Текст книги "Перерождение: Эффект Массы (СИ)"

Автор книги: Ирина Лерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц)

Глава 22: Работа по профилю

Тяжелая рука опустилась мне на плечо, прерывая тяжкие мысли и возвращая в реальный мир. Я оторвала взгляд от спящей Бенезии и скосила глаза на широкую ладонь с длинными сильными пальцами, оканчивающимися массивными когтями.

– Что-то случилось?

Рука исчезла, а в поле зрения появился ее хозяин, присев на край лабораторного стола.

– Ты мне скажи. – спокойно сказал Найлус и протянул теплый пищевой контейнер.

Он мне еду принес? В лазарет?

– Карин будет против.

– Нет, не будет. – легкая усмешка: чуть разведенные мандибулы, хитрый взгляд. – Доктор Чаквас не так давно нашла меня и приказала оторвать тебя от работы и покормить. Даже в принудительном порядке. И отправить спать.

А в глазах – бездна иронии.

– Прямо-таки приказала? – я скептически покосилась на довольную физиономию. – И ты согласился ей подчиниться?

– Ты же знаешь, какова в гневе наш доктор. Ее искренняя озабоченность здоровьем разумных на этом корабле близка к… фанатизму. Спорить с ней совершенно бесполезно. И бессмысленно.

– О как! – я удивилась.

Надо же! Найлус признал власть доктора над собой! Пусть и на поприще здоровья.

– Сперва она хотела поймать Гарруса, но Вакариан залег под "Мако", и оттуда его достать не удалось. Делает вид, что занят ремонтом.

– Отбрыкался?

– Скорее просто уснул и проигнорировал все попытки дозваться до его здравого смысла и чувства ответственности. Он был в наушниках, так что крики доктора пошли варрену под хвост. Он ее просто не услышал. – Найлус хмыкнул. – Рекс технично перевел прицел на меня и свалил в арсенал.

– А ты согласился?

Турианец по-птичьи склонил голову набок.

– Рир, она права. Ты заперлась в лазарете сразу, как закончила расселять азари и отдала приказы Джокеру и старпому. Прошло уже почти пять часов. Ты больше суток на ногах и ничего не ела с момента высадки на Новерию. У доктора Карин есть причины для ярости.

– А она в ярости?

– Была бы воином, сказал бы… в предбоевой. – Найлус хмыкнул. – А так… просто зла до бешенства. Она так и не смогла вывести тебя из транса, а я посоветовал не беспокоить. Так что – ешь. Насколько я понял, доктор придет проверить.

Спорить я не стала. Кушать и правда хотелось, а затяжное сканирование разума не добавило мне бодрости. Зная Карин, я легко могу поверить в ее предупреждение. Придет и проверит! И не дай боги, если в момент этой проверки я окажусь голодной. Попадет и мне, и Найлусу. Мне за то, что по возвращению с миссии забила на потребности организма, а Найлусу за то, что не проследил. Может рикошетом влететь и всем остальным. Карин ОЧЕНЬ ответственно относится к своим обязанностям! Ее рекомендации частенько звучат как прямой и бескомпромиссный приказ. Насколько я помню, даже капитан Андерсон не рисковал спорить с доктором на тему здоровья ее пациентов.

Распаковав бокс, я принялась за еду. Что занятно, контейнер, разделенный на две части, содержал оба вида продуктов, и если обычная пища содержала какие-то овощи, то декстро можно описать одним словом: мясо!

– Наш повар определенно творит чудеса!

Найлус усмехнулся.

– Я помню твои слова о предпочтениях в пище.

Я аж умилилась. Нет, серьезно! Надо же, запомнил! А я тогда говорила в виде шутки, хоть и правдиво.

Двери лазарета бесшумно распахнулись. Карин пристально осмотрела жующую меня, благожелательно кивнула вопросительно склонившему голову Найлусу.

– Имрир! Через час ты должна находиться в своей каюте и спать!

– Поняла, прониклась, исправлюсь!

Карин скептически осмотрела мою физиономию и честные-честные глаза, покачала головой, чуть поджав губы. Не поверила.

– Спектр Найлус. Я надеюсь на ваше благоразумие и ответственность.

– Я прослежу.

Карин удалилась в свою каюту. Железная Леди!

На лабораторный стол опустился уже знакомый мне СПЕКТРовский приборчик, глушащий прослушку и лишние любопытные глаза.

– Что можешь сказать о состоянии матриарха?

– Много чего. Но разве что только матом. Литературная речь не в состоянии описать то, что я увидела. Боюсь, разум твоего наставника будет еще в более… плачевном состоянии. – я откусила кусок мяса забавного сиреневого окраса.

– А если серьезно?

– Частичная подмена ассоциативных привязок и жесткий грубый контроль на полное подавление. Жнец не ставил целью подчинить ее мягко. Вторжение и захват произошел быстро и не слишком аккуратно.

– Сколько потребуется времени, чтобы все это исправить?

– По-хорошему – декада как минимум. Но я попробую убрать самое критичное до прибытия на Цитадель. Закладки, привязки на Якорь, бур и ментальный канал. Нарушение ассоциативных связей придется оставить. Или уже править в другой раз. Я закончила полное сканирование, и надо начинать снимать привязки. Как раз будет часов десять-двенадцать на отдых разума.

– Много времени займет?

– Не особо. Если хочешь, могу показать, как это происходит.

Я уже не раз замечала, что у Найлуса ОЧЕНЬ выразительные глаза, когда он того хочет! Вот как сейчас. Я быстро доела, закрыла контейнер и отложила его подальше. У меня примерно час, пока не пройдет отведенный Карин срок. И лучше нам свалить к этому времени из лазарета!

Простой ментальный приказ вывел Леди Бенезию изо сна, переведя его в легкую форму транса, столь удобную для работы.

– Работать со спящим разумным не стоит. Это требует больших затрат сил и внимания: сознание отключено, личность контактирует с верхним уровнем подсознания и может ненадолго погружаться в область инстинктов. Защита ядра личности и разума – один из базовых инстинктов разумного, и он может легко среагировать на малейшее неосторожное действие. Результат будет непредсказуемым, вплоть до физической агрессии. Поверь, на голых инстинктах и рефлексах, без контроля сознания, тело может творить чудеса. Довольно… страшненькие чудеса.

Найлус медленно кивнул.

– Насколько это опасно?

– Чрезвычайно опасно. Я знаю пример срабатывания этого инстинкта. Результат – сорок трупов разной степени расчленения, частичная метаморфоза тела, снятие блоков с области генетической памяти и на выходе – разумный хищник. Сознание включилось только через трое суток, когда ВСЕ разумные покинули комплекс. А это был всего лишь подросток-человек! Девчонка пятнадцати лет.

Найлус на воображение и фантазию не жаловался, и представить себе подобное смог без особых хлопот. Выразительная физиономия вытянулась, мандибулы нервно дернулись и прижались к щекам.

– Опасно.

– Да. Но бодрствующий разум дает лишние помехи, усложняет работу, могут сработать закладки и привязки, если пациент… ну или жертва что-то почувствует. Чтобы избежать обоих крайностей, был разработан ментальный транс на основе состояния онейроидной кататонии и аменции. Жертва бодрствует, но не контактирует с реальностью. При выходе из транса все галлюцинации стираются из памяти. Леди Бенезия сейчас в трансе.

Найлус медленно кивнул.

– Как ты можешь мне показать свою работу, если я – не менталист?

– Погружение через мое сознание. Этот способ используется для обучения менталистов под присмотром наставника. Смотри мне в глаза. – я встретила его взгляд, легко проникая в разум. – "Не сопротивляйся. Сейчас я втяну тебя во внешнюю область моего сознания по ментальному каналу."

Что занятно, турианец и правда не сопротивлялся, хоть я видела, как сжались его пальцы на краю стола. Я перевела взгляд на свою жертву, и вот, мы проникли в разум матриарха. Найлус мало что понимал в отображении ментальной проекции, но даже его проняло то, что он увидел. Я использую образное визуальное восприятие, и ментальный бур со стороны выглядел жутким шипастым щупальцем.

