Текст книги "Сталин. Большая книга о нем"

Автор книги: И. Анискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 56 страниц)

Это, на мой взгляд, одна из ярких иллюстраций к состоянию общественной

нравственности в нашей стране в те времена. Поэтому не будем более рассуждать о причинах

консервативных взглядов Сталина и тем более давать им какие-либо оценки. Он ведь тоже был

продуктом того времени, смысл и течение которого во многом сам определял…

Глава 18. Охрана Сталина

Сталин находился у власти почти три десятилетия, и более двадцати лет его тщательно

охраняли. А до начала тридцатых годов генсек, живший в то время в Кремле, в Потешном

дворце (квартира № 1), ходил на работу в свой кабинет, расположенный на пятом этаже дома

№ 4 по Старой площади, пешком. Выходил из Спасских ворот и по Ильинке шел в сторону

нынешней станции метро «Китай-город». На многих фотографиях того времени Сталин с

коллегами – Кировым, Ворошиловым и другими в сопровождении одного-двух охранников

свободно гуляет по центру Москвы.

Еще в 1927 году после принятия постановления Политбюро «О мероприятиях в связи с

белогвардейскими выступлениями» к полутора десяткам руководящих сотрудников ЦК, в том

числе и Сталину, были прикреплены охранники. Сталина три с лишним года охранял Иван

Францевич Юсис, комиссар особых поручений Спецотделения Коллегии ОГПУ. Да и сам

Кремль в двадцатые годы был не столь уж строго «зарежимленным». В нем в те годы жили и

работали более пяти тысяч людей, и стопроцентно изолировать вождей от

несанкционированного общения с народом было практически невозможно.

В 1930 году было принято решение перевести часть Секретного отдела ЦК, в том числе и

кабинет генерального секретаря, в Кремль.

Самого же Сталина обязали немедленно прекратить передвижение по городу пешком. Но

он еще больше года нарушал решение Политбюро. Прогулки вождя по столице закончились

только после того, как Сталина ознакомили с протоколом допроса террориста

Платонова-Петина, с которым он случайно встретился 16 ноября 1931 года на Ильинке. В

записке ОГПУ на имя вождя, приводимой в книге С.В. Девятова, А.Н. Шефова и Ю.В. Юрьева

«Ближняя дача Сталина», есть цитата из нее:

16 ноября, проходя с нашим агентом в 3 часа 35 мин дня по Ильинке около д. 5/2 против

Старогостинного двора, агент английской разведки случайно встретил Вас и сделал попытку

выхватить револьвер.

Как сообщает наш агент, ему удалось схватить за руку указанного англоразведчика и

повлечь за собой, воспрепятствовав попытке.

Тотчас же после этого названный агент англоразведки был нами секретно арестован.

На записке имелась резолюция: «Пешее хождение по Москве т. Сталину надо

прекратить». Ниже стояли подписи Молотова, Кагановича, Калинина, Куйбышева и Рыкова.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

174

В феврале 1932 года генеральный секретарь уже приступил к работе в первом корпусе

Кремля. Его кабинет теперь располагался в непосредственной близости от квартиры. И именно

с того времени он стал практически недоступен для неофициальных контактов с обычными

гражданами, особенно в столице. Добавлю только, что в декабре 1933 года Сталин окончательно

переселился на Ближнюю дачу в Волынском и бывал в своей кремлевской квартире редко. А

охраняли Сталина теперь уже девять сотрудников, а потом двенадцать… И в дальнейшем

система охраны постоянно совершенствовалась. Сталина охраняли от нескольких десятков до

десятков тысяч человек (как во время упомянутого нами путешествия в Потсдам летом 1945

года).

Одним из телохранителей Сталина со времени Потсдамской конференции и до смерти

«вождя народов» был Владимир Васильев, чьи воспоминания прилежно записал и сохранил его

сын Андрей. Васильев-старший рассказывал:

Последовал новый приказ: меня переводили в личную охрану Сталина. И с этого момента

я находился рядом с ним до последнего дня его жизни. …Это те девять человек, которые

постоянно находились около Сталина: семь телохранителей, начальник группы и шофер —

тоже первоклассный разведчик. Естественно, что численность охраны была намного выше.

Только телохранителей было человек 35. А ведь еще надо учесть наружную охрану, которая

тоже была немаленькой. В общей сложности набиралось человек двести. В нашу обязанность

входило сопровождать Сталина, куда бы он ни направлялся. Даже когда он гулял у себя по

саду, за ним постоянно следовали 3—4 телохранителя.

Алексей Рыбин, которого также называли «телохранителем Сталина», непосредственных

задач такого рода не выполнял. Однако, работая в системе охраны вождя, в том числе отвечая за

сталинскую ложу Большого театра, довольно много знал. Его непосредственное присутствие на

Ближней даче сотрудниками компетентных органов не подтверждается. Но из любви и

уважения к генералиссимусу он пытался несколько приукрашивать рассказы сослуживцев и

подвергать самоцензуре собственные воспоминания. Например, писал об охране Ближней дачи

так:

Забор был обыкновенный – из досок. Без всякой колючей проволоки сверху. Правда,

высотой в пять метров. А в 1938 году появился второй – внутренний. Трехметровой

высоты… Заставили это сделать явные угрозы оппозиции. Диверсанты могли легко

преодолеть единственную преграду и захватить Сталина.

Особенно трудно было бы их заметить в ночной тьме. Ведь в лесу на расстоянии

двух-трех метров уже совершенно ничего не видно. Вся надежда лишь на возможный шорох

лазутчика. А если ветер? Жуткое состояние! Сам переживал его много раз. Вот и пришлось

подстраховаться.

Повторяю: никаких железных дверей, кроме военного бомбоубежища, на даче не

имелось. Все внутренние двери были сделаны из простого дерева и с половины застеклены.

Дверь в зале-кабинете Сталина была абсолютно такой же и для лучшего движения воздуха

никогда не закрывалась. Конечно, при необходимости захлопывалась на обычный английский

замок «линг». Ключи от него всегда находились у коменданта или дежурного офицера. Никакой

сверхсложной внутренней системы запоров, которые-де мог открыть лишь сам Сталин при

помощи специального электрического устройства, в помещении не существовало. Это

очередная байка изощренных сочинителей.

Действительно, двери на Ближней даче Сталина, да и в других его резиденциях

деревянные, я это видел сам. Дубовые, сантиметров в семь-восемь толщиной. И забор вокруг

комплекса зданий в Волынском сейчас небольшой, хотя и с современными средствами

сигнализации и контроля доступа. Но в послевоенные годы дача охранялась, по воспоминаниям

Владимира Васильева, совсем по-другому:

Наверное, по сложности и изощренности охраны ее можно было бы сравнить только с

«Вольфшанце» Гитлера. Единственную дорогу, которая вела на дачу, днем и ночью

контролировали милицейские наряды. Публика эта была солидная, плечистая, все в звании

капитанов и майоров, хотя погоны носили старшинские. Лес, окружавший дачу, был густо

заплетен спиралями Бруно. Если человеку даже удалось бы через них пробраться, то я бы ему

не позавидовал. На него набросились бы немецкие овчарки, бегавшие вдоль проволоки,

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

175

натянутой между столбами. Следующая линия охраны состояла из фотоблоков, вывезенных

из Германии. Идущие параллельно два луча надежно перекрывали «границу». Стоило, скажем,

зайцу проскочить через них, как на пульте у дежурного загоралась лампочка, указывавшая, в

каком секторе находится «нарушитель». Дальше стоял пятиметровый забор из толстенных

досок. В нем были сделаны окошки-амбразуры, у которых находились посты вооруженной

охраны. Затем – второй забор, немного пониже. Между ними были размещены морские

сигнальные прожекторы. Ну а около самого дома дежурила личная охрана – «девятка».

