Текст книги "Луис Альберто"
Автор книги: Хосе Антонио Бальтазар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)
– Нет, – печально сказал Петер. – Она больше похожа на Корасон… Такие же карие глаза, такой же вздёрнутый носик…
– На Корасон?
– Так звали мою жену… Она была замечательная женщина…
Марианна прекрасно понимала состояние, в котором находился Петер. Ещё совсем недавно она и сама оказалась в подобном положении – лишилась мужа, любимого Луиса Альберто… Но Петеру было гораздо труднее, ведь он совсем не умел обращаться с новорождённым ребёночком, а это целая наука и за один день научиться этому невозможно… Марианна решила, во что бы то ни стало помочь Петеру, в тот момент он показался ей таким беспомощным…
– Если вы не возражаете, то я буду навещать вас и вашу дочурку, – предложила она. – Я буду кормить Анну, пеленать её… Посмотрите, вы неправильно её запеленали…
– Неправильно? – Петер озадаченно почесал бороду. – А почему?
– Нельзя, чтобы ручки девочки были открыты, – наставительно сказала Марианна. – Она может нечаянно поцарапать себя. Ну, ничего, я покажу вам, как это делается. Но не сейчас… Сейчас Анна спит и её ни в коем случае нельзя будить… Когда ребёнок спит, он набирается сил…
– Зато этот ребёнок проснётся посреди ночи и начнёт кричать, – улыбнулся Петер.
– Ничего не поделаешь, – Марианна развела руками. – Дети есть дети… Никуда от этого не денешься… Как только Анна откроет глазки, позовите меня, я живу на верхней палубе, в двадцать пятой каюте… – Марианне из скромности не хотелось говорить, что она занимала президентские апартаменты. – Но только надолго не оставляйте малышку одну.
– Хорошо, – пообещал Петер и после небольшой паузы добавил: – Спасибо вам, Марианна.
– Какие могут быть благодарности? – смутилась Марианна. – Я сама мать и знаю, какое это мучение – день и ночь возиться с младенцем. Мучение и необыкновенная радость… Вы оглянуться не успеете, как Анна вырастет, ведь время летит так быстро и незаметно…
Марианна осторожно, стараясь не шуметь, открыла дверь и перед тем, как выйти из каюты, шепнула Петеру:
– Если что, зовите меня, не стесняйтесь.
– Ещё раз вам спасибо. – Мужчина благодарно приложил руку к груди.
Марианна ушла, а Петер ещё долго стоял, склонившись над кроваткой. Он растроганно смотрел на Анну и вспоминал Корасон, женщину, которую он безгранично любил. Большая, горькая слеза упала на пуховое одеяльце и расплылась тёмным пятном…
В ту ночь Марианна долго ворочалась в постели. Она переживала за Петера и не понимала, почему он себя так странно повёл. А случилось вот что. Петер пообещал Марианне, что сообщит ей, когда Анна проснётся, чтобы она могла покормить и перепеленать ребёночка. Но прошло несколько часов, а Петер не появлялся.
Уже вечерело, когда Марианна решилась сама наведаться в каюту на втором этаже и предложить свои услуги в качестве няни. Но Петер даже не открыл ей дверь. Он сказал, чтобы Марианна не волновалась, что с обязанностями родителя он справится самостоятельно, без чьей-либо помощи… За ужином Петер тоже не объявился, и Марианна кушала в одиночестве.
«Почему? Почему он не впустил меня? – недоумевала Марианна. – Ведь я хотела, чтобы всё получилось, как лучше… Чтобы Анна не плакала от того, что ей натирают пелёнки… Какой Петер всё-таки странный человек… Хотя я могу его понять… Ему сейчас несладко… А быть может, после смерти жены ему трудно общаться с женщинами? Быть может, каждое сказанное мною слово отражается в его сердце гулким эхом нестерпимой боли… Конечно же, он принял меня за обеспеченную, ветреную особу, у которой нет личных проблем, которая не обременена душевными переживаниями… И в самом деле, я так развязно вела себя за завтраком, приставала к Петеру с идиотскими расспросами… Ещё совсем недавно я сама не могла ни с кем разговаривать, настолько горе душило меня… Но я не могу бросить Петера в беде, не могу допустить, чтобы малышка оставалась без присмотра, была лишена заботы».
Марианна повстречала Петера на следующее утро. Войдя в ресторан, она сразу же заметила бородатого мужчину. Он занимал тот же столик у окна, а рядом с ним стояла детская коляска.
«Слава Богу, – подумала Марианна, – что он усвоил ой первый урок и не оставил Анну в каюте».
Она решительно направилась в сторону своего нового знакомого и, не спрашивая разрешения, села за столик.
– Здравствуйте, – приветливо сказала она.
– Доброе утро, – буркнул Петер. Он вновь был в том же подавленном настроении, что и вчера. Марианна не могла не заметить, что глаза у мужчины были красные, словно он совсем недавно плакал…
– Как поживает малышка? – спросила она.
– Хорошо поживает. – Петер вытер рот бумажной салфеткой, и хотел, уже было подняться, но Марианна остановила его:
– Подождите минутку…
Петер растерянно посмотрел на Марианну, и она не знала, куда ей спрятаться от этого взгляда. Таким он был печальным, горестным, осуждающим…
– Почему вы не хотите, чтобы я помогла вам? Почему вы сторонитесь меня, словно опасаетесь, что я могу причинить вам вред?… Если не хотите, то можете не отвечать… Но всё же…
Прошло довольно много времени, прежде чем Петер заговорил.
– Я не знаю, как это объяснить… – он нервно теребил бороду. – Представьте себе, что вы вдруг потеряли всё… Всё, что у вас было… Что вы лишились дорогого, любимого человека… Человека, без которого вы не представляете себе свою жизнь… Она кажется вам бессмысленной… Зачем жить, ради чего?…
– Вы мне не поверите, – Марианна положила свою ладонь на руку Петера, – но я себе это представляю… Прекрасно представляю…
– Нет, вам только так кажется, – печально улыбнулся мужчина. – Для того чтобы представить этот кошмар, нужно его пережить… Кажется, что земля уходит из-под ног…
– Не отчаивайтесь, – проникновенно сказала Марианна. – Только не отчаивайтесь… Для вас жизнь не кончена, она продолжается. У вас есть Анна, вы должны вырастить её, сделать из неё человека…
– Да, я знаю… Анна – единственное моё сокровище. Кроме неё, этого замечательного создания, мне ничего не надо… Я буду жить ради неё, только ради неё… И я прошу у вас прощения… Быть может, вам кажется, что я веду себя странно, замкнуто… Поверьте, мне сейчас очень трудно… Трудно общаться с людьми, трудно воспринимать реальность, как она есть… И, прошу вас… Не приходите больше ко мне…
Петер порывисто поднялся, бережно взялся за ручки детской коляски и, не попрощавшись, покинул ресторан. Марианна хотела побежать вслед за Петером, убедить его, что он не прав, что нельзя отчаиваться, рассказать, что она пережила нечто подобное… Но, хорошенько поразмыслив, решила этого не делать.
«Каждый человек, – думала она, – поступает так, как считает нужным… Какое я имею право навязывать Петеру своё мнение? Вскоре он и сам поймёт, что нет ничего хуже, чем замыкаться в себе и видеть во всех окружающих людях заклятых врагов. Впрочем, мне легко сейчас так рассуждать, когда неприятности и беды остались позади, да и время всё расставило по своим местам…»
Петер медленно шагал по палубе и катил перед собой коляску со спящей Анной, когда из репродуктора донёсся чей-то властный голос:
– Уважаемые пассажиры, наш корабль получил неожиданное повреждение, и появилась опасность, что через несколько минут может произойти затопление…
И в то же мгновение завыла, пронзительно завизжала сирена, испуганные люди с криками повыбегали из своих кают.
«Когда-то это уже было, – промелькнуло в голове Петера. – Когда-то я слышал этот голос, слышал эту сирену!»
– …не паникуйте, соблюдайте спокойствие, спуститесь на нижнюю палубу и приготовьтесь к посадке в лодки…
«Да, да!!! Вот так же люди бежали, падая, и толкая друг друга… Но я почему-то не бежал вместе со всеми…» – Петер прижимал к себе Анну, которая проснулась от громких криков и завывания сирены. Она горько плакала, широко раскрыв полные страха и непонимания глаза.
– …стюарды покажут вам, как нужно пользоваться спасательными жилетами…
«Я был тогда не один… Рядом со мной всё время находилась женщина… Женщина… Марианна…»
И тут Петер вспомнил всё… За одну секунду перед ним пронеслась вся его жизнь. Он вспомнил, как они с Марианной путешествовали на «Санта Розе», вспомнил, что в Мехико остались его дети – Бето и Марисабель, вспомнил ту страшную ночь, когда он познакомился с Казимиром Квятковским, вспомнил своё настоящее имя…
Конечно же, Петер был не кем иным, как Луисом Альберто…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Проснувшись утром у себя в каюте, Луис Альберто долго не вставал. В последние дни мысли его были в таком беспорядке, так запутаны, что дольше так продолжаться не могло. Где-то рядом, совсем недалеко находилась его жена, которую он не видел уже около года. При одной мысли о том, что Марианна страдала, что она похоронила и оплакала мужа, сердце его сжималось от боли. Всей душой он желал открыться перед ней, опять обрести потерянную и разрушенную семью.
Но рядом лежала его дочь, маленькое живое существо, которое уже нельзя выкинуть из жизни. Как же быть? Ведь Марианна никогда не поймёт и не простит того, что после неё у него была другая женщина, женщина, которую он любил и с которой решил связать жизнь. Как объяснить ей, что Корасон тоже могла завоевать сердце Луиса Альберто, но только тогда, когда он просто не знал, что у него уже есть семья, дети?… Нет, она не поверит ему и не поймёт.
Наконец, он встал. Нужно было покормить малютку Анну, да и самому не мешало бы поесть. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, Луис Альберто покормил дочь и перепеленал её.
Вдруг раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросил он растерянно.
Дверь отворилась, и вошёл молоденький лакей. В руках он держал поднос, накрытый полотенцем.
– Что это? – спросил Луис.
– Это вам просила передать госпожа Марианна, – ответил парень и поставил поднос на стол.
– А что там?
– Это для вашей дочки, – ответил лакей и, сняв с подноса полотенце, повесил его на руку, как это делают все официанты.
На подносе стояла целая батарея всевозможных бутылочек и коробочек с детскими смесями.
Луис Альберто удивлённо посмотрел на всё это, и повернулся к лакею, который уже собрался уходить.
– Я прошу вас забрать всё это и отнести обратно, – приказал он, взял поднос и протянул его юноше.
Лакей помялся немного и сказал:
– Госпожа Марианна предупредила меня, что вы можете попросить, чтобы я отнёс это обратно, и категорически запретила это делать, что бы вы ни говорили.
– Та-а-ак. – Луис Альберто поставил поднос на стол и прошёлся по комнате. – Что ещё говорила сеньора Марианна?
– Она просила меня также передать вам письмо, если вы попытаетесь отказаться.
– Попытаюсь отказаться… Это интересно, – усмехнулся Луис Альберто. – Ну, давай это письмо.
Лакей достал из кармана конверт. Луис взял его, распечатал и стал читать:
«Господин Петер.
Я прошу вас принять от меня эти вещи и ни в коем случае от них не отказываться. Дело в том, что я очень переживаю за вашу малышку, как, впрочем, переживала бы всякая женщина на моём месте. Здесь всё, что может вам пригодиться в пути. Не сочтите за нескромность, но я считаю, что мужчине довольно трудно разобраться в том, что может потребоваться грудному ребёнку. Это может подсказать только материнское сердце и опыт, которого, как я подозреваю, у вас нет. Поэтому я настоятельно прошу вас принять на веру то, что я вам написала, и не обижаться на мой поступок, который на первый взгляд может показаться довольно странным. Не забывайте также, что вам, прежде всего, нужно заботиться о здоровье и благополучии вашего чада, которое, оставшись без матери, очень нуждается в опеке.
Искренне ваша
Марианна Сальватьерра».
Дочитав письмо, Луис Альберто аккуратно сложил его и спрятал в карман. Потом он повернулся к лакею, который до сих пор не ушёл, и сказал, стараясь придать голосу как можно больше суровости:
– Передай госпоже Марианне мою искреннюю благодарность, но скажи ей, что я прошу впредь не делать подобного, потому что, мне неудобно принимать от неё такие подарки, и больше я не позволю себе этого. Ты всё хорошенько запомнил?
Парень кивнул головой.
– Вот и отлично. Можешь идти.
Лакей удалился, закрыв за собой дверь, а Луис Альберто снова достал письмо и стал его читать. Слёзы стояли на глазах у него, когда он перечитывал строки, написанные рукой жены. Ему ужасно хотелось тотчас броситься в её каюту и признаться во всём. Не было больше никаких сил терпеть эту муку. Ведь Марианна проявила такое участие в жизни этого ребёнка, что за одно это её можно было полюбить, не говоря уже о том, что она ведь была женой Луиса Альберто, он прожил с ней много лет.
От этой безысходности он бросился на диван, не в силах больше сдерживать рыдания.
В этот момент малютка Анна, поддавшись настроению отца, тоже заплакала. Сначала она просто скривила губки, потом в её глазах появились слёзы, а потом раздался жалобный детский плач.
Услышав, что дочь плачет, Луис Альберто вскочил с дивана и подбежал к ней. Он взял её на руки и стал успокаивать.
– Ну, зачем ты плачешь? – говорил он, прижимая её к себе. – Не нужно плакать, перестань.
Постепенно малышка успокоилась, и Луис Альберто аккуратно, чтобы не потревожить, положил её обратно в кроватку. Анна закрыла глаза и вскоре уснула. Мужчина стоял над её кроватью и, стараясь не дышать, смотрел на неё во все глаза. Только теперь, в этот момент он понял, что сейчас для него нет, и не может быть ничего важнее этой девочки, её здоровья и благополучия. Ничто на свете не может быть дороже собственного ребёнка, это Луис Альберто понял только теперь, когда слёзы дочери в один момент заглушили его собственные страдания.
На палубе было мало народа, когда Луис Альберто решил немного подышать свежим воздухом, пока его Анна спит. Он нашёл укромное место на корме, присел на шезлонг и закурил. Он сидел и смотрел, как из-под винтов корабля вылетает бурная морская пена. Глядя на неё, он подумал, что эти винты и эта пена очень похожи на человеческую жизнь, где пена – это люди, которых перемалывает и перемешивает судьба-винт, с которой невозможно бороться, если под этот винт угодил.
Его мысли были прерваны громким кашлем. Луис Альберто поднял голову и увидел перед собой старого матроса, который стоял неподалёку и внимательно смотрел на него.
Матрос поздоровался, слегка кивнув головой, и подошёл поближе. Он достал из кармана кисет и трубку.
– Вы не возражаете, если я присяду рядом с вами? – спросил моряк, зачерпнув из кисета табаку и набивая трубку.
– Конечно, не возражаю, – ответил Луис Альберто и приветливо улыбнулся.
Матрос сел, зажёг спичку и задымил трубкой. Луис Альберто уже хотел встать и уйти, когда старик вдруг сказал:
– Позвольте представиться. Меня зовут Андре. Андре Картье. Но сразу хочу предупредить, что к знаменитой фамилии Картье я не имею никакого отношения.
– Я это учту, – улыбнулся Луис Альберто. – А меня зовут Петер.
Андре пристально посмотрел на него и сказал:
– А мне почему-то казалось, что вас зовут по-другому. Разве мы не встречались с вами раньше?
– Нет. – Луис Альберто удивлённо посмотрел на матроса. – Я не припомню, чтобы мы с вами встречались.
– У меня феноменальная память на лица, и я совершенно уверен, что мы с вами были знакомы. Я не могу ошибиться.
– Это очень интересно. – Луис Альберто закурил вторую сигарету. – И где же мы могли встречаться?
Матрос помолчал немного, пыхтя трубкой, и ответил:
– Я видел вас в ту самую ночь, когда… Ба! Да ведь это вас мы искали около суток! Как я раньше не припомнил! Ведь только недавно я рассказывал об этом одной госпоже, которая… – Матрос удивлённо посмотрел на Луиса Альберто, и вдруг понял, что перед ним сидит муж Марианны. – Так ведь это была ваша жена! – воскликнул он и вскочил от неожиданности.
