Текст книги "Сталин. Большая книга о нем"

Автор книги: И. Анискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 56 страниц)

«Вести» (Москва) и другие СМИ сообщили о том, что в понедельник 31 августа главный

архитектор Москвы Александр Кузьмин подтвердил существование 15-километрового туннеля

от сталинского бункера в Измайлове до Кремля. Сообщения, правда, были разными по тексту. В

одном из них говорилось о «части нереализованного проекта», а в другом – несколько иначе:

«От бункера в сторону Кремля идет 15-километровый туннель, по которому может

проехать бронетехника. Военные, которые владеют этим бункером, отрыли в сторону центра

метров сто. Бункер есть, он с хорошей архитектурой. Находится он не под территорией

рынка, а под стадионом», – сообщил Александр Кузьмин, главный архитектор города Москвы»

(«Вести» (Москва) 03.09.2009).

Это все, конечно, замечательно. Бункер, причем действительно строившийся для Сталина,

есть, часть туннеля – тоже, вот остальные 15—17 километров? Что слышно о них? Пока

никаких официальных подробностей.

Метростроевцы со стажем вспоминали, что линия от «Площади Революции» до

«Стадиона имени Сталина» (нынешняя «Партизанская». – Авт. ) во время войны была уже

построена, но поезда ходили только до «Курской». Существует версия того, что от перегона

«Семеновская» – «Партизанская» был предусмотрен съезд к запасному командному пункту

Верховного главнокомандующего, который был частично завален в конце семидесятых во время

строительства гостиничного комплекса «Измайлово». Возможно, именно этот маршрут и

называют «сталинским туннелем».

История создания упомянутого нами резервного бункера вкратце такова. После того как

Восточное Измайлово в 1935 году вошло в состав Москвы, дачные поселки постепенно были

ликвидированы, а сам район стал закрытой зоной, где началось активное строительство. Что

любопытно, в течение трех лет там практически не строили капитальных зданий, за

исключением школ для подготовки диверсионных подразделений и общежития для курсантов.

Кстати, нынешнее название станции метро «Партизанская» связано именно с тем, что в

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

181

Измайловском парке будущие партизаны проводили свои практические занятия. Но в 1936—

1939 годах в этом районе велись в основном подземные работы по сооружению сталинского

бункера, туннеля, фундамента и трибун стадиона.

Весной 1940 года, как утверждают историки, Сталин ознакомился с Запасным командным

пунктом – так именовался объект. Некоторые считают, что к тому времени и туннель из центра,

о существовании которого упоминают различные чиновники, был готов. Есть мнение, что

именно в апреле 1940 года Сталин опробовал подземный путь от Кремля до Измайлова, хотя

каких-либо веских доказательств этого не приводится.

Сегодня в первозданном виде, правда, не осталось ни одного помещения – все было

отреставрировано «в сталинском стиле» в девяностые годы. Но более или менее похожи на то,

что было раньше, – зал заседаний Ставки Верховного главнокомандующего, кабинет Сталина и

коридор, проход к залу заседаний. Наиболее интересным с архитектурной точки зрения является

зал заседаний Ставки. Это помещение около 80 квадратных метров, с высотой потолков

примерно метров в пять. Над столом, выполненным в виде незамкнутого круга, – купол,

который придает помещению неплохие акустические свойства. Известно, что Сталин не любил

говорить громко, а в таком помещении его слова мог расслышать любой из участников

заседания. Купол поддерживается четырьмя мощными колоннами, которые качественно

покрашены под мрамор.

Задачей этого Запасного командного пункта было не только обеспечение безопасности

военного руководства страны. Оттуда можно было управлять войсками, там находился центр

связи и все другие структуры. Поздней осенью и в начале зимы 1941 года, как считается,

Сталин не раз бывал в этом бункере и работал там. Но истинное предназначение объекта,

вполне вероятно, было совсем иным…

Московские убежища Сталина не смогли бы спасти «вождя народов» при захвате столицы

немецкими войсками. А прорыв к Москве мог состояться как в 1941-м, так и в 1942 году.

Поэтому в качестве резервных командных пунктов готовились так называемые спецубежища,

расположенные в приволжских городах.

22 ноября 1941 года было принято постановление Государственного комитета обороны

№ 945 сс о срочной постройке запасных командных пунктов (спецубежищ) в Ярославле,

Саратове, Куйбышеве, Горьком, Казани, Ульяновске, Сталинграде. Постановление

предписывало начать работы 1 декабря 1941 года и закончить к 16—20 января 1942 года. Суммы

на строительство выделялись по тем временам гигантские. Только на начальный этап – 50

миллионов рублей. Общее руководство строительством объектов было поручено НКВД, а

точнее, Лаврентию Берии, а само строительство осуществлялось силами Метростроя

(курировал вопрос нарком путей сообщения Лазарь Каганович).

Решение о строительстве самого большого и безопасного бункера в Куйбышеве («объект

№ 1») было принято, однако, несколько ранее, 21 октября, на следующий день после решения

об эвакуации Москвы. В постановлении ГКО по этому вопросу был определен срок создания

его эскизного проекта – 4 дня. На все строительство давался срок в 3 месяца. Стройка велась

прямо под местным обкомом ВКП(б), причем была настолько секретной, что в городе никто и

не догадывался о том, что именно там строят. А тысячи рабочих и инженеров днем и ночью

строили бункер глубокого заложения (кабинет Сталина и зал заседаний находятся на глубине 37

метров).

В строительстве принимало участие 2900 рабочих и около 800 инженерно-технических

работников. Со всех была взята подписка о неразглашении государственной тайны, не имеющая

срока давности. Поэтому даже живущие рядом жители города не догадывались, что происходит

за высоким забором стройки. Грунт вывозился машинами ночью. Строители практически не

покидали объект, работали в две смены, питались в построенной здесь же столовой, а ночевали

в общежитии во дворе обкома или прямо под землей.

В куйбышевском бункере, ставшем музеем, имеется до сих пор находящаяся в рабочем

состоянии система жизнеобеспечения. Именуется он теперь «Исторический объект гражданской

обороны и ЧС области», о чем свидетельствует соответствующая вывеска.

Для сталинской семьи, как вспоминала его дочь Светлана Аллилуева, в Куйбышеве

подобрали особняк в двух шагах от местного управления НКВД. Разумеется, и там стали

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

182

спешно обустраивать бомбоубежище. Однако сам Сталин в «резервную столицу» так и не

прибыл…

Осенью 1941 года в Куйбышеве было подготовлено жилье и для отца. Ждали, что он

сюда приедет. Отремонтировали несколько дач на берегу Волги, выстроили под землей

колоссальные бомбоубежища. В городе для него отвели бывшее здание обкома, устроили там

такие же пустынные комнаты со столами и диванами, какие были у него в Москве. Все это

ожидало его напрасно целую зиму.

Уже упоминавшийся нами заместитель начальника первого отдела НКВД Д.Н. Шадрин

вспоминал:

Еще в 1942 году сделали очень хорошее убежище для членов Политбюро в Горьком. На

окраине города, на берегу Оки: я ездил туда – выбирать место и потом посмотреть, что

получилось. Это была дача первого секретаря обкома – особняк на высоком берегу. Дом

построили, прорыли канал, сделали вниз лифт, и в самом низу, уже почти на уровне реки, —

рабочий кабинет для Сталина. И оттуда был выход на Оку: можно было выйти к реке,

посидеть, погулять. Но Сталин там никогда не был.

Бункер, который строили в Горьком, носил название «Объект № 74». Как утверждают

историки, он был сделан по типу бомбоубежища на Ближней даче Сталина, но глубина

заложения была около 30 метров. На самом деле собственно командных пунктов было два:

основной и резервный, причем основной был под № 2, а резервный под № 1. В Горький прибыл

начальник строительного отдела Административно-хозяйственного управления (ХОЗУ) НКВД

СССР А.С. Айзин, назначенный уполномоченным по специальному строительству. В ведении

Абрама Савельевича находилось эвакуированное в Горький подразделение Управления по

строительству Московского метрополитена. Соответственно порядковому номеру сооружаемого

секретного объекта оно называлось «Спецстроительство № 74».

В книге «Тайны спецсвязи Сталина (1930—1945 гг.)» сын первого начальника отдела

правительственной связи НКВД СССР Михаил Ильинский пишет:

В конце октября – начале ноября 1941 г. было принято решение о переводе Ставки ВГК

в г. Горький, где на набережной Волги освободили несколько особняков для размещения

руководства Ставки. Но важнейшим был объект под названием № 74. Подземные сооружения

(кабинеты и штольни) были отделаны по типу московского бункера Сталина, с паркетным

полом и занавесками на ложных окнах.

