Текст книги "Мистер Грей младший (СИ)"
Автор книги: Каролина Янис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 52 страниц)
И Фиби согласилась мне помочь. Я познакомил её с одним знаменитым художником-портретистом, и – за полдня – они вдвоём создали потрясающий портрет моей молодой и красивой матери, рамку для которого – я выбрал лично. Рамку из выдержанного старинного серебра и мелких алмазов, украшающих некоторые металлические изгибы.
Когда с подготовкой подарка было покончено, и он достиг своего уголка в старой комнате отчего дома, самым важным и волнительным делом для нас с Фиби оставалось показаться её родителям и – официально, лично вручить приглашение в руки. Я предвкушал эту встречу. Нет, я не боялся её. Внутри, я чувствовал себя победителем. Я уже представлял, как я войду в гостиную их дома, в белоснежном костюме, держа под руку Фиби… Как она будет вручать приглашение, а я, этакий джентльмен, буду стоять рядом с ней, в своих фирменных чёрных очках. Кстати сказать, моя монашка Фиби – стала одеваться просто сногсшибательно. Сначала, я побаивался надевать свои слишком уж экстравагантные костюмы, не желая показывать её всем кассиршей из супермаркета, но, признаться, она меня поразила. В ней столько шарма, что голова идёт кругом.
После уединённого обеда в кафе, мы поехали домой к Фиби. Завтрашний день обещал быть захватывающим, но и эта встреча с прошлым была для меня важна. Мы подъехали к особняку. Он имел удивительное свойство. Он совсем не менялся, но, казалось, не ветшал и не старел, точно единственный в этом мире знал секрет вечной молодости. Я поделился мыслями с Фиби, на что она ответила:
– Знаешь ли, мой отец верен своим принципам. Особняк периодически ремонтируется, но не происходит ничего значительного. Никаких изменений. Красят стены в тот же цвет, даже шторы и занавеси покупаются точь-в-точь такие, или шьются на заказ… Папа не любит перемены.
– О-о-о, – протянул я, – Тогда я, видимо, должен буду приготовить ему сюрприз.
– Ты сам сюрприз! – ответила моя любимая, смеясь…
Солнечный зайчик заиграл на её ямочке. Мне захотелось потрогать её щёку, но я подумал, что мистер Кристиан Грей смотрит на нас из окна, спрятавшись за какой-либо новой занавеской. Я не хотел создавать для него зрелище… И пропустил Фиби вперёд.
В её тонкой и лёгкой руке была зажата сияющая золотым теснением открытка-приглашение. Мы вошли в дом. Нас поприветствовала Ким, поздоровалась с нами и провела в гостиную. В ту комнату, из которой, сейчас – постаревший и поседевший мистер Грей вышвырнул меня пять лет назад.
– Здравствуй, папа! – поприветствовала его Фиби, идя навстречу, некогда, сердцееду всех времён и народов.
– Наконец-то! Хоть ты и вернулась домой, а я, по-прежнему тебя не вижу, – улыбнулся он, целуя её в щёку.
– Много дел, – легко сказала она, не спеша представлять меня, – А где мама?
– Она пошла распорядиться насчёт чая… Видишь ли, English Breakfast уже не тот, – усмехнулся он, бросив на меня короткий взгляд, вновь переключился на Фиби.
Он меня не узнаёт…
Неожиданно для всех, в комнату впорхнула Анастейша. Время милосердно для неё.
– Ох, как я рада видеть Фиби и её избранника, – улыбнулась она, салютую подносом с чайными чашками, – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Чашек хватит всем.
– А чая? – спросил Кристиан, широко улыбаясь своей жене.
– О, этого сколько угодно, – приподняла плечи Ана.
В гостиную явилась Ким и, взяв поднос из рук миссис Грей, отнесла его в столовую комнату.
– Наша Фиби… просто расцвела за пару дней… с вами, – вежливо улыбаясь и вглядываясь в моё лицо, произнесла Анастейша.
– Нет, дорогая. Я вынужден признать, что это монастырь пошёл ей на пользу, – бесстрастно произнёс Кристиан, – Главное, что она вовремя вырвалась оттуда. Я впервые доволен тем, что моё сердце изрядно шалило. Она рада, что вернулась… Скинула рясу, чтобы жить красиво. Верно, детка? – обратился к Фиби он.
– Прекрати, Кристиан. Разве ты не видишь, Фиби что-то принесла нам… с мистером Кригом, да?
Я улыбнулся. Видимо, Фиби ей сказала, что стала встречаться с Арманом Кригом.
– Да. Приглашение от дома Флиннов, – улыбнулась моя малышка.
– Ну, наконец-то, – протянул Кристиан, – А-то я думал, что мой дорогой старый психиатр позабыл обо мне, – он заставил нас засмеяться, а потом, поднял испытывающий взгляд на Фиби, приняв его, – А почему его доставляешь ты?
– Фиби, лучше представь нам своего друга! Мы хотим познакомиться с ним, да, Кристиан? – Анастейша задела его локтем.
– Подожди, – резко произнёс он.
Он уже вглядывался серыми, острыми глазами в текст приглашения.
– «…По случаю юбилея миссис Райан Флинн и…» – произнёс он вслух, и, оторвался от листа, – Они собираются праздновать возвращение… сына? Что за ерунда? Ян уже несколько лет живёт между Лондоном и Сиэтлом, уезжает и возвращается… Но они же раньше не праздновали его возвращение!
– Нет, папа, – тихо и мягко вмешалась Фиби, – Они имеют ввиду другого сына. Адама.
– Адама? – Грей нахмурил брови, – Похоже, с психиатром не всё в порядке. А что? От него пришло какое-то известие?.. Хотя, ничего удивительного, – пожал плечами он, сухо сжав губы, – Он был таким шалопаем, что с ним вряд ли что могло случиться. Трудно выжить порядочному человеку, а разгильдяю – везде дом. Каждый аэропорт – квартира в центре столицы.
– Вы правы. Буквально там я нашёл свою новую квартиру.
Повисла пауза. Я снял свои дорогие очки и широко улыбнулся, понимая, что сейчас – я предстал во всём великолепии перед семейством Греев, жалея лишь о том, что меня не видит брат моей прекрасной возлюбленной.
Было так тихо, что, казалось, было слышно шорох ресниц Анастейши. Её ресницы сдерживали в огромных, как озёрах, глазах, слёзы. Вот, ещё секунда – и эти озёра выйдут из берегов.
– О, Боже мой… Он жив! Это Адам! – только и смогла сказать она, – Но как? Ты ли это? – сорвался судорожный всхлип, – Это, действительно, он!
Она сделала несколько шагов ближе ко мне, положила руки на плечи, и, оценивая, стала разглядывать меня.
– Как же ты похорошел, возмужал!.. Где ты был? Чем ты занимался? – обрушились вопросы.
– Чай остынет, – рявкнул Кристиан, сверля меня глазами, – Идём. Сядем, наконец.
Мы последовали вслед за суровым предводителем. Мне льстило внимание миссис Грей, и я поймал себя на мысли о том, что мне нравится злить Грея.
Когда мы заняли места за круглым стеклянным столом, и, принялись за свой чай, Кристиан произнёс:
– А теперь, уважаемый, я бы хотел узнать, что с вами случилось и где вас носило все эти пять лет.
– Но вы ведь и сами многое знаете, – я ядовито улыбнулся, – По крайней мере, устье истории вам известно как никому другому. А всё остальное… я просто решил стать самим собой, – холодно закончил я.
– Прекрасное решение, – стрельнув в меня глазами, произнёс Грей.
– И ещё я хотел сказать…
– Я так понимаю, – перебил меня Кристиан, снова посмотрев пригласительное, – Последующая часть вечера, после «чествования явившего себя народу сына», а именно – помолвка, касается и нас тоже?
– Вы правильно понимаете, – тихо произнёс я.
– Ну, вот, – резко произнёс он, и задержал мучительную паузу.
Я понял, что Фиби и Анастейша, сидящие по обе стороны от меня за столом, задержали дыхание.
– Придётся шить новый костюм, – косо ухмыльнулся Кристиан.
Леди выдохнули.
– Успокойся, у тебя есть костюм, – напомнила о себе Анастейша, – Он новый и очень…
– Очень тесный. А сейчас жарко.
– Не тесный, – шикнула Ана, – Подожди с костюмом. К тому же, миссис Бэйкер не успеет его сшить за один день.
