Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Петер сидел в своей новой мастерской в доме Корасон, когда к нему подошла жена. Он как раз закончил лепить кувшин, над которым бился три дня. Кувшин этот был не такой, как все остальные, обычные, ничем не примечательные кувшины. Это было в своём роде произведение искусства, и Петер очень гордился своей работой.
И вот сейчас он сидел и с улыбкой на лице любовался плодом своих усилий, когда в мастерскую вошла Корасон. Она тихо подошла к мужу и обняла его. От неожиданности Петер вздрогнул, но в следующий момент почувствовал на своей щеке поцелуй жены. Он повернулся к ней, нежно обнял за бёдра и спросил:
– Ну как, тебе нравится то, что я сделал?
Корасон в ответ кивнула головой и нежно улыбнулась. Она погладила Петера по его седеющей голове и сказала:
– У тебя очень даже неплохо получается.
– Неплохо получается это самое малое, что можно сказать об этой вещи. Я бился над этим кувшином три дня и очень доволен своей работой. Мне кажется, что этот кувшин – самое лучшее, что мне когда-либо удастся сделать.
– Зря ты так говоришь… – тихо ответила женщина, загадочно посмотрела на мужа и вышла из мастерской.
Петер посмотрел ей вслед, недоумённо пожал плечами и опять занялся кувшином. Он аккуратно перенёс его с круга на специальный поднос и вынес на солнце, чтобы тот немного обсох. Он уже хотел заняться разведением огня в гончарной печи, которую он сам построил через месяц после того, как перебрался жить к Корасон, и вот уже два месяца пользовался ею. Но тут он услышал голос жены, которая звала его:
– Петер, помоги мне, пожалуйста!
Войдя в дом, он спросил у неё:
– Что я должен сделать?
Корасон опустила глаза и тихо сказала:
– Мне нужно поднять это ведро с водой на плиту…
Петер немного опешил.
– Разве ты сама не можешь это сделать? Ведь раньше ты не просила меня об этом.
Раньше Корасон действительно легко справлялась с этой работой. Но сегодня она почему-то отвела взгляд, улыбнулась и сказала:
– Сделай это, пожалуйста, если тебе не трудно…
– Ты себя хорошо чувствуешь? – испуганно спросил муж.
– Да, хорошо…
– Может, ты приболела и хочешь лечь в постель?
– Нет, всё нормально.
Пожав плечами, Петер с лёгкостью поднял ведро, поставил его на плиту и отправился заниматься своими делами.
Корасон посмотрела ему вслед и улыбнулась самой счастливой улыбкой, которую только можно себе представить…
А Петер тем временем развёл огонь и занялся обжигом. Через пять минут он уже забыл о случившемся.
К обеду кувшин был готов. Петер аккуратно вынул его из печки и поставил на стол. Полюбовавшись им немного, он оставил кувшин остывать и пошёл в дом.
– Корасон, я уже закончил работу. Если ты хочешь, то можешь пойти и посмотреть, что у меня получилось, – сказал он.
Но жена, казалось, его не слышала. Она сидела на стуле у подоконника и смотрела в окно. На лице её блуждала улыбка.
– Корасон, ты меня слышишь? – окликнул её Петер.
– А, что?… – встрепенулась женщина. – Прости меня, я не заметила, как ты вошёл, – сказала она, очнувшись от своих раздумий и нежно посмотрев на мужа.
– Я говорю, что мой кувшин уже готов. Ты можешь пойти и посмотреть на него, если хочешь.
– Н-нет, я, пожалуй, лучше посижу и немного отдохну, – ответила она и опять опустила глаза.
Петер понял: с женой что-то происходит. Вот уже целый день она ведёт себя как-то странно. Сначала она высказала эту странную мысль о том, что он не должен думать, что кувшин – это самое лучшее, что он создал. Потом она не смогла поднять ведро с водой на плиту, хотя раньше это не составляло ей никакого труда. А теперь она говорит, что очень устала, хотя за этот день совсем ничего не успела сделать, только приготовила обед и помыла посуду.
Подойдя к жене поближе, Петер внимательно посмотрел ей в глаза и сказал:
– Ты какая-то странная сегодня. Может быть, ты скажешь мне, что с тобой случилось?
Корасон покраснела и отвела взгляд.
– Со мной ничего не случилось… – тихо сказала она.
– Перестань шутить, – строго сказал Петер. – Я же не слепой и всё вижу.
– Нет, ты ничего не видишь… потому что ничего не можешь видеть… Просто ничего нет.
– Ты говоришь правду? – спросил муж и попытался посмотреть ей в глаза.
Но жена опять отвела взгляд и ничего не ответила.
Она просто встала со стула и пошла, накрывать на стол.
Петер постоял немного в раздумье и вышел из дома.
– Я скоро приду! – крикнул он с порога.
Мужчина решил сходить и посоветоваться с Татавом. Он не мог понять, что происходит, но чувствовал, что что-то не так.
Татав сидел во дворе и плёл сеть. Увидев Петера, старик заулыбался.
– А, Петер, ну здравствуй! – весело сказал он, вставая с крыльца. – Давненько тебя здесь не было.
– Как это давненько? Ведь я заходил к тебе только вчера! – удивился Петер.
– Но с тех пор прошёл уже целый день, – вздохнул Татав. – А для нас, стариков, это очень, много.
Петер сел на крыльцо рядом со старым другом и стал наблюдать, как тот быстро плетёт рыболовную сеть.
– Послушай, – сказал он, наконец, – мне нужен твой совет.
– Что случилось? – спросил старик, ловко орудуя челноком.
– Да вот, с моей женой происходит что-то неладное. Она сегодня не такая, как вчера, как будто её подменили.
– А что с ней не так? – удивился старик. – Она что, стала с тобой ругаться? Или она перестала тебя кормить?
– Нет, но…
– А что же тогда тебя волнует?
– Да я и сам не знаю… – замялся Петер. – Вернее, не знаю, как это выразить словами. Но с ней что-то происходит, а она не хочет мне об этом говорить.
– Да что происходит?! – не выдержал Татав. – Можешь ты сказать толком, что там у вас случилось?
– Нет, не могу, но я хочу, чтобы ты пошёл и сам на всё посмотрел.
Татав отложил сеть, тяжело вздохнул и встал.
– Ну ладно, пойдём, посмотрим, что там у вас стряслось.
Старик вошёл в дом, накинул рубашку, и они с Петером пошли в дом Корасон.
Женщина уже накрыла на стол, когда Петер и Татав вошли в комнату.
– Ну, здравствуй, дочка! – воскликнул старик с порога. – Как твои дела?
– А, это ты, Татав, – улыбнулась хозяйка. – Ты как раз вовремя, мы только что собрались обедать. Садись с нами.
– С большим удовольствием, – ответил старик и сел за стол, потирая руки от удовольствия.
Корасон поставила третью тарелку с супом и положила рядом ложку.
– Ну, рассказывай, как вы тут без меня поживаете? – спросил Татав, отламывая кусок лепёшки. – Что у вас новенького?
Корасон подозрительно посмотрела на старика. Но Татав спокойно ел свой суп и даже не смотрел на неё.
– У нас всё по-старому, – ответила она. – Петер, наконец, закончил лепить свой кувшин, над которым трудился целую неделю.
– Не неделю, а всего три дня, – поправил её Петер.
Татав внимательно посмотрел на Корасон и спросил:
– Ну а как ты поживаешь? Что у тебя новенького?
Корасон покраснела и опустила глаза.
– У меня всё, как всегда, – ответила она и смутилась.
Старик лукаво усмехнулся, но не стал расспрашивать дальше.
Петер вопросительно посмотрел на Татава и толкнул его ногой под столом. Но старик как будто и не заметил этого, продолжая, спокойно есть.
– А мне показалось, что Корасон больна, – сказал Петер, не выдержав. – Сегодня она попросила меня поднять ведро с водой, которое с лёгкостью поднимала сама.
– Нет, она не больна, – тихо сказал старик.
Корасон с испугом взглянула на Татава, но, встретив его насмешливый взгляд, отвела глаза.
Петер с недоумением наблюдал за происходящим. Он видел, что и Корасон, и Татав что-то знают, но скрывают от него.
– Да что здесь происходит?! – воскликнул он, наконец. – Вы как будто сговорились и дразните меня.
– Никто тебя не дразнит, – спокойно ответил старик. – И здесь ничего не произошло… Ничего страшного…
– Значит, что-то всё-таки произошло?!
