Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 81 страниц)

Так себе утешение, но уже через минуту я проталкивался сквозь толпу, ведя за руку за собой дайме. Будучи подростком, расталкивать взрослых шиноби получалось с трудом, иногда приходилось помогать себе расчищать путь с помощью сакки.

– По его приказу был убит Иккью. И мы должны это забыть и принять его дайме? – донеслись до моих ушей холодные слова Фугаку.

– Пока об этом не шла речь, – твердо отвечал ему Минато. – Он не шиноби, и полиция Конохи не может заключить его под стражу.

– Тем более приказа убивать брата он не отдавал, – это, похоже, высказалась Утатане. – Конфликт ниндзя вышел за рамки дозволенного. Только и всего.

– Только и всего?! – не выдержав, вспылила Цунаде. – У тебя мозги усохли, что ль?! Они убили дайме!!! И они – подчиненные этого ублюдка, мечтающего занять трон! Морщины на лице так глубоко проросли, что уже на мозг давят?!

– Во-первых, ублюдком был как раз этот твой «дайме», – скрипуче, едва сдерживая ярость, ответила Кохару. – Во-вторых, старость не порок. Я не ты, чтобы бежать от морщин. Поди уже продалась своему дружку-предателю, Орочимару, за милую мордашку?

Я удивленно хмыкнул, поразившись наглости Утатане. Мало того, что она бросается такими обвинениями, так еще и делает это перед Цунаде. Этак можно и помереть ненароком, встретившись с кулаком Принцессы Слизней.

– Слова Сенджу эмоциональны, но правдивы, – вновь взял слово Фугаку. – В деревне был убит дайме. Мы уже выставили себя никчемными, так теперь еще и не покараем виновных? Стража на воротах. Где она была, когда началась драка? Их капитан, Абураме Шикуро. Где он был? Почему при появлении полиции он оказался в рядах людей принца? Мне не нравится это, но я прихожу к выводу, что некоторые жители Конохи начинают забывать законы шиноби.

– На эти вопросы в Анбу найдут ответы, Фугаку, – с нажимом ответил Минато.

– Это не дело Анбу, Хокаге-сама, – настойчиво произнес Учиха. – Полиция Конохи еще что-то значит в твоих глазах? Мы обязаны выяснить мотивы зачинщиков и участников конфликта. Быть может, брат все же заказал жизнь брата.

– Доверять расследованию Учиха, которым так дорог занявший трон бастард? – надменно вопросила Утатане. – Таких дураков еще нужно поискать. Под пытками и гендзюцу любой начнет клеветать на кого угодно. Даже на законного наследника престола! Со смертью одного выродка, теперь уже никто не будет сомневаться, что трон нашел своего истинного правителя.

– Истинный правитель был убит подручными жадного до власти брата, – решительно заявил Фугаку.

Да уж. У них там разгорается нешуточная драма. Чудесное продолжение раннего утра, когда на Кушину было совершено нападение. Про него я узнал одним из первых и сразу же сообщил Микото. События, последовавшие за ним, мне успели передать от лазутчиков в Конохе.

Кажется, мои попытки активизировать лояльное мне ядро шиноби в деревне привели к серьезному росту напряженности между разными группировками. Это несложно было предсказать. Сложнее было спрогнозировать, во что они выльются, и смогу ли я отыграть хотя бы половину того, что проиграл со смертью Мадоки Каго, предыдущего дайме.

Думаю, пока еще есть шанс, и стоит повысить ставки.

Наконец, протолкавшись сквозь шиноби, я едва не вывалился из толпы на свободное пространство улицы. Как и предполагал, оказался сразу возле мило беседующих Минато, Фугаку, Цунаде и Утатане. Мое появление ими незамеченным не осталось.

– Охеми? – первой среагировала Цунаде, удивленно кликнув меня. – Ты был в отряде дайме?! Проклятье! Ты был с ними! Утатане! Эти ублюдки могли прикончить Охеми!!!

– Спокойнее, Цунаде, – мягко, но настойчиво попросил Минато, не сводя глаз с мальчишки, которого я вел за собой. – Охеми, это же тот, о ком я думаю?

– Не знаю я, о ком вы думаете, э… Хокаге-сама, да? А Сарутоби-то уже… Того этого, да? Ну, не важно. Я вам тут это, – простецки шмыгнув носом и наивно хлопнув ресницами, максимально открыто произнес я, – дайме привел, вот. Жив, здоров он.

Глава 55. Цукими

3 сентября 49 года от начала Эпохи Какурезато

Рассевшись в тени дерева на энгаве, я с удовольствием дышал ароматами сада. Близящаяся осень еще не ощущалась, хотелось насладиться последними деньками лета в Конохе. Недалеко, на недавно скошенной поляне перед храмом, занималась своими делами ребятня. Итачи, Хибакари, сын Фугаку, Сайзо и даже Наваки и Хината занимались под присмотром Хьюга Нами, учились азам фехтования. Они даже палками еще не дрались, просто учились двигаться. А рядом со мной, на энгаве, играли в каруту Мадока Иккью и Анко. Зачитывал начала стишков, окончание которых играющие должны были найти на засаленных карточках, недавно прибывший из храма Хачидайрюо монах. И в игре, как ни странно, выигрывал пока дайме. Несмотря на более старший возраст, Анко получила все же совсем иное образование и не так хорошо разбиралась в иероглифах и литературе, как сын правителя.

Все мы здесь были частью охраны этого самого сына правителя, кстати говоря. Который уже вторую неделю оставался в Конохе, поэтому, собственно, ребенка окружили детьми, чтобы ему тут совсем уж тоскливо не стало, и чтобы не отвлекаться постоянно взрослым. Сейчас у них было много иных забот. Даже у монаха храма Хачидайрюо, который изначально прибыл по просьбе кланов шиноби лишь для того, чтобы совершать положенные ритуалы, в виду полного игнорирования части населения Конохи монахами храма Огня.

А занявшие умы взрослых заботы обсуждались за моей спиной, в храме Масок Узумаки. В одном из немногих мест деревни, которые были обнесены такими барьерными техниками, что были способны выдержать близкий взрыв бомбы Хвостатого.

Меня, то бишь Охеми, к обсуждению не допустили, естественно, но когда это меня останавливало? Даже если Микото поставит печать от прослушивания, я все равно остаюсь тем, кто создал эту технику. И я знаю, как ее обойти.

– Ты все еще считаешь, что мы можем решить разногласия миром? – спокойно интересовался Фугаку у недавно вернувшегося в Коноху моего старого друга.

– Да-а… – задумчиво протянул Джирайя, подбирая слова, чтобы озвучить ответ. – Я знаю Минато, он совсем не рад тому, что творится в деревне. Но сейчас он Хокаге… Не знаю. Учитель оставил ему непростую миссию, которую Минато обязан выполнить. Однако в Конохе сейчас слишком много проблем.

– Многие из них Хирузен сам ему и оставил вместе с миссией, – с горечью поддержала мужа Цунаде. – Совет Конохи и Совет джонинов склоняется к признанию первого принца новым правителем. При учителе в Конохе стало слишком много советов и советников!

– Соглашусь с Цунаде, – это уже высказался Хиаши. – При Третьем Совет Конохи начал играть слишком большую роль. Мне известно, что многие решения были приняты Хокаге-сама вопреки его собственному мнению, тогда он склонялся на сторону Митокадо, Утатане и Шимура. Теперь уже Нара. Как кажется старейшинам, Совет часто более внимательно прислушивался к Данзо, чем к Хирузену. Когда Орочимару ликвидировал Шимура, положение исправилось. Но сейчас, когда Хокаге Минато, все вновь вернулось к началу.

– Поэтому я думаю, что мой клан может быть в опасности, – подытожил Фугаку. – Минато помнит о нашей дружбе, но Коноха может стать выше нее. Например, нападение на Кушину уже было совершено. И виновные до сих пор даже не найдены. Не уверен, что их поиск даже идет.

– Миссии, – напомнила Микото. – Те из них, которые доходят до распределения, почти всегда исходят от южных провинций. Все еще открыто не признавая никого дайме, Коноха уже играет на стороне мураджи Хоно и его внука против законного правителя. Естественно, никто из нас их не берет. Скоро все, кто не согласен с мнением Совета, просто останутся без денег.

– Это еще не все. Миссии часто идут вразрез с былыми договоренностями, – добавил Хиаши. – На членов клана Такетори было совершено нападение, когда они были наняты крестьянскими общинами в восточных префектурах. Конфликт произошел с шиноби Конохи, охраняющими строительство дамбы, из-за которой были подтоплены поля крестьян.

– Выходит, шиноби помогали нанести урон полям соседей и атаковали, когда Такетори пришли урегулировать конфликт? – задумчиво пробормотал Джирайя. – Это уже прямое нарушение правил шиноби.

– Это Амацуми, – мрачно добавила Цунаде. – Пусть не сами, но они помогали нанести вред чужим угодьям – а это грех перед небом.

– Ну, на шиноби эти законы никогда не распространялись, – не согласился с Цунаде Джирайя, – я говорил про конфликт с союзным кланом. Такетори не живут в Конохе, но они всегда помогали Листу в войнах.

– После поножовщины прямо у ворот деревни, думаю, некоторые готовы и на шиноби из кланов Конохи напасть, если встретят их за пределами стен деревни, – хмуро сказал Фугаку. – Что ни говори, Джирайя, но Учиха такое терпеть не станут. Ты сам принес вести, что в Стране Ветра большие перемены. Суна готовится к переходу за пограничные горы и наступлению на Страну Рек. Если Коноха собирается что-то с этим делать, а деревня не может ничего не делать, то все шиноби вновь окажутся на новом фронте. Я не уверен, что сейчас старый враг поможет нам сплотиться вновь. А воевать, страшась получить кунай в спину – хуже не придумаешь.

– Там враг не такой уж старый, – с сомнением ответил Джирайя. – Мне пришлось пройти почти через всю Страну Ветра, аж до Роурана, чтобы во всем разобраться. И скажу я так. Страны Ветра больше нет.

– Ха? – не понял Хиаши.

– Суна разрывает связи с дайме Страны Ветра, – пояснил Джирайя. – Начались бои Песка с гвардией Страны Ветра и наемниками дайме на границах Великой пустыни, в основном в районе восточных низин, ближе к южным границам Страны Рек. Это саванные территории, там большие стада зубров и основные места разведения вьючных мамонтов. Первые – один из ключевых источников пищи в Суне, вторые – незаменимы для караванщиков. Поэтому бои интенсивные, и поэтому часто отряды Суны оказываются на территории Страны Рек. Вряд ли сейчас они готовы к наступлению на соседей.

– Суна уходит от Страны Ветра? – шокировано переспросил Хиаши, явно еще не бывший в курсе событий.

– Они перешли на сторону Страны Песка, – подтвердил Джирайя. – Королева Роурана и Казекаге заключили союз и принесли обоюдную присягу перед страной, что бы это ни значило. В общем, теперь на западе Страна Песка, а не Ветра.

– Они с ума сошли?!

– У них были причины, чтобы поступить так, – не согласился Жабий Отшельник. – Но Ветер или Песок – разницы особой нет для нас. Шиноби Суны оказываются в Стране Рек, и, Фугаку прав, Коноха не может на это не ответить. И он прав, что шиноби Листа сейчас не способны объединиться.

– Так скажи, что нам теперь с этим делать, Джи! – сердито потребовала Цунаде.

– Нет, лучше ответь, что теперь будет делать Минато? – поправил Цунаде Фугаку.

Наступило короткое молчание, видно, Джирайя не нашелся с ответом.

– Ему нужно погасить конфликт в деревне, – нарушив молчание, высказалась Микото. – Причем медлить нельзя, Суна уже в Стране Рек. И как держит свое слово Оноки, мы все прекрасно знаем. Открыто мир он нарушать не будет, но он выдавливает всех нукенинов и йохей-ниндзя на север Страны Огня. А Коноха сейчас работает только на юг. Это не может долго длиться, но я не вижу путей, которые позволили бы объединить Лист миром в короткие сроки.

– Боюсь, Хокаге решится на жесткое подавление инакомыслия, – согласился с Микото Фугаку. – И, скорее всего, для этого ему придется избавиться от Учиха. Когда функции Военной полиции начали распределять по другим отрядам и передавать их Анбу, мне показалось, что именно к этому все и идет. Нас уже обвиняют во всех возможных грехах, но к нам продолжают тянуться те, кто не согласен с решениями Совета. Пусть сейчас клан переживает не лучшие времена, но мы все еще полиция Конохи и все еще клан-основатель. Без нас многие просто будут вынуждены принять новую политику, за которой стоит большинство, или покинуть деревню.

– Если покинуть ее позволят, – добавил Хиаши. – Сейчас Коноха к сохранению бьякугана относится более ревностно, чем сам наш клан. До присоединения к Листу Хьюга гораздо чаще заключали браки с другими родами, позволяя додзюцу оказываться вне клана. Потомки таких союзов все еще живут в деревне – это те же Юхи и Кохината. Сейчас подобное встречается все реже. И после разгрома Корня к нам в руки попали свитки, содержащие информацию о нашем джуиндзюцу. Старейшины подозревают, что Анбу овладела этой техникой. И Коноха может убить всю побочную ветвь Хьюга, если мы попытаемся покинуть селение.

– Это было бы очень похоже на Данзо, – мрачно прокомментировала услышанное Цунаде.

– Поэтому мы отложили на год наложение печатей на новое поколение, – пояснил Хиаши. – Хотя моей дочери уже три года, и ритуал должен был быть проведен в ее день рождения. Но тогда мы смогли отменить его из-за действий Кумо. И пока я не уверен, как поступить в этом году. Четвертый день рождения Хинаты все ближе.

– Орочимару мог обходить ваше джуиндзюцу, – припомнил Джирайя. – Думаю, можно было бы выяснить, как он это делал.

– Этим нужно заняться, но вопрос пока в другом, – настойчиво напомнил Фугаку. – Учиха и примкнувшие к нам кланы не могут повлиять на политику Конохи. Мой клан отстранен от управления деревней еще Тобирамой. После того, как Хирузен поступился основными принципами Листа и отпустил на фронт юных шиноби, среди джонинов стало слишком много юнцов, которые умеют убивать, но имеют мало жизненного опыта. Так вышло, что большая часть из них относится к кланам и группам, поддерживающим верхушку селения. Так что и через Совет джонинов теперь не удается повлиять на курс Конохи. Поэтому я склоняюсь к тому, чтобы начать готовиться к худшему исходу.

– Ты говоришь о восстании? – вздохнув, озвучил очевидную мысль Джирайя.

– Возмущение Учиха растет, мне сложно сдерживать его. Этой энергии нужно дать направление, иначе она выйдет из-под контроля вместе со всей этой ситуаций. Восстание? Возможно, и так… – с сомнением сказал Фугаку. – Я не уверен. Хотелось бы избежать подобного. Слишком большие жертвы понесут обе стороны. Я бы хотел самостоятельности, как те же Такетори. Но, помимо наших внутренних проблем, остается еще кризис власти во всей Стране Огня. Сейчас шиноби Конохи оказывают помощь мураджи Хоно. Если мы встанем на сторону дайме, то это будет не восстание. Это будет война.

– Вмешиваться в политические дрязги для шиноби, я бы не сказал, что это правильно, – неодобрительно заметил Джирайя. – Одна группа знати борется за доступ к казне против другой. А страдают от этого остальные. В такой войне не будет правых.

– Согласен. Но Коноха уже вмешалась в большую политику. И в борьбе за доступ к казне знать привлекает уже не только шиноби, она вовлекает другие сословия, водружая на свое знамя громкие лозунги. Из-за этого крестьяне и владетели земель юга уже готовы на прегрешения перед небом, разрушая чужие поля. Нинсо рушат храмы. Шиноби борются за власть, а дайме едва не был убит прямо в Конохе. Этому нужно положить конец.

– Хех. Слишком громкие слова для шиноби, – немного растерянно сказал Джирайя. – Обычно ниндзя интересен только собственный достаток и те, кто им его обеспечивает.

– В наше время уже не все измеряется деньгами, – уверенно ответил Фугаку.

– Государю будь предан, – добавила Микото. – Первое правило шиноби.

– Гм, еще вчера первое правило в Конохе было иным, – с улыбкой в голосе заметил Джирайя. – Это же из Рюджинкё, Микото?

– Да, – вместо нее ответил Фугаку. – И я считаю, что это верное правило.

– Сенгоку Джидай давно пришел конец, в каждой значимой стране появились свои какурезато, но смысл жизни многих шиноби в них остался неизменным, – пояснила Микото. – Мы сражаемся по приказу дайме в развязанных ими войнах, но сражаемся за собственную выгоду. Мы помогаем людям, выполняя миссии, но только выполняя заказы. Мир поменялся, но не поменялись шиноби. К Орочимару можно относиться по-разному, но он прав, находя для шиноби в своей стране новый смысл жизни. Нужно смотреть дальше границ своего клана, деревни и сословия. Мы живем в государстве, у нас есть дайме. И у нас есть долг перед ним.

– Долг или нет, но защитить людей надо, – хмуро заметил Фугаку. – Оголтелое поведение населения южных префектур заражает шиноби. Это становится опасным. У жителей севера тоже есть мечты и желания, но я не вижу, чтобы первого принца это интересовало. Впрочем, я не знаю также истинных намерений нового регента, но он хотя бы озвучивает правильные речи и не разжигает рознь.

До моих ушей донеслось озадаченное кряхтение Джирайи, который, судя по шороху одежды и скрипу половиц, сменил позу и пересел поудобнее.

– Единственное, что может быть мечтой – это желание, чтоб сбылись ваши мечты, – негромко пробормотал отшельник. – Помнишь это, Цунаде?

– Да, – услышал я улыбку в голосе Цунаде.

– О чем вы? – не понял лидер Учиха,

– Ты напомнил нам о прошлом, заговорив о мечтах и желаниях. Это слова Орочимару, когда я спросил о его мечте, – ответил Джирайя и тихо рассмеялся. – Неловко было такое от него услышать, пришлось притвориться, что я без сознания.

– Неожиданная сторона учителя, – заинтересованно прокомментировала Микото.

– Вот уж верно, – охотно подтвердил Джирайя. – Так что ты планируешь делать-то, Фугаку?

– Если бы речь шла только о Конохе, то, возможно, я бы был согласен на восстание. Но, хочешь верь, хочешь нет, даже не с целью захвата власти. Это стало бы моей жертвой Листу, клан был бы уничтожен, а деревня вернула единство. Я понимаю, что Учиха не смогли бы захватить власть силой, – откровенно ответил Фугаку. – Сейчас же дело не только в Конохе, поэтому я рассчитываю развести стороны. Если страна раскололась на север и юг, то нужно просто провести между ними границу.

– Разделить Коноху и саму Страну Огня? – не удивившись, с сомнением уточнил Джирайя. – На это согласятся далеко не все. Будет война, как ты и говорил ранее. Не только гражданская. Если Коноха разделится, то станет легкой мишенью для других Какурезато.

– Если будет осуществлен план Мадоки Каго, то будет создана Уния со Страной Звука. Тогда мы не остаемся одни. Уния уже объединила Страны Звука, Железа, Гор и Горячих Источников. Вместе мы сможем пережить возможные нападки со стороны. Гражданская война опаснее будет, – ответил Учиха, – но если цели ее будут понимать лидеры сторон, то больших жертв можно избежать. Минато остается признаваемым всеми Хокаге, он мой друг и твой ученик. Мы сможем донести ему свои цели. Надеюсь, он их поймет.

– Я бы не был в этом уверен, – неохотно высказался Хиаши. – Поэтому хотел бы сначала обезопасить свой клан, на случай если наши опасения о джуиндзюцу оправдаются. И определиться с тем, кто на чьей стороне. Нужно собрать коалицию.

– Соглашусь, – коротко высказалась Микото.

– Ну, Нара, Акимичи, Яманака точно отпадают, – со вздохом перечислил Джирайя. – Абураме тоже, они ненавидят Орочимару и все, что с ним может быть связано. Сарутоби, Шимура, Митокадо, Утатане и те, кто ими издавна поддерживался, вроде Хатаке, Гекко, Ширануи, Итои, Изумо, Фунено и прочих, естественно, тоже известно, каких позиций придерживаются.

– С нами Учиха, Хьюга, Курама. Инузука тоже на нашей стороне, им симпатично то, как в Рюджинкё относятся к животным и признают их равными людям, – в свою очередь озвучил свой список Фугаку. – Все семьи и кланы, ориентированные на тайдзюцу, как Ли и Майто, примут нашу сторону. Если с нами будут Сенджу, то вместе с вами примкнут и Казамацури. За двумя кланами-основателями последуют многие, привлеченные ими: те из Цучигумо, которые примкнули к Конохе, Умино, Узуки, Сузумено и прочие. Также можно рассчитывать на тех, кто всегда конкурировал с кланами из другого лагеря, так как в Конохе все еще есть те, кто помнят былую вражду. Например, Тобитаке точно будут против Яманака.

– Тобитаке… Помню, они были вечной бедой Учиха. Мелкий клан, но умеющий избегать вашего додзюцу, – припомнил Хиаши. – Уверен, что они последуют за Учиха?

– Яманака досаждали им больше. И да, уверен, с ними я уже переговорил.

– Даже так, все равно выходит, что численное преимущество на стороне Хоно, – посчитав в уме, озвучил результат Джирайя. – Если вспыхнет конфликт, это сыграет свою роль. Тем более что у Нара есть Шикаку, он хороший стратег.

– У нас есть Кизаши, – вступилась Микото. – Он известен, как ирьенин, но его ум недооценивать нельзя. Когда едва не рухнул фронт близ Амегакуре, а командующий тем направлением оказался в госпитале, именно Харуно взял командование и в итоге одержал победу. Я хорошо знакома с ним, поверьте, это не просто удача. Орочимару хорошо развил его таланты.

– Гм, вы оба ученики Орочимару и ненавидите его, если я не ошибаюсь. Но оба же готовы выступить фактически на его стороне сейчас. Иронично.

Микото замешкалась с ответом, подбирая слова, пока не высказалась в духе Кизаши:

– Он был ужасным, но хорошим учителем.

– Ладно, тогда наш план на ближайшее время, если вкратце – это договориться с кланами, а также с Орочимару, – после короткой паузы, подытожил Джирайя. – Последнего я могу взять на себя. И настроение Минато попробую прощупать. А с кланами придется договариваться вам.

– Я это уже давно делаю, вообще-то! – возмутилась Цунаде. – Пока ты пропадаешь неизвестно где.

Дальше заговорщики начали обсуждать детали, а я же вновь вдохнул полной грудью, получая небольшое удовлетворение от проделанной работы. Кажется, в Конохе все идет относительно неплохо. Хотя, конечно, в целом я одержал в Стране Огня сокрушительное поражение. Вместо всего государства получится включить в свой союз лишь его часть. Неприятно, но и так пока сойдет. Можно приступить к другим делам.

15 сентября 49 года от начала Эпохи Какурезато

Еще неделя не прошла со дня памятных переговоров Учиха, Сенджу и Хьюга в храме Масок Узумаки, как их последствия начали отражаться на жизни деревни. Вполне ожидаемо суета кланов не прошла незамеченной, учрежденный Хокаге новый отряд в Конохе, который перетягивал на себя едва ли не половину обязанностей Военной полиции, серьезно сказывался на ее снабжении. Это грозило ослабить весь клан Учиха и шло в разрез с планами Фугаку и Джирайи, поэтому они начинали торопиться, а спешка заставляла ошибаться.

Жабий Отшельник даже не успел добраться до Ото и только начал обрабатывать Минато, когда события начали приобретать угрожающий и необратимый ход. Шестерни судьбы пришли в движение, воплощались в жизнь планы. Да, не только Фугаку умел планировать. Анбу и Шикаку тоже имели заранее приготовленные стратегии на разные возможные случаи.

Они сообразили, что мариновать не самые благонадежные кланы в деревне, позволяя им маяться от безделья и строить планы по перевороту – это было не самое умное решение. Вскоре Хокаге, казалось бы, пошел навстречу фракции шиноби, стоящей за малолетним дайме, и допустил формирование заказов в северные территории страны. До этого сидевшие в Конохе Учиха, Хьюга, Курама и прочие не могли откровенно игнорировать такие миссии, поэтому их члены начали покидать деревню.

Со стороны Анбу это был логичный шаг, необходимо было разделить силы противника, чтобы разобщить их и при нужде разобраться по очереди. Для этого на север же отправлялись и группы, условно, южной фракции, в первую очередь свежесозданный отряд Анбу по поимке нукенинов и дезертиров, замещающий часть функций Военной полиции. Я не уверен, что их первоочередной задачей была ликвидация Учиха и компании, но, в случае приказа, они могли бы это сделать.

Помимо этого, большие силы Конохи были выдвинуты к западной границе Страны огня для сдерживания Суны. Опять же, две фракции Листа там держались поодаль друг от друга, выбрав целями разные участки фронта. В итоге, благодаря численному преимуществу, получалась следующая диспозиция: южане могли окружить и как минимум сковать на севере отряды северян, на западе батальон под командованием Фугаку оказывался вблизи Танигакуре, являющейся формальным союзником Конохи, но по факту лишь той ее части, которая стояла за Хокаге. При этом в самом Листе оставалось не так много боеспособного населения, в основном женщины, дети, ветераны, но там, естественно, оставались подконтрольные Хокаге силы обороны.

Не самое лучшее положение дел для северян. Повторюсь, вряд ли бы их начали резать просто при первом же удобном случае, но Анбу подобную подготовку напрасно бы не проводили. Собственно, Фугаку бы тоже не повелся на это, если бы не имел свои виды на складывающуюся расстановку сил. Имея за спиной гендзюцу Шарингана, помощь Курама и поддержку клана Кедоин с их непревзойденными навыками маскировки, Кизаши, которого все же втянули в это мероприятие, подкорректировал баланс сил на отдельных участках вероятных боев в свою пользу.

Я в свою очередь решил им облегчить задачу, заставив мураджи Хоно понервничать и затребовать для защиты собственных владений дополнительные силы шиноби. Во-первых, по моей просьбе Казекаге выдвинул к устью Бандзе большой отряд. Там, где река впадала в море, в Стране Рек располагалось несколько важных поселений. Это Такуми, которая все еще занимала некоторую нишу на рынке вооружений, Коноха все еще зависела от поставок из этой деревни. Также там имелось несколько торговых городов, захват которых Суной имел бы большое значение для Страны Огня, так как по Бандзе и впадающей в нее Хокке шел значительный поток грузов.

На отражение возможной атаки Суны в этом направлении Коноха не могла не выделить шиноби. Кроме этого, я решил, что пришла пора вернуть Узушио. Остров, который издавна был опорной базой, с которой можно было контролировать все восточное побережье Страны Огня. После того, как Кири увязло в Стране Горячих Источников, Коноха расслабилась и отвела отсюда значительную часть своих резервов. Пришла пора напомнить им, что жизненный путь не устлан лепестками роз.

Вдохнув свежий морской бриз, наполненный ароматом сохнущих на камнях водорослей и протухших в вулканическом песке остатков органики, я еще раз осмотрелся по сторонам, ожидая, пока мои спутники придут в себя. Мы были на Узушио, на берегу удобной бухты. С севера ее укрывал обветренный скалистый берег, с юга из воды показывался восстановленный Кири мол.

Несмотря на то, что Туман пользовался этой бухтой не один год, но обжить остров они так и не успели. Может, ресурсов не хватило на что-то большее, чем восстановление мола и порта, постройку небольшого поселка возле него и расчистку гавани. А может, они оставили все остальное в нетронутом виде, как памятник собственным свершениям.

Просто сейчас я находился в том месте, где когда-то располагалось Узушиогакуре.

Здесь все еще было видно, насколько тяжелым был штурм деревни Узумаки. Остров в бухте, на котором когда-то высилась массивная крепость, сейчас нес на себе отпечаток сражения биджу с призванным Узумаки демоном. Крепкие, толстенные стены из камня и армированного бетона покрыты сетью трещин, башни и коробки бастионов стоят покосившиеся, ведущий к острову мост рухнул и скрылся под водой, обращенная к молу часть острова и вовсе превращена в залив, туда попала бомба хвостатого. На побережье самого острова Водоворота картина была не лучше. Старые портовые зернохранилища, амбары, крепости – все они лежат вповалку, словно разбросанные ребенком игрушечные домики. Сопки на южной оконечности деревни усыпаны валунами, сваями и бетонными блоками – остатками старого мола. Когда в него угодил снаряд биджу, все эти валуны осыпались на Узушио смертельным камнепадом.

Когда-то это была одна из самых могущественных деревень шиноби. Сейчас это были лишь руины. В черных провалах окон завывал ветер, волны бились о торчащие из-под воды обломки зданий, шелестел листьями тростник на занесенной песком отмели, птицы свили гнезда на провалившихся крышах, трава и деревья проросли сквозь засыпавшие улицы кирпичи и каменные блоки. Это была давно мертвая деревня. Но в памяти Узумаки она была жива. А именно их корабли сейчас стояли у стенок пирса. Джонки с красными водоворотами на белых парусах и с трискелионом Отогакуре на стягах.

– Когда я убежал, я не видел, как они умерли, – тихо прошептал Котоширо, сидящий на вывернутом из фундамента какого-то из зданий валуне возле меня. – Я убежал. Остановился только за тем зернохранилищем. Когда обернулся, здесь было только синее пламя. Вода… Камень… Все на сотни метров вокруг горело. Было объято этим синим пламенем. Тогда я не мог думать об этом, но картина въелась в память. До сих пор мне снится. И родители. Мать выбросила меня из огня, только спину обожгло. Но она сама…

Сама она вряд ли была еще жива, когда Котоширо добежал до зернохранилища. То, что когда-то было набережной под нашими ногами, сейчас представляло из себя спеченную массу камня и песка, который местами превратился в грязное стекло. Сейчас все это было занесено мусором и пылью, но мощь примененной техники джинчурики Мататаби поражала все еще. Однако рядом со мной была еще одна Узумаки, память которой запечатлела могущество другого джинчурики. Того, с которым сражались ее родители.

– Ты вернула Узушио, Акичи, – встав за спиной упавшей на колени и не сводящей взгляда с водной глади бухты девушки, сказал я, наклонившись и опустив руку ей на плечо. – Ты вернула свой дом.

– Да, я дома, – словно не веря своим же собственным словам, ответила девушка, сжимая в руке белую маску демона, которая сегодня испила много чакры Акичи.

Кири покидать остров совсем не горели желанием. Даже сейчас, после ряда поражений и переключившись на восточные колонии, за Узушио они держались крепко.

– Ох, девочка, – опустившись на корточки возле Акичи, я заглянул в ее блестящие глаза и утер стекающие по щекам слезы. – Не помню, чтобы ты была такой плаксой.

Посмотрев в ответ на меня, Акичи не смогла сдержