Текст книги "Сталин. Большая книга о нем"

Автор книги: И. Анискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 56 страниц)

югославов обыграли венгры. Вот что писал в своих воспоминаниях Ракоши:

Когда в 1952 году на Олимпиаде в Хельсинки югославские футболисты выиграли у

советской команды, а венгры разбили югославов, Сталин сказал мне: «Молодцы! Народ с

размахом! Выручили нас!»

В заключение нужно добавить, что команда ЦДКА, пять футболистов которой играли на

Олимпиаде, тогда же, в 1952 году, была расформирована, результаты ее игр были аннулированы,

а игроков распределили по другим клубам. И вряд ли это было сделано без ведома

генералиссимуса…

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

166

Глава 15. Добрый дедушка Сталин

Наверное, Сталин любил детей. Причем детей не только своих, но и чужих.

Фотографировался с малышами, что делали, правда, и другие государственные деятели разных

стран, украшал стены своего жилища репродукциями из журналов с детскими фотографиями.

Дочь Сталина фотографии чужих детей на Ближней даче по какой-то причине

раздражали. Ей было непонятно, почему ее отец, у которого были все возможности для того,

чтобы сделать, скажем, из Большого зала дачи личную картинную галерею, не задумывался об

этом. Светлана Аллилуева писала в своих воспоминаниях:

Когда я была у него здесь последний раз, за два месяца до болезни и смерти, я была

неприятно поражена: на стенах комнат и зала были развешаны увеличенные фотографии

детей – кажется, из журналов: мальчик на лыжах, девочка поит козленка из рожка молоком,

дети под вишней, еще что-то… В большом зале появилась целая галерея рисунков

(репродукций, не подлинников) художника Яр-Кравченко, изображавших советских писателей:

тут были Горький, Шолохов, не помню, кто еще. Тут же висела, в рамке, под стеклом,

репродукция репинского «Ответа запорожцев султану», – отец обожал эту вещь и очень

любил повторять кому угодно непристойный текст этого самого ответа… Повыше на стене

висел портрет Ленина, тоже не из самых удачных. Все это было для меня абсолютно

непривычно и странно – отец вообще никогда не любил картин и фотографий. Только в

квартире нашей в Москве, после маминой смерти, висели ее огромные фотографии в столовой

и у отца в кабинете. Но так как он не жил в квартире, то и это тоже не выражало, по

существу, ничего…

Светлана, пытаясь найти объяснение появлению трогательных детских фото и

репродукций портретов и картин, высказывала версию о том, что виновата или скромность

вождя, или его страх, или что-то еще:

В тот ноябрь 1948 года мы возвращались в Москву вместе, поездом… У меня в купе был

журнал «Искусство», я сидела и разглядывала репродукции. Вошел отец, заглянул в журнал.

«Что это?» – спросил он. Это был Репин, рисунки, этюды. «А я этого никогда не видел…» —

сказал он вдруг с такой грустью в голосе, что мне сделалось больно… Я представила себе на

минуту, что случилось бы, если бы отец вдруг, – нет, в какой-нибудь специально отведенный

для него лично, закрытый день пошел бы посмотреть Третьяковку, – что бы там творилось.

Боже! И что бы творилось потом! Сколько бы беготни, суд-пересуд, болтовни нелепой…

Должно быть, отец сам представлял, что это для него просто стало невозможным – как и

многие другие невинные, доступные другим, развлечения. И он этого не делал. Или – он боялся.

Не знаю…

Странно все в комнате – эти дурацкие портреты писателей на стенах, эти

«Запорожцы», эти детские фотографии из журналов… А впрочем, – что странного,

захотелось человеку, чтобы стены не были голыми; а повесить хоть одну из тысяч дарившихся

ему картин он не считал возможным.

Я не хочу вдаваться в вопросы отношения Сталина к советским детям слишком глубоко.

Приведу лишь одну цитату из беседы «лучшего друга детей» с французским писателем Роменом

Ролланом. В этой беседе, состоявшейся 28 июля 1935 года, писатель высказал некоторые

сомнения в том, что закон, предусматривавший смертную казнь для детей, принятый в СССР,

достаточно гуманен. И получил удивительный ответ (текст беседы был помечен Сталиным

«Совершенно секретно» «Не для печати»):

Сталин. Теперь позвольте мне ответить на Ваши замечания по поводу закона о

наказаниях для детей с 12-летнего возраста. Этот декрет имеет чисто педагогическое

значение. (Здесь и далее выделено автором.) Мы хотели устрашить им не столько

хулиганствующих детей, сколько организаторов хулиганства среди детей. Надо иметь в виду,

что в наших шкалах обнаружены отдельные группы в 10—15 чел. хулиганствующих

мальчиков и девочек, которые ставят своей целью убивать или развращать наиболее

хороших учеников и учениц, ударников и ударниц . Были случаи, когда такие хулиганские

группы заманивали девочек к взрослым, там их спаивали и затем делали из них проституток.

Были случаи, когда мальчиков, которые хорошо учатся в школе и являются ударниками,

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

167

такая группа хулиганов топила в колодце, наносила им раны и всячески терроризировала

их. При этом было обнаружено, что такие хулиганские детские шайки организуются и

направляются бандитскими элементами из взрослых. Понятно, что Советское правительство

не могло пройти мимо таких безобразий. Декрет издан для того, чтобы устрашить и

дезорганизовать взрослых бандитов и уберечь наших детей от хулиганов.

Обращаю Ваше внимание, что одновременно с этим декретом, наряду с ним, мы издали

постановление о том, что запрещается продавать и покупать и иметь при себе финские

ножи и кинжалы.

Ромен Роллан. Но почему бы Вам вот эти самые факты и не опубликовать? Тогда было

бы ясно – почему этот декрет издан.

Сталин. Это не такое простое дело. В СССР имеется еще немало выбившихся из колеи

бывших жандармов, полицейских, царских чиновников, их детей, их родных. Эти люди не

привыкли к труду, они озлоблены и представляют готовую почву для преступлений. Мы

опасаемся, что публикация о хулиганских похождениях и преступлениях указанного типа

может подействовать на подобные, выбитые из колеи элементы заразительно и может

толкнуть их на преступления.

Ромен Роллан. Это верно, это верно.

Сталин. А могли ли мы дать разъяснение в том смысле, что этот декрет мы издали

в педагогических целях, для предупреждения преступлений, для устрашения преступных

элементов? Конечно, не могли, так как в таком случае закон потерял бы всякую силу в

глазах преступников.

Я, как историк, конечно, многое понимаю, в том числе и обстановку в нашей стране в

середине тридцатых годов, но смертная казнь «из педагогических соображений» у меня в голове

как-то не укладывается. И увеличенные репродукции с изображениями детей на стенах

Ближней дачи – тоже…

Глава 16. Эвкалипты и лимоны

На самом деле Сталин не только провел коллективизацию сельского хозяйства в СССР и

осуществлял контроль над выполнением партийных решений в этой области. Он с давних

времен был увлеченным садоводом и огородником. Скорее всего начало этого увлечения вождя

относится к двадцатым годам прошлого века, когда он поселился в Зубалово.

Дочь вождя Светлана Аллилуева в своей книге «Двадцать писем к другу» так описывала

его работу на даче:

Наша же усадьба постоянно преобразовывалась. Отец немедленно расчистил лес вокруг

дома, половину его вырубил, – образовались просеки; стало теплее, светлее и суше. Лес

убирали, за ним следили, собирали весной сухой лист. Перед домом была чудесная, прозрачная,

вся сиявшая белизной, молоденькая березовая роща, где мы, дети, собирали грибы. Неподалеку

устроили пасеку и рядом с ней две полянки засевали каждое лето гречихой – для меда.

Участки, оставленные вокруг соснового леса – стройного, сухого, тоже тщательно

чистились; там росла земляника, черника, и воздух был какой-то особенно свежий,

душистый… Большие участки были засажены фруктовыми деревьями, посадили в изобилии

малину, клубнику, смородину. В отдалении от дома отгородили сетками небольшую полянку с

кустарниками и развели там фазанов, цесарок, индюшек; в небольшом бассейне плавали утки.

