Текст книги "Аравия. Прошлое и настоящее"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

Рождение Объединенных Арабских Эмиратов – «федерации благоденствия». К идее англичан насчет создания федерации шейхств Прибрежной Аравии сами арабы, в том числе и Кувейт, и Саудовская Аравия, относились в целом позитивно (27). Правитель Бахрейна шейх Иса бен Сальман Аль Халифа, например, высказывался в том плане, что основание арабами Залива федерации – это, дескать, актуальный национальный вопрос (28).

Активное выступление Бахрейна в пользу федерации объяснялось как характером его отношений с Англией, так и расчетами на то, что в рамках федерации, находящейся под эгидой Лондона, Манаме легче будет обеспечивать «внешний компонент» системы национальной безопасности.

После ухода Англии из Адена (ноябрь 1967 г.) именно Бахрейн стал форпостом Великобритании в бассейне Персидского залива. В Манаме размещалось в то время представительство политического резидента Великобритании в Персидском заливе (в период 1966-1971 гг. им был Стюарт Кроуфорд). В его подчинении находились четыре политических агента (на Бахрейне, в Катаре и еще два в шейхствах Договорного Омана). Политический резидент возглавлял также и функционировавший в регионе британский координационный военный комитет. Представительство политического резидента имело политический и экономический отделы. Политический отдел состоял, в свою очередь, из нескольких секций: политической, коммерческой, информационной, консульской и по координации деятельности судов. Таким образом, на Бахрейне размещался центр управления деятельностью английских колониальных властей в зоне Персидского залива. Поэтому-то на Бахрейн англичане и возложили функции «главного пропагандиста и агитатора» своих планов по формированию федерации шейхств Прибрежной Аравии.

Важным шагом на этом пути стало решение правителей АбуДаби и Дубая 18 февраля 1968 г. об образовании федерации в составе двух шейхств («под единым флагом и коллективным управлением деятельностью в областях обороны, безопасности, иммиграции и внешних сношений»). Принятию такого решения способствовало урегулирование при посредничестве англичан (в пользу Дубая) вопроса о морской границе между Абу-Даби и Дубаем, в соответствии с которым Дубай распространил свой суверенитет на морской нефтяной промысел Фас (29). Федерация в составе Абу-Даби и Дубая – и это особо подчеркивалось ее участниками – была открыта для присоединения к ней других арабских шейхств Персидского залива и Оманского побережья (30). Шейхи Заид и Рашид официально обратились к правителям Катара, Бахрейна и пяти шейхств Договорного Омана (Шарджи, Аджмана, Умм-эль-Кайвайна, Рас-эль-Хаймы и Фуджайры) с предложением встретиться и обсудить вопросы, связанные с «будущим их земель» после ухода с них Англии. Более того, призвали их присоединиться к «федерации двух» и создать на ее основе «союз девяти» (31).Такая встреча, получившая название учредительной конференции, открылась в Дубае 25 февраля 1968 г.; и спустя несколько дней между девятью ее участниками была достигнута договоренность о создании Федерации Арабских Эмиратов (начиная с 30 марта 1968 г.) (32).

Прототипом «союза девяти» должен был стать, по замыслам англичан, апробированный ими на практике Совет правителей семи шейхств Договорного Омана – коллегиальный административный орган при английской колониальной администрации (был создан в 1952 г.). На его встречи, созывавшиеся дважды в году, в Дубае, собирались не только правители, но и их влиятельные родственники и советники. Никакой исполнительной, а тем более законодательной властью совет не обладал. Главной его функцией было решение вопросов, связанных с использованием финансовых средств созданного англичанами Фонда развития шейхств Договорного Омана. С 1965 г. пост председателя совета занимал поочередно каждый из семи правителей «договорных шейхств» (в начале деятельности полномочия председателя совета исполнял один из английских политических агентов) (33). В тех или иных заседаниях совета принимал участие (по своему усмотрению) и политический резидент Великобритании в Персидском заливе. Идея регулярных встреч-совещаний правителей, реализованная Англией в рамках деятельности данного совета, была для шейхств Договорного Омана (в силу родоплеменной структуры общества) абсолютной понятной и приемлемой. По традициям племен Аравии, самый влиятельный из правителей собирал под своей эгидой шейхов других племен для решения тех или иных общих для всех них вопросов: в целях урегулирования межплеменных противоречий и разногласий или же для разработки совместных действий на случай отражения общей для всех угрозы. Подобного рода механизм Англия планировала наладить и в формате «союза девяти».

Приглашение правителю Катара на учредительную конференцию направил правитель Дубая шейх Рашид, а правителю Бахрейна – правитель Абу-Даби шейх Заид. Объяснялось это, с одной стороны, родственными отношениями между правящими семействами Аль Мактум в Дубае и Аль Тани в Катаре, а с другой – традиционно тесными коммерческими связями Абу-Даби с Бахрейном, двумя главными в прошлом центрами жемчужного промысла Прибрежной Аравии. До обретения шейхствами Прибрежной Аравии независимости Бахрейн был признанным центром их финансово-экономической деятельности, «кузницей грамотности». Отсюда – и расчеты Бахрейна на адекватные его интеллектуальному и торгово-финансовому потенциалу роль и место в структуре будущей федерации.

Путем формирования «федерации девяти» Англия стремилась не только не упустить из своих рук шейхства Прибрежной Аравии, но и не допустить изменения их политико-экономической ориентации, а значит – и баланса сил в Аравии в пользу США (34).

По итогам работы учредительной конференции (25 февраля – 1 марта 1968г.) было принято совместное коммюнике. В нем формулировалась установка на определение и декларирование конечных целей и задач федерации и налаживание структуры ее органов управления. Особое внимание акцентировалось на необходимости установления круга полномочий, подлежащих к передаче шейхствами в ведение формируемых ими коллективных органов власти. Высказывалось мнение о целесообразности проведения членами федерации единой внешней политики (и открытия в этих целях зарубежных представительств федерации); обеспечения совместными усилиями обороны и внутренней безопасности и разработки стратегии экономического развития. Вопросы внутренней политики оставались исключительной прерогативой правителей шейхств-членов федерации (35).

Что касается структуры управления федерацией, то главными ее компонентами, согласно коммюнике по итогам конференции, должны были стать: Высший совет правителей шейхств-членов федерации (законодательный орган) и Федеральный совет (исполнительный орган). На Высший совет (состоящий из правителей 9 шейхств, поочередно занимающих пост его председателя, сроком на один год) предполагалось возложить ответственность за разработку внешней политики федерации и коллективных направлений деятельности ее членов в областях обороны и безопасности, а также за определение стратегии экономического развития и формирование бюджета федерации (36). Деятельность исполнительного органа (Федерального совета) виделась участниками федерации как подконтрольная со стороны Высшего совета и лишенная какой-либо самостоятельности.

Намерений обсуждать на учредительной конференции какие-либо конкретные вопросы, касающиеся полномочий и функций, планируемых к формированию федеральных органов власти, у правителей шейхств Прибрежной Аравии не было. Они исходили из того, что конференция должна была закончиться принятием декларации в пользу «укрепления братских уз» и заявлением о готовности к формированию федерации в согласованном между ее участниками формате. Его разработкой и должна была заняться специальная техническая комиссия, руководствуясь соображениями, изложенными в совместном коммюнике. Поэтому предложение Катара насчет того, чтобы незамедлительно приступить к «практической стороне дела» было для всех участников конференции в Дубае неожиданным. Более того, Катар представил на рассмотрение шейхов конкретные предложения как относительно структуры самой федерации, так и круга полномочий ее коллективных органов (были изложены в проекте соглашения об образовании Союза Арабских Прибрежных Эмиратов, подготовленном Хасаном Камилем, в то время советником правительства Катара) (37).

Движение шейхств в направлении создания федерации приветствовал Кувейт, обещавший предоставить ей финансово-экономическую помощь.