– "То, что ты видишь, это – образное восприятие, воссозданное в удобной для меня форме. Каждый менталист создает комфортную для него среду. Кто-то вообще использует невизуальное моделирование: музыку, запахи, ощущения осязания. Кому что удобно."

– "Что это за пакость?" – внимание Найлуса указало на щуп.

– "Ментальный бур. Грубый, но мощный. Такая дрянь самостоятельно пробивается к ядру личности и изменяет его. Или разрушает."

– "Он глубоко прошел?"

Изображение изменилось, когда я сдвинула точку восприятия.

– "Дошел до последней вуали."

– "Что предстоит сделать?"

– "Обрати внимание на тонкие темные тяжи, идущие от бура. Трогать сам бур нельзя, пока не будут сняты все привязки, иначе, как и что сработает при его удалении – одному Хаосу известно." – я приблизила самый крупный и крепкий тяж. – "Вот это – привязка на Якорь. Ее я буду снимать первой и прямо сейчас."

– "Что такое Якорь?"

– "Ключевой образ, на который завязывается вторжение и принуждение. В нашем случае – собирательный – Сарена." – тяж распался серией образов означенного разумного в ОЧЕНЬ занятных вариациях. – "Из всего многообразия, реальным является этот и вот этот облик. Все остальное – фантомы. Образ крепится на ассоциативной связи: повелитель-Сарен-Властелин. Средние звенья ВСЕГДА можно опустить или изменить. Намертво фиксируется первое и последнее состояние. Убери лишнее, и получишь "повелитель Властелин" – истинный Якорь, но отвод идет на Сарена. При снятии или сломе этой закладки, весь негатив перейдет именно на него."

– "Как это снять?"

– "Смотри."

Привязка на Якорь снимается в несколько этапов. Первым я подменила Имя Сарен на Назара, чем отвязала от Якоря подавляющее большинство закладок. Жнец сделал весьма распространенную ошибку: он делал привязку не на Состояние Якоря, а на его Образ. На Сарена Артериуса. Это куда проще и не требует кропотливой работы. Имя же всегда вызывает ассоциации и тянет за собой Образ. Смени Имя, и меняешь Образ, не трогая его напрямую и не вызывая агрессии у защиты. Подмена легла легко: я выстроила дополнительные связи: Властелин Назара-"Властелин"-Корабль-принадлежность-Сарен, надергав подходящих воспоминаний и понятий из разума жертвы. Так они не вызывают отторжения, поскольку не являются чужеродными. На основе этой ассоциативной цепи имя Назара было привязано к Якорю, а после – подменено в точке сопряжения, когда я сместила акцент. Как результат, теперь Якорь крепился на ассоциативную связь "повелитель-Назара-Властелин", которая НЕ ЯВЛЯЛАСЬ ложью: Назара и есть Властелин, а потому не вызвала конфликта в контрольных точках, отслеживающих целостность закладки.

Дальше было проще. Убрав привязку к Сарену, я расформировала ассоциации, опираясь на знания самой Бенезии, легко УБЕДИВ ее разум, что Властелин Назара – это существо разумное, а "Властелин" – это корабль, пусть и крайне странный. Иными словами – РАЗНЫЕ образы. Лишенный привязок Якорь распался самостоятельно.

– "Вот как-то так."

Я вывела нас из разума матриарха и разорвала контакт. Найлус дернулся, заморгал, восстанавливая контроль над телом, Бенезия вновь легла на койку, ее транс плавно превратился в сон.

– Так можно… – Найлус неопределенно махнул рукой, – убедить в чем угодно.

– Можно. Было бы время и желание. – я пожала плечами, растирая пальцами разнывшиеся виски. – Как видишь, правильно составленная нарезка из истинных образов и фактов позволяет создавать ложные ассоциативные связи. Это ты еще не видел, как можно воспоминания исказить и вывернуть смысловую составляющую. Там вообще жуть полная.

– Сколько потребуется времени и сил, чтобы довести до такого состоянии?

– Около декады при постоянном воздействии в идеальных условиях: жертва не сопротивляется, и никто не отвлекает. Иначе – примерно месяц.

– Сколько потребуется, чтобы все это снять?

– Столько же. Может и больше. Если закладки имеют систему мониторинга целостности и защиту, снимать приходится очень осторожно, чтобы не потревожить контрольные точки. У матриарха такая стоит, хоть и довольно примитивная.

– Как-то не слишком понятие "примитивная" подходит к действиям Жнеца. – с долей скепсиса сказал Найлус.

– Я полагаю, Жнецы – природные менталисты. Или были созданы из таковых. Но! Воздействие грубое и достаточно небрежное. Слишком явно расположены закладки, слишком условна защита. Такое ощущение, что Властелин даже вероятности не допускает, что кто-то посторонний может вмешаться в разум его жертвы.

– Отчего такие выводы?

– Обычно опытные менталисты свое творчество хорошо прячут, маскируя под естественные образования и влияние подсознания. Защита – агрессивная и многослойная. А здесь… – я развела руками. – Все лежит на виду. Даже попытки прикрыть нет.

– Насколько можно скрыть?

– Я видела работу мастера: разум практически полностью перепрограммирован, все что можно в закладках, а внешне – ни единого следа воздействия.

– Твое мнение?

– Есть всего два объяснения: отсутствие знаний и халатность. В первое я не верю. Закладки поставлены грамотно. Халатность? Возможно. У Жнеца просто нет причины прятать воздействие. Здесь я не то что менталистов не видела, да я даже банального эмпата не встречала!

– Какова причина?

– Сложно сказать, что именно послужило причиной. Но все это – последствия деградации природной защиты. – видя непонимание в зеленых глазах, я пояснила. – Когда ребенок рождается, разум у него практически отсутствует, телом управляют инстинкты. Ядро личности открыто, душа держится слабо. Именно потому в развитых магических мирах Имя ребенку дают ТОЛЬКО после трех месяцев жизни, когда душа окончательно закрепляется в теле и появляется первая Вуаль вокруг ядра. Постепенно, с ростом ребенка и развитием разума, разворачивается природная защита и окончательно крепнет к половому созреванию. К этому же времени заканчивается формирование основы личности. По мере взросления, защита укрепляется, начинается развитие так называемой "зоны влияния", завязанной на ауру. Аура по размерам больше, чем физическое тело, иногда – существенно. Это как раз то, что называют "личным пространством". У каждого оно свое. Все, что попадает в границы ауры, может подвергаться воздействию со стороны ее хозяина. И вот тогда может проявиться эмпатия. Разумный начинает ощущать чужие эмоции. Сперва слабо. Потом… – я поморщилась. – Потом уже приходится учиться закрываться. После проявления эмпатии, она быстро крепнет и начинает развиваться в менталистику. Тогда же поднимаются активные или боевые щиты. Это – если пояснять… грубо и упрощенно.

Найлус слушал очень внимательно, в эмоциях – задумчивость, удивление и какая-то растерянность.

– Я начинаю чувствовать чужие эмоции.

– Я знаю.

– Это результат восстановления защиты?

– Скорее, это следствие. – я пожала плечами. – Как только у тебя укрепился природный щит, дальше уже пошло нормальное развитие ауры. Не удивительно, что прорезалась эмпатия. Менталистом ты вряд ли станешь без принудительного развития – время упущено, а вот интуиция и эмпатия разовьются.

– Подобная "деградация защиты" могла возникнуть естественно?

– Без понятия. Это – воплощенная реальность, а в них может быть что угодно и как угодно! Единственное, что не нарушается никогда и ни при каких вариантах – это базисные законы нашего Порядка. И не путай их с законами физики!

Турианец удивленно заморгал.

– Звучит… как-то… не слишком обнадеживающе.

Я развела руками.

– Как есть. Или ты предпочитаешь услышать красивую сказку?

– Нет. Я предпочитаю правду. Даже… столь… занятную.

Разговор как-то сам по себе увял. Найлус обдумывал мои слова, периодически вспыхивая эмоциями, и как-то странно меня рассматривал. Я же свернула ауру, приглушив чувствительность. Менталисты как никто иной понимают и ценят личное пространство и доверие.

