Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 81 страниц)

– А… – удивленно раскрыла рот Кушина и через мгновение едва не подпрыгнула на стуле: – Вы встречались с Узумаки?! С кем?! Когда?!

– С Узумаки? – не поняла внезапной вспышки радости собеседницы Нами.

– Мы не встречались с твоей родней. Печать накладывала я, – негромко сказала Микото, успевшая неслышно подойти к столу.

– О! Метод запечатывания зла?.. Нет, конечно, нет! Печать внешнего пути Орочимару, да? – быстро догадалась Кушина и завистливо посмотрела на Микото.

О Гедо но Ин Кушина слышала от Цунаде и Джирайи, но так и не успела научиться этой технике у Орочимару. Так же, как и Гогье Фуин, и еще десятку-другому фуиндзюцу и джуиндзюцу. Печати Рюсея, как описывал их Жабий отшельник, были очень грубы и просты, но это как раз то, что нужно было Кушине.

– Понятно, – подавив вздох сожаления, сказала Кушина. – Тогда зачем вам мастер печатей?

Хлопок ладонью по столу заставил вздрогнуть Кушину. От неожиданности. А разбежавшиеся в стороны от ладони Учиха черные тонкие линии фуиндзюцу заставили Узумаки заинтересоваться. Рисунок печати необычный. Печать нечетная – нетипичная для Узумаки схема. Основа разнесена на пять символов. Имеет стихийное сродство. Элемент Воздуха? Ограничивающий тип. Странная печать. В общих чертах напоминает Исши Тоджин, но построена по иным принципам. Она запечатывает звуки? Интересно!

– Нам нужно связаться с Орочимару, – вмешался в поток мыслей Кушины голос Микото. – Он наверняка знает, как вылечить Хибакари.

В наступившей на мгновение после этих слов тишине особенно четко и нудно загудела струна кото. Мальчишка, занятый приведением давно не использовавшегося инструмента в порядок и изготовлением плектров для Микото, случайно дернул струну, чем привлек к себе всеобщее внимание.

– Э… Я что-то не так сделал? – смущенно спросил Охеми, заметив, что все взоры оказались прикованы к нему.

– Занимайся, – отмахнулась от него Микото, но, судя по удивленному лицу паренька, он ее не услышал, хотя заметил движение губ.

Кушина же воспользовалась заминкой, чтобы переварить сказанное… Да что там переваривать?!

– Орочимару – нукенин же, ясно? И вы с ним разговаривать собрались?! – возмущенно прошипела Кушина, заставляя себя не повышать голос.

– Мы не собираемся ему как-то помогать или даже просто разговаривать с ним, – пренебрежительно отмахнулась Нами. – Одно письмо с просьбой. Мы выманиваем секреты у опасного преступника. Это благое дело.

– Я сама не в восторге от этой идеи. И поэтому о ней никто не узнает. Последнее, о чем я мечтаю в этой жизни – это самой стать нукенином, – веско добавила Микото. – Хотя напрямую мы не нарушаем правил, но все равно рисковать не стоит. А от тебя нам нужно, чтобы ты сняла эту печать.

Учиха осторожно растянула ворот платья, открывая ключицу и темнеющие на белоснежной коже черные капли трех томое. Очередная нечетная печать. Но на этот раз, похоже, проклятая, так как окружена уже более привычной, четной, печатью с восемью опорными точками. Распространенная модификация фуиндзюцу Узумаки, адаптированная для использования шиноби из других кланов – Фуджа Хоин. С помощью этой печати можно снимать или изолировать наложенные на человека джуиндзюцу, джудзюцу, яды, болезни и даже некоторые вредные проявления кеккей генкай.

Судя по тому, что джуиндзюцу лишь заблокировано, а не удалено полностью, проклятая печать очень сильна. Но какие у нее свойства? Пока не уберешь фуиндзюцу, понять невозможно.

– Это метка Орочимару, – пояснила Микото. – В ней есть его чакра. С помощью нее я смогу временно взять под контроль змею на твоей руке, отправить ее с посланием к настоящему хозяину, после чего вновь ее призвать и получить ответ.

– А потом нужно будет наложить новую печать на джуиндзюцу, – с обезоруживающей улыбкой добавила Нами. – Но уже с ключом, чтобы ее можно было на время снять и вернуть на место.

Кушина облокотилась на стол, пару секунд разглядывая печати на коже Учиха, а потом внимательно по очереди посмотрев в глаза Микото и Нами. Если они знают про змейку на ее руке, то пытаться заняться нравоучениями на тему, что связываться с нукенинами не стоит – уже поздно. Гадать, откуда они вообще узнали про браслет, тоже бессмысленно – наверняка Хьюга с ее бьякуганом заметила. Но что делать с их просьбой-то?

– Ничего сложного не вижу, – наконец сказала Узумаки после полминуты раздумий. – Но! Распечатывать незнакомые джуиндзюцу опасно, знаете ли!

– Это джуиндзюцу не опасно, пока я сама не начинаю его использовать, – сказала Микото. – Она дает мне чакру, но управлять ею сложно. Поэтому мне пришлось метку запечатать.

– Сильно яснее не стало, – скривила губы Кушина, понимая, что большего-то она от Микото и не добьется. – В таком случае я предлагаю сразу заменить печать на новую, чтобы в случае чего ее можно было быстро закрыть с помощью ключа.

– Не возражаю, – безразлично ответила Микото.

Кушина удовлетворенно кивнула и, набрав воздуха в грудь, решительно выпалила:

– И за свою работу я хочу, чтобы ты меня научила печатям Орочимару, ясно?! – заметив удивленное выражение на лице Микото, услышавшей слова Узумаки, Кушина поспешно добавила: – Пожалуйста!

Учиха не спешила с ответом. Пока она молча разглядывала Кушину, в гостиной ее дома неожиданно для сидящих за столом женщин начала играть музыка. Звонкие звуки струн складывались в неспешную мелодию. Похоже, Охеми, закончив с настройкой кото, решил попробовать на нем что-то сыграть. Оглянувшись на звук, Узумаки увидела, как порхают руки мальчишки над струнами. Ловкие пальцы мелькали над инструментом, словно едва касаясь его.

– И в самом деле ловкие руки, – прокомментировала эту картину Учиха, после чего обернулась к Кушине, холодно сказав ей: – Я научу тебя нескольким печатям Орочимару, которые Хокаге не заклеймил как киндзюцу.

– Отлично! – обрадованно воскликнула Узумаки.

Девушка помнила рассказы Джирайи о том, как Орочимару использовал фуиндзюцу в бою. Метод Рюсея сильно отличался от привычного для Кушины, поэтому она давно нацелилась на его техники. И пусть когда-то она была вынуждена оставить свои мечты о змеином призыве, но в этот раз подобное не повторится!

На составление новой печати не ушло много времени. Используя готовые шаблоны, запечатать какое-то джуиндзюцу для Узумаки не составит проблем. Вот с ключом пришлось повозиться – его нужно записать вручную, чтоб им могла воспользоваться сама Микото. Но даже так уже через пару минут прикосновение Учиха оживило змею на плече Кушины. И заранее приготовленное Нами письмо было отправлено адресату.

– Через пятнадцать минут призову ее обратно, – сообщила Микото Кушине, нервно потирающей руку, на которой не чувствовалось ставшего привычным браслета. – Мы получим ответ.

– Вряд ли Орочимару, даже если он знает способ лечения Хибакари, напишет ответ за пятнадцать минут, – скептически заметила Кушина.

– Я попросила, чтобы он написал, может ли помочь в принципе, чтобы знать, есть ли смысл в нашей затее вообще, – объяснила Нами, нервно перебирая пальцами ворот своего кимоно.

– И больше ни слова о нем. Я снимаю печать, – добавила Микото, вставая из-за стола, и, повысив голос, обратилась к мальчишке: – Охеми, теперь-то у тебя все готово?

– Да, Микото-сан. Давайте, я вам сейчас все объясню…

Кушина с интересом наблюдала за тем, как мелкий парень пытается выглядеть посолиднее, объясняя Учиха, как играть на кото. Точнее, на косо – кото из Страны Земли, который отличается бОльшим количеством струн и еще какими-то деталями, которые Узумаки просто пропустила мимо ушей. В это же время девчонка, Анко, продолжала бегать по дому, то подогревая молоко для малышей, то унося пеленки в стирку, то убаюкивая норовящего раскричаться малыша.

Странная картина. Если сравнивать с родным поместьем Сенджу, то этот дом более живой. Интересно, тут всегда так оживленно?

– Нами-сан, а я так и не узнала, что с вашей дочкой-то? – решила скрасить ожидание беседой Кушина.

– Хибакари не моя дочь, – с печальным вздохом ответила Нами. – Не родная уж точно. А что с ней, мы и сами не знаем…

Следующие пятнадцать минут Кушина провела, болтая с Хьюга. Оказалось, что выглядящая насквозь гражданской жительницей Конохи Нами тоже когда-то обучалась в Академии. Мало того, она училась лично у Орочимару и дружила с Наваки Сенджу. А потом своими талантами она привлекла внимание старейшин, которые и определили ее роль на всю оставшуюся жизнь – роль жены и матери. Правда, пока исполнять ее Нами могла не в полной мере, так как детей завести не получалось. Степень родства между ними вынуждала соблюдать осторожность. У супругов могли родиться как дети с величайшими глазами, которые бывают лишь раз в сотни лет, так и болезненные калеки.

Кушина в свою очередь успела посетовать на то, что ее собственные дети, скорее всего, будут Узумаки только по фамилии. Если она сама не сможет стать во главе Конохи, то ей придется выйти за кого-то приближенного к будущему Четвертому Хокаге или за него самого. Хотя Хирузен всегда говорит, что Коноха не будет принуждать своего джинчурики ни к чему против ее воли, но опыт других деревень прямо намекает на судьбу Кушины. Только став Хокаге, она может рассчитывать на свободу выбора, но стать первой женщиной-Хокаге, да еще и родом из другой деревни, почти нереально. Особенно с ее нынешними силами и способностями.

– Поэтому я хочу обучиться фуиндзюцу у Микото, – доверительно сообщила Кушина своей собеседнице. – Я обучусь всему, чему только смогу! Я должна стать лучшим шиноби! Идеальным! Идеальнее даже этого белобрысого Минато! И садиста Фугаку.

– Фугаку не садист, – вмешалась в разговор Микото, – он просто слишком ответственный и беспокоится за товарищей.

– А по нему и не скажешь, – проворчала Кушина. – А что, пятнадцать минут уже прошли?

– Да, – коротко кивнула Учиха, надкусывая палец.

Кровь выступила небольшой каплей, руки Микото мелькнули в едва заметном жесте, и на столе, в облаке тумана, появилась знакомая Кушине с детства змейка. Во рту ее был зажат небольшой свиток.

– Так-так! – обрадованно накинулась на призванное животное Нами.

– Что там? – холодно спросила Микото у подруги, которая торопливо разворачивала свиток.

– Так… Передает приветствия и пожелания здоровья… – начала бегло читать письмо Хьюга. – О, здесь способ лечения Хибакари. М… Нужно будет зайти в Канпо Ияку. Странно… Учитель всегда брезговал ингредиентами из аптек.

– Дальше, Нами, – требовательно сказала Микото, стоя за спиной Хьюга и пустыми глазами глядя в окно на кухне.

– Дальше… Дальше снова лечение. Лечение. И еще лечение… Все, – растерянно сообщила Хьюга, осмотрев свиток с двух сторон. – Только слова прощания. Больше ничего.

– Больше ничего, – тихо повторила Микото, едва заметно сгорбившись. – Понятно. Понятно… Охеми, давай продолжим!

Кушина заинтересованно наблюдала за Учиха и ее преображениями. Сначала казалось, что из нее словно стержень вынули, настолько она обмякла, узнав о содержимом письма. Потом вновь вернула свой холодный вид. Как-то это подозрительно!