Реакция Ирана на решение шейхств об образовании федерации последовала только 1 апреля. В официальном заявлении Тегерана говорилось, что Иран не собирается отказываться от своих законных прав в Персидском заливе, в том числе в отношении ряда островов, отобранных, дескать, у него в свое время силой (38). Переговоры, проведенные с Ираном по этому вопросу Англией, внесли определенные коррективы в изложенную выше жесткую позицию иранцев: в Тегеране согласились признать федерацию, но при условии решения в пользу Ирана вопроса о трех спорных островах в зоне Ормузского пролива, права на владения которыми Иран оспаривал с Рас-эль-Хаймой и Шарджой[54]54
  Иран оспаривал у Шарджи права на остров Абу-Муса, а у Рас-эль-Хаймы права на острова Малый Томб и Большой Томб. В свое время Англия договорилась с шахом Ирана Мохаммедом Резой Пехлеви, что Иран сможет претендовать на эти острова, но только после прекращения действия договоров об английском протекторате аравийских шейхств. Тегеран же сделал это за день до истечения их срока действия (30 ноября 1971 г.). Поступая так, иранское правительство преследовало две цели. Во-первых, намеревалось продемонстрировать арабам Прибрежной Аравии «кто есть кто» в Персидском заливе, и кто, действительно, может и готов заполнить собой «вакуум региональной безопасности» после ухода из этого региона Англии. Таким ходом Тегеран как бы показывал арабам Аравии, что «вернул острова» еще в период английского господства в Заливе, а не После ухода из него Англии, воспользовавшись слабостью и беззащитностью арабов. Во-вторых, данной акцией Тегеран имел в виду указать арабам на несостоятельность претензий Саудовской Аравии на лидерство в Персидском заливе, на неспособность Эр-Рияда защитить интересы арабов Аравии.
  Реакция Лондона на действия Ирана в отношении трех островов, а значит и территорий договорных с Англией шейхств Аравии, была в целом осторожно-сдержанной. 30 ноября 1971 г., то есть в день оккупации островов, соглашения Англии с шейхствами об обеспечении их зашиты от внешней угрозы оставались еще в силе. Юридически и Шарджа, и Рас-эль-Хайма находились под протекторатом Англии. Тем не менее, англичане не сделали ничего, чтобы пресечь оккупацию. В Лондоне заявили, что воспрепятствовать действиям Тегерана за день до прекращения договорных отношений не представляется, дескать, возможным (39). Более того, английские дипломаты взяли На себя посреднические услуги в проведении переговоров шаха с правителем Шарджи. Дело в тон, что его позиция, в отличие от позиции шейха Рас-эль-Хаймы, относительно заключения «меморандума о взаимопонимании», а на деле – документа о согласии Шарджи на передачу Ирану части острова Абу-Муса, была не столь категорично отрицательной (40).
  В апреле 2012 г. президент ПРИ Махмуд Ахмадинежад посетил остров Абу Муса. Практически сразу после этого в Тегеране было объявлено о планах Ирана по объединению трех спорных островов в так называемую провинцию Персидского залива – новую административную единицу страны. В настоящее время на этих островах имеются иранские гарнизоны и военно-морские базы, батареи противокорабельных ракет и комплексов ПВО. С помощью военных контингентов, дислоцированных на этих и еще нескольких соседних островах (Ормуз, Кешм и др.), Тегеран плотно контролирует судоходство в районе Ормузского пролива.


[Закрыть].

Накануне второй встречи правителей девяти шейхств было проведено совещание их личных советников (Абу-Даби, 18-19 мая 1968 г.). Оно продемонстрировало наличие довольно серьезных расхождений во взглядах участников федерации, притом как в отношении приоритетных направлений ее деятельности, так и в плане подхода к вопросам о полномочиях ее органов. Некоторое из участников федерации рассчитывали на то, что путем создания федерации они смогут обуздать амбиции и центробежные тенденции среди ряда племен. Другие надеялись обрести в лице федерации дополнительный источник финансирования программ социальноэкономических преобразований и государственной модернизации.

Совещание советников рельефно обозначило различие в подходах шейхств и к тому, что касалось структуры федерации, и сроков введения в действие механизмов ее законодательной и исполнительной власти. Катар и его сторонники (Дубай и Рас-эль-Хайма) настаивали на том, чтобы формирование органов власти шло параллельно с подготовкой проекта конституции; добивались того, чтобы юридически-правовой формат федерации, включая ее органы власти, был согласован и четко прописан в конституции до ввода федерации в действие. Бахрейн, Абу-Даби, Аджман, Шарджа, Фуджайра и Умм-эль-Кайвайн, напротив, выступали за то, чтобы решение вопросов, связанных с федеральными органами власти, отложить на период после начала деятельности федерации. В АбуДаби высказывались в пользу поэтапного подхода к решению целей и задач федерации, дающего, дескать, возможность мягкого и безболезненного устранения неизбежных при объединении противоречий и разногласий.

В ходе дискуссий остро встал вопрос и о президенте федерации. Рас-эль-Хайма и Бахрейн выступили с предложением о проведении на этот счет референдума. Идея одобрения не получила. Участники совещания пришли к мнению, что избрание президента федерации правильным было бы провести после разработки и принятия конституции. Советники решили также рекомендовать правителям сформировать четыре федеральных комитета: по надзору за исполнением решений Высшего совета (со штаб-квартирой на Бахрейне); по финансам (с резиденцией в Катаре); по поддержанию связей и координации действий между участниками федерации (с центром в Абу-Даби); и почтовой службы (с офисом в Дубае).

Вторая встреча правителей шейхств состоялась 25-26 мая 1968 г. Обсуждение на ней главных вопросов повестки дня – о конституции федерации и полномочиях ее органов – не дало никаких практических результатов (41). Становление федерации застопорилось.

Англия приложила немало усилий к тому, чтобы выправить создавшуюся ситуацию и снять остроту разногласий между двумя блоками участников федерации – катарским и бахрейнским.

При содействии и прямом участии Лондона на третьей встрече правителей «аравийской девятки» (июль 1968 г.) было достигнуто согласие относительно того, чтобы председатель каждой очередной сессии Высшего совета, избираемый на ротационной основе из его членов, контролировал в течение срока действия своих полномочий и исполнение решений, принимаемых сессиями Высшего совета. Место проведения сессий должно было определяться всякий раз отдельно, а созываться они могли по требованию одного из девяти членов Высшего совета (42). Для подготовки проекта конституции было решено пригласить крупного египетского юриста, автора кувейтской конституции, доктора Абдель Раззака Санхури. На этой встрече были приняты также решения о создании ряда специализированных комиссий, в том числе по вопросам символики и гимна новой федерации, ее официального печатного органа и денежной единицы. Главным результатом третей встречи стало согласие правителей шейхств на формирование Временного федерального совета как органа, ответственного за регулирование всех текущих вопросов. Председателем этого совета шейхи назначили заместителя правителя Катара (в то время шейха Халифа бен Хамада Аль Тани).

Крайне важным для Англии был вопрос о налаживании членами федерации системы их национальной безопасности. Разработкой аспектов военно-оборонной деятельности федерации вплотную занимались начальник английского Генерального штаба Джеффри Бейкер и командующий сухопутными войсками Великобритании в этом районе мира генерал Арчер. Суть стоявшей перед ними задачи заключалась в том, чтобы сохранить контроль Англии над военизированными формированиями шейхств и, таким образом, обеспечить английское военное присутствие в регионе. Особое внимание при разработке ими схемы безопасности федерации уделялось Бахрейну, Шардже и Абу-Даби. Объяснением тому – наличие английской военной базы на Бахрейне, отряда скаутов Договорного Омана в Шардже и финансовых возможностей, достаточных для создания военно-оборонной структуры федерации, у Абу-Даби. Следует отметить, что все сколько-нибудь значимые в то время военизированные формирования в шейхствах Прибрежной Аравии находились под непосредственным управлением англичан. Отряд скаутов Договорного Омана (2 тыс. наемников из иранцев, пакистанцев и белуджей под командованием 30 английских офицеров-контрактников) возглавлял полковник Патрик Иве; военизированные формирования в Абу-Даби – полковник Вильсон; мобильные подразделения в Рас-эль-Хайме – майор Дэвид Нил; военным министром султана Омана был полковник Олдман и т.д.

