Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Врача звали Вишну Ананду. Это был грузный, упитанный человек лет пятидесяти. Выйдя из палаты, он столкнулся лицом к лицу с Казимиром.
– Она будет жить? – голос у поляка почти естественно дрожал.
– Жить? – усмехнулся Вишну. – Вы смеётесь надо мной? Кто писал медицинское заключение? Кто поставил этот идиотский диагноз?
– Корабельный врач.
– Если вы его когда-нибудь встретите, то скажите ему, что он последний идиот. Надо же такое придумать! Кома!
– А у Марианны разве не кома, а что-то другое? – удивился Казимир, а про себя подумал: «Выкрутилась, стерва».
– Кома, молодой человек, – это когда головной мозг перестаёт выполнять свои функции, иными словами, когда он почти что умирает. У моей пациентки с мозгами всё в порядке. Вы говорили, у неё убили мужа?
– Не совсем. Несчастный случай… Он упал за борт и утонул, – Казимир печально опустил глаза.
– А вы в таком случае кем ей приходитесь?
– Я? – этот вопрос чуть не застал Казимира врасплох – Я её друг. Не мог же я бросить несчастную женщину на произвол судьбы, оставить её одну в чужой стране!
– Понятно, – Вишну достал из кармана халата длинную сигару. – Так вот, с Марианной случилось обыкновенное нервное расстройство. И это можно понять, лишиться любимого мужа – большое потрясение. Она действительно впала в прострацию, внешне похожую на кому. Но только внешне. Я вколол ей сильный антибиотик, и она даже пришла в сознание. Можете быть спокойны, её жизни ничего не угрожает. И, если хотите, можете обмолвиться с ней несколькими словами. Даю вам пять минут, не больше. Женщине необходим покой и отдых. Я выкурю сигару и сразу выгоню вас, так что поторапливайтесь.
– Спасибо вам, доктор, – Казимир крепко пожал Вишну Ананду руку и проскользнул в палату.
Марианна лежала на высокой кровати, глаза её были открыты.
Казимир сел рядом и изобразил на лице участливое выражение.
– Где я? – еле слышно спросила Марианна.
– В Мадрасе, – ответил Казимир.
– Где, где?
– В Мадрасе. Это Индия. Вас сняли с корабля и поместили в местную больницу, очень хорошую больницу. Вы быстро поправитесь и встанете на ноги.
– Сняли с корабля? Как же так? – Марианна с трудом понимала, о чём ей говорят. – Значит, я в Индии? А как же вы? Вы остались со мной?
– Да. О вас кто-то должен был позаботиться. Я понял, что лучше меня никто этого сделать не может. – Казимир притворялся отменно, и слова его звучали вполне правдиво. – Я снял номер в гостинице, перенёс туда все ваши вещи. Не бойтесь, Марианна, я не оставлю вас в беде. Я буду навещать вас. Каждый день. Буду приносить вам фрукты, – мошенник бессовестно врал. Ни в какую гостиницу он не селился, а вещи Марианны так и остались в порту.
– Что бы я делала без вас, Казимир? – Марианна была ещё так слаба, что еле ворочала языком. – Лечение в больнице обойдётся дорого, но у меня есть деньги… Много денег. Прошу вас, возьмите мой кошелёк…
– Можете не беспокоиться, я уже оплатил лечение. Вам нужно быстрей поправляться.
– Господи, – слёзы покатились по щекам Марианны. – Бедный Луис… Как же такое могло произойти?…
– Не думайте сейчас об этом. Что было, того уже не вернёшь. Время нельзя повернуть вспять. Луису Альберто сейчас хорошо, очень хорошо. Он в раю, – он хотел добавить «и ты скоро с ним встретишься», но передумал.
– Да, он в раю… Ему сейчас хорошо… – повторяла Марианна и вдруг резко приподнялась на локтях. – А как же дети? Как же Бето и Марисабель? Что с ними будет, когда они узнают?… Прошу вас, Казимир… Скажите им… Я не смогу этого сделать… Не смогу… У меня в бумажнике адрес… Адрес и телефон… Скажите им про Луиса… Только не сразу… Подготовьте их… И попросите, чтобы обо мне не волновались… Я поправлюсь и приеду… Как я соскучилась по дому…
В этот момент двери палаты распахнулись, и на пороге выросла массивная фигура Вишну Ананду.