Все это возникло не сразу, а постепенно расцветало и разрасталось, и мы, дети, росли, по

существу, в условиях маленькой помещичьей усадьбы с ее деревенским бытом – косьбой сена,

собиранием грибов и ягод, со свежим ежегодным «своим» медом, «своими» соленьями и

маринадами, «своей» птицей.

Правда, все это хозяйство больше занимало отца, чем маму. Мама лишь заботилась о

том, чтобы возле дома цвели весной огромные кусты сирени, и насадила целую аллею жасмина

возле балкона.

Личным участием в сельхозработах генеральный секретарь не баловался, хотя тщательно

следил за тем, чтобы на его дачных участках все было в порядке. Светлана Аллилуева

вспоминала и о том, как он руководил благоустройством Ближней дачи в Волынском:

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

168

Что было приятно в этом доме, это его чудесные террасы со всех сторон и чудный сад.

С весны до осени отец проводил дни на этих террасах. Одна была застеклена со всех сторон,

две – открытые, с крышей и без крыши. Особенно он любил в последние годы маленькую

западную терраску, где видны были последние лучи заходящего солнца. Она выходила в сад;

сюда же в сад, прямо в цветущие вишни, выходила и застекленная веранда, пристроенная в

последние годы. Сад, цветы и лес вокруг – это было самое любимое развлечение отца, его

отдых, его интерес.

Сам он никогда не копал землю, не брал в руки лопаты, как это делают истинные

любители садоводства. Но он любил, чтобы все было возделано, убрано, чтобы все цвело

пышно, обильно, чтобы отовсюду выглядывали спелые, румяные плоды – вишни, помидоры,

яблоки, – и требовал этого от своего садовника. Он брал лишь иногда в руки садовые

ножницы и подстригал сухие ветки, – это была его единственная работа в саду. Но повсюду в

саду, в лесу (тоже прибранном, выкошенном, как в лесопарке) там и сям были разные беседки, с

крышей, без крыши, а то просто дощатый настил на земле, и на нем столик, плетеная

лежанка, шезлонг, – отец все бродил по саду и, казалось, искал себе уютного, спокойного

места, – искал и не находил… Летом он целыми днями вот так перемещался по парку, ему

несли туда бумаги, газеты, чай. Это тоже была его «роскошь», как он ее понимал и желал, —

и в этом проявлялся его здоровый вкус к жизни, его неистребимая любовь к природе, к земле, а

также его рационализм: последние годы ему хотелось здоровья, хотелось дольше жить.

Алексей Рыбин приводит собственную версию того, почему именно Сталин решил

организовать подсобное хозяйство на Дальней даче в Семеновском:

Все началось с молодого барашка, поданного с гречневой кашей на даче в «Семеновском».

Сталин полюбопытствовал:

– Где взяли барашка?

– Доставили на самолете из Абхазии, – простодушно признался комендант Соловов.

– А самолет что, водой заправляли?

Соловов начал оправдываться, но Сталин резонно заявил:

– Не крохоборничайте, не занимайте, ничего не просите ни у кого. Разводите все сами.

Подсобное хозяйство заняло двадцать гектаров рядом с территорией дачи. Появились

коровы, поросята, куры и гуси. Сталин знал количество белков и калорий в каждом продукте.

Поэтому особенно ценил лосиное мясо. На территории постоянно паслись пять – семь лосят.

Не считая огорода, в парниках круглый год выращивались овощи. В саду зрели яблоки, сливы,

вишни, смородина. За всем этим хозяйством наблюдали старший научный сотрудник Академии

имени Тимирязева Лебедева и ее помощники Панфилов с Кузиным.

Приезжая сюда, Хрущев обязательно демонстрировал свою сельскохозяйственную

эрудицию, хотя в помидорах и некоторых других овощах разбирался плохо. Как-то привез в

подарок живых фазанов. Соловов пустил их на хозяйственный двор. Потом спохватился,

доложил. Сталин посетовал:

– Что же вы мне раньше не сказали? А то бы я их не принял. Пусть сам поправляется.

Он любит поесть.

В общем, Сталин и вся обслуга были полностью обеспечены местными продуктами.

Лишние отправлялись в московские магазины. Доход от хозяйства составлял около миллиона.

На Ближней даче также существовали коровник, конюшня, птичник, голубятня. Там жили

три коровы – Волчиха, Дина и Красуля, три лошади – Лебедь, Первенец и Гривка, были куры

и утки, около десятка ульев.

В историческом путеводителе «Ближняя дача Сталина» рассказывается о смелых

агротехнических экспериментах, которые проводил генералиссимус. Однажды он дал указание

очистить от деревьев участок земли на Ближней, а затем установить там термометры, чтобы

выяснить, какая часть участка лучше прогревается солнцем и как меняется температура в

течение суток. Затем он лично распланировал участок и указал место постройки теплицы,

которую работники дачи называли «лимонарием». Были высажены лимонные и апельсиновые

деревья, лавровые кусты. В книге «Ближняя дача Сталина» подробно рассказывается об этой

теплице:

Обогрев лимонария в зимние месяцы осуществлялся специальными компрессорами: они

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

169

гнали внутрь горячий воздух. Благодаря этому температура зимой не опускалась ниже +5—6

градусов, а весной сохранялась на уровне +15 градусов. По указанию Хозяина застекленные

рамы лимонария в середине мая убирали, а возвращали на место лишь в октябре. «Пусть

привыкают к холоду», – говорил он садовникам о лимонах. Подрезать лимонные насаждения

он категорически запретил: «Не насилуйте деревья, пусть растут свободно. Мы не

американцы и не преследуем цель получить побольше прибыли. Лишняя завязь сама отпадет.

Деревья в лимонарии стали плодоносить в первый же год после посадки. В среднем на

каждом дереве вызревало до 15 лимонов. Эти плоды хозяин использовал для экспериментов

неботанического свойства. Об этом рассказывал Феликсу Чуеву бывший первый секретарь ЦК

Компартии Грузии А. И. Мгеладзе: «Его Сталин пригласил к себе на дачу, отрезал кусочек

лимона, угостил. «Хороший лимон?» – «Хороший, товарищ Сталин». – «Сам выращивал».

Погуляли, поговорили. Сталин снова отрезает дольку: «На, еще попробуй». Приходится есть,

хвалить. «Сам вырастил и где – в Москве!» – говорит Сталин. Еще походили, он опять

угощает: «Смотри, даже в Москве растет!» Когда Мгеладзе стало невмоготу жевать этот

лимон, его осенило: «Товарищ Сталин, обязуюсь, что Грузия будет обеспечивать лимонами всю

страну!» И срок назвал. «Наконец-то додумался!» – сказал Сталин».

Но самым эффективным в условиях Москвы оказалось возделывание бахчевых культур —

арбузов и дынь. С 1943-го по 1947 год садовник Е. Кузин и агроном Н. Панфилов под

руководством вождя экспериментировали с различными сортами, в результате чего были

выведены названные так по инициативе Сталина сорта арбузов «Подмосковный Кузина» и

«Подмосковный Панфилова». Потом путем их скрещивания был получен новый удачный

гибрид, названный Сталиным «Арбуз Панфилова № 2».

Всего под бахчи была занята площадь около гектара. Когда осенью 1948 года в

«Елисеевском» и «Смоленском» гастрономах появились свежие арбузы, никто не догадывался,

что это – значительная часть восьмитонного (!) урожая с Ближней дачи.

А вот с гибридами дыня-тыква и арбуз-тыква у вождя и его помощников как-то не

заладилось. Морозоустойчивые сорта дынь «Подмосковная Лебедевой» и «Подмосковная

Кузина» были выведены, но вкусовыми качествами не отличались. А с тыквоарбузом вообще

вышел конфуз. Алексей Рыбин вспоминал:

Как-то возникла идея скрестить арбуз и тыкву Казалось, все шло успешно – гибрид

вымахал таким, что натощак не поднимешь. Сталин предложил оценить результат. Отрезав

ломоть, Соловов откусил. От безвкусицы перекосило рот. Сталин улыбнулся:

– Ну как?

– Да так себе…

– А ну-ка дайте мне. – Пожевал дольку и тут же выплюнул с досадой. – Сколько ни

украшай тыкву, так она и останется тыквой.

Полярные летчики Александр Беляков, Георгий Байдуков и Валерий Чкалов как-то раз

были приглашены Сталиным на одну из его сочинских дач. В их воспоминаниях есть много

интересных деталей относительно увлечения «вождя народов» сельским хозяйством и

озеленением. Александр Беляков в своих воспоминаниях писал:

Товарищ Сталин, видя, что мы еще незнакомы с окрестностями, сказал нам:

– Ну, походите кругом и посмотрите, что здесь насажено.

И он пошел вместе с нами. Обходя вокруг дачи, мы увидели много лимонных деревьев со

спелыми плодами. Один огромный лимон привлек мое внимание. Товарищ Сталин, видя, что

лимоны нас занимают, сказал:

– Если они вам нравятся, сорвите. Кто сколько хочет.

Желая сохранить что-либо на память о посещении товарища Сталина, я немедленно

воспользовался этим разрешением, и самый большой лимон с дерева очутился в моем кармане.

Гуляя по саду, мы обратили внимание на незнакомую нам породу деревьев.

– Это эвкалипты, – сказал товарищ Сталин. – Очень ценное дерево.

Товарищ Сталин нам объяснил, что эвкалипты отгоняют малярийных комаров и что их

полезно сажать там, где желают избавиться от малярии. Он рекомендовал сажать

эвкалипты в более северных местах нашего Союза, для того чтобы они там

акклиматизировались.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

170

Мы заметили, что около дачи растет какая-то сосна особой породы, с длинной пахучей

хвоей.

– Здесь раньше рос дуб, – сказал товарищ Сталин, – но он был чем-то болен, и мы

решили его заменить сосной. Узнав об этом, агрономы и садоводы стали говорить, что сосна

здесь расти не будет, но мы все-таки решили попробовать, и, как видите, сосна растет, и

даже очень хорошо.

Георгий Байдуков также вспоминал об эвкалиптах, лимонах, других фруктовых деревьях

и поражался сельскохозяйственным познаниям вождя:

Нас подвезли к темно-зеленой даче, окруженной фруктовыми деревьями.

Товарищи Сталин и Жданов ожидали нас на улице у парадного входа. Сталин, радушно

здороваясь, внимательно оглядывал каждого. Очевидно, он проверял, поднабрали ли мы на

курорте сил.

Исключительная простота, искренняя скромность товарища Сталина сразу

привлекают к нему и вызывают необыкновенное чувство расположения. Товарищ Сталин

знакомится с моей женой и женой Белякова. Расспрашивает, как отдохнули. Затем ведет к

даче, по дороге рассказывая о каждом кустике и дереве, которых так много здесь. Видно,

Сталин очень любит фруктовые деревья. У одного лимонного куста он заботливо поправляет

бамбуковую палочку, поддерживающую отяжелевшие от плодов ветви.

Срывает листья эвкалипта, растирает на руке и дает понюхать. Сильного запаха

эвкалипта, оказывается, не терпит малярийный комар. Мне очень неловко, что я не знаю

действия этого замечательного дерева. Иосиф Виссарионович рассказывает мне о том, как

американцы избавлялись от комара во время постройки Панамского канала и при освоении

болотистой Австралии.

Так мы незаметно обошли весь сад. Затем, обратившись к гостям с вопросом: не пора ли

кушать? – наш хозяин повел нас к себе и попросил осмотреть комнаты. Здесь было все

исключительно просто, чисто.