Первое заседание Временного федерального совета состоялось в Дохе (Катар, 8-9 сентября 1968 г.). Под нажимом англичан на нем было принято решение активизировать работу по формированию и привидению в действие упомянутых выше федеральных комитетов, в том числе по вопросам военно-оборонной деятельности (43).

Становление федерации проходило непросто. Уверенности в успехе этого предприятия не было. Свидетельством тому – интервью правителя Абу-Даби лондонской газете «Таймс» от 9 октября 1968 г. В нем шейх Заид давал понять, что не исключает неудачи с формированием «союза девяти». Если реализовать задуманное не удастся, говорил он, – это не беда. Федерация в составе семи шейхств Договорного Омана, или даже всего лишь трех или четырех участников, для начала тоже была бы неплохим результатом. Главное – придать идее рабочий импульс, создать ядро федерации.

Четвертая встреча правителей «девятки» состоялась в Дохе (Катар) 20-22 октября 1968 г. Центральное место в ее повестке дня занимали вопросы военно-оборонного характера. Наряду с созданием регулярных национальных гвардий, было решено начать формирование общефедеральных сил (сухопутных, военно-воздушных и военно-морских) под объединенным командованием. Правители шейхств пришли к пониманию и в отношении того, что, являясь членами федерации, они обязаны уважать и признавать решения федеральных институтов власти, ими же образованных и наделенных конкретными полномочиями. Развороту шейхов в сторону согласия и принятия конструктивных решений во многом способствовало заявление правителя Абу-Даби шейха Заида о том, что нефть Абу-Даби будет служить интересам всех членов федерации (44).

На встрече в Дохе удалось устранить противоречия по вопросу о гербе и флаге федерации, достичь согласия относительно создания еще нескольких федеральных комитетов, в том числе по вопросам безопасности и иммиграции, просвещения и здравоохранения.

Вслед за встречей в Дохе, на заседании Временного федерального совета в Шардже (26-28 ноября 1968 г.), было принято два принципиально важных решения. Во-первых, просить Международный банк развития и реконструкции дать экспертную оценку экономического состояния федерации, и на основе выводов и рекомендаций банка определить краткосрочные и долгосрочные ориентиры совместной деятельности членов федерации в социально-экономической сфере. Во-вторых, ходатайствовать перед Великобританией об оказании федерации «экспертной помощи» в деле обеспечения обороны и безопасности.

Пятая встреча правителей «аравийской девятки» состоялась в Дохе (Катар) 10-14 мая 1969 г. Решить на ней то, что планировалось (вопросы о президенте федерации, ее столице и центральном военном командовании) не удалось. Встреча показала, что, приняв идею развития и политико-экономической модернизации в рамках федерации, шейхи вместе с тем неохотно шли на предоставление федеральным органам исполнительной власти реальных прав и полномочий. Такие настроения и блокировали принятие на встрече важных для федерации решений.

Весьма не простую ситуацию внутри федерации серьезно обостряла позиция Бахрейна по вопросу об учреждении Федеральной ассамблеи (парламента). Бахрейн настаивал на том, чтобы состав парламента (45-50 членов), был представлен шейхствами пропорционально численности их населения. Такой подход не устраивал многих из членов федерации. И вот почему. Бахрейн, на долю которого приходилось в то время более 45 % от суммарной численности населения «девятки», имел бы тогда практически такое же количество мест в ассамблее, как все другие участники федерации, вместе взятые, а Рас-эль-Хайма, Аджман и Умм-эль-Кайвайн – только одно место на троих. Бахрейнский проект не прошел. Надо сказать, что поведение Бахрейна, откровенно претенциозное, раздражало других участников федерации. Бахрейн открыто кичился своим политико-экономическим и культурно-образовательным превосходством, которым он действительно обладал в то время, над другими арабскими шейхствами Залива. Позиционируя себя в качестве «интеллектуального резервуара» арабов Прибрежной Аравии, делал это не деликатно, задевая амбиции партнеров по федерации.

На пятой встрече было принято решение о флаге федерации. Правители пришли к согласию, что шейхства сохранят свои национальные флаги, а под флагом федерации будут выступать только на международной арене (45). Шейхи поручили конституционному комитету вплотную заняться подготовкой проекта конституции, а военному комитету – рассмотреть доклад, подготовленный английскими специалистами по вопросу об оборонных потребностях федерации, и наметить план конкретных действий по формированию оборонной структуры федерации.