– Ох-хо-хо, – тяжко вздохнула, глядя вслед подруге, Нами. – Как же с вами тяжело.

– А что с ними? – осторожно спросила Кушина, чуя какую-то грандиозную драму между Орочимару и Микото.

– Да… – махнула рукой Хьюга. – Когда-то мы с Микото очень хотели стать ученицами Орочимару. Мы его обожали и грезили своим будущим ученичеством. У меня не получилось, а вот Микото этой цели добилась. На свою голову. Обучение у Орочимару было очень суровым. Обожание сменилось ненавистью… В общем, у них все сложно.

– Понятно… – пробормотала Кушина.

Тем временем Микото уселась напротив Охеми.

– Вы точно сможете запомнить все движения с этого ракурса? – спросил он. – Может, мне сесть вам на колени, чтобы вы смотрели из-за моей спины?

– Не борзей, шкет, – фыркнув, окоротила парня Учиха. – И не недооценивай возможности шарингана. Начинай уже.

– Хорошо. Тогда начнем с… – Охеми начал фразу важно, словно пародируя учителя, но быстро смутился и нервно почесал затылок. – Начнем с того, что у меня получается, вот. Мелодия называется «Пепел любви».

– Ох, бестолочь… – расстроенно покачав головой, сказала Нами.

А пальцы мальчишки вновь запорхали над кото, извлекая из струн печальную мелодию. Пальцы Охеми мелькали так быстро, что для Кушины они размывались в воздухе.

Если Микото сможет это повторить, то придется признать, что и сама Кушина недооценивала возможности шарингана.

Через пару минут струны кото начали замолкать, все еще дрожа в воздухе. Мелодия закончилась.

– Хорошо, О… Охеми, – с запинкой произнесла Микото. – У тебя и в самом деле ловкие пальцы. А на сегодня хватит. Сейчас можете идти с Анко домой. Завтра я вас чему-нибудь научу.

– Уже?! – недовольно воскликнула фиолетововолосая девчонка.

– Как скажете, Микото-сан, – покладисто ответил Охеми. – Пошли, Анко. Не все сразу.

– Ну… ладно, – с неохотой согласилась девочка.

– Эм… Я тоже пойду. Давно пора уже искупаться, – неловко произнесла Кушина.

Уже покидая гостиную, девушка еще раз скользнула взглядом по сгорбленной спине Микото, сидящей возле давно замолкшего кото. Спина едва заметно подрагивала. Нет, отношение Микото к Орочимару не заканчивается ненавистью. Иначе зачем ей беззвучно рыдать после его письма?

И, будь он проклят, но эта шельма Охеми снова убежал!

Глава 7. Встреча в Санро

4 июля 45 года от начала Эпохи Какурезато

С негромким хлопком и в облаке легкой дымки крохотная изумрудная змейка на моей руке испарилась, унося свиток с методом лечения детей из клана Кагуя в Коноху. Небрежно стряхнув с рук едва ощутимую пыль, оставшуюся после техники Призыва, я обернулся к своей спутнице.

– Хорошо, что именно тебя я решил взять с собой, – удовлетворенно говорю я женщине. – Иначе с ответом пришлось бы тянуть не один день.

– Рада быть полезной, Рюджин-сама, – прикрыв глаза, кротко ответила Малис.

– Что ж, тогда мне только остается радоваться тому, что я смог обрадовать тебя, – с усмешкой отвечаю я женщине, искоса разглядывая ее.

Как такового секретаря у меня нет, но на переговоры у шиноби принято брать с собой пару сопровождающих, которые частично выполняют подобные функции. Совмещают в себе должность телохранителя, советника и доверенного лица, так сказать. Также, если речь идет о встрече лидеров деревень или кланов, то один из сопровождающих, как правило, самый вероятный их наследник или сменщик. Для меня логично было бы таковым помощником избрать Мицуко, но оставлять Отогакуре без нее и себя сразу было бы неосмотрительно. Поэтому выбор как-то сам собой пал на Малис Ринха.