Некоторая разница в воспоминаниях (одни авторы называют набережную Волги, другие

– Оки) связана с тем, что «Объект № 74» находился практически у слияния двух рек.

Судьба сталинского бункера в Горьком плачевна. В 1944 году из-за выемки большого

количества грунта под набережной им. Жданова откос просто начал сползать в реку. 24 сентября

1944 года Горьковский горисполком издал специальную «Инструкцию по охране и эксплуатации

откосов гор. Горького»: ходить по ним стало небезопасно. А 16 декабря 1944 года комиссия во

главе с комендантом объектов №№ 1 и 2 капитаном И. А. Акифьевым обследовала штольни: их

несущие деревянные конструкции были в аварийном состоянии. Через полгода штольни и

помещения «Объекта № 74» стали обрушиваться, и заместитель наркома внутренних дел СССР

генерал-лейтенант Сафразьян подписал секретный приказ № 0190, предписывавший оба

объекта ликвидировать «путем забутовки штолен».

О бункере в Сталинграде в своих воспоминаниях писал Н.С. Хрущев, в качестве члена

Военного совета неоднократно посещавший спецубежище – командный пункт у заключенной в

шестидесятые годы в коллектор реки Царица:

Думаю, что этот командный пункт готовился для какого-то другого штаба, не

фронтового, а более высокого. Уж слишком там было все сделано на манер сталинских вкусов:

фанерой облицованы стены (все дачи Сталина облицовывались дубовой фанерой, и там было

сделано так же), устроен длинный коридор, а от коридора в глубь горы проведены штольни.

Все выполнено было очень хорошо. Был оборудован даже туалет.

Сегодня в Волгограде почему-то называют «сталинским» бункер городского комитета

обороны Сталинграда, остатки которого расположены в Комсомольском сквере. Там, однако,

располагался лишь бункер ПВО с центральным узлом связи. С 23 августа по 14 сентября 1942

года в нем работали обком и горком партии, а также другие административные структуры. А

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

183

запасной командный пункт «Спецобъект № 98» был, как и горьковский, завален грунтом.

Саратовский бункер – «Объект № 85» – был расположен под Соколовой горой, самой

высокой точкой города. Раскопать его пока не удалось, хотя такое желание было даже у

саратовского губернатора Дмитрия Аяцкова. А о существовании этого сооружения

свидетельствует не только цитировавшееся нами постановление ГКО о строительстве

спецубежищ, но и найденный в архивах акт приемки саратовского объекта. В нем

констатировалось, что глубина выработки была 25,5—29 метров, а готов он был 15 января 1942

года.

Считается, что все остальные объекты, перечисленные в постановлении ГКО, были

построены, но в разное время взорваны или засыпаны. Адреса называются разные: территория

санатория «Красный холм» в 20 километрах от Ярославля, район Ульяновского автозавода,

Казанский кремль…

А сколько было всего так называемых спецобъектов или спецстроительств? Мы знаем

несколько из них: № 1 – бункер в Куйбышеве, № 18 – бомбоубежище на Ближней даче

Сталина, № 74 – Запасной командный пункт в Горьком, «Объект № 85» в Саратове и

сталинградский командный пункт под номером 98. А как же остальные, без малого сто

секретных объектов, где располагались они? В те времена как-то было не принято нарушать

порядок чисел. Если был «Объект 98», то и остальные 97 существовали. Допустим, мы не

посчитали неизвестные нам номера бункеров под Московским Кремлем, в Измайлове, в

Ярославле, в Ульяновске, в Казани. А где остальные девяносто?

17 сентября 1942 года Горьковский городской комитет обороны принял Постановление

№ 314-с «О приеме от Метростроя и НКВД специальных командных пунктов № 1 и 2 в гор.

Горьком». Это два сталинских бункера. Факт их существования уже общеизвестен. Но не так

давно опубликованный архивный документ (Повестка дня заседания Горьковского городского

комитета обороны, протокол № 19), датированный сентябрем 1942 года, говорит и о принятии

от Метростроя и НКВД не только командных пунктов, но и специальных бомбоубежищ

(объекты № 3, 4, 5, 6, 7). Это подтверждает версию о том, что даже в Горьком спецобъектов

было несколько. Так что и Сталину, и другим руководителям СССР, не покинувшим Москву в

середине октября 1941 года, было куда отправиться…

Глава 20. Об атрибутах власти

По большому счету автовладельцы считают государственный регистрационный знак,

установленный на их машине, ее составной частью. Антон Павлович Чехов заметил, что «в

человеке все должно быть прекрасно». В автомобиле – тоже. Вот и стали наши граждане с

определенных времен стремиться к тому, чтобы их «железные кони» получили «красивые»

номера. И желательно не просто с симпатичным сочетанием букв и цифр, но и дающие

какие-либо преимущества (официальные либо нет) перед другими, менее удачливыми

участниками движения.

Первые автомобильные номера появились в России в начале XX века. Они представляли

собой жестяную табличку с трехзначным номером. Выдавались они городской управой строго в

порядке очереди, а если быть более точным, то по мере регистрации новых автомобилей. А

затем таблички ежегодно менялись. Номеров вполне хватало, поскольку легковых авто было

немного, да и регистрировались они лишь в крупных городах.

А вот первые спецномера стали готовить к выпуску в 1908 году. Именно тогда после

длительных дискуссий было принято решение о том, чтобы выделить из общей массы (не очень

большой, кстати) автомобили августейших особ. В официальном издании ФСО «Кремль-9»

приводится описание этих специальных номерных знаков.

Только в ноябре 1911 года министр Императорского двора В.Б. Фредерикс утвердил

образцы «особых» автомобильных номеров, которые должны были крепиться «на задней оси

дощечками синего цвета с белою Императорскою короною и рядом с нею того же цвета одною

русскою буквою для моторов пассажирских и двумя буквами для моторов грузовых,

выставленными в алфавитном порядке». Эта «дощечка синего цвета» была размером с лист

бумаги формата А4. На легковых автомобилях на эту «синюю дощечку» наносились контуры

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

184

белой императорской короны и рядом, через дефис, наносилась большая белая буква «А». На

грузовых – то же самое, только с белыми буквами «АБ». Все эти правила касались только

автомобилей собственного ЕИВ гаража и автомобилей, принадлежащих великим князьям.

Автомобили самого императора так до 1917 года оставались «вне всяких категорий» и ездили

без всяких номеров.

Рядовые же граждане и организации (а к 1914 году в нашей стране официально

передвигалось более 2 тысяч машин) использовали номера самые обычные.

В 1920 году Ленин подписал декрет «О номерных знаках». На «Роллс-Ройс» основателя

ленинизма (специально купленная для него в 1921 году в Англии автомашина 1914 года

выпуска) был установлен простой городской номер 236. Передний номер надлежало

прикреплять на левом крыле, а задний на специальной стойке не выше аршина от земли. Машин

стало больше, и цифры соответственно использовались 4—5-значные. А в 1931—1932 годах к

ним добавились и буквы. На белом фоне черные символы типа Г-00-01. Правда, по какой-то

причине новшество не прижилось, и уже через пару лет появились номера с названием региона

выдачи. Если слово «Москва» на знаке умещалось полностью, то другим названиям городов

везло меньше. Например, ленинградский номер выглядел так: сверху цифры, скажем, 2-44-00, а

снизу надпись: Лен-град». Но и эти номера очень быстро поменяли, и в 1936 году регион

впервые зашифровали в сочетании букв. Грузия, например, получила буквы ГА, а Москва —

номера, начинавшиеся с буквы «М». Частных машин в столице в то время было немного, и их

номера начинались на «МИ». Остается добавить, что номера стали черными, символы —

белыми, а число цифр равнялось четырем.

Через 10 лет, в 1946 году началось проведение настоящей «номерной реформы». Во время

войны многие регистрационные знаки, равно как и документы, были утеряны, к тому же нужно

было легализовать многотысячный парк трофейных автомобилей. И тогда появились новые

номера желтого цвета с черными символами и черные номера с белыми буквами и цифрами для

служебного транспорта. В Москве, кстати, до середины 1950-х разрешалось иметь только один,

задний номер.

А в конце 1950-х черными стали все номера, за исключением тракторных, оставшихся

желтыми. В нашей стране до сих пор можно встретить древние автомобили с такими

номерными знаками, имевшими четыре цифры и три буквы.