– Я же просил, только пять минут, – укоризненно сказал он.
– Мне пора, Марианна, – Казимир поцеловал руку несчастной женщине.
– Когда вы придёте в следующий раз? – спросила Марианна.
– Завтра, – пообещал Казимир. – А сейчас попробуйте уснуть. Вам нужен покой. Не волнуйтесь, я сделаю всё, о чём вы просили. – Он вышел из палаты.
Вишну Ананду поставил своей новой пациентке капельницу и тоже удалился.
«Всё-таки мир не без добрых людей… Какое счастье, что рядом со мной все эти тяжёлые дни будет Казимир… Бедный, бедный Луис… Я виновата в его смерти… Я… Нет мне прощения ни перед Богом, ни перед людьми…» – подумала Марианна. Она закрыла глаза и сразу же погрузилась в болезненную дрему…
Оказавшись на улице, Казимир забежал в первую, попавшуюся ему на пути телефонную будку, бросил в широкую щель несколько монеток и набрал код Соединённых Штатов. Через несколько секунд на другом конце провода сняли трубку.
– Алло! Позовите, пожалуйста, Стива Джонсона! Хорошо, я подожду. – Связь была ужасной, и Казимиру приходилось кричать. Закурив сигарету, он огляделся по сторонам, желая убедиться, что его никто не подслушивает. – Алло, Стив? Привет, это Казимир! Не узнал? Значит, богатым буду! Дело есть! Слушай меня внимательно и не переспрашивай! Сразу же мотай в аэропорт и садись на первый рейс до Мехико! Ты понял? Не хочу слушать никаких возражений! Ты сделаешь всё так, как я тебе скажу! Прилетишь в Мехико, поселись в гостинице «Шератон» под своим именем. Сиди там и жди меня! Я тебя найду! Это не телефонный разговор. Сейчас? Я сейчас в Индии. Нет, не шучу. Провернул одну штуку. Не пожалеешь. И не придётся раскаиваться, я всё продумал и просчитал. Не могу с тобой долго разговаривать – монетки заканчиваются. Что? Спасибо, передавай ей привет. Да, встретимся завтра. Гостиница «Шератон». Запомнил? Запиши лучше, а то у тебя башка дырявая. Ну, всё, пока! До свидания, говорю! Но предупреждаю, подведёшь меня… Позавидуешь мёртвым. Да шучу, шучу. На этот раз шучу. Всё, чао-какао, – Казимир повесил трубку на рычаг, выбросил окурок и сквозь зубы проговорил: – Тупица.
Он зашагал по узкой, пыльной улочке и через минуту вышел к автостраде. Поймать машину ему удалось довольно быстро. За рулём синего «Шевроле» выпуска двадцатилетней давности сидел потный, одетый в давно не стиранную рубашку, индус.
– В аэропорт! – проговорил Казимир, и хотел уж, было усесться на переднее сиденье, но водитель недовольно покачал головой.
– Не, в такую даль не поеду. Бензина не хватит.
Казимир вынул из когда-то принадлежавшего Марианне кошелька пятидесятидолларовую банкноту и помахал ею перед длинным носом потного индуса.
– Ну вот! Совсем другое дело! – заулыбался шофёр, обнажая неполный ряд жёлтых, кривых зубов.
Визжа тормозами на поворотах, «Шевроле» понеслось в сторону аэропорта. Вскоре комфортабельный «Боинг», в салоне которого расположился Казимир, оторвался от земли и взял курс на Мексику.
…Ровно в восемь часов утра Мануэль Партилья вошёл в свой кабинет, открыл окно и начал перебирать какие-то бумаги на столе. Настроение у него было хуже некуда. Мало того, что вот уже второй год ему приходилось околачиваться в этой непригодной для жизни стране под названием Индия, так ещё и футбольная сборная Мексики с треском проиграла аргентинцам. Об этом печальном известии Мануэль узнал из утренней газеты.
Через несколько минут на своём рабочем месте появилась секретарша, белокурая девушка лет двадцати по имени Белинда.
– Здравствуйте, сеньор Партилья, – поприветствовала она начальника. – Опять проиграли?
