Текст книги "Перерождение: Эффект Массы (СИ)"

Автор книги: Ирина Лерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 54 страниц)

Не понравится – это мягко сказано! Мне ОЧЕНЬ не нравится то, что он сделал… но я не собирают отказываться от НАСТОЛЬКО щедрого дара, несмотря на последствия.

– Сарен… очень надеюсь, что ты ПОЛНОСТЬЮ осознаешь последствия глубокого импринтинга. – мягко сказала я. – Эффект ты почувствует к завтрашнему вечеру. Настоящий эффект, а не то, что есть сейчас.

– Я знаю, чего следует ждать.

– Знать и почувствовать самому – это не одно и то же. – я покачала головой. – Не спорь. Следующие сутки покажут, ошибся ты или нет. В любом случае, уже поздно что-либо исправлять. Глубокий импринтинг невозможно откатить.

– Я знаю. – спокойный ответ полностью уверенного в своей правоте разумного.

Хочется верить, что он не изменит своего решения. Хотя… о чем я говорю? Когда привязки развернутся полностью, ему это и в голову не придет!

Импринтинг в естественном виде – это редчайший выверт подсознания, своего рода мгновенный отклик. На что? На Эгросе до сих пор не разобрались в причинах возникновения этого явления, зато научились искусственно воссоздавать механизм его инициации. Разница только в причинах запуска, а эффект – идентичный. И Сарен вскоре его прочувствует во всей полноте.

– Тебе следует кое-что знать. В лекциях описаны последствия привязки к обычному среднестатичному смертному.

– Что я не учел? – Сарен напрягся.

Намек он понял прекрасно. Теперь пора бы ему пояснить всю суть задницы, в которую он добровольно влез. И меня туда же втянул.

– Я не совсем подхожу под понятие "смертный". Моя аура более плотная и развитая, душа – энергонасыщенная и активная. – я встретила его взгляд. Сарен слушал предельно внимательно и спокойно. – Был бы обычный поверхностный импринтинг – никаких отличий не было бы. Но…

– Я довел до глубокой привязки.

Я кивнула. А теперь – самый смак:

– Глубокий импринтинг, завязанный на такого как я, становится в какой-то мере двухсторонним.

Синие глаза расширились. В ментале полыхнуло понимание, досада, легкий отголосок раскаяния и понимание совершенной ошибки.

– По какой причине?

– Как бы пояснить… правильнее… – я крепче сжала пальцы на руке Гарруса.

– Говори, как есть.

– Хорошо. Как есть. Две причины. Первая. Ты только что добровольно подарил мне свою преданность. По сути – жизнь и свободу.

Он кивнул.

– Это я понимаю.

– А ты понимаешь, как это отразится на твоем восприятии и эмоциональной отдаче? – вкрадчиво спросила я. – Понятие "преданность" ОЧЕНЬ многогранно… Есть множество чувств и эмоций, которые эту самую преданность гарантируют. Ты можешь сказать, как именно тебя перемкнет во время укрепления привязок? С твоим-то характером?

Сарен прикрыл глаза и едва слышно прорычал что-то нелицеприятное.

– Я могу это исправить?

– Можешь. Но я тебе это сделать не позволю.

Синие глаза сузились.

– Причина?

– Твоя смерть. – краем глаза я увидела, как вздрогнул Найлус. – Исправить ситуацию ты можешь только умерев. До того, как твой импринтинг затронет меня.

Сарена перспектива смерти не впечатлила.

– Какова вторая причина?

– Импринтинг на эмпата гарантирует срабатывания ментального зеркала, поскольку закрыться от тебя я не смогу и буду ощущать как себя. Что это такое – ты знаешь.

А вот теперь он впечатлился. Результаты срабатывания ментального зеркала в лекциях древний эльф описывал со смаком, притом выбирал очень… впечатляющие примеры. Сарен впечатлился, как и тысячи студентов до него.

– Если ты осознаешь перспективы, почему так упорно пытаешься сохранить мне жизнь? – спокойно спросил он. – Ты станешь зависима от меня.

– Я не собираюсь платить такую цену за эфемерную свободу, которая мне нужна, как варрену бубенчик.

– Это – не ответ.

Я пожала плечами, растекаясь ленивой расслабленной лужицей в руках Гарруса. Голубоглазый турианец молча слушал наш занимательный разговор, но не пытался вмешиваться. Только легонько-легонько поглаживал меня по руке. Нежно. Ободряюще. Эта молчаливая поддержка значила куда больше, чем громкие слова. Так же, как и мелко подрагивающие пальцы на моей икре.

– У долгожителя, особенно живущего таким… специфическим образом, как я, есть лишь один враг. Это – не скука. Это…

– Одиночество. – едва слышно прошептал Сарен.

В синих глазах я видела отражение того же, что я так часто видела в зеркале. Ему не надо пояснять, что это такое. И он, и я выбрали его сознательно. Причины были разные. Результат – одинаковый. Глухое, беспросветное одиночество. В огромной толпе.

– Иногда незнание – это благо. – слова словно сами собой срывались с языка. – Иногда лучше не знать, ЧТО движет теми, кто жаждет твоего общества и ищет возможность занять место в душе… Дар и проклятие… Чувствовать эмоции и четко знать причины, из-за которых тебе признаются в любви или в вечной верности, весьма далекие от высказываемых намерений и чувств…

Горячие пальцы аккуратно и бережно скользнули по щеке. Гаррус. Яркие, чистые, искренние чувства, нежность и забота. Найлус, сидящий на стуле с обманчивым спокойствием, скрывающим клокочущую бурю… его молчаливая поддержка, ощущаемая почти физически… Те, ради кого я гну эту реальность, выворачивая события и подгоняя их под нужный мне результат.

Прав, тысячу раз прав Эстус! Только ощутив вкус истинного одиночества, можно оценить такой дар. И тех, кто смог, наконец, принести в твое проклятое существование хоть какой-то смысл… подарив то, что не купить ни за какие сокровища вселенной…

– Ни одна свобода не стоит такой цены. – я не сдержала горький смешок. – Кому она нужна, эта свобода и независимость, если ради нее приходится платить бесконечным одиночеством?

– Мало кто с тобой согласится. – негромко ответил Сарен.

– Мало кто знает, что со своей вожделенной свободой делать. Но все так за нее борются… не понимая, что истинную свободу дарует лишь смерть. Или абсолютное одиночество. Там, где нет никого разумного. Полная свобода… от которой, обычно, быстро сходят с ума.

– Личный опыт?

– Однажды ошиблась при построении портала. Одиннадцать лет на необитаемом острове. – спокойно ответила я.

– Выбралась?

– Переродилась.

Гаррус поперхнулся воздухом.

– У меня закончилось терпение. – я пожала плечами. – Я открыла портал без координатной привязки, и меня выкинуло посреди океана.

Сарен вздрогнул.

– Иногда ужасный конец предпочтительнее бесконечного ужаса. Впрочем, кому я это рассказываю…

В синих глазах промелькнула ирония.

– Иногда подобные меры оправданны.

– Иногда. – я встретила его взгляд. – Только помни, что теперь ты – не один. И есть кому прийти на помощь, даже если ты ее не просишь и не ждешь.

– Я это запомню.

– Очень надеюсь, что ты не только запомнишь…

Сарен усмехнулся.

Развернув интерфейс инструментрона, я глянула на хронометр.

– Знаю, ты не чувствуешь усталости, но твоему разуму надо дать покой. Хотя бы часов на шесть. Как раз времени хватит до выхода из ретранслятора. Да и нам стоит поспать.

Спорить он не стал и просто кивнул, давая понять, что понял и принял к сведению.

Бурлящие эмоции Гарруса и выразительный взгляд Найлуса мне четко сказали, что спать в ближайшие пару часов мне просто не дадут. Последние ночи у нас были слишком нервными… и никак не располагали к приятному времяпровождению.

Уже выходя из каюты, я на мгновение повернулась, встретила пристальный ироничный взгляд синих глаз, и сказала:

– Добро пожаловать в семью, Сарен Артериус.

Глава 43: Сиглар: Инвектус

– Что это за монстр?!