Очередная «знаковая реформа» была проведена в начале 1980-х годов. Летом 1980 года в

столице появились многочисленные автобусы с белыми номерами серии ОЛМ и

автомобили-такси салатового цвета с номерами серии МЕБ и надписью «Подольск» на

передних дверцах. После Московской Олимпиады все номера были заменены на обычные, но

через год началась массовая замена черных жестянок на новые, белые. При этом частные

автомобили получали номера, начинавшиеся с букв (например, А0001МО), а государственные

– с цифр типа 0001 МОК. И наконец, 30 июля 1993 года вышел приказ министра внутренних

дел России Ерина о введении современных номеров, которые, кстати, производились по

французскому образцу.

И еще одна небольшая деталь: до середины девяностых годов все номерные знаки

изготавливались заключенными. В упомянутом приказе Ерина есть такой пункт:

Главному управлению исполнения наказаний (Калинину Ю.И.) обеспечить

переориентацию подведомственных учреждений, осуществляющих производство

регистрационных знаков, на выпуск данной продукции в соответствии с требованиями ГОСТ Р

50577-93, получение соответствующих лицензий и утверждение образцов-эталонов.

Первые серии специальных номеров в СССР появились в довоенные времена. Например,

в 1939—1941 годах автомобили Красной Армии получили номера с буквой А и пятью цифрами.

А номера правительственных автомобилей начинались с букв МА. Естественно, ни о каких

регистрационных действиях с установкой правительственных номеров на частные машины и

речи быть не могло. Равно как и в 1946—1959 годах, когда автомобили высокопоставленных

чиновников получали московские номера серий МА, МЩ и ЭО. Интересно, что если выдача

армейских регистрационных знаков регламентировалась приказом наркома обороны, то

«спецсерии» в сталинские времена формировались без всяких письменных документов. Во

всяком случае, до настоящего времени о таких документах ничего не известно.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

185

С 1960-х годов появились новые серии номеров, которые давали возможность достаточно

четко определить статус автомобиля, на котором они устанавливались. Например, Гараж

особого назначения, обслуживавший первых лиц государства и других высокопоставленных

персон, получил в свое распоряжение серию МОЛ. И в «черном», и в «белом» варианте эти

номера, получившие в брежневские времена шутливую расшифровку «Мы охраняем Леню»,

было невозможно ни купить, ни установить на частные автомобили. Равно как и

правительственные номера серии МОС, про которые в народе даже сочинили одностишие,

одновременно служившее инструкцией для сотрудников ГАИ: «В машину МОС не суй свой

нос!»

На самом деле машины первых лиц государства и большинства охраняемых лиц в те

времена вообще не имели каких-то специальных номеров. Мы беседовали на эту тему с Юрием

Ланиным, в прошлом начальником Гаража особого назначения, служившим в органах

госохраны с 1963 по 1992 год. Он рассказал, что серия МОЛ в основном стояла на «Волгах»,

которые обслуживали руководство 9-го управления КГБ и семьи охраняемых лиц.

Представители сановных семейств считали престижным получить номер с нулями впереди. И

получали. Руководство «девятки» тоже использовало номера с первыми цифрами 00, но начиная

с 00—30. На личные автомобили эта серия в то время не устанавливалась.

Если кто-то помнит художественный фильм 1992 года «Серые волки», посвященный

отставке Хрущева, то в нем есть несколько «киноляпов». Например, сын Хрущева Сергей

разъезжает в 1964 году на «Волге» с государственным регистрационным знаком серии МОЛ.

Такого быть, судя по рассказу начальника ГОНа, просто не могло. Машина могла быть только с

водителем из спецгаража. В этом фильме, кстати, не один «автомобильный ляп». В сцене

встречи Хрущева по возвращении из Пицунды в его кортеже показаны несколько «Волг»

ГАЗ-24. В октябре 1964 года их просто не было! ГАЗ-24 в действительности начали выпускать

лишь через шесть лет после показанных в фильме событий.

Что же касается серии МОС, то она, по словам Ланина, была распределена по различным

ведомствам. Черные номера образца 1959 года были и в ЦК КПСС, и в Совете Министров

СССР. Их цифровая комбинация давала знающим людям понять, чья машина едет… А вот когда

я спросил Юрия Павловича о том, какие номера использовались на машинах первых лиц и

оперативном транспорте, он ответил следующее:

– На этих машинах были самые незапоминающиеся, путаные номера, без всяких нулей

или одинаковых цифр. Сначала, правда, они использовались только из «наших» серий типа

ММА. Мы между собой называли их «кривые». К тому же примерно до середины

восьмидесятых годов на основных машинах были зачастую только задние номера. Все это,

конечно, относилось к сфере обеспечения безопасности. А по большому счету мы могли

использовать любые номерные знаки…

В 1960—1970-е годы появились и другие спецсерии. Например, московская милиция

использовала номера серии МКМ, в КГБ использовались несколько серий типа ММА, ММБ,

ММВ, ММГ, ММС и других.

