Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
На следующее утро, после завтрака, Марианна и Амитах отправились погулять в сад. Они медленно шли по корявой тропинке, которая петляла между фруктовыми деревьями, усыпанными плодами, и смешными непричёсанными пальмами.
Ах, как прекрасен был этот южный сад! Это было загадочное место, где время летит незаметно, не успеешь оглянуться, как день сменяется сумерками, которые через мгновение превращаются в тёмную ночь. Можно часами бродить по этому саду, наслаждаясь его благоуханиями, слушая трели диковинных птиц, наблюдая за грациозным полётом разноцветных бабочек, рассматривая причудливые, странные и какие-то загадочные растения.
Накрапывал мелкий дождик, но этот каприз погоды нисколько не смущал Марианну и Амитаха. Наоборот, им дышалось легко, маленькие капельки прибили сухую пыль, а невыносимо жаркое, палящее солнце скрылось за облаками, которые напоминали стадо непослушных овечек, сбежавших из загона.
Харамчанд чуть прихрамывал, опираясь на длинную дубовую трость, а Марианна держала над головой широкий зонт.
Они тихо разговаривали, наслаждаясь, обществом друг друга, или просто молчали. Иногда совсем не требуется слов для того, чтобы выразить своё душевное состояние.
Пройдя мимо мелководного пруда, на дне которого можно было увидеть притаившихся красных рыбёшек, Амитах предложил Марианне присесть на деревянную лавочку, которая расположилась под старым, раскидистым эвкалиптом, чтобы немного отдохнуть.
Марианна с охотой согласилась.
– Какой сегодня чудесный день, – сказала она, вдыхая свежий, влажный воздух. – Как странно. Вчера была такая жара, а сегодня даже как-то зябко…
– Начинается сезон дождей. – Амитах вынул из кармана плаща сигару. – Иногда бывает, что ливень не прекращается целыми месяцами, реки выходят из своих берегов, гибнут урожаи. Ничего не поделаешь, это стихия и с ней невозможно бороться. Вы не будете возражать, если я закурю?
– Нет-нет, что вы? Курите на здоровье, если, конечно, так можно сказать.
– Вы правы, – печально согласился раджа и поднёс спичку к кончику сигары. – И почему это люди самовольно губят свою жизнь? Она же даётся им только один раз. Я вот начал курить в двадцать лет. После смерти матери… А до этого думал, что никогда не возьму в рот сигарету… Марианна, я, – он замолчал, как бы подбирая слова. – Я хочу вам кое-что сказать… Только прошу вас, не отчаивайтесь.
– Что? – только и могла вымолвить Марианна. Она почувствовала, как её сердце суматошно заколотилось, и готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.
– Вы помните, я обещал вам разведать?… – Амитах нервно затянулся. – Одним словом, связаться с представительством моей фирмы в Мехико и разузнать что-либо насчёт ваших детей…
– Помню, – Марианна затаила дыхание. – И что же вам удалось выяснить?
– Сегодня утром Гхош принёс мне рапорт. В нём говорится, что лучшие столичные детективы прочесали весь город и его окрестности, но…
– Что, «но»? – голос Марианны сорвался на крик.
– Не нервничайте так, – старался успокоить её раджа. – Ведь ещё ничего страшного не случилось… Просто их действительно нигде нет. Нигде! Каждый уголок обыскали, даже каждое злачное заведение… Опросили всех кого только можно. Всё безрезультатно. Как будто они сквозь землю провалились.
– Святая Дева Мария! – Марианна обхватила голову руками. – Что же с ними случилось? Куда они могли запропаститься? Этого мне ещё не хватало! Господи, за что ты обрушил на меня свой гнев? Если ты хотел за что-то наказать меня, то зачем же гневаться на моих детей, на этих невинных созданий?
Харамчанд чувствовал себя как-то неловко. Он не мог найти слов, которые могли бы успокоить, утешить несчастную Марианну.
Почему-то именно в этот момент ни одно утешение не приходило ему в голову. Он и сам не понимал, куда Бето и Марисабель исчезли. Ставя себя на место Марианны, он приходил в ужас. Он представил себе, каково это – находиться в чужой стране, потерять любимого человека и не знать, где находятся собственные дети. С ума можно сойти, помешаться рассудком!
Амитах боялся, что это сообщение вызовет у убитой горем приступ истерики, а потому старался во время прогулки всячески подготовить её к страшному удару.
Но Марианна перенесла неприятную новость достойно. И это не удивительно, несчастья преследовали её по пятам на протяжении целого года, и она настолько к ним привыкла, что начала относиться к ним спокойно, словно они являлись неотъемлемой частью её жизни и происходили всегда, с самого детства. Лишь одинокая, скупая слеза скатилась по её щеке, упала на землю, и смешалась с тысячами других слезинок, которые пролило серое, расстроенное чем-то небо.
– Значит, так и должно быть… – тихо сказала Марианна. – Только я теперь решительно не знаю, что мне делать дальше, как быть?
– Я помогу вам, – заверил её Амитах.
– Как? – в голосе женщины промелькнула безнадёжность.
– Я приложу все силы, чтобы найти Бето и Марисабель. Впрочем, у меня такое чувство, что они скоро сами объявятся… Я уверен, что они сейчас веселятся на каком-нибудь курорте в окружении компании таких же, как и они, молодых людей.
– Целый год? Разве можно отдыхать на курорте целый год? Зачем? Что там делать столько времени? То, что вы говорите, – это полная чушь. Они не могли покинуть родной дом, никого не предупредив. Не принимайте их за идиотов! Они уже взрослые люди и в состоянии отвечать за свои поступки. Но если честно, материнское чувство подсказывает мне, что с ними ничего не случилось. Я уверена, Бето и Марисабель живы… Ах, если бы только мои чувства не обманули меня…
– Они вас не обманывают! – Амитах старался хоть как-то ободрить Марианну. – Вот увидите, как только вы вернётесь в Мексику, они будут встречать вас на пороге дома. Быть может, они сейчас ищут вас, сбиваются с ног…
– Я уже перестала верить в то, что когда-нибудь вернусь на родину. Мне уже иногда кажется, что я живу в Индии всю свою жизнь. Не удивлюсь, если во сне вдруг заговорю на хинди…
– Этот вопрос я решу в течение нескольких дней, клянусь вам древним родом Харамчандов, – Амитах приложил руку к груди. – Я уже в состоянии передвигаться самостоятельно и завтра же отправлюсь в мексиканское консульство и побеседую с этим… Как его зовут?
– Мануэль Партилья. Он начальник миграционного отдела. Только он может оформить мой паспорт.
– Вот-вот, побеседую с Мануэлем Партильей. Ну и мудрёные же вы, мексиканцы, носите имена… С трудом выговорил… Максимум через неделю вы сможете уехать из Индии. Представляю, как вы уже ненавидите нашу страну…
– Нет, не представляете… – грустно улыбнулась женщина. – Для того чтобы представить мои мучения, вам нужно было родиться в Мехико и носить имя Марианна Сальватьерра… Вы меня не обманываете? Сможете мне хоть как-то помочь?
– Харамчанд не привык давать обещания дважды, – пафосно произнёс раджа. – А хотите, эта конторская крыса, этот подлый Партилья будет валяться у вас в ногах, просить прощения? Я заставлю его это сделать. Он будет даже рад этому, потому что в моих силах сделать с ним всё что угодно.
– Нет, не нужно, – Марианна умоляюще посмотрела на Амитаха. – Я не могу унижать людей, какими бы подлецами они мне ни казались… Не хочу причинять людям зла… Я слишком много пережила несчастий, чтобы других делать несчастными…
– У вас большое сердце, Марианна, – проникновенно сказал Амитах. – Как я рад, что судьба свела меня с вами. Пусть ненадолго, но я получил настоящего друга… Друга, которого у меня не было никогда в жизни. Так часто случается… Как подумаю, а если бы в тот день я не отправился на охоту? Что бы было? Встретились бы мы когда-нибудь?
– Наверное, нет, – пожала плечами Марианна. – Но с вашей ногой всё было бы в порядке.