Найлус отключил глушилку, убрал ее в карман и молча протянул мне руку, предлагая встать. Я не стала отказываться от помощи: меня заметно шатало, да и силы были на исходе. Ментальное воздействие не дается просто так, пожирая жизненную энергию, как и любая другая работа. Только необразованный разумный может думать, что использование дара менталиста не снимает свою плату. Любое воздействие требует приложения какой-то силы, на него потраченной. Никого не удивит, если человек, три часа корчевавший пни и выдергивавший сорняки на заросшем поле, устанет. Но вот отчего-то так искренне удивляются, когда менталист или маг разума, те же три часа корчевавший аналог сорняков из разума пациента, точно так же устает…

Найлус довел меня до каюты и ушел, просто посоветовав как следует выспаться и не вставать чуть свет. Корабль идет по туннелю между реле, и ничего с ним не случится, а если и случится… дергаться будет уже поздно: при таких авариях никто никогда назад не возвращался. Успокоил, однако…

Сил хватило только по-быстрому ополоснуться и рухнуть поперек кровати. Сознание просто отключилось, стоило только мне затормозить на мягкой горизонтальной поверхности.

Проснулась я, что занятно, в нормальном положении: головой на подушке и аккуратно укрытая одеялом. На прикроватной тумбочке – бутыль с водой и таблетки с легким стимулятором.

Это кто у нас такой заботливый? Я всмотрелась в остаточный след ауры на бутылке и удивленно приподняла бровь. Гаррус. В принципе, чего я удивляюсь? Экипаж отпадает по умолчанию. Со старпомом у нас отношения сдержанно-отстраненные и общаемся мы исключительно по вопросам, касающихся корабля и экипажа. Джефф едва в состоянии до своей каюты дойти. Карин скорее кого-то отправит, не выходя из лазарета. Лиара и Тали? Крайне сомнительно. Кайден? Не рискнет, даже если такая мысль ему в голову придет. Эшли сия мысль и не придет. Рекс? О да… как раз тот случай… Скорее накапает другому на мозги. И я даже потенциальную гребенчатую жертву знаю. Остаются турианцы. Найлус скорее всего ушел сразу спать, а вот Гаррус, проспавшись под "Мако", вполне мог и полюбопытствовать. У Карин, например, она рано встает. Наш добрый доктор легко могла намекнуть… ну или просто прямым текстом высказать парню свое "фе" в крайне вежливой форме… притом так, как и матом не скажешь. Особенно за проигнорированную попытку достучаться до его чувства ответственности и благоразумия. Гаррус заботливый и ответственный, уже считает меня другом, так что вполне мог пойти и проверить, в каком я состоянии.

Приятно, демоны меня дери, когда кто-то заботится просто так, по собственному желанию, а не из меркантильного интереса или по необходимости…

Кстати о Гаррусе…

Турианец обнаружился в столовой.

Гаррус о чем-то крепко задумался и практически не замечал окружающее, рассеянно гоняя вилкой по тарелке кусок мяса и гипнотизируя недоеденную еду. Сегодня он впервые на борту "Нормандии" переоделся в гражданскую одежду: узкие штаны из плотной черной ткани, уже знакомые мне ботинки с магнитными подошвами и темно-синюю футболку-безрукавку. Правое плечо – перебинтовано, на шее под челюстью – кусок пластыря, скрывающего химический ожог от токсина рахни. В эмоциях – странная глухая тоска и уныние. Это чего он с утра в таком позитивном настроении?

Взяв поднос, я подошла к раздаче. Улыбчивый повар щедро навалил мне аппетитно выглядящую порцию, и нисколько не удивился, когда я стащила со стойки турианский напиток. Видать, уже узнал об особенностях своего капитана. Поблагодарив полыхнувшего благодарностью повара, я подсела за стол к Гаррусу. Меня он заметил, только когда я помахала перед его лицом рукой. Отсутствующий взгляд оживился, парень взбодрился, хотя легкая опаска осталась. М-мм… ждет разноса за самоуправство относительно моей тушки? Зря, я ценю заботу.

– Спасибо. – улыбнувшись, добавила: – Я оценила.

Гаррус удивленно заморгал, как-то странно глянул на меня и расслабился.

– Ясного рассвета, Рир.

– Карин не слишком ругалась?

В ярких голубых глазах промелькнула ирония.

– Как сказать. Узнал о себе много интересного. – ирония проявилась отчетливее. – Особенно за что, что проигнорировал ее, спал под "Мако" с ранением и не пришел в лазарет сразу по возвращению на корабль.

– Полагаю, больше всего влетело за последнее.

Турианец пожал плечами, чуть дернув мандибулами.

– Рана сквозная, чистая. Не вижу смысла отлеживаться в лазарете.

– Как сбежал?

Турианец чуть заметно смутился.

– Сказал, что хочу сходить и проверить твое состояние. Меня милостиво отпустили с таблетками и приказом явиться утром на перевязку. – Гаррус покачал головой. – Доктор Карин не принимает никаких объяснений и оправданий, когда дело касается здоровья?

– Нет. Выгоднее сдаться добровольно. Меньше потом будет… санкций.

– Суровая женщина.

Разговор свернул на легкие и ненапряжные темы. Я поела, а Гаррус перестал играть с едой и отнес тарелки на мойку. Идти куда-то не хотелось. В столовой было тихо и спокойно.

Неспешный разговор ни о чем постепенно свернул к нашей миссии.

– Есть информация о местонахождении Сарена?

– Да. Заглянем на Цитадель, отчитаемся перед Советом, пополним припасы и отправимся. Найлус обещал потрусить Спецкорпус насчет нового оружия. Я-то новичок, меня не пустят в арсеналы с действительно стоящим оружием. Да и расположены они не в СБЦ, а в закрытых секторах. Так что подумай, что бы тебе хотелось получить, пока есть такая возможность.

Гаррус медленно кивнул.

– Высаживаться будет вся группа?

– Нет.

– Причина?

Я положила подбородок на сцепленные в замок руки, пристально всматриваясь в лицо сидящего напротив турианца. Причина. Какой занятный вопрос…

– Отсутствие защиты на разуме. Я не могу взять с собой тех, кто может стать жертвой Жнеца. Тали мне нужна как техник, но ее я смогу прикрыть. Или вырубить.

– Кто с тобой пойдет?

– Найлус. И, возможно… ты.

– Возможно? – в ярких голубых глазах промелькнуло недовольство вкупе с заинтересованностью.

– Все зависит от твоего решения.

– Идти вдвоем – самоубийство. Тали я не рассматриваю как полноценного бойца. Она слишком уязвима. – Гаррус вздохнул. – Как я понимаю, проникновение должно быть скрытным?

– Да.

– Значит, три-четыре бойца. Что мне требуется сделать?

– Требуется? Ничего. Мне нужно твое добровольное и осознанное разрешение.

– Сделать то же, что и для Найлуса? – Гаррус склонил голову набок. – Поставить защиту на разум?

– Да.

– Рир, почему ты решила, что я буду против? – в вибрирующем голосе явственно прозвучало непонимание и… досада, окрашенная обидой.

Вот же… Еще не хватало, чтобы он обиделся.

– Гаррус, ты просто не представляешь, что я буду делать.

– Отчего же? Представляю. – в голубых глазах промелькнуло понимание, а обида бесследно растворилась в легкой иронии. – Найлус рассказал.

– Когда?

– На следующее утро. – Гаррус покачал головой. – Сказал, не говоря толком никакой информации. За всеми ответами – к тебе.

Я откинулась на спинку стула, хмуро глядя в проницательные голубые глаза. Найлус, в принципе, сделал правильно. Но теперь мне придется дать ответы на некоторые вопросы. Надо лишь решить, на какие.

– Идем в каюту. Здесь не стоит говорить о таких вещах. Найлус уже встал?

– Да.

Найлус и правда не спал: турианец полусидел на койке, привалившись спиной к стене, и что-то читал с датапада, закинув длинные ноги на спинку стула, заботливо поставленного в удобном месте. Наше появление он встретил без удивления, только поприветствовал меня кивком и отложил датапад.

– Коллега. Будь столь любезен и включи свою игрушку. – проворчала я, отбирая стул.

Найлус сел, вытащил из кармана пирамидку глушилки, поставил ее на стол и включил.