– Нет, вы ошиблись… – попытался переубедить его Луис Альберто, но тот даже не хотел его слушать.
– Это просто невозможно! – кричал Андре. – Как вам удалось тогда выжить?! Ведь вас искали более трёх суток, но так и не нашли?!
Луис Альберто взял его за руку и тихо сказал:
– Я прошу вас быть потише, а то нас с вами могут услышать, вы понимаете?
– Но почему?! – удивлённо спросил Андре, невольно понижая голос и стараясь говорить тише. – Ведь вы даже не представляете себе, как обрадуется ваша супруга. Разве вы не знаете, что она путешествует на этом корабле?
– Конечно, знаю, – ответил Луис Альберто, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не слышит. – Именно поэтому я и прошу вас не шуметь.
– Я вас просто не понимаю, – не мог успокоиться Андре. – Может, вы объясните мне, почему вы не хотите, чтобы нас с вами кто-нибудь услышал?
– Конечно, объясню, – сказал Луис Альберто и тяжело вздохнул. – Но только прошу вас никому не говорить о том, что я вам сейчас здесь расскажу.
– Ладно, договорились, – согласился Андре и приготовился слушать историю Луиса Альберто.
– Если вы помните ту ночь, – начал тот, – то мне не стоит пересказывать её вам, за исключением того, что меня хотели убить. Это был какой-то поляк по имени Казимир.
– Да, это я знаю, – сказал матрос и тяжело вздохнул. – Но это ещё не всё. Когда вы закончите, я расскажу вам об этом Казимире другую историю. А теперь я весь внимание.
Луис закурил и продолжил:
– Меня не нашли потому, что в том месте, где этот негодяй выбросил меня за борт, было очень сильное течение. Я тогда в полуобморочном состоянии ухватился за шезлонг, которым Казимир огрел меня по голове и который потом выбросил за борт, вслед за мной. Только благодаря этому шезлонгу я и не отправился в ту ночь на дно. Но меня отнесло далеко в сторону. Там меня подобрал рыбак, ловивший рыбу неподалёку от одного из полинезийских островов, которых много в том районе.
– Смею вас заверить, что вам дико повезло, – не удержался матрос и вставил свою реплику.
– Это я прекрасно знаю и без вас. Если бы не этот рыбак, меня давно слопали бы акулы.
– Это уж точно, – кивнул головой Андре. – До этого корабля я служил на китобое и смею вас заверить, что вы совершенно правы. Этих бестий здесь, на удивление много.
– Ну, а после того, как меня спасли от неминуемой смерти, я напрочь потерял сознание и пролежал так около недели. Когда я пришёл в себя, выяснилось, что я потерял не только сознание, но и память.
– И что же было дальше?
– А дальше я просто жил, – ответил Луис Альберто и грустно улыбнулся. – Просто жил, и всё. Ведь я не помнил, что у меня есть жена, дети…
– Как, вы совсем ничего не помнили? – удивился Андре.
– Абсолютно. Я даже не помнил, на каком языке разговаривал раньше, не помнил, как меня зовут. Рыбак, который меня подобрал, оказался очень хорошим и добрым человеком. Он оставил меня жить у себя, дал мне имя Петер. Так звали его погибшего брата. Постепенно я выучил язык, на котором разговаривали на острове, обучился гончарному мастерству, и стал зарабатывать себе на пропитание. Я мог бы этого не делать, потому что Татав, так звали этого доброго человека, кормил меня и так. Но мне было неловко сидеть на его шее, и я решил помогать ему хоть в чём-то. Поэтому я и стал заниматься делом.
– А что было дальше? – опять спросил Андре, которого очень заинтересовала история Луиса Альберто.
– В той деревне жила одна женщина. Её звали Корасон. Она была вдова. Корасон часто приходила к Татаву, она помогала ему по хозяйству, а он снабжал её рыбой. Мы с Корасон подружились, а потом и полюбили друг друга. Мы с ней поженились, и я уже даже не помышлял о том, чтобы искать свой настоящий дом и свою старую семью. К тому же я не знал, есть ли она у меня вообще.
– А почему же вы тогда оказались здесь?
Луис Альберто тяжело вздохнул. Он опустил голову, чтобы матрос случайно не увидел слёз, которые выступили на глазах, и тихо сказал:
– Моя жена Корасон умерла при родах… Поэтому я и здесь.
– Ну, а как же вы вспомнили, что вы мексиканец? И как вы узнали, что ваша жена здесь?
Луис Альберто бросил за борт сигарету, которая давно потухла, закурил другую и посмотрел на Андре.
– Для меня это до сих пор остаётся загадкой, – сказал он задумчиво. – В тот день, когда мы похоронили мою жену, я пошёл бродить по пляжу, где мы с Корасон часто гуляли. А как раз тогда этот корабль стоял на рейде возле острова. На берег причалила шлюпка с пассажирами, и кто-то из них заговорил со мной по-испански, очевидно думая, что я знаю этот язык. А я машинально, совсем не задумываясь, ответил этому человеку. Это было похоже на шок. Он смотрел на меня как на сумасшедшего. Да я, наверно, и выглядел так. Я, тогда не мог сказать ни одного слова от страха, что у меня ничего не получится… Вот так я и понял, что я из Мексики. Я попросил капитана корабля взять меня на судно матросом или ещё кем-нибудь, чтобы я мог доехать до родины и там начать поиски своей семьи. Но он отказал мне, потому что не имел права брать на работу людей без специального разрешения.
– Это правда, – подтвердил Андре. – Он действительно не имеет права этого делать, а то ему здорово влетит от профсоюзов.
– Я очень расстроился тогда и уже решил, что мне никогда не попасть на родину и не найти родных. Но Татав отдал мне большое жемчужное ожерелье, единственную память о его матери. Он сказал, что я должен взять его. Мы продали это ожерелье, и мне как раз хватило денег на билет до Мексики и осталось немного на то, чтобы я мог как-то жить там первое время, пока не найду работу.
Андре почесал затылок, подумал немного и сказал:
– Да-а-а, потрепала вас жизнь в разные стороны… Ну, а почему же вы не хотите открыться перед госпожой Марианной? Ведь она, как-никак ваша жена, которая до сих пор любит вас, и, смею заверить, очень страдает.
– В том-то и дело, – вздохнул Луис Альберто, – что она до сих пор страдает, а я за это время уже успел жениться и обзавестись ребёнком… Нет, я не могу открыться перед этой святой женщиной, просто не могу этого сделать. Какой же я тогда муж, если при живой жене женился во второй раз?
– Но ведь вы не помнили, что у вас есть семья, – попытался переубедить его Андре. – Вы ведь сами сказали об этом.
– И, тем не менее, это не снимает с меня ответственности. Я считаю, что виноват перед ней.
– Но она-то в чём виновата? – удивился Андре. – Почему её вы лишаете права на счастье?
Луис Альберто тяжело вздохнул. Слова матроса будто резали его по живому.
– Нет, я всё равно не могу этого сделать. Пусть уж лучше я останусь для неё покойником, который её любил до последних минут своей жизни, чем живым мужем, который ей изменил… Я прошу вас не рассказывать Марианне о том, что вы только что здесь услышали. Дайте мне слово, что не сделаете этого.
Андре тяжело вздохнул, но сказал:
– Хорошо, будь, по-вашему. Да и какое право я имею влезать в чужую жизнь? Поэтому я даю вам слово, что не скажу госпоже Марианне о том, что вы живы, пока вы сами не решите этого сделать.
– Вот и отлично, – Луис Альберто улыбнулся. – Теперь я могу быть спокоен, что вы не выдадите меня.
– Конечно, не выдам, – кивнул головой матрос, – хоть мне и очень хочется это сделать.
Луис Альберто замолчал. Разговор с матросом как-то успокоил его, привёл его мысли в порядок. Теперь даже стало как-то легче думать о том, что произошло.
Андре помолчал немного и сказал:
– А теперь я расскажу вам кое-что.
– И что же вы хотите мне рассказать? – Луис Альберто посмотрел на матроса с искренним удивлением.
Андре улыбнулся и ответил:
– Дело в том, что я могу рассказать вам о том, что было на корабле после того, как вы оказались за бортом.
– И что же было?
– После того как вас бросили за борт, Казимир заявил, что вы решили покончить жизнь самоубийством.
– И ему поверили?! – с возмущением воскликнул Луис Альберто, вскакивая с шезлонга.
– Да, ему поверили, потому что вы сами заявили жене, что покончите жизнь самоубийством. Но всё дело в том, что я видел вас в ту самую ночь, когда всё произошло. Вы мирно сидели с этим Казимиром и беседовали, весело смеясь. А капитану этот подонок заявил, что вы сами перелезли через перила и просили его передать жене, что вы не можете терпеть её измены. Марианна подтвердила это, и все подозрения с Казимира были сняты.
– Какой подлец! – прошептал Луис Альберто, покачав головой, и снова сел на прежнее место.
– Но это ещё не всё, – продолжал Андре. – Самое страшное началось потом.
– А что же было потом?
– А потом он обокрал вашу жену.
– Не может этого быть! Каким образом?! – не верил своим ушам Луис Альберто. – Значит, этот подонок обворовал не только меня, он обворовал и мою жену?
– Да, это так.
– Но как это ему удалось?
– Очень просто, – ответил Андре. – Ваша жена тяжело заболела, когда узнала о вашей смерти. Капитану пришлось отправить её в госпиталь в Бомбее. Но в тот раз у нас была нехватка людей, и он не мог отправить с ней сопровождающего. Тогда Казимир вызвался проводить госпожу Марианну до больницы. Капитан охотно согласился. В Индии этот подлец положил её в госпиталь, а сам скрылся со всеми её документами и деньгами.
– Откуда вы это знаете? – спросил Луис Альберто.
– Я знаю всё это от вашей жены. Она сама рассказала мне обо всём, что с ней случилось. Она рассказала мне, как она вынуждена была скитаться по Индии в поисках работы, как ей приходилось зарабатывать себе на кусок хлеба, как потом ей помогли добрые люди и дали денег на билет до Мексики, точно так же, как и вам. Так что ей досталось не меньше.
Андре замолчал. Он опять набил табаком свою трубку и закурил, выпуская из носа облака дыма.
Луис Альберто молчал и обдумывал слова матроса. Он совсем не ожидал услышать то, что услышал сейчас.
– Если мне когда-нибудь попадётся в руки этот человек, – сказал он, наконец, – я его убью, задушу собственными руками, у меня даже сердце не дрогнет. Этот негодяй обязательно поплатится мне за то, что он натворил.
Андре тяжело вздохнул и сказал:
–Я не думаю, что вы сможете пойти на такое страшное дело, на такой грех, как убийство. Я уверяю вас, что лишить человека жизни не так просто, как вам это кажется. Когда вы успокоитесь, остынете, вы сами поймёте, что не сможете этого сделать.
– Я не знаю, что будет, когда я успокоюсь, – перебил его Луис Альберто. – Но попадись он мне сейчас, у меня бы даже рука не дрогнула.
Андре посмотрел на часы и воскликнул:
– Ух, ты, как я опаздываю! Мне уже давно пора на вахту, а я тут разболтался с вами. Прошу меня простить, но мне нужно идти и принимать наряд.
– Конечно, конечно, я совсем вас не держу! – воскликнул Луис Альберто. – Если вам надо, то непременно идите.
Андре встал, пожал Луису Альберто руку и куда-то быстро убежал, оставив за собой приятный запах трубочного табака.
Луис Альберто посидел ещё немного, потом встал и пошёл в каюту, чтобы посмотреть, не случилось ли чего с его маленькой дочкой, которую он не видел уже около часа.
Девочка спала, и он обрадовался, что она не проснулась в его отсутствие и не испугалась. Он подошёл к ней, посмотрел, как она забавно чмокает губками во сне, и пошёл готовить ей еду.
Неожиданно в каюту тихо постучали.
– Кто там? Входите! – сказал он, разбавляя смесь для грудных детей, которой он кормил дочку.
Он услышал, как дверь открылась и кто-то вошёл. Луис Альберто обернулся и замер.
Перед ним стояла Марианна. Она смотрела в его глаза и улыбалась. В её руке была какая-то бутылочка.
– Здравствуйте, господин Петер, – сказала она робко. – Я пришла потому, что забыла передать вам вот это.
Она поставила бутылочку на стол.
Луис Альберто не знал, куда деваться от смущения и растерянности. Он помолчал немного и сказал:
– Мне, право, неловко, что вы так заботитесь о моей Анне. Я очень благодарен вам, но прошу больше не делать этого. У меня нет никаких проблем с кормлением малышки, я прекрасно справляюсь со всем, так что ваши опасения излишни. А мне просто неудобно брать у вас такие подарки, пусть даже они предназначаются не мне, а моей дочери.
– Ну, раз уж я это купила, то вам придётся всё от меня принять, – ответила женщина и улыбнулась. – Не могу же я съесть это всё сама?!
Луису Альберто было не по себе. В нём сейчас боролись два человека. Первый готов был броситься в ноги к этой женщине, его жене, и целовать их без устали. Но второй удерживал его, говоря, что он не имеет права делать этого, потому что только причинит боль Марианне.
– А что это вы делаете? – спросила Марианна, посмотрев на бутылочку со смесью.
– Я готовлю еду для моей дочки, – ответил Луис Альберто и принялся переливать смесь.
– Я помогу вам, – сказала она и взяла бутылочку из его рук. При этом пальцы их соприкоснулись, и он чуть не вздрогнул.
Марианна попробовала приготовленную смесь на вкус и воскликнула удивлённо:
– И вы её этим кормите?!
– Да, а что? – испугался Луис Альберто.
– Да то, что она очень жидкая. Смесь должна быть, по крайней мере, в полтора раза гуще, чем вы приготовили.
– Но в инструкции написано…
– Мало ли, что написано в инструкции, – заволновалась женщина. – Если вы хотите, чтобы ваша девочка не выросла слабой и немощной, вы должны давать ей больше. И советую постепенно добавлять в рацион фруктовые соки, которые я вам прислала. Тогда у неё не будет недостатка в витаминах.
Вылив смесь в раковину, Марианна приготовила новую и подогрела её под горячей водой. Приложив бутылочку к щеке, как это делают все женщины, она уже хотела протянуть её Луису Альберто, но вдруг сказала:
– Господин Петер, а вы не разрешите мне покормить Анну? Я буду очень осторожна.
Луис Альберто покраснел. Ему было приятно, что Марианна так заботится об Анне, но он боялся, что эта забота перерастёт в любовь к девочке, а этого он вовсе не хотел. Однако, посмотрев в умоляющие глаза женщины, не смог ей отказать:
– Ну, уж если вы приготовили ей еду, то так и быть, можете покормить её сами.
Услышав ответ, Марианна улыбнулась от радости. Она подошла к девочке, которая уже проснулась и смотрела на неё большими карими глазами, и осторожно достала её из кроватки. Она дала малышке соску, и та принялась пить молоко, причмокивая и сопя.
– Вот видите, как ей нравится, – сказала женщина, счастливо, улыбаясь. – Значит, я была права.
Луис Альберто не знал, куда себя девать от желания тут же раскрыться перед Марианной. Он не мог смотреть ей в глаза и поэтому отвёл взгляд.
– Наверное, вы правы, – сказал он тихо, – мужчине трудно знать, что нужно маленькому ребёнку. Большое спасибо за то, что вы подсказали мне, как её кормить.
– Если вы не против, – предложила Марианна, – я буду приходить и помогать вам.
– Нет, не нужно! – испуганно воскликнул Луис Альберто. – Мне не хотелось бы, чтобы вы делали это.
– Но почему? – спросила Марианна упавшим голосом.
– Потому, – ответил он, стараясь говорить как можно мягче, – что мне пора самому учиться делать это. А если мне постоянно будет кто-то помогать, я никогда не научусь.
Марианна тяжело вздохнула, но не стала спорить с этим человеком, который был так сильно похож на её мужа, что в его присутствии она чувствовала себя даже как-то неловко.
