Текст книги "Перерождение: Эффект Массы (СИ)"

Автор книги: Ирина Лерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 54 страниц)

Видимо, Альянсу нереально повезло, что Совет все же вмешался, и тормознул турианский флот… Подумать только… две тысячи лет постоянных космических войн… А тут – Альянс, который три десятка лет только как из родной системы выбрался. Не удивительно, что одна патрульная эскадра смогла взять Шанси.

– Что стало причиной вашего объединения?

– Внешний враг. – холодно и жестко ответил Стигрус. – На нас напали. Враг, с которым невозможно вести переговоры. Иерархия и Асура объединились за три дня, после того, как мы обнаружили уничтоженную спорную планету. То, что мы там нашли… послужило достаточной причиной для немедленного прекращения междоусобных конфликтов и объединения. Война продлилась пятьдесят шесть лет и закончилась полным уничтожением врага.

– Геноцид?

– Мы не привыкли оставлять жизнь врагу. – вкрадчиво ответил Стигрус. – Наши турианские союзники поддержали это решение, и вид агрессора был уничтожен. До последней особи.

Себастьян нахмурился, но ничего не сказал. Ну да, ну да… вот такие они, турианцы… создавшие себе славу честных и благородных рыцарей, хранящих мир на территории Пространства Цитадели. И что забавно – ни слова лжи. Турианцы – удивительно честный народ. Они благородны… в меру, не переходя грани идиотизма. Они и правда хранят мир… уничтожая ЛЮБУЮ угрозу. Так, чтобы о ней даже не узнали. А вот то, что их не так поняли… ну так то проблемы непонятливых.

– Что произошло после войны?

Стигрус хмыкнул.

– После войны асуры влились в состав Иерархии на правах равного доминирующей расе вида.

– По какой причине?

– Иерархия территориально гораздо больше, государство мультивидовое, подходящее нам по идеологии и государственной структуре. – усмешка Стигруса стала хищной. – Мы удивительно похожи. Асуры и турианцы. Достаточно, чтобы это стало причиной объединения или войны на уничтожение.

– И вы решили слить два государства?

– А почему нет? – Стигрус приподнял бровь. – Две военные империи с практически идентичной системой ценностей могут легко и без лишних проблем слиться в единое, гораздо более мощное государство. Пятьдесят лет войны и триста – пограничных стычек, позволили нам прекрасно узнать друг друга. Дипломатические маневры заняли лет двадцать: азари помогли сгладить острые углы и урегулировали мелкие конфликты и спорные вопросы, чем заслужили нашу общую благодарность. Уже четыреста лет мы единое государство – Иерархия.

– Странно, что вас не видели.

– Мы не спешим сообщать беспокойным соседям о внезапном усилении НАШЕГО государства. – хищная усмешка замкомфлота стала откровенно плотоядной. – Надо сказать, появление на политической арене Альянса… весьма удобно.

Себастьян прикрыл глаза, унимая вспышку злости. Я едва сдержала смешок. Красиво они пообщались! Как ни забавно, обе стороны получат то, что им интересно от оппонента: беглецы из Альянса – защиту Иерархии и новый дом, а Иерархия – новых подданных и их наработки. Конфликтов в интеграции людей при таком раскладе не будет: асуры подготовили прекрасную почву для будущего взаимопонимания. Заодно и мне стало понятно, отчего это турианцы так спокойно отнеслись к человечеству, ну совершенно не страдая приступами ксенофобии. Какая тут ксенофобия, если для них люди привычны, как рожа соседа поутру. Да, асуры – не совсем люди. Или, скорее, другая ветвь эволюции, когда-то оторванная и отселенная в другой мир. У них другой менталитет, другие ценности, другое общество и взгляды на мир, но… они все равно – люди! Люди, которые уже лет четыреста живут бок о бок с турианцами, служат с ними на одних кораблях, воюют и погибают по одну сторону баррикады.

Я бросила заинтересованный взгляд на Инвектуса и его зама. Прекрасный пример полного взаимопонимания двух разумных, знающих друг друга как облупленных. Интересно, сколько они уже служат вместе? Явно не первый десяток лет.

– Если у Иерархии такие отношения с азари, почему вы их еще не поглотили? – спокойно задал вопрос Себастьян.

– В этом нет надобности. – усмехнулся генерал. – Как только она возникнет, Республика азари войдет в состав Иерархии без лишних проволочек и дипломатических маневров. Насколько мне известно, все необходимые договоренности уже достигнуты.

– Девочки не любят воевать. – улыбка Стигруса больше походила на оскал.

На это заявление наш крайне занятный повар только вздохнул. Каждый вопрос давал такие ответы… Республика азари и турианская Иерархия, если исходить из слов Инвектуса, фактически – единое государство, условно разделенное на две части: мирную и военную. Пространство Цитадели и его Совет приобретает совсем иной облик и значение: доминирующие виды держат в кулаке соседей, не давая им драть друг другу глотки. Совет просто поддерживает порядок. Какое все же грамотное название: ПРОСТРАНСТВО Цитадели. Не государство, а пространство. Не важно, кто на его территории проживает, чем они занимаются, но гадить в общем доме не позволено никому. Никаких войн и склок. Где-то на стороне – да не вопрос, пожалуйста! Но в едином, общем пространстве должно быть все тихо, мирно и цивилизованно. И несогласные с соблюдением своеобразных "правил общаги" будут… наказаны. Как бы не фатально. И Себастьян прекрасно это понял. Вон как мысли скачут вспугнутыми пыжаками. Оценил ситуацию. Если слить лирику, Иерархия и Республика красиво и технично поимели всех соседей просто вовремя договорившись, а советники держат лицо и ведут красивую игру на публику. Я в восторге! Себастьян, похоже, тоже… Вон как его перекосило от осознания всей глубины задницы… Если Совет отозвал флот Иерархи… интересные пироги выходят.

На этом разговор плавно и незатейливо подошел к своему логическому завершению, и нас вежливо выставили с завуалированным приказом свалить до прибытия на Мнемозину и не путаться под ногами.

Обратно нас вел Сарен, о чем-то крепко задумавшийся. Передвигался по кораблю он на полном автомате, и ничего удивительного, что в один прекрасный момент он чуть не врезался в мощного асура, вывалившегося из лифта. Мужик полыхнул недовольством и раздражением, а уже потом обратил внимание на наши скромные персоны. Рекса он узнал сходу, что нас уже не удивило. Приветственно кивнув крогану, мужик осмотрел пребывающего где-то далеко во внутреннем мире Сарена и язвительно выдал:

– Надо же, кого я вижу! Сарен Артериус собственной сволочной персоной!

Сарен моргнул, глянул на асура. Ему потребовалась всего доля мгновения, чтобы узнать весело скалящегося мужика: изумление, досада и какая-то обреченная покорность полыхнули единым комком и тут же увяли, оставляя легкий азарт и любопытство. Забавно…

– Азуна, что ты делаешь в Восьмом Флоте?

В ответ – веселый смешок.

– Перевелся вместе с бойцами Сатиса. – людоедская ухмылка. – Не ожидал тебя тут найти. – массивная лапища легла на плечо Сарена, легко развернула его и втолкнула в лифт. – Идем, ребята будут рады видеть твою рожу. – хитрый взгляд на нас. – Заходите.

И вот что ему скажешь? Мы молча, гуськом, вошли в кабинку лифта. Азуна ткнул пальцем в символ на панели, Сарен только обреченно вздохнул, но не сказал ни слова. Этого мужика он знал хорошо. ОЧЕНЬ хорошо! Разворачивающийся импринтинг работал не хуже канала прямой ментальной связи, легко и непринужденно вываливая на меня яркие и обостренные эмоции идущего рядом турианца. Азуна вызывал просто бурю совершенно противоречивых чувств от радости встречи до позорного желания смотаться. Что занятно, у Сарена не возникло ни единой мысли хоть как-то возразить могучему асуру, словно он имел полное право на подобные действия.

Как занятно…

Рекс, что характерно, тоже молчал, но наблюдал скорее с интересом, совершенно не напрягаясь ситуацией. Ему-то что? Его тут уважают… и хорошо знают. Хитрая же задница, этот Урднот! Везде отметился!

Асур протащил нас по крейсеру, словно буксир стаю мелких посудин, впихнув в большое помещение, чем-то напоминающее зону отдыха на "Драгоре". Доля мгновения, и мы уже в центре внимания… бойцов десантной группы флагмана, состоящей из турианцев и асуров примерно в равной доле.

– Вы глядите, кого я нашел! – радостно оскалившись, выдал Азуна, от души хлопнув Сарена по плечу, отчего тот слегонца пошатнулся.

Бойцы полыхнули весельем, радостью, иронией и удивлением. Сарену здесь рады. Его хорошо знали и принимали таким, какой он есть. Для них он – не Спектр Совета, не беспринципный и жестокий ублюдок, как для систем Терминуса и Скиллианского Предела, он просто – Сарен Артериус, молодой турианец, которого они все прекрасно знали с его юных лет. На фоне искренней радости окружающих, жгучее чувство вины и стыда остро било по нервам. Сарен прекрасно знал, ЧТО именно он сделал под влиянием Назары и ЧЕМ это было по своей сути. Предательством. И ни одни слова никогда не убедят его в обратном. Слишком уж он умен и безжалостен к себе, чтобы не признать собственные ошибки. Тем более – такие.

Азуна заметил состояние прекрасно знакомого ему Сарена мгновенно: темные фиолетовые глаза опасно сузились, и асур вкрадчиво спросил:

– Сарен, есть что-то, что мы должны знать?

Сарен в ответ только коротко сумрачно кивнул. Асур помрачнел.

– Мы само внимание. Рассказывай, какое дерьмо ты успел найти на свою задницу.

И он рассказал. Четко, подробно, ровным, лишенным эмоций голосом, не скрывая ну совершенно НИ-ЧЕ-ГО! А что ему было от них скрывать? Эти разумные его знали лучше, чем он сам, читая как открытую книгу по мимике тела и непроизвольным рефлекторным жестам.

Слушали откровения легендарного Спектра в тишине. Напряженное молчание, хмурые взгляды и медленно поднимающаяся ярость, угасающая по мере того, как Сарен говорил. На Иден Прайме он на мгновение споткнулся, но не замолчал, подробно рассказывая, что он сделал. На описании фактического убийства Найлуса, взгляды на мгновение прикипели к самому Найлусу, но тот их проигнорировал. Только положил руку на плечо названному брату и сжал в немом жесте поддержки. Своеобразная исповедь закончилась на описании возвращения на Вермайр… и на нашем разговоре и его феерическом завершении.

Сарен замолчал, и кают-компания погрузилась в тишину. Тяжелую, мертвенную тишину. Бойцы молча переваривали столь… колоритные новости, а он покорно ждал их решения, устало прикрыв глаза.

Бойцы прекрасно поняли скрытый смысл сказанного и то, что сам Сарен не сказал вслух. Этот приговор, который был вынесен самому себе, не дающий ему покоя и выедающий душу не смотря ни на что.

– Сарен.

Он открыл глаза, молча склонил голову набок в немом вопросе. Азуна подошел, окинул хмурым взглядом молодого турианца, стоящего перед ним и… от души вломил ему кулаком в челюсть. Сарен дернулся от удара, но быстро восстановил равновесие, тряхнул головой, мрачно глянул на асура, но не сказал ни слова, полыхнув глухой яростью, впрочем, мгновенно угасшей, а мощный мужик, пристально глядя в синие глаза, мягко и вкрадчиво сказал:

– Если ты еще раз подумаешь о том, о чем сейчас подумал…

В ответ – тихий вибрирующий смешок, от которого у меня волосы чуть не встали дыбом, а Азуна помрачнел. Сарен поднял руку, тронул треснувшую от удара мандибулу. Когти окрасились синим.

– Имею основания.

– Нет. Не имеешь!

В ответ – равнодушный взгляд и небрежное пожатие плеч.

– Сарен.

На мой голос он повернулся мгновенно, а я не сдержала вздох: если он ловил такие подачи, то становится понятно, отчего вся челюсть у него в штифтах была.

Сарен мой взгляд понял правильно и наклонился. Сейчас, после установившейся связи импринтинга, мне не требовалось прямое подключение: достаточно простого касания, чтобы организм дал нужный мне отклик. Аккуратно сведя открытый перелом, я следила, как он затягивается нежным и мягким хитином, подпитывая регенерирующий организм адаптированной под него жизненной энергией.

– Я его по кускам собирала из неаппетитно выглядящей кучи мяса. Поимейте совесть и пожалейте мои труды. – укоризненно глядя на чуть заметно смутившегося Азуна, мягко сказал я.

Рекса передернуло.

– А тебя никто не заставлял смотреть. – тут же сообщила я крогану. – Сам приперся в лазарет.

– Мне было интересно.

– Удовлетворил любопытство? – ядовито спросила я, убирая пальцы и отступая на шаг.

– Немного. – усмехнулся Рекс.

Сарен выпрямился, осторожно тронул челюсть, пошевелил мандибулой и кивнул в молчаливой благодарности. Азуна за нами наблюдал ой как внимательно и определенно какие-то выводы сделал. Вот только какие?

Что занятно, животворящий удар в морду реально помог. Сарен перестал страдать ерундой и быстро оттаял, бойцы легко раскрутили его на разговор, а я узнала о прошлом нашего кошмарика много нового.

Оказывается, после гибели Десоласа, когда Сарен качественно так замкнулся, он на три года загремел в этот отряд с легкой руки Леди Бенезии, вполне закономерно обеспокоенной психическим состоянием молодого парня, фактически – мальчишки. Что такое восемнадцать лет для живущих два века турианцев? Он даже совершеннолетним еще не являлся и по законам Иерархии должен еще как минимум два года топтать в армейской учебке. Но так сложились звезды, что в свои восемнадцать Сарен Артериус уже год как был действующим Спектром и мотался по галактике, выполняя далеко не самые приятные задания Совета. Пока не вмешалась Леди. Отказывать матриарху в такой мелочи Спаратус не стал: он и сам видел, как парень начал ожесточаться и замыкаться, а потому Сарен не успел и глазом моргнуть, как оказался в боевом отряде на борту крейсера. Отданный на руки Азуне.

Асур со смехом и юмором травил байки и рассказывал про "юного отморозка", которого за каким-то хреном перевели в его отряд. В то, что Сарен Спектр никто не верил больше года, пока Совет не выдернул его на какое-то щекотливое задание прямо с крейсера. Правда, осознание статуса ничем не помогло. Скорее, наоборот, бойцы десантной группы взялись за обучение и дрессировку самого молодого Спектра с азартом и энтузиазмом, порой доводя его до состояния загнанного до полусмерти зверя. Результат их трудов задраконил Траверс и Скиллианский Предел.

Сарен отдыхал душой. То, что его друзья и наставники приняли его, даже зная, что он сделал, словно сбросило огромный камень. Он успокоился. Его наконец-то покинула пригибающая к земле тяжесть вины и жгучего, разъедающего душу стыда. Он до сих пор не мог простить себе тот выстрел на Иден Прайм, и вряд ли когда-нибудь простит. Все слова Найлуса и попытки убедить в невиновности проскакивала мимо его разума, ну совершенно не влияя на твердую убежденность. Азуна это просек моментально, наградив упертого ученичка крепкой затрещиной, которую Сарен стерпел с удивительной покорностью. Он вообще никак не сопротивлялся всем попыткам мощного асура провести воспитательный процесс, принимая как должное. Выглядело это зело забавно. Бойцы потешались над другом, припоминая ему эти самые воспитательные моменты, а когда Найлус что-то буркнул, переключились и на него. Крайка в отряде тоже хорошо знали: в свое время Сарен сдал ученика на год в эти бережные лапы и смотался на миссию в Скиллианский Предел.

Гаррус зацепился со снайперами отряда, и они выпали из реальности, быстро смотавшись в тир, откуда мужики вернулись через два часа и в глубокой задумчивости. Мощный турианец-нерос назвал Вакариана "талантливым мальчиком", что, судя по вытянувшимся физиономиям остальных бойцов, было незаурядным комплиментом.