– Тогда, куплю новый…
– Ты невыносим, Кристиан. Тебе известно, что маразм – это уже неизлечимо? – стрельнув в него глазами, произнесла миссис Грей, – Мне, вот, очень интересно, в чём будет одета наша малышка…
– Это, смотря, в каком стиле будет вечеринка, – не дав Фиби ответить, бросил Грей, – Надеюсь, вы не нарядитесь в папуасов и не будете танцевать, как в Новой Гвинее, верно? Кстати, вы не там пропадали все эти годы? – обратился ко мне Кристиан.
Злость скреблась у меня в груди, в гландах, в мозгу. Я сделал глубокий, успокаивающий вдох через нос.
– Нет, мистер Грей. Я жил в Сиднее, – сквозь зубы ответил я.
– Итак, судьба застала меня в домашних тапочках, у моего камина, – тягуче произнёс Кристиан, – Мне всё равно придётся отдать вам свою дочь. Хотя, мистер Флинн, ручаюсь, что не доверил бы вам даже папку с моими прошлогодними отчётами.
– Вы ко мне несправедливы, – холодно сказал я.
– Я ко всем несправедлив. Ибо жизнь, далеко не справедливая штука.
Повисла тишина.
– Кстати, зачем нужно было писать в приглашении о помолвке? Для того, чтобы люди несли по два подарка? – бросив пригласительное рядом с чашкой чая, произнёс Грей.
– Нет, – я решил сострить, – Это для того, чтобы всё было задокументировано. Теперь, если что-то со мной… или что-то внеплановое случится, все обвинят вас. Вы, ведь, теперь единственный, кто против нас.
– Ох, как мило, – прошипел Кристиан, – Ужасно мило вы входите в семью, мистер Флинн.
– Да, – оскалился я, – Когда-то, я пытался войти в семью мило, но получил сотню оплеух. Теперь, я иду напролом, чтобы, наконец, отстоять своё право на счастье. Потому, что у вас, мистер Грей, по-другому его не добьёшься… Однако, я больше не вижу смысла в полемике, – понимая, что вскипаю от гнева, хриплю я, – Идём, Фиби.
– Кстати, куда вы идёте? – спросил он.
– Да, действительно, нам пора, – поспешно встав, оправляя светлое, батистовое, кремовое платье, произнесла Фиби.
– Дочка, ты выпила не только свой чай, но и чай Адама. Две чашки под ряд, – пытаясь поменять атмосферу, защебетала Анастейша.
– Ох, прости, мам… Я не заметила, – смутилась Фиби, – Мне надо готовить платье…
– Конечно, доченька, конечно. Ты должна будешь выглядеть безукоризненно, на тебя будет смотреть весь свет Сиэтла…
– Мы и так, весь свет Сиэтла, – пробубнил Кристиан, – На нас держится город.
– Кристиан, с годами ты становишься просто невыносим! – прошипела Ана.
Он всегда был таким. Как она заметила это лишь сейчас?
– Я просто стал открыто говорить то, что думаю.
– Тогда, сначала подумай, а потом говори, – продолжила шипеть Анастейша.
Затем, обратилась к Фиби:
– Ты пойдёшь в бутики с Кэндриль?
– Да, скорее всего… Она составит мне прекрасную компанию.
– Замечательно, – Ана обняла её, потом меня.
– Ну, давайте… До встречи, дети, – простилась с нами она.
– Ох, боже! «Дети», – в её манере протянул Кристиан, передразнивая её, – Я сейчас расплачусь! – он прижал ладони друг к другу, и откинул голову назад.
– Кристиан! – шикнула Анастейша, звуча сердито и невероятно раздражённо.
Я крепко сжимал руку Фиби, выходя из гостиной и глотая горький осадок этой тяжёлой встречи, которая была неминуема. Это всё маразм. Плевать. Фиби со мной… И вечер близился.
Анастейша
– Ты вёл себя отвратительно, – подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, резко заметила я.
Мне было ужасно стыдно за Кристиана. Мальчик только вернулся, похорошевший и полный серьёзнейших намерений, а он… Господи. Какая муха его укусила? Ещё недавно я была уверена в том, что он взрослый человек, что он всё понял, всё осмыслил, всё взвесил на честных весах правосудия и понял, что счастье дочери – самое главное. Но с ужасом, и, скрипя сердце, я обнаруживаю, что это не так, что он никогда и ни за что, ни за какие сокровища в мире не поменяет своего мнения, даже если оно будет неправильным. Он только усугубил, ухудшил свои отношения с молодым Флинном. И зря. Господи, как же зря! Остаётся только надеяться на благородство Адама… На то, что Кристиан этого «зря» никогда не поймёт.