Джокер совершенно по-детски ткнул пальцем в огромный экран, занимающий всю стену кают-компании и показывающий нам состав Восьмого флота Иерархии. Изумивший нашего пилота до глубины души корабль и правда выглядел довольно необычно: огромная пушка, принявшая вид космического судна, дрейфовала в хвосте основного строя вместе со своей свитой, состоящей из пяти тяжелых крейсеров, полутора десятков крупных фрегатов, торпедного крейсера и корабля-носителя, что нам любезно сообщил сенсорный массив корвета.

– Это монитор "Рос". – ответил Сарен и вызвал на экран изображение корабля-орудия. – В Восьмом флоте их шесть. Этот – самый крупный. Класс "Возмездие", пробивающий дредноут одним выстрелом вместе со всеми его щитами.

– Дредноут? – ахнул Джокер

– "Рос" по мощности главного орудия превосходит "Путь предназначения" в шесть раз и меньше его по размерам в десять раз. На борту всего сто членов экипажа. – синие глаза пристально отслеживали малейшие проявления эмоций на лице сидящих перед ним людей, и если Джокер был удостоен одним коротким взглядом, то за Себастьяном Спектр наблюдал очень внимательно.

Джокер подавленно молчал. Себастьян рассматривал корабль-орудие задумчиво и пристально.

– Не знал, что у вас есть такое.

Сарен усмехнулся.

– Вы же не думаете, что и в самом деле турианские флоты состоят только из дредноутов и крейсеров? – иронично спросил он.

– В Альянсе так и считают.

Рекс гулко рассмеялся.

– Гребенчатые – мастера прятать молотильщика в пустыне. Все, что вы видели до сих пор – это обычные патрульные эскадры. Они состоят из легких крейсеров старых моделей, которые не списывают только потому, что их легко модернизировать, и они прекрасно справляются со своими обязанностями: гонять отморозков по Траверсу и батаров по Скиллианскому Пределу. Корабли других классов в патруль не ставят: не практично.

– Об этом никто никогда не говорил. – мрачно пробормотал повар, хмуро глядя на довольного жизнью крогана.

– Это настолько всем очевидно, что и не стоит упоминания. – клыкастая усмешка Сарена заставила мужчину поморщиться. – Когда говорят Флот – имеют ввиду именно боевой флот, а не патрульную эскадру.

– Если у реле выходит из прыжка турианский боевой Флот – это признак войны или серьезных проблем. У кого-то. – пробасил Рекс, расколупывая пищевой контейнер. – Обычно они дрейфуют где-то на территории Иерархии, и почти не появляются в Пространстве Цитадели. Некоторые расы еще ни разу не видели такой флот своими глазами, наивно полагая, что патрульные корабли – это вершина технической и военной мощи. – открыв крышку, кроган с удовольствием втянул аромат, подцепил пальцами полоску хорошо прожаренного мяса в панировке и закинул в рот. – Я помню, лет шестьсот назад, была возня с саларианским ученым-ренегатом, вызвавшим серьезное заражение в одной из колоний гребенчатых. Он тогда решил схорониться на Омеге.

– И? – Себастьян с интересом слушал Мастера Войны.

– А что, "и"? Прилетел такой вот красавец со своей свитой, – Рекс ткнул когтем в сторону монитора, все еще красующегося на экране, – навелся на станцию и начал накачку главного орудия. Паника поднялась страшная! Я был тогда на Омеге. Того саларианца привезли через полчаса, аккуратно упакованного и без единой царапины, вежливо передали бойцам турианской десантной группы и поинтересовались, могут ли они еще чем-то помочь. – кроган заржал. – Командир расчета поблагодарил Арию за содействие и, по ее просьбе, разрядил монитор в крупный астероид, угрожавший станции, после чего весь расчет развернулся и свалил. С тех пор на Омеге государственных преступников Иерархии вяжут на месте и отсылают на скоростных кораблях с приказом передать турианскому советнику лично в руки. Ария – умная девочка. Визит монитора был понят правильно.

– Почему его не уничтожили? – спросил Джокер.

– Не рискнули. Уничтожь они монитор, и Омегу не спас бы и прямой приказ Совета. – спокойно отозвались с потолка динамики голосом Найлуса.

Рекс добавил:

– Патрульные эскадры местные отморозки могут гонять и гробить, если получится, а вот военные корабли – совсем другое дело.

– Причина?