Время мы провели ОЧЕНЬ весело. Я получила массу удовольствия от общения с бойцами десантной группы. Прекрасно сработавшийся отряд, разумные знают друг друга как облупленных, совершенно не делая различий между видами. Великолепный пример ассимиляции двух совершенно различных биологических видов.

До "Драгора" мы добрались только к корабельной ночи, куда соблюдающие режим бойцы отвели нас самолично. Себастьян все это время сидел довольно тихо, наблюдая за поведением бойцов и с интересом слушая разговоры и байки, а в эмоциях царила задумчивость. Сегодняшний день знатно выбил его из колеи…

Уже в кают-компании корвета, глядя в спину уходящего повара, я задала сакраментальный вопрос:

– Себастьян, а чем ты нас сейчас кормить будешь?

Мужик замер, полыхнув чистым и незамутненным изумлением.

Так! Я не поняла? Он что, решил, что раз он признался в своем военном прошлом, то нас и кормить не надо?! С чего это вдруг? Я жрать хочу! А то, что Себастьян оказался военным аналитиком разведки ренегатов Альянса… да ради бога! У всех у нас свои заморочки!

Я встретила взгляд Рекса. На его роже читались те же мысли.

– Вы…

Взмахом руки прервав повара, я спокойно сказала:

– Чем ты там занимаешься в свободное от работы время – меня не волнует, пока нас это не касается, но свои прямые обязанности, будь добр, исполняй! У тебя контракт на пять лет. В общем, корми нас.

Осмотрев наши добрые морды, полные любви, понимания и жажды пожрать, он широко улыбнулся и ушел на камбуз.

Тоже мне, великий военный аналитик! Да мне похрену, кто он там! Пока он нас вкусно кормит, я прощу ему все, что не несет угрозы моей семьи. На физиономии Рекса царило полное понимание и солидарность… Кроган хотел жрать, и его ну совершенно не волновало хобби нашего повара.

Глава 45: Это будет… необычный опыт

Так уж вышло, что за все мои жизни я никогда не встречалась с явлением импринтинга. Слышала, читала о таких проявлениях подсознательных реакций, но никогда не видела воочию. Как показала практика, то, что в книгах описывалось как «обостренная реакция на объект привязки», в реальности оказалось, мягко говоря, большим… сюрпризом.

Окончательное становление импринтинга у Сарена по какой-то причине началось с задержкой на двое суток. Что на что наложилось, чтобы дать такой эффект – одним богам ведомо. Формирование Лабиринта, становление боевых щитов на разуме, уничтожение и воссоздание Якоря, серьезные эмоциональные всплески, жестокий слом контроля, последствия воздействия Жнеца? Кто его знает? Что бы там не перемкнуло в мозгах легендарного Спектра, но факт остается фактом: формирование привязок началось с задержкой в двое суток, и, мать его, в куда более агрессивной форме, чем должно было!

Мы уже успели расслабиться, когда оно, все же, началось…

Нет, не так. НАЧАЛОСЬ!

Первым неладное заметил, как ни забавно, Икки и обратился к Джокеру с наивным вопросом: "Что случилось с Сареном Артериусом?". Джокер посмотрел на этого самого Сарена Артериуса, впечатлился, притом настолько, что разбудил меня ранним утром, зная, насколько я это не люблю. И задал тот же вопрос. Когда же я зашла в кают-компанию и увидела оного Сарена… из цензурных мыслей у меня осталась только одна: "Вот это мы попали!"

Икки сказали, что Сарен приболел. Немного. На пару деньков…

– Сарен?

Высокий турианец, молча гипнотизировавший стакан в руке, резко вскинул голову, мгновенно найдя меня взглядом. Ой-ой… зрачок расширен, ранее довольно темные синие глаза сейчас чуть ли не светятся. А эмоции… Ой мать… Провоцировать его я не стала, быстро подошла и села рядом. Так, чтобы он попал в границы моей внутренней ауры. Помогло. Сарен сразу расслабился и успокоился. Естественно, он такой отклик заметил мгновенно:

– Началось? – хмурый хриплый голос.