О болезненном отношении Сталина к проблемам собственной безопасности писал в

воспоминаниях Никита Сергеевич Хрущев. Конечно, относиться к ним как к стопроцентно

точному историческому источнику нельзя. Нужно сделать поправку на политические моменты

взаимоотношений Сталина и Хрущева и «генеральную линию» последнего на развенчание

культа личности, но эти воспоминания все-таки заслуживают внимания:

Я был раз свидетелем такого факта. Сталин пошел в туалет. А человек, который за

ним буквально по пятам ходил, остался на месте. Сталин, выйдя из туалета, набросился при

нас на этого человека и начал его распекать: «Почему вы не выполняете своих обязанностей?

Вы охраняете, так и должны охранять, а вы тут сидите, развалившись». Тот оправдывался:

«Товарищ Сталин, я же знаю, что там нет дверей. Вот тут есть дверь, так за ней как раз и

стоит мой человек, который несет охрану». Но Сталин ему грубо: «Вы со мной должны

ходить». Но ведь это невероятно, чтобы тот ходил за ним в туалет. Значит, Сталин даже в

туалет уже боялся зайти без охраны. Это, конечно, результат работы больного мозга.

Человек сам себя запугал. Но тут, видимо, и Берия руку приложил.

Так протекала жизнь в последние годы бытия Сталина. Я уже рассказывал, как он за

обедом буквально ни одного блюда не мог откушать, если при нем кто-либо из

присутствующих его не попробовал. У нас имелись излюбленные блюда, и повара хорошо их

готовили. Харчо было очень вкусное. Его брали все подряд, и тут уж Сталин не сомневался. А

что касается закусок, которые стояли на столе, то он выжидал, когда кто-то попробует.

Выждет какое-то время и тогда сам тоже берет. Человек уже довел себя до крайности и

людям, которые его обслуживали годами и были, безусловно, преданы ему, не доверял. Никому

не доверял!

Владимир Васильев, долгое время бывший телохранителем Сталина и знавший систему

охраны и порядки в среде сотрудников госбезопасности, рассказывал о происходившем более

взвешенно:

Тогда чрезвычайные меры предосторожности казались естественными. Нас все время

знакомили с ориентировками по тем или иным «диверсионным группам», которые якобы

охотились за Сталиным. Созданию этой атмосферы подозрительности и шпиономании

немало способствовал Берия, который то и дело появлялся на даче, устраивал проверки,

проводил инструктажи. В результате вполне, быть может, разумные меры

предосторожности доводились до полного абсурда. Например, во время торжественных

заседаний, которые проходили в Большом театре, помимо охраны вокруг здания, у входов и

выходов, за кулисами, зал буквально наводнялся сотрудниками органов безопасности. Порядок

был такой: три приглашенных – один агент. Не доверяли никому.

Подобная же картина была и во время правительственных приемов. Мы были

вынуждены изображать либо гостей, либо официантов. Сноровки по части обслуживания у

нас не было никакой. Поэтому иногда случались неприятные казусы. Помню, мой друг майор

Миша Клопов на банкете в Кремле в честь 70-летия Сталина – на сей раз была его очередь

изображать официанта – открывал шампанское. До тех пор делать это ему не доводилось, и

в результате жена министра связи оказалась облитой с ног до головы. Впрочем, на такие

вещи тогда мало кто обращал внимание. Нравы были простые – к концу банкета многие

гости лежали под столами, и их приходилось выносить буквально на руках…

Система охраны первых лиц в СССР была одной из лучших в мире, но генералиссимус,

по словам Васильева, относился к ней без особой любви:

Сам «вождь» охрану, готовую в любой момент отдать за него жизнь, прикрыть его от

пули своими телами, за людей явно не считал и, встречаясь, смотрел сквозь нас. Заговаривать

с ним было запрещено, и мы даже давали подписку, что не будем обращаться к нему с личными

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

176

просьбами. А попросить было о чем: большинство из нас жило довольно тяжело, мало чем