– Молодняк обкатывают в условиях, приближенных к боевым. – Рекс усмехнулся. – Насколько я помню, во флот берут турианцев старше пятидесяти и после хотя бы десяти лет в Патруле.

Сарен согласно кивнул.

– Служба в боевом флоте – это честь, которой удостаиваются лучшие.

– Насколько я знаю, Иерархия уже две тысячи лет не ведет войн. – с сомнением сказал Себастьян.

– Насколько ВЫ знаете – это так. – усмехнулся Спектр. – Иерархия хорошо выполняет свои обязательства и охраняет границы Пространства Цитадели. Достаточно хорошо, чтобы его обитатели не знали о пограничных конфликтах. – усмешка стала хищной, а взгляд – ледяным и предельно внимательным. – Альянсу просто повезло, что вы находитесь со стороны Траверса: перемещение Флота по реле привлекло внимание Совета.

Джокер удивленно заморгал.

– Ты хочешь сказать, что…

– Ваша исследовательская экспедиция столкнулась с патрульным звеном из трех легких крейсеров, когда попыталась реактивировать реле. На Шанси же напала одна-единственная патрульная эскадра, состоящая из десятка крейсеров и одного корабля снабжения. Та, к которой было приписано погибшее звено. Флот до вас не дошел. – Сарен говорил сухо и холодно. – Приказ Совета остановил его в трех перегонах от Шанси.

– Он был настолько далеко, что дорога заняла два месяца? – с сомнением спросил пилот.

– Дорога заняла семь суток.

Себастьян намек понял.

– Почему не вмешались раньше?

– Изучали вас. – небрежный взмах трехпалой руки. – Мы узнали то, что нам было нужно. Когда ситуация обострилась и Альянс начал готовиться к полномасштабной войне, был выслан Флот, но Совет решил вмешаться.

– Если бы Совет не вмешался, вы бы нас уничтожили?

– Нет. Зачем? Достаточно было уничтожить ваш военный флот. – спокойно ответил Сарен. – Молодые агрессивные цивилизации в большинстве своем начинают здраво соображать и воспринимать информацию, когда их флот уже превращен в обломки, а наши корабли выходят на орбиту их планет. – хищная усмешка. – Они потом так удивляются, когда мы просто уходим.

– И много таких цивилизаций вы… – Себастьян запнулся, неопределенно взмахнув рукой.

– Вы же не думаете, что люди и батарианцы – это единственные соседи Пространства Цитадели? – усмехнулся Сарен.

– И все же, ответь.

Взгляд синих глаз стал очень острым и жестким. До этого момента я в разговор не вмешивалась, заняв позицию наблюдателя, как Гаррус и Лиара. Тали засела где-то в машинном отсеке корабля и в кают-компанию выйти не пожелала: ее прибытие к Сиглару волновало меньше новых двигателей.

Сейчас Себастьян затронул темы, являющиеся тайной Иерархии, в которую широкая галактическая общественность не была посвящена. Да, о флотах знают – сохранить в тайне ТАКОЕ нереально, но вот остальное… особенно… некоторые моменты в истории Иерархии турианцы каким-то удивительным образом умудрились спустить на тормозах и не привлечь излишнее внимание ко внезапно резко увеличившемуся населению родимого государства и появлению новых физиономий с весьма существенными отличиями во внешности.

Наш повар вызывал здравые опасения и вопросы уже довольно давно, но, поскольку он честно выполнял свою работу и вкусно нас кормил, присматривал за Джокером и Тали, которая периодами не то что есть, но и спать забывала, зависнув у очередного технического наворота корабля, да и оставался полностью лояльным всем обитателям "Драгора", мозги я ему не потрошила, оставив за ним право на личные тайны. Кто ж из нас не без скелета в шкафу и ножа под подушкой? Все равно, живя с нами с утра и до утра, рано или поздно, но Себастьян проговорится, или информация всплывет другим образом. Сарен, Найлус и Рекс с азартом наблюдали за поваром, заинтересованные его тайной и явно бурным прошлым. Вот и пусть развлекаются. Я же просто следила за внешними слоями разума человека. На всякий случай. Мало ли что… Рисковать своей только-только обретенной семьей я не собиралась.

– Себастьян, надеюсь, вы прекрасно понимаете, какие вопросы затронули? – мягко спросила я.

– Вполне. – спокойно ответил наш повар. – Но мне очень интересно узнать, с кем же воевала Иерархия, если об этом неизвестно.

– С соседями. – со смешком ответил Найлус из рубки.

– И сколько их было?

– Достаточно, чтобы хватило на два тысячелетия. – ответил Сарен, отслеживая мимику человека.

Джокер удивленно захлопал глазами, Лиара приоткрыла ротик в немом удивлении, переводя непонимающий взгляд с Сарена на Гарруса, а Себастьян кивнул, найдя подтверждение своим догадками.

– И какова их судьба?

– Они вошли в состав Иерархии. – мурлыкнул Гаррус.

Лиара только ахнула, прикрыв ротик ладошкой, Джокер удивленно заморгал.

– Волусы?

– Нет. – качнул головой Сарен. – Волусы присоединились как вассальная раса по собственному желанию.

– Кто-то еще? Неизвестный? – осторожно спросила Лиара.

– Верно.

– Почему же тогда их не заметили? – задал вопрос напрягшийся Себастьян.

– Плохо смотрели. И не туда, куда следовало. – клыкастая ухмылка, иссеченные шрамами мандибулы чуть растопырились в язвительной усмешке. – Две из этих рас похожи на турианцев настолько, что мы можем иметь генетически полноценное потомство. Первая раса влилась в Иерархию чуть больше полутора тысяч лет назад, вторая – через триста лет, после затяжной войны. Вы просто не видите между нами разницы, считая субрасами турианцев. – в синих глазах – бездна иронии.

– Между ВАМИ? – вкрадчиво переспросил Себастьян.

– Ты хочешь сказать, что вы… – Джокер в полном шоке переводил взгляд с Сарена на Гарруса и обратно.

В ответ – вибрирующий смех.

– Сейчас на "Драгоре" находятся не три турианца, а представители трех рас одного вида: а" тура, нерос и туриан. – со смешком сообщил Гаррус. – Мы уже тысячу лет называем себя "турианцы", независимо от расы.

– И никто не заметил разницу? – изумленно спросила Лиара, растерянно переводя взгляд с Сарена на Гарруса.

– Как видишь – нет. – клыкастая усмешка стала откровенно плотоядной. – Иногда разумные поразительно слепы.

– Мы это поняли. Довольно быстро. – возразил Рекс. – Слишком долго живем, чтобы разницу не заметить. Слишком много с вами воевали. Они же разные! На морды хотя бы гляньте. – усмешка переросла в ухмылку. – Нерос – эти, с темным хитином, как Крайк и Спаратус. Их вообще сложно спутать с другими: они массивнее, выше, мощнее, слишком агрессивные, строптивые и неконтролируемые. Хорошие бойцы. Сильные, быстрые, живучие. А" тура, – ленивый кивок на усмехающегося Сарена, – хитрожопые и жестокие засранцы. Рожа у них приметная из-за длинных "перьев" на скулах и светлого хитина. – Рекс весьма бесцеремонно ткнул пальцем в длинные хитиновые отростки Сарена, за что удостоился неприязненного взгляда. – Безжалостные и мстительные отморозки с больной фантазией. Те еще параноики! Больше всего бесят смески, которые не имеют расовых признаков а" тура и выглядят как туриане. – кивок на Гарруса. – Легко ошибиться.

– Я чистокровный турианин! – возразил Вакариан.

– Кому ты песок в уши сыплешь, мальчишка? – фыркнул Рекс. – А то я тебя не знаю? Смесок ты, правда, не в первом поколении. Батя твой – чистокровный турианин, а вот ты – нет. Разница в характере и повадках слишком явная. Такая же хитрая, изобретательная, безжалостная и мстительная задница, как и Артериус, только характер еще полностью не раскрылся по малолетству. А вот доброта и тяга к справедливости – это у тебя от отца.

Гаррус шевельнул мандибулами и хмуро уставился на довольного Рекса холодными, чуть прищуренными голубыми глазами. Добрый парень Гаррус быстро уступил место Архангелу: жестокому, практичному и лишенному жалости к врагам снайперу. Рекс эту метаморфозу, ясное дело, заметил. Качнув головой на мрачного парня и проглотив очередной кусок мяса, он пробасил:

– О чем я и говорил. Натуральный а" тура! Только рожа – вылитый турианин!

Гаррус фыркнул.

– Тебе не нравятся а" тура? – осторожно спросил медленно переваривающий информацию Себастьян.

– А чем они мне должны нравится? – искренне удивился Рекс. – Себа, ты сам-то на него посмотри. – коготь указал на невозмутимого Сарена. – Вот, яркий пример этого сволочного народа. Ты слышал, что о нем говорят?

– Слышал.

– Можешь смело верить во все слухи. – кроган ухмыльнулся, глядя в сузившиеся синие глаза. – Если где и сбрехали, то ненамного.

Себастьян удивленно моргнул и перевел взгляд на лениво развалившегося на диванчике Артериуса.

– Говорят, ты ненавидишь людей. – с легким сомнением сказал повар.

В ответ – царственный кивок и вкрадчивый ответ с легким низким рычанием в хриплом вибрирующем голосе:

– Ненавижу.

В темных глазах Себастьяна промелькнуло удивление, он перевел взгляд на меня. Сарен усмехнулся, поднял руку и легонько погладил меня по голове, пропустив пряди волос меж пальцами. Демонстративно. Лицо Джокера вытянулось.

– Странное у тебя понимание ненависти.

В ответ – легкая ухмылка.

– У каждого свои… как вы, люди, говорите, заморочки. – в хриплом голосе так и плескался ядовитый сарказм.

Динамики едва слышно щелкнули, и голос Найлуса произнес:

– Мы прибываем. У вас есть пятнадцать минут до стыковки с флагманом. Генерал Инвектус уже ждет. Джокер – в рубку!

Наш пилот встрепенулся, с трудом встал и поковылял в рубку. Его провожали пристальные взгляды.

– С его болезнью пора что-то делать. – холодно и спокойно припечатал Сарен, когда за спиной пилота закрылись двери.

– Синдром неизлечим. – покачал головой Себастьян.

– Посмотрим. – жесткий хриплый голос. – Если он неизлечим, найдется другое решение.

– Мы уже пробовали.

Тяжелая голова чуть склонилась в вопросе.

– Даже начальные процедуры слишком дорогие.

В ответ – пренебрежительный взмах руки.

– У меня достаточно средств и возможностей. – острый взгляд на крогана. – Не думаю, что синдром Вролика тяжелее поддается коррекции, чем саларианский генофаг.

И с этими словами Сарен Артериус вышел из кают-компании, оставив Себастьяна переваривать его слова. Рекс хмуро покачал головой, но ничего не сказал. Лекарство от генофага ждало его на Вермайре, и он это знал.

Флагманский корабль Восьмого Флота – небольшой, очень быстрый и маневренный средний крейсер, ничем не выделяющийся из десятков точно таких же крейсеров, входящих в состав флота: никаких пометок на его бортах, никаких отличий в окрасе или обводах корпуса, даже названия и регистрационного номера не было, поскольку у турианцев нет присущей людям привычки наносить их на борт своих кораблей. Совершенно обычный безликий серийный крейсер, дрейфующий на орбите Сиглара в составе звена своих точных копий.

– Интересная идея. – побормотала я, рассматривая флагман на экране.

Найлус усмехнулся.

– Никогда не понимал привычки помечать руководящий состав визуально. Это для облегчения их уничтожения?

– Вы и знаки различия не носите? – спросил Джокер.

– Нет.

Пилот удивленно заморгал, не сводя взгляда с рук турианца, лежащих на подлокотниках, четко отслеживая его действия.

– То есть, вообще никаких?

– Зачем? Экипажи кораблей прекрасно знают командный состав всего флота в лицо. – небрежное пожатие плеч. – Посторонних на борту практически не появляется. Наносить лишние отметки на броню? У нас это не принято.

– На кораблях экипажи работают в броне? – спросил Себастьян, подпирающий плечом стену у дверей.

– Она легкая, гибкая и удобная. – усмехнулся он.