– Началось. – согласно кивнула я, мрачно глядя ему в глаза.

Стакан затрещал и пошел трещинами. Проклятье, это же небьющийся крепкий пластик!

– Успокойся.

Треск прекратился, стакан был аккуратно поставлен на стол.

– Что я должен делать?

– Сам смотри, что тебе требуется.

Сарен медленно повернул голову, чуть склонил ее набок.

– Ты – не знаешь?

– Сарен! Я читала об импринтинге то же самое, что и ты! Я вообще считала это явление по редкости где-то как шанс найти артефактный разумный звездолет!

Тихий хриплый смешок и ироничный ответ:

– Я нашел. На свою голову.

– Ты и импринтинг нашел. На нее же. – хмыкнула я. – Знаешь, ты был прав. Это будет… необычный опыт.

Яркие синие глаза медленно темнели до своего естественного цвета. Успокаивается. Вот и хорошо.

– Странное состояние. – негромко и удивительно спокойно сказал он, пристально меня разглядывая, словно первый раз увидел.

– Странное. Но – забавное.

Сарен поперхнулся воздухом, с легкой оторопью на меня глядя. Ну… а что такого? Состояние и правда забавное: физически ощутимая необходимость в присутствии одного-единственного разумного. Никаких лишних чувств или влечения, просто потребность находиться на определенном расстоянии.

С технической точки зрения все это поясняется предельно просто и понятно: обычный естественный инстинкт, вынуждающий проведшего импринтинг находиться во внутренних границах ауры своего Якоря. Такая себе природная защита "от дурака", гарантирующая правильное становление колоссального количества привязок. Притом защита достаточно мощная, чтобы подавить разум… если не хватит мозгов подчиниться добровольно. Нужен мне на корабле агрессивный невменяемый турианец, превосходно умеющий убивать? Нет, не нужен!

– А что уже дергаться? – я лениво расползлась на диване. – Имеем что имеем, и остается только расслабиться и получить удовольствие от процесса.

Эмоциональный план оживился: легкое любопытство и облегчение.

– Я полагал, ты будешь недовольна.

Я приподняла бровь, усмехнулась.

– Сарен, мы сами, добровольно и осознанно, отдали тебе право принимать окончательное решение. Ты его принял по своим причинам, и ты его воплотил в реальность с нашего же позволения. Все. Вопрос закрыт. Мы тебе сами, по собственной воле предоставили право решать, кем ты будешь в нашей маленькой семье.

– Мое решение может вам не понравится.

– Может. – легко согласилась я. – Но мы его примем. Так же, как приняли предыдущее.

Тихий хмык.

– Ты мне доверяешь.

– А ты ожидал иного после того, что ты сделал?

– Особенно после того, ЧТО я сделал. Я тебя подставил.

– По незнанию.

– Не знание не отменяет ответственности. – сухой жесткий ответ.

– А кто сказал, что ты от нее уйдешь? – со смешком спросила я. – Не в твоем характере.

В синих глазах на долю мгновения промелькнула благодарность. О да… Сарен знает цену доверия и веры в него. Как никто иной. Не зря он себе не может простить выстрел в Найлуса. И никогда не простит.

– Моей вины в произошедшем тоже хватает. Я предполагала возможность импринтинга, правда, мне не хватило фантазии догадаться, что ты готов зайти настолько далеко. Я могла прервать процесс просто вырубив тебя, но… не стала. Ты бы такой заботы не оценил.

В ответ – согласный кивок.

– Я готов нести ответственность за свои поступки.

– Прежде всего, они ударят по тебе.

Он снова кивнул. Радует, когда разумный прекрасно понимает, к какому закономерному итогу может привести его выбор. И, главное, принимает и готов нести за него ответственность.

– И по тебе. Не меньше.

Я только отмахнулась.

– Когда я приняла решение спасти тебе жизнь, здравый рассудок и психику, я уже автоматически согласилась со всеми последствиями. Это всего лишь один из возможных вариантов. Кстати, не самый неплохой.

– Это состояние будет усугубляться. – честно предупредил Сарен.

