Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)
– Да, будь добра… – префект, будто хамелеон, опять поменял краску на лице. – И покрепче…
– Нет-нет, мне, пожалуйста, кофе. – Амитах уселся обратно в кресло и вальяжно откинулся на спинку. – Две ложечки сахара и немного цукатов. Если можно, конечно.
– Можно, – секретарша улыбнулась радже, учтиво поклонилась и, покачивая бёдрами, что несколько не соответствовало её возрасту, удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.
– Замечательная работница, – констатировал Амитах, кладя ноги на стол. – Вежливая, покладистая и всё ещё сохранившая красоту. Мой вам совет – не повышайте более на неё голоса, он у вас такой громкий, я думал, мои барабанные перепонки не выдержат.
– Откуда вы узнали? – сурово спросил Бачан.
– Простите, вы о чём? – раджа увлёкся кончиком своей сигары, пытаясь сбросить пепел на ковёр.
– Откуда вы узнали про фабрику, про металлургический комбинат?
– Я обязан отвечать на ваш вопрос? – издевательским тоном проговорил Амитах.
– Нет, не обязаны, – Бачану с трудом удавалось держать себя в руках. – Но какого чёрта?! Зачем вы ворвались сюда, устроили этот унизительный для меня фарс, да ещё в присутствии подчинённых? Они же могут подумать, даже не знаю о чём!
– Вот как? – раджа начал раскачиваться в кресле. – А я вот как раз знаю, о чём подумают ваши подчинённые. Они подумают о том, что их начальник, да к тому же один из главных людей в городе – вор и мошенник.
– На каком основании вы позволяете говорить мне такие гадости? Это полнейшая чушь, околесица! Кто вы, в конце концов, такой?! Промышленник, землевладелец, представитель древнейшего рода Харамчандов, но не судья! – вскричал Бачан. – Побойтесь Бога, зачем же бросаться такими обвинениями?! За свои слова нужно отвечать!
– Я никого не боюсь, ни Бога, ни тем более вас, – холодно сказал Амитах. – Индия не такая уж и большая страна, как это может показаться на первый взгляд, и всё скрытое рано или поздно становится явным. Забудьте о газетчиках, я не собираюсь прибегать к их услугам, хотя информацию о вас я получил из достоверных источников. В этом можете не сомневаться. Разжигать с вами, уважаемый префект, конфликт у меня нет ни малейшего желания.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо вздохнул Бачан. – Сейчас, когда нас никто не слышит, я могу признаться вам – да, я действительно работал бухгалтером, и банкротства, постигшие фабрику и комбинат, произошли… Как бы это получше выразиться…
– Не без вашего участия? – подсказал Амитах.
– В какой-то степени вы правы, – усмехнулся Бачан. – Но, как говорится, хочешь жить – умей вертеться. Вот я и вертелся. В нашей семье было шесть человек, и бремя кормильца легло на мои плечи. Всё это в прошлом, и никто не поверит, что префект Мадраса в молодости проворачивал незаконные махинации. И запомните, если бы вам и пришло в голову пойти со мной на конфронтацию, ничего толкового из этого не вышло бы. Я имею в своих руках достаточно власти, чтобы в любой момент заткнуть вам рот. Да и кому интересно копаться в чужом, да к тому же старом белье?
– Вы мне угрожаете?
– Нисколько. – Бачан сощурил глаза. – Просто мягко предупреждаю.
– Спасибо за предупреждение. – Амитах благодарно приложил руку к груди. – Но неужели вы думаете, что я покину этот кабинет, прежде чем вы удовлетворите одно моё требование?
– Чего же вы в таком случае от меня хотите? – спросил Бачан. – Денег?
– От вас?! Денег?! – Амитах не мог сдержать смеха. – Ха-ха! Ну и шутник же вы! Это надо же было такое придумать! Разве я похож на уличного попрошайку, грязного, облачённого в рвань нищего? Никогда бы не подумал! Ну, спасибо тебе, Бачан!
Префект и сам почему-то рассмеялся. Но смех его был какой-то нервный и неестественный.
– Я пришёл сюда с одной только целью – получить лицензию, подписанную вашей рукой, на отстрел одного бенгальского тигра. Управляющий моими делами Гхош сегодня утром имел с вами беседу на эту тему.