отличаясь от обычных армейских офицеров…

Надо сказать, за степенью нашей преданности «хозяину» постоянно следили. Я уже не

говорю о том, что проверялись и контролировались все внеслужебные связи, все знакомые и

друзья, «криминал» могли увидеть в чем угодно. Вспоминаю такой случай. Моя мама,

известная ленинградская портниха, еще в 1939 году как-то сшила платье для жены финского

консула. В 1945 году, когда меня взяли в «девятку», ее вызвали в «Большой дом» на Литейном

проспекте и потребовали объяснений. И, конечно же, нам было строго-настрого запрещено

говорить о том, где мы служим. Даже спустя многие годы, уже будучи гражданским лицом, я

никому об этом не говорил.

Можно сколь угодно долго рассуждать о достоинствах и недостатках сталинской охраны и

сложных взаимоотношениях вождя и телохранителей. Но факт остается фактом: за тридцать лет

на него не было совершено ни одного реального покушения!

Глава 19. Бомбоубежище Сталина

С самого начала Великой Отечественной войны фашистские люфтваффе стали совершать

налеты на столицу СССР. Иногда они приводили к серьезным разрушениям и жертвам. Поэтому

встал вопрос о том, как сохранить высшее руководство страны и армии, ну и, конечно,

Верховного главнокомандующего.

Что касается бомбоубежища в Кремле, то оно, несомненно, существует. Тому есть немало

свидетельств. Но было оно готово лишь через три с половиной месяца после начала войны. В

книге «Москва военная 1941—1945. Мемуары и архивные документы» есть воспоминания

заместителя начальника 1-го отдела НКВД Д.Н. Шадрина, который руководил подготовкой

целого ряда секретных объектов перед войной и в военные годы. Он писал об организации

бомбоубежищ для членов Политбюро:

К концу 1941 года начали делать для Сталина убежище в Кремле. Хорошее сделали,

большое – никакая бомба не возьмет!

Писала о бомбежках Кремля и бомбоубежище Сталина и его дочь Светлана Аллилуева:

К сентябрю 1941 года мы вернулись в Москву, и я увидела, как разворотило бомбой угол

Арсенала, построенного Баженовым, – как раз напротив наших окон. Перед нашим домом

спешно заканчивали строить бомбоубежище для правительства, с ходом из нашей квартиры.

Я потом бывала там несколько раз вместе с отцом. Было страшно все, – жизнь

перевернулась и распалась, надо было уезжать из Москвы, чтобы учиться. В нашу школу

попала бомба, и это тоже было страшно. Затем, опять же неожиданно, нас собрали и

отправили в Куйбышев: долго грузили вещи в специальный вагон… Поедет ли отец из Москвы

– было неизвестно; на всякий случай грузили и его библиотеку. В Куйбышеве нам всем отвели

особнячок на Пионерской улице, с двориком. Здесь был какой-то музей.

Осень 1941 года была очень тревожной. В конце октября 1941 года я поехала в Москву —

повидать отца. Он не писал мне, говорить с ним по телефону было трудно – он нервничал,

сердился и отвечал лишь, что ему некогда со мной разговаривать. В Москву я приехала 28

октября – в тот самый день, когда бомбы попали в Большой театр, в университет на

Моховой и в здание ЦК на Старой площади. Отец был в убежище, в Кремле, и я спустилась

туда. Такие же комнаты, отделанные деревянными панелями, тот же большой стол с

приборами, как и у него в Кунцево, точно такая же мебель. Коменданты гордились тем, как

они здорово копировали Ближнюю дачу, считая, что угождают этим отцу.

