Текст книги "Перерождение: Эффект Массы (СИ)"

Автор книги: Ирина Лерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 54 страниц)

– Я ничего такого ему не говорил!

– Ага. – я улыбнулась. – Я тебе верю.

Уши пилота явственно покраснели. Рекс гулко заржал.

Азуна за нашим общением наблюдал с интересом, явно сделав выводы. Какие? Да мне, в общем-то, было не особо важно. Сделал и сделал. Сейчас у меня была другая проблема. Серьезная. Сидящая рядом и хмуро сверлящая тяжелым взглядом мрачного асура.

Глава 46: Мнемозина: прибытие

Скорость движения задавала исследовательская платформа, двигающаяся в составе экспедиции, так что ползли мы ОЧЕНЬ медленно, из-за чего перелет до Мнемозины растянулся на двенадцать дней, и если первые двое суток прошли спокойно, то вот дальше…

Азуна повадился таскаться на "Драгор". Причин было три: Рекс, с которым он не прочь потрепаться, стряпня Себастьяна, которая после флотской кухни казалась чем-то запредельно вкусным, и Сарен, за которым проницательный мужик наблюдал очень внимательно, быстро сообразив, что со Спектром, когда-то отданным под его присмотр, что-то очень не так. Постоянный пристальный интерес асура вызывал у Сарена бурю эмоций от здравого опасения до откровенной злости. Делиться подробностями произошедшего никто из нас не собирался, правда, это не особо помогало. Необычное поведение и странные повадки были замечены, взяты во внимание и приняты к сведению. Хорошо хоть быстро сообразивший Рекс посоветовал асуру пару дней нас не трогать. Азуна внял, но наведываться не перестал.

Окончательная настройка и развертка импринтинга прошла без эксцессов, и через двое суток Сарен вновь вернул привычное спокойствие и бесстрастность. Изменения в его поведении были замечены, и мы не успели даже глазом моргнуть, как оказались в расположении десантного подразделения крейсера. Все четверо. И уже там нам радостно сообщили, что, собственно говоря, нечего просиживать задницу, а пора приобщиться к мудрости взрослых злых дядек. Пока они еще добрые и готовы этой мудростью делиться.

Ну, они и поделились… насколько успели за эти девять суток… С той интенсивностью, с которой выдерживал организм жертвы.

После просмотра воспоминаний Сарена я была свято уверена, что Азуна – тот еще тренер-изувер с больной фантазией и бурным воображением. И так я думала, пока не попала в руки флегматичному невысокому турианцу-а" тура и бодрому мощному нерос… Им понадобилось всего пару часов, чтобы оценить мои возможности, и понять, что я не такая дохленькая и слабенькая, как они сперва подумали. Удовлетворил их только мой навык боя на мечах и ножах, а вот все остальное… В общем, из тренировочного зала я выползала, и поразительная выносливость моего организма лишь увеличила получаемые нагрузки.

Найлуса гоняли попеременно все желающие, но он и не сопротивлялся, с интересом наблюдая, как Азуна и Рекс учат Сарена, как быстро и грамотно вырубить или убить крогана уровня Мастера Войны. Так, чтобы уйти после этой стычки на своих двоих. В качестве тренажера и наглядного пособия выступал довольный Рекс, получающий от процесса массу удовольствия, а Сарен – травмы разной степени тяжести. Лечить их приходилось мне, притом, не сходя с места.

Больше всего досталось Гаррусу. Мало того, что он – самый младший из нас, и его подготовка откровенно отставала от подготовки Найлуса и Сарена, так он попал в руки снайперов, которые определенно решили отточить и отшлифовать профессиональные навыки "талантливого мальчика" до одного им ведомого идеала. Когда Гаррус выходил с корабельного стрельбища, у него тряслись руки, с плеч не сходили огромные синяки, а с физиономии – счастливая улыбка. Правда, после тренировок по рукопашному бою, в голубых глазах ярко сияло только одно – желание сдохнуть.

Короткий ревун ознаменовал выход экспедиции из перегона в системе Эта Хокинга. Мы прибыли. Вроде как ура…

– Спектров Совета ожидают на мостике.