Кстати, я, пожалуй, впервые увидел эту молодую женщину не в ставшем привычным белом рабочем халате, а в гражданской одежде. И, к своему сожалению, вынужден признать, что львиная доля ее шарма с этими бежевыми бриджами, белой блузкой и коричневым кардиганом как-то теряется. Может, ей приказ выдать, чтобы она в моем присутствии ходила исключительно в медицинском халате? Если уж занял должность божественного правителя, то имею же я право на самодурство?

Хотя, на самом деле, напрасно я все время примеряю на нее медицинский халат. Так за выдуманным образом вечного лабораторного работника и бесценного помощника в медицинских опытах мне и самому легко забыть, что Малис на самом деле хитрая, умная, хладнокровная и сильная куноичи. Она самый вероятный наследник клана Ринха, способна к быстрому и верному анализу соперников, а также подкована в тактическом и оперативном искусстве. Клан ирьенинов в Стране Рисовых Полей всегда делал ставку на тактическое и оперативное превосходство, прекрасно осознавая свою слабость перед другими, более ориентированными на бой кланами шиноби.

Небольшое возмущение природной энергии заставило меня отвлечься от отстраненных мыслей и сконцентрироваться на реальности. Активировав кецурьюган, я глянул в сторону источника колебаний. Глаза зацепились за три мощных источника чакры. Тройка весьма сильных шиноби двигалась со стороны Янтарного залива.

– О, наши молниеносные друзья, кажется, тоже подоспели вовремя, – расстроенно прокомментировал увиденное я. – Жаль, я рассчитывал посетить местный онсен. Говорят, это очень живописное место. Теперь уже не успеем.

– Горячие источники вблизи Санро лучше посещать зимой, когда местность покрыта снегом, Рюджин-сама, – деликатно заметила Малис. – Сейчас они ничем не выделяются на фоне многих других.

– Ну почему же, здесь, на высоте около трех тысяч метров над землей, даже сейчас не так жарко, как в большинстве иных онсенов, это выгодно отличает горячие источники Санро на фоне других, – не согласился я. – Хотя зимой я его посетить тоже не против. Особенно, если ты составишь мне компанию.

– Думаю, нам пора тоже выдвигаться, Рюджин-сама, – проигнорировала мое заявление Малис, решив перевести тему.

– Довольно тривиальный прием избегания ненужных тем, Ринха-сан, – раздосадованно заметил я, – но ты права. Идем, Котоширо нас скоро нагонит.

Мы с Малис остановились на одной из скал, окружающих Санро – трех гор, похожих на оскаленные волчьи пасти. Для временного привала было несколько причин. Начиная с той, что с этой скалы открывался замечательный вид с чисто эстетической точки зрения. А при наличии развитого бьякугана или кецурьюгана, отсюда так же можно было осмотреть всю самурайскую столицу и все возможные пути подхода к ней. Также мне и Малис просто нужно было время, чтобы привести себя в порядок. Бешеные скачки по пересеченной местности неблагоприятно сказываются на состоянии одежды. И поэтому дальше мы решили идти не спеша.

Формально территория между Такигакуре и Отогакуре была под юрисдикцией Страны Железа и самураев. Но на деле весь полуостров Железа был заповедником первобытной природы. Слишком много высоких гор и непроходимых лесов, в которых повышенная концентрация огромных, владеющих чакрой животных на квадратный километр площади. Именно здесь расположены такие замечательные места, как Кладбище гор и Долина суда. Так что путешествие от Отогакуре до Санро было тем еще приключением, потому что решили мы идти не проторенными тропами через Страну Гор, а напрямки.

Примерно так же поступили наши северо-восточные друзья, замеченные мною ранее.

– Третий Райкаге, кажется, не стал брать с собой своего сына, – сказал я Малис, спрыгнув на тропу, ведущую к резиденции самураев.

Справа, на крутом склоне росли редкие сосенки, вгрызающиеся в грунт корнями, слева зиял глубокий обрыв, дно которого терялось в облаках. Отличное себе место жительства выбрали самураи. Или им просто не предоставили выбора.

– Додай? – немногословно уточнила у меня Ринха, пристроившись справа и в шаге позади от меня.