– Я помню, – лоб Бачана прорезали тоненькие складочки. – Такой невысокого роста человек с золотыми зубами.
– Совершенно верно. И вы ему отказали.
– Отказал, – утвердительно кивнул головой Бачан.
– Осмелюсь спросить, почему? – Амитах затушил сигару в стоявшей на столе пепельнице.
– Потому что бенгальские тигры занесены в международную Красную книгу, эти хищники вымирают, с каждым днём их становится на нашей грешной земле всё меньше и меньше. И я как председатель общества защиты животных не имею морального права выдать лицензию, – Бачан, как бы оправдываясь, развёл руками. – Вы когда-нибудь были в Мадрасском зоопарке?
– Причём здесь зоопарк? – удивился Амитах.
– У государства катастрофически не хватает средств на разведение, выращивание и хорошее содержание редких и исчезающих животных. – Вполне искренние слёзы навернулись на глаза Бачана. – Наш зоопарк не ремонтировался со времён колонизации, зверюшки недоедают, живут в тесных клетках, в совершенно не приспособленных помещениях…
– Очень трогательно, – сказал Харамчанд. – Но какое отношение к зоопарку имеет один-единственный тигр, шкуру которого я намереваюсь повесить в своём кабинете над письменным столом?
– Самое прямое. Как же вы не можете понять? Не в силах создать приличные условия для содержания зверей в зоопарках, мы должны позаботиться о том, чтобы их жизни на воле ничто не угрожало, чтобы они чувствовали себя в безопасности и могли спокойно размножаться. И без вас, уважаемый раджа, хватает браконьеров, которые безжалостно истребляют слонов, львов, бегемотов. Одним словом, лицензию вы получите только через мой труп, – и Бачан отвернулся к окну, как бы давая понять своему собеседнику, что разговор окончен.
Но Амитах и не думал сдаваться. Немного поразмыслив, он вынул из кармана пиджака чековую книжку и золотую ручку.
– Честно говоря, мне, не хотелось бы отменять охоту, – говорил он, быстро водя пером по бумаге. – Сегодня такой чудесный солнечный день, слуги ожидают меня в полной боевой готовности, лошади запряжены, карабины заряжены, гончие только и ждут того момента, чтобы вырваться на волю и с лаем помчаться по широкой равнине…
– Не утруждайте себя уговорами, – пробурчал Бачан. – Моё решение неизменно, редко мои слова расходятся с делом.
– Не сомневаюсь, но всё же… – Амитах положил на стол префекта светло-голубой листок. – Вот чек на десять миллионов рупий. Эта деньги я жертвую обществу защиты животных. Надеюсь, достаточная плата за одного бенгальского тигра?
Бачан ошарашено смотрел на чек. Его густые брови непроизвольно поползли вверх.
– Вы… Вы даёте мне… Взятку?… – проговорил он пересохшим от волнения ртом.
– Какая же это взятка? – ухмыльнулся Амитах. – Это самый что ни на есть подарок всем представителям фауны.
– Я право же… – Бачан всё ещё недоверчиво вертел в руках бумажный листок. – Даже не знаю… Благодарю… От имени зверей… Тьфу, что я говорю… Сумма больно уж высока…
– А вы привыкли брать мелочью? – лукаво спросил раджа.
– Что?! – возмутился префект.
– Ну-ну, не горячитесь. Я пошутил. – Амитах нетерпеливо посмотрел на часы. – У меня не так много времени. Нужно начать охоту как можно быстрее, чтобы вернуться домой засветло. Я жду, пока вы напишете лицензию.
– Ах, да, – спохватился Бачан. – Раз уж вы торопитесь… – Он долго рылся в ящиках своего стола, прежде чем извлёк на свет бланк, который тот час же принялся заполнять корявым почерком. Затем он несколько раз перечитал написанное, и ткнул печатью в нижний правый угол листа. – Вот и всё.
Амитах бережно взял бланк, помахал им в воздухе, чтобы чернила застыли, и протянул префекту руку.
– Большое спасибо. Вы даже представить себе не можете, какую услугу мне оказали. Надеюсь, что хотя бы часть денег действительно пойдёт на нужды зверушек.