– Опять… – Мануэль опустился в широкое мягкое кресло и закурил вонючую сигару. – Сколько же можно?… И когда у нас будет нормальная команда? Вся проблема в тренере, это он виноват. Давно пора его уволить.
– Какие-нибудь распоряжения будут? – Белинда стояла в дверях в позе официантки.
– Что у тебя с глазом? – вдруг спросил Партилья.
– Где? – секретарша уткнулась в висевшее на стене зеркало. – Ой, тушь потекла. Я сейчас вьггру.
– Вытри. И кофе принеси, да покрепче, – пробурчал Мануэль, и выпустил в потолок гнойное облако табачного дыма.
Да, жизнь у этого щуплого, тщедушного человечка складывалась в последнее время не лучшим образом. Когда-то в молодости он подавал большие надежды, окончил дипломатический факультет престижного столичного института и несколько лет проработал послом Мексики в Соединённых Штатах, устраивал приёмы, решал важные политические вопросы и не любил себе в чём-либо отказывать. Одним словом, он занимал высокий пост, был на короткой ноге со многими влиятельными людьми и имел знакомых в высших эшелонах власти. Всё у Мануэля складывалось прекрасно до того самого момента, когда он совершил единственную роковую ошибку, которая прервала его стремительное восхождение по служебной лестнице. Как говорится, чем выше прыгнешь, тем больнее падать. Мало того, что Мануэля понизили в должности, его ещё и перевели в малоперспективный регион – Азию, а точнее, как вы уже сами догадались, в индийский провинциальный город Мадрас.
Консульство располагалось в двухэтажном особняке с давно некрашеными стенами, количество работников которого едва ли переваливало за дюжину. В обязанности Мануэля входил приём жаждущих перебраться в Мексику на постоянное место жительства людей. Он ненавидел посетителей и старался как можно быстрее от них избавляться. За время работы в Индии бывший дипломат Мануэль Партилья превратился в конторскую крысу, пристрастился к бутылке и окончательно потерял чувств юмора, которое и раньше у него было, не слишком сильно развито.
Однажды случилось так, что он дал разрешение на въезд в Мексику человеку, который скрывался от правосудия и старался покинуть Индию любыми возможными и невозможными способами.
Мошеннику-индусу удалось заставить Мануэля поверить в то, что он ни кто иной, как мексиканец, потерпевший авиакатастрофу в Гималаях, потерявший паспорт и мечтавший вернуться на «родину». Партилья купился на жалостливые россказни, и выдал обманщику мексиканский паспорт, а в придачу к нему ещё и билет на самолёт. Но вскоре обман раскрылся, Мануэль получил выговор от начальства и поклялся себе никогда в жизни не сочувствовать клиенту, а, наоборот, видеть в нём противника, смертельного врага. «В таком случае, негодяй не сможет обвести меня вокруг пальца», – решил он и был верен данной самому себе клятве, не обращая внимания на чьи-либо доводы и предположения, опираясь при этом на факты и весомые доказательства.
Белинда поставила перед шефом чашечку ароматного кофе и недовольно проговорила:
– Там пришла какая-то женщина. Довольно-таки странного вида. Просится к вам на приём. Пустить?
– А что ей нужно? – поморщился Мануэль.
– Говорит, она мексиканка.
– О, святая дева Мария. – Партилья вознёс очи к потолку. – Откуда в Индии столько мексиканцев? Что у тебя с губами?
– Где? – Белинда снова бросилась к зеркалу. – Ой, помада размазалась. Сейчас вытру.
– Вытри. И позови эту сеньору, как её там?
– Марианна Сальватьерра. Она чем-то серьёзно опечалена. – Белинда скрылась за дверью, и вскоре на пороге кабинета появилась Марианна.
– Здравствуйте, сеньор Партилья, – робко сказала она.
– Приветствую вас, – Мануэль разглядывал потрёпанное платье посетительницы. – Зачем пожаловали?
– Я даже не знаю, с чего начать… – Марианна опустила глаза.
– Ну как же так? – усмехнулся служащий консульства. – Ну, хорошо, я вам помогу. Не надо рассказывать никаких историй. Короче – что вам от меня нужно?
– Мне? – переспросила Марианна.
– А кому же ещё, – раздражённо сказал Мануэль. – Предупреждаю, у меня не так много времени.
– Прошу вас, помогите мне. Я оказалась в безвыходном положении, – затораторила Марианна. – Я живу в Мехико, в самом центре города. Мы с мужем отправились в кругосветное путешествие…
– Так-так, продолжайте, – Партилья шумно отхлебнул кофе.
– Мы отправились… Всё было хорошо, но… Мой муж погиб… – Горький комок подкатил к горлу Марианны. Она с трудом могла говорить.
– Погиб? Очень интересно… И каким же образом?
– Он упал за борт… Простите, я до сих пор… – Марианна не сдержалась и расплакалась.
– Ну-ну, успокойтесь, – совсем неласково сказал Мануэль.
– Я не знаю, как так получилось… Но его больше нет… Меня сняли с корабля… Я была без сознания и лишь в местной больнице пришла в себя. У моей кровати сидел Казимир. Я фамилии его не помню. Он тоже плыл на «Санта Розе». Наш корабль так назывался – «Санта Роза». Казимир сказал мне, что он остался в Индии, чтобы поухаживать за мной… Это он так сказал. На самом же деле он украл у меня все деньги и паспорт… Украл и исчез. А я так ему верила… Он, казалось, был таким искренним… Это случилось три недели назад… А вчера вечером директор больницы попросил меня оплатить лечение… Что я могла сделать? Я сказала, что у меня нет денег, и попыталась объяснить… Но директор не хотел и слушать… Он приказал мне убираться из больницы… Эту ночь я провела на железнодорожном вокзале… Я хочу есть… Помогите…
Мануэль долго ничего не отвечал, только как-то странно смотрел на просительницу. Наконец, он вымолвил:
– Я вам не верю. Не верю ни единому вашему слову. Я на своём веку встречал немало мошенников и потому без труда могу отличить ложь от правды. Один раз я уже поплатился за свою доверчивость. Второго такого раза будет. Конечно, я могу заблуждаться на ваш счёт говорится, бережёного бог бережёт. Зайдите ко мне месяца через два. Думаю, за это время я смогу навести о вас справки.
– Два месяца? – Марианна не могла поверить своим ушам. – Но почему?
– Потому что я должен установить вашу личность, – Мануэль Партилья повысил голос. – Знать точно, что вы та самая Марианна Сальватьерра, за которую себя выдаёте. Оставьте моей секретарше свой домашний адрес, конечно, если таковой имеется. Я свяжусь с Министерством иностранных дел и всё проверю. А сейчас – до свидания.
– Но что мне делать столь долгий срок в чужой стране? – У Марианны не было сил кричать.
– Это уже не моя забота. Устройтесь на работу, сходите в церковь, вам там помогут. Но знайте, если вы всё-таки хотели меня обмануть, в чём я, собственно, не сомневаюсь, то забудьте дорогу в этот дом. Вы обратились не по адресу. Здесь вам не благотворительное заведение. Бродягам и ТАКИМ дамочкам здесь делать нечего. Да, вы сносно говорите по-испански, но это ровным счётом ничего не значит. У меня нет оснований более задерживать вас. Желаю удачи, и до свидания, а ещё лучше – прощайте. – И Мануэль Партилья уткнулся в бумаги.
Марианна простояла некоторое время в нерешительности и оцепенении, а затем резко повернулась и выбежала из кабинета.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Утреннее солнце только-только показалось из-за горизонта, освещая голубую гладь океана, тихо колышущиеся под порывом ветерка листья кокосовых пальм и несколько убогих бамбуковых лачуг, крыши которых были покрыты листьями этих пальм, только уже не зелёными, а пожелтевшими. На небе не было ни единого облачка, и день обещал быть великолепным, солнечным и тёплым.
Вся деревня ещё спала, когда Татав вышел из своего жилища. Он собирался на рыбалку. Время для ловли рыбы было ещё слишком раннее, но этот маленький седой полинезиец решил выйти как можно раньше, чтобы не встретиться с противным лавочником Намисом, который никак не отставал от него и постоянно требовал вернуть долг.