– Плевать я хотел на свою ногу! – вскричал Харамчанд. – Я счастлив, я по-настоящему счастлив, что бедолага Гхош заблудился в лесу и решил привлечь к себе внимание, выстрелив из пистолета. Эти три недели, что я провёл наедине с вами… Это были сказочные недели. Такое впечатление, будто я оказался в раю… А вы предстали передо мной в образе ангела, который несёт добро. Когда вы сидели рядом с моей кроватью, какой-то неимоверный поток энергии проходил через меня. Мне хотелось жить! Да, жить! И радоваться жизни!
– Зачем вы мне всё это сейчас говорите? – Марианна смотрела Амитаху прямо в глаза.
– Не знаю… – раджа вдруг смутился. Мысли за одно мгновение перемешались в его голове. – Я хотел попросить вас… Останьтесь в моём дворце… Живите здесь. Всё равно через несколько дней вам придётся покинуть наш край…
– Милый мой, хороший Амитах, – Марианна взяла руку раджи в свои ладони. – Я не могу… В госпитале Святого Сингха меня ждут больные, доктор Ауробиндо Кумар выбивается из сил… Я обязана помочь ему… И потом, как вы себе представляете?… В каком качестве я буду находиться в вашем доме?
– Я об этом как-то не подумал, – наивно отвечал раджа. – Наверное, в качестве гостьи, в каком же ещё. Но я, честно говоря, не понимаю, какое это имеет значение…
– Это потому, что вы мужчина, – печально улыбнулась Марианна. – Мужчины вообще редко задумываются о том, что такое этика, приличия. Не обижайтесь, я имею в виду не вас… Вы – особый случай. Вам простительно… Вы не такой, как все…
– Я обыкновенный человек, со своими проблемами, со своим взглядом на жизнь… Человек, который не лишён слабостей, вредных привычек… Я обыкновенный, ничем не отличаюсь от других…
– Поймите, не могу я остаться у вас. Не могу… И не упрашивайте меня больше…
– Но почему? – Амитах действительно не понимал, не знал причины, которая бы препятствовала Марианне ещё на несколько дней задержаться во дворце.
– Не скажу. Пусть это останется для вас загадкой.
Марианна давно уже чувствовала, что Харамчанд испытывал к ней симпатию, и очень боялась, как бы эта симпатия не переросла в нечто большее. Она любила Луиса Альберто и, как бы хорошо ни относилась к Харамчанду, не могла переступить грань, зайти слишком далеко, дать ему хоть какой-нибудь повод, хоть какую-нибудь надежду на углубление их отношений… Какими словами Марианна могла объяснить это Амитаху? Именно поэтому она стала неловко отшучиваться, всячески стараясь переменить тему разговора.
– Очень жаль… – задумчиво проговорил раджа, пытаясь раскурить давно, потухшую сигару. – Очень жаль… Но вы ведь будете навещать меня? Будете, да?
– Конечно, буду, – улыбнулась Марианна.
– А как часто? – не унимался Амитах.
– Не знаю, всё будет зависеть от работы…
Они ещё долго сидели на деревянной скамейке и о чём-то разговаривали. Незнакомый человек мог бы принять их за дружную семейную пару, настолько они, казалось, подходили друг другу – мужественный, с тонкими, благородными чертами лица Амитах и хрупкая, легко, ранимая, и такая женственная Марианна… Но вокруг совершенно никого не было, раджа и его бывшая сиделка, а теперь лучшая подруга и безответная любовь находились в одиночестве.
Дождь не прекращался. Порывы сильного ветра колыхали листву.
Откуда-то из-за горизонта надвигались грозовые тучи, и уже слышались далёкие раскаты грома…
…Вечером, после наступления сумерек, Амитах посадил Марианну в «кадиллак» и приказал водителю отвезти её в госпиталь Святого Сингха.
Марианна на прощание поблагодарила раджу за тёплый приём, за заботу и нежно поцеловала его в щёку. Харамчанд зажмурился, сердце его замерло. Он ощутил на своём лице губы женщины, которую он любил, которую боготворил, перед которой преклонялся. Но он прекрасно понимал, что этот сдержанный поцелуй – единственное, что может позволить себе Марианна.