Пытаясь ускорить процесс формирования федерации, шейхства посетили заместитель министра иностранных дел Великобритании П. Хеймен (май 1969 г.), а вслед за ним и сам руководитель английского внешнеполитического ведомства Майкл Стюарт. Во время пребывания в регионе английские высокопоставленные дипломаты ясно давали понять шейхам, что если федерация «не состоится», то после ухода Англии из Персидского залива правительство Великобритании едва ли сможет обеспечить безопасность их земель. В рамках адресных акций воздействия на шейхов в Лондон были приглашены правители Абу-Даби и Дубая. В ходе состоявшихся там встреч и бесед обсуждались и так называемые запасные варианты по формированию федерации, которые можно было бы инициировать в случае провала «союза девяти».

В ходе подготовки к шестой встрече Высшего совета правителей «аравийской девятки» англичане попытались урегулировать наиболее острые территориальные противоречия между шейхствами. В феврале 1969 г. были установлены границы между Абу-Даби и Дубаем; в марте – подписано соглашение о континентальном шельфе между Катаром и Абу-Даби (7 апреля 1969 г. был урегулирован, к слову, и вопрос о континентальном шельфе между Катаром и Ираном).

На шестой встрече Высшего совета, открывшейся в Абу-Даби 21 октября 1969 г., президентом федерации был избран правитель Абу-Даби шейх Заид; вице-президентом – правитель Дубая шейх Рашид; главой кабинета министров – заместитель правителя Катара шейх Халифа бен Хамад. Временной столицей федерации стал город Абу-Даби (предполагалось, что постоянная столица со временем должна была быть построена на границе Абу-Даби с Дубаем). Претензии в отношении ряда высших постов в федерации высказала Рас-Эль-Хайма (претендовала на портфели министров обороны и внутренних дел). Проект конституции федерации, представленный на рассмотрение правителей, не прошел; и был передан на доработку в соответствующий комитет.

25 октября на встречу правителей неожиданно прибыл английский политический агент в Абу-Даби Джеймс Тредвелл с посланием от политического резидента Великобритании в зоне Персидского залива Стюарта Кроуфорда. Выражая обеспокоенность в связи с возникшими на встрече новыми разногласиями, резидент прямо говорил о том, что правительство Великобритании будет «чрезвычайно разочаровано», если преодолеть разногласия не удастся. «Я решительно настаиваю на том, – отмечалось в послании, – чтобы правители сделали все от них зависящее, и нашли путь к решению возникших трудностей» (46). Послание, резкое по форме и содержанию и ультимативное по тональности, переданное к тому же через политического агента – было воспринято правителями крайне негативно, многие сочли его оскорбительным. Шейхи Катара и Рас-эль-Хаймы покинули зал заседаний во время оглашения текста послания. Встреча дала сбой, и была приостановлена (отложена до ноября 1969 г.). Англичане попытались, было, возобновить работу прерванной встречи, но не смогли. Высший совет правителей «аравийской девятки» больше с тех пор не собирался. Процесс формирования «союза девяти» зашел в тупик. Возникшей ситуацией тут же попытались воспользоваться в своих интересах Иран и Саудовская Аравия, начавшие диалог о сферах влияния в бывших доминионах Великобритании в бассейне Персидского залива (47).

Анализируя происшедшее, можно говорить о том, что немалую роль в срыве планов Англии по созданию «федерации девяти» сыграл Иран. Во время работы шестой встречи правителей арабских шейхств шах Ирана выступил с заявлением, недвусмысленно дав понять арабам Аравии, что их «шаг в сторону федерации» под эгидой Англии определенно повлечет за собой негативные для них последствия в плане ухудшения их отношений с Ираном (48). В специальном заявлении МИД Ирана по этому вопросу (25 октября) выражалось сожаление в связи с тем, что правители шейхств на встрече в Абу-Даби не сочли возможным принять во внимание мнение Ирана (49). Мощный прессинг со стороны Ирана испытал на себе Бахрейн. Тегеран настаивал на том, чтобы после ухода Великобритании из зоны Персидского залива английская военная база на Бахрейне перешла в ведение Ирана (50).

В Тегеране хорошо понимали, что оппозиция Ирана проекту «федерации девяти» вызовет серьезное раздражение в Лондоне, и, поэтому, пытались найти союзников своим действиям среди арабов Аравии, в первую очередь в лице Саудовской Аравии. В контактах с Эр-Риядом иранцы ясно давали понять, что были бы готовы к тому, чтобы обеспечение безопасности региона, после ухода из него Англии, проходило под эгидой Ирана и Саудовской Аравии.

В работе с Саудовской Аравией иранцы использовали Пакистан. На переговорах в Тегеране с президентом Пакистана Айюбом Ханом (20 июля 1968 г.) шах Ирана просил его совместными усилиями убедить короля Саудовской Аравии помешать вхождению Бахрейна в «федерацию девяти». По мнению Тегерана, сформировать такую федерацию Англия стремилась исключительно в целях использования ее впоследствии в качестве инструмента британской политики в бассейне Персидского залива. На просьбу шаха Айюб Хан реагировал позитивно. В своем послании королю Фейсалу он убеждал саудовского монарха поддержать Иран. Такая позиция президента Пакистана объяснялась тем, что ему была близка идея Ирана относительно создания в районе Персидского залива оборонительного пакта мусульманских стран. Он полагал, что, наряду с Саудовской Аравией, Кувейтом и Ираном, участниками такого пакта могли бы стать Пакистан и Турция. Айюб Хан не скрывал, что судьба бассейна Персидского залива, исторически тесно связанного с Пакистаном, представляет для Исламабада повышенный интерес.

Работа Тегерана на саудовском направлении возымела успех. Во время визита шаха в Саудовскую Аравию (ноябрь 1968 г.) между сторонами была достигнута договоренность насчет разработки скоординированной линии поведения как в отношении федерации аравийских шейхств, так и будущего Персидского залива. Забегая вперед, следует отметить, что в 1970 г. сторонам удалось прийти к согласию и по такому важному для них вопросу, как «сферы влияния» в зоне Персидского залива. Тегеран признал за Эр-Риядом первенство в том, что касалось шейхств Прибрежной Аравии, а Саудовская Аравия – главенство Ирана в водах Персидского залива. Такое согласие нашло документальное отражение – в декларации, принятой ими в июле 1970 г., то есть за два месяца до прихода к власти в Англии консерваторов.

В Тегеране, к слову, опасались, что консерваторы могут пересмотреть решение лейбористов об уходе Англии из Персидского залива (51). Накануне визита шаха в Эр-Рияд состоялось подписание саудовско-иранского соглашения о разграничении континентального шельфа в Персидском заливе, что создало благоприятную атмосферу для обсуждения в Эр-Рияде главного для Тегерана вопроса – об обустройстве Персидского залива на этапе после ухода из него Англии.

Политико-дипломатические реверансы делал Иран и в сторону Кувейта: инициировал подписание с Кувейтом торгового соглашения (1968 г.) и выступил с предложением насчет подготовки проекта договора о разграничении континентального шельфа (1969 г.).

Работу по размыву «аравийской девятки» Иран вел и среди самих шейхств Договорного Омана. Занимался данным вопросом руководитель иранских спецслужб (САВАК) генерал Нематла Нассири. При этом иранцы широко использовали методы подкупа и шантажа; шейхам преподносились дорогие подарки, вручались крупные денежные суммы и т.д.