Но именно в те времена появились так называемые блатные номера на частных машинах.

Они, правда, крайне редко выдавались из спецсерий (я помню только «Волгу» нашего

выдающегося хоккеиста Александра Якушева с буквами из «милицейской серии» и номера

некоторых других игроков сборной СССР). Хоккеисты, которые в те времена были

национальными героями, как правило, получали регистрационные знаки, напоминавшие номер,

под которым они выходили на лед. У Александра Мальцева, игравшего и в «Динамо», и в

сборной под «десяткой», был номер 00—10 МОИ, у Валерия Харламова 00—17 ММБ, у

Александра Рагулина 00—05, а вот молодому Владиславу Третьяку получить «двадцатку»

поначалу не удалось, и его первая «Волга» была с черным номером 00—52 (по аналогии с 1952

годом – годом его рождения).

После введения новых номерных знаков в 1980—1981 годах буквенные сочетания

спецсерий в основном сохранились. Никаких специальных инструкций и тем более

законодательных актов на эту тему не издавалось. Просто серии МОЛ, МОС, ММД, ММГ,

МКМ и некоторые другие не выдавались теперь частникам. Исключением были космонавты,

специально для которых была выделена «подмосковная» серия ММО. Номер, как правило,

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

186

соответствовал порядковому номеру полета. После пребывания на орбите они, как правило,

получали в подарок «Волги» вместе с номерами. А потом их перевешивали на следующие

машины. У Валентины Терешковой, к примеру, был белый «мерседес» с номером 00—06 ММО,

у Алексея Леонова машина с номером 00—11, у Евгения Хрунова – 00—15 и так далее.

В 1980-е годы стало легче определять принадлежность автомобилей с номерами

спецсерии МОС. К примеру, с цифр 04 начинались номера машин фельдъегерской службы,

обслуживавших ЦК КПСС, с пятерки – инструкторов ЦК, с цифр 11 – министерские

автомобили, с 16 – машины 4-го главного управления Минздрава. Даже редакции популярных

газет получили такие номера. Например, за «Московским комсомольцем», в котором мне

приходилось работать, были закреплены машины 1430, 1431 и 1432 МОС.

В смутные времена начала 1990-х годов появилась настоятельная необходимость в

очередной реформе. В первую очередь это было вызвано тем, что произошел распад СССР, и

поэтому единая система регистрации автотранспорта приказала долго жить. В начале

девяностых годов постепенно была изъята серия МОС как связанная с ЦК КПСС, но

«комитетовские» и «милицейские» серии оставались. Правда, они постепенно стали

перекочевывать и на частные автомобили либо автомобили, принадлежавшие коммерческим

структурам: банкам, различным ООО и пр. Например, только вышедший из тюрьмы зять

Брежнева Юрий Чурбанов ездил в середине 1990-х на «вольво» с номером серии МОЛ, который

был оформлен на фирму «Росштерн». Что уж говорить о более состоятельных гражданах и

организациях?

Но настоящий период расцвета специальные, околоспециальные, «блатные» и просто

«красивые» номера стали переживать с 1994 года, когда система регистрации в очередной раз

была реформирована. Вот тогда и появились у нас первые официальные, «не такие, как у всех»,

государственные регистрационные знаки. Думаю, что читатели еще помнят множество

автомобилей, у которых вместо номера региона красовался большой флаг Российской

Федерации. В приказе министра внутренних дел специально оговаривался порядок выдачи этих

номеров:

Выдача регистрационных знаков… с изображением вместо кода региона регистрации и

надписи «RUS» Государственного флага Российской Федерации осуществляется только

аппаратом Главного управления ГАИ МВД России по особому распоряжению.

Поначалу все благие намерения реформаторов соблюдались, и первая партия спецномеров

была распределена следующим образом: серия А***АА была закреплена за Главным

управлением охраны РФ, серия В***АА – за президентской администрацией, А***АВ – за

правительством, а серия Р***АА – за региональными структурами.

Сотрудники Госавтоинспекции первое время необдуманно останавливали «флаговые»

автомобили за нарушения и просто для проверок. Пришлось новому министру внутренних дел

Куликову издать в марте 1997 года приказ МВД № 138, который прямо предписывал

сотрудникам ГАИ «оказывать содействие в безопасном передвижении автомобилей с особыми

государственными регистрационными знаками». Отныне даже без мигалок эти машины

становились «неостанавливаемыми», хотя формального указания на это в приказе не было. Пять

лет спустя, когда началась очередная кампания по борьбе с мигалками и спецномерами, новый

министр внутренних дел Борис Грызлов отменил упомянутый приказ. После этого за

центральным аппаратом МВД, кстати, была закреплена серия А***МР77. А космонавтам в это

время начали выдавать вместо номеров серии ММО новые знаки Т***МР77. Цифры на этих

регистрационных знаках, как правило, также соответствовали порядковому номеру полета в

космос.

Но вернемся к «флагам». В январе 1996 года вышло постановление российского

правительства № 3 «Об упорядочении использования специальных сигналов и особых

государственных регистрационных знаков на автотранспорте». Изменения в него вносились

иногда по несколько раз в месяц, например, 4 февраля, 14 февраля, 1 марта, 15 марта, 7 мая, 28

августа, 29 декабря 1997 года, 10 августа 1998 года… В результате количество спецномеров

стало расти. Появились новые серии К***РР, А***АТ, Т***ТТфлаг. Особенно популярной у

состоятельных и известных людей стала «резервная серия особых государственных знаков»

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

187

К***РР. Ее даже прозвали «Коммерческий резерв России». Первая сотня, правда, была выдана

государственным структурам. Хотя с номером К033РР неоднократно видели машину Никиты

Михалкова. А вот начиная с двухсотого… особые регистрационные знаки получили «Газпром»

и «Лукойл», «Сбербанк» и «Внешторгбанк», группа МОСТ, частные охранные предприятия и

владельцы структур с Черкизовского рынка. Были введены «депутатские» серии, новые серии

для регионов. И все это безобразие продолжалось до 1 февраля 2007 года, когда все «флажки»

были отменены. Бывший начальник ГОНа Юрий Ланин, кстати, оценивал затею с выдачей

«флаговых номеров» как противоречащую нормам обеспечения безопасности.

– Номера охраняемых лиц должны быть самыми неприметными, – сказал он, —

правильно, что все эти «флажки» изъяли и порезали!

Было запрещено также использовать на машинах без цветографической окраски синие

милицейские номера. Пришлось возвращаться к старому забытому подзаконному методу:

спецсерий нет, а номера есть! Первыми сориентировались депутаты Госдумы. Прямо в здании

на Охотном Ряду начался обмен «флаговых» номеров на номера новой серии Е***РЕ.

Журналисты тут же расшифровали их как «"Единая Россия" едет!». Московская милиция

получила серии А***КР177 и им подобные. Правда, эта замена номеров стала достоянием

гласности, и пришлось регистрационным подразделениям начать выдавать милиции наряду с

КРами и обычные номера.

Но такой порядок не касался одной серии номеров, которая распределена по различным

государственным структурам. Автомобили с номерами серии А***МР97 обслуживают

совершенно разные организации. Некоторые из них прикреплены к своим «хозяевам» и

обслуживают только их. Больше всего номеров этой серии – две с лишним сотни – у

Федеральной службы безопасности. Более ста номеров у Министерства внутренних дел,

примерно столько же у Генеральной прокуратуры и Следственного комитета. По нескольку

десятков таких номерных знаков на машинах ФСО, Минобороны, фельдъегерской службы. Есть

автомобили с этими номерами в Министерстве иностранных дел, у руководства судебной

власти, других чиновников высокого ранга. По два номера отдаются в регионы – губернаторам

и руководителям законодательных органов. Есть такие машины в Госдуме, Совете Федерации, у

министров, руководителей аппарата правительства и Администрации президента. Несколько

машин были закреплены за руководителями телерадиокомпаний и крупных госкорпораций.

Сейчас это практически единственная «неприкасаемая» серия номерных знаков, используемая

разными структурами.

Еще несколько серий номеров, которые формально не дают никаких преимуществ в

передвижении (если едут без спецсигналов, конечно), в разных регионах закреплены за

Федеральной службой охраны. Но ни один человек вам этого никогда не подтвердит. В столице

это номера Е***КХ. Номера эти никогда никому не продаются, их водители обычно тщательно