Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
В порт Марианну провожали Тангам и Ауробиндо Кумар.
Небо покрыли серые облака, на землю падали одинокие, мокрые капли. Начинался сезон дождей, время, когда реки выходят из своих берегов, когда засушливая почва, наконец, пробуждается и получает способность плодоносить, когда мальчишек домой не загонишь, не оторвёшь от весёлых плесканий и игр в огромных лужах, своими размерами напоминающих глубоководные озёра…
«Санта Роза» мерно покачивалась на волнах, то и дело, повизгивая паровым гудком, напоминая пассажирам, что до отправления остались считанные секунды.
Марианна сжимала в руке дорожную сумку и виновато, словно она в чём-то провинилась, поглядывала на дорогих её сердцу людей.
Ей казалось, что она, побоявшись жизненных трудностей, просто бежит из Индии, что она покидает Тангам и доктора, так и не отплатив им добром.
Все трое еле сдерживали слёзы. Настроение, прямо скажем, было невесёлое.
– Ты обязательно напиши мне. – Тангам теребила рукав своей кофточки. – Расскажи о своей новой жизни… Я так надеюсь, что ты будешь счастлива, девочка моя, что Бето и Марисабель найдутся.
– Найдутся, а как же иначе? – вторил ей Ауробиндо. – Всё будет хорошо.
– Я так вам благодарна, – растроганно сказала Марианна. – Вы спасли меня… Не дали моей надежде угаснуть… Прошло уже больше года, как я повстречала вас. Больше года… Так уж получилось, что я вынуждена была оставаться в Индии всё это время… У меня не было другого выхода… Но я нисколько не жалею. Испытав лишения, унижения, обиды, познав, что такое голод, я теперь не боюсь… Не боюсь тех жизненных преград, которые ещё ожидают меня впереди. Спасибо вам, доктор Кумар… Нет тех слов, которые могли бы выразить мою благодарность.
– Благодарить меня? За что? – удивился Ауробиндо. – Это я обязан вам… Вы работали на самом трудном участке, не многие выдерживают такие нагрузки – день и ночь ухаживать за больными людьми, которые не могут передвигаться, принимать пищу, разговаривать, но у которых есть какие-то желания, сокровенные мечты. Вы относились к пациентам, как к лучшим друзьям, старались скрасить их несчастную жизнь, облегчить страдания. Мне очень жаль терять в вашем лице незаменимого помощника. За год вы стали не только хорошим специалистом, но и моим товарищем… Как говорится, боевым товарищем… Будьте же счастливы, Марианна!
Ауробиндо обнял Марианну и крепко прижался к ней. Его седые волосы развевались на ветру, маленькие слезинки быстро скатывались по щекам.
– Вы всё ещё подумываете о том, чтобы поскорей отправиться на пенсию? – спросила Марианна, ласково поглаживая Кумара по голове.
– О какой пенсии может идти речь? – тяжело вздохнул доктор. – Кто же тогда будет лечить больных? Пусть это покажется вам нескромным, но кроме меня в госпитале Святого Сингха совсем нет квалифицированных врачей. И мне приходится отдуваться за десятерых.
– Неужели? – улыбнулась Тангам.
– А у вас ещё хватает наглости и бесстыдства сомневаться? – Доктор изо всех сил старался скрыть слёзы и выглядеть как можно более весёлым, но у него это не слишком удачно получалось. – От вас-то, Тангам, я никак не ожидал!
– А вот и не подерётесь! – засмеялась Марианна.
– Конечно, не подерёмся, – сказала Тангам. – Нам драться нельзя. А то не дай Бог ещё покалечу нашего самого-самого квалифицированного врача. Кто тогда будет делать прививки младенцам?
– Ах, вот вы как! – шутливо взъерепенился Кумар, принимая боксёрскую стойку и засучивая рукава пиджака. – Что ж, посмотрим, у кого рука сильнее! Подходите поближе, Тангам! Мы с вами одной весовой категории, всё будет по справедливости!
– Ой, ой! Что с вами! – испугалась Тангам. – Всё! Сдаюсь, сдаюсь! Больше не буду!
– То-то же… – удовлетворённо крякнул Кумар, и лицо его расплылось в широкой улыбке.
И в этот момент донёсся хриплый голос из старенького репродуктора, установленного на причале: «Господа пассажиры! «Санта Роза» отправляется через пять минут. Если вы не хотите опоздать и дожидаться следующего рейса, который будет только через четыре месяца, убедительная просьба, поторопитесь и поскорей поднимитесь на борт корабля. Повторяю…»
– Тебе пора, девочка моя, – Тангам приложила к глазам носовой платок. – Желаю тебе пять футов под килем.
– Семь, – поправил её Ауробиндо.
– Что? – не поняла Тангам.
– Семь футов. Принято говорить – семь футов под килем.
– Да какая разница? Главное, чтобы доплыть нормально, без приключений. Тебя не укачивает?
– Иногда, – призналась Марианна. – Но только в том случае, если волны очень большие, когда штормит.
– Тогда возьмите вот это, – Кумар сунул в руку Марианны маленький бумажный пакетик. – Не бойтесь, здесь не антибиотики, а всего лишь средство, которое помогает от морской болезни.
– Спасибо, хотя надеюсь, что оно мне не пригодится… – Марианна положила пакетик в дорожную сумку.
– Дай же я поцелую тебя на прощание! – Тангам бросилась на шею Марианне.
Громкий гудок заставил задрожать землю. Это «Санта Роза» прощалась с Индией, с этой благодатной страной. Страной, где так много бедняков и богатых, здоровых и больных, подлецов и героев, и просто хороших людей, которые трудятся, зарабатывают себе на жизнь, горюют и веселятся, плачут и смеются, рожают детей и пашут землю. Одним словом, занимаются тем, чем занимаются все люди в разных странах, на разных континентах, в самых далёких уголках нашей необъятной планеты.
Марианна поднялась по отвесному трапу и ступила на блестящую после утренней уборки палубу. Офицер в белоснежной форме поприветствовал её и взял под козырёк.
– Добро пожаловать на борт «Санта Розы»! – бодрым голосом отчеканил он.
– Спасибо, – несколько смущённо ответила Марианна. Она не спешила отправляться в свою каюту. Опершись на высокие деревянные, пахнувшие масляной краской перила, Марианна смотрела вниз, туда, где стояли, высоко задрав головы, Тангам и Ауробиндо Кумар. Они размахивали руками, прыгали и что-то кричали, но Марианна не могла расслышать их слов – заработал двигатель, и всё вокруг потонуло в мягком рокоте, словно где-то неподалёку мурлыкал от удовольствия гигантский кот.
Лайнер издал последний прощальный гудок и стал медленно удаляться от берега. На корме заиграл духовой орган, стюарды суматошно носились по палубам, перетаскивая тяжёлые чемоданы, из ресторана доносились аппетитные запахи.
«Как странно, – подумала Марианна. – Будто я и не сходила с корабля. Будто всё ещё продолжается наше счастливое путешествие… Ничто не изменилось на «Санта Розе». Те же знакомые лица обслуги и офицеров, та же органная музыка, даже те же запахи… Вот только Луиса Альберто рядом нет. Ах, мой милый Луис Альберто. Зачем же ты покинул меня? Что я теперь буду делать?»
А берег всё удалялся и вместе с ним удалялись Тангам и Ауробиндо Кумар. Их фигурки были уже совсем маленькие, словно куколки в магазине детской игрушки. И вскоре Марианна уже не могла разглядеть их, они превратились в микроскопические чёрные точечки…
«До свидания, Индия, – думала Марианна, поднимаясь в лифте, стены которого были покрыты зеркалами, на верхнюю палубу. – Ты принесла мне столько страданий, столько горестей и душевных мук… Но ты же, подарила мне замечательных друзей – Тангам, доктора Кумара и, конечно же… Конечно же, Амитаха… Каково ему сейчас без меня? Что он сейчас делает? Скучает ли? А может быть, он уже и не думает обо мне? Может быть, то, что он говорил мне вчера вечером, было нечто иное, как… Нет, и как такая несправедливая чушь может лезть в мою голову? Амитах ведь любит меня, любит искренне, нежно… Глаза не умеют лгать, а в его глазах можно было прочитать искреннее сострадание, теплоту, любовь… О, святая Дева Мария, я хочу его видеть! Я сама тоскую по Амитаху. Дай мне силы пережить разлуку с любимым!» – И она сжала в руке заветный перстень.
Марианна быстро отыскала свою каюту, несколько раз повернула в замочной скважине ключ и вошла в прохладный полумрак. Её глазам предстала удивительная по красоте и элегантности картина. Ведь Амитах купил билеты в президентскую каюту, и надо сказать, что она вполне соответствовала своему названию. Полы трёх просторных комнат были устланы мягкими персидскими коврами, на стенах висели прекрасные картины, изображавшие морские пейзажи, отлаженно работала система кондиционеров, с необычайным вкусом была расставлена роскошная мебель, на низком столике разместились телефакс и ксерокс, дверцы стенного шкафа открывались, и на шарнирах выезжал невиданных размеров телевизор с плоским экраном, из больших хрустальных ваз выглядывали букеты свежих, только что срезанных цветов, ванная комната блестела мрамором и цветным стеклом, к входной двери было прикреплено устройство, с помощью которого можно было в любое время дня и ночи вызвать обслуживающий персонал, заказать обед и массажистку.
Марианна устало опустилась на мягкий диван. На этом ложе спокойно мог бы уместиться батальон солдат, такое оно было широкое. Нет, женщина не испытывала ни малейшей радости от богатого убранства каюты, от шикарной, истинно президентской обстановки. Марианне хотелось спать. Только сейчас, отплыв от берегов Индии на порядочное расстояние, она поняла, что неимоверно устала, устала от жизни, от постоянной беготни, от неуверенности в завтрашнем дне, от тоски, от душевных мучений.
Раньше Марианне казалось, что она одинока. И это действительно было так, но не совсем. Её постоянно окружали какие-то люди, она общалась, разговаривала, ругалась, смеялась. Она не могла оказаться наедине с собой… И только теперь, запершись в каюте, Марианна, наконец, почувствовала себя по-настоящему одинокой. Она знала, что никто не потревожит её покой, никто не сможет причинить ей вреда, обидеть, оскорбить, унизить… И ей вдруг стало как-то тепло, спокойно, хорошо… Марианна не заметила того, что закрыла глаза и глубоко уснула. И впервые за последний год она не видела страшных, мучивших её снов, она спала как ребёнок, раскинувшись на постели, чуть приоткрыв рот и тихонько посапывая.
Проснулась Марианна поздним вечером. Посмотрев на электронные часы, висевшие на стене, она не могла поверить, что спала так долго. Потянувшись, она направилась в ванную комнату, где долго лежала в тёплой воде и вспоминала все те события, которые произошли с ней на индийской земле, а под потолком медленно кружился вентилятор, подгоняя воздух своими широкими лопастями.
Умывшись и надев на себя новенький махровый халат, который заботливая рука горничной положила в шкафчик для туалетных принадлежностей, Марианна, ступая по ковру мокрыми босыми ногами, прошла в холл и, уютно устроившись в кожаном кресле, включила телевизор. Ей нестерпимо хотелось узнать, что за последнее время произошло на планете. Находясь в Мадрасе, она совершенно отстала от жизни. Индусы – народ работящий, политика их не волновала, и Марианне даже не от кого было узнать свежие новости, ведь в госпитале Святого Сингха не было телевизора, а все газеты выходили на хинди. Даже Амитах Харамчанд не любил разговаривать на подобные темы и предпочитал политике искусство.
На ярком, широком экране появился взволнованный диктор, а вслед за ним начали мелькать какие-то ужасные кадры.
Озверелые, искажённые болью и злобой лица людей с оружием в руках, взрывы, уносящие жизни невинных детей, стреляющие танки, пушки, миномёты, падающие бомбы… Это был какой-то кошмар, самый настоящий ад… Марианна не могла поверить своим ушам. Диктор, комментируя кадры, всё время повторял название одной-единственной страны. И страна эта была – Югославия.
– Не может быть… – только и могла произнести вслух Марианна, наблюдая, как мужчина в военной форме стреляет из кустов по убегавшей от него женщине. – Не может быть…
«Боже мой, – думала она, вжимаясь в кресло. – Как такое могло произойти? Как Югославия – процветающая, богатая, плодородная, жизнерадостная страна, могла превратиться в горячую точку, в очаг напряжённости? Как могли допустить, чтобы гибли тысячи, миллионы людей? Что творится с нашей несчастной, терзаемой войнами землёй? Когда всё это закончится? Когда, наконец, все будут счастливы, а на планете воцарится мир? Я уже не удивлюсь, если приплыву в Мексику, а там – танки и стрельба».
Марианна не могла больше смотреть на экран и выключила телевизор. Настроение её испортилось окончательно…
Переодевшись и уложив волосы, Марианна решила выйти на палубу и подышать свежим воздухом.
Широкий луч прожектора выхватывал из темноты весёлые дельфиньи морды. Громадные рыбы кувыркались в воде и всячески хотели привлечь к себе внимание пассажиров, которые с большой охотой подкармливали их.
Солёный морской ветер обдувал лицо Марианны. Зябко поёживаясь, она стояла в самой затемнённой части палубы и смотрела вниз, на высокие, свирепые волны, покрытые пузырьками пены, словно причёсанные модным парикмахером.
«Надо же, – удивилась про себя Марианна. – Это те самые дельфины, те самые очаровательные рыбёшки, которым мы с Луисом Альберто кидали кусочки хлеба и остатки нашего ужина… И почему они преследуют корабль, не уплывают в океан? Неужели им нужны люди? Неужели и дельфины могут чувствовать себя одинокими и нуждаться в обществе?»
– Какой сегодня замечательный вечерок, не правда ли? – обратился к ней проходивший мимо старичок в военной форме.
– Да, чудный вечер, – согласилась с ним Марианна и вновь погрузилась в свои раздумья.
Но старичок вдруг замедлил ход и как-то странно посмотрел на Марианну. Затем и вовсе остановился, облокотившись на перила.
Марианна почувствовала на себе чей-то взгляд и невольно повернула голову, столкнувшись своими глазами с глазами матроса. Старичок, словно его застали врасплох, неуклюже заулыбался, но не уходил, а продолжал смотреть на Марианну.
Такие переглядывания продолжались довольно долго, пока, наконец, у Марианны не лопнуло терпение.
– Что? – задала она лаконичный вопрос.
– Нет-нет, ничего… – старичок заморгал длинными седыми ресницами. – Просто стою, отдыхаю, наслаждаюсь прохладой. Вы, сдаётся мне, только в Мадрасе поднялись на борт «Санта Розы»?
– Да, – удивлённо ответила Марианна. – А откуда вы знаете? Вы следили за мной?
– Ну, что вы! Конечно же, нет! – засмеялся старичок. – Я всех на корабле знаю. Такой уж я наблюдательный. С детства. Так что, на этот счёт можете не беспокоиться. Так вот, ещё день тому назад была невыносимая жара, на палубу невозможно было выйти – кожу так и жгло, так и жгло. А сегодня тучки появились, дождик пошёл. Благодать!
– Да, благодать, – равнодушно, только для поддержания разговора, пролепетала Марианна и принялась разглядывать дельфинов.
Но старичок не унимался. Он не сводил с Марианны любопытного, изучающего взгляда, и даже сделал несколько мелких шажков, оказавшись через мгновение совсем рядышком с Марианной.
– Вы уж меня простите, – вкрадчиво заговорил он. – Но у меня такое ощущение, что… Впрочем, нет… Наверное, я ошибаюсь…
– Какое у вас там ощущение? – улыбнулась Марианна. Ей почему-то был симпатичен этот матрос. Он обладал каким-то странным, романтическим акцентом. Во всяком случае, то, что он был не англичанин или немец, это уж точно.
– Я, знаете ли, не люблю ошибаться в своих предположениях, – старичок причудливо выговаривал слова. – Я служу на «Санта Розе» уже целых шесть лет, и можете мне поверить, помню в лицо каждого пассажира, который когда-либо входил на борт корабля.
– Вам нужно работать в полиции, – съехидничала Марианна. – Преступный мир был бы в ужасе. Вы же ходячая картотека!
– Спасибо за комплимент, – польщёно сказал матрос. – И всё же я хотел бы узнать… А не видел ли я вас раньше?
– Могли видеть. Я плавала на «Санта Розе» примерно год назад.
– Я так и знал! – вскричал старичок и в восторге запрыгал на одной ноге, словно выиграл в лотерее. – Я так и знал! Ошибки не могло быть!
– Поздравляю, – Марианна протянула счастливчику руку, и тот принялся её трясти и пожимать. – У вас действительно потрясающая зрительная память. А я уж начала подозревать что-то неладное, больно странно вы поначалу себя вели.
– Ха, так я вообще человек застенчивый, – признался старичок. – Если бы вы знали, сколько внутренних препятствий и каких-то непонятных комплексов мне нужно преодолеть для того, чтобы просто заговорить с незнакомым человеком… Хоть и говорят, что французы – народ весёлый и общительный, ко мне такие определения явно не подходят…
– Так вы француз? – вскинула брови Марианна.
– Да, истинный. Самый что ни на есть настоящий. Родился в Бордо. Родители нарекли меня Андре. Фамилия моя Картье, – отрапортовал матрос.
– Очень приятно, – сказала Марианна. – Уж не родственник ли вы того самого Картье, часового магната?
– Нет, что вы… – почему-то смутился Андре. – Разве тогда я служил бы простым матросом? Впрочем, не вы первая задаёте мне этот вопрос. А вас, простите, как величать?
– Марианна… Марианна Сальватьерра…
– Сальватьерра?…– Андре почесал подбородок, заросший густой щетиной. – Сальватьерра…
– А что вас удивляет? Чем вы озадачены?
– Знакомая фамилия, – изрёк матрос. – Скажите, а вы путешествуете с супругом?
– Нет, я одна… – Марианна печально опустила глаза. – Мой муж утонул… Упал за борт… Больше года назад… Мы тогда отправились в круиз… Хотели отдохнуть. Отдохнули…
– Значит, и на этот раз я не ошибся… – Андре горестно вздохнул. – Примите мои соболезнования… Его звали Луис Альберто, да?
– Да… Вы и это помните?
– А что делать? Такая уж у меня память… Так, значит, это он утонул? Странно… Получается, что я видел Луиса Альберто за несколько минут до его гибели…
– Что? Что вы сказали? Повторите! – Марианна схватила старика за воротник бушлата.
– Я в-видел в-вашего мужа за несколько минут до его гибели… – начал заикаться Андре.
– Но почему вы его не спасли? – закричала Марианна. – Почему не позвали на помощь?
– Н-на помощь? – голова матроса прыгала из стороны в сторону, так сильно трясла его Марианна. – А зачем? Ничто не предвещало печального конца…
– Как же не предвещало? Луис Альберто стоял на перилах, он был крайне взволнован, в тот момент он был просто не в себе!
– Мне так не показалось, – старался доказать свою точку зрения Андре. – Напротив, ваш супруг совсем не был похож на самоубийцу. Он весело смеялся, курил и вовсе не собирался прыгать за борт.
– Что значит смеялся? – Марианна непонимающе смотрела на Андре и даже отдёрнула руки от его бушлата. – Вы что-то путаете… Это был не Луис Альберто…
– Я не знаю, мадам Марианна, как вам доказать обратное… – рассудительно сказал старик. – Просто не знаю… Но и на этот раз ошибки быть не может. Тот человек, которого я видел ночью на палубе, был не кем иным, как Луисом Альберто. Я нередко встречал вас, вы держали его под руку…
– Так вы говорите, он смеялся?… – Марианне показалось, что она начинает сходить с ума.
– Ну да… – пожал плечами Андре. – Смеялся и разговаривал о чём-то с каким-то молодым человеком. Они оба были навеселе. Поэтому я и прошёл мимо, они даже не заметили меня. Зачем мне было их беспокоить?
– А вы не могли бы описать того молодого человека? – Страшная догадка мелькнула в голове Марианны.
– Ну, он был такой… Такой высокий, – вспоминал Андре. – Такой широкоплечий… Что ещё? Не знаю, ничего необычного в нём я не заметил… Обыкновенный мужчина… А, вот что! Он говорил с акцентом. Команда «Санта Розы» интернациональная, да и пассажиры обычно у нас разношерстные… Я имею в виду, что они из разных стран и говорят на разных языках. Тут такого наслушаешься. За те шесть лет, что здесь работаю, я слышал многие наречия и научился их различать. Судя по всему, тот молодой человек, который смеялся о чём-то с вашим супругом, был либо чех, либо словак, либо поляк…
– Ах, вот оно что, – тихо сказала Марианна. Лицо её сделалось мёртвенно-бледным, женщина пошатнулась и, чтобы не упасть, судорожно схватилась за перила.
– Вам нехорошо? – испугался Андре. – Быть может, вы голодны? Как раз сейчас время сладкого стола…
– Нет-нет, я не хочу, есть, – еле слышно произнесла Марианна. – Аппетита нет…
Она не помнила, как добралась до каюты, как её ноги подкосились, и она в изнеможении повалилась на диван.
«Боже мой! – пронеслось в её воспалённом мозгу. – Так, значит, Казимир Квятковский, человек, которому я безгранично доверяла, которого считала своим преданным другом, оказался не только подлым обманщиком и вором, но и жестоким, хладнокровным убийцей! А я ведь дала ему свой домашний адрес! Он мог приехать в Мехико и обмануть, обокрасть, убить Бето и Марисабель! Господи, ты не мог допустить этого! В чём мои несчастные дети провинились перед тобой? Я найду этого мерзавца… На краю земли найду Казимира. Пусть я буду сидеть в тюрьме, пусть меня приговорят к смертной казни, но я убью мерзавца, придушу собственными руками… А Луис Альберто…
Бедный, доверчивый Луис Альберто… Как же ты мог попасться в расставленные сети?… Значит, ты не хотел кончать жизнь самоубийством, значит, я не виновата в твоей гибели… Не виновата… Не виновата…»
Марианна целую неделю не выходила из своей каюты Она не поднималась с постели, то и дело, проваливаясь в болезненную дрёму. Стюарды приносили Марианне завтрак, обед и ужин, всячески стараясь угодить дорогой гостье. Но она вела себя замкнуто, не отрывала голову от подушки и почти не притрагивалась к еде.
Несколько раз к Марианне наведывался Андре. Он волновался за её здоровье и предлагал всяческую помощь, на что Марианна благодарила старичка и уверяла его, что с ней всё хорошо, она скоро поправится. Андре только извинялся и пожимал плечами. Ему было и невдомёк, отчего занемогла Марианна и почему она не хотела пользоваться услугами корабельного врача. Во время своих визитов Андре устраивался в кожаном кресле и озирался по сторонам, поражаясь богатому убранству каюты. Марианне был глубоко симпатичен этот француз, и, быть может, в какой-нибудь другой момент она и проявляла бы к нему большую благожелательность, но тогда… Тогда ей хотелось побыть одной, наедине с собой. Она знала, что никакие доктора не смогут помочь ей, она должна была сама, своими собственными силами справиться с болезнью, поразившей её душу, пережить тягостное разоблачение…
Спустя семь дней Марианна проснулась ранним утром, перед самым завтраком. Ей приснился замечательный сон, будто она скакала на лошади по бескрайнему полю на белом, мускулистом коне, а вслед за ней мчался Луис Альберто, подгоняя своего старого мерина. Они неслись с бешеной скоростью, ветер свистел в их ушах, и когда Марианна открыла глаза, она ещё какое-то время находилась между сном и реальностью, ей казалось, что где-то рядом бьёт копытом норовистый жеребец. Чуть позже Марианна догадалась, что это на палубе играют в кегли, и характерный, легкоузнаваемый стук издавал большой чёрный шар, сносящий деревянные фигурки.
Марианна решила, что пришла, наконец, пора покончить с отшельническим образом жизни.
«И что это я лежу целыми днями, страдаю? – подумала она, сладко, потягиваясь. – Слезами горю не поможешь. Когда-нибудь я всё равно расправлюсь с Казимиром Квятковским, с этим беспощадным палачом. А сейчас… Сейчас я надену платье, которое мне подарила Тангам в тот день, когда я уезжала из Мадраса, и спущусь к завтраку. Вот так-то. Нужно начинать новую жизнь!»
Марианна выпорхнула из постели, быстренько приняла душ, привела себя в порядок и, облачившись в новый наряд, отправилась в ресторан.
Утро выдалось солнечное, прохладный, освежающий ветерок колыхал американский флаг, вывешенный на корме. Пассажиры гуськом, приветливо здороваясь друг с другом, спускались на нижнюю палубу, где и располагался известный нам пункт общественного питания.
Официанты раскатывали на роликах по блестящему паркету, разнося клиентам всевозможные яства. На завтрак обычно подавались яичница с беконом, тосты с джемом и какая-нибудь каша, которую любили поглощать большей частью старики и дети.
Войдя в просторное помещение ресторана, Марианна оглянулась по сторонам и отыскала глазами тот самый столик, что они занимали с Луисом Альберто. Столик в дальнем углу зала, у самого окна, из которого открывался чудесный, но довольно-таки однообразный вид – бескрайний серый океан, испоротый полосами вздымавшихся волн.
У Марианны где-то в глубине души теплилась слабая надежда, что она сейчас разделит трапезу с забавной супружеской четой – Габриэллой и Гансом фон Боксен, что они так же, как когда-то, будут разговаривать на отвлечённые темы, не забивая себе голову вселенскими проблемами, а весёлая старушка обязательно поделится с Марианной какой-нибудь свежей сплетней, и подшутит над своим неповоротливым и рассеянным муженьком. Но вместо Габриэллы и Ганса Марианна обнаружила за столиком у окна смуглолицего от загара мужчину, заросшего густой бородой.
– Извините, – застенчиво проговорила Марианна. – Здесь занято?
Бородач смерил её хмурым взглядом, сунул в рот кусок жареной ветчины и пробурчал себе под нос:
– Нет, не занято…
– Я вам не помешаю? – Марианна присела на обтянутый светло-голубым бархатом стул.
– Нет… Не помешаете… – мужчина, словно был на что-то обижен или же решал в уме какую-то сложную задачу.
– А яичница приготовлена на подсолнечном или сливочном масле? – поинтересовалась Марианна.
– Откуда мне знать? Спросите у официанта… – насупился бородач и принялся поглощать рисовую кашу. Он жевал так аппетитно, что у Марианны потекли слюнки.
По правде сказать, вид у этого мужчины был довольно-таки странный. Марианна с недоумением разглядывала его цветастую рубаху, сшитую из непонятного материала, длинную, густую, словно у церковного служащего, бороду, натруженные, мозолистые, со вздувшимися от тяжёлой работы венами, руки.
«Какой странный субъект… – подумала Марианна. – Он совсем не вписывается в окружающую обстановку… Все люди веселятся, смеются, общаются друг с другом, а он сидит, как сыч, согнулся над тарелкой, недовольный какой-то… Интересно, а какая у него профессия? То, что он не учёный, это уж точно. И собеседник из него никудышный…»
– Чего желаете? – официант подкатил к столику и склонился над Марианной.
– А что у вас есть? – ответила она вопросом на вопрос.
– Тосты с джемом, бекон, каша, – заученно отрапортовал разносчик пищи, и его губы растянулись в голливудской улыбке.
– Мне кашу, – поразмыслив, сделала заказ Марианна. – Геркулесовую. И чашечку кофе. У вас есть кофе?
– Обижаете… – официант записал что-то в свой блокнот и удалился на кухню.
Бородач, не обращая никакого внимания на Марианну, словно её и не было рядом, уплетал жидкую, рассчитанную на диабетиков кашу.
Когда он, отвлёкшись на мгновение от еды, самозабвенно почесал в ухе, Марианне стало как-то не по себе. Она многое повидала в последнее время, но к подобному поведению за столом привыкнуть так и не смогла.
– Вы давно путешествуете? – после слишком уж затянувшейся молчаливой паузы поинтересовалась Марианна. Она устала от одиночества, ощущала острую необходимость в общении, ей хотелось просто поболтать с кем-нибудь, всё равно на какие темы, лишь бы только не замыкаться в себе.
– А что? – бородач поднял на неё равнодушные глаза.
– Да нет, так просто, – сказала Марианна.
– Давно… Несколько дней… – мужчина соизволил удовлетворить любопытство собеседницы.
– Меня зовут Марианна… – тихо произнесла женщина, не надеясь, что эта фраза вызовет вспышку активности у бородача.
И она не ошиблась.
– Очень приятно… – выдавил из себя тот.
– А вас как зовут? – осмелилась спросить Марианна. Ей вдруг показалось, что этот неразговорчивый мужчина был как две капли похож на её покойного супруга.
«Наверное, я начинаю сходить с ума, – мысленно, ужаснулась она. – Мне уже везде мерещится образ Луиса Альберто. И всё же… Тот же взгляд, те же движения…»
– Петер, – с большой неохотой представился мужчина.
«И голос! – пронеслось в голове у Марианны. – Голос тоже похож. Такой же низкий, берущий за душу тембр… Господи, мне нельзя заговаривать с мужчинами на «Санта Розе». Это какой-то проклятый корабль… Всё время мерещится какая-то чушь…»
– Вы мексиканец? – Марианна вскинула брови.
– Да, мексиканец. – Петер с помощью кусочка белого хлеба подбирал остатки каши со дна тарелки.
– А в каком городе вы живёте?
– Не знаю…
– Либо у вас сильно развито чувство юмора, либо вы просто не желаете разговаривать со мной, – не вытерпев, возмутилась Марианна.
– Да, я люблю пошутить, – отнюдь не весёлым голосом отозвался Петер. Он вдруг осознал, что ведёт себя не очень уважительно по отношению к новой знакомой. – А вы откуда?
– Из Мехико, – Марианна хотела обидеться, но передумала.
– Я тоже… – сказал Петер.
– Так, значит, мы земляки! – воскликнула Марианна.
– Выходит, что так… – печально вздохнул мужчина и вдруг спросил: – Вы случайно не знаете, сколько раз в день нужно кормить ребёнка?
– Это, смотря, сколько ему лет… – Марианна несколько растерялась от такого неожиданного и довольно-таки неуместного вопроса.
– Младенец, совсем ещё младенец. – Глаза Петера засветились. – Девочка, месяца от роду нет… Она всё время плачет и, по-моему, просит есть…
– А чей это ребёнок? – спросила Марианна.
– Мой, – горделиво ответил Петер. – Такая чудесная, замечательная дочка. Я назвал её Анной.
– А что, разве ваша жена не знает, как и чем кормить ребёнка? – удивилась Марианна. – Или у неё пропало молоко?
– У меня нет жены… – Петер опустил глаза. – Она умерла при родах… А я остался с Анной на руках…
– Простите… – тихо сказала Марианна. Ей стало невыносимо стыдно и неловко. – Я не знала…
– Вам простительно, откуда вы могли знать?… – вздохнул Петер. – Жизнь – странная штука, никогда не знаешь, что случится в следующий момент…
– А где сейчас Анна?
– В каюте. Она спит.
– За ней кто-нибудь присматривает?
– Нет. – Петер, наконец, расправился с кашей, и его тарелка ослепительно блестела. – Она всё утро проплакала, а несколько минут назад успокоилась. Вот я и решил спуститься в ресторан и позавтракать. Ведь голод не тётка…
– Что?! – взволнованно воскликнула Марианна. – Вы оставили девочку одну? И как можно было додуматься до такого? Быстрее возвращайтесь в каюту и запомните раз и навсегда – вы отец, вы должны заботиться о своём ребёнке!
– А что может случиться за такое короткое время? – забеспокоился Петер. – Только не пугайте меня.
– Вас испугаешь, как же! – Марианна вскочила со стула. – Идёмте скорей, она могла уже проснуться!
Анна лежала в маленькой кроватке и безмятежно спала, сладко посапывая. Можно было подумать, что она видела какой-то приятный младенческий сон, её морщинистое личико было озарено едва заметной улыбкой.
– Какое удивительное существо, – шёпотом проговорила Марианна, склоняясь над малюткой. – Анна похожа на вас…