– Пришло время поговорить? – спросил он.

– Да. Хотя я не уверена, что Гаррус и правда ХОЧЕТ все это узнать.

– Я и так могу сказать, что НЕ хочет. – Найлус хмыкнул. – Информация… как ты говорила? Феерическая.

Гаррус сел на свою койку, терпеливо ожидая, пока я собиралась с мыслями и прикидывала, что ему можно рассказать, не подставив под удар.

– Я попала в эту реальность примерно месяц назад, за двое суток до высадки на Иден Прайм. – начала я. Гаррус резко подобрался, ярко полыхнув удивлением. – Раз за разом, после смерти, я возрождаюсь в воплощенной реальности в ключевой фигуре, отправляя ее душу в общий Круг Перерождения с приличными отступными, которые гарантируют счастливое рождение в стабильной реальности. В этот раз я попала в коммандера Шепард. Ты никогда не был знаком с моим реципиентом, да и она бы тебе не слишком понравилась. Найлус имел счастье с ней встретиться до моего появления. Шепард – более жестокая и расчётливая версия Эшли, чуть более терпимая к чужакам.

Найлус поморщился.

– Мы не смогли бы сработаться.

Я иронично хмыкнула.

– Ничего не забыл?

Найлус вздохнул, покосился на меня, отмахнулся.

– Помню, я должен был погибнуть на Иден Прайм.

Гаррус оторопело уставился на сородича.

– Должен был?

Найлус поморщился и кивнул.

– Даже не смотря на предупреждение, я получил смертельную рану.

– В этом особенность воплощенной реальности. Ее история УЖЕ прописана и довольно статична. Так называемый "канон". Есть главные узловые точки, которые НЕВОЗМОЖНО изменить, как ты ни старайся. Есть события, которые поддаются изменению, хоть и тяжело. Смерть Найлуса была одним из таких событий. По всем правилам этой реальности, он ДОЛЖЕН был умереть в космопорте на Иден Прайм от выстрела в затылок от обожаемого наставника. Я об этом знала, и мне удалось изменить предопределенный ход истории. С трудом: реальность сопротивляется, и Найлус вместо смертельного выстрела в голову поймал смертельный в грудь. Хуже другое. Жители этой реальности не могут идти против ее законов. Только тот, кто придет извне.

– Как ты?

– Как я. Это своеобразный симбиоз: реальность получает шанс на выживание и развитие, а я – новую… интересную жизнь, – тут Найлус не выдержал и приглушенно рассмеялся, но я его проигнорировала. – И возможность развиваться. Это – моя работа. Расшатывать цепь событий и выталкивать реальность из колеи канона. Если этого не сделать, к концу истории реальность утратит подпитку из породившего ее эгрегора и схлопнется. Сухая Ветвь. Таких отмерших Ветвей бессчётное количество. Не во все попадают такие как я: перерожденцев хоть и очень много, но не настолько, чтобы охватить ВСЕ Древо вероятностей. Не все справляются со своей задачей и погибают вместе с реальностью. Я попала в удачный момент и смогла провести первое Изменение: спасла жизнь Найлусу. Чем больше таких изменений будет накапливаться, тем легче и гибче будет реальность. Я не могу рассказать тебе о том, что я знаю. Если Найлус для этой вселенной мертв и свободен от своей судьбы, выполнив ее в полном объеме, то ты – еще нет. Случится бесчисленное множество случайностей и несчастных случаев, но ты при любом раскладе попадешь в нужную ситуацию. Я уже видела, как это происходит.

– По этой причине на момент расследования предательства Сарена, Найлус был официально мертв? – спросил Гаррус, пристально всматриваясь в мое лицо.

Умный он. Сходу понял, где и как я прикрыла Найлуса.

– До получения мною статуса Спектра – да. Это – конечное событие цепи, начавшейся на Иден Прайм. Все нужные условия были выполнены.

– Что было бы, если б правда всплыла раньше?

