Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 81 страниц)

Задние лапы лиса пропахали огромные рвы в земле, вырывая и разбрасывая дорожные плиты и валуны, попавшиеся на пути. Гигантское тело сорвалось с места, стремясь смять меня своей мощью. Для своей комплекции биджу был быстр, но все же до меня или Минато ему было далеко. Кьюби не успел преодолеть и половину разделяющих нас полторы сотни метров, когда в моей правой ладони образовался сгусток плотной энергии. Аккуратно соединив стремительно вращающуюся чакру Футона и природную энергию, я сжал руку. Из-под пальцев вырвались хлесткие порывы ветра, обвившие мою руку.

На выдохе ударив пространство перед собой, я раскрыл кулак, выпуская накопленную энергию. Воздух сотрясся от резкого грома. Устремившийся вперед поток сверхзвуковой чакры Стихии Ветра разрывал атмосферу, вызывая сильнейшие звуковые колебания. От грохота снова заложило уши, по телу прошлась волна отраженного звука, болезненно сотрясая внутренности. Но это была мелочь по сравнению с тем, что должна была ощутить жертва.

Под давлением Хататагами снова крошился в пыль камень и разлетались в щепки поваленные Кьюби деревья. В нос ударил резкий запах древесного сока и влажной пыли. Оставляя за собой полосу клубящегося в воздухе марева, разлетающиеся в стороны обломки деревьев и измельченную в пыль почву и камень техника врезалась в Кураму, сшибая его в полете и волоча по чувствительно содрогающейся земле.

А я, не давая противнику прийти в себя, готовился к следующей технике.

Ударная волна от Хататагами только долетела до туч, вытряхивая из них первые капли дождя, когда серия ручных печатей была завершена. Чакра Стихии Молнии едва заметным проблеском устремилась в небеса, и они ответили ярким заревом молний и громом. Повинуясь моей воле электрические разряды меж собранных заранее облаков начали сплетаться, образуя мощное тело, покрытое бирюзовой чешуей. С многоголосым ревом, смешивающим и раскаты грома, и злой треск близких молний, Кирин устремился вниз, озаряя ярким светом ночь и обгоняя капли дождя. Длинное, сплетенное из электричества тело мелькнуло в воздухе, отпечатавшись на сетчатке глаза, и врезалось в Кьюби.

Очередная волна оглушающего грома пронеслась сквозь меня, отдаваясь звоном в груди. Мощь Кирина раскрошила землю и выжгла все живое в десятках метров. В ночи ярко полыхали подхваченные ветром горящие листья и обуглившиеся стволы деревьев, но обрушившийся с небес дождь быстро потушил пламя. Запах смятых растений сменился вонью озона и гарью. Девятихвостый же в эпицентре взрыва, хоть его шерсть и выглядела слегка подпаленной и вздыбленной, большого вреда не получил. Прижавшись брюхом к земле он раздраженно отмахивался хвостами от продолжающих жалить его мелких молний, оставшихся после использования моей техники. Хотя если смотреть на чакру в Кураме, а не на его внешний вид, то он все-таки ощутимо пострадал от удара молниями, однако травмы быстро восстанавливались.

К сожалению, после моей атаки Кьюби быстро пришел в себя. Раскрыв клыкастую пасть, он начал концентрировать чакру. Еще до появления первых капелек багряной и синей чакры, с помощью додзюцу мне было видно, как течет энергия в теле биджу. Не дожидаясь выстрела Бомбы Хвостатого, я метнул себя вперед. Мое тело врезалось в атмосферу, лицо обожгли легкой болью висящие в воздухе капельки дождя, с надсадным треском лопнула ткань кимоно, не выдержав удара о воздух. Пришлось выжать из третьей активации Шичи Тенкохо все, чтобы успеть сократить дистанцию с монстром.

За считанные мгновения я оказался возле Кьюби, плечом врезался в его грудь, гася инерцию. Мое тело вмялось во влажную шерсть и кожу биджу, укрепленные чакрой внутренние органы перетряхнуло, и не будь я Белым Змеем, то расшибся бы в мясную котлету. Но мой организм крепче, чем кажется.

Сам Курама даже не заметил, что в него врезалась какая-то мелочь, или не успел этого сообразить, но он продолжал концентрировать чакру. Извернувшись и оттолкнувшись от тела биджу, еще в падении развожу руки и с резким выдохом свожу их. Мышцы на руках вздулись от напряжения, было чувство, будто поднимаю гору, и это частично было так. Ухватившись за природную энергию в пространстве и исторгнув из тела жизненную, я подхватил огромную массу воздуха и, резко сведя ладони, направил ее вверх, к голове Кьюби.

Очередной оглушительный грохот сотряс пространство, предельно сжатые потоки воздуха сплелись, образуя полупрозрачный силуэт, устремившийся вверх. В ночных сумерках одиночная молния успела осветить фигуру огромного призрачного тигра. Бякко засиял в бледном свете, окутанный облаком разбитых в мелкую водяную пыль капель дождя, и врезался в морду Кьюби, подбрасывая голову биджу вверх.

Не до конца сформированная Биджудама сорвалась в небеса, пробив прореху в покрове туч и скрывшись в ночном небе. А я, едва коснувшись земли, снова оставляя за собой туманный шлейф, промчался сквозь дождь. Гигантским прыжком оказался на лапе Кьюби, с нее – дальше вверх. Еще в полете сложив печать Змеи и применив технику Дотон: Чо Каджуган, чувствую, как увеличивается собственный вес. Гравитация неумолимо потянула вниз, ровнехонько на холку Кураме.

За секунду до столкновения успеваю использовать свое новое тайдзюцу. Жизненная энергия взметнулась внутри меня, выходя наружу, сплетаясь с брызгами воды и потом, которые сплелись вокруг меня в черепаший панцирь. Гэмбу должно было смягчить удар, сыграв роль брони и амортизации, но все равно, врезавшись в тело биджу, я едва не застонал от прострелившей ноги боли. Ступни врезались в остистые отростки на загривке Кьюби, кости которого хоть и состояли из чакры, но были плотнее камня. Однако самому Девятихвостому столкновение принесло больше проблем. Глухо взвыв, лис присел на подкосившихся лапах, грудью вспахивая землю.

Не отменяя техники Дотона, увеличивающей мой вес, мчусь вдоль позвоночника Кьюби к его голове. Тело стонало от напряжения, сердце стучало как бешеное, быстро перебирать ногами, которые сейчас начали весить как валуны массой в тонну, было чудовищно сложно, но каждый мой шаг заставлял Девятихвостого сотрясаться всем телом, вбивал его глубже в землю.

Наконец, от души приложив пяткой по затылку лису, я вернул себе свой вес. Ноги словно сами унесли меня вверх, к небесам. Ставшее легким, словно перышко, тело взрезало пелену дождя, пришлось раскинуть руки и ноги в стороны и уплотнить воздух перед собой, чтобы остановить полет. И, зависнув на мгновение в воздухе, вновь распространил вокруг себя физическую энергию, подхватывая воздушные потоки, уплотняя их. Резкий взмах ногой в сторону Кьюби внизу ударным давлением разогревает атмосферу. Было чувство, словно я пытаюсь сдвинуть ударом гору, уже сказывалась небольшая усталость, но тайдзюцу сработало безотказно, воспламенив газовую смесь. И вниз, в Кураму, мгновенно испаряя капли дождя, помчалось ревущее пламя в форме птицы, объятой сейчас плотными клубами горячего пара.

Огонь Судзаку врезался в Кьюби, объяв его обширными пламенеющими крыльями и опаляя шерсть, обдавая биджу жгучим паром и заставляя его взреветь. Хотя большого урона тайдзюцу нанести в дождливую погоду не могло, но главное для меня сейчас было перекрыть Кураме на некоторое время обзор, окутав всю округу паром. И это получилось. Упав на землю, я словно нырнул в молочный кисель.

Плотное облако испарившейся воды поднималось вверх, и обдало меня приятным теплом. Не будь у меня кецурьюгана, то сейчас пришлось бы ориентироваться только на звук. Но у меня было додзюцу, а у Курамы нет. Это дало несколько секунд на создание следующей техники.

Использование мощных техник уже потрепало меня самого больше, чем моего противника, а следующее ниндзюцу будет еще более затратным и болезненным в первую очередь для меня. Сейчас мне нужно было показать максимум своих способностей в контроле чакры, чтобы сохранить как можно больше сил для продолжения битвы.

Я почти успел завершить серию ручных печатей, когда мощный порыв ветра едва не снес меня с ног. Кьюби продемонстрировал что-то похожее на мое тайдзюцу. Я заметил, как его лапа пронеслась в нескольких метрах надо мной, подхватывая огромные массы воздуха и сметая ими все на своем пути. Пар, дождь, камни и деревья – смело все. Мне пришлось увернуться от летящего в меня облака подхваченного ударной волной мусора и дополнительно снова прикрыться водяным панцирем.

Маскировка продержалась недолго, но когда Кьюби снова заметил меня, мои руки уже сложили последнюю печать.

В следующее мгновение тело пронзила боль от исторгнутого наружу огромного объема чакры. А еще через мгновение пришла уже реальная физическая боль.

Слепящая вспышка длилась меньше доли секунд, а потом мне показалось, что я оглох, настолько резко пропали звуки грома и дождя. Но вместе со звуками пропали и тучи над головой, исчезли изрытая лапами Кьюби земля и разрушенная дорога. Я оказался в воздухе под чистым звездным небом над освещенным ярким лунным светом лесом. Все тело ныло от боли, меня скрутило от резкого приступа кашля, рот наполнился кровью. Перемещение с околосветовой скоростью я переносил гораздо хуже, чем Третий Райкаге и даже моя деревянная копия, созданная Малис. Однако я все еще был жив и относительно здоров.

А вот на Кьюби Тенсо сказалось гораздо серьезнее. Я и не старался перенести его бережно. Сбрызнувший с небес на землю в нескольких сотнях метров от меня Лис подмял брюхом деревья и распластался на земле. Правда, он сразу же попытался подняться, но лапы явно подрагивали. По всему телу были видны рваные раны, сочащиеся кровью. Рыжий мех быстро покрывался алыми пятнами. А местами и вовсе текла не кровь, а кипящая алая чакра – сильные повреждения заставили биджу частично утратить материальность.

Утерев кровь с губ и стремительно несясь к земле, я криво усмехнулся, глядя на ползающего внизу Кьюби.

– Ну, теперь-то можно полноценно сравнять весовые категории, – негромко проговорил я самому себе.

С хлопком сведя ладони вместе и сложив ручную печать Дракона, я сжал зубы, почувствовав, как взбесилась чакра внутри меня. Физическая боль быстро отступала, раны мгновенно заживали, но это был лишь побочный эффект от ниндзюцу.

Лесной покров седьмого полигона Отогакуре стремительно приближался, но врезалось в него уже не мое человеческое тело, а быстро растущий шар плоти, покрытой белоснежной чешуей. Ломая ветки и стволы деревьев, он влетел в лес. А через секунду над кронами начали быстро расти восемь могучих змеиных шей, увенчанных зубастыми драконьими головами, чьи багряные глаза зловеще сияли на фоне ночного неба, восемь мощных хвостов сминали старые деревья, неся массивное тело вперед.

Под действием техники Восьми Ветвей я не мог двигаться так же быстро, как и в человеческом теле, да и был слишком крупным, чтобы остаться незамеченным Кьюби. Поднявшись на ноги, биджу издал оглушительный рев, вызвавший ударную волну, помчавшуюся в мою сторону. Но взметнувшаяся вверх земля накрыла вызванный Курамой ураган и обрушилась на него, гася на корню. Но пока отвлекался на Дотондзюцу, Девятихвостый начал вновь собирать чакру для Бомбы Хвостатого.

Я никак не успевал его остановить, а затягивать бой отступлениями и попытками увернуться было нельзя. Моя чакра не бесконечна, и с биджу мне не сравниться. Тенсо исчерпала большую часть моих сил. Сейчас мне нужно было максимально быстро добраться до противника.

Все восемь шей взметнулись вверх, головы образовали круг и испустили темную энергию к центру кольца. Мы собрали энергию для техники почти одновременно. Биджудама полетела в меня, когда шар из сверкающих, скрученных пурпурных молний был завершен. Моя техника во многом копировала Бомбу хвостатого и, наверное, напоминала рассенган, хотя создал я ее после боя с джинчурики Однохвостого, взяв за основу его Футон: Ренкудан и заменив элемент Ветра на Молнию.

Два наполненных смертоносной чакрой шара встретились в воздухе на полпути ко мне. Взрыв превзошел все мои ожидания. Поток разрушительной энергии из Биджудама метнулся в стороны. Шар ослепительного света поглотил все вокруг, породив мощнейшую ударную волну, подхватившую и деревья, и землю. Моя техника, кажется, сплелась с Бомбой Хвостатого, испепеляя материю и разогревая воздух. Столп из молний ударил в небеса, поднимаясь над облаком пыли и дыма.

Чтобы сбежать от ударной волны, мне пришлось нырнуть в землю, используя Дотон: Могурагакуре. Ставшая мягкой и рассыпчатой земля вокруг меня приняла в себя гигантское восьмиглавое тело, словно вода. Не тратя времени, я под поверхностью почвы пополз в сторону Кьюби. Курама из-за взрыва не видел, куда я пропал, и сейчас явно пребывал в недоумении. Настороженно оглядываясь по сторонам, он пытался найти меня.

Аккуратно продвигаясь в толще земли, я чувствовал каждое движение Девятихвостого. Вибрации передавались по земле. Я видел его кецурьюганом. И, оказавшись ровно под Кьюби, рванул на поверхность.

Он почти успел сбежать. Лапы Кьюби уже были готовы оттолкнуться от земли и отбросить тело в сторону, но просто провалились в мягкую из-за моего дотондзюцу почву. Одна из пастей быстро вцепилась в загривок биджу, остальные обхватили тело, быстро закручиваясь вокруг туловища и лап, восемь хвостов перевились с девятью. За считанные секунды Кьюби оказался обездвижен и обвит змеиным телом. Он еще пытался вырваться, пытался порвать меня своими лапами, укусить или обжечь чакрой, но с каждым движением змеиные кольца на его теле сжимались только сильнее. Техника Чакра Кьюин позволяла потихоньку выкачивать чакру из Девятихвостого, она обжигала и причиняла боль, но это было терпимо. Главное сейчас – не отпускать лиса, иначе снова его поймать у меня может и не хватить сил.

Постепенно я смог начать блокировать чакру в Кьюби, лишая его сил. Его тело обмякло, из-за сжатой грудной клетки он уже не мог ни дышать, ни рычать. Я позволил себе расслабить челюсти на шее Девятихвостого, вместо этого обвив его одной из восьми ветвей. Освободив все восемь голов, я поднял их к морде Курамы. Он все еще был жив и в сознании, дыхание, похоже, не особо-то и нужно этому монстру. Он смотрел на меня горящими ненавистью глазами, будь возможность – и рычал бы еще.

Мои восемь голов остановились перед взором Кьюби. Во внезапно сгустившейся темноте восемь пар багряных глаз засияли еще ярче. Зрачки Курамы, который физически не мог отвести взгляда от моих глаз, постепенно замерли. Его радужка потеряла цвет, а по ее краю слабо сверкнуло кольцо алого цвета. Ощерившаяся в яростном оскале морда Девятихвостого медленно разгладилась, острые клыки скрылись под губами, глаза почти скрылись под веками.

Кагачи – сильнейшее гендзюцу, имеющееся в моем распоряжении, фактически это усиленное в восемь раз обычное гендзюцу кецурьюгана. И на биджу оно сработало не хуже максимально развитого шарингана. Так что теперь можно немного расслабиться и ждать прибытия моих шиноби.