"Драгор" пересек границу построения и по пологой дуге зашел к нужному нам кораблю. Найлус отослал коды доступа, получил разрешение на стыковку и информацию о выделенной для нас причальной площадке. Флагман медленно приближался. Вокруг крейсера сновали мелкие суда, группы турианцев в броне что-то делали на обшивке, устраняя только им ведомые недочеты и неисправности, которые всегда сопровождают корабль в космосе. Обычная неспешная штатная работа.

Стоило корвету влететь в порт, как на нас уставились две турели и провожали, пока "Драгор" не приземлился и не заглушил двигатели, и потеряли к нам интерес, как только опустились магнитные захваты, блокируя корабль.

– Гостеприимно. – буркнул Джокер, чуть поежившись от вида мощного орудия, отвернувшего дуло.

– Стандартная система внутренней безопасности. – Найлус свернул сенсорный интерфейс и отключил оборудование. – Остаешься на борту.

Спорить Джокер не стал. Он прекрасно понимал причины, из-за которых его оставили на корвете, и только тяжело вздохнул, с трудом вставая из кресла пилота. Найлус уже привычно поддержал его и помог дойти до кают-компании. Возмущаться вспыльчивый и обидчивый Джефф перестал уже довольно давно, покорно принимая помощь: ее оказывали совершенно естественно и рефлекторно, не задумываясь, без тени сочувствия или жалости. Просто потому, что она была ему нужна. Первая же попытка спорить разбилась о недоуменный взгляд и полное непонимание сути проблемы. И Джокер смирился… хотя эмоции ясно показывали: подобная естественная забота была ему дика и непривычна.

На борт крейсера мы сошли вшестером: я, Сарен, Найлус, Гаррус, Рекс и… Себастьян, притом на присутствии человека настоял Рекс. Яркий охотничий азарт и какое-то подозрительное предвкушение ясно дало понять: решить непонятки с нашим крайне интересным поваром с повадками хорошо обученного военного они собрались вот прямо сейчас, и у Рекса с Сареном определенно появились какие-то идеи. Себастьян это чувствовал и смотрел настороженно, но… отказываться от шанса побывать на борту турианского крейсера не стал.

На краю причальной площадки нас ждал высокий худощавый турианец а" тура в черной броне без каких-либо отличительных знаков. Коротко кивнув, он жестом пригласил следовать за собой, скользнув тяжелым взглядом хмурых серых глаз по мне и Себастьяну, но не сказал ни слова. А зачем? Его жесты, лицо, да и вся фигура были более чем выразительными.

Внутренняя жизнь корабля – крайне интересное зрелище! Десятки разумных заняты своей работой, о чем-то спорят, ругаются, раз заметила, как один турианец просто и без затей отвесил подчиненному крепкий подзатыльник, что-то экспрессивно выговаривая и указывая на какие-то ящики. Пока пересекали причальные площадки, нам на глаза попались не только турианцы всех трех рас… Вдалеке, у стены, я увидела группу людей! Здоровенные мужики о чем-то трепались с высоким мощным турианцем в тяжелой броне. Взрывы жизнерадостного смеха перебивали даже рев бортового транспорта! На бойцов никто из турианцев особого внимания не обращал и относились как давно привычному и совершенно нормальному зрелищу.

Себастьян не мог не заметить этих колоритных личностей с мордами отборных отморозков, поголовно – в массивной броне и вооруженных по самые ноздри. Он только и смог что удивленно хлопнуть глазами, полыхнуть непониманием, изумлением, быстро перешедшим в задумчивость. К людям подошли еще два турианца в такой же броне и совершенно так же экипированных, включаясь в разговор, хохот людей разбавлял вибрирующий смех турианцев. Обычные будни прекрасно знающих друг друга бойцов десантной группы, уже давно сработавшихся и понимающих с полувзгляда.

Просторный лифт вознес нас на командную палубу и выпустил в широкий коридор. Вокруг нас сновали занятые своими делами члены экипажа, слух выхватывал обрывки разговоров, вполне обыденных для любого крупного корабля. Пару раз мимо нас прошли люди, вызвав у Себастьяна очередную волну задумчивости и глубокого непонимания. Сарен и Рекс за ним наблюдали очень внимательно и с каким-то затаенным интересом. Найлус просто забил болт на их разборки, уже давно сделав свои выводы.