В свое время писатель Константин Симонов записал рассказ адмирала И.С. Исакова,

который бывал в кремлевском подземном кабинете Сталина во время войны зимой 1941 года:

Любопытная подробность, что из себя представлял этот кабинет: ход туда был

обыкновенный забетонированный, со всеми полагающимися в таких случаях устройствами, но

когда вы из тамбура входили в самый кабинет, то вы как бы оказывались не внизу, а наверху

Это был точно такой же кабинет, как кабинет Сталина в ЦК. Такие же высокие дубовые

панели, такой же стол, те же портреты Ленина и Маркса на стене, и даже гардины висели

такие же самые, закрывая несуществующие окна. Только (это даже не сразу бросалось в

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

177

глаза) площадь кабинета была раза в два меньше, чем верхнего.

На окнах сталинской квартиры в Кремле были установлены специальные бронированные

ставни толщиной чуть больше сантиметра. Они закрывались изнутри и должны были

предохранять квартиру от осколков бомб и возможных выстрелов снайперов.

Одну любопытную подробность я почерпнул из книги «Лубянка в дни битвы за Москву».

Она заставляет задуматься о том, что на самом деле в 1941 году в Кремле было еще одно

бомбоубежище, построенное до сталинского. 10 октября 1941 года комендант Московского

Кремля Н.К. Спиридонов отправил заместителю наркома внутренних дел СССР И.А. Серову

докладную записку, в которой сообщал о мероприятиях по минированию объектов

жизнеобеспечения Кремля. Наравне с АТС, водонасосной, тепловой и электрической станциями

в документе называется и бомбоубежище. Но убежище под квартирой Сталина было

подготовлено только к декабрю 1941-го! Побеседовав с компетентными специалистами, много

лет занимающимися Кремлем и его подземельями, я выяснил, что сразу после начала войны в

бомбоубежище был «перепрофилирован» подвал 14-го корпуса. Назвать его убежищем в полном

смысле этого слова нельзя: перекрытия там достаточно тонкие, а глубина залегания всего 4

метра. Так что прямое попадание даже 200-килограммовой бомбы могло разрушить подвал,

хотя от осколков бомб он спасал.

Еще одно сталинское подземное убежище было построено на даче в Волынском.

Небольшой холм рядом со зданием бани, который мне пришлось видеть через 70 лет, – это

только один из входов в бункер. Вообще-то и само двухэтажное приземистое строение главного

дома Ближней дачи создает впечатление укрепленного здания, хотя на самом деле особых

укреплений в самом доме не было. Был, как считают, только отдельный вход в бомбоубежище.

Строительство этого убежища на глубине 17 метров, в котором имелось все необходимое для

работы и отдыха, началось еще до войны, в 1940 году, и проводилось под руководством

известной в то время метростроевки Татьяны Федоровой. Полностью объект был завершен

через восемь с лишним месяцев после начала войны, 7 марта 1942 года. Сталинский бункер был

весьма защищенным для того времени сооружением и мог выдержать прямое попадание

авиационной бомбы. Само бомбоубежище железобетонное, а в качестве перекрытий были

использованы чугунные рельсы. В убежище, как рассказывают специалисты, ведет несколько

лестниц как с улицы, так и из дома, а также персональный лифт. По примеру зданий Ближней

дачи и Дальней дачи вождя в Семеновском в бункере была построена система коридоров,

которая изолировала Сталина от встреч с обслугой.

Убежище, напомню, имело все условия для работы. В просторном зале, отделанном

такими же деревянными панелями, как и стены Ближней дачи, проводились рабочие встречи и

даже заседания ГКО. Рядом располагалась небольшая спальня. В историческом путеводителе

«Ближняя дача Сталина» отмечается, что внизу стояли такие же диваны, как и в основных

помещениях, а выделялся лишь массивный стол с ножками в виде львов. Бункер был

приспособлен к автономному существованию, и, как утверждают сотрудники Ближней дачи,

дизель-генератор, который обеспечивает его электроэнергией, несмотря на почтенный возраст

(1939 года выпуска), можно запустить и сейчас. Правда, со временем это бомбоубежище стало

не таким уж безопасным. Если прямое попадание обычной авиабомбы (даже большой) оно

могло выдержать, то атомная бомба разрушила бы его.