– Значит, придется добровольно посидеть под домашним арестом, всего-то делов.

Он тихо-тихо урчаще рассмеялся. Его такое отношение позабавило. Занятный он. В нем, как и в Гаррусе, удивительным образом сочетались две совершенно разные личности, и сейчас мне аккуратно и осторожно приоткрывалась вторая его ипостась, полагаю, не видевшая мир со времен смерти Десоласа. Проклятье, ощущение, словно дикого хищника приручаешь, который может тебя прибить одним ударом. Или смотаться, если не повезет ошибиться.

На кухню зашел Себастьян. Окинув нас сонным взглядом, он только покачал головой и задал один вопрос:

– Завтрак?

– Буду признательна.

Сарен на присутствие Себастьяна отреагировал спокойно… пока я не встала и не пошла забирать выставленное на стойку кофе и эрг, тем самым, оставив турианца за границами моей ауры. Он мгновенно напрягся, подобрался, но – сдержался. С трудом, но сдержался. Поставив кружки на стол, я села рядом с ним, практически – вплотную. Пара секунд, и он вновь расслабился.

Реакция мгновенная и очень сильная. Плохо. Не должно быть настолько агрессивного отклика организма! Или это из-за задержки в развертке? Проклятье! Разум и подсознание – малопредсказуемы, и всегда могут выкинуть какой-нибудь неожиданный фортель. Особенно, подсознание представителя другого вида. Сарен же сейчас как древнее минное поле: никогда не знаешь, что и когда сработает и как это "что-то" рванет.

Себастьян, занятый готовкой, ничего не заметил. Когда же он выставил на стойку тарелку с бутербродами, за ними пошел Сарен. Что показательно – агрессивного отклика не было. Видимо, если покидает границы он – это воспринимается как допустимое действие, но если ухожу я…

Домашний арест начался сразу после завтрака. Еще не хватало, чтобы кто-то спровоцировал пребывающего в неадекватном состоянии Сарена по незнанию или из-за чистой случайности. Сообщать всем в округе о факте импринтинга ни я, ни сам турианец не собирались. Это – личное дело между Сареном и мною, и никого больше не касается. Никого, кроме Найлуса и Гарруса.

В каюте нас встретила тишина и спокойствие. Гаррус что-то читал с датапада, периодически набивая текст на портативном компьютере а-ля ноутбук, лежащем у него на коленях, иногда сверяясь с информацией на других датападах, раскиданных по всей кровати. Найлус куда-то ушел: я ощущала его присутствие на корабле палубой ниже. В арсенале. На звук открытия дверей Гаррус встрепенулся, но, увидев нас, удивленно моргнул, кивком приветствуя Сарена.

– Располагайся. – я широким жестом обвела каюту, предлагая Сарену самостоятельно выбрать, где он захочет устроиться.

Ну, он и расположился на кровати, удобно пристроив меня рядом на расстоянии вытянутой руки. Некоторое время Сарен наблюдал за тем, что делает Гаррус, а потом подключился к работе, дав пару советов и исправив мелкие ошибки, и уже через пару минут оба турианца активно обсуждали проект модернизации "Крайзы", пытаясь впихнуть в несчастное оружие больше модификаций, чем это предполагается производителем и ее конструкцией. Нашли друг друга два снайпера… Я же их слушала вполуха, наблюдая за тем, как происходит развитие и закрепление привязок.

Вообще импринтинг – крайне неоднозначное явление, особенно вот такой, глубокий и двухсторонний. И бонусов он дает не меньше, чем доставляет проблем, как и любое образование на ауре, душе и в ментальном слое. Первый и самый грубый результат – полное доверие между мной и Сареном. Абсолютно полное, не подразумевающее даже тени сомнения или неверия. Доверие же снимает многие инстинктивные запреты и шторки, что вместе с устанавливающимися ментальными связями дает возможность мне влиять на Сарена как на себя: воздействие на организм, разум и, главное, на щиты. Чтобы взломать разум ему, сперва придется взломать его мне. Удобно… если не смотреть на оборотную сторону. Я не смогу теперь избавиться от Сарена, не убив его, а убить его я тоже не смогу. Физически. Никогда и ни при каких обстоятельствах, независимо от того, что он будет делать. И всегда буду на его стороне. Тут во всю свою высоту встает одна из лично моих заморочек, которую полностью характеризует фраза: "Мы в ответе за тех, кого приручили", усиленная действием импринтинга до абсолюта. Я сама просто не смогу его бросить или сознательно довести до смерти. Я даже на перерождение не смогу пойти, пока он жив, прекрасно понимая, во что выльется ему моя смерть. Вот уж действительно, за что боролась, на то и напоролась. Одиночество мне теперь не грозит. В этой жизни.

