан Шейльтер болела, а Клод Бастиль улетел в Прагу по каким-то неотложным делам. Всё точно повернулось ко мне задницей, показывая неприличную комбинацию из пальцев между ног.
Но наши поцелуи во время встречи, наши объятия, наши взгляды в это время – были более страстными, более голодными и более жаркими, и я понял, что должен ценить каждое мгновение, каждую миллисекунду, проведённую с ней… А в четверг, мы вообще заставили любоваться нами ребятню из школьных окон. И не только ребятню.
Все три дня до четверга было тепло, но ощутимо парило, дело велось к дождю. И в четверг, в послеобеденное время, природа дала себе волю и решила выплакать всё, что копила. В ту минуту, когда мы с Айрин вышли из спортивного крыла школы после физкультуры к парковке, начался ливень. Я снял с себя блейзер и изо всех сил пытался огородить Айрин от неминуемого промокания, но у меня ничего не получилось. Ливень в Сиэтле – то ещё чудо. Кажется, две секунды постоял под открытым небом, а уже насквозь мокрый и холодная вода пробирает до самых костей. Но я не понимал всего этого. Идея фикс – защитить, защитить, защитить от дождя во чтобы то ни стало, я держал блейзер над головой Айрин, под хихиканье зевак, не заботясь ни о чьём-либо мнении, или своей, как всем бы казалось, глупости. Когда мы прошагали так пол пути, Айрин убрала из моих рук не защищающий «щит», показывая себя, и я увидел свою Айрин: промокшую до последнего волоска, смеющуюся, смотрящую на меня с такой искренностью… И я снова влюбился – влюбился сильнее. Айрин совершенно не надо быть обнажённой, чтобы быть до сумасшествия сексуальной. Ей достаточно просто стоять под дождём. Ей достаточно просто быть собой в своём естестве. Она смеялась, а я зачарованно на неё смотрел. С жаждой, восхищением, поклонением. Она меня поцеловала, бросив свою сумку и мой злосчастный блейзер. Мой рюкзак спал с моей руки так же легко. Мы целовались. Долго, впервые за прошедшее время, по-настоящему долго, и я не знал сердцу места от счастья. Как мы потом заметили, на нас смотрели из всех окон. И даже директриса. Но она смотрела с улыбкой, которую можно было заметить из огромного окна второго этажа. Так, мы с Айрин поняли, что снова обрели не только друг друга, но и очередного покровителя.