21 декабря 1949 года многолетний секретарь Сталина Александр Поскребышев

опубликовал в «Правде» статью «Любимый отец и великий учитель», в которой нашлось место

и оценке личного вклада Сталина в развитие сельского хозяйства. Понятное дело, статья была

посвящена 70-летию генералиссимуса:

Товарищ Сталин, занимаясь в течение многих лет разведением и изучением цитрусовых

культур в районе Черноморского побережья, показал себя ученым-новатором… Известна,

например, решающая роль товарища Сталина в деле насаждения эвкалиптовых деревьев на

побережье Черного моря, в деле разведения бахчевых культур в Подмосковье и в

распространении культуры ветвистой пшеницы..

«Сталинские» эвкалипты до сих пор растут в Сочи и Абхазии, а вот лимонов в тех краях

стало совсем немного. Что касается подмосковных арбузов и дынь, то они после смерти вождя

постепенно исчезли…

Глава 17. О моде и нравственности

Иосиф Виссарионович Сталин был человеком неоднозначным. И несмотря на то что его

характер и восприятие внешнего мира неоднократно описывались современниками,

родственниками, соратниками, охранниками, а еще больше – публицистами, многое еще

осталось, как говорят, «за кадром». Довольно много написано об отношении «вождя народов» к

женщинам, родным и близким, а также женщинам вообще. Но его рассуждения о том, что

прилично носить юным девушкам и другим дамам, практически не анализировались. А он хоть

и был генеральным секретарем, но оставался живым человеком, мужчиной со своими

собственными вкусами, взглядами и оценками.

Опосредованная борьба за «нравственность» велась в РСФСР, а позже в СССР с

переменным успехом. То мы попадали в пучину сексуальной революции, которая в 1918—1921

годах последовала за революцией обычной, то подводили под отношения полов и понятие

приличий научную и псевдонаучную основу. У нас были и радикальные течения (взять хотя бы

идеи Клары Цеткин, имевшие самый широкий отклик среди молодежи, или теорию «стакана

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

171

воды»). Но все это очень быстро сгинуло под тяжким железобетонным грузом

коммунистической псевдонаучной морали. В студенческие годы мне довелось познакомиться с

забавной брошюрой Арона Борисовича Залкинда «Революция и молодежь», изданной в 1924

году. В ней этот видный педолог (была в те времена такая наука – педология) выделил

«двенадцать половых заповедей революционного пролетариата». Чтиво это чрезвычайно

забавное. Приведу пару цитат из вводной части:

Рабочий класс должен быть чрезвычайно расчетлив в использовании своей энергии,

должен быть бережлив, даже скуп, если дело касается сбережения сил во имя увеличения

боевого фонда. Поэтому он не будет разрешать себе ту безудержную утечку энергетического

богатства, которая характеризует половую жизнь современного буржуазного общества, с его

ранней возбужденностью и разнузданностью половых проявлений, с его раздроблением,

распылением полового чувства, с его ненасытной раздражительностью и возбужденной

слабостью, с его бешеным метанием между эротикой и чувственностью, с его грубым

вмешательством половых отношений в интимные внутриклассовые связи. Пролетариат

заменяет хаос организацией в области экономики, элементы планомерной целесообразной

организации внесет он и в современный половой хаос.

А дальше еще хлеще:

Половая жизнь для создания здорового революционно-классового потомства, для

правильного, боевого использования всего энергетического богатства человека, для

революционно-целесообразной организации его радостей, для боевого формирования

внутриклассовых отношений – вот подход пролетариата к половому вопросу.

Столь откровенная галиматья со временем стала надоедать даже ЦК ВКП(б), которому

пришлось охладить пыл советских педологов (так назывались коллеги Залкинда) и выпустить

историческое постановление «О педологических извращениях в системе Наркомпросов». Автор

педологических идей в тридцатые годы был уволен с поста директора института педологии и

психологии, его журнал был закрыт, а потом и сама эта «наука» сошла на нет.

Но последующие времена стали самыми что ни на есть дремучими, и даму в откровенном

наряде, а тем более без оного, можно было увидеть разве что в музее в виде скульптурного

изображения либо на картинах зарубежных и отечественных классиков.