Много писали о том, что первое время Сталин во время фашистских бомбардировок

работал в бункере связи под зданием Главного управления войск ПВО на Мясницкой, который

был объектом глубокого залегания (до 70 метров) и имел несколько уровней. На самом деле на

этом объекте он бывал всего пару раз. Его рабочий кабинет находился на станции метро

«Кировская». А бункер связи, подвал особняка, в котором находилась Ставка Верховного

главнокомандующего, и станция метро, на которой было оборудовано бомбоубежище с рабочим

кабинетом Сталина, узлом связи, комнатой членов Политбюро и пр., были связаны подземным

туннелем. Поезда на станции не останавливались, а платформа была отделена от путей

фанерной стеной. Готовить убежище приходилось сверхбыстрыми темпами. В сборнике

«Москва военная» цитируются воспоминания уже упоминавшегося нами Д.Н. Шадрина,

заместителя начальника 1-го отдела НКВД, которому была поручена эта задача. Уже в 9 часов

утра 22 июня его вызвали к Сталину:

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

178

Поехал я туда вместе с Серовым (Серов И. Л. в то время – первый заместитель

народного комиссара госбезопасности. — Авт. ). Там уже были Берия и Молотов. Сталин

говорит: «Надо подобрать такое место, где можно было бы укрыться от бомбежки и

работать». Берия отвечает: «Вот товарищ Шадрин знает всю Москву, он найдет». Мы с

Серовым ушли. Он спрашивает: «Куда поедем?» – «На улицу Кирова, там штаб – большое

здание, а рядом особняк – детский туберкулезный диспансер».

Дальше все решения принимались молниеносно. Диспансер был в течение нескольких

часов выселен в Подмосковье, и в освободившемся здании началась работа по подготовке

особняка к переезду в него Ставки Верховного главнокомандующего. Затем Шадрин и Серов

отправились в штаб ПВО, из подземного бункера которого был прорыт туннель прямо на

станцию метро «Кировская». Его быстро расчистили. В тот же день привезли членов

Политбюро, за исключением Сталина и Калинина, чтобы посмотреть будущий объект.

Опустили их всех разом на грузовом лифте вниз, потом провели на станцию. Д.Н. Шадрин

вспоминал:

Поезда метро там уже не останавливались: сразу, как я туда приехал, прекратили мы

остановку поездов.

Всем все понравилось. «Замечательно, близко! И хорошее укрытие, и хорошую работу

можно организовать». Тут же Берия начал командовать: «Вот здесь, между столбами (а

там, когда спустишься на станцию «Кировская», в конце две колонны с одной стороны были,

две – с другой) сделать кабинет Сталина и приемную. Все организовать так-то и так-то!»

На всю подготовку особняка, подземного убежища, переходов между ними к приезду

Сталина Шадрину дали четверо суток. Ровно через четыре дня сначала члены Политбюро, а

потом они же, но вместе со Сталиным осмотрели все помещения. Завершился осмотр ужином

на новом объекте «Ставка». Шадрин тоже решил впервые за последние дни что-то съесть, как

вдруг за ним прибегает один из сталинских охранников:

«Тебя Сталин вызывает!» Я захожу, докладываю: «Товарищ Сталин, по вашему

приказанию такой-то прибыл!». – «Вы здесь руководили?» – «Так точно, я». – «Берия,

налить ему стакан коньяка!» – «Товарищ Сталин, я целый день не ел и почти совсем не спал.

И вообще я не пью, почти совсем не пью. Не могу я…»

Он наливает себе рюмку, мне – стакан. Встает и идет ко мне: «Благодарю за хорошую

работу, за хорошо изготовленное укрытие… (нет, он как-то иначе этот бункер назвал). За

твое здоровье!» – «Товарищ Сталин, я не могу выпить, ничего не ел, почти сутки не спал

совершенно». – «За твое здоровье! И благодарю за хорошую работу». И выпивает. И мне

опять: «Не хочешь выпить?»

Я выпил. Больше не помню ничего.