Сопровождающий привел нас на БИЦ, дождался, пока высокий мощный турианец-нерос с привычными для этой расы яркими белыми татуировками, разговаривающий с человеком, обратит на нас внимание и коротко кивнет, и просто развернулся и ушел, так и не сказав ни слова. Генерал Инвектус, а это был он, что-то тихо сказал своему собеседнику, хмуро глядя на нашу колоритную группу. В ответ – смешок и яркая усмешка в холодных жестких черных глазах человека.

Я впервые в этой реальности видела таких как он. Высокий, с мощной массивной фигурой и дикой грацией бойца, кожа смуглая, лицо – скуластое, с более острыми чертами лица, волосы черные, жесткие, длиной чуть ниже плеч, крепко стянутые в высокий хвост. Глаза смотрят оценивающе и жестко. Воин из поколений воинов. С генералом говорил спокойно и как с равным, хоть и было видно – подчиняется беспрекословно.

Инвектус молча осмотрел нашу колоритную группу, задержавшись взглядом на невозмутимом Рексе, полыхнув ехидством, тяжелый взгляд буквально ощупал меня и Гарруса, осмотрел Найлуса, остановился на Сарене на долгие пару секунд, а потом перешел на Себастьяна. В ментале полыхнуло недоумение, узнавание, напряжение и гнев, смешанный с раздражением. Ой-ой… Что-то мне от такого коктейля не слишком хорошо становится… Тяжелая голова чуть качнулась, и генерал бесстрастным низким рокочущим голосом припечатал:

– Я жду вас в каюте капитана через пять минут.

После чего развернулся и сошел с платформы, не удостоив больше ни единым взглядом, полыхая ярким раздражением. Себастьян глянул на растерявшихся Гарруса и Найлуса, на удивленную физиономию Сарена и Рекса, на меня, передернул плечами. Незнакомый человек только хмыкнул, и ушел вслед за командующим флотом.

– Кто это? – тихо спросила я.

– Стигрус. Замкомфлота. – так же тихо ответил мне Найлус.

Себастьян услышал, удивление и непонимание лишь усилилось. Наш странный повар буквально полыхал противоречивым клубком эмоций. Он категорически не понимал, что здесь происходит! Присутствие людей на борту турианского флота оказалось для него таким же убийственным сюрпризом, как и для меня, но если меня это особо не волновало, то вот Себастьян пребывал в растерянности, близкой к шоковому состоянию. Поведение Инвектуса только усилило непонятки.

До каюты капитана нас довел Сарен, прекрасно ориентирующийся в кораблях этого класса. Инвектус уже был на месте, стоя к нам спиной и рассматривая вид на свой же флот, проецируемый на огромный экран во всю стену. Рядом стоял Стигрус, с интересом и легким любопытством нас рассматривал.

Когда мы зашли, генерал повернулся, хмуро осмотрел нас, покачал головой и без каких-либо прелюдий сказал:

– Я не буду спрашивать кто до этого додумался, я хочу узнать ЗАЧЕМ вы это сделали.

Мы в полных непонятках переглянулись, а Инвектус, видя наши рожи, вздохнул.

– Объясните мне, ЗАЧЕМ вы привезли на флагман боевого флота высококлассного военного аналитика Альянса?

Себастьян вздрогнул. Рекс заржал и хлопнул поморщившегося Сарена по плечу. Серые глаза Инвектуса нехорошо сузились.

– Рекс! У меня с тобой отдельный разговор будет. Ладно они, но ты-то куда смотрел?

– А он меня вкусно кормит! – пробасил кроган.

Мысли резкими, обрубленными блоками мелькали в верхних слоях разума подобравшегося Себастьяна, воспоминания сменяли одно другое, а я едва успевала их считывать, практически не распознавая. Рваные фрагменты, которых, впрочем, было достаточно: колония на практически безжизненной планете, беженцы, военные корабли, втихаря уходящие к реле, куцый городок, станция Арктур. Адмирал Хакет на улице этого самого мелкого городка, о чем-то разговаривающий с незнакомым мне мужиком, лаборатории, работающие в полуавральном режиме люди, дети, бегающие по пыльным улочкам, строящийся корабль странной конструкции на маленькой верфи, Цитадель…