– Ешь спокойно свой суп и не нервничай, – сказал Татав и ехидно улыбнулся.
– Конечно, буду, есть! – раздражённо воскликнул Петер. – А что мне ещё остаётся делать?!
Он взял ложку и молча, стал есть. До конца обеда он не проронил больше ни слова.
Когда обед кончился, Татав встал из-за стола и сказал:
– Спасибо тебе, Корасон, за обед. Мне пора идти, а ты тут смотри… Ну, ты понимаешь?
Корасон кивнула головой и заулыбалась.
– Ну, вот и отлично, а я пошёл.
Сказав это, старик вышел из дома. Петер вскочил из-за стола, и выбежал вслед за ним.
Он догнал Татава уже на повороте улицы. Старик шёл быстрым шагом и не останавливался.
– Постой, Татав! – окликнул его Петер.
Татав остановился и обернулся. На лице старика сияла счастливая улыбка. Петер подбежал к нему и спросил:
– Ну, ты заметил что-нибудь? Только не говори, что не заметил, я всё равно тебе не поверю.
– Ну чего ты ко мне прицепился? – весело спросил старик. – Ничего страшного с твоей Корасон не произошло. Можешь успокоиться и идти домой.
Петер развёл руками.
– Или я сошёл с ума, – сказал он, – или меня просто водят вокруг пальца. Ну что ты так ехидно смотришь на меня?
– Ну что тебе от меня нужно?! – хмуро перебил его Татав. – Ты что, хочешь поссориться со мной?
– Нет, не хочу… – ответил опешивший мужчина.
– Ну, тогда не приставай ко мне, а лучше иди домой, – сказал старик и отвернулся.
Петер постоял немного и посмотрел вслед уходящему старику. Потом он махнул рукой и крикнул ему вслед:
– Не хочешь говорить – не надо! Я сам всё узнаю!
Он пнул ногой камушек, валявшийся на дороге, и побежал домой.
Старик обернулся, посмотрел ему вслед и тихо пробормотал:
– Конечно, ты всё узнаешь. И очень скоро.
Но Петер этого уже не слышал.
Корасон убирала со стола, когда муж вернулся домой. Он решил ни о чём не спрашивать у жены, а подождать до вечера, когда они лягут спать. Тогда он у неё обо всём и расспросит.
А пока Петер решил заняться работой по дому. Нужно было починить крышу, а то она протекала во время дождя.
В кладовке он взял молоток, гвозди и топор. Во дворе он нашёл подходящие доски, приставил лестницу к стене и залез на крышу. Там он разложил доски и позвал жену:
– Корасон, помоги мне, пожалуйста! Подай мне молоток и гвозди! Я оставил их внизу!
Корасон вышла во двор, посмотрела на мужа, жмуря глаза от солнца, и сказала:
– Прости меня, дорогой, но я не могу этого сделать.
– Но почему?! – удивился Петер. – Просто залезь по лестнице и подай мне гвозди.
– Вот именно залезть по лестнице я и не могу.
Петер тяжело вздохнул и спустился вниз.
– Чёрт знает что происходит, – бормотал он про себя. – Я ничего не понимаю.
Когда он спустился на землю, жена нежно поцеловала его в щёку и сказала:
– Прости меня, но я… я не очень хорошо чувствую себя для того, чтобы лазать по лестнице на крышу.
Сказав это, она ещё раз поцеловала его в щёку и быстро ушла обратно в дом. А Петеру оставалось только в очередной раз пожать плечами от удивления. Взяв гвозди и молоток, он опять поднялся по лестнице на крышу и занялся ремонтом.
Вечером, после ужина, когда Корасон убирала со стола, Петер тихо подошёл к ней сзади, обнял за плечи и спросил:
– Ну, теперь-то ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось?
Корасон загадочно посмотрела на мужа и сказала:
– Со мной не случилось ничего страшного. Я просто… просто немного устала.
– Нет, это не так. Ты что-то мне не договариваешь. Я ведь твой муж и имею право знать, что происходит с моей женой, разве не так?
Пристально посмотрев на мужа, Корасон сказала:
– Конечно, ты имеешь право знать. И очень скоро ты обо всём узнаешь.
– О чём? О чём я должен узнать?! – не унимался Петер. – И почему я должен узнать об этом потом, а не сейчас? Я решительно ничего не понимаю!
– Успокойся, – засмеялась женщина. – Ничего страшного не происходит. Просто я… ну, в общем, не важно…
Петер долго смотрел на жену. Он никак не мог понять, что же она скрывает от него.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Пошли спать. Завтра, я надеюсь, всё пройдёт, и ты опять почувствуешь себя лучше.
Но, ни на следующий день, ни потом ничего не прошло, даже наоборот. Корасон стала всё меньше и меньше работать по дому, старалась как можно больше отдыхать, много ела и много спала.
Петер всё больше и больше приходил к убеждению, что с его женой что-то происходит. Но ему не с кем было посоветоваться, потому, что Татав больше не приходил к ним в гости, ссылаясь на то, что у него очень, много дел, и он не может попусту тратить время.
Поэтому Петер был вынужден сам справляться со своими сомнениями, не надеясь ни на чью помощь. Но это ему удавалось с большим трудом, так как Корасон наотрез отказывалась разговаривать с ним на эту тему. Мужчина пытался добиться от неё хоть слова, хоть намёка, но в ответ получал одно лишь молчание и какие-то загадочные взгляды.
Наконец, в один прекрасный день мужчина не выдержал неизвестности и решил напрямик поговорить с женой. С самого утра он ходил сам не свой, пока не подобрал подходящий момент для этого разговора.
Корасон как раз встала с постели после дневного сна, который она стала себе устраивать только теперь. Она сидела на кровати и заплетала косы, когда Петер подошёл к ней и сел рядом. Он долго смотрел на жену, на плавные движения её рук, на мягко струящиеся из-под пальцев волосы и не решался начать разговор.
Корасон начала первая. Она пристально посмотрела на мужа и спросила:
– Ты что-то хочешь мне сказать?
Петер опустил глаза и ответил:
– Признаться, я хотел бы поговорить с тобой, но боюсь, что наш разговор опять ни к чему не приведёт.
Женщина улыбнулась, нежно поцеловала его в щёку и ласково сказала:
– Ты зря переживаешь. Со мной всё нормально.
– Именно это «нормально» я только и слышу на протяжении всех последних дней. Но ведь я не слепой. Я же вижу, что всё не так, как ты говоришь.
Корасон хихикнула.
– Почему ты смеёшься? – удивился Петер.
– Потому, – ответила она, – что ты утверждаешь, будто не слепой, а на самом деле не можешь разглядеть ничего дальше собственного носа! – Корасон рассмеялась ещё больше.
– Чего, чего я не могу разглядеть?! – Петер начинал выходить из себя. – Почему ты всё время говоришь какими-то загадками, но не хочешь ничего сказать напрямик? Или ты считаешь, что это не моё дело?
– Твоё, именно твоё! Но ты должен сам догадаться об этом, и я не хочу тебе подсказывать ничего…
– Ладно, хватит играть в кошки-мышки. – Петер хлопнул ладонью по колену. – Давай, выкладывай, что там у те… у нас произошло.
Корасон посмотрела на мужа укоряющим взглядом, покачала головой и ответила:
– Ну как ты сам до сих пор ни о чём не догадался? Ведь это так очевидно! Ну, подумай хорошенько, когда женщина ведёт себя так, как я?
– Когда она больна… – ответил Петер неуверенно.
– Или?…
– Или когда она…
– Ну, давай же! Не будь таким недогадливым! – упрашивала его Корасон.
– Когда она…
Тут Петера осенило. Он поднял на жену удивлённые глаза и неуверенно спросил:
– Ты что, беременна?
– Ну, наконец! Я думала, что ты никогда не догадаешься! – радостно воскликнула Корасон.
Петер потерял дар речи. Он смотрел на жену и не мог поверить своим ушам. Столько времени он мечтал о том, что Корасон родит ему ребёнка, а теперь, когда это случилось, он даже не смог догадаться вовремя.
– Ты действительно беременна? – переспросил он.
Женщина молча кивнула головой и счастливо улыбнулась.
– Господи, какая радость! – в порыве счастья Петер крепко обнял жену, но тут же отпустил её, боясь повредить её здоровью.
– А как же это случилось? – спросил он, глядя на Корасон счастливыми глазами.
Женщина засмеялась.
– Ты знаешь, – сказала она весело, – у супружеских пар иногда такое случается. Разве ты не знал?
– Да, глупый вопрос. Конечно, я знал, и, конечно, я этому рад, безумно рад!
Корасон нежно прижалась к мужу и поцеловала его.
– Мне даже не верится, что это, наконец, случилось, – тихо сказал Петер, гладя жену по голове. Косы у неё постепенно расплетались, и волосы плавно стекали по её плечам.
– А сколько времени ты… ты носишь его? – спросил он.
Корасон пожала плечами и ответила:
– Точно не знаю, но, по моим подсчётам, около трёх месяцев.
– И ты молчала всё это время? – удивлённо, даже немного обиженно спросил он. – Но почему?
– Не знаю, – ответила она. – Я просто боялась сначала обнадёжить тебя, а потом ошибиться. Поэтому я решила не говорить тебе ничего, пока сама не буду твёрдо в этом уверена.
– А теперь ты точно уверена? – спросил муж.
– Да, конечно, – ответила она и улыбнулась. – Ошибки быть не может.
– Он что, уже шевелится?
– Нет, что ты?! Шевелиться он начнёт только через месяц, а пока рано.
– А как же ты тогда знаешь? – испугался Петер. – Ведь ты можешь запросто ошибиться.
– Нет, не могу, – уверенно ответила жена.
Долго ещё они разговаривали об этом, и долго ещё Петер не мог поверить в случившееся. Наконец он вскочил с кровати и радостно воскликнул:
– Надо же рассказать обо всём Татаву! Я побегу к нему и всё расскажу!
Не успела Корасон сказать и слова, как Петер был уже за воротами. Он бежал так быстро, что через три минуты был уже на другом конце деревни, возле дома старика.
Татава не было дома, когда Петер прибежал к нему. Походив по двору и позвав Татава, Петер уселся на крыльцо и принялся ждать. Он даже не подумал о том, что старик мог уехать на рыбалку и вернётся нескоро.
Так оно и случилось. Старик уехал на рыбалку и вернулся только к вечеру.
А Петер через час ожидания просто потерял ощущение реального времени, что бывает только с сумасшедшими или с очень счастливыми людьми. Он просидел на крыльце до самого вечера, весь погружённый в раздумья о своём ребёнке.
Он представлял себе, что у него будет сын, только сын. Вообще большинство отцов почему-то мечтают именно о мальчике, и только о нём. Но это происходит совсем не потому, что мужчины не любят девочек, отнюдь нет. Всё гораздо проще. Мужчины мечтают о сыне просто потому, что знают, как себя с ним вести, что ему сказать, чем заниматься. Мужчине намного легче понять мужчину, чем загадочную и скрытную женщину. Кстати, именно по этой же причине большинство женщин и мечтают о дочери.
– Как твои дела? – прервал Татав размышления Петера.
Петер поднял глаза на старика и испуганно спросил:
– А что, уже вечер?
– Конечно, вечер! – засмеялся тот. – А ты давно здесь сидишь?
Петер пожал плечами.
– Не знаю… – растерянно сказал он. – Наверное, давно. Когда я пришёл сюда, солнце ещё стояло. А теперь сумерки.
Татав улыбнулся и покачал головой.
– Ты что, уснул? – спросил он.
– Нет, не уснул. Просто я задумался и совсем не заметил, как пролетело время.
Татав присел на крыльцо рядом с Петером и спросил:
– Ну, что там у тебя стряслось?
Петер радостно заулыбался и сказал:
– А ты догадайся!
– Я-то догадался! – рассмеялся старик. – А вот ты как не мог сразу понять, что она беременна?
От удивления Петер чуть не поперхнулся. Он уставился на Татава немигающими глазами и спросил, заикаясь:
– А ты… ты как… откуда ты знаешь? Как ты догадался, что моя жена беременна?
– Ну, это проще простого! – весело ответил старик. – Мне-то, столько прожившему на этом свете, и не догадаться! Да ведь это сразу было видно по ней, по её поведению. Ты ещё только рассказал мне, что Корасон не стала поднимать ведро с водой, а я сразу всё понял… Ну, ты-то хоть рад?
– И ты ещё спрашиваешь?! – воскликнул Петер. – Конечно, рад, безумно рад! Ведь я так долго мечтал об этом!
– Ну не так уж и долго. Вы ведь женаты всего три месяца. Ты здоровый мужчина, она молодая женщина. Рано или поздно это должно было произойти. Во всяком случае, я поздравляю тебя. Скоро ты станешь отцом. Кого ты хочешь, мальчика или девочку?
– Конечно, мальчика, – уверенно ответил Петер. – Но, впрочем, девочка – это тоже совсем не плохо. Главное, чтобы она родилась здоровой и красивой… Или красивым.
– Да, в этом ты прав, – задумчиво пробормотал старик. – Совсем не имеет значения, кто это будет, сын или дочь… Главное, чтобы это было твоё продолжение… – Старик вздохнул и опустил глаза. – Ведь в тебе живут, кроме тебя самого, двое твоих родителей, четверо твоих дедов, восемь прадедов, шестнадцать прапрадедов и так далее. И если ты не оставишь после себя потомства, то все эти люди умрут вместе с тобой…
Было темно, и поэтому Петер не заметил, как по щеке старика быстро пробежала слеза, оставляя маленькую блестящую дорожку.
– Ладно, – сказал Татав, – иди к жене. Она, наверное, уже заждалась тебя и волнуется, что тебя долго нет.
– Да, ты прав, – ответил Петер. – Я, пожалуй, пойду.
Он встал с крыльца и направился к калитке.
– Передавай привет Корасон! – крикнул ему вслед старик.
– Конечно, передам, обязательно! – крикнул Петер в ответ и побежал по дорожке, освещённой луной.
Татав долго ещё сидел на крыльце и смотрел на пустую дорогу, по которой только что убежал Петер. По его щекам текли слёзы. Теперь он мог не стесняться другого человека и дать волю своим чувствам.
Никто на свете не знал, не мог даже подумать, что этот весёлый старик, который днём так и сыплет шуточками, по ночам тихо плачет от горя. От горя, что у него нет детей, нет близких и родных людей, что он один на этой земле, один как перст…
…Корасон уже спала, когда Петер вернулся домой. Он тихо вошёл в дом, стараясь не разбудить её, осторожно чтобы не греметь, взял со стола тарелку с жареной рыбой, которую Корасон оставила ему на ужин, и вышел во двор.
Там он сел на лавку у дома и стал, есть, улыбаясь неизвестно чему. Если бы в этот момент кто-нибудь проходил мимо и случайно взглянул на него, он подумал бы что Петер или пьян, или сошёл с ума.
Поев, Петер хотел уже ложиться спать, но спать совсем не хотелось. Он выпил кружку воды из колодца и снова сел на прежнее место. Мысли переполняли его. Он представлял себе, как станет отцом, как они с Корасон будут растить, и воспитывать ребёнка, как он будет осторожно брать его на руки и долго качать, напевать колыбельную…
Петер вздрогнул от того, что рядом кто-то сел. Это была Корасон. Она проснулась и увидела, что мужа нет рядом. Но тарелки с ужином не было, а это означало, что Петер уже вернулся. Корасон оделась и вышла во двор к мужу.
– Где ты был? – спросила она, кладя голову на его плечо.
– Я был у Татава, – ответил тот. – Он долго не возвращался с рыбалки, и я ждал его.
– И, конечно, ты похвастался своей новостью, – укоризненно сказала женщина.
– Конечно. А что, разве не нужно было этого делать? – удивился он.
– По правде говоря, мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь ещё знал, что мы с тобой ждём ребёнка.
– Но почему? Ведь Татав наш самый близкий друг! К тому же он сам обо всём догадался ещё тогда, когда приходил к нам.
– Ничего страшного, если знает Татав, – сказала она. – Но я прошу тебя больше никому не говорить об этом, хорошо?
– Хорошо, я больше никому не скажу, – ответил Петер, пожав плечами. – Но ты можешь объяснить мне, почему я не должен этого делать?
– Я просто очень волнуюсь за своё здоровье и не хочу, чтобы кто-нибудь ещё знал об этом заранее. Это плохая примета.
Петер усмехнулся.
– Перестань смеяться, – грозно сказала женщина. – Я говорю вполне серьёзно. Ты пообещал мне, что никому не скажешь!
– Конечно, пообещал, – сказал Петер и погладил жену по голове. – И я сдержу своё обещание, хотя совсем не понимаю, зачем это тебе нужно.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Корасон и потерлась щекой о его шею. – Только мы с тобой будем знать об этом.
Петер нежно поцеловал жену и сказал:
– Пойдём спать. Тебе теперь нужно много отдыхать, чтобы наш мальчик родился крепким и здоровым.
– А почему ты решил, что это будет обязательно мальчик? – обиделась женщина. – Я, например, уверена, что это будет девочка. Мне ведь трудно одной управляться по дому. А так у меня будет помощница.
– А почему ты думаешь, что только тебе одной нужна помощница? – ехидно спросил Петер. – Мне тоже очень нужен помощник, и поэтому у нас родится непременно мальчик, вот увидишь.
– Нет, девочка, – стала заводиться женщина, не понимая, что Петер просто подшучивает над ней. – Всё от меня зависит, и я постараюсь родить обязательно дочку.
– Да рожай ты кого хочешь! – засмеялся Петер. – Главное, чтобы это был здоровый и крепкий ребёнок. Ведь мы будем его любить независимо от того, кто это будет – мальчик или девочка. Разве не так?
– Конечно, так, милый, – ответила она и улыбнулась. – И сына, и дочку я буду любить одинаково. А теперь действительно пора спать.
Встав со скамейки, они, обнявшись, пошли в дом.
Утром, когда Корасон проснулась, завтрак был уже на столе. Петер стоял у кровати и улыбался.
– Доброе вам утро, – сказал он весело.
– Кому это нам? – не поняла она.
– Как это кому? Тебе и нашему маленькому. Вставайте, я приготовил вам завтрак.
Корасон встала с постели и пошла умываться. Через пару минут она вернулась в дом, свежая, сияющая. Она подошла к мужу и нежно поцеловала его в губы.
– Мы очень любим тебя, – сказала она.
– Кто мы? – не понял Петер.
– Я и наш маленький, – засмеялась Корасон.
После завтрака Корасон хотела убрать посуду, но Петер не дал ей этого сделать.
– Не нужно, я сам всё уберу, – сказал он.
– Мне это совсем не трудно, – попыталась возразить она.
Но Петер даже не стал её слушать. Он быстро убрал со стола и перемыл всю посуду.
– Ну, хорошо, а мне что делать? – сердито спросила Корасон, когда Петер отнял у неё веник, которым она собиралась подмести комнату.
– А ты можешь пойти и погулять, если хочешь, – ответил он ласково. – Если не хочешь гулять, то можешь посидеть в тени и поразмышлять о чём-нибудь, или я схожу в лавку к Намису и куплю тебе какую-нибудь книгу. Можешь также пойти поспать, если хочешь.
– Но я не хочу спать, не хочу читать, не хочу сидеть, гулять, – ответила Корасон раздражённо. – Я хочу просто немного убрать в доме. Имею я право сделать это или нет?
Петер нахмурил брови и притворно грозно сказал:
– Если ты будешь сердиться и нервничать, то наш маленький родится злым. А если он родится злым, я не буду его любить, так и знай.
Физиономия Петера рассмешила Корасон.
– Но я ведь злюсь потому, – сказала она сквозь смех, – что ты принимаешь меня за какую-то безнадёжную калеку, с которой нужно сдувать пылинки. Но поверь мне, это совсем не так. Я вполне здоровая женщина и некоторую работу вполне могу выполнять. Ты, например, совсем не умеешь готовить. В этом я смогла убедиться только сегодня утром. Поэтому я буду выполнять ту работу, которую смогу, а всю остальную попрошу делать тебя. Договорились?
Петер в раздумье почесал затылок и, наконец, сказал:
– Ну, хорошо. Только ты обязательно проси меня помочь тебе, если не будешь справляться.
– Так я и сделаю, – согласилась Корасон. – Ну а теперь, может быть, ты отдашь мне веник?
– На. – Петер со вздохом протянул веник жене.
Она стала подметать пол.
– Тебе не тяжело? – спросил Петер через минуту.
– Тяжело, – ответила она. – Ужасно тяжело, что ты стоишь надо мной и наблюдаешь. У тебя нет никаких дел?
Петер вздохнул и вышел из дома. Корасон посмотрела ему вслед и улыбнулась. Она улыбнулась потому, что ей была очень приятна забота мужа. Она даже не могла себе представить, что её Петер окажется таким ласковым и заботливым супругом.
А Петер, выйдя во двор, сразу достал инструменты и пошёл в сарай. Там он выбрал несколько самых ровных и крепких досок. Он решил смастерить кроватку для малыша. И хотя совсем не знал, как она делается, он уже представлял её себе.
Обстругав доски, он разметил их и стал распиливать. В это время во двор вышла Корасон, которая уже закончила уборку и решила немного отдохнуть. Она увидела, что муж что-то мастерит, и спросила:
– Что ты делаешь, Петер?
– Я строю кроватку для нашего малыша, – ответил он, вытирая с лица пот.
– Зачем? – испуганно спросила женщина. – Разве ты не знаешь, что нельзя ничего приготовлять заранее, а то с маленьким обязательно что-нибудь случится. Перестань, я прошу тебя.
Петер отложил ножовку и с укором посмотрел на жену.
– И тебе не стыдно говорить такие вещи? – спросил он. – Ты же взрослая женщина, а до сих пор веришь в какие-то глупые приметы, как ребёнок.
– Но ведь приметы кто-то придумал, даже не придумал, а заметил, что именно так всё и происходит, – сказала Корасон. – Значит, всё это не такая уж и глупость, как кажется на первый взгляд.
– И совсем не кажется, – ответил Петер. – Это и есть самая настоящая глупость. Какой-то дурак придумал, а все остальные ему верят.
Он подошёл к жене, нежно поцеловал её в щёку и сказал, весело улыбнувшись:
– Ну, подумай сама, что может случиться с нашим ребёнком?
– Я не знаю, – ответила Корасон со вздохом. – Но мне не хотелось бы готовиться заранее.
– Ну, хорошо, – сказал Петер. – Если ты не хочешь готовиться потому, что веришь в приметы, можешь этого не делать. Но я в приметы не верю, и поэтому позволь мне доделать эту кроватку, иначе нашему ребёнку придётся спать на полу.
Корасон поняла, что с Петером спорить бесполезно, и вынуждена была согласиться. Она махнула рукой и сказала:
– Делай, что хочешь. Только я об этом знать не хочу.
– Вот и отлично, – ответил он и засмеялся. – Быстро уходи в дом, а то тебе придётся стать свидетелем того, как я занимаюсь вещами, которыми не должен заниматься мужчина при жене.
– Ну и болтун же ты, – махнула рукой Корасон и ушла в дом.
А Петер опять принялся за дело. Он долго подгонял доски одну к другой, потом аккуратно наметил отверстия, которые затем просверлил с филигранной точностью. Выстругав из дерева чопики, он скрепил ими доски, и кроватка была готова. Петер любовно ощупал рукой каждую дощечку, каждый уголок, чтобы, не дай Бог, не пропустить ни единой выпуклости, ни единой занозы, которая потом могла бы поранить малыша.
Тщательно осмотрев кроватку, он остался доволен своей работой:
– Ну вот, через полгода ему будет, где спать.
Он отнёс кроватку в сарай и там поставил в угол, тщательно накрыв соломой.
После обеда, когда Корасон собралась прилечь отдохнуть, она вдруг заметила, что с мужем что-то творится. Петер ходил по дому, осматривая все углы, что-то мерил, что-то прикидывал.
– Что ты делаешь? – спросила Корасон удивлённо. – Ты потерял что-нибудь?
– Нет, – ответил он задумчиво. – Я ничего не потерял.
– А что же ты тогда делаешь?
Петер остановился посреди комнаты, обвёл её взглядом и ответил:
– Я пытаюсь сообразить, куда мы поместим нашего ребёнка, и нигде не могу подыскать подходящего места.
Корасон с укором посмотрела на мужа и сказала:
– До тех пор, пока он не родится, я даже слышать ничего не хочу. Какая разница, где он будет находиться, главное, чтобы он нормально появился на свет, а всё остальное – пустяки.
– Совсем не пустяки, – возразил Петер. – Ты только посмотри на нашу комнату и скажи, где он будет спать?… Вот видишь, ты даже не можешь себе представить.
Петер стал ходить по комнате, указывая пальцем в разные места, и говорить:
– Тут его поместить нельзя, потому что слишком тесно. Здесь совсем нет света, а там сквозняк от двери. Если этот стол поставить к окну, то ребёнка можно было бы поместить сюда, но тогда мы будем ему мешать…