О том, что Сталин использовал открытые и секретные линии метрополитена во время

войны, писали с начала 90-х годов очень много. Тогда получили распространение легенды о

секретных линиях метро, стоящих на них до сих пор бронепоездах, гигантских подземных

танковых стоянках и прочих фантастических и полуфантастических объектах. В 2005 году даже

появилась компьютерная игра «Метро-2» («Stalin subway»).

Основой для этой игры и для последующих публикаций послужили некоторые, не всегда

полностью соответствовавшие действительности высказывания довольно высокого ранга

должностных лиц новой России, сделанные ими в интервью, книгах и телепередачах.

Больше всего слухов было связано с якобы существовавшей веткой «спецметро» от

Кремля до Ближней дачи. Особенно усилились они после рассказа бывшего шефа протокола

Горбачева и Ельцина, а ныне пенсионера Владимира Шевченко, опубликованного в его книге

«Повседневная жизнь Кремля при президентах»:

Естественно, что эти два здания (имеются в виду здания ЦК КПСС на Старой площади

и Кремль. — Авт. ) соединяет не только пневмопочта, но и подземная линия так называемого

кремлевского метро, построенного еще при Сталине. На самом деле это скорее трамвайчик, и

не могу сказать, что на нем очень комфортно ездить. Назначение этой подземки – в

экстренном случае эвакуировать людей из Кремля и со Старой площади, поскольку дальше она

ведет в Волынское на Ближнюю дачу. В настоящее время кремлевское метро никак нельзя

назвать транспортной артерией, и, насколько мне известно, для ее дальнейшей эксплуатации

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

179

требуется капитальный ремонт: ведь, помимо прочего, там проходит множество подземных

коммуникаций, которые со временем ветшают.

Никто из официальных лиц, связанных с объектом «Волынское», тем не менее не

подтверждает наличие выхода из сталинского бункера в так называемое Метро-2.

Если такого пути в реальности не существовало, то его, несомненно, нужно было бы

придумать. Или начать искать косвенные признаки существования первой секретной линии

метро…

Во-первых, по плану строительства Московского метрополитена 1932 года линия в

сторону Кунцева должна была быть полностью подземной и проходить совсем недалеко от

Ближней дачи Сталина.

Во-вторых, у москвичей всегда вызывало недоумение существование двух параллельных

участков линий – Арбатско-Филевской – мелкого заложения, открытой в 1937 году, и

Арбатско-Покровской – глубокого заложения, открытой через месяц после смерти Сталина 5

апреля 1953 года. С чисто экономической точки зрения осуществление такого проекта

выглядело более чем странным. И у многих жителей столицы время от времени закрадывались

смутные сомнения: а не была ли Арбатско-Покровская линия (или хотя бы один ее туннель)

построена задолго до ее официального открытия? И не служила ли она подземной дорогой, по

которой Сталин скрытно передвигался из Кремля на Ближнюю дачу? Кстати, подтверждением

экономической неэффективности существования двух параллельных Арбатских линий можно

считать тот факт, что после открытия в 1953 году линии глубокого заложения «аппендикс» от

станции «Улица Коминтерна» (позже – «Калининская», ныне «Александровский сад») до

«Киевской» был на пять лет вообще закрыт и использовался только как склад. Но факт остается

фактом: в Москве было по две независимых «Арбатских» и «Смоленских». Официальная

версия объясняла необходимость строительства большим перепадом глубины между станциями

«Площадь Революции» и «Улица Коминтерна», хотя примерно такие перепады уже были к тому

времени в московском метро.

Косвенно подтверждал версию о стратегическом характере Арбатско-Покровской линии и

огромный зал станции «Арбатская», расположенной под кварталом, который занимал

Генеральный штаб. В случае ядерной войны эта станция могла превратиться в огромный бункер

глубокого заложения, соединенный с несколькими линиями метрополитена.