Амитах уже смирился с тем, что рано или поздно им придётся расстаться. Ему казалось, что он внутренне готов к этому. Но в тот момент… Харамчанд еле сдержался, чтобы не обнять, не прижать к себе Марианну и больше никогда не отпускать её от себя. Ему хотелось сказать ей всё. Всё, что накопилось в его сердце, чем была переполнена его душа.
Одиночество… Одиночество обрушилось на Харамчанда…
Амитах долго ещё стоял, опираясь на трость, и смотрел вслед удалявшемуся автомобилю. Он стоял неподвижно, словно каменный монумент. С неба падала лавина воды, ветер трепал волосы Амитаха, но он не в силах был пошевелиться.
Он поклялся себе, что поможет Марианне, выручит её из беды, сделает всё от него зависящее, только бы она была счастлива…
Мануэль Партилья вынул из стакана с водой новую искусственную челюсть и любовно поместил её в рот. Затем несколько раз щёлкнул передними керамическими зубами и, оставшись вполне доволен характерным лязгом, принялся за исполнение повседневной работы.
С тех пор как к нему на приём попали Бето и Марисабель, Партилья начал ещё больше опасаться своих посетителей и дал указание своей секретарше, чтобы она собирала побольше информации о просителях, прежде чем они переступят порог его кабинета.
На всякий случай Мануэль закрепил положенный ему по инструкции табельный револьвер к днищу стола. Таким образом, он надеялся оградить себя от всяческих неприятностей, которые могли бы произойти с ним в будущем.
Получив изрядную трёпку от Бето, Партилья ещё несколько дней мучался зубной болью, пока, наконец, квалифицированный доктор из местной клиники не удалил ему нестерпимо нывшие нервы.
«Никогда не мог предположить, что моя работа настолько опасна, – размышлял Партилья, копошась в ящиках стола. – Этот взбалмошный паренёк мог меня покалечить, а ещё чего доброго и просто убить. Этого ещё не хватало. Хотя… Довольно-таки романтично погибнуть при исполнении служебных обязанностей… Представляю, какими бы пышными были мои похороны! Присутствовали бы все высшие чины из министерства иностранных дел, военные бы устроили салют, выставили бы у моей могилы вахту памяти… Действительно, получается так, что для того, чтобы по настоящему оценили мой труд, поняли, какой я ценный и незаменимый работник, мне легче умереть, нежели исправно исполнять свои обязанности. Всё-таки моё начальство – настоящие, чистокровные, породистые ослы. Что бы они без меня делали? Да если бы не я, то Мексика уже давно была бы переполнена индийскими эмигрантами, мошенниками и преступниками, скрывавшимися у себя на родине от правосудия! Да за мои заслуги давно пора уже воздвигнуть мне памятник, на какой-нибудь тихой улочке Мехико. Конечно же, даже я иногда допускаю ошибки… Например, то, что произошло с этой… Как её там?… Марианной Сальватьерра… Какого чёрта я должен был ей верить? С какой стати? Откуда я мог знать, что она говорила мне правду, что её муженёк и в самом деле вывалился за борт и достался на обед акулам. Её история была настолько невероятна и фантастична, что поверить в неё мог разве что сумасшедший или неисправимый романтик, к коим я себя, естественно, не причисляю. И потом, я ведь попросил её зайти ко мне месяца через два, куда она запропастилась? Если бы ей действительно было необходимо получить паспорт, она наверняка обивала бы пороги консульства с утра до вечера. И чего это её ненормальный сын так разбушевался? Что я ему такого сказал? Дилетант поганый… Даже не хотел вникнуть в суть моей работы, не хотел понять, что просто так, без веских на то оснований, я не имею никакого права выдать человеку мексиканский паспорт. А он сразу пустил в ход кулаки, боксёр недоразвитый… И жёнушка его тоже хороша. Нет, чтобы успокоить, утихомирить супруга, так она ещё окати меня с ног до головы газировкой из сифона…»
Из состояния глубокой задумчивости Мануэля вывел очаровательный голосок его личной секретарши Белинды. Она стояла в дверях, и лицо её выражало не то испуг, не то волнение.
– Сеньор Партилья, – Белинда часто моргала большими, широко раскрытыми глазами. – К вам посетитель… Я не могу его не пустить… Это очень важная особа.
– Кто такой? – Мануэль смачно зевнул, не забыв прикрыть рот ладонью.
– Он назвался раджой Амитахом Харамчандом. Говорит, что у него совсем нет времени, чтобы ожидать в приёмной.
– Как? Как он представился? – чиновник чуть не выпрыгнул из кресла.
– Раджа Амитах Харамчанд, – повторила Белинда, испуганно наблюдая за тем, как щёки начальника меняют свою окраску.
– Тот самый? Тот самый раджа, которому на охоте прострелили ногу, который является самым богатым человеком в Мадрасе?
– Наверное… – неуверенно произнесла секретарша. В Индии она была человеком новым, приехала в эту страну по распределению сразу после окончания ускоренных курсов машинисток, а потому не знала ни в лицо, ни по имени местных уважаемых особ.
– Так что же ты стоишь, как изваяние? – гневно закричал Партилья. – Мне срочно нужно переодеться! Где мой новый костюм?
Белинда пантерой метнулась к шкафу, приткнувшемуся в дальнем углу кабинета, и извлекла из него двубортный пиджак.
– А чего он припёрся? – Мануэль напяливал на себя пахнущую дорогим магазином одежду.
– Не знаю, – секретарша закусила нижнюю губу. – Он даже не смотрел в мою сторону… Просто сказал, что вы обязаны его принять и что через минуту он зайдёт сам, без приглашения.
– О, святая Дева Мария! – Партилья закатил глаза к потолку. – Ну что за невезение такое! Каждый встречный, поперечный считает своим долгом отвлекать меня от работы! И когда закончится весь этот кошмар, когда, наконец, я смогу отдохнуть, вернуться на родину и поселиться на берегу какого-нибудь горного озера? Не медли, пусти этого недоделанного раджу, посмотрим, что ему от меня нужно.
Белинда кинулась к двери, но Мануэль остановил её громким окриком:
– Подожди секунду! Что у тебя на кофточке?
Секретарша позабыла обо всём и уткнулась в настенное зеркало.
– Ой, кофе пролила, – печально сказала она. – Я сейчас вытру.
– Вытри, – согласился шеф. – И не забудь спросить у раджи, не желает ли он чего-нибудь испить. Сама понимаешь, мы должны выглядеть радушными хозяевами.
Белинда выбежала в приёмную, и через мгновение в кабинете появился Амитах Харамчанд. Человек, который лично не знал раджу, мог подумать, что он готовится отправиться на войну, настолько воинственный у него был вид. Амитах опирался на трость, с которой не расставался ни на минуту, и долго, изучающе смотрел на Мануэля Партилью, ненавистную канцелярскую крысу, так жестоко оскорбившую и унизившую Марианну.
– Добрый день, господин Харамчанд. Честно признаюсь, не ожидал встретиться с вами. – Мануэль был само радушие. Его лоснящееся лицо расплылось в лживой, неестественной улыбке. – Но в любом случае, добро пожаловать, располагайтесь как дома и не чувствуйте себя гостем.
Амитах пропустил мимо ушей раболепские высказывания Партильи. Он опустился в глубокое кожаное кресло и достал из кармана пиджака неизменную спутницу жизни – длинную сигару.
Раджу раздражало то, что он не мог принять свою излюбленную позу, закинуть ногу за ногу.
Мануэль, почти, что лёг на стол, вытянулся в струнку и поднёс зажигалку к кончику сигары многоуважаемого посетителя.
– Я допускаю возможность, что вам захотелось побывать в Мексике, в моей замечательной стране, – не умолкал чиновник. – В этом случае можете не беспокоиться. Я оформлю вам все документы самолично, и в самые короткие сроки.
Амитах молчал. Он задумчиво курил, пуская в воздух причудливой формы кольца табачного дыма, будто пришёл в консульство не по делу, а просто так, отдохнуть. Он словно не замечал суетливых попыток Партильи наладить с ним разговор.
Мануэль чувствовал себя крайне неловко. «Для чего этот мешок с деньгами пожаловал ко мне? – недоумённо думал он. – Для того чтобы вот так, тупо сидеть в кресле и молчать? Интересно, как долго продлится это мучение?»
– Как ваша нога? – Мануэль вдруг нашёл тему для непринуждённой, как ему казалось, беседы. – Побаливает? Я читал в газетах, что на вас набросился разъярённый тигр. Страшно было?
– Нисколечки. – Наконец, Партилья смог услышать голос своего посетителя. – Тем более, что газеты всё наврали. Никакого тигра не было.
– А что же с вами произошло? – не без некоторой доли сострадания осведомился чиновник.
– Так…– Харамчанд неопределённо махнул рукой. – Бандитская пуля. Пустяки.
– Подумать только… – Мануэль картинно раскрыл рот. – Чего только не случится в этой чёртов… в этой благодатной стране.
Затем опять наступило молчание. Кабинет окутала какая-то напряжённая, зловещая тишина. Партилья выжидающе смотрел на раджу, тот же, в свою очередь, разглядывал трещину на стене.
Мануэль решительно не знал, как ему вести себя дальше. К его непониманию по поводу поведения Амитаха прибавилось ещё и ощущение собственной неполноценности.
– Чем я могу вам помочь? – робко спросил он, когда почувствовал, что молчать было более невозможно.
– Неужели вы думаете, что способны оказать мне помощь? – ухмыльнулся раджа.
Эта фраза вконец выбила Мануэля из равновесия. Он облокотился на спинку кресла и испуганно смотрел на Амитаха, который нахально стряхивал пепел прямо на пол.
– В таком случае… – Партилья с трудом подбирал слова, – в таком случае, зачем же… По какому поводу… Я что-то не совсем…
– Мне ваша помощь не нужна, – сказал, как отрезал, Харамчанд. – Вы сделаете то, что я вам прикажу. И только попробуйте ослушаться меня.
– Вы шутите? – растерянно спросил Мануэль и громко, неврастенически рассмеялся.
– Совсем нет, – Амитах затушил сигару о подлокотник кресла. – Я вообще не обладаю чувством юмора. Во всяком случае, сейчас я говорю с вами как никогда серьёзно. Сидите и не перебивайте. Как это ни покажется странным, но я знаком с вами…
Партилья удивлённо вскинул брови, но не решился вымолвить ни слова.
– Заочно знаком, – продолжал Харамчанд. – Признаюсь, я не хотел встречаться с вами, видеть вашу мерзкую рожу… Но пришлось, у меня не было другого выхода.
– М-мерзкую рожу? – заикаясь, произнёс Партилья. – Да по какому праву…
– Повторяю, у меня не было другого выхода, именно поэтому я и нахожусь сейчас в вашем кабинете, который больше напоминает мне тюремную камеру. Вы подлец, Мануэль Партилья, – Амитах смотрел чиновнику прямо в глаза. – Вы подлец, и я с удовольствием вызвал бы вас на дуэль, да руки не хочется марать…
– Не забывайте, что сейчас вы находитесь на территории суверенной Мексики. – Партилья вдруг пришёл в себя и до него, наконец, начал доходить смысл слов, сказанных раджой. – Я попросил бы вас выбирать выражения. Не знаю уж, чем я вам не угодил, но уверен, что кто-то ввёл вас в заблуждение, это какая-то ошибка. Мы никогда не встречались прежде, я вижу вас первый раз в жизни. Предлагаю вам во избежание международного конфликта немедленно покинуть помещение.
– И не подумаю, – усмехнулся Амитах.
– Вы переполняете чашу моего терпения, – сквозь зубы проговорил Партилья. – Вы хоть и уважаемый всеми человек, но ваше поведение непристойно. Или вы извинитесь передо мной и изложите цель своего визита, или же я вызову охрану!
– Вызывайте, – равнодушно проговорил Харамчанд. – Представляю, какие заметки и статьи появятся в завтрашних газетах. Остановитесь, взвесьте каждый ваш шаг, прежде чем что-либо предпримете. Я же могу дать вам твёрдую гарантию, что не пройдёт и дня, как вы будете уволены, уволены с позором. У меня большие связи, вы мне не противник. Это говорю вам я, Амитах Харамчанд!
– Что вам от меня нужно? – сказал после небольшой паузы Партилья. – Конечно же, я не хочу, чтобы наш конфликт получил огласку в средствах массовой информации. Я до сих пор не могу понять… Почему вы оскорбляете меня, что я вам сделал?