– Да-да, конечно, можете не беспокоиться. – Бачан подобострастно пожал руку взяткодателю. – Заходите ко мне ещё, если что-нибудь понадобится. Не стесняйтесь. Я всегда буду рад вам, приму как самого желанного гостя.
Амитах спрятал лицензию в карман, картинно поклонился, и хотел уже, было покинуть кабинет, но остановился в дверях.
– Господин префект, позвольте вам задать один вопрос?
– Пожалуйста, я к вашим услугам. – Бачан не знал, куда положить чек на десять миллионов рупий. Он сжимал дрожащими пальцами драгоценный бумажный листок и взглядом выискивал место, которое можно было приспособить под тайник.
– Сколько вы заплатили, чтобы за вас «проголосовал» народ?
– Какое это имеет сейчас значение? – улыбнулся Бачан. – Я думаю уже о другом – хочу баллотироваться в губернаторы штата.
– Всего не ухватишь, – философски заметил Амитах и вышел в приёмную, где столкнулся с секретаршей. Женщина держала в руках поднос с кофейником и блюдечком цукатов.
– Как, вы уже уходите? – воскликнула она. – Простите меня, я такая медлительная… Другая на моём месте давно бы накрыла стол.
– Не оправдывайтесь, вы прекрасно справляетесь со своей работой, – сказал раджа. – А вот ваш начальник – большая сволочь.
– Вы правы, он непорядочный человек, постоянно кричит на меня, унижает… Но что же, мне делать? Где в наше время найти работу? – запричитала женщина.
– Я до сих пор не знаю вашего имени.
– Меня зовут Мирна.
– Приходите завтра ко мне, Мирна. Я уже давно нуждаюсь в услугах секретаря. На заработок вам грех будет жаловаться.
– Спасибо вам, господин…
– Амитах Харамчанд,– напомнил раджа и заспешил вниз по лестнице.
– Спасибо вам, господин Амитах Харамчанд… – сказала пожилая секретарша уже в пустоту. Она ещё долго стояла в приёмной с подносом в руках и повторяла имя своего нового шефа, пока из кабинета не донёсся громкий голос префекта.
– Мирна!!! Чёрт тебя побери, где ты шляешься? Сейчас же зайди, ты мне нужна!
Мирна поставила поднос на маленький столик, оправила кофточку, провела ладонью по седым волосам и решительно открыла дверь кабинета.
– Не смейте на меня кричать! – она топнула ножкой.
Бачан растерялся от подобного поведения секретарши. Он чуть не поперхнулся и долго молчал, прежде чем смог выговорить хоть слово.
– Мирна, что с тобой? Ты с ума сошла? Ты как со мной разговариваешь?
– Не смейте на меня кричать! – повторила Мирна. – Я вам не рабыня и не служанка! Индия – свободная страна, времена английской колонизации прошли!
– Ну, Мирночка, успокойся, – примирительно сказал Бачан. – Я же не хотел тебя обидеть.
– Я на двадцать лет старше вас, я в матери вам гожусь! А вы обращаетесь со мной, как с девчонкой! Всё, хватит! Ухожу! Прощайте, господин префект. Поищите какую-нибудь другую дуру на моё место! А мне надоело, пора начинать новую жизнь. Теперь я буду работать на Амитаха Харамчанда!
– Ну и шутки у тебя, Мирна, – мерзко захихикал Бачан.
– И не вздумайте больше называть меня на «ты»! – Мирна плюнула в сторону теперь уже бывшего начальника, резко повернулась и засеменила прочь из кабинета.
Бачан посмотрел ей вслед, ухмыльнулся и, нежно поглаживая своей жилистой рукой светло-голубой чек, тихо проговорил, будто кто-то его в тот момент мог услышать:
– За десять миллионов рупий этот богатей купил не только лицензию на отстрел тигра, но и мою личную секретаршу… Так ему и надо. За такие деньги я бы ему и жену свою отдал с её придурочной мамашей в придачу.