– Ну, давай. Отчитай меня, Анастейша. Лиши сладкого, поставь в угол, накажи меня ремнём – я же весь в твоей власти, – смеясь, произнёс Грей.
– Насчёт ремня – здорово подмечено, – произнесла я, прищурившись.
Грей отвернулся от меня и зашагал к окну. Я пошла след за ним.
– Послушай, почему ты ведёшь себя так, будто произошло что-то страшное? – сорвалась я.
– Пока ничего не произошло, – бросил Кристиан, – Но мы все в шаге от этого.
– Кристиан! – воскликнула я, зажмурив глаза, от разрывающего меня негодования, – Нет никакого шага. Всё прекрасно! Наша дочь вернулась и она счастлива. Твои акции держатся крепко…
– А, это ты плавно переходишь к теме наследства. Уже думаешь, кому что отписать, – прошипел Грей.
– Да что с тобой?! Прекрати немедленно! – я вскипала от гнева, – Знаешь что, если ты намерен вести себя таким образом, можешь идти к зеркалу и разговаривать и плеваться со своим отражением. Потому что мне тоже стоит задуматься о своём наряде, – поджала губы я.
– Но только о моём костюме никто не думает.
– Не волнуйся, дорогой мой. Ты и так будешь гвоздь программы, – скептично заметила я, – Все будут смотреть на твоё выражение лица и шептаться, ведь это ты был против этого брака.
– У меня есть веская аргументация, – начал было он, но я его перебила, выставив руку вперёд:
– Прошу тебя, Кристиан, не начинай. Я уже слышала эти аргументы много лет назад. Сейчас, это вчерашняя газета. Думаю, нам действительно пора заняться выбором вечернего туалета, – я уже было развернулась, чтобы уйти, но Кристиан меня остановил:
– Ты только посмотри на это!
Я подошла к окну и поглядела туда, куда смотрел Кристиан. Господи, я мечтала видеть Фиби именно такой. Счастливой, радостной, любимой и любящей. Адам гладил её волосы, шептал что-то на ухо, целовал её руки и смотрел в её глаза так, что сердце моё билось часто-часто, а слёзы вновь и снова напрашивались на мои глаза.
– Какой мерзавец, – рыкнул Кристиан, – Пришёл в мой дом, забрал мою дочь, которая только вернулась обратно, перетянул на свою сторону мою жену, а я кинут всеми и всем на меня плевать, как на мешок со старыми газетами…
– Кристиан, послушай, – я повернула его лицом к себе, заглянула в его глаза, – Фиби счастлива. Адам жив. Единственное, что требуется от нас – так это разделить их счастье и быть счастливыми вместе с ними! Всё начинает налаживаться, а ты рисуешь себе нечто отвратительное, сравниваешь себя с собранием бумаги, которой некоторые вытирают окна, глупо психуешь. Ты ничего не должен, кроме того, что радоваться. Всё случилось так, как должно было случиться много лет назад, так что, пожалуйста…
– Я не надеялся тогда на этого шалопая…
– Он был очень молод!
– В двадцать один год, я тоже не был стар, однако не был обалдуем. И молодость – это не оправдание. А дочь у меня одна! И мне её жаль! Да, жаль! Я боролся за неё. И никакой я не злой гений! Самолёт я не взрывал. Я хотел, чтобы он стал тем, кем он стал… Так что, это он ещё должен быть благодарен, а не точить на меня зуб… А что было бы, если бы они женились рано?.. Они бы давно разошлись. Ну, и слава Богу!
– Кристиан!
– Нет, что я говорю?!. Нет, не слава Богу. Так нельзя. Брак должен быть вечным.
– Так радуйся сейчас! Будь счастлив. Твоя дочь любима, она любит! Она парит в облаках, она счастлива, – слёзы потекли по моим щекам, от нахлынувших эмоций, – Не ревнуй её! Ты её папа и никто ей тебя не заменит, а если ты будешь так же радоваться вместе с ней – она станет самой любящей дочерью… Мы все прошли тяжёлый период, мы все вынесли это непростое время раздора, хаоса… Он злиться на тебя, ты ревнуешь. Он сдерживается ради Фиби, а ты подливаешь масло в огонь. Прекрати и ты увидишь, насколько кардинально изменится его отношение к тебе. Ты человек, подаривший ему любовь и смысл жизни. Подарки нельзя отнять, это только приносит боль, обиду и разочарование… Отпусти, Кристиан. Будь мягче. Они заслуживают этого. Заслуживают быть вместе.
– Моя дочь всегда будет заслуживать большего! – прорычал он, – Он, ведь, здесь Флинн, а на арене мирового бизнеса – Криг. И он увезёт её в другую страну, Анастейша! Этого ты не поняла?
– Поняла! Знаешь, Грей, это нормально, что девушка выходит замуж и уезжает туда, куда и муж. Если ты забыл, то по твоей милости все эти пять лет она была в монастыре, в чужой стране, была несчастна… А теперь – у неё есть Адам, а у него есть она!.. И они достойны друг друга. Я не наблюдаю партии лучшей для неё, чем Флинн, Кристиан. Да и что я распинаюсь? Ты не будешь доволен, пока не увидишь свой клон рядом с дочерью. Вот и всё. Прости, но это невозможно. Если не можешь радоваться чужому счастью, а именно – счастью дочери, хотя бы просто не мешай. Проходи мимо!
– Может мне пройти мимо этой вечеринки, как считаешь? – прорычал Грей.
– Я считаю, что ты ведёшь себя как старый маразматик Кристиан Грей, ясно?
– Почему ты так за него заступаешься, чёрт возьми?
– Потому что он – избранник моей дочери. Потому что с ним, моя дочь счастлива.
Спор прекратился и тишина звенела у нас в ушах.
– Прости, – бросил Грей, кладя руки мне на плечи, – Только… только не уходи, Ана. Я буду держать своего зверя. По крайней мере, буду ужасно стараться.
– А я никуда и не собиралась. Не могу же я оставить мужа наедине с его маразмом, – широко улыбнулась я.
– Анастейша, если ты ещё раз произнесёшь это слово, я тебя…
– Трахнешь? Не прокатит. Одни обещания, – дразняще рассмеялась я.
Грей прищурился, а потом резко подхватил меня на руки, что-то прорычав.
– Осторожно, у тебя спина, – напомнила я.
– Заткнись! – обещание будет исполнено.
Кажется, он решил тряхнуть стариной!.. Хоть в чём-то он полезен…
Адам
На следующее утро, в день помолвки, я решил заехать в дом Греев, якобы смягчить обстоятельства нашего вчерашнего не самого приятного разговора с будущим тестем.
Встретившись с Анастейшей в холле, я вручил ей в подарок платье, сказав, что хочу, чтобы моя будущая тёща была на вершине своей прелести. Она поблагодарила меня и сказала, что Фиби ещё спит. Я не хотел, чтобы она её будила… Её ждал волшебный вечер и ей было необходимо выспаться.
– Мне позвать Фиби? – спросила миссис Грей.
– Нет, я приехал только для того, чтобы отдать наряд вам и… мистеру Грею, – после, я обратился к домработнице, – Ким, доложите Кристиану Грею о моём приходе.
– Конечно. Секундочку.
Она поспешно вышла, а Ана положила руку на моё плечо и произнесла:
– Адам, я уверена, что Кристиан более-менее смягчился. Спасибо за платье и за заботу, дорогой. Очень приятно.
– Для меня это пустяки, миссис Грей. Но меня очень радует то, что вы сказали.
– К вам пришёл ваш будущий зять, сэр, – услышали мы голос Ким, доносящийся из столовой комнаты.
– Вот же какой… Чуть свет и он уже здесь!.. Не мог дождаться вечера, чтобы начать мучить мою дочь., – начал он отвечать, но прервался, – Пусть входит.
Анастейша виновато улыбнулось, я тоже выдавил из себя что-то похожее на улыбку. Почему же он так раздражён и заражает этим меня?!
– Можете войти, – с милой улыбкой сказала Ким.
Я послушался. Кристиан был настроен очень решительно. Наверняка, он переварил всё, что произошло. В газетах уже написали о предстоящей помолвке, о моём возвращении. По его лицу я видел, что он чувствовал себя героем какого-то детектива, где все считают его отрицательным героем.
– Дорогой тесть, – обратился к нему я, – Я не мог позволить, чтобы вы пришли на помолвку своей дочери в старом костюме. Позвольте преподнести вам новый?
– Ты? – прищурился он недоверчиво.
– Да.
– Мне?
– Да, – я изо всех сил пытался сохранить спокойствие.
– Ты решил посмеяться?
– Нет.
– Неужели? – он взял пакет, сверля меня глазами, – И что это? Надеюсь, это не костюм клоуна с шутовским колпаком?
– Нет, мистер Грей, – сдерживая скрип зубов, произнёс я, – Если бы я хотел посмеяться, то привёз бы вам мантию судьи.
– Ага, чтобы полюбоваться, как меня арестуют за то, что я ношу служебную одежду, мне не принадлежащую…
– Пожалуйста, мистер Грей. Остановитесь, – прервал его я, Уверяю вас, что все обиды позади. Конечно, я много выстрадал из-за вас, но это пошло мне на пользу.
– Да, – бросил он, – Жизнь, как я и говорил, устроена несправедливо. Твои родители тут сходили с ума. Получается, я наказал их… А тебе всё пошло на пользу. Да, подлецам всегда всё идёт на пользу… Это верно.
– Вы хотите сказать, что я., – я взрывался изнутри, мне захотелось ударить его.
Разбить эту холодную и равнодушную красоту вдребезги.
– О, конечно нет, – решил ретироваться он, – Это я так, к слову. Всё просто. Фольклор, знаете ли… А так, конечно, нет.
– Вы примерите костюм, мистер Грей?
– Ну, я растерян… Пожалуй, вам стоит переждать здесь. Одну секундочку.
Грей ушёл в сторону своего кабинета, где, как-то давно отчитывал меня за поцелуй с Фиби. Воспоминания! Как же вас много… Они так неуловимы, так непостижимо быстро крутятся в голове. Пожалуй, нет ничего лучше и ничего хуже, заманчивее и противоречивее, чем воспоминания.
– Знаете, а вы прохвост, -отвлёк меня от мыслей Кристиан, выходя из кабинета в подобранном мною дорогом тёмном костюме, с прекрасным изумрудным оттенком, в фисташковой рубашке и в тон костюму галстуке.
Произнося это, он улыбался.
– Сочту за комплимент, мистер Грей, – улыбнулся я.
– Где вы воспитывались всё это время? – произнёс он, – Вас научили, как можно растрогать мужчин за пятьдесят.
– Костюм сидит на вас безукоризненно. Я счастлив, – перевёл тему я.
– Действительно, костюм прекрасен. Цвет довольно непривычен для меня, я предпочитаю сталь… Вы, наверное, специально его подобрали. Чтобы я смог привлечь больше внимания к себе, чем и так привлеку, верно?
– Меня вам будет не затмить, мистер Грей, – широко улыбнулся я.
В комнату вошла Анастейша. На ней было платье из серо-бирюзового атласа, потрясающе гармонирующее с её глазами. Я не ошибся с цветом. Последняя мысль заставила меня ухмыльнуться. Она ласково погладила меня по щеке и перевела нежный, волнительный взгляд на своего муженька.
– Этакий ловелас я… Верно, Ана? – усмехнулся он.
– Верно, Кристиан.
– Теперь, мне нужны новые туфли, мистер Флинн, – произнёс мистер Грей.
– Не наглей, дорогой, – повернувшись к нему спиной и, театрально закатив глаза, произнесла Анастейша, – Обувь и швейный платок ты можешь купить себе сам.
– А ты что такая счастливая, миссис Грей? Наш зять купил тебе шляпу, украшенную страусовыми перьями?
– Нет, Кристиан, – Ана покрутилась, – Он подарил мне это платье. Благодарю, Адам. У вас изумительный вкус.
Анастейша поцеловала меня в щёку прямо на глазах у Грея, заставив меня покраснеть. Позже, мягко обняла, как ребёнка.
Мистер Грей тактично кашлянул.
– Может, хватит размазывать розовые сопли? До вечера ещё не так много времени, а мы даже ещё не завтракали, Анастейша.
– Ты с нами? – спросила у меня Ана.
– Нет, спасибо. Я уже завтракал, к тому же, у меня есть неотложные дела…
– Да, видишь, Ана, человек – он теперь занятой, так что отстань от него со своим омлетом, – бесцеремонно произнёс Кристиан, а после, пожал мне руку.
– Что ж, спасибо за оказанное внимание, мистер Флинн. До вечера?
– До вечера, – кивнул я, и, широко улыбаясь, покинул дом Греев.