Параллельно с работой по развалу «федерации девяти», Тегеран активно действовал в направлении того, чтобы арабы Аравии признали Иран в качестве главного центра силы Персидского залива после ухода из него Англии. В этих целях одновременно с наращиванием торгово-экономических отношений с шейхствами Аравии, Тегеран занимался укреплением военно-оборонной структуры на юге страны. В течение 1968-1969 гг. правительством Ирана были проведены работы по расширению портов Бендер-Аббас, Бендер-Шахпур, Бендер-Бушир и некоторых других; начато строительство нескольких аэродромов; произведены закупки боевой техники и вооружения (в США – двух эскадрилий самолетов «Фантом»; в Англии – 5 боевых кораблей, ракет и другого вооружения). Наращивание Тегераном военно-оборонного потенциала на «южном направлении», осуществлялось одновременно с реализацией планов экономического развития прибрежной зоны Ирана (от Бендер-Аббаса до Линге). Была подготовлена специальная программа экономической модернизации юга – с упором на укрупнение гражданского морского флота, техническое переоснащение Бендер-Аббаса и объявление его открытым портом. На реализацию этих целей Тегеран попросил у США заем в размере 2 млрд долл., сроком на пять лет.

Надо сказать, что Саудовская Аравия вначале действовала в унисон с Ираном и подыгрывала Тегерану. Объяснением тому – политические мотивы. Создание «федерации девяти» было не в интересах Эр-Рияда, так как сужало его возможности в плане оказания воздействия на шейхства Прибрежной Аравии в нужном для себя направлении. Мешая объединению аравийских шейхств в «федерацию девяти», Саудовская Аравия ловко использовала в этих целях свои территориальные разногласия с ними, и в первую очередь с ключевыми участниками «девятки» – Абу-Даби и Катаром. Пограничный спор между Абу-Даби и Саудовской Аравией, к слову, был урегулирован только в 1975 г. Саудовская Аравия получила «коридор» между Катаром и Абу-Даби, а взамен этого признала права Абу-Даби на оазис Бурайми (за исключением расположенного в нем месторождения нефти Зарара) (52).

Выступая за создание независимых стран в лице Катара, Бахрейна и Кувейта и препятствуя в то же время формированию «союза девяти», король Саудовской Аравии Фейсал преследовал конкретные политические цели. Он исходил из того, что с самостоятельными государствами Эр-Рияду будет легче вести диалог и отстаивать свои интересы по всему комплексу региональных проблем и вопросам двусторонних отношений, в первую очередь в областях обороны и безопасности, чем со всеми ими, вместе взятыми, объединенными в федерацию.

Показательна в плане анализа целей и мотивов региональной политики Эр-Рияда в тот период времени и позиция Саудовской Аравии в связи с оккупацией Ираном трех арабских островов в Персидском заливе. Достаточно сказать, что с изложением подхода Саудовской Аравии к этому вопросу Эр-Рияд выступил только в июле 1973 г. Сделал это министр обороны королевства Султан ибн Абдель Азиз. По его словам, Саудовская Аравия пыталась, якобы, не допустить такого разворота событий и урегулировать ситуацию, организовав для Ирана аренду этих островов у Шарджи и Рас-эль-Хаймы. Однако жесткая реакция Рас-эль-Хаймы на «островные претензии» Ирана и сорвала, дескать, усилия Эр-Рияда, пытавшегося разрешить возникшие противоречия на компромиссной основе. Более того, подтолкнула иранцев к аннексии островов (53). Как бы то ни было, но заявление саудовского министра обороны – это подтверждение того, что позиция Эр-Рияда в данном вопросе не совпадала с подходом к нему шейхств Прибрежной Аравии. Свое отношение и к «островному кризису», и к «федерации девяти», равно как и к любому другому вопросу Эр-Рияд в то время увязывал с тем, насколько решение того или иного из них отвечало бы интересам как самой Саудовской Аравии, так и стоявшими за ней США. Именно в Вашингтоне, а не в Лондоне, король Фейсал видел ту новую, более того, заинтересованную в Саудовской Аравии, силу, взаимодействуя и сотрудничая с которой, Эр-Рияд мог бы претендовать на особые роль и место в структуре безопасности Персидского залива после ухода из него Англии (54). Никакого вакуума безопасности в регионе не будет до тех пор, говорил король, пока арабы Залива будут получать поддержку со стороны США (55). Главной тогда целью и заветным желанием короля Фейсала было быть признанным арабами Аравии в качестве их покровителя и защитника. И, судя по всему, он явно рассчитывал на успех. Ведь за его спиной стояла не «стареющая хозяйка» Персидского залива, не Англия, а США, крупнейшая держава мира, стремительно набиравшая вес и силу на Арабском Востоке.