– Его тоже нет, – отрицательно качнув головой, ответил я, всматриваясь в далекие огоньки чакры. – Кто-то со Стихией Магнетизма – наверняка Торои. И Стихия Шторма… Скорее всего старший Джей.

– Кажется, к нашему предложению в Кумогакуре отнеслись настороженно и не рассчитывают на большой успех, – быстро оценила состав делегации деревни Облака Малис. – Так же, как и в Ивагакуре.

Да, Цучикаге с собой на переговоры взял Гари, капитана отряда подрывников, и своего зятя, Кицучи. И, вопреки традициям, захватил еще и третьего сопровождающего, сына своего предшественника. Многого о потомке Второго Цучикаге мне известно не было, но я точно знаю, что он владеет отцовской техникой сокрытия – Муджин Мейсай. Если бы не кецурьюган, способный видеть жизненную энергию, а не чакру, то даже с Котоширо в команде я б этого невидимку не обнаружил. Довольно подлый поступок со стороны Оноки, брать подобного специалиста с собой на мирные переговоры, но иного от Третьего Цучикаге я и не ожидал.

– Собрав двух Каге, мы уже перевыполнили свой план, – тонко улыбнувшись и деактивировав кецурьюган, заметил я.

– И на большее рассчитывать уже не стоит, – холодно произнесла Малис. – Договоренности с Каге не стоят и одного рё.

– Третий Эй известен, как человек чести, – лениво заметил я, разглядывая показавшиеся впереди форты самураев.

– Его честь распространяется только на свою деревню, – пренебрежительно сказала Ринха.

Я только согласно кивнул в ответ, не став больше травить свою спутницу попытками защитить доброе имя Каге. У клана Ринха к ним особый счет. Особенно к Райкаге. После Первой мировой именно Третий Эй вспомнил про клан Ринха, когда на границах Великих стран вспыхнула чума. Тогда ее остановили, получив антитела из тел детей Ринха. Ценой жизни многих из них. После Второй мировой сценарий едва не повторился, но мне удалось его немного подкорректировать, болезнь победили без принесения в жертву детей. Но осадочек, как говорится, остался.

Похищение Кушины, кстати, тоже Эй организовывал. И при нарушении договоров по ограничению военной мощи селений шиноби Кумогакуре при Третьем Райкаге была впереди планеты всей.

Что касается Оноки… То Оноки – это Оноки, славный продолжатель дела своего учителя, Му. Хитрая сволочь, которая ради своей деревни всегда готова предать временных союзников.

Заключать договора с такими личностями, конечно, занятие неблагодарное, но это не повод отказываться от дипломатии. Если есть возможность купить за разумную цену для себя пару месяцев спокойствия, то глупо таким шансом не воспользоваться. К тому же личная встреча с этими Каге позволит мне на них повлиять в нужную мне сторону, даже если мы не придем к соглашению.

– А здесь живет много людей, – заметил я, когда мы вышли с небольшой тропы на широкий серпантин, используемый торговцами и крестьянами.

– Торговля железом, – в двух словах объяснила Малис, когда мы влились в жиденький поток людей.

– Количество крестьян одним железом не объяснишь, – не согласился я. – Местность для сельского хозяйства не располагает. Хотя долины и склоны для овец-то подходят, но дикие земли по соседству опасны. Чтобы поселиться здесь, нужно иметь мужества побольше одной капли.

Малис, выслушав меня, только безразлично пожала плечами. Такие мелочи ее не интересовали. Да и вообще, шиноби не склонны размышлять над бытом крестьян, подчас не особо разделяя их и сельскохозяйственных животных.

К счастью, я до подобного пока не докатился. Неожиданно большая плотность населения в Стране Железа вызвала любопытство. Люди не станут добровольно переселяться на территории, где их могут сожрать недружелюбные лесные соседи. Зато они с охотой мигрируют туда, где меньше рисков напороться на острые железки ниндзя. Туда, где шиноби не жгут поля, а их фуражиры не отнимают последние пуды зерна.

Неплохо было бы создать подобные привлекательные условия и в Стране Звука. Сейчас человеческих ресурсов решительно не хватает. Плотность населения в Стране Рисовых Полей была низка, а мне нужно расширять сельскохозяйственные угодья, открыть вторую очередь алюминиевого завода, разрабатывать новые шахты после прошлогодней геологоразведки, вводить в строй новые водорослевые фермы, запускать производство биогаза и разбить каучуковые плантации…

Естественным приростом населения нехватку трудовых ресурсов не решить. Нужно повышать привлекательность страны в глазах обычного народа. Причем экономика в этом деле помогает, но не является решающим фактором. Главное, дать людям надежду на светлое будущее.

Почувствовав обращенное на себя внимание и приближающийся сзади приглушенный очаг чакры, я, не оборачиваясь, негромко спросил:

– Как успехи, Котоширо?

– Приказания выполнил, Рюджин-сама, – коротко ответил Узумаки, поравнявшись с Малис.

– Райкаге прибыл только с двумя сопровождающими? – уточнил у него я.

– Больше никого не заметил.

– Эй не любит рисковать своими шиноби, всегда принимает удар на себя, – негромко сказала Ринха. – Вести лишних людей на территорию Страны Железа он не стал бы.

– Всегда лучше проверить, чем полагаться на предположения, – высказал я свою точку зрения.

К этому моменту мы уже миновали два форта южной линии обороны Санро. Расположились они на срезанных вершинах двух небольших гор, стоящих по обе стороны от дороги, ведущей в столицу Страны Железа, и назывались Ундзен и Индзан. От них до городской стены было всего около десяти минут хода, так что вскоре, преодолев сухой ров по подъемному мосту, мы вплотную подошли к городским воротам. Справа и слева высились массивными скалами угловатые бастионы, но ворота были открыты. И здесь нам впервые за все путешествие по Стране Железа встретились самураи.

Закованные в латы, чем напоминали стражников Роурана, воины останавливать меня не стали. Лишь поздоровались и напомнили, что на территории Страны Железа нужно соблюдать принятые правила. Я в ответ их только поблагодарил, направившись дальше. Из города нам еще предстояло добраться до замка, который был на горе, возвышающейся над поселением, поэтому на разговоры время тратить я нужным не счел. Лучше уж на самурайскую столицу посмотреть.

По архитектурному стилю она, кстати, не сильно отличалась от городов Страны Земли. Основным строительным материалом здесь так же был камень, так что ничего удивительного в этом нет. Но чем город в тени Санро удивлял, так это качеством планирования и обилием фортификационных сооружений. Форты вокруг поселения, мощная крепостная стена с бастионами по периметру. Улицы неширокие, извилистые, но не из-за хаотичной застройки, а для упрощения его обороны на случай прорыва других линий защиты. И венчает все укрепления замок дайме, дополнительно обнесенный еще несколькими стенами.

Из города была видна только внешняя крепостная стена на вершине горы, окруженной сухими рвами, траншеями, обрывистыми скалами, насыпями и валами. К ней вела единственная дорога, являющаяся помесью барбакана, захаба и куичигай-но когучи, которая за первой крепостной стеной превращалась в лабиринт. А сам замок дайме, насколько мне было известно, находился в центре еще восьми отдельных стен.

Выглядит мощно, но насколько практична подобная фортификация? Об этом я попросил высказать свое мнение спутников.

– Санро никогда не пытались взять штурмом, – ответила Малис. – У самураев Страны Железа был конфликт с шиноби во время Первой мировой войны, но дальше пограничных стычек дело не пошло. Как раз на приграничных крепостях отряды ниндзя и застряли.

– Крепости укреплены чакрой, – добавил Котоширо. – Хотя лучше было их делать не из настолько близкого к привычным Сешицухенка шиноби материала. Например, как замок Кикьё. Защищенное дерево выстояло до наших дней, хотя о находившемся там дворе дайме и самураев, уничтоженной Сенджу лет двести-триста назад, уже никто и не помнит.

– Если местные самураи настолько основательно подошли укреплению собственных поселений, то оптимизма в своем будущем они не ощущают, – с иронией заметил я.