Четыре месяца назад у Татава погиб младший брат. Он утонул во время страшного шторма. Этот шторм разразился совсем неожиданно, когда Татав с братом вышли в море. Сам Татав спасся благодаря чистой случайности. Просто он, уже потеряв сознание, запутался в рыболовной сети, которая зацепилась за лодку. Лодку выбросило на берег, а вместе с ней и Татава. А бедный его брат так и сгинул в морской бездне, как многие люди до него и многие после него. Морская стихия время от времени требует всё новых и новых жертв, и так будет всегда. Как бы ни был человек силён, каких бы новшеств он ни придумывал, он не в силах побороть эту страшную, всепоглощающую стихию, сметающую всё на своём пути…
Татав долго болел после случившегося несчастья. А когда он, наконец, встал на ноги и начал потихоньку заниматься хозяйством, к нему вдруг пожаловал Намис и сказал, что Петер, брат Татава, остался должен ему довольно крупную сумму денег.
– Надеюсь, ты не станешь отказываться от своего брата и от его долгов? – спросил толстый лавочник и ухмыльнулся.
– Конечно, не стану, – ответил Татав, – но у меня сейчас нет денег, чтобы вернуть тебе долг.
– Ну что ж, я готов подождать. Только за каждый месяц ты должен будешь мне ещё по десять процентов долга. Если ты не согласен, я с удовольствием возьму твою лодку.
Татаву ничего не оставалось делать, как согласиться. И теперь Намис требовал всё больше и больше денег. Поэтому Татав пытался не попадаться ему на глаза.
Однако, когда старик вышел на крыльцо, неся в руке завтрак, завёрнутый в кусок старой материи, которая была когда-то рубашкой, Намис уже поджидал его. '
– Эй, Татав, ты, кажется, собрался на рыбалку? – окликнул он старика.
– Да, – ответил опешивший Татав.
– А не собираешься ли ты отдать мне долг?
– Намис, ты ведь знаешь, что у меня нет денег, – стал оправдываться он. – По частям брать ты не хочешь, а для того чтобы собрать всю сумму, мне нужно время.
– «Нет де-е-нег!» «Нужно вре-е-мя!» Только и слышу от тебя эти проклятые слова! – начал кричать Намис. – А между тем твой долг всё растёт и растёт. Скоро наступит такой момент, когда ты не сможешь отдать мне эти деньги, даже если продашь всё своё имущество вместе с домом, лодкой и всем остальным. Ты помнишь, что завтра время платить проценты?
– Конечно, помню… – Татав опустил голову и тяжело вздохнул. Он знал, что платить ему нечем. Вся надежда была на сегодняшний улов.
– Ну и чем ты собираешься мне платить? Наверняка опять рыбой?
– Да, если ты мне позволишь.
Намис развёл руками и сказал:
– Но ведь ты знаешь, Татав, что цены на рыбу сильно упали в этом сезоне и я не смогу её дорого продать.
Татав знал, что лавочник врёт ему. Рыба нисколько не подешевела, она даже немного поднялась в цене из-за того, что много рыбаков из деревни уехали в город на заработки. Но спорить было бесполезно. Поэтому старик просто спросил:
– Сколько ты хочешь рыбы, за свои проклятые проценты, чёрт бы их побрал вместе с тобой!
– Семь пудов.
– Сколько?! – Татав чуть не поперхнулся от такой наглости лавочника.
– Я же сказал – семь, – повторил Намис, даже не моргнув глазом. – Или ты стал плохо слышать?
– Но ведь это в два раза больше, чем в прошлом месяце, – возмутился старик.
– Да… – Намис был спокоен, как камень.
– Ты что, хочешь сказать, что за этот месяц рыба подешевела вдвое?!
– Послушай, Татав, – не выдержал, наконец, лавочник, – я же не настаиваю на том, чтобы ты платил мне рыбой. Если ты не согласен с моими условиями, можешь отдать мне деньги. Но ведь у тебя нет денег. Или всё-таки есть?
– Ты же знаешь, что нет, так зачем спрашиваешь?
– В таком случае тебе некуда деваться, – ухмыльнулся Намис.
– Но послушай, Намис, ведь мне придётся целую неделю ловить рыбу, чтобы отдать её тебе, а может, даже и больше.
– Тем лучше! – засмеялся лавочник. – Целую неделю, будет свежая рыба!
– Смотри, Намис, судьба накажет тебя за твою алчность. Случится с тобой что-нибудь, и никто не придёт тебе на помощь, вот увидишь.