Короткое сообщение, раздавшееся по внутренней связи, было проигнорировано. Сарен только чуть заметно моргнул, тупо глядя в никуда и приходя в себя после пропущенного сокрушительного удара Рекса. Гаррус безвольно растекся по диванчику и вообще признаков жизни не подавал. Найлус отвлекся и словил от Азуна хороший удар под дых, и теперь молча хватал ртом воздух. А мне было так хорошо… что от меня отвязались эти два садиста… что даже пальцами шевелить не хотелось.

– Вас ждут. – с намеком в голосе сообщил асур, потирая кулак.

Мы его дружно проигнорировали, даже не дрыгнувшись. Азуна скептически нас осмотрел, покачал головой.

– Загоняли. – ухмыльнувшись, выдал Рекс.

Азуна согласно кивнул.

– Но идти им придется.

– Инвектус не оценит. – качнул головой кроган.

Я не сдержала смешок. Еще бы он оценил четырех Спектров в невменяемом состоянии, вообще не способных к работе. Мы сейчас способны только на два деяния: отрубиться или сдохнуть. Второе – более вероятно.

На то, чтобы собрать себя в кучу и соскрести с жесткого диванчика, нам понадобилось около десяти минут. По здравому размышлению, Гарруса мы решили не кантовать: ему сегодня досталось гораздо больше чем обычно. Найлус утащил полувменяемого снайпера на наш корабль, а я и Сарен, поделив пополам вытащенную из пространственного кармана бутылочку с мощным энергетиком, чуток взбодрились и отправились на мостик. У нас есть примерно часика два, пока действует эта дрянь, а потом мы превратимся в два бревна и вырубимся на любой пригодной поверхности.

Ни Инвектус, ни его зам не сказали ни слова. Для военного народа загнанный вид после изматывающих тренировок не был чем-то непристойным или недостойным. Скорее, наоборот. Вызывал долю уважения. За то, что мы, все же, нашли в себе силы и притащились.

На огромном тактическом экране светилась Мнемозина и висящий на ее орбите Жнец. А вот и первое отступление от канона. Жнец плавал кверху брюхом на высокой орбите на порядочном удалении от коричневого карлика. Вокруг древней твари поблескивала россыпь ярких точек, тянущаяся за ним густым шлейфом.

– Что это за отметки?

Инвектус на мой вопрос чуть шевельнул кистью. Изображение скачком приблизилось, показывая целый флот из кораблей разного размера, конструкции, дизайна, и степени сохранности. Десятки судов, безвольно следующие за огромной тушей погубившей их древней твари. На наших глазах один из дальних кораблей медленно падал в гравитационный колодец Мнемозины, покинув поле массы Жнеца.

Можно было ожидать подобного. Жнец болтается здесь на протяжении почти сорока миллионов лет, и просто по закону больших чисел его должны были обнаружить наши предшественники. Обязаны были.

Они и обнаружили… На свое несчастье. Сколько же кораблей стало жертвой любопытства за тридцать семь миллионов лет? Какие расы пополнили армию хасков на борту Жнеца? Сколько сотен тысяч, если не миллионов разумных осталось в этой системе? Сколько кораблей стало памятником самоуверенности их создателей, своеобразным молчаливым предупреждением, проигнорированным следующим поколением?

– Сколько их там? – Сарен подошел к экрану, пристально всматриваясь в жертв собственного любопытства.

– Около трех сотен. – негромко ответил Стигрус. – Полагаю, погибло кораблей гораздо больше, но сохранились только те, которые находятся в пределах поля массы Жнеца.

– Не приближайтесь к нему ближе полумиллиона километров. – рассеянно сказал Сарен, пристально всматриваясь в Жнеца. – Зона охвата поля подчинения начинается в ста тысячах километров. Оно становится заметно на расстоянии около двух тысяч километров после получаса воздействия. – тихий хмык. – После этого уже поздно что-либо делать.

– Вы уверены?

Сарен медленно повернулся.

– Я находился на борту Властелина на протяжении восьми лет. Имел возможность убедиться.

– Что нам стоит ожидать?

Сарен тронул экран, приближая выбранным им корабль. Чужое судно выглядело целым без единого следа боя. Его словно бросили. Вот только у меня было вполне здравое подозрение, что экипаж не покинул свой корабль.

– Как минимум – хасков. Много хасков.

– Полагаете, они еще функционируют? – скептически приподнял бровь Стигрус.

– Технологии Жнеца позволяют поддерживать функционирование этих… созданий практически вечно. – хриплый голос дрогнул. – Наниты самостоятельно регенерируют поврежденные ткани носителя. Если не уничтожить контролирующий центр в мозгу, со временем хаск будет восстановлен.

– Наниты не способны восстановить этот центр?

– Насколько я знаю – нет. – короткая пауза. – Но я могу ошибаться.

Сарен тронул экран, сдвигая трансляцию с телескопов и выводя схематические изображение Жнеца. Подсветил повреждения, проведя предполагаемую траекторию нанесенного удара.

– Не сходится. – тихо сказала я.

Короткий кивок.

– Предполагалось, что был нанесен один-единственный удар, повредивший ядро личности. – Сарен тронул красную линию, упирающуюся в огромную дыру в брюхе Жнеца. – Мы ошиблись.

– Планомерный обстрел. – негромко сказал Стигрус. – Жнец не сопротивлялся.

– Не в том дело. Мозг находится не здесь. Он чуть дальше. – когтистый палец тронул подбрюшье Жнеца между лапок. – Примерно в этой области. Ядро личности там же, на пару палуб ниже. Это – самое защищенное место Жнеца. Отдельные щиты, бронированная капсула. Система силовых центров и масс-ядро по сравнению с защитой мозга – открыты для свободного доступа.

– В этой области повреждений нет.

– Это меня и настораживает. Ударов было несколько. Сюда и сюда. Эти – самые мощные. Полагаю, нанесены одним и тем же орудием. Критических повреждений я не наблюдаю. Не задето ни масс-ядро, ни силовая система, ни мозг, ни личностное ядро. Только – двигательные установки. И то – частично. Он мог себя восстановить.

– Мы о чем-то не знаем. – я пристально всматривалась в изображение: на схему наложилось визуальное отображение.

– Возможно, этот Жнец отличается от Властелина по конструкции? – спокойно спросил Инвектус.

– Настолько сильно? Маловероятно. – Сарен покачал головой. – Жнец не уничтожен. Он все еще функционирует и сохраняет себя в относительной целостности, но ремонт не проводит. Протоколы безопасности работают, подавляющее поле активно. Он в состоянии подчинять. Возможно, бесконтрольно, но для жертв разницы никакой. Если есть жертвы, – Сарен скользнул рукой по крохотным точкам погибших кораблей, – значит, есть и хаски. Они могут быть использованы как ремонтные дроны. Я видел, как это делал Властелин. Здесь же хаски есть, но Жнец не восстанавливается.

– Возможно, из-за отсутствия разума?

– Автоматический ремонт с помощью хасков – это аварийная система и никоим образом не зависит от работы разума. – покачал головой Сарен. – В теле Жнеца хватает центров управления нанитами, которые могут взять на себя эту функцию.

– Ему этого не понадобилось.

– Вопрос – почему? – Сарен моргнул, чуть поморщился от боли в голове. – Командующий, не посылайте к Жнецу разумных. Только дроны на дистанционном управлении. – небольшая пауза. – На флоте есть автоматические буксиры?

– Есть. – пристальный взгляд. – Предлагаете вытянуть корабли?

– Я хочу знать, что случилось с его экипажем и как они сейчас выглядят. На что способны.

– Мы достанем корабль.

– Держите его на удалении от Флота.

Инвектус задумчиво смотрел на изображение Жнеца, чуть заметно хмурясь. Слова Сарена его определенно не обрадовали.

– У вас есть десять часов. – Инвектус перевел взгляд на Сарена.

Намек был понят правильно: Инвектус дает нам время отдохнуть и прийти в себя, пока идет развертка экспедиционного корпуса и Флота. Все равно мы на этом празднике жизни лишние.

Флот встал в дрейф в шестистах тысячах километров от Жнеца, выведя на расстояние в двести тысяч километров автоматическую исследовательскую платформу. Научный персонал располагался на кораблях-станциях перед флотом, работая с платформой через систему небольших ретрансляторов. Инвектус предупреждение воспринял всерьез: ни один разумный не покинул корабли и не пересек условную границу в триста тысяч километров. Все попытки ученых хоть как-то возмутиться, напирая на невозможность провести большинство исследований на таком расстоянии, разбились от стену непонимания и полного игнорирования. Пока не пройдет первичное исследование, риск, даже самый оправданный, будет исключен.

Десять часов дали нам возможность как следует выспаться и залечить мелкие травмы, которыми нас щедро наградили тренера. К концу отведенного срока, мы, все четверо, прибыли на мостик. Генерал поприветствовал нас коротким кивком, жестом приглашая подняться к нему на командную платформу.

– Пришли данные внешнего сканирования корпуса. – изображение на огромном экране сменилось, показывая схематические изображение Жнеца. – Крупных пробоин две: первая в середине корпуса, вторая – в условной области головы. – указанные точки подсветились красным. – Дронам удалось проникнуть на борт. Вещание прервалось через четыре секунды.

Три окошка развернулись и проиграли эти самые четыре секунды.

– Серьезных повреждений не замечено. Пробоина сквозная, но на расстоянии уже в десять метров никаких внутренних повреждений нет. – на весь экран развернулся кадр из записи, показывающий совершенно целый коридор, уходящий куда-то во мрак. – Прочность конструкции запредельная.

– Органические материалы хорошо держат и поглощают кинетическую волну. – рассеянно ответил Сарен, пристально всматриваясь в изображение. – Все дроны теряли связь?

– Как только попадали внутрь.

Сарен скрестил руки на груди, хмуро глядя на экран. Если Жнец блокирует дронов, значит, кому-то придется высаживаться к нему на борт. Команда смертников. Это понимали все. Те, кто попадут на борт Жнеца, на Флот уже не вернутся. Никогда. Стоит ли эфемерный шанс изучить это существо таких жертв? Я глянула на Инвектуса, хмуро сверлящего взглядом изображение нашего врага. Стоит. Возможно.

– Буксир уже отправлен?

– Мы выслали пять автоматических буксиров за самыми крупными и неповрежденными кораблями. – изображение на экране скачком увеличилось, ВИ подсветил выбранные корабли. – Их доставят к исследовательской платформе через час. Десантные группы уже готовятся.

Я стояла у огромного экрана и наблюдала, как мощные автоматические буксиры неспешно тянут к нам чужие корабли, выбранные генералом в качестве первых объектов исследования. Предполагаемый час затянулся. Как и всегда, ни один план не выдержал столкновения с реальностью: огромное количество всяческого хлама, плавающее вокруг погибших кораблей, и влияние Жнеца существенно усложнили задачу. Один из буксиров попал под действие подавляющего поля, и теперь не подавал признаков жизни, медленно падая в гравитационный колодец коричневого карлика.

Реальность – не игра, даже если игра ее породила. Это в игре Шепард мог носиться по галактике, мгновенно перемещаясь по реле на сотни и тысячи световых лет, находить на ровном месте кучу проблем и врагов, а эти самые враги настолько не имеют связей с реальностью, что рискуют из-за какой-то ерунды нападать на действующего Спектра Совета, прибывшего на военном корабле. В реальном мире все куда прозаичнее. Затяжные перелеты, скука монотонных однообразных дней в перегонах от реле к реле, утомительное ожидание и попытки хоть чем-то себя занять кроме сна и изматывающих тренировок. Разумные – не идиоты, и проблем со Спецкорпусом поиметь по какой-то странной причине ну совершенно не хотят, предпочитая вообще не связываться со Спектрами и, тем более, с регулярной армией. У соратников есть своя собственная жизнь, зачастую даже личная, которой они предпочитают уделять свободное время, а не таскаться бездумно за Великим Героем Всея Галактики или торчать столбом в определенных местах. Они могут быть заняты своими делами, страдать от скуки или плохого настроения, они даже послать могут, пусть и вежливо. Лиара уже неделю занимается чем-то своим в каюте и выползает только чтобы поесть, а на все вопросы отвечает задумчиво и отстраненно, явно слабо понимая, что от нее хотят окружающие. Тали что-то мутит в машинном отсеке и до сих пор потеряна для мира. Полагаю, пока склад с запчастями не покажет дно. Ну а я со своими турианцами занята тем, что в игровой среде ласково названо прокачкой скиллов… от которой мы едва в состоянии доползти до койки и тупо отрубиться на пару часиков. Тело болит, синяки и мелкие травмы я едва успеваю залечивать, постоянно хочется спать, жрать и сдохнуть. Зато скилл растет… А куда он денется-то с такими полными энтузиазма тренерами? От мысли о тренере рукопашного боя меня передернуло.

На экране изображение мигнуло, вновь переключаясь на панораму разбитого Жнеца. Вот оно, главное отличие… Враг-то реальный. И никто не гарантирует победу добра, всеобщее благо и долгую, счастливую жизнь… Никто не обещал, что враг настоящий хоть немного похож на врага канонного, даже если эта реальность – порождение игры.

Мысли дурные в голову лезут.

Присутствие этого существа на экране ощущалось всем нутром, и не важно, что между нами – полмиллиона километров. Для менталистики расстояние – весьма условное понятие, тем более – в космосе, где нет наводок от живой планеты и миллионов существ. Я четко различала экипажи флота и гражданских экспедиционного корпуса. Разница между ними в ощущениях колоссальна. Никогда не спутаешь. Совершенно разный ментальный отзвук. Но все эти тысячи разумных меркли рядом с эхом от Жнеца. Невообразимая спящая мощь, отголосок былого величия и могущества, широким шлейфом тянущийся в ментальных планах, до сих пор хранящих следы его присутствия. На Вермайре влияние Властелина компенсировал и сглаживал естественный ментальный фон живого мира, но здесь, в открытом космосе, Жнец ощущался в полной мере. Во всей своей ужасающей мощи. А ведь это – всего лишь его тень…

Я поежилась, повела плечом.

Ненавижу ждать.

А приходится. Ждать и смотреть, как мощные корабли тянут к уже развернутой мобильной платформе четыре чужих судна. Ждать, пока десантные группы будут зачищать их от носа до кормы, заглядывая в каждый закуток, проверяя до последнего миллиметра. Нам там нечего делать, на этих кораблях, как бы ни хотелось взять в руки оружие и хоть немного сбросить пар. Но… это – не игра, а мы – не отряд наёмников на побегушках у всех желающих. Мы – Спектры Совета. Мы даже на борт не ступим. А зачем? Все нужное нам покажут на огромном тактическом экране шесть на четыре метра, результаты исследования с видеозаписью и высококачественными фото скинут на инструментроны. У нас другая задача. Мы должны получить ответы на свои вопросы и улететь, оставив Флот и исследовательскую экспедицию и дальше возиться с опасной целью. Вон даже Рекс не рыпнулся, при всей своей любви к экстриму.

Корабли, наконец-то, притащили и поставили в захваты на платформе. Десантные группы уже были готовы и ждали в ботах, широкой цепью зависших над платформой. Вот техники отлетели, на захватах загорелись зеленые огни, сообщающие, что цели зафиксированы, шлюзы взрезаны, и на корабли есть доступ.

Мы наблюдали за бойцами в молчании. Вещание шло с камер на шлемах и с трех разведдронов, уже запущенных в коридоры первого корабля. Здесь, на отделении от Жнеца, никаких проблем с разведкой не было, и мелкие аппараты просветили корабль от носа до кормы, любезно показав огромное количество хасков, валяющихся на полу или безвольно стоящих у стен.

– Корабль протеан. – негромко сказала я, увидав знакомую по видениям рожу.

Инвектус удивленно приподнял надбровные щитки.

– Вы уверены?

– В протеанском буе были изображения представителей видов, входящих в Империю. – я подошла к консоли, положила пальцы на сенсорный аналог тачпада, вывела раскадровку съемки коридора. – Смотрите.

На экране сбоку послушно выстроились четыре изображения разных тварей.

– Это все протеане. Вот этот – представитель доминирующего вида. – рядом развернулось окошко с четырехглазой физиономией измененного сородича Явика. – У них не было разделения на виды. Главное правило "Все мы – протеане" исполнялось неукоснительно. Мультивидовое военное государство, по техническому уровню превосходящее Пространство Цитадели.

– Их все равно уничтожили. – голос Инвектуса звучал задумчиво.

Их уничтожили… нечего добавить. Протеанам не помогли ни их технологии, ни уникальная биотика, ни особенности социума, ни мощное государство… Их уничтожили, как и всех остальных. А теперь – наша очередь. Прекрасное светлое будущее, чей отголосок в виде подарка из прошлого плавает в космосе кверху брюхом.

Изображение на экране мигнуло и изменилось: дроны привлекли внимание хасков и были уничтожены, а бойцы десантной группы начали зачистку корабля. Хаски протеан оказались куда неприятнее хасков-людей: они активно использовали странную зеленую биотику и выращенные прямо в теле орудия, стреляющие едкой зеленоватой жижей, разъедающей броню и стены. Некоторые твари, стремительные и юркие, с огромными шипами-клинками вместо рук, стремились прорваться в ближний бой. Огнестрел против них оказался малоэффективным, и бойцам пришлось взяться за мечи.

– Опасные твари. – негромко прокомментировал Стигрус, наблюдая за боем.

Зачистка завершилась без потерь, раненных отправили на корабль-лазарет, трупы хасков – на исследовательскую платформу, а корабль протеан отдали техникам. После того, как провели полную дезинфекцию. По словам Сарена, внимательно осмотревшего хаска, тщательно снятого для нас с близкого расстояния одним из бойцов, никаких принципиальных отличий от современных аналогов не было: тот же сплав органики и измененных тканей, те же яркие особенности полной индокринации, та же массовая гибель нанитов после разрушения тела-носителя. Его словам я доверяла: уж кто-кто, а он видел хасков в огромном количестве и довольно долгое время изучал.

Сарен передал на исследовательскую платформу пакет данных со своими исследованиями хасков и Жнеца, и на той стороне наступило долгое, странное молчание. Ученый народ переваривал информацию, а когда переварил и осмыслил, вежливо поинтересовался, а так ли обязательно проводить исследования этого крайне опасного реликта в непосредственной близости от него. Может, им просто кусочек разбитой "лапки" привезут? Для начала. Инвектус не заржал только потому, что статус не позволял, но "кусочек лапки" привезти пообещал. На автоматическую станцию.

– Вас еще что-то интересует на этих кораблях? – негромко спросил генерал, пристально всматриваясь в мое лицо.

Я покачала головой. Что нас могло еще интересовать? Уже узнали, что хаски есть. Скорее всего, и на Жнеце тоже.

– Составьте список всех разновидностей хасков. – Найлус хмуро смотрел на экран, показывающий, как бойцы выносят трупы измененных разумных со второго корабля. – С комментариями бойцов об их способностях. Мы должны знать, что нам ждать на Жнеце.

Инвектус кивнул и отдал соответствующий приказ. Здесь и сейчас мы – Спектры Совета, выполняющие миссию Первого Ранга.

– Сколько вам потребуется времени, чтобы убрать все корабли? – задал вопрос Гаррус.

– Такими темпами – около четырех суток. Если оставить зачистку на потом – справимся за тридцать часов, если не будет никаких накладок.

– Отгоните их от Жнеца за границу поля подавления. – Сарен вернулся на командную платформу. – Это сократит время как минимум втрое.

– Вы ожидаете проблем от хасков на кораблях?

– Жнец может контролировать любого индокринированного. – Сарен опустил руку на сенсорную панель. – Кораблей больше трехсот. – изображение сменилось, показывая тушу Жнеца и длинный шлейф следующих в его поле массы жертв. – Если поступит сигнал, они все отправятся к нему на борт. Хаски – не живые существа, они могут функционировать в любой среде.

– Вы собираетесь отправиться на Жнеца?

– Да. – Сарен скрестил руки на груди, хмуро глядя на экран. – Как только вы закончите отгонять корабли.

– Подготовить десантную группу?

– Нет.

Инвектус неодобрительно покачал головой.

– Я смогу прикрыть лишь троих-четверых. – мягко сказала я. – Если бойцы десантной группы попадут под подчинение, нам будет гораздо… тяжелее, чем из-за нападения хасков.

Вопрос о том, справимся мы или нет, Инвектус не задал. Он и так витал в воздухе и ясно отражался в глазах генерала.

– Большой отряд мало поможет в случае серьезных проблем.

Что Найлус подразумевал под "серьезными проблемами" Инвектус не спрашивал. На Жнеце ни одна проблема не может быть "несерьезной".

– Вы полетите на "Драгоре"?

– Нет. Возьмем десантный бот.

– Он будет вас ждать на причальной площадке возле вашего корвета. Я ускорю вывоз кораблей. Если потребуется, мы их уничтожим.

– Главное, не попадите по Жнецу. – добавила я. – Если он развернет щиты, мы не сможем ни покинуть его, ни попасть на борт. Урон вы ему особый не нанесете, но системы безопасности могут активироваться. На неизвестный срок.

И снова потянулось длительное и утомительное ожидание, которое каждый из нас занял каким-то делом. Сарен в режиме прямой связи работал с учеными, вскрывающими хасков, выведя вещание с исследовательской платформы на огромный тактический экран. Его совершенно не волновало состояние разумных на мостике, вынужденных наблюдать за не самым приятным процессом и слушать комментарии ученых, передаваемые по громкой связи. Большой экран позволял видеть в подробностях измененную плоть, светящиеся огоньки нанитов, изуродованный костяк, следы мутаций и выращенное прямо в теле биологическое оружие. Сарен прохаживался на командной платформе и комментировал работу, периодически выводя со своего инструментрона фото или видеоинформацию, сопровождая ее пояснениями и проводя аналогии с тем, что делают ученые. Надо сказать, видео не самого приятного содержания. Особенно те его моменты, в которых наглядно показывался процесс индокринации на живом разумном. Инвектус наблюдал с интересом, Стигрус с легкой брезгливостью, члены экипажа… кто как. Впечатления получили все. Ну хоть не придется подробно пояснять, чем грозит индокринация. Примеры на экране более чем наглядные.

Гаррус с Найлусом общались по внутрифлотской связи с бойцами группы высадки, заняв один из небольших тактических мониторов, тщательно разбирая поведение разных видов хасков, сводя впечатления и пояснения бойцов в единое целое. Периодически к обсуждению присоединялся Сарен, и тогда на огромном экране разворачивались схемы строения тела, результаты сканирования и кадры с записей бойцов и следовавших за ними дронов. Каждый вид был тщательно осмотрен, на каждого была составлена подробная характеристика. И совершенно не важно, что шансы встретить таких тварей где-то еще ничтожны. Если эти данные спасут жизнь хоть паре бойцов – время будет потрачено не зря.

Все эти долгие восемь часов я провела, сидя на краю командной платформы, прикрыв глаза и вслушиваясь в ментальный фон Жнеца. Было в нем что-то… что-то странное и тревожное. Краткосрочный всплеск активности меня насторожил, но он быстро угас, ментал вновь вернулся к привычному состоянию. Но… что-то все же изменилось. На какую-то ничтожную долю, на неуловимый нюанс. Но что? В ужасающем давлении очень сложно разбирать такие мелочи, они скрываются за грубой мощью и прессом незримой силы. Но именно эти мелочи куда важнее. Именно они позволяют вовремя заметить угрозу, но сейчас я не могла понять, ЧТО произошло. ЧТО изменилось в ментальном фоне этой древней твари.

– Мы заканчиваем.

Спокойный голос Инвектуса вывел меня из транса. Я моргнула, глянула на экран. И правда, у Жнеца осталось десятка полтора кораблей. Их как раз отбуксируют к границе поля воздействия пока мы будем собираться и лететь к Жнецу.

– Хорошо. – я встала, хмуро глянула на огромную тушу.

– Вы что-то заметили?

Низкий вибрирующий голос стал мягким и вкрадчивым.

– Не все так просто с этим Жнецом. Был всплеск мозговой активности. Часа три назад. Сейчас он угас, но… – я неопределенно взмахнула рукой. – У меня стойкое ощущение, что он за нами наблюдает.

– Это возможно?

– С такими существами никогда не понять, что они могут на самом деле.

– Все же – существо? Не машина?

– Нет. – я вздохнула. – Такой ментальный фон не может быть у машины, какой бы совершенной она ни была. Только у разумного существа. У полноценно разумного, способного на эмоции.

– Вот как… – Инвектус заложил руки за спину. – Вы уверены, что вам не нужна десантная группа?

– Она нам очень нужна. – честно призналась я. – Но я не рискну взять с собой на борт Жнеца большую группу прекрасно тренированных и хорошо вооруженных разумных, которых могут взять под контроль.

Инвектус понимающе кивнул.

– Надеюсь, у вас не возникнет надобность в огневой поддержке.

Я пожала плечами.

– Хаски – это не самое страшное, что может случиться. Хоть и не самое приятное.

– Смотрите сами. Бот с полной десантной группой будет дежурить в двухстах тысячах километрах. Он будет возле Жнеца через шесть минут после получения сигнала.

Спорить с Инвектусом я не стала. Если нам действительно потребуется помощь десантного подразделения, боюсь, они не успеют на наш праздник жизни. В лучшем случае найдут еще не остывшие тушки и толпу хасков. В худшем… Не завидую я тем, кто с ними потом столкнется.

– Мы закончим через два часа.