«Я ещё раз убедился, что миром правят деньги, – печально думал Амитах, садясь в длинный, сверкающий на солнце «кадиллак». – Конечно же, Бачан присвоит себе все десять миллионов. В этом даже не стоит сомневаться, если судить по тому, как у него загорелись глаза и задрожали руки. И такие люди, как он, вершат судьбы людей! Добродушный Гхош уверяет, что давать взятки – значит опускаться ниже собственного достоинства. А что же прикажете делать, когда вокруг творится самый настоящий произвол? Мало добиться того, чтобы тебя уважали, нужно еще иметь туго набитый деньгами карман… Единственная существующая на земле вещь, которую невозможно купить, – любовь. Это я знаю точно, убедился на собственном опыте…
Бедные зверушки, они так и не дождутся новых клеток и хорошего корма. Зато господин префект сможет построить себе новый дом, чтоб он сгорел…»
«Кадиллак» тихо скрипнул тормозами и покатил по мостовой, увозя Харамчанда прочь от городского шума и людской суеты.
Впереди раджу ждала охота. Охота на бенгальского тигра.
Семья маленьких пушистых тушканчиков, вытянувшись беззащитными столбиками, грелась на полуденном, невероятно жарком солнце, когда покрытая сухой слоновой травой и бородачом земля затряслась вдруг под их тонкими ножками. Вдали, на вершине пологого холма показались несколько вооружённых всадников. Вслед за лошадьми рысцой бежали десять мускулистых гончих собак.
Тушканчик-папа издал короткий испуганный визг и метнулся в норку. Его примеру последовали и детёныши. Отталкивая друг друга, они протискивались в узкую дырочку и вскоре скрылись из вида.
Коварные стервятники, кружившие над равниной в поисках мертвечины, крайне заинтересовались незваными гостями, вторгшимися в их владения. Как бы присматриваясь, они то и дело пролетали над самыми головами охотников, оставляя за собой шлейф смрадного запаха.
– Не нравятся мне эти птички, – проговорил Гхош, провожая брезгливым взглядом потрёпанного стервятника. Никогда прежде управляющему не приходилось охотиться, он считал подобное занятие уделом необразованных и жестоких людей. Гхош любил животных, не собирался ни в кого стрелять и взял револьвер только на случай самообороны.
– Привыкнешь, – снисходительно отвечал Амитах. Раджа восседал на могучем коне редкой породы и был похож на бедуина – длинная белая материя покрывала его голову, защищая её от жарких солнечных лучей, и ниспадала до самого седла.
– Стервятники в своём роде полезные птицы. Их называют санитарами саванн. Жрут всякую падаль и не дают тем самым распространяться различным инфекциям. Природа обо всём позаботилась…
Амитах пришпорил коня и понёсся по бескрайней равнине, а вслед за ним с воинственным кличем поскакали слуги. Вскоре лошади перешли с галопа на карьер, их ноздри норовисто вздымались, из-под копыт в разные стороны летела земля. Всё вокруг наполнилось ритмичным, завораживающим грохотом, не было слышно ни пения птиц, ни стрекота цикад, ни прерывистого крика насмерть перепуганных тушканчиков. Замыкал процессию Гхош. Он с трудом держался в седле, крепко, даже с каким-то отчаянием обхватив бока своего низкорослого старого, задыхавшегося мерина, и приговаривал:
– Потерпи, мой дружок, скоро этот кошмар закончится. Совсем немного осталось, я, во всяком случае, надеюсь…
Надежды Гхоша оправдались действительно довольно скоро.
Через несколько минут безумной гонки Амитаха нагнал Санги, близкий приятель раджи, славившийся на весь Мадрас как самый лучший охотник. В самом деле, трудно было найти человека, знавшего повадки диких зверей и места их обитания лучше, чем он. Санги что-то громко прокричал Харамчанду, после чего тот согласно кивнул головой и остановил коня.
Отряд спешился неподалёку от узкого, хилого на вид подвесного моста, соединявшего берега стремительной речушки, бравшей начало где-то в горах.
– Придётся оставить лошадей на этом берегу, – сказал Санги, вынимая из специального кармана в седле своего коня железную флягу. – Река очень глубокая и быстрая, мы не сможем перейти её вброд. А мост не выдержит веса животных. Придётся оставить одного слугу здесь, чтобы он посторожил снаряжение и лошадей. Впечатление, что вокруг нет ни одной живой души, обманчиво, поблизости наверняка бродят какие-нибудь подозрительные личности. Частенько в джунглях прячутся беглые преступники, и они не менее опасны, чем дикие хищники.
– А где же водятся тигры? – нетерпеливо осведомился Амитах, стреноживая своего коня.
– На другом берегу реки, там, где начинается лес. Быть может, нам придётся провести в поисках несколько часов. Тигры чувствуют приближающегося человека за несколько миль. Без гончих не обойтись. Боюсь, что мы потеряем не одну собаку…
– Что поделать? – вздохнул раджа. – Жалко, конечно… Но согласитесь, что один тигр стоит сотни самых дорогих псов.
– Не знаю, не знаю, – тихо пробормотал Гхош, нащупывая в кобуре рукоятку револьвера. – Собака – друг человека, а можно ли то же самое сказать о тигре?…
– Тем, кто голоден, лучше всего подкрепиться сейчас. Брать с собой провизию не советую. – Санги передёрнул затвор карабина. – По такой жаре не очень-то приятно шагать с мешком за спиной. Честно говоря, я не могу дать твёрдых гарантий, что мы сумеем обнаружить добычу.
– Ничего страшного, – заверил друга Амитах. – Если сегодня наши поиски не увенчаются успехом, отправимся на охоту завтра. Я не успокоюсь до тех пор, пока тигровая шкура не будет висеть над письменным столом в моём кабинете.
– Что ж, – Санги прикрепил флягу с водой к своему поясу. – В путь!
Один из слуг Харамчанда остался сторожить поклажу, а остальные охотники осторожно, придерживаясь за верёвочные поручни подвесного моста, переправились на другой берег.
– Видите, за тем пригорком начинается лес? – обратился Санги к Амитаху. – Это те самые джунгли, где водятся бенгальские тигры. Предупредите своих людей, чтобы они были предельно внимательны. Неожиданности могут подстерегать нас на каждом шагу. Смотрите себе под ноги, в джунглях по земле ползает множество всякой мрази – ядовитые пауки, всевозможные жуки, сороконожки, дикие пчёлы, не счесть москитов.
– О москитах можно не беспокоиться, – сказал Амитах. Радже поскорей хотелось отправиться в лес, настроение у него было превосходное, он воинственно сжимал в руке карабин и пожёвывал незажжённую сигару. – Против этих надоедливых насекомых я припас специальную мазь.
– В таком случае, – Санги поцеловал висевший на его шее амулет, – желаю нам всем удачной охоты. Будем двигаться широкой цепочкой, не упуская, из вида друг друга. Нет ничего хуже, чем заблудиться в непроходимых джунглях.
– А змеи? – раздался робкий голос Гхоша. – Змеи здесь водятся?
– Водятся, – обрадовал Санги управляющего. – Уважаемый, если вы встретите эту ползучую тварь, незамедлительно зовите меня. Уж я-то знаю, как справляться со змеями. Если вы заметили, на моей правой руке отсутствует один палец. Его пришлось отрубить, когда несколько лет назад меня цапнула кобра.
– Спасибо, – благодарно сказал Гхош, растерянно рассматривая свои руки. – Вот ведь как иногда бывает – сходишь прогуляться в лес, а домой вернёшься уже без руки.
– Не бойся, Гхош, – рассмеялся Амитах. – Мы не дадим тебя в обиду.
– Надеюсь… – грустно вздохнул управляющий и ещё раз проверил, на месте ли его револьвер.
Цепочка охотников, возглавляемая Харамчандом и Санги, двинулась в джунгли, прорубая себе дорогу длинными, больше похожими на сабли ножами. Свешивавшиеся с деревьев лианы цеплялись за одежду, обволакивали ноги, словно не хотели пускать в свои владения незваных гостей. Но отважные индусы медленно, но верно углублялись в чащу леса.
Гхош, пугливо оглядываясь по сторонам, брезгливо ступал по покрытой жухлыми листьями земле и чуть не лишился рассудка, когда дорогу ему перебежала омерзительная, скользкая ящерица.
Управляющий дождался, пока пресмыкающееся скрылось в кустах, испустил вздох облегчения и вознёс глаза к небу.
– Никогда не думал, что в обязанности управляющего входит участие в охоте. Я уже не в том возрасте, чтобы сломя голову кидаться в подобные авантюры. Пора уходить на пенсию… – пробормотал он себе под нос и вдруг обнаружил, что стоит один, окружённый непроходимым лесом, не зная дороги назад. Его спутники ушли намного вперёд, по крайней мере, в поле зрения Гхоша не было ни души, и кроме пения диковинных птиц и ворчания потревоженных обезьянок ничего не было слышно.
Паника охватила Гхоша. Он понял, что заблудился. Бедняга выронил баночку с мазью для отпугивания москитов, хотел было побежать, догнать отряд, но запутался в лианах, споткнулся и, не удержав равновесия, повалился на землю, уткнувшись головой в большой шевелящийся муравейник. Насекомые, разозлённые неожиданным вторжением в их дом, забираясь под одежду, принялись нещадно кусать обидчика. Гхош вскочил и начал истерически хлопать ладонями по всем частям своего тела, чтобы хоть как-то утихомирить жгучую, пронзительную боль. Но жирные рыжие муравьи не унимались. Они всё кусали и кусали несчастного «охотника».
– Помогите! – закричал не своим голосом Гхош. – Помогите же кто-нибудь! Погибаю!
Но никто не откликался.
– Эй!!! – на глаза управляющего навернулись слёзы, не то от боли, не то от обиды и страха. – Господин Харамчанд! Где вы?!! Я боюсь! Кругом дикие звери! Я хочу домой!
Душераздирающий крик несчастного человека поглотила плотная листва высоких раскидистых деревьев. Солнце едва пробивалось сквозь заросли, и потому в лесу было прохладно и даже несколько зябко. Но по лбу Гхоша ручьями лился пот.
– Не нужно так надо мной шутить! – плакал он. – Не покидайте меня! Пожалуйста, здесь очень страшно!
Рука Гхоша непроизвольно потянулась к кобуре. Бедняга выхватил револьвер и начал стрелять в воздух, по деревьям, в разные стороны до тех пор, пока у него не кончились патроны.
«Вот я и погиб, – пронеслось у него в голове. – Я больше никогда не увижу родных, до конца своих дней проведу в джунглях, буду питаться растениями и спать на ветках, словно попугай».
Гхош в изнеможении опустился на землю и закрыл глаза. Паника и возбуждение сменились вдруг необычайным спокойствием и равнодушием. Гхош лежал, широко раскинув руки, и не обращал никакого внимания на старания муравьёв, облепивших со всех сторон свою жертву. Какие-то странные видения проплывали перед ним – то свирепый тигр становился на задние лапы и открывал ужасную пасть, обнажая ровные ряды смертоносных, острых, как бритва, зубов, то старый неповоротливый мерин жевал травку и недоумённо спрашивал человеческим голосом: «Господин управляющий, зачем вы отправились на эту охоту? Нужно любить животных, а не убивать их…» – «Я люблю животных… – отвечал своему коню Гхош. – Я никого не хочу убивать…»
Вдруг мерин куда-то исчез, а на его месте появилась супруга Гхоша, добрая, милосердная женщина, мать троих его детей. Она протянула руки к мужу и сказала: «Обед уже готов. Я пожарила рыбу и заварила чай…»
Из полуобморочного состояния Гхоша вывел чей-то на этот раз уже вполне реальный голос.
Управляющий с трудом разлепил опухшие от укусов глаза и увидел перед собой одного из слуг раджи, крепкого мужчину в армейской форме маскировочной окраски.
– Что с вами произошло? – спросил охотник, помогая Гхошу подняться.
– Я… Я… Заблудился, – тот еле ворочал языком и никак ещё не мог прийти в себя. – Мне стало страшно…
– Произошло несчастье, – обеспокоенно проговорил слуга.
– Несчастье? – переспросил Гхош. – Какое несчастье?
– Браконьеры… – мужчина вдруг осёкся, увидев лежавший на земле револьвер. – Простите… Это вы только что стреляли?
Гхош уставился на оружие, будто видел его первый раз в жизни.
– Господин управляющий, это вы стреляли? – повторил в секунду побледневший слуга.
– Да… Я… Я хотел хоть как-то привлечь к себе внимание. – Гхош подхватил револьвер и сунул его обратно в кобуру. – Даже патроны закончились…
– Не может быть… – У мужчины перехватило дыхание, а глаза стали размером с монету в десять рупий каждый. – Как такое могло случиться?…
– Ничего удивительного, в барабан вмещается всего семь патронов… – Гхош перехватил устремлённый куда-то вдаль взгляд слуги и понял, что, спрашивая «как такое могло случиться», тот имел в виду совсем иное.
– Так, значит, это вы?… – охотник как-то странно посмотрел на Гхоша.
– Что, я? – тот всё ещё не мог взять в толк, к чему клонит слуга.
– Моему господину… Пуля угодила в ногу… Так неожиданно, никто ничего не успел сообразить, а раджа лежал на земле, обливаясь кровью…
– Но я не хотел! – Гхош в ужасе закрыл лицо руками. – Я не хотел убивать Амитаха! Это какая-то ошибка! Я заблудился и, стреляя в воздух, звал на помощь!
– Я понимаю… – мужчина опустил глаза. – Но произошла та нелепая случайность, которая обычно происходит в самый неподходящий момент… Вокруг столько деревьев… Казалось бы, они являют собой непроходимую стену. Но нет – ваша пуля пролетела почти что милю, миновав при этом все препятствия, и угодила прямёхонько в ногу господину. Мы решили, что это дело рук браконьеров или беглых преступников… Но оказалось…
– О, горе мне! – зарыдал Гхош. – Я не хотел! Что же мне теперь делать?! Как я буду смотреть в глаза радже? Как я буду смотреть в глаза человека, который столько сделал для меня добра?! Скорей отведите меня к нему!
– Господин Амитах находится уже на пути к дому. Ребята отнесли его на руках до того места, где мы оставили лошадей. Прошло довольно много времени, прежде чем я нашёл вас.
– Так, значит, я всё-таки потерял сознание? – растерянно проговорил Гхош и смахнул крупную слезу. – Это от испуга… Я больше всего боялся заблудиться…
– Вам непременно нужно поскорей показаться врачу, – сказал слуга, сочувственно глядя на искусанного управляющего. – На вас живого места нет…
– Как я сейчас могу думать о своём самочувствии? – с пафосом воскликнул Гхош. – Умоляю, выведи меня из этих проклятых джунглей. Мне нет прощения, за всю оставшуюся жизнь мне не замолить вины перед господином! Я найду ему самого лучшего доктора! Вперёд!
И заплаканный, убитый горем управляющий делами раджи Амитаха Харамчанда не медля ни секунды начал, не разбирая дороги, продираться, сквозь свешивавшиеся отовсюду лианы.
– Вы куда? – недоумённо закричал охотник. – Нам же в другую сторону!
– Да?… Вы уверены?…– Гхош остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и, пошатываясь, двинулся, уже было вслед своему спасителю, но вдруг как-то странно улыбнулся и, схватившись за сердце, упал без чувств…
Пятеро дюжих мужчин вносили бездыханного Амитаха в его дворец.
Навстречу выбежали насмерть перепутанные Гита и Зита. Перекрикивая друг друга, они напоминали маленьких голосистых птенцов, которые вывалились из гнезда и зовут своих родителей.
– Что такое? Что произошло? – причитала Гита, обхватив голову руками.
– Мой господин! Только не умирайте! – вторила ей Зита, семеня рядом с носилками.
– Тихо, вы! – прикрикнул на девушек Санги. – Прекратите истерику! Только ваших слёз ещё не хватало! Ими вы не поможете своему господину. Лучше укажите, куда его нести!
Вид у раджи и в самом деле был никудышный. На мертвенно-бледное лицо, искажённое мучительной гримасой, чёрные, ввалившиеся глаза, холодный пот на лбу и ужасную кровоточащую рану на правой ноге невозможно было смотреть без сострадания.
– Конечно же, в кабинет! – воскликнула Гита, бережно беря в свои ладони безжизненно свешивавшуюся с носилок руку господина. – Он на втором этаже. Нужно немедленно вызвать доктора!
– Вот и займись этим поскорей, – сказал Санги.
– Я мигом. Тот час же позвоню господину Ауробиндо Кумару из госпиталя Святого Сингха. Он очень хороший врач, часто навещал раджу, когда у него начинался насморк. – И девушка побежала по длинному коридору.
– Насморк… – пробормотал себе под нос Санги. – На этот раз Амитаху придётся лечиться гораздо дольше…
– Как это случилось? – сдерживая слёзы, спросила Зита, в то время как процессия осторожно поднималась по покрытой позолотой лестнице.
– Чья-то пуля, – мрачно отвечал Санги. – Ума не приложу, кто это мог стрелять? Кому потребовалось убивать раджу? Хорошо ещё, в ногу… Могло быть и хуже… Наверное, какой-нибудь беглый преступник, их в джунглях видимо-невидимо…
Кроме трехэтажного гаража, просмотрового зала и комнаты, уставленной тренажёрами, во дворце Амитаха находилась зала, переоборудованная под медицинский кабинет. Покойный Харамчанд увлекался всевозможными науками, был человеком высокообразованным, и в молодости хотел стать врачом. Именно поэтому по его приказу в огромную комнату, в которой раньше одиноко стоял бильярд, поместили множество медицинских приборов и инструментов для того, чтобы хозяин дворца мог заниматься самообразованием и даже ставить опыты. Отец Амитаха часами мог просиживать в кабинете, штудируя учебники, и время от времени принимался лечить своих слуг, что у него получалось весьма неплохо. Во всяком случае, если после его консультаций болезнь пациента начинала стремительно развиваться, в конце концов, всё заканчивалось полнейшим выздоровлением. Нужно, однако, отмстить, что начинающий врач не брался за сложные случаи, а пытался побороть простуду, кашель, озноб и другие лёгкие недомогания. Несколько десятилетий назад он выписал из Европы операционный стол с приборами для анестезии и громоздкий рентгеновский аппарат. Этими чудесами техники Харамчанд-старший так и не воспользовался, потому как неожиданно увлёкся политикой и начал вести борьбу против английских колонизаторов, окончательно забросив медицину.
После его смерти в кабинет редко кто заглядывал. Мать Амитаха решила всё в нём оставить без изменений. Она говорила, что все эти приборы и научные книги, выставленные на нескончаемых полках, напоминали ей о муже.
Раз в неделю служанки добросовестно вытирали пыль и мыли полы в кабинете, опасливо поглядывая при этом на рентген, который, хоть и насчитывал уже шестой десяток лет, нисколько не утратил своих рабочих качеств.
Кто бы мог подумать, что отцовские юношеские чудачества окажут в своё время незаменимую услугу его сыну. Казалось, Харамчанд-старший знал, чувствовал, что с Амитахом произойдёт какое-то несчастье и попытался таким образом предотвратить его…
Слуги уложили своего господина на широкий стол, покрытый белоснежной материей, которая через какую-нибудь минуту окрасилась в ярко-красный цвет. Рана сильно кровоточила, но никто не знал, что нужно делать, чтобы остановить кровь. Амитах тихо застонал.
– Он умирает… – дрожащим голосом проговорила Зита.
– Сейчас я тебе как врежу за такие слова! – Санги схватил девушку за воротник кофточки. – От пули в ноге ещё никто не уходил на тот свет. Со мной часто приключались всякие неприятности и ничего – жив-здоровёхонек. Видишь, на правой руке у меня недостаёт одного пальца? Несколько лет назад, работая на сталелитейном заводе, я нечаянно положил руку под пресс. Боль была адская, я потерял несколько литров крови, а палец не удалось спасти…
– Нужно перевязать рану, – тихо сказала Зита, словно не слыша фантастических россказней Санги.
– Ни в коем случае, – упирался бывалый охотник. – Мы можем занести какую-нибудь инфекцию. Лучше подождать компетентных врачей, несколько минут всё равно ничего не решат.
Ждать пришлось совсем не долго. Не успели слуги подключить к сети громадные осветительные лампы, подвешенные над операционным столом, как с улицы донёсся вой сирены, послышался скрип тормозов, и через мгновение в кабинет вбежали Ауробиндо Кумар и его помощница.