– Найлус не прожил бы и часа. Все что угодно от закоротившего оборудования, приступа ксенофобии у кого-то из экипажа, отказа сердца, взрыва "Нормандии", падения метеорита или тарана от внезапно потерявшего управление корабля. Я видела совершенно невозможные и идиотские случайности типа выпавшего из пролетающего над головой самолета деревянного ящика, прицельно рухнувшего жертве на голову и пробившего собою десять этажей. Это кажется забавным, пока не касается того, кого пытаешься спасти.

Гаррус подавленно молчал, переваривая мои слова. Поверил ли он мне? Поверил. Согласный со мной Найлус был хорошим подтверждением безумных слов.

– Что нужно сделать? – наконец спросил он.

– Спасти цивилизацию, не прибегая к весьма сомнительному канонному методу. Или ее погубить. Оба варианта гарантируют выживание реальности, но во втором случае… – я развела руками.

– Второй вариант на случай, если не удастся первый? – хмыкнул Гаррус.

– Верно. И мне для этого достаточно просто НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ.

Голубоглазый турианец задумчиво потер гребень и задал крайне занятный вопрос:

– Как я смогу помочь, если мои действия жестко… предопределены?

– Во-первых, не действия, а всего два события. Одно из них – наша встреча перед Залом Совета, и второе… второе будет после неизменной ключевой точки, оно же даст возможность вывести тебя из-под цепи событий. Но – не сейчас. Тебе повезло, что ты не являешься ключевой фигурой истории, как Сарен. Наш полет на Вермайр – третье Изменение, которое я планирую протолкнуть. Вторым было спасение Бенезии. Она тоже должна была погибнуть.

– Третье – это спасение Сарена?

– Да. Шансы – мизерные. Еще хуже, чем у Найлуса. У Сарена вообще ни единого просвета и смерть в итоге от моей или своей руки. Но шанс все же есть. Мы прибудем ДО ТОГО, как должны, не будет никакого штурма, цепь событий нарушена уже изначально. Отправится малая группа. А на Ферос слетаем потом. Торианина можно грохнуть в любой момент, ценности он особой не представляет.

Туринец обхватил ладонями лицо и глухо пробубнил:

– Почему я вам верю?

Я и Найлус переглянулись.

– Ты нам скажи.

– Это настолько безумно, что может быть правдой. – растерянные голубые глаза смотрели как-то потеряно, но в то же время, где-то в глубине крепло упрямство. – Такая ложь бессмысленна.

– Интересная мысль.

Гаррус фыркнул.

– Спрашивать, откуда точные знания истории есть смысл?

– Нет. – голубые глаза сузились. – Пока нет. – поправилась я.

Гаррус медленно кивнул, принимая мое решение, но смотрел он тяжело. Не забудет и, рано или поздно, но правду вытрясет. Тем временем лениво слушающий наш разговор Найлус совершенно неожиданно резким рывком подтянул стул вместе со мной к себе поближе. Я от такого поворота опешила. Это чего он собрался делать?

– Рир, будь столь любезна, поясни мне один момент…

От вкрадчивого вибрирующего голоса с едва слышным урчанием у меня волосы встали дыбом по всему телу.

– Какой момент? – осторожно спросила я, глядя в неожиданно злые зеленые глаза.

– Ты чем думала, когда подставляла голову под лучи призрака? На палец правее, и, как ты там говорила? Здравствуй, новое перерождение?

Оп-па… И что тут сказать? Оправдываться – бессмысленно, не поймет. Говорить, что я как бы тоже Спектр и вполне естественно, что могу попасть под удар… тоже бессмысленно. Он и сам прекрасно это знает. Да и прав он в чем-то. ГОЛОВУ я подставила действительно зря. Напоминать, что ОН теперь тоже может изменить реальность? Да стоит мне заикнуться, и обычно спокойный Найлус меня просто придушит. Сам, чтобы обидно не было, если пристрелят идиотку. Мысли об этом ОЧЕНЬ явно витали в верхних слоях разума, и, что меня больше всего пугало, совершенно аналогичные идеи, только в другой трактовке носились в голове Гарруса.

Я просто развела руками. Повернувшись, встретила взгляд Гарруса. Точно такое же выражение. Полная солидарность! Они что, сговорились? Посмотрела на Найлуса. То же недовольное выражение на физиономии, глаза сужены, смотрит тяжело и пристально.