– Когда со мной что-нибудь случится, – лавочник не переставал смеяться, – то у меня будет достаточно денег, чтобы избавиться от неприятностей.
– Бедный Намис… – Татав укоризненно покачал головой. – Неужели ты думаешь, что за деньги можно купить всё?
Намис рассмеялся ещё больше.
– Татав, это ты-то называешь меня бедным? Ты, который должен мне столько денег, что на них можно жить целых полгода, называешь бедным меня?! Давно я так не смеялся!… Да, конечно, за деньги можно купить всё. А то, что купить нельзя, не стоит и приобретать, ведь оно не имеет цены и на нём нельзя заработать денег.
– Я не буду тебя переубеждать, – спокойно сказал Татав, – но когда-нибудь ты поймёшь, что не прав.
– Это будет когда-нибудь, а платить тебе нужно завтра. Так чем ты собираешься платить?
– Рыбой… – ответил Татав и, махнув рукой, побрёл к лодке.
– То-то, – сказал Намис и пошёл к себе в лавку.
Татав проклинал и себя, и Намиса за то, что встретился с ним. Но, подойдя к лодке, он сразу забыл и о встрече, и о том, что если бы Татав не столкнулся с лавочником, то завтра-послезавтра он принёс бы ему три пуда рыбы и тот на месяц оставил бы его в покое. Сейчас старик думал только о море и о рыбалке. Татав очень любил своё ремесло, любил море, несмотря на то, что оно отняло у него отца и младшего брата. Море завораживало его, притягивало к себе. Каждый раз, отправляясь на своей лодке в открытый океан, он чувствовал такое волнение, будто шёл на свидание с любимой женщиной. Старик много раз спрашивал себя, отчего это происходит, но так и не мог найти ответ.
Оттолкнув лодку с песчаной отмели, он прыгнул в неё и начал грести. Несмотря на свой преклонный возраст, Татав был довольно сильным мужчиной, поэтому лодка быстро скользила по волнам. Выйдя из бухты в открытое море, старик поставил парус и спокойно сел на скамью. Теперь можно было немножко отдохнуть.
Достав завтрак, который состоял из двух варёных яиц, лепёшки, куска сыра и фляги с кокосовым молоком, Татав решил подкрепиться. Развернул материю, взял яйцо и, постучав им о борт лодки, стал чистить, бросая скорлупу в корзину для рыбы. Он никогда не позволял себе выбрасывать мусор за борт, считая, что не должен засорять море, которое его кормит.
– Господи, как хорошо-то! – сказал он, откусывая яйцо и глядя в небо.
День действительно был прекрасный. Солнце уже поднялось, но ещё не жарило в полную силу. Над мачтой кружились чайки, выпрашивая пищу. Они очень хорошо знали Татава и поэтому всегда слетались к его лодке, когда он выходил в море.
– Достанется вам, вы же знаете, чего разгалделись?! Разве не видите, что я ещё сети не забросил? – весело сказал рыбак и доел яйцо. Потом он собрал еду и спрятал её под лавку, чтобы не испортилась на солнце. Запив пищу кокосовым молоком, стал разматывать сети.
– До чего же ты у меня старенькая, подружка ты моя! – вздохнул Татав, глядя на ветхую латаную-перелатанную сеть.
Наконец, сеть была размотана, и он стал потихоньку сбрасывать её за борт, пока она не расправилась в воде.
– Господи, пошли мне сегодня богатый улов. Ты ведь знаешь, как он мне сегодня необходим! – помолился старик и стал потихоньку тянуть сеть на себя. Сеть показалась ему тяжеловатой. Он даже не поверил себе и подумал, что она за что-нибудь зацепилась.
– Господи, не может этого быть… – Татав потянул сильнее.
Сеть немного поддалась – и вдруг засеребрилась, засверкала на солнце. Она сверкала рыбьей чешуёй. Рыбины, большие и маленькие, окуни и камбалы, форель и сардины бились в ней.
– Спасибо тебе, Господи! – крикнул Татав, с улыбкой взглянув на небо и продолжая тянуть сеть. – И вам, святые апостолы. Я ведь знаю, что вы почти все были рыбаки, а значит, понимаете меня и не оставите в беде!
Вытащив сеть, он начал сортировать рыбу и раскладывать по корзинам. Крупную – в одну корзину, среднюю – в другую, мелкую – в третью. Несколько совсем маленьких рыбёшек он подбросил в воздух, и чайки тут же на лету подхватили их…
– Ешьте, ешьте! – радостно крикнул Татав, наблюдая, как птицы, которым досталась добыча, расселись на воде недалеко от лодки и стали её поглощать.
Посмотрев на корзины, старик удивлённо присвистнул – рыбы было больше пуда.
– Если так пойдёт дальше, – сказал он радостно, – то через два дня я могу вернуть проценты этому негодяю!
В море Татав мог спокойно разговаривать сам с собой, и никто не принял бы его за сумасшедшего. Во-первых, это помогало ему бороться со скукой, а во-вторых, мысленно, хотя он даже сам себе боялся признаться в этом, он представлял, что разговаривает со своим погибшим братом Петером. Ведь брат был единственным родным человеком на всей земле. Отец утонул в море, когда Татаву было пятнадцать лет, а Петер только родился. Жены у Татава никогда не было, а детей и подавно. Поэтому брат был очень, нужен ему. Когда старик узнал, что его брат погиб и что теперь он остался совсем один, он чуть не сошёл с ума от горя. Но жизнь лечит любые раны, и постепенно Татав успокоился, смирился с этим.
За первой сетью старик забросил второй раз, и вновь сеть оказалась полная рыбы. Татав уже не пел, не молился, он только яростно работал, работал что есть сил, в поте лица.
– Ещё три броска – и нужно идти домой! – пробормотал Татав, глядя на корзины, которые ещё чуть-чуть – и будут полными.
Третью сеть рыбак забрасывал осторожно. Очень суеверный человек, он боялся даже подумать об удаче, чтобы ненароком не спугнуть её. Он только тихо улыбался, спуская поплавки на воду один за другим.
Эта сеть оказалась такой же полной, как две первые.
– Вот это да! – старик не мог поверить своим глазам.
Но четвёртая сеть оказалась почти пуста.
– Наверное, где-то, рядышком, пасётся акула, – пробормотал старик, но без всякой злости. Как он мог злиться на море, которое преподнесло ему такой подарок?
Сев на лавку, он блаженно вздохнул и закрыл глаза, решив немного отдохнуть. Он опять достал завтрак и начал его есть. От работы и бешеного азарта, который охватывал старика каждый раз, когда он занимался рыбной ловлей, у него разыгрался аппетит.
Съев всё до крошки и запив кокосовым молоком, Татав посидел ещё немного без движения, потом встал и снова принялся за работу. На этот раз он отгрёб ещё дальше от острова и опять стал закидывать сеть. А закинув, принялся снова тащить. Хоть эта работа и была однообразной, она очень нравилась ему. Ведь каждый раз, вытаскивая сеть, он ожидал увидеть что-нибудь новое.
На этот раз сеть оказалась заполненной лишь наполовину.
– Всё ж лучше, чем ничего, – сказал Татав, принимаясь сортировать рыбу. Он был из числа людей, которые никогда не отчаивались и во всём пытались найти хорошую сторону.
Забросив сеть ещё четыре раза, он полностью наполнил корзины, и даже дно лодки покрыл шевелящейся, играющей на солнце, подпрыгивающей живой рыбой.
Посмотрев на небо, он сказал радостно:
– Да-а, ещё так рано, а я уже могу возвращаться. Если всё будет хорошо, то вечером можно будет попробовать ещё разок порыбачить.
В обычные дни ему редко удавалось выйти в море два раза. Да в этом и не было нужды. Он и после одного раза возвращался только вечером, да и то был почти всегда наполовину пуст.
Ветер начал поддувать сильнее, и Татав принялся ставить парус. Вдруг он заметил на горизонте необычный предмет, вернее даже не заметил, а уловил краем глаза что-то не совсем вписывающееся в обычный морской пейзаж. Присмотревшись внимательней, старик действительно увидел какой-то странный предмет, который мягко и плавно качался на волнах в полумиле от него.
– Что это может быть? – спросил Татав себя и козырьком приложил ладонь к бровям, чтобы рассмотреть предмет получше. Но это было сделать трудно – он был слишком далеко.