В-третьих, станция «Киевская» Арбатско-Покровской линии была конечной в течение 50

лет (с 1953 по 2003 г.). Почему? Опять же появилась версия о том, что за «Киевской»

существовал туннель к Кунцевской даче Сталина, а сама линия была секретной подземной

правительственной трассой.

В метро Сталину точно приходилось бывать. 6 ноября 1941 года Сталин прибыл на

станцию «Маяковская» на спецпоезде метро. Но отнюдь не из центра, где находилась Ставка.

Бывший председатель Совета ветеранов Федеральной службы охраны Сергей Степанович

Королев приводит слова М.Г. Красовского, несшего со своим взводом службу на станции:

– Во всех туннелях контактные линии были отключены, кроме одной, идущей от

Белорусского вокзала к «Маяковской». Поскольку была объявлена воздушная тревога,

участники торжественного заседания шли по туннелям. В 16 часов 50 минут участники

заседания были на своих местах, а пять минут спустя с Белорусского вокзала подошел

метропоезд из двух вагонов, в котором на заседание прибыл весь состав ГКО во главе со

Сталиным.

Сталин прибыл на «Белорусскую» на автомобиле, как и другие члены ГКО, а уже оттуда

поехал на поезде. Кстати, в упоминавшемся нами сборнике «Москва военная» число вагонов

поезда названо иное:

На станции «Белорусская» был сформирован специальный поезд из десяти вагонов,

который подошел с охраняемыми лицами на станцию «Маяковская» за пять минут до начала

мероприятия. На противоположной стороне платформы также находился состав из десяти

вагонов: звукозаписи, платформы с оркестром, под гардеробы и буфеты для участников

заседания. Вестибюль станции метро вмещал 2000 человек.

В книге «Гараж особого назначения. 90 лет на службе Отечеству», кроме уточнения

количества вагонов, приводится еще одна любопытная деталь относительно того, как Молотов и

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

180

Микоян опоздали на спецпоезд:

Приказ об организации охраны торжественного заседания в помещении станции метро

«Маяковская» был подписан утром в день проведения мероприятия. Водительский состав

гаража узнал о своих служебных обязанностях незадолго до начала заседания. Именно из-за

этого фактора, не по вине водителей, 6 ноября произошло недоразумение. На станции метро

«Белорусская» был сформирован специальный поезд из десяти вагонов, который 6 ноября в

18.50 должен был отправиться с охраняемыми лицами на станцию «Маяковская». В. М.

Молотов и А. И. Микоян приехали на «Белорусскую» с опозданием, и им срочно пришлось

добираться на торжественное мероприятие на автомобиле.

Сталин вместе с членами ГКО отбыл после заседания на «Белорусскую» тем же путем.

Тут уж Молотов с Микояном опоздать никак не могли. А подавляющее большинство участников

заседания снова отправились пешком, на этот раз к станции «Площадь Свердлова» по

обесточенному туннелю…

Еще одним реальным «сталинским» объектом был рассекреченный во времена

перестройки и превращенный в музей объект в Измайлове. В 1996 году там был открыт филиал

Музея Вооруженных Сил на базе бывшего Запасного командного пункта Верховного

главнокомандующего Вооруженных Сил СССР И.В. Сталина. Вот что говорится об этом

объекте на официальном сайте музея:

Исторический музейный комплекс «Запасной командный пункт Верховного

Главнокомандующего Красной Армии И. В. Сталина периода Великой Отечественной войны

1941—1945 гг.» в Измайлове («Бункер Сталина») является общественным филиалом

Центрального музея Вооруженных Сил. Комплекс был создан и открыт для посетителей в

1996 году. Этому предшествовала большая реставрационная работа, которую провело

Физкультурно-оздоровительное предприятие «Измайлово». Создание данного объекта

относится к 30-м годам XX столетия. Его строительство являлось частью государственной

программы обеспечения обороноспособности СССР. Объект соединен 17-километровой

подземной дорогой с центром Москвы. В качестве маскирующего предмета был выбран

стадион.

В конце августа – начале сентября 2009 года агентство «Интерфакс», телепрограмма