Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 81 страниц)

– Кьюби! – уже более взволнованно позвала биджу Кушина, когда Орочимару остановился посередь улицы.

Кажется, глаза учителя и ученицы пересеклись. От внезапно повисшего в воздухе напряжения волосы на затылке Кушины зашевелились. В третий раз звать Кьюби Узумаки не стала, просто сорвавшись с места, используя Шуншин.

Кушина успела появиться возле Микото и дотронуться до ее плеча в попытке отвлечь внимание Учиха на себя, но было поздно. Вспыхнувшие багрянцем глаза Микото прочертило черное кольцо бешено закрутившихся томое, встречая взгляд горящих алым светом глаз Орочимару. Неощутимый физически удар помутил сознание и заставил Узумаки отшатнуться.

* * *

Прежде, чем сознание поглотило алое зарево взметнувшихся из бескрайних пепельных полей огненных смерчей, я успел заметить, как возле Микото появилась Кушина. Очень надеюсь, что ее мое ответное гендзюцу не задело, так как не имея шарингана, от его воздействия можно получить вредное воздействие на сознание. Однако долго размышлять на эту тему я не смог.

Сотканные из пламени смерчи с низким гулом взвились передо мной, опаляя жаром пепельные поля, которые незаметно превращались в алый океан под моими ногами. Над моей головой черные тучи перемешивались с огненными небесами, оглашая пространство раскатами грома и сыпя росчерками багряных молний. Я оказался в предельно негостеприимном месте, в котором сплеталось две иллюзии: шарингана Микото и моего кецурьюгана. Не будь у меня додзюцу, я бы сейчас пекся в одном из этих огненных смерчей. Не будь додзюцу у Микото, ее бы сдавили тонны воды и терзали молнии. Имея додзюцу, мы могли сбежать из иллюзий друг друга, но мы стояли друг напротив друга, на границе, где черные тучи сжигались пламенными небесами, а темный пепел тонул в алом приливе.

Микото была всего в нескольких метрах передо мной. Неуловимо повзрослевшая. И смертельно опасная. В иллюзорном мире я едва успел уловить момент, когда она сорвалась с места. Ощутил только чувствительный толчок в грудь, поваливший меня с ног. Тугая гладь алых вод с глухим плеском погасила удар от падения, но я все-таки поморщился от боли. Крепкие руки куноичи сжимали меня достаточно чувствительно, даже несмотря на нереальность этих объятий, ощущения казались более чем реальными.

– Микото, не переусердствуй с проявлением чувств, – обняв девушку в ответ, тихо прошептал я.

– Я убью тебя, – так же негромко проворчала, зарывшись мне в грудь, Учиха. – Подожди, не отпускай меня. Дай мне насладиться счастьем. А потом я тебя убью.

– У тебя сложно реализуемые планы, – с усмешкой попенял я девушке, ладонью пригладив ее черные волосы.

– Ты сволочь! – сердито обличила меня Микото.

– Совершенно верно.

– Идиот!

– В некоторых случаях могу согласиться.

– Я ненавижу тебя!

– Охотно верю.

– Я серьезно ненавижу тебя! – ткнув острым кулачком в бок, сердито зашипела Микото.

– Да-да…

– Наконец-то, я могу сказать это в лицо, – приподнявшись надо мной и посмотрев мне в глаза, твердо произнесла Учиха.

Вместо ответа я просто притянул девушку к себе, нежно прикоснувшись губами к ее устам.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже…

Спустя полминуты Микото смогла оторваться от поцелуя, упав на меня, она положила голову на мою грудь, прошептав:

– И все-таки я ненавижу тебя.

– Может, вы все-таки определитесь уже, Учиха-сан, что ко мне испытываете?

– Ненавижу.

– И поэтому вы едва не разрыдались, когда узнали, что я явился перед вами в образе мелкого бродяжки?

Я все еще помню, насколько тяжело Микото было скрыть чувства, когда я в образе Охеми наигрывал мелодию на кото в первый раз. Без шарингана никто тогда так и не заметил, что я использую жесты для общения с девушкой. Ловкость рук полезна не только для печатей и игры на струнных инструментах. И не зря я заставил выучить своих учеников язык жестов в детстве. Он редко пригождается, но иногда бывает очень кстати.

– Люблю и ненавижу, – исправилась Микото, нежно проведя ладонью по моему плечу. – У тебя нет совести. Ты все время так рядом, но в то же время так далеко! Когда ты Охеми, я могу только общаться с тобой жестами. И даже сейчас мы можем встретиться только здесь! Это пытка.

– Однажды это кончится.

– Когда?

– Я постараюсь все сделать быстро, но это непросто.

– Конечно! У тебя все непросто.

– Такой уж я есть.

– За что мне все это? – устало прошептала Микото, но внезапно встрепенулась, подскочив и вновь уставившись мне в глаза: – Сенсей, – требовательно обратилась она ко мне, – та, другая женщина, вы же близки с ней?!

– Не больше, чем с тобой, – почти честно ответил я.

– Не может быть! Ваши сыновья!..

– У меня пока только один сын, Итачи.

– Но… Как?..

– Они, как и Охеми.

– Ох, слава… – облегченно было выдохнула Микото, но мгновенно вновь ощетинилась: – Так, стоп! Сенсей, значит, другая все-таки есть?!

– Микото, прости, – обхватив покрасневшее лицо девушки, произнес я, подбирая слова, но в итоге так ничего умного и не придумав, просто ляпнул: – Прости, но я Рюджин.

Сколько раз мне удавалось избегать этого разговора в образе Охеми, но когда-нибудь это должно было произойти. Эх, о многом можно было поговорить в эти мгновения, но как всегда в такие моменты тема разговора подбирается самая неудачная.

Сменив позу, Микото оседлала меня, одновременно накрыв мои ладони на своем лице руками и медленно убрав их с щек.

– Мужчины одинаковы. А я, должно быть, ненормальная, – наконец, насмешливо фыркнув, сказала она, сжав мои руки в своих. – Однажды я должна буду с ней встретиться.

Повинуясь моей воле, мир вокруг пошел рябью, изменяясь. В одно мгновение я оказался стоящим на ногах, а Микото упала мне на руки.

– Когда-нибудь это произойдет, – заверил я Микото, прижимая ее к себе в объятиях. – Уверен, как минимум одна интересующая вас обеих тема для разговора уж точно найдется.

– А Кушина? – внезапно подозрительно посмотрев на меня, спросила Микото.

– Что Кушина?

– Она тоже попалась в твои сети?

– Какие еще сети? – недовольно поморщившись, сказал я. – Я не делал с ней ничего.

– Она очень подозрительно смотрит на тебя.

– Я спас ее семью и ее саму, помог наладить общение с Кьюби. Как еще ей на меня смотреть?

– Гм. Может быть…

– Разберись с ней сама, – хмыкнув, разрешил я ей. – Только не впутывай меня в это. Мне и так хватает проблем на личных фронтах. Еще одного влюбленного в меня ненормального чуда я могу не выдержать, но мое доброе и бескрайнее огромное сердце ведь не сможет ему отказать.

– Единственное чудо здесь вы, сенсей, – горестно покачав головой, ответила Микото. – Чудовище, точнее. А если еще точнее, то дурак вы, сенсей.

– И это говорит мне девушка, которая в меня влюблена? – иронично уточнил я. – Я бы сказал, что признаваться, что влюблена в дурака – это очень самокритично.

Несколько секунд Микото просто молча смотрела мне в глаза.

– Сенсей… Орочимару. Сделай все, что нужно, как можно скорее. Если ты меня любишь, если любишь Итачи. Мне мало Охеми. Мне мало тебя.

– Бойся своих желаний, ибо они могут быть исполнены, – неловко ответил я. – И, прости, но с моими глазами я не могу долго управлять временем в гендзюцу. Мне нужно его прервать.

Вместо ответа Микото страстно и все еще неуклюже припала к моим губам. И к реальности я возвращался, все еще чувствуя вкус ее губ на своих устах.

Судя по не успевшим ничего предпринять шиноби Конохи, в реальном мире времени прошло не больше пары секунд. Этот фокус дался мне непросто, я чувствовал душевное опустошение. И чувствовал, как горячие капли текут по щекам. Мазнув пальцем по лицу и увидев на нем алую влагу, я невольно поморщился. Такого напряжения додзюцу мне не приходилось испытывать давно. Мысленно заставив собственную кровь вернуться обратно в капилляры, что с помощью улучшенного генома сделать было просто, я посмотрел на Микото, которая по-прежнему стояла на крыше какой-то небольшой забегаловки.

Девушке тоже досталось, на побледневшем лице играл нездоровый румянец, да и на ногах она держалась неровно, если бы не помощь Кушины, могла и упасть. Тонко улыбнувшись и коснувшись пальцами губ, я громко произнес, не скрывая иронии:

– Тебе еще многому нужно научиться, ученица, – отвернувшись от Микото, я невинно посмотрел на Джирайю. – Ну, мы идем? У меня нет времени на остановки.

Глава 37. По душам

17 декабря 46 года от начала Эпохи Какурезато

После встречи с Микото мы еще пару проулков прошли в молчании. Только уже когда впереди меж домов показались покрытые белой штукатуркой стены вокруг администрации Академии, Джирайя, почесав рожки на своем чудаковатом протекторе, с досадой произнес:

– К-хм, Орочимару… Надеюсь, этот инцидент не повлияет… ни на что?

– Конечно, нет, – отмахнулся я, разглядывая возвышающиеся над окружающими зданиями алые стены административного корпуса.

Окна офиса Хокаге выходят как раз в нашу сторону. Наверняка Хирузен уже собственными глазами может нас видеть. Хотя вряд ли встреча будет проходить в самом офисе, скорее, в зале Совета Конохи. Может, Сарутоби уже и там находится. А, может, и вовсе в двух местах, Теневым Клонированием учитель пользоваться наверняка не разучился. Годы, конечно, уже начинают брать свое, Хирузену сейчас уже пятьдесят два года, но для старческой немощи еще рановато. Особенно с учетом режима тренировок Третьего Хокаге и его могущества. С ним нужно сохранять бдительность. Не так давно мне и победа над Третьим Райкаге далась непросто, хотя на подготовку к сражению с ним я потратил много времени. А Хирузен считается наиболее могущественным Каге третьего поколения. К тому же, он, конечно, как и весь клан Сарутоби, специализируется на Катоне, но прекрасно владеет и другими стихийными преобразованиями. Более того, это единственный известный мне шиноби, который без каких-либо додзюцу способен использовать в бою принцип противовеса, уравновешивая свои техники с техниками противника, подавляя их и даже используя их силу против врагов, как это делает Микото с помощью своего Мангекьё.

Имя Бога шиноби дают не за красивые глаза.

– Это же Микото, – обернувшись к Джирайе, объяснил я ему свое отношение к произошедшему между мной и Учиха инциденту, – ее странные проявления любви мне хорошо известны.

– Ха, любви! – осклабился отшельник в ответ. – Как скажешь, Орочи, как скажешь. Хотя, знаешь, эта любовь мне кажется чем-то очень знакомой. Какими бы Сенджу и Учиха ни были разными, но в чем-то они очень похожи!

– Ага, есть что-то в этих двух кланах общее. Я бы даже сказал, родственное, – с улыбкой согласился я с отшельником. – А тебе, Джирайя, похоже, не просто приходится.

– Но, согласись, жаловаться мне не на что.

У входа в административный корпус нас встретила пара шиноби из Анбу. Впервые показались мне на глаза, хотя несколько их групп я почувствовал еще раньше. Эта парочка знакома мне не была, но один – по цвету волос кто-то из Узуки или их родни, они традиционно в Анбу своих членов отправляют, второй – Яманака или Курама, слишком специфично ощущается электромагнитная активность их мозга для моей сенсорной техники. Кстати, Узуки этот, похоже, либо брат, либо отец Югао и Газеру, с которыми в одном классе учится Охеми, если судить по запаху. А этот его напарник, скорее всего, все-таки Курама, не отправили бы на конвоирование меня Яманака, об их сомнительной эффективности против меня известно давно, вот гендзюцу Курама в разы более опасны.

– Джи, я слышал, что братья Курама, Яцуо и Ямато, погибли в сражениях с Кири? – повернувшись к отшельнику, спросил я.

– Э… А, эти старики, – не сразу вспомнил Джирайя, о ком я говорю. – Да, грустная история. Не стоило им вновь браться за оружие, но противостоять гендзюцу Киригакуре так, как это делали они, немногие могут.

– Я помню, мы часто ходили на миссии под их командованием во вторую войну. Такие таланты рождаются у Курама раз в несколько поколений. Даже жаль, нового такого специалиста воспитать уже будет некому.

– Да не все так плохо, Орочи. Зато в Кири стало гораздо меньше проблемных людей.

– Ну да, раз на фронт отправили даже тех, кому уже за семьдесят, то все худшее только впереди.

Согласиться с моим утверждением Джирайя просто не мог, даже если сам понимал, что доля правды в нем есть. Но мои слова предназначались не ему. Может, сопровождающий меня Курама передаст услышанное главе семейства, и он заинтересуется.

После встречи с Сальмой и возобновления наших отношений, моя стратегия существования в этом мире на перспективу в пару десятков лет претерпела ряд изменений. И теперь мой уход из Конохи становится еще более неудобным происшествием. Нужно как-то попытаться возродить отношения хотя бы с частью шиноби Листа, а лучше их упрочить. Эта та еще задачка, учитывая, что, покинув деревню, я практически дал карт-бланш всем моим недоброжелателям. Да, признаю, в этом я поступил не очень умно. Но и альтернатив я тогда себе не оставил, отправившись спасать Сору, для чего потребовалось оперативно и без должной подготовки убивать Данзо. Точнее даже, иного выхода мне не оставил сам Шимура, так как даже после его смерти оставленные им поручения продолжали выполняться Корнем, что вылилось в откровенно враждебное ко мне отношение ряда кланов Конохи.

Да, затевать шпионские игры с Данзо было глупой идеей, но и иначе поступить я не мог, с самого начала не сумев найти адекватного способа защититься от Яманака. Что тут сказать? В будущем стоит быть умнее.

А что касается упомянутых мной Курама, есть еще один интересный момент, который Джирайя упомянул. Теперь в Кири гораздо меньше проблемных людей. В этом мой друг прав, специалистов в области гендзюцу и их распознавания в Тумане сейчас и в самом деле больше нет. Не сомневаюсь, это очень облегчит жизнь Конохе со здравствующими ныне Учиха и Яманака, но также это поможет и мне с Чиноике. И Мадаре в ближайшем будущем тоже.

– Здесь, Рюсей-сан, – после недолгого пути по обвивающим по спирали административный корпус коридорам остановились Анбу у одной из раздвижных дверей, отодвигая в сторону легкую створку.

– Ну, удачи тебе там, – хлопнув меня по плечу, пожелал Джирайя. – И всем нам тоже.

– Спасибо, – коротко ответил я, шагнув в достаточно компактный кабинет.

Я оказался прав, встречу организовали там же, где обычно проходят встречи Совета Конохи. Помещение небольшое, примерно в шесть татами, то есть около десяти квадратных метров, только вместо татами здесь было каучуковое покрытие на полу, которое очень плохо передавало вибрации, из-за чего находиться мне на нем было некомфортно. Стены задрапированы деревянными панелями, за которыми чувствовалось наличие печатей и какого-то вида барьера. За моей спиной вместо полноценной стены была сёдзи, раздвижная перегородка в виде деревянных рам с натянутой на них бумагой. Здесь она выполняла функции окна и дверей. На белом оштукатуренном потолке несколько пар люминесцентных ламп. Посередине комнаты находился прямоугольный стол, по сторонам которого расположилось два диванчика и два кресла соответственно.

За одним креслом уже сидел Хирузен. Не сильно он с последней встречи нашей изменился, даже не поседел, только морщин добавилось, а в остальном все тот же пропахший дымом и табаком мужчина средних лет. Одет в традиционное для Хокаге кимоно, и даже шапка на голове имеется, странно только, что сегодня он был без типичной для себя трубки, и помещение до сих пор не затянуто клубами сизого табачного дыма.

Один из диванов занимал Нара Шикаку, нынешний джонин-ханчо Конохагакуре. На этой должности молодой шиноби – летом ему исполнился двадцать один год – сменил не так давно погибшего при начавшемся в начале осени наступлении Ивагакуре на юг Учиха Кикаку. В целом для Нара он был довольно деятельным и неплохо показал себя на посту лидера клана после гибели своего отца, Нару Шикаге, в конце Второй мировой.

Рядом с ним примостилась Утатане Кохару, старушка была погодкой Хирузена, но выглядела старше него. Я бы даже сказал, старше, чем помнил по прошлому миру. Возможно, реальность сказалась на ней пагубнее, чем это представлялось художникам. Как ни странно, но второго советника Хирузена, Митокадо, не было. Зато по углам комнаты за спиной Хокаге стояла пара молодых женщин в черных официальных кимоно. Явно не шиноби, скорее простые административные работники и секретари, папки с бумагами в их руках и объемные свитки за спинами также намекали на это.

– Рюсей Орочимару, – со сложно передаваемыми интонациями произнес Хирузен, поднимаясь со своего кресла, – давно тебя не было в Конохе. Чиноике Мейро-сан, наслышан о вас. Узумаки Котоширо-кун… Рад приветствовать вас.

О составе делегации Сарутоби был извещен заранее, так что имел возможность подготовиться, но даже так наличие Узумаки со мной его явно смущало.

– И я рад видеть вас, Сарутоби-сенсей, – растянув губы в вежливой улыбке и обозначив приветствие весьма условным поклоном, ответил я. – Утатане-сан. Нара.

На этом вся приветственная часть и завершилась, она для шиноби и так была слишком официальная из-за, скажем так, особых отношений между мной и Хокаге.

– Прошу, садитесь, – указав на свободные места, произнес Хирузен.

На самом деле никакого определенного протокола встреч у шиноби не было. Только при организации переговоров в Санро нечто подобное соблюдалось и то только благодаря усилиям самураев. Однако кое-какие традиции все же имелись. Глава селения или клана должен вести переговоры с кем-то аналогичного ранга. В данном случае, предполагалось, что Мейро должна сидеть напротив Хокаге, так как я формально не являюсь главой конкретно Отогакуре. Естественно, эти традиции я лично часто игнорирую, так как людей с соответствующим моему статусом даже в этом мире немного.

– Это даже забавно, – озвучил я пришедшую в голову мысль, направившись к креслу, – мне редко удается говорить с кем-то на равных, но сегодня уникальный случай. Ками может говорить с ками, мне определенно нравится такая шутка судьбы.

Еще более забавно то, что конкретно в этом кресле, напротив Хирузена, во время собрания Совета Конохи обычно сидел Шимура Данзо. Получается, хоть так я займу его место. Смешно.

– Мы сегодня не шутки шутить собрались, Орочимару! – надтреснутым голосом и повышенным тоном одернула меня Кохару, оказавшаяся справа от меня.

– Судьбе откровенно безразличны наши планы, Утатане-сан, – сохранив вежливость в формулировке, но произнеся эту фразу явно пренебрежительным тоном, я, кажется, задел старушку, сердито зыркнувшую выцветшими глазами в мою сторону.

– Ты прав, Орочимару, насчет судьбы. Но народная мудрость советует полагаться на нее, только сделав все, что возможно, – негромко сказал Хирузен. – Поэтому мы не перестаем строить планов и добиваться целей. Для этого мы и собрались. Еще раз прошу, садитесь.

Совету Хирузена последовали все, кроме пары секретарей, так и продолживших молчаливо стоять по углам. На некоторое время повисло молчание, нарушаемое скрипом деревянной мебели. Мягкие диваны и кресла были набиты ватой и обтянуты красным сукном, вроде, мебель не новая, следов, что ее разбирали, нет, да и вообще чакры в ней не чувствую. Конечно, это может быть моя паранойя, но на всякий случай я дополнительно ее проверил. Это, конечно, не в духе Хирузена, но попасть в фуиндзюцу мне бы не хотелось.

– Прежде, чем мы начнем, я бы хотел попросить всех присутствующих еще об одном, – положив руки на подлокотники кресла, произнес Сарутоби. – Не использовать техники. Может, это глупо прозвучало, но ведь не будет лишним напомнить, не так ли, Орочимару?

– Вы правы, Сарутоби-сенсей, – расслабленно опустившись в кресло, я развеял поддерживаемую уже почти интуитивно сенсорную технику Райтона, тут же перестав ощущать движение мыслей в головах окружающих. – Иногда привычка въедается едва ли не в кости, как всегда, вы очень внимательны, раз заметили это.

Как я и говорил, Хирузен уникальный шиноби. В целом заметить мою сенсорную технику не так сложно, если задаться такой целью, но все же способны на это не многие. Есть у Третьего какое-то сверхъестественное чутье на техники и вложенную в них преобразованную чакру. Когда-то он даже пытался научить нас, своих учеников, как он это делает, но тогда ни у кого просто не хватало знаний, контроля чакры и ее понимания, чтобы постичь его методы. А научить тому, что сам Сарутоби понимал интуитивно или чему научился через хидендзюцу собственного клана, он не мог. Я сам, например, только сейчас начинаю понимать то, что Хирузен хотел до нас тогда донести.

– Думаю, твой учитель просто хорошо знает тебя, – недовольно проворчала Утатане. – Внимательным стоит быть с тобой, Орочимару.

– Спасибо за такую лестную оценку, Утатане-сан, – небрежно ответил я советнице. – Могу ответить вам тем же. И, надеюсь, благодаря технологиям Страны Молнии следующая наша беседа произойдет на достаточном удалении друг от друга, чтобы вы могли быть спокойны за собственную безопасность.

– Эту новую технологию Страна Огня сможет освоить, – немного высокомерно ответила Кохару, – но того же сказать о Стране Звука я не смогу.

– Лишь время покажет, – не стал я развивать зарождающуюся пикировку, переведя взгляд с Утатане на Сарутоби, словно спрашивая, сколько мне еще терпеть эту вздорную бабулю.

– Что ж, – невольно потянувшись к спрятанным в его одежде карманам за трубкой, но вовремя отдернув руку, начал говорить Хирузен, – всем известно, зачем мы сегодня собрались, так что не думаю, что долгие приветствия и вводные кому-то нужны. Пока дайме договорились о намерениях, теперь нам нужно предоставить им реальные пути решения поставленных задач.

– Для начала нужно вообще убедиться в возможности Отогакуре выполнить те обязательства, которые они намереваются на себя взять, – воспользовавшись паузой в речи Сарутоби, высказался Нара. – Стране Огня требуется как минимум заморозка восточного фронта. В этом направлении сошлись интересы трех Великих держав, я не понимаю, как в этом положении нам может помочь малая страна.

– Не стоит принижать свои умственные способности, Шикаку-кун, – холодно посмотрела на Нара Мейро, – я еще помню успехи стратегов союза трех кланов. Акимичи, Нара и Яманака – вы побеждали благодаря силе первых, уму вторых и знаниям третьих. Уверена, Яманака и сейчас не разучились получать наиболее достоверные и свежие разведданные.

Я скромно улыбнулся, посмотрев на Шикаку. Улыбку вызвал у меня не вопрос Нара, а реакция на него Мицуко. Кажется, моей матери в этом мире начинает нравиться шокировать окружающих кардинальным расхождением ее внешнего и истинного возраста, отчего она начинает играть еще более старую куноичи, чем она есть. Получается у нее достаточно хорошо, стоит заметить. Что и не удивительно, учитывая ту часть ее подготовки, которая касалась инфильтрации во враждебную и не всегда знакомую среду.

– У Страны Звука и в самом деле не много возможностей в борьбе с Великими державами, – произнес я, мерно постукивая пальцем по лакированному подлокотнику кресла, – однако ситуация на данный момент сложилась так, что у Отогакуре есть возможность дать шанс Кумогакуре и Конохагакуре перебросить свои силы против Страны Земли. Временное перемирие выгодно сейчас и Облаку, и Листу. Насколько я понял из обсуждений дайме, вторжение шиноби Молнии и Огня в Страну Горячих Источников началось, в первую очередь, из-за экспансии на эту территорию Страны Воды. У дайме обеих континентальных держав были свои планы на побережье Горячих Источников, так же как и у Конохи с Кумо. Получается, Кири стало инициатором большого конфликта на востоке. Устранив его, дайме Огня и Молнии готовы прийти к согласию относительно этих территорий.

– Согласие это очень относительное, – заметил Хирузен, пытливо разглядывая меня. – Мне сообщали о тройном соглашении дайме относительно побережья. Выглядит оно очень подозрительно. Не понятно, в чем выгода Страны Звука в нем. Особенно с теми обязательствами, которые хочет взять на себя Отогакуре.

– Выгода проста: мне очень не нравится, когда на границах моей страны происходят стычки трех Великих держав, – охотно ответил я. – Это само по себе большая проблема. Но, кроме этого, Страна Железа сманила всех йохей-ниндзя с моей территории, теперь они все в Стране Гор. А беспорядки на соседних территориях толкают людей на самые безумные поступки. В Страну Звука уже стремятся толпы беженцев. Растет количество банд нукенинов. С этим теперь приходится справляться своими силами.

– Уход наемников выглядел слишком организованным, чтобы сейчас прибедняться и сетовать на волнения в своей стране, – скептически скривив губы, заметил Шикаку. – Тем более с вашими успехами в защите границ от Кири.

– Да, признаю, моя выгода в действиях Страны Железа тоже есть, так что я не препятствовал самураям и даже в чем-то помогал, – с показной неохотой согласился я с Нара, – пришлось учесть предыдущую экспансию Страны Огня на сопредельные территории и прошлогодний визит шиноби Конохи в Ото. Повторюсь, мне гораздо спокойнее, когда на моих границах нет отрядов больших деревень. Что касается Кири, то тут простое стечение обстоятельств и удача: я сделал верное решение при выборе союзников и воспользовался высокомерием Третьего Мизукаге.

– Насчет выбора союзников можно поспорить, Орочимару-кун, – проскрипела Утатане. – Сам же говоришь, что не желаешь видеть на границах никого из большой пятерки, но ведешь дружбу с Облаком.

– Твое неуважение к Рюджину-сама и слова только показывают полнейшее невежество, Кохару, – холодно бросила в ответ вместо меня Мейро. – Разве наше присутствие здесь не демонстрирует то, что Кумо в Стране Горячих Источников так же нежелательно, как и все прочие?

– Давайте не будем устраивать ссор, мы собрались не для того, – хмуро произнес Хирузен, едва заметно повысив тон. – Перебрасываясь претензиями, мы целей не добьемся. Так же, как и лукавством, Орочимару. Удача удачей, но с Кири тебе помогла не только она, а скорее наличие более боеспособных сил, чем того могли ожидать в Тумане. Мне искренне радостно было узнать, что Узумаки все еще живы, и что моему ученику удалось основать и взрастить такую многогранную какурезато. Но опять же, мы собрались не для обсуждения этого. Поднятый Шикаку вопрос все так же не разрешен, способна ли Отогакуре выполнить обязательства, к которым пришли в своем соглашении дайме.

– Как я уже сказал, главная проблема в Кири, – напомнил я. – И ее нужно решить Отогакуре. У Конохи есть нерешенные задачи на севере Страны Огня и возможны конфликты на западе, поэтому вам выгодно высвободить войска, задействованные на востоке, будь на то возможность. У Кумо нет таких же протяженных границ с соседями, проблемы у них иного плана: волнения в Стране Мороза и недовольство деятельностью шиноби Облака со стороны дайме Мороза, а так же вошедшие на Морозный перешеек силы Ивы. Снабжение введенного в Страну Горячих Источников корпуса нарушено и сейчас проходит из Страны Звука, так как морские пути перерезаны флотами Кири на юге и Ивы на севере, а наземные стали затруднены. Звук не может покрыть все нужды армии Кумо, так что успехи в Стране Горячих Источников у Райкаге теперь не столь значительны. Тем более, что и Райкаге уже сменился. У Ото есть возможность поспособствовать разведению войск Листа и Облака. Дело за малым – отбросить Кири обратно в море.

– В этом и суть, Орочимару, – с нажимом и некоторым вызовом произнеся мое имя, заявила Утатане. – Способен ли ты выполнить это «малое дело»?

– Кохару права, – согласно кивнул Хирузен. – Ты смог собрать сильных шиноби под своим руководством, смог организовать оборону страны. Но отбросить в море Кири? Прости, но это слишком громкое заявление, Орочимару. Способен ли Звук на это?

Похоже, в Конохе не оставили надежду узнать побольше о реальных возможностях шиноби Ото и надеются, что я поделюсь новой, более полной информацией об этом. К сожалению для Сарутоби, все, что мне нужно было донести о боевых возможностях Звука, я уже донес ранее. Предпочту, чтобы Лист пока довольствовался тем, что есть. Хотя в чем-то Хирузен прав, до недавнего времени я предполагал вести войну с Кири в исключительно оборонительном ключе. Однако, естественно, это не значит, что в штабе не были подготовлены планы и на случай вероятного наступления, которое можно было бы произвести при благоприятном стечении обстоятельств.

– Да, Отогакуре, конечно, не сравнится по могуществу ни с одной из Великих деревень, – охотно согласился я. – Однако со мной Узумаки, а они многие годы удерживали Кири в море, мешая им вести полноценные боевые действия на материке.

– Да простит меня Котоширо-кун за напоминание о трагедии, но Узумаки слишком многое потеряли, – поправил меня Сарутоби. – В то время у Конохи не было возможности как-либо действовать на море, поэтому мне неизвестны подробности. Однако отряды на Узушио были отправлены при первой же возможности. Мы пытались оказать помощь тем, кому это могло потребоваться, но на острове оставалось только хоронить погибших. Клан потерял многих своих членов, был утрачен флот, оставшиеся корабли перешли в качестве трофеев Странам Молнии и Воды. Даже при поддержке новых союзников, Узумаки не смогут быстро вернуть свои позиции в Восточном океане. Ни Туман, ни Облако, несмотря на все твои с ними контакты, не дадут этого сделать.

– Об отношении Облака к возможному возвращению Узумаки в моря можно будет судить по результатам выполнения тройственного соглашения, – заметил я. – Время идет, все меняется. Дайме Молнии официально подтвердил помилование Чиноике. Также и Узумаки не являются больше врагами никому, кроме Кири. Что же касается возможности Звука противостоять Туману, то Узумаки я упомянул в этом вопросе не зря. Главным союзником Узушио в противостоянии Кири были вовсе не флот и даже не поддержка материка. Точнее, не поддержка Страны Огня. Помощь на другом континенте как раз была очень существенная.

– Страна Демонов? – быстро догадался Нара. – Она канула в небытие во время Великой войны. Распалась на несколько отдельных владений, одно из которых по-прежнему носит то же название.

Да, ранее Узушиогакуре во многом помогала Страна Демонов, расположенная на соседнем материке или большом острове, тут я точно сказать затрудняюсь. До Второй мировой это государство было значительно больше, хоть все равно не дотягивало до Большой пятерки. Однако оно граничило с колониями Страны Воды, основным источником многих ресурсов, которые были необходимы для существования Киригакуре. Страны Водоворота и Демонов при поддержке Конохи в кооперации несколько десятилетий неплохо сдерживали Страну Воды, с одной стороны оттягивая на себя внимание Кири, а с другой мешая его снабжению. Схема перестала работать после того, как Кири удалось поддержать один из кланов Страны Демонов. Договор с Морьё, появлении Призрачной армии и попытка создания на Восточном континенте Вечного Царства вызвали ряд конфликтов, в которые так или иначе вмешивались и Великие державы.