– Ну вот, опять снимай парус! – воскликнул Татав в сердцах и хлопнул себя по бокам.
Сняв парус, старик сел на вёсла и стал грести в направлении предмета, время от времени останавливаясь и оглядываясь, туда ли он плывёт, ведь он сидел спиной по направлению движения лодки. Наконец, подплыв достаточно близко, он снова поднялся и принялся рассматривать предмет.
– Господи! Не может быть! – воскликнул он испуганно.
То, что увидел Татав, был человек. Человек, зацепившийся за обломок какой-то деревянной конструкции, и только благодаря ей, державшийся на плаву. Но это было ещё не всё. Недалеко от этого человека он увидел чёрный, поблёскивающий на солнце треугольник, хорошо известный каждому рыбаку. Акула…
Не медля больше ни единой секунды, старик схватился за вёсла и принялся отчаянно работать. Он грёб изо всех сил, но ему почему-то казалось, что лодка движется слишком медленно, почти стоит на месте, хотя на самом деле она неслась по волнам, словно птица.
Подплыв ближе, старик увидел, что акула ходит кругами вокруг человека. Круги становились всё меньше и меньше, и она уже готова была схватить утопающего. Татав понял, что не успеет.
– Нет, этого допустить нельзя!… Нельзя!… – забормотал он и бросился на дно лодки. Он стал разгребать рыбу, пока не отыскал старый короткий гарпун, который всегда возил с собой, но применял очень редко. Схватив гарпун, старик зажал конец верёвки в руке и тихо сказал:
– Господи, ты всё видишь! Помоги!
Блеснув на солнце, гарпун просвистел в воздухе и впился в глаз акулы, которая уже завалилась на бок и открыла пасть, чтобы схватить свою жертву. Акула метнулась в сторону, оставляя за собой в воде кровавый шлейф, и Татав, потеряв равновесие, свалился на дно лодки. Он чуть не упал за борт, но сумел вовремя перенести вес с одной ноги на другую.
– Попал! Попал! – воскликнул он и тут же вскочил на ноги, всё ещё не выпуская гарпун из рук. Быстро прикрепив конец верёвки к крюку, он опять навалился на вёсла. Дорога была каждая секунда. Ведь, хоть он и выиграл схватку с этой акулой, в любой момент, учуяв запах крови своего сородича, могли появиться другие.
Подплыв к человеку, Татав увидел, что это мужчина.
– Откуда же ты здесь взялся? – спросил он даже не его, а скорее самого себя, ведь мужчина был без сознания.
Ухватив беднягу за ворот рубашки, старик попытался втащить его в лодку, но это было трудно сделать, так как мужчина намертво ухватился за деревянный обломок какой-то мебели и не отпускал его.
– Ну, давай! – крикнул Татав и изо всех сил потянул за рубаху. Мокрая ткань затрещала, но мужчина оказался в лодке.
– Так-то лучше… – Старик перевёл дух и нагнулся над беднягой.
Это был мужчина лет сорока восьми – пятидесяти, довольно крупного телосложения. Он был бледен, глаза закрыты. Татав нагнулся над ним, чтобы услышать, дышит ли он, но так ничего и не смог разобрать. Тогда он приложил ухо к груди и, внимательно прислушавшись, уловил еле слышное биение сердца.
– Жив! Пресвятая дева Мария, он жив! – воскликнул старик и от радости несколько раз подпрыгнул, словно мальчишка.
Расстегнув и сняв рубашку пострадавшего, он стал растирать его тело, чтобы привести в движение кровь. Потом вдруг опомнился, схватил его и перегнул через край лодки, так, что голова оказалась снаружи. Из носа и рта мужчины потекла вода.
Когда вода перестала течь, Татав снова уложил мужчину на дно, предварительно постелив под него нагретый солнцем парус, который содрал с мачты.
Вдруг лодка его накренилась и чуть не перевернулась. Схватившись за мачту, старик понял причину толчка: всё пространство вокруг лодки кишело акулами. От той, которую он убил, не осталось почти ничего. Другие акулы рвали её на части. Татав еле успел вырвать гарпун, который чуть было, не перекусила пополам одна из них. Сев на вёсла, он начал быстро грести в направлении острова. Это оказалось довольно трудно, так как лодка была перегружена.