Любопытно, но «лучший друг советских физкультурников», с нескрываемым

удовольствием взиравший на спортивные парады (а в них участвовали и молодые особы, весьма

вольно одетые), весьма резко высказывался относительно гардероба своей юной дочери. Более

того, своей суровой отцовской волей он буквально принуждал ее носить более приличную, на

его взгляд, одежду. В своей книге «Двадцать писем к другу» Светлана Аллилуева писала о том,

как генеральный секретарь возмущался ее «спортивным стилем»:

Отец обычно не допекал меня нотациями или какими-нибудь нудными придирками. Его

родительское руководство было самым общим – хорошо учиться, больше бывать на воздухе,

никакой роскоши, никакого баловства. Иногда он проявлял по отношению ко мне какие-то

самодурские причуды. Однажды, когда мне было лет десять, в Сочи, отец, поглядев на меня (я

была довольно «крупным ребенком»), вдруг сказал: «Ты что это голая ходишь?» Я не понимала,

в чем дело. «Вот, вот! – указал он на длину моего платья – оно было выше колен, как и

полагалось в моем возрасте. – Черт знает что! – сердился отец. – А это что такое? – Мои

детские трусики тоже его разозлили. – Безобразие! Физкультурницы! – раздражался он все

больше. – Ходят все голые!»

Видимо, товарища Сталина совсем не смущали тысячи физкультурниц на парадах, а в

быту он проявлял весьма консервативные взгляды. Более того, он давал «руководящие

указания» относительно длины платьев и покроя шаровар. Снова слово настрадавшейся от отца

в детстве и юности дочери вождя:

Затем он отправился в свою комнату и вынес оттуда две своих нижних рубашки из

батиста. «Идем! – сказал он мне. – Вот, няня, – сказал он моей няне, на лице которой не

отразилось удивления, – вот, сшейте ей сами шаровары, чтобы закрывали колени; а платье

должно быть ниже колен!» – «Да, да!» – с готовностью ответила моя няня, вовек не

спорившая со своими хозяевами. «Папа, – взмолилась я, – да ведь так сейчас никто не

носит!»

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

172

Но это был для него совсем не резон… И мне сшили дурацкие длинные шаровары и

длинное платье, закрывавшее коленки, – и все это я надевала, только идя к отцу. Потом я

постепенно укорачивала платье, – он не замечал, потому что ему было уже совсем не до

того. И вскоре я вернулась к обычной одежде…

Конечно, когда Светлана выросла, она отплатила своему папеньке за детско-юношеские

унижения: в семнадцать лет влюбилась в кинодеятеля Алексея Каплера, человека вдвое старше

ее, да еще принадлежавшего к не особо жалуемой Сталиным национальности. А затем, когда

того посадили (отсидел он 10 лет), вышла замуж за другого гражданина той же национальности.

Родила, развелась, стала женой сына соратника Сталина Жданова, снова развелась…

Но и в те времена отцовские требования к гардеробу дочери были весьма строгими:

Он не раз еще доводил меня до слез придирками к моей одежде: то вдруг ругал, почему я

ношу летом носки, а не чулки, – «ходишь опять с голыми ногами!». То требовал, чтобы

платье было не в талию, а широким балахоном. То сдирал с моей головы берет – «Что это за

блин? Не можешь завести себе шляпы получше?». И сколько я ни уверяла, что все девочки

носят береты, он был неумолим, пока это не проходило у него и он не забывал сам.

Дочь Сталина пыталась анализировать причины того, что отец столь ревностно следил за

ее гардеробом и при случае, даже в присутствии посторонних, мог высказаться достаточно

резко. Одну из причин Светлана Иосифовна видела в национальных традициях. В своих

воспоминаниях она выделяет этот момент:

Позже я узнала от Александры Николаевны Накашидзе (двоюродная сестра жены Берии

Нины Гегечкори, майор НКВД. В 1937—1943 гг. работала сестрой-хозяйкой в доме Сталина. —

Авт.) , что старики в Грузии не переносят коротких платьев, коротких рукавов и носок.