О том, что я буду делать в следующем перерождении, я боялась даже думать… Я же не смогу забыть! Сарен… ты даже не представляешь, что ты сделал… и каким боком мне это потом выйдет! Потерю Гарруса и Найлуса я еще смогу как-то пережить… наверное, а вот обрыв двухстороннего импринтинга – нет. Тем более, все сразу…

Жаль. Я уже привыкла к этой своей личности. Четвертую сотню лет уже ею живу. Я едва сдержала смешок, жестко блокируя все эмоции, чтобы, не дай Хаос, ни Гаррус, ни Найлус не заметили даже малейшего отблеска. И, тем более, Сарен. Мои проблемы – это мои проблемы. Двойной стандарт? В чистом виде. Узнает об этом Сарен, и он проживет ровно столько, сколько ему потребуется времени на осознание информации. Меня такое самопожертвование не устраивает категорично. Я-то выживу. Первый раз, что ли, личность до полного разрушения доводить? Память останется, конечно, но – без настолько сильных эмоций. А личность… ну появится новая Я, право дело, житейская ситуация… Подумаешь… Я даже имени своего не помню. Того, самого первого. Выжила тогда, выживу и сейчас.

Наверное.

Злюсь ли я на Сарена? Нет. Вся эта ситуация – моя ошибка. Я дала ему право решать. Что ж поделать, если он выбрал ТАКОЕ решение? Безжалостная сволочь. Что к себе, что к другим. Но – практичная и умная. У него еще есть возможность исправить эту ситуацию. Что делать – он прекрасно знает. Уже видела, как он обдумывал эту идею. Вот только рискнет ли он пойти на такое? Я подняла на него взгляд. Мда… о чем это я? Если решит окончательно – без единого колебания. Вот уж действительно – необычный опыт!

Сарен резко запнулся и тут же вопросительно склонил голову.

– Что случилось?

– Ничего.

В синих глазах – яркое сомнение.

В благоприятных условиях формирование привязок проходило стремительно. Импринтинг разворачивался, давая что-то мне, что-то Сарену. Видимо, он уже начал ощущать мои эмоции так же ясно, как и я его. Вот когда он сможет считывать мои поверхностные мысли, вот тогда настанет полный… милый полярный лис. Упитанный такой! А случится это быстро. У меня есть где-то дней десять максимум, и все, он сможет копаться у меня в голове ничуть не хуже, чем я в его. А через меня – и в башке всех окружающих. М-да…

Двери разошлись, пропуская в каюту Найлуса с "Крайзой" в руках.

– Вы решили ее потрошить прямо в каюте? – скептически спросила я, приподнимаясь на локте.

Найлус осмотрел наше лежбище, кивком поприветствовал Сарена, совершенно не удивившись, найдя его здесь.

– А почему нет?

Он набрал код на консоли, и часть стены ушла в паз, открывая полноценный верстак. А я думала, лень турианцам не особо свойственна. Ничего подобного! Вот он, пример нежелания таскаться на палубу ниже. Тут идти-то метров тридцать от силы.

– Закончил с проектом?

Гаррус покачал головой, что-то азартно набивая на компе.

– Если перегрузишь силовой элемент, винтовка может взорваться в руках. – спокойно сообщил Сарен, внимательно вчитываясь в расчеты.

– У "Крайзы" элемент мощный.

– Не настолько. Придется ставить мощнее. Или что-то убрать.

По глазам Гарруса я поняла, что убирать он определенно ничего не хочет.