Мне оставалось принять ванну, выпить чашку терпкого и ароматного кофе, а позже – надеть свой лучший костюм, в цвет вечернего платья Фиби – которое я не видел, но представлял множество, множество раз с того момента, как получил сообщение от Кэндриль. Оно содержало два слова – «Фиалковое платье».
***
Самый волнительный вечер в моей жизни наступил. Оркестр играл сладкую музыку, столы были покрыты кремовыми скатертями и украшены цветами, высокие фужеры с шампанским стояли на столах, весело играя пузырьками и брызгами… Среди этой вечеринки Гэтсби, носились стройные официанты с серебряными подносами… Это похоже на сон. На сказку. Гости в вечерних туалетах прохаживались по тенистым аллеям сада, все поздравляли мою красавицу-мать, вручали ей подарки… Свой, я пообещал ей подарить вместе с Фиби. Моя мама была счастлива. Её глаза сверкали подобно бриллиантам на её серьгах, которые при каждом повороте её головы, весело качались и торжественно поблёскивали в свете люстры, мигая разноцветными огнями… Её гордость. Сегодняшний подарок отца… Она была такой сверкающей, такой победоносно счастливой, что все, глядя на неё, улыбались… После стольких лет, вновь, обрести воскресшего из небытия и неизвестности сына…
«Я рада за неё», – слышались разговоры, – «Ей так повезло с Адамом… Вернулся такой здоровый, холёный, красивый, успешный… Его невеста из Австралии, или нет?»
Я улыбался этим милым сплетницам, не подавая вида, что слышу их.
Мой братец Ян, как-то, сразу отошёл на второй план. Однако, он был счастлив, держа под руку чистую англичанку Элис, свою жену, которая чему-то тихо улыбалась, исподтишка, нежно поглаживая свой, пока ещё не совсем заметный животик. Ян постоянно старался быть рядом с ней. Может быть, потому, что сейчас чувствовал себя немного лишним на этом празднике жизни… Но он не обижался. И нечего было обижаться – ведь столько праздников прошло без меня, где именно Ян – был главным, был в центре внимание. Наверное, как и каждому человеку, ему тогда хотелось, чтобы его хоть ненадолго оставили в покое. Вот так, наедине со своей женой и будущим ребёнком. Так, как сейчас… Сейчас, он сидел в уединённой беседке, с холодным бокалом игристого, рядом сидела жена, перебирая аккуратными пальцами, а затем, долго пережёвывая белый виноград… Ян был счастлив. Это было видно издалека и невооружённым глазом.
На веранде, расположенной в глубине сада, был накрыт сладкий стол, заставленный тортами, пирожными и подносами с фруктами и ягодами. Сладкий стол-фуршет… Главный обед ожидал гостей в парадной зале нашего особняка.
У всех на лицах были радостные и умиротворённые улыбки. Это, действительно, праздник жизни. Мне хотелось, чтобы этот вечер был бесконечен…
Все ожидали главных гостей – Фиби с родителями. А их всё не было. Я вышел к гостям. Конечно, я мгновенно привлёк к себе внимание. Я бы произвёл такой фурор и без этого костюма, но этот эффект – был будоражащим.
До того, как я узнал цвет платья Фиби, я хотел надеть костюм цвета морской волны, они сейчас очень популярны в Сиднее, но… Внутренний голос настоял на костюме цвета пармской фиалки. У меня никогда не было такого яркого костюма. Это был удивительный оттенок… Таковыми являлись и рубашка, и галстук – цветовая гамма была одна, но у каждого атрибута – разный тон. Я чувствовал себя этаким, новым блестящим долларом, который хотелось потрогать, понюхать и, в конце концов, просто-напросто забрать себе. Не могу утаить, что я был горд за самого себя и мне льстило внимание, оказанное слабым полом.
Вскоре, около особняка, остановился большой чёрный лимузин. Стефан Криг.
– Кто это? – раздавались повсюду вопросы гостей.
Немного замявшись, я выпрямил плечи и произнёс:
– Это человек, который на долгие годы заменил мне отца…. Да что там?.. Прости меня, папа. Дамы и господа, это мой второй отец.
Джон Флинн понимающе улыбнулся и кивнул. Я был благодарен ему за это.
Вскоре, я легко сбежал со ступенек, чтобы встретить его. Он вышел из машины, как всегда, голливудски улыбаясь, одетый элегантно, и – даже больше, чем безукоризненно. Похоже, он один был здесь в тёмно-сером костюме. Было видно, что он несколько смущался.
– Пойдём, папа. Там тебя встретят, как родного, – пожал его плечо я.
– Я знаю, сынок, знаю, – с улыбкой произнёс он. Я уже было сделал шаг, ведя его за собой, как он сказал:
– Адам, подожди. Одну секунду.
Я остановился, внимая ему.
– Я хотел спросить тебя… Ты, ведь, действительно, сейчас счастлив, да?
– Не то слово, папа…
– И любишь Фиби?
– Да, – я крепче сжал пальцами его плечо.
– Как я рад, Господи, – проговорил он, – Как я рад… Я хочу, чтобы ты был счастлив за себя, и за того моего сына…
Он так и сказал. «За того». Как бы подчёркивая, что мы разделимы. Что я тоже его сын. Другой сын.
Я подвёл его к родителям. Его, сразу же, окружили вниманием…
– Адам, не волнуйся, – обратилась ко мне мама, – Джон звонил домой Греям. Ким сказала, что они уже пять минут, как выехали. Подождём их там… Мистер Криг, пойдёмте.
– О, милая юбилярша, просто Стефан. Да, Адам, не нервничай. Все увидят твою невесту уже в зале. Так, как это и полагается…
– А может, лучше подождём? – смотря на них взглядом полной просьбы, произнёс я.
Мама ободряюще улыбнулась и кивнула.
– Господа, прошу всех подойти к большой веранде. Сейчас, мы встретим будущую невесту моего дорогого сына, и, пройдём к столу, – все гости повиновались моей красавице-матери.
Вскоре, послышался визг тормозов. Ауди остановилась у подъездной дорожки.
– Это Фиби! – воскликнул я.
Воздух, моё сердце, всё вокруг наполнилось волнением, я видел это чувство во всём, я выдавал это ощущение каждым своим жестом. Господи, как же долго я ждал этого момента. Это нельзя передать словами…
Солнце погружалось за горизонт. Я видел, как в изумрудном костюме вышел подтянутый, гордый Кристиан. Он подал руку прекрасной Ане, одетой в восхитительное платье, в цвете между серым и холодным голубым… Оно так шло к её глазам, в эффекте smoky-eyes.
«Как она красива», – заговорили вокруг, – «Да, Анастейшу не берёт время… Она прелесть, это скажет каждый…»
Когда водитель открыл другую дверцу, в проёме авто мелькнуло что-то лёгкое, неуловимое и лиловое… Как волна, во время заката. Что-то приятное и свежее, роскошное и невинное, эпатажное и юное… Это она!.. Это она!
Вначале, выплыл замечательный шлейф платья, нежно сиреневый, весь низ которого был украшен пармскими фиалками. Искусные мастерицы оторочили ими весь подол. Шлейф был объёмен. Он сшит из лёгкого сиреневого шифона, она была похоже на облако, плывущее во время цветного заката…. Глубокое декольте тоже было обрамлено фиалками, как боа. Её причёска, уложенная так искусно, казалось держится лишь на одной ниточке… Дёрни её и эти волосы, каштановые, отливающие медным блеском на солнце упадут на грудь и плечи. Её кудри, ласковые, дурманящие сознание локоны, казалось, тоже знают обо всём и веселятся вместе с ней. По всей голове, в идеальном беспорядке были рассыпаны мелкие-мелкие фиалки, те, что украшали и её воздушное платье… Но самое интересное – в её руках был фиалковый букет, который, видимо, она хотела преподнести моей матери…
И вот, семья Греев пошла по аллее к нам, и все замерли, смотря на них. Смотря на мою любовь. На мою Фиби. Фиалковые тени, которые пускали её, теперь, казалось, сиреневые глаза – способны свести с ума и лишить покоя. Я вновь и вновь влюблялся в неё, сердце внутри меня пускало громы и молнии.
«Она чудо, только посмотрите на неё»; «Где она пропадала все эти пять лет?.. Она прекрасна», – раздавались перешёптывания.
Не в силах больше просто стоять и смотреть на моё чудо, я пошёл вперёд, к ней навстречу… Кристиан Грей передал руку Фиби мне… Я повёл её к своей маме, люди внимательно, изучающе разглядывали нас. Райан поцеловала Фиби, выслушала поздравления, и, взяв, перевязанный лиловым бантиком, ключ от моей комнаты, в которой лежит портрет, широко улыбнулась и произнесла:
