Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)
– Всем освободить помещение! – властно приказал доктор и склонился над своим пациентом.
Все присутствовавшие в кабинете покорно удалились. Все, кроме Зиты, которая продолжала стоять у изголовья своего господина.
– Уважаемая, – доктор повысил голос, к вам это тоже относится! Идите прочь! Раджа уж как-нибудь обойдётся без ваших слёз и причитаний. Ему нужна более мобильная помощь.
– Да, да… Конечно… – Зита шмыгнула носом, рассеянно посмотрела на людей в белых халатах и вышла в коридор, плотно притворив за собой дверь.
– Приготовьте-ка инструменты, – обратился Ауробиндо к медсестре, надел стерильные резиновые перчатки и принялся рассматривать рану. – Так… Пуля застряла где-то в ноге… Необходима операция… Сделайте ему укол от шока, а я пока посмотрю, работает ли рентген.
Женщина разложила на специальной подставке медицинские инструменты, вынула из пластиковой упаковки одноразовый шприц и ввела инъекцию.
Кумар накрыл Харамчанда свинцовым фартуком и подкатил рентгеновский аппарат к операционному столу.
– Надо же, – удивлённо сказал он. – Эта развалюха может послужить ещё добрую сотню лет!
Через пять минут снимок был готов. Он показал, что пуля попала в кость, раздробив её в нескольких местах.
«Нет смысла везти раджу в наш госпиталь, – размышлял врач, оглядываясь по сторонам. – Этот кабинет прекрасно оборудован. Думаю, мне удастся прооперировать Амитаха прямо здесь».
Медсестра испуганно посмотрела на Ауробиндо. Она стояла в нерешительности, нервно переминаясь с ноги на ногу. Кумар хорошо помнил тот день, когда он впервые перешагнул порог операционной, а потому прекрасно представлял, в каком состоянии находилась его помощница.
– Не волнуйтесь, – постарался успокоить он женщину. – Не сомневаюсь, что вы прекрасно справитесь со своими обязанностями. Я опытный врач и не допущу непростительной ошибки, проведу операцию безупречно, вот увидите. Возьмите себя в руки и внимательно слушайте мои команды. А поначалу введите пациенту наркоз.
Операция длилась немногим больше часа.
Ауробиндо Кумар действительно был мастером своего дела.
Отточенными, до миллиметра выверенными движениями он продезинфицировал рану и извлёк из неё расплющенную револьверную пулю. Затем сложил кусочки кости воедино, зашил продолговатое отверстие и наложил на ногу гипс.
Медсестра незамедлительно исполняла все приказания хирурга, то и дело, протягивая ему скальпель, пинцет и томпоны. Со лба женщины скатывались тонкие струйки пота, тело было напряжено, но она не выдавала своего волнения. Лишь марлевая маска вздымалась на её лице от частого и тяжёлого дыхания. Вид крови её уже почти не пугал, и под конец операции она успокоилась и заинтересованно наблюдала за действиями Ауробиндо Кумара.
– Ну, вот и всё, – удовлетворённо проговорил хирург, когда гипс на ноге пациента затвердел. – Было очень страшно?
– Только поначалу, – смущённо отвечала помощница.
– Пройдёт не так много времени, когда вы сами начнёте делать подобные операции. – Ауробиндо снял с лица маску и тяжело опустился на стул.
– Но ведь у меня нет медицинского образования.
– Это не так уж и важно. Я обучу вас премудростям хирургии. Знаете, сколько по свету бродит дипломированных врачей, которых и близко нельзя подпускать больным? И всё потому, что врачевание для них – тяжкая, будничная работа. Они не испытывают радости того, что могут спасти кому-нибудь жизнь. В нашей профессии самое главное – это иметь большое, отзывчивое сердце и горячее желание помочь в беде людям. А у вас большое сердце, вы редкий по доброте человек. Сегодня вы ассистировали мне безупречно. Я буду давать вам уроки, и вскоре вы сможете сдать экзамены в медицинском институте. Но для этого необходимы терпение и труд.
– Я даже не знаю, как благодарить вас. – На глаза женщины навернулись слёзы. – Я хочу спасать людей от гибели. После смерти Аймара я не нахожу себе места. Это такая несправедливость, когда человек живёт, живёт и вдруг, в одно мгновение… Я буду врачом! Но… Вы думаете, у меня получится?
– Обязательно, – заверил медсестру доктор. – Но ещё раз повторяю, без старания, труда и даже, если хотите, самопожертвования никакая работа не будет спориться.
– А он кто? – женщина указала на всё ещё спящего Амитаха. – Вы его знаете?
– Кто ж его не знает? – улыбнулся Ауробиндо. – Человек, который лежит сейчас перед вами на операционном столе, не кто иной, как представитель древнейшего рода Харамчандов, многоуважаемый раджа Амитах. Раньше я частенько наведывался к нему, лечил от насморка и простуды. Кто бы мог подумать, что с раджой случится такая неприятность? Но ничего, даю слово, что очень скоро он поправится.
– Он, наверное, очень, богат?
– Несказанно. Я даже не смогу назвать человека, который был бы богаче Амитаха. Обычно люди, обременённые большими деньгами, становятся невыносимыми. Их обуревает мания величия, они хотят, чтобы исполнялся любой, даже самый неуместный каприз, чтобы перед ними пресмыкались, вытягивались в струнку, целовали ноги… А господин Амитах совсем другой. Он никогда не ставит себя выше собеседника, у него и в мыслях нет унизить человека. Он чрезвычайно образован, эрудирован, начитан, получил оксфордское образование. Вот только в личной жизни у него не совсем сложилось… Надеюсь, всё это в прошлом. Вы думаете, я рассчитываю получить гигантский гонорар за только что проделанную операцию? Вовсе нет. Я помог Харамчанду от чистого сердца и мне не нужно от него денег.
– Я всегда знала, что вы честный и добропорядочный человек! – искренне воскликнула медсестра.
– Ну… – Кумар шутливо скривил недовольную физиономию. – Мне совсем не хотелось напрашиваться на ваши комплименты. Хотя… Может быть, вы в чём-то и правы. Интересно, который час?
– Уже почти шесть, – женщина взглянула на часы.
– Мне нужно торопиться. – Ауробиндо вскочил со стула, снял окровавленные резиновые перчатки и бросил их в раковину. – В госпитале дел невпроворот… Могу ли я попросить вас поухаживать за раненым? Провести несколько дней у его постели, делать ему уколы, измерять температуру, давать лекарства. Вскоре вас сменит другая сестра, а пока что я хотел бы, чтобы Амитах оказался в надёжных руках.
– Да, да, конечно, – не раздумывая, согласилась женщина.
– Вот и прекрасно. Я распоряжусь, чтобы вам отвели отдельную комнату и поставили на пансион. Каждый день я буду навещать больного, и справляться о его самочувствии. Уверен, не пройдёт и недели, как ему станет гораздо лучше. До свидания, желаю вам хорошо провести во дворце время. И не скучайте.
С этими словами Ауробиндо Кумар вышел из медицинского кабинета и спустился в парадный холл, где его в нетерпении ждали Санги, Гита и Зита. Девушки не переставали плакать, а бывалый охотник смирился с подобным проявлением горестных чувств и уже не надеялся, что в скором времени слёзы прекратят литься из очаровательных глаз.
Как только служанки заметили приближавшегося к ним врача, они бросились к нему и, перекрикивая друг друга, заголосили:
– Наш господин жив?
– Много ли он крови потерял?
– Сможет ли он ходить?
– Он открывал глаза?
– Говорил что-нибудь?
Ауробиндо поднял руку, как поднимает руку оратор, стоящий на трибуне, который хочет, чтобы в зале стих шум.
– Спокойнее, девушки. Прошу вас, не все сразу, – сказал он. – С вашим господином всё в порядке, его жизни ничто не угрожает. Да, крови он потерял много, но ничего плохого в этом нет, в старинные времена людям у которых не в порядке сосуды головного мозга, часто пускали кровь, чтобы понизить давление. Уважаемому Амитаху необходим покой. Ему нужно как можно больше пить и набираться сил.
– Так, значит, господин не умер? – радостно воскликнула Гита.
– Что за глупости?… – обиделся Кумар. – Конечно же, нет… Моя помощница будет в течение нескольких дней ухаживать за ним. Прошу вас, приготовьте ей комнату, желательно рядом со спальней Амитаха. И обеспечьте её питанием.
– Можете не беспокоиться! Сделаем всё, как вы сказали! – Зита плакала уже от счастья. Признаться, она любила своего господина, любила безрассудно и страстно. Но, зная, что её любовь всегда останется безответной, девушка была счастлива только оттого, что могла постоянно находиться рядом с Харамчандом. Если бы он умер, Зита, не раздумывая, наложила бы на себя руки.
– Спасибо вам, доктор, – Санги благодарно пожал руку господину Ауробиндо. – Я не сомневался, что вы спасёте моего друга. Как это ни печально признавать, но каждому из нас хотя бы один раз в жизни приходилось пережить что-то страшное… Вот видите, у меня на правой руке отсутствует один палец. Когда я был совсем ещё маленький, огромная бешеная собака набросилась на меня и откусила…
– Простите, – перебил эти неправдоподобные воспоминания детства Кумар. – Но я очень тороплюсь.
– Не имею никакого морального права отвлекать вас от работы, – извиняющимся тоном промямлил Санги. – Ещё раз спасибо…
– Пожалуйста, – ответил Ауробиндо, и хотел, уже было сесть в служебный автомобиль, но в этот момент его внимание привлекли чьи-то истошные вопли.
По аллее, покачиваясь и размахивая руками, ковылял бедолага Гхош. Его лицо настолько распухло от муравьиных укусов, что напоминало собой большой спелый помидор.
– Нет мне прощения! – кричал Гхош и бил себя кулаками в грудь. – Это я! Эго моя вина! Горе мне, горе!
Он не смог удержаться на ногах, повалился на землю и передвигался уже на четвереньках, не переставая кричать:
– Нет мне пощады! Но я не хотел! Не хотел! Это нелепая случайность!
– Что с вами случилось? – обеспокоенно спросил Кумар, подбежав к Гхошу. Вслед за доктором заспешил и Санги, который не мог не быть в курсе всех событий.
– Это я выстрелил в господина! – не унимался Гхош. – Я заблудился, не мог найти дороги! Выхватил револьвер и начал стрелять. Сам не знаю зачем… Хотел хоть как-то привлечь к себе внимание. Я больше всего боялся потеряться…
Управляющий хотел ещё что-то сказать, но осёкся, взгляд его затуманился, руки подогнулись, он прерывисто захрипел и без чувств распластался на земле.
– У меня есть опасение, уважаемый доктор, – Санги со злостью сплюнул, – что вам придётся отложить дела в госпитале и заняться лечением этого кретина.
Ауробиндо согласно кивнул головой и, горестно вздохнув, побрёл обратно во дворец.
– Эй! – закричал Санги слугам, которые стояли чуть поодаль и с любопытством слушали саморазоблачения своего управляющего. – Чего смотрите? Отнесите этого придурка в его комнату!
Жирный муравей выполз из брючины Гхоша и, укусив напоследок беднягу в лодыжку, с чувством выполненного долга засеменил по дорожке в сторону леса…
Вечером того же дня Амитах Харамчанд, наконец, пришёл в себя.
Он открыл воспалённые глаза и как-то растерянно осмотрелся по сторонам, будто видел свою спальню первый раз в жизни. В голове его всё ещё был дурман, рот пересох, губы потрескались.
Рядом с широкой кроватью неподвижно сидела незнакомая женщина в белом халате. Она смотрела на раджу добрыми и немного печальными глазами.
– Пить… – с трудом, еле ворочая языком, пробормотал Амитах.
Женщина взяла с ночного столика стакан с водой и поднесла его к губам больного. Раджа сделал несколько жадных глотков и снова устремил свой непонимающий взгляд на незнакомку.
– Где?… Где я?… – тихо спросил он.
– Вы в своём доме, – отвечала спокойным, бархатным голосом женщина. – Я рада, что вам стало лучше. Поговорите со мной, вам необходимо отойти от наркоза.
– От наркоза?… – удивился Харамчанд. – А что со мной случилось?