Другой причиной отцовской критики, по мнению Светланы, было то, что Сталин

постоянно сравнивал ее с покойной матерью, а поскольку дочь не выглядела такой же

женственной, это его расстраивало, а иногда и бесило.

Даже став взрослой, идя к отцу, я всегда должна была думать, не слишком ли ярко я

одета, так как неминуемо получила бы от него замечание. «На кого ты похожа?!» —

произносил он иногда, не стесняясь присутствующих. Быть может, его раздражало, что я не

походила внешне на маму, а долго оставалась неуклюжим подростком «спортивного типа».

Чего-то ему во мне не хватало, в моей внешности. А вскоре и внутренний мой мир начал его

раздражать… Изредка он что-либо отдавал мне – национальный румынский или болгарский

костюм, но вообще даже то, что присылалось для меня, он считал недопустимым

использовать в быту.

Но критику и неприязнь Сталина вызывали не только наряды его дочери. Алексей Рыбин,

как он утверждал (правда, по сведениям компетентных источников, безосновательно), довольно

часто бывал со Сталиным не только в Москве, но и на отдыхе. Он, конечно, был совершенно

явным апологетом вождя (о чем свидетельствуют оценочные моменты), но человеком, вне

всякого сомнения, информированным и сохранившим воспоминания своих коллег по охране

вождя… Приведем пару цитат из его книги:

В нравственном отношении вождь был чист, как никто другой. После смерти жены

жил монахом. Противник неравных браков, он часто высмеивал маршала Кулика, который

женился на восемнадцатилетней подруге своей дочери. Завидев его, Сталин подмигивал:

– Смотрите, жених ковыляет… Как бы не шлепнулся на ровном месте.

Раз мы шли в Сочи мимо пляжа. Увидев жирных, развалившихся женщин с раскинутыми

ногами, он весь передернулся:

– Какое безобразие! Пойдемте отсюда!..

Конечно, трудно представить себе «вождя народов», гуляющего вдоль сочинского пляжа и

разглядывающего лежащих там женщин, но реакция его весьма показательна. Она проявлялась

(в несколько более мягких формах) и в отношении некоторых представительниц высокого

искусства. Тот же Рыбин вспоминал, как после приема по случаю приезда английской и

американской делегаций Сталин решил поблагодарить артистов, выступавших во время

банкета. Благодарить-то он благодарил, но певица Вера Давыдова (многие приписывали ей

любовную связь с вождем, мотивируя это тем, что трижды Сталинскую премию первой степени

просто так не присуждают и трехкомнатную квартиру не дают. – Авт. ) подверглась критике за

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

173

свой относительно вольный наряд. Сталин обратился к ней так:

– Вы, Вера, интересная женщина. У вас хороший голос. Замечательно пели! Зачем же

вам было надевать ультрамодный пояс? Вот Наталья Шпиллер тоже интересная женщина с

превосходным голосом. Но она одета скромно. И это никому не бросалось в глаза.

Видимо, иностранные гости нашли, что Давыдова одета крикливо. А это не очень

соответствовало официальному приему. Вдруг подскочила Ольга Лепешинская, громко

воскликнув:

– Иосиф Виссарионович, вам понравилось, как я танцевала?

– Вертелись-то вы хорошо, получше вас танцевал Асаф Мессерер, – охладил ее

Сталин.

Оставляя на совести майора госбезопасности Алексея Тимофеевича Рыбина

высказывание о «нравственной чистоте» Сталина, вспомню одну историю, которую рассказала

мне моя мама, в пятидесятые годы работавшая библиотекарем. Уже после смерти Сталина,

примерно в 1955 году, вышел журнал «Огонек» с удивительно смелой по тем временам

обложкой. На ней была изображена юная фигуристка в коротеньком платье. Из продажи номер

исчез мгновенно. А молодые мужчины с утра занимали в библиотеке очередь «за «Огоньком». И

устанавливали время «просмотра» – не больше 15 минут…