– Вам что-нибудь говорит имя – Марианна Сальватьерра? – Амитах отчётливо, с расстановкой произнёс последние слова.
«Наверное, я начинаю сходить с ума. Опять эта проклятая Марианна! – пронеслось в голове Партильи, а его рука инстинктивно потянулась под стол и нащупала рукоятку револьвера. – Не удивлюсь, если этот индус пустит в ход свою трость и начнёт ею охаживать мою спину. Они что, сговорились все, что ли? И кто такая эта Марианна, что, не успев сойти с корабля на берег, уже познакомилась с раджой Харамчандом! Эх, жаль, что нельзя повернуть время вспять, перенестись в тот день, когда Сальватьерра вошла в мой кабинет и попросила о помощи. Если бы я знал, какие неприятности она принесёт мне, то сразу же, не медля, выдал бы ей паспорт… Мало мне четырёх выбитых зубов…»
– Да… – приглушённо произнёс он. – Я уже слышал это имя.
– И совесть не мучает? – ехидно спросил Амитах. – По ночам спите спокойно?
– А почему это я должен, по-вашему, страдать бессонницей? – с не меньшим ехидством ответил Мануэль. Он уже больше не боялся важного посетителя, зная, что закон в случае с Марианной всё равно был на его стороне.
– Вы чуть не погубили жизнь человеку! – вскричал раджа. – Чуть не лишили последней надежды доброе, легкоранимое, безответное существо! Вы изверг!
– Я только придерживался инструкций, – оправдывался чиновник. – Для того чтобы навести справки, получить подтверждение из Мексики, что вышеназванная особа действительно являлась доньей Марианной Сальватьерра, мне требовалось не меньше двух месяцев.
– И сколько же прошло с тех пор, как несчастная женщина вышла из вашего кабинета?
– Сколько?
– Больше года!
– Надо же, – Партилья почесал подбородок. – Как быстро время летит…
– И что вы сделали за этот год? – продолжал допрос Амитах. – Навели ваши справки? Почему вы молчите?
– Нет…
– Извольте объясниться.
– Я не намерен объясняться в подобном тоне. Сперва успокойтесь, научитесь вежливо разговаривать! – взорвался Мануэль.
– Вы ещё не знаете, КАК я могу разговаривать с вами! – глаза Харамчанда светились гневом. – И не выводите меня из себя, вам же лучше будет! Отвечайте, почему за целый год вы не оформили документы?
– Потому, что ваша Марианна так и не появлялась с тех пор! – заорал Партилья. – Как я должен был расценивать её отсутствие? Конечно же, если бы она явилась ко мне сейчас, я незамедлительно выдал бы ей паспорт.
– Так давайте, – Амитах протянул руку.
– Что давайте? – возмутился Партилья. – Вы думаете, это так просто делается? Раз – и готово? И потом, я не имею права отдавать документ вам. Пусть сеньора Сальватьерра сама зайдёт…
– Нет, этого не будет! – Харамчанд ударил тростью о пол. – Марианна не хочет вас видеть, вы ей противны! Слёзы каждый раз выступают на её глаза, когда она вспоминает о вас. Вы причинили женщине большую обиду, и нет вам прощения.
– В таком случае, наш разговор окончен, – сказал Мануэль. – Я не могу выдать вам паспорт. Сколько бы вы меня ни умоляли. Донья Сальватьерра может получить документ исключительно в собственные руки.
– Прежде чем прийти в этот кабинет, – Амитах понизил голос, – я узнал кое-что из вашей жизни. Не удивляйтесь, это действительно так. Я выяснил, что, до того момента как оказаться в Индии, вы несли службу в Соединённых Штатах в качестве первого посла…
– Да, это так, – мрачно пробурчал Партилья.
– И что же вас сгубило? – издевательски спросил Харамчанд. – Почему вы вдруг, в одночасье, потеряли пост, за который годами, порой безуспешно, бьются лучшие дипломаты? Почему вас перевели сюда, в провинциальный индийский город, и поместили в кабинет, в котором вам приходится с утра до вечера ворошить какие-то бумаги?
– Это не ваше дело! – вскричал Партилья.
– Я всё узнал про вас, – злорадно ухмыльнулся Амитах. Он хотел отомстить за Марианну, преподать мерзавцу наглядный урок и уже начал осуществлять тщательно продуманный план. – Вас сгубило пристрастие к спиртному и безразборное увлечение особами лёгкого поведения, не так ли? Пресытившись властью, ощутив себя всесильным, вы потеряли моральный облик, стали устраивать оргии в своём загородном особняке, часто появлялись на официальных приёмах в нетрезвом состоянии. Безнаказанность! Вы думали, что все ваши выкрутасы будут всегда сходить с рук, и просчитались. Теперь вы здесь, и я вам не завидую… Вы и закончите свою жизнь в какой-нибудь захудалой стране третьего мира, и никто о вас не вспомнит. Никогда.
– Что из этого? – Партилья всё ещё не мог понять, к чему клонит Харамчанд.
– Скажите, вы богаты? – вдруг спросил Амитах. И сам же ответил на свой вопрос: – Нет, вы гол, как сокол. На вашем банковском счету лежит смехотворная сумма – триста долларов.
– Откуда вы… И по какому праву? Банковские вклады охраняются… – Партилья задохнулся от возмущения.
– Не смешите меня, – сказал раджа примирительным тоном. – От меня ничего невозможно скрыть. Ваше положение плачевно, господин Партилья. Вы до сих пор не можете отказать себе в удовольствии пошастать по злачным местам и борделям. Правда, зачем вы при этом наклеиваете себе бороду, я никак не могу понять.
Красная краска залила лицо Мануэля. Рука, всё ещё почему-то лежавшая на рукоятке револьвера, импульсивно сжалась в кулак. Ему захотелось застрелиться, покончить с собой от стыда и позора.
– Ах, ты… – прошипел он. – Подлая ищейка…
– Интересно, как бы отреагировало начальство, если бы оно узнало о ваших ночных похождениях? – Амитах не обратил на оскорбление никакого внимания. – Думаю, по головке не погладило бы…
– Вы… Шантажируете меня?… – Партилья поднял на Харамчанда налитые кровью глаза.
– Неужели я похож на шантажиста? – усмехнулся раджа. – Да и что с вас взять-то? Последнюю рубашку?
– В таком случае убирайтесь вон!
– Не горячитесь, – Амитах потянулся за очередной сигарой. – Я хочу предложить вам помощь.
– Помощь? – недоверчиво переспросил чиновник.
– Именно,– раджа откусил кончик сигары и выплюнул его на пол. – Материальную помощь… Ведь сто тысяч долларов вам не повредят. Я прав? Кстати, я, совсем, забыл спросить, в вашем кабинете нет подслушивающих устройств?
– Нет, – Партилья покачал головой и нервно сглотнул. – Повторите, пожалуйста, что вы сказали? Сколько тысяч? Сто?
– Сто пятьдесят, – после небольшой паузы уточнил Амитах.
– Что я должен сделать? – тихо спросил Мануэль, словно опасался, что в кабинете и в самом деле спрятаны микрофоны.
– Вы делаете успехи, господин Партилья, – самодовольно улыбнулся Амитах. – Честно признаться, я не ожидал, что вы окажетесь столь сговорчивым. Впрочем, сто пятьдесят тысяч американских долларов – совсем неплохая плата за оформление паспорта. Вы даёте мне документ на имя Марианны Сальватьерра, и деньги ваши. Ну как, по рукам?
Партилья какое-то время сидел неподвижно, вращая глазами и лихорадочно соображая, соглашаться ли ему на эту авантюру. Он не мог поверить, что раджа с такой лёгкостью расстанется со столь значительной суммой.
«Если он не врёт, – подумал он, – моя старость обеспечена. К чертям работу! Куплю ранчо и до конца своих дней буду ловить рыбу и греться у камина…»
– Покажите деньги, – хрипло произнёс мерзавец.
Амитах, недолго думая, открыл свой бумажник и извлёк на свет толстую пачку зелёных банкнот.
– Я должен пересчитать… – Партилья не отрывал жадного взгляда от денег. – Я люблю, чтобы во всём был порядок…