– Ничего страшного. Во время охоты произошёл несчастный случай… Управляющий вашими делами Гхош нечаянно выстрелил, и пуля угодила прямёхонько в ногу. Но все опасности позади. Доктор Ауробиндо Кумар сделал вам операцию, а я ему ассистировала. В первый раз, до этого я никогда ещё не бывала в операционной.
– Поздравляю… – Амитах неловко улыбнулся. – А вы кто?
– Я медицинская сестра. Буду за вами ухаживать до тех пор, пока вы окончательно не поправитесь. Организм у вас сильный, вам скоро полегчает.
– Так, значит, мы не подстрелили бенгальского тигра?
– Выходит, что нет.
– Как жаль… Мне так хотелось повесить шкуру у себя в кабинете… Над письменным столом…
– Когда выздоровеете, снова отправитесь на охоту. Правда, я не очень хорошо отношусь к подобному времяпрепровождению. Мне жалко несчастных, беззащитных животных. Но, как я понимаю, у богатых свои причуды…
– Мне тоже жалко зверей… Но очень уж хотелось повесить шкуру… Над столом… В кабинете… – Разноцветные круги поплыли вдруг перед глазами Амитаха. Голова его закружилась, а к горлу подступил горький комок.
– Что с вами? Вам плохо? – встревоженно спросила женщина.
– Нет… Нет… Хочется пить…
Медсестра снова поднесла к пересохшему рту Амитаха стакан с водой, и снова раджа сделал несколько жадных глотков, после чего вдруг захотел встать, но острая, невыносимая боль прожгла его ногу. Харамчанд громко застонал, его лицо исказила страдальческая гримаса.
– Лежите, лежите, – женщина ласково положила руку на его горячий лоб. – Успеете ещё набегаться. Вам нужно поспать, вы потеряли много крови. Я буду рядом. Всю ночь никуда не отойду от вашей кровати.
– Как ваше имя?… – еле слышно спросил Амитах.
– Меня зовут Марианна, – ответила медсестра. – Донья Марианна Сальватьерра.
– Марианна… – повторил раджа. Он закрыл глаза, и тот час же оказался во власти сладкой и одновременно с этим тревожной дрёмы, которая обычно принимает в свои объятия обессилевшего, подорвавшего здоровье, нуждающегося в отдыхе и покое человека.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Поезд прибыл в Бомбей только ночью следующего дня. Он опоздал ровно на десять часов. И это произошло совсем не потому, что на железнодорожном пути улеглась корова. Богоравное животное было в этом совсем не виновато. Просто в Индии, как и во всех странах третьего мира, проблемы с транспортом представляют собой нечто похожее на стихийные бедствия, которые, как известно, не поддаются предсказаниям и с которыми совершенно нельзя бороться. И люди, живущие в этих Богом забытых странах, уже привыкли к тому, что поезд, который должен по расписанию прийти на станцию в три часа, совсем не обязательно прибудет именно в это время. Он может прийти позже на час, на пять часов, может прийти даже раньше, хотя это редкость, а может и не прийти вообще. Такие житейские мелочи могут удивлять и раздражать только пунктуальных и сытых иностранцев. Аборигены, как правило, не обращают на такие пустяки никакого внимания. Они заняты совсем другим, их волнуют совершенно иные проблемы. Чем беднее страна, тем меньше её жители заботятся о её благоустройстве и тем больше размышляют о вселенной, о проблемах бытия, о добре и зле. И трудно сказать однозначно, хорошо это или плохо.
Громыхнув сцепками вагонов, поезд замер на железнодорожном пути, и на перрон высыпала разношерстная толпа пассажиров. Кого только не было среди них! Пожилые женщины, которые ездили в столицу к родственникам, студенты, приехавшие на каникулы в родные края, толпа кришнаитов в розовых балахонах, учение которых распространилось в самые отдалённые концы земли, даже в дикую заснеженную Россию.
Бето с Марисабель и Казимир выгрузили свой багаж на перрон и стояли, в растерянности оглядываясь по сторонам в поисках носильщиков, которые в это время все до одного уже поужинали в тесном кругу многодетных семей и спали. И видели сны…
– Да что же это такое?! – возмутился Бето, после того, как они простояли на перроне целых пять минут, а к ним никто даже не подошёл. – Куда мы попали? Это вообще двадцатый век или какое-то средневековье?
– А что вас, собственно, удивляет? – поинтересовался Казимир с саркастической улыбкой. – Двадцатый век кончился за порогом гостиницы, в которой мы жили в Дели. Только вы этого не заметили, как, впрочем, и тогда, когда в вагоне вам подали холодный чай и не очень свежее постельное бельё. А тут действительно средневековье, как вы это правильно подметили. Но давайте относиться к этому как к весёлому приключению.
– Ничего себе, приключеньице! – сказал Бето, с трудом взваливая на плечо тяжеленную дорожную сумку и пытаясь поднять чемодан, в который Марисабель натолкала столько нарядов, как будто они ехали в Индию не на две-три недели, а по крайней мере, на пять-шесть лет. Некоторые обеспеченные женщины довольно часто грешат этой слабостью.
– Вы подождите ругаться, – попытался успокоить его поляк. – Лучше молите Бога, чтобы на стоянке оказалось хотя бы одно такси, а то нам придётся заночевать на вокзале.
– Только этого ещё не хватало! – возмутилась Марисабель, которая до сих пор молчала только потому, что её совершенно не касалось, каким образом вещи будут доставлены в гостиницу. Но теперь, когда возникла угроза заночевать на вокзале, даже не приняв душ перед сном, она, как человек, привыкший к роскоши, не могла с этим смириться.
Кое-как дотащив груду чемоданов и свёртков до стоянки, друзья с облегчением обнаружили, что одна машина всё-таки есть.
– Ну, слава Богу! – в один голос воскликнули Бето и Марисабель, и со всех ног побежали к этой развалюхе, которую и машиной-то назвать было трудновато.
Водитель, старый индус в чалме, мирно похрапывал за рулём, когда в лобовое стекло стали неистово колотить руками. Спросонья он решил, что это сикхские террористы, и чуть не упал в обморок от страха. Но потом, протерев глаза, он разглядел в темноте парня и девушку, которые что-то пытались объяснить ему на английском языке, на котором он знал только одно слово – «спасибо».
Открыть дверь водитель всё же побоялся, он только немного опустил стекло на двери. Бето сразу просунул туда руку, в которой было зажато несколько пятидолларовых купюр, и попытался объяснить водителю, чего он от него хочет.
– В гостиницу! Гос-ти-ни-ца! Хоу-тел! – повторил он несколько раз, но индус так и не понял.
– Ну что ты будешь делать! – парень был растерян. – Ну как ему объяснить?
– Сейчас я попробую, – сказал Казимир.
Он достал из сумки карманный англо-индийский разговорник, долго листал страницы, и наконец, нашёл нужную фразу. Но она была настолько замысловата, что он не смог её выговорить. Поляк просто сунул книжку под нос водителю и ткнул пальцем в нужное место. Индус прочитал и радостно закивал головой, открывая двери машины.
– Ну, слава Богу! – облегчённо вздохнула Марисабель.
Индус выскочил из машины, открыл багажник и стал загружать туда чемоданы. Через минуту он сел за руль, весело подмигнул пассажирам и повернул ключ зажигания.
Мотор не завёлся. Индус улыбнулся радостно, как только мог, и повернул ключ опять. Результат был тот же. Уже не глядя на пассажиров, старик вылез из машины, открыл капот и, со злостью бормоча что-то на родном языке, стал копаться в моторе.
– Как вы думаете, Казимир, – спросил Бето, – где ночевать лучше – на вокзале или в машине?
– Нет, только не это!… – застонала Марисабель.
Водитель захлопнул капот несколько раз, потому что тот не закрывался, и снова сел за руль. Когда он опять поворачивал ключ в замке зажигания, все замерли в напряжении.
Мотор чихнул несколько раз, и наконец, заработал, правда, с перебоями, но заработал. Марисабель еле сдержалась, чтобы не издать ликующий вопль, когда эта старая колымага, скрипя и стуча всеми своими шестерёнками, наконец, тронулась с места. Сделав круг, такси выехало с привокзальной площади и повернуло в переулок.
Как только машина скрылась за поворотом, на другом конце площади, в тени пальм зажёгся свет фар, тихо завёлся мотор, и маленький автомобиль с затемнёнными стёклами тихо поехал вслед за такси.
Прокатившись по улицам ночного Бомбея, такси, наконец, остановилось у гостиницы.
– Довольно приличное здание, – сказала Марисабель, разглядывая гостиницу в окно машины, пока Бето расплачивался с водителем такси.
К машине подбежал мальчик-лакей и услужливо открыл дверь.
– А вы говорили, что здесь средневековье! – Марисабель с иронией посмотрела на Казимира и вышла из машины.
За ней вышли все остальные. Водитель помог лакею выгрузить багаж, мальчик погрузил его на маленькую тележку, и постояльцы двинулись за ним в холл.
– Мне, пожалуйста, один двух… нет, трехместный номер первого класса, – попросил Бето у администратора и подал ему свои документы.
– Зачем нам трёхместный номер? – удивилась Марисабель.
– Как зачем? Ведь завтра к нам присоединится наша мама, – объяснил Бето.
Администратор сделал запись в книге постояльцев, достал с полки ключи от номера, отдал их лакею и сказал Бето:
– Ваш номер четыреста восемьдесят пятый на четвёртом этаже. Лакей проводит вас. Желаю вам приятного отдыха в нашей гостинице. Вам и вашим спутникам.
Бето поблагодарил администратора, и все они направились к лифтам вслед за лакеем. По дороге он спросил Казимира:
– А вы разве не будете брать номер?
– Я?… Я… нет, не буду… Мне не нужно. – Поляк почему-то растерялся.
Но Бето так устал, что не обратил на это внимания. Он даже не услышал, что ответил ему Казимир. Поднявшись в лифте на свой этаж, они, наконец, оказались в номере. Лакей с быстротой фокусника сложил вещи в шкаф, и получив заслуженные чаевые, мигом удалился.
Бето облегчённо рухнул в кресло, а Марисабель стала разгружать свою сумку, чтобы сразу идти в ванную.
– Ну, вот и всё, пожалуй, я могу с вами распрощаться, – подчёркнуто дружелюбно сказал Казимир.
– Как, вы уже покидаете нас? – удивилась Марисабель.
– Да, у меня ещё дела… И нужно ехать дальше… Я ведь вам говорил… – невнятно пролепетал поляк.
– Какие дела могут быть ночью? – удивлённо спросил Бето, и с недоверием посмотрел на поляка. – Разве вам не лучше будет снять номер в гостинице и подождать до утра?
– Я бы с большим удовольствием… – Казимир был в явной растерянности. – Но меня ждёт, один мой… один давний приятель. Он знает, что я должен приехать, и будет волноваться, если я не навещу его сегодня.
– Если ваш приятель и ждал вас, то он уже давно спит, – пыталась убедить его Марисабель, но он даже не слушал.
– Поэтому я теперь должен откланяться перед вами, – продолжал он. – Я уже говорил, что вы найдёте вашу мать в центральном госпитале Бомбея. А мне пора.
Быстренько пожав Бето руку и поклонившись Марисабель, поляк выбежал из номера.
– Какой-то он странный, – сказала Марисабель, посмотрев ему вслед и пожав плечами.
– Более, чем странный, – кивнул головой Бето.
Он встал, подошёл к двери и закрыл её на ключ.
Марисабель, с иронией наблюдавшая за мужем, рассмеялась и спросила:
– Ты кого больше боишься, Джеймса Бонда или Джека Потрошителя?
Но Бето оставался серьёзен. Он долго ходил по комнате и о чём-то думал.
– О чём ты так серьёзно думаешь? – наконец, спросила Марисабель. – Я надеюсь, что не о Казимире ведь он уже покинул нас.
– Как раз наоборот. Именно о нём я и думаю, – сказал Бето.
– И что же тебя так волнует в этом поляке?
Бето остановился, сосредоточенно посмотрел на жену и спросил:
– Скажи мне, Марисабель, тебе ничего не показалось странным в его поведении?
Марисабель тяжело вздохнула.
– Прошу тебя, не начинай опять эту старую историю, – сказала она. – Да, в его поведении было что-то странное. Но это ещё не значит, что нужно теперь закрываться на все замки и прятать под подушкой канделябр. Если посмотреть на тебя, то я должна сделать то же самое, потому что ты ведёшь себя не менее странно, чем он.
Бето внимательно выслушал жену и сказал:
– Может быть, ты и права. Ладно, пора ложиться спать, я чертовски устал.
– Хорошо, я постелю постель, а ты пока иди в душ.
Умывшись, Бето лёг в постель и попытался уснуть, но не мог. Ему не давало покоя более чем странное поведение поляка. Бето ворочался с боку на бок и всё размышлял о том, что же всё-таки кроется за этим поведением.
Наконец, Марисабель вернулась из душа. Она юркнула под одеяло и поцеловала мужа в щёку.
– Спокойной ночи.
Бето повернулся к жене и нежно обнял её. Он зарылся лицом в её волосы, поцеловал её в шею и тихо прошептал:
– Я очень люблю тебя, Марисабель.
Девушка улыбнулась:
– Ещё бы! Ведь ты мой муж, а все мужья просто обязаны любить своих жён.
Бето тихо засмеялся.
– Почему ты смеёшься?! – обиженно спросила Марисабель. – Разве я не права?
– Права. Конечно, права, – успокоил её муж.
– То-то.
Бето вздохнул и перевернулся на другой бок.
– Когда я понимаю, что завтра мы увидим нашу маму, – сказал он, глядя в потолок, – я готов кричать от радости.
– Я тоже вся дрожу от волнения, – призналась девушка.
– Представляешь, – продолжал он, – мы сможем вернуться к себе домой, и опять заживём по-старому.
– Я опять начну посещать бальный класс, опять увижу Фелисию…
– Которую ты до сих пор терпеть не можешь, – поддразнил её Бето.
Марисабель ткнула его локтём в бок.
– Перестань издеваться надо мной, – сказала она обиженным тоном. – Если бы ты не строил ей глазки, как только меня не окажется поблизости, то всё было бы нормально.
– Я не строю ей никаких глазок, – шутливо ответил Бето. – Я вообще этого делать не умею. Это женское занятие, а не мужское.
– Тогда ты просто занимаешься не своим делом.
– Ладно, давай оставим эту тему, – попросил Бето. – А то мы с тобой просто поссоримся, а я этого очень не хочу.
Марисабель вздохнула и замолчала. Но, помолчав немного, она не выдержала и сказала:
– Прости меня. Я, наверное, действительно очень ревнивая.
– Это ты мне говоришь? – засмеялся Бето. – Ладно, я не обижаюсь на тебя.
– О чём ты думаешь? – спросила Марисабель через минуту.
– О Казимире, – ответил Бето.
– Ну, конечно! – взорвалась она. – О чём ещё может думать любящий муж, лёжа в постели с любимой женой?! Только о Казимире! Как ты мне надоел со своей навязчивой идеей, ты просто не представляешь! Это просто ужас какой-то.
– Ладно, перестань кричать. – Бето уже был не рад, что сказал жене правду. – Или я не имею права думать о том, о чём я хочу думать?!
– Имеешь, но не до такой же, степени! Ведь ты только и думаешь об этом проклятом Казимире с того самого момента, как я, на свою беду, затащила тебя к этой дурацкой гадалке! Может, наконец, хватит?
– Да, наверно, ты права… – тихо сказал Бето, только чтобы она успокоилась и замолчала. – Давай лучше спать.
– Да, так будет действительно лучше.
Бето повернулся к жене, чмокнул её в щёку и отвернулся опять, чтобы не мешать ей, уснуть.
Сам он уснуть не мог. Какая-то неведомая сила не давала его глазам сомкнуться.
Минут через пять Бето услышал ровное дыхание Марисабель и понял, что жена, наконец, уснула. Он повернулся и посмотрел на неё. Она спала и улыбалась во сне. Глядя на её лицо, Бето тоже улыбнулся.
Но очень скоро улыбка сошла с его лица – он опять вспомнил о Казимире. Как-то уж очень странно он поступил сегодня. А может, правильно говорит жена, что это просто навязчивая идея? Но ведь он ушёл так поздно, когда все нормальные люди уже стараются не выходить на улицу, тем более в незнакомом городе. И предсказательница тоже говорила: «Бойся того, кто уходит поздно». Она говорила ещё: «Бойся света за своей дверью».
Бето инстинктивно посмотрел на дверь и вдруг, как бы в подтверждение слов гадалки, под ней мелькнула полоска света и сразу погасла, будто кто-то провёл по двери лучом от фонарика.
Бето вскочил с постели. Тихо, чтобы не разбудить спящую Марисабель, он подошёл к камину, который неизвестно для чего был тут выстроен, и схватил с него увесистый канделябр.
«Всё точно по предсказанию», – пронеслось у него в голове. И жена тоже что-то говорила сегодня про канделябр.
Осторожно ступая по скрипучему паркету, Бето тихо подкрался к двери. Вдруг полоска света под ней появилась опять. А через минуту кто-то с той стороны осторожно вставил в замочную скважину ключ и стал его поворачивать.
От напряжения у Бето тряслись колени. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь стала медленно открываться. Когда она открылась наполовину, за ней показалась рослая мужская фигура. Больше ничего нельзя было рассмотреть из-за темноты.
– Кто вы? Что вам здесь нужно? – тихо, но грозно спросил Бето.
Дальше всё произошло молниеносно. Что-то блеснуло в руке мужчины. Бето инстинктивно выставил вперёд руку с канделябром, чтобы заслониться от удара, и сталь звякнула о сталь. Бето тут же получил сильный удар в живот и повалился на землю. Нападавший с ловкостью кошки прыгнул на него, и перед глазами Бето замаячила рука с кинжалом, которую он в последний момент чудом успел перехватить. Мужчина, индус, как он мог разглядеть, навалился на него всем своим весом, и они стали бороться, катаясь по полу. Бето был в таком напряжении, что даже не мог позвать на помощь Марисабель. Вместо крика у него из горла вырывался только хрип.
Наконец индус, тот самый, который преследовал их от Дели, одолел Бето и уселся на него верхом. Бето почувствовал прикосновение к горлу холодной и острой стали кинжала и понял, что долго ему не выдержать. Он отвернулся от нападавшего, который дышал прямо в лицо винным перегаром, и вдруг заметил в полуметре от себя тот самый канделябр…
Казимир сидел в машине перед гостиницей и напряжённо смотрел на окна четвёртого этажа. В окнах номера, где жили Бето и Марисабель, зажёгся свет.
«Что он делает? Я же сказал, чтобы он не включал люстру. Он может привлечь внимание прислуги».
От внезапно вспыхнувшего света Марисабель открыла глаза и поморщилась.
– Что случилось?! – спросила она раздражённо.
– Вставай, у нас гость! – ответил Бето.
Она посмотрела на мужа и чуть не потеряла дар речи. Бето стоял перед ней бледный, как полотно. Он весь трясся от напряжения, руки у него были в крови. В ужасе Марисабель обвела взглядом комнату и увидела мужчину, лежащего на полу. Из головы у него сочилась кровь, а рядом валялся большой медный канделябр. В руке у мужчины был кинжал.
– Только не устраивай истерику, – дрожащим голосом приказал муж. – Звони вниз, пусть вызовут полицию и «скорую помощь».
Казимир уже начал поглядывать на часы, когда услышал звук полицейской сирены. Он завертелся на месте, высматривая, куда поедут машины. Но машины не проехали мимо, а с визгом тормозов остановились у входа в гостиницу. Из них выскочило несколько полицейских, которые побежали внутрь.
– Чёрт побери… – тихо выругался Казимир и уже во весь голос приказал водителю такси: – На вокзал! Срочно!
Машина сорвалась с места, и унеслась прочь по тёмным улицам спящего города…
Сразу несколько полицейских ввалились в номер к Бето и Марисабель. Там кроме самих постояльцев уже находилось несколько охранников и медсестра, которая делала перевязку злоумышленнику. Бето так и был в наспех накинутом гостиничном халате. Марисабель, всю трясущуюся от страха, увели в другой номер, чтобы она не находилась рядом с преступником и могла немного успокоиться.