– Стены помогут отбиться от вторжения армии, но не защитят от идей, – безразлично сказала Малис. – Самураев становится меньше. И не потому что они гибнут, а потому что отказываются от своего пути и становятся шиноби.

– Хотелось бы этого избежать… – пробормотал я себе под нос, осматриваясь по сторонам. – Ладно, давайте прибавим ходу. Некрасиво получится, если мы прибудем последними.

В целом оборона города впечатляла и отбивала всякое желание его брать. Несколько джинчурики или равных по силам шиноби штурм упростили бы, но все равно потери атакующие понесли бы значительные. Не то чтобы я планировал захватывать Страну Железа, но с соседями всегда нужно быть настороже. Даже если эти соседи самураи, сама цель существования которых – это достижение мира. Пожалуй, они реальное воплощение крылатого выражения «хочешь мира – готовься к войне».

Минут через десять мы все же достигли барбакана, еще примерно столько же времени понадобилось, чтоб его преодолеть. И только у третьих на нашем пути крепостных ворот у нас появился сопровождающий.

– Приветствую, Орочимару-доно, – слабо наметив поклон, поздоровался встречающий самурай. – Я – Шинген Сага, знаменосец главнокомандующего Страны Железа, Мифуне. Позвольте проводить вас в замок.

– Буду благодарен.

Шинген этот доспехов не носил, по внешнему виду тянул лет на пятьдесят, хотя выглядел бодрячком. Уверен, что он способен задать жару многим джонинам. И в компании этого самурая мы преодолели еще восемь стен, преграждающих путь к замку дайме. Они уже были менее внушительны, чем ранее встреченные оборонительные сооружения. Толщиной всего в полметра и высотой не более трех эти стены служили больше основой для барьерных техник и печатей, чем физической преградой.

И я уверен, что сами самураи никогда не преодолевают все восемь рубежей стен пешком, проходя через ворота. Наверняка есть подземные ходы, и нам их, естественно, не покажут, но могли хотя бы позволить пропрыгать поверху. А то форменное издевательство какое-то.

К счастью, все когда-нибудь заканчивается, и до замка мы все же добрались. Пирамидальная каменная конструкция, отдаленно напоминающая классические пагоды, встретила суровой тишиной и множеством молчаливых самураев. Мне кажется, количество караулов сегодня было увеличено.

По внутренним помещениям замка Шинген нас водить долго не стали. Похоже, встреча Каге проходит где-то недалеко от входа. Зал был погружен в сумрак, освещение только через световые колодцы. Потолок вообще терялся во мраке, но мои чувствительные к свету глаза ясно различили галерею, на которой тоже маячили самураи. У них там, наверное, хороший обзор на все происходящее снизу. И обстрел тоже. Попасть под перекрестный огонь дальнобойных приемов самураев даже Санедайме Райкаге будет неприятно.

Должен признать, что осознание угрозы собственной жизни хоть и нервирует, но изрядно дисциплинирует.

– Молодежь нынче совсем бессовестная, – прозвучал в темном зале хрипловатый голос. – Позволять себе опаздывать мне в пору, но я прибыл первым.

Я обернулся на звук в сторону давно примеченного мною человека, сидящего за широким столом в форме подковы. Старик явно постарше моего провожатого Шингена. Да и статью совсем в сравнение не идет с самураем.

Оноки, Третий Цучикаге, никогда не отличался высоким ростом, но в молодости имел хотя бы побольше мышц. С возрастом же он слегка похудел и усох. На фоне своего зятя он и вовсе выглядел карликом – сто тридцать пять сантиметров роста против двухсот пятнадцати.

– Хо-хо, Цучикаге-доно, неужели вы спешите причислять себя к пожилым людям? – не обидевшись на ворчание Оноки, спросил я, шагая столу. – Чуть более полвека – это же возраст самого расцвета сил.

У стола стояло три кресла. И это, по центру подковы, похоже, предназначено мне. Именно на нем изображен иероглиф, обозначающий звук. Усевшись в него, я обвел еще раз рассеянным взглядом помещение и удовлетворенно кивнул самому себе.