Глава 17. Принуждение к диалогу

24 сентября 45 года от начала Эпохи Какурезато

Мне пришлось пролежать в обнимку с демоном около десяти минут, ожидая, пока мои подчиненные доберутся до места схватки и завершат все приготовления, прежде чем далеко снизу донесся крик:

– Рюджин-сама! У нас все готово!

Опустив одну из голов к кричащему, я увидел Акичи. Глава клана Узумаки была в непривычной для нее полевой форме. Обычно ее держат вдали от боев и опасностей, так как она одна из немногих, кто умеет пользоваться клановыми секретами и может их передать потомкам.

Под моим взглядом девушка сильно нервничала, что и не удивительно: одна моя голова больше нее раза в три. Отвернувшись от Акичи и осмотревшись по сторонам, я убедился, что группа захвата Кьюби собрана в полном составе и расставлена по своим местам. Хоть сегодня мы и не планировали захватывать биджу, но я готовился к этому. Лишними такие тренировки не были. Здесь же нашлись и Ринха, включая Малис. Вместе с ними была Кушина, которую успели здорово подлатать. Ноги уже на месте, цвет лица здоровый, но в сознание она еще не пришла и вообще, похоже, была сильно далека от этого, учитывая степень повреждений ее системы циркуляции чакры.

Удовлетворившись увиденным, я снова повернулся к Акичи и, распахнув рот, начал отменять технику Ямата. В змеиной пасти быстро выросло мое человеческое тело. Одежда, помимо трех нахлебниц в виде браслета и двух серег, не пережила жизненных перипетий, потому пришлось создавать временную замену из чакры. На время пойдет и так.

– Заковывайте его в цепи, – приказал я, выступив из пасти змея, которая начала стремительно облетать под порывами слабого ночного ветра, рассыпаясь в быстро исчезающий без следа белый песок. – Не забудьте вернуть половину Кушине, иначе ее лечение займет слишком много времени.

– Хорошо, господин, – как мне показалось, радостно ответила Акичи.

Неужели она все еще сомневалась, что я оставлю ее родственницу калекой после извлечения биджу? Думала, что просто так приказал приволочь сюда полумертвую джинчурики? Эти Узумаки все-таки слишком подвержены эмоциям, и иногда они мешают им думать.

Дальше процесс запечатывания должен был пройти без моего участия. Группа Узумаки из септа Мизучи быстро опутали цепями безвольное тело Курамы. У них за спинами еще один отряд шиноби из Отогакуре деловито готовил сосуд для запечатывания биджу. А Акичи, стоящая возле меня, достала из-за пазухи маску. Одну из тех, которые удалось забрать из Узушио. Девушка с сомнением посмотрела на артефакт в своих руках, не решаясь его надеть.

Насколько мне известно, она уже использовала эту маску. Как раз во время бегства с острова Водоворота. И с тех пор Акичи все время ждала каких-то неприятностей. По преданиям Узумаки Хашихиме, киджо разделения, любит портить судьбы призвавших ее и даже маска не всегда спасает от этого.

– Я с тобой, – негромко подбодрил я Акичи. – Действуй, не бойся ничего.

Может, я и не всесильный Рюджин и реальная помощь в случае проблем с призванным демоном с моей стороны ограниченна, но я точно знаю, что использование Хашихиме всяко безопаснее призыва Шинигами. По крайней мере, ни в одном изученном мною архиве Узумаки не сообщалось о реальных проблемах с судьбой после ее призыва. Если вызвать ее без использования маски, то проблемы могут появиться, но они вполне ощутимы и материальны: разделение пополам тела, отделение от него души, разрыв каналов системы циркуляции чакры или кровеносных сосудов. В общем, ничего непоправимого при наличии бригады медиков под рукой. Тем более наличие маски сводит риски к нулю.

В любом случае, выбора все равно не было. Иных способов разделить биджу надвое я пока не придумал. Можно, по идее, повторить технику Рикудо, с помощью которой тот хвостатых и создал, но я даже близко пока не представляю, как это сделать.

Как ни странно, мои слова поддержки подействовали, Узумаки заметно приободрилась.

– Да, Рюджин-сама, – коротко сказала она, решительно надевая изображающую лик демона маску.

Раньше мне не приходилось наблюдать за процессом, называемым красноволосыми камигакари. Акичи и ее ученики решались только на неполные техники, без полноценного призыва. Ритуал считался опасным, а опытных специалистов по нему после падения Водоворота не осталось, поэтому без серьезного повода к нему прибегать не стоило. Однако сегодня ситуация сложилась так, что без призыва не обойтись.

Мне нужно было максимально быстро привести в более-менее вменяемое состояние Кушину и вернуть ее вместе с биджу обратно Конохе. Желательно уже через пару часов сообщить Хокаге о поимке его джинчурики и желании вести переговоры об обмене пленными. Мой фиктивный сын всего лишь тело без души и без даже самого примитивного сознания. Фактически он в вегетативном состоянии. Частицы моей чакры в нем позволят изобразить живого ребенка, но без медикаментозной поддержки он со временем начнет выходить из строя.

В моих интересах до подобного ситуацию не доводить. Кроме того, хоть в этом клоне и не собраны какие-то особо ценные кеккей генкай, но допускать даже их попадания в руки Корня не стоит. Конечно, коновалы в Листе могут прямо сейчас набирать образцы ДНК, но при наличии живого клона избавиться от набранных ими улик я смогу без проблем. Узумаки сражались с последователями Джашина достаточно долго, чтобы разработать технику Гёкецу, которая уничтожала находящиеся вне тела биологические материалы. Поэтому нужно быстро разделить Кьюби поровну, вернуть Кушину Конохе, клона себе. Надеюсь, за неделю переговорный процесс удастся завершить.

Для начала же нужно хотя бы суметь разделить Кьюби.

Я стоял в паре шагов от Акичи и прекрасно мог ощутить забурлившую в ней чакру. Когда девушка завершила короткую серию ручных печатей, поток энергии на мгновение даже стал виден невооруженным взглядом, образуя синеватую ауру. Тело Узумаки задрожало, содрогнулось в судорогах. Пару секунд она дергалась в конвульсиях, не падая и словно подвешенная в воздухе. Волосы Акичи быстро выбились из прически, поток чакры разметал их, образуя алый ореол вокруг головы девушки. Похоже, это и был тот самый танец одержимости.

Тело Акичи замерло, раскинув руки в стороны и балансируя на цыпочках, прежде чем безвольно рухнуть на колени. Вскоре девушка дергано, словно марионетка в чужих руках, вновь поднялась на ноги. Сквозь прорези на маске я заметил, что сейчас ее глаза мерцали металлическим блеском, как будто глазницы были наполнены ртутью.

Призыв удался. По идее, сейчас за спиной Узумаки должна находиться призрачная фигура самой Хашихиме. И кроме самой Акичи, никто ее не в состоянии увидеть. По крайней мере, так считается. Но я все же попытался. Пока находящаяся в состоянии медиума девушка сделала несколько шагов вперед, я активировал кецурьюган, с любопытством рассматривая пространство позади нее. И расстроенно цокнул языком от увиденного.

Мое додзюцу все-таки киджо рассмотреть не позволяло. Единственное, что уловил кецурьюган, это нетипичные колебания чакры Акичи, аморфное образование напоминающее тень за ее спиной и все. Немного жаль. Хотя ничего удивительного нет: кецурьюган больше на физической энергии специализирован. А сущности Шинигами и Хашихиме состоят в основном из духовной энергии. Даже если у них есть физическая оболочка, то на призыв является только душа, которой, чтобы влиять на этот мир, нужен медиум с собственной физической энергией. И чем ее больше, тем лучше. Еще один вполне вероятный фактор отбора, благодаря которому Узумаки приобрели свою нечеловеческую выносливость. Все их предки, которые не имели выдающихся запасов физической энергии, быстро кончались, не оставив потомков.

Если здесь есть только душа киджо, то смотреть на нее нужно не кецурьюганом, то есть фактически чакры в ней нет. Не уверен даже, что и риннеган тут поможет, хотя не знаю, насколько схожи в энергетическом плане тени Лимба и души. Тем более что я пока так и не разобрался, что из себя представляет Лимб в этом мире. Да и в природе ками Узумаки не на все сто процентов уверен, если не брать во внимание Хакуджа Сеннина в Рьючидо. Пока единственное существо, с которым я имел сомнительное счастье контактировать лично и которое, по словам Мито, можно поставить в один ряд с тем же Шинигами – это Нулехвостый. Но того я мог видеть без каких-либо проблем, что вообще-то не показатель.

Гораздо интереснее то, что Рейби не мог меня схватить. Анализируя штурм Анкор Вантиана, я пришел к выводу, что атаки Нулехвостого основывались на особой чакре, состоящей почти полностью из духовной энергии. По сути, как я потом выяснил, Рейби напоминал призываемых некоторыми членами клана Шиин демонов – Доки. И вот их, в отличие от того же Нулехвостого, который остался в Стране Огня, я навидался достаточно, чтобы провести определенные эксперименты.

Доки – призыв, который Шиин получили от Узумаки. Эти демоны, по всей видимости, приходят из того же мира, где обитает Шинигами и прочая компания. То есть по своей природе с большой долей вероятности они должны быть хотя бы похожи. И, к моему счастью, Доки мне почти ничего не могут сделать. Их тела и оружие просто распадаются в клочья тумана при прикосновении ко мне. Насколько я понял, данный эффект происходит из-за нестандартных параметров моей души. Чтобы пережить реинкарнацию, сохранив все свои знания, мне пришлось изрядно себя изменить. Сложно описать все техники и методики, перепробованные мной, и тем более результат, к которому они привели. Может, они и вовсе были бесполезными, и моя душа просто имела какие-то от природы данные мутации.

Так или иначе, но некоторые призванные демонические существа не могли нанести мне серьезного вреда. Часть из них точно, о том же Шинигами не могу судить и опыты с ним ставить тоже желанием не горю. Но могу ли я их увидеть? Если, например, отделить душу от тела. Даже не всю, а лишь глаза.

– Гм, – выдал я задумчивое, пока мои руки складывали печати.

Эту технику я украл во время наблюдений за Като Даном и доработал, используя архивы Конохи с записками Тобирамы и знания Яманака. Если первый мог частично материализовать свою душу и отделить ее от тела, а второй знал, как передать таким образом энергию, то я немного скорректировал ниндзюцу. Багровеющие из-за активированного кецурьюгана глаза быстро потухли, когда оживившаяся чакра в них начала расслаиваться. Обычно живые тела в этом мире всегда вырабатывают чакру, физическая и духовная энергии смешиваются в меридианах, и немногие стремятся к тому, чтобы их друг от друга отделить. Но иногда тело просто мешается.

Рейка но Дзюцу!

Не скажу, что мир вокруг преобразился, но он претерпел существенные изменения. В сознание поступало сразу два изображения: от физических глаз и от их духовной копии. Привыкнуть к смешанной картинке сходу получалось с трудом, но то, что меня интересовало, я все-таки увидел.

Большая, в полтора человеческих роста, фигура за спиной Акичи, казалось, была соткана из теней. Во мраке ночи, разгоняемом холодным светом электрических фонарей, я мог прекрасно рассмотреть ее, Хашихиме. При внимательном взгляде она напоминала изможденную голодом женщину, облаченную в серое кимоно. Копна черных волос походила на обрывки ночи, локоны терялись в темноте, но кожа, кажется, наоборот, сияла во тьме бледной серостью. Лицо киджо в чем-то напоминало ее маску: некое подобие диадемы на голове сжимает волосы, из-под нее выглядывают острые рога, на искаженном горечью лике отчетливо видны черные дорожки слез, губы раздвинуты в жутковатом оскале и обнажают внушительные на вид клыки. Тот, кто делал маску, точно знал, как выглядит оригинал. Но на одном изображении лица нельзя было запечатлеть главный отличительный признак Хашихиме – горящие синеватым призрачным пламенем ладони и ступни.

Впечатляющая дамочка.

И сила у нее соответствовала образу. Я успел увидеть, как Акичи и тень за ее спиной синхронно взмахнули рукой, разрубая пространство перед собой. Волна призрачного пламени сорвалась с ладони киджо, устремляясь вперед, растягиваясь в тонкую нить, обрушившуюся на Кьюби и опутавшие его цепи.

Тонкая, едва заметная линия, причудливо извиваясь, расчертила ночь, и Цепи Чакры с бессильным звоном начали осыпаться с Курамы. Техника Узумаки тоже попала под удар, но они к этому были готовы, мгновенно оплетая остатками цепей то, во что превратился биджу, на которого примененная Акичи техника подействовала куда пагубнее, чем на ниндзюцу. Какое-то мгновение Кьюби выглядел целым, прежде чем его тело поплыло, преображаясь в еле оформленный сгусток кипящей алой чакры. Пару секунд она бурлила в воздухе, извиваясь в тисках Цепей чакры, прежде чем некая сила не разорвала то, что осталось от Кьюби, надвое.

Не знаю, насколько долго две части биджу могли бы просуществовать отдельно, не исключаю, что уже через несколько минут соединились бы обратно, если бы не были мгновенно пойманы Узумаки.

Несмотря на молодость шиноби, они смогли оперативно и слаженно сработать. Одна часть Кьюби была запечатана обратно в Кушину, печать использовали все ту же и с прежним Ключом, чтобы не вызывать лишних подозрений. Вторая же половинка Курамы временно перекочевала в заранее приготовленный сосуд, по внешнему виду напоминающий обычный деревянный горшок, только изготовлен он был с помощью Мокутона. Операция прошла настолько обыденно и гладко, что даже немного удивительно.

А вот у Акичи дела шли не настолько хорошо. Я не сразу заметил, что она уже попыталась завершить ритуал, но просто не смогла этого сделать. Стоящая за ее спиной тень стремительно выкачивала силы из тела девушки, и та стояла уже только поддерживаемая самой киджо. Хотя, может, гостья из иного мира еще что-то делала, так как призрачный огонь с ладоней демона начал подозрительно обволакивать тело Узумаки.

Нет, я понимаю, что любой труд должен быть оплачен, но совесть-то нужно иметь!

Киджо находилась всего в шаге от меня, дотянуться до нее было легко. Правда, с ее ростом, чтобы отдернуть руки демона от Акичи, я смог только схватить ее за локоть, отчего моя ладонь опасно приблизилась к огню на ладонях Хашихиме. Было странное ощущение, будто ладонь одновременно пытается сжать пустоту и в то же время легла на холодную и жесткую ткань потусторонней одежды. Просто физически мое тело и не могло прикоснуться к киджо, в то время как отделенная от тела душа – вполне.

– Не стоит этого делать, – эти слова я постарался произнести как можно более ровным и уверенным тоном, и, надеюсь, у меня получилось.

Раз уж совершил безумный поступок, то нужно хотя бы показать вероятному противнику, что все идет по плану.

На мое прикосновение Хашихиме отреагировала на удивление резво. Ее сотканное из теней тело взвилось в воздухе, метнувшись в сторону от меня. Блестящие холодным металлом глаза уставились на меня. Наверное, секунд пять мне пришлось играть в гляделки с демоном, решая, как бы от него теперь избавиться, прежде чем он сам решил проблему.

Хашихиме и одержимая ею Акичи просто склонились в поклоне, после чего тень киджо растаяла в воздухе без следа. Белая маска в тот же миг упала с лица Узумаки, а ее глаза вернули привычный вид. Правда, исчезла и поддерживающая девушку сила, из-за чего она едва не свалилась на землю. Поймал я ее в последний момент, все еще настороженно оглядываясь по сторонам и не веря, что Хашихиме так просто ушла.

– Медика сюда! – убедившись, что угроза миновала, позвал я.

Кажется, Хашихиме и в самом деле ушла. Вокруг не ощущалось ее присутствия, хотя смотреть на мир, скажем так, духовными глазами еще было непривычно и не все понятно. Вот только пропасть-то киджо пропала, но что это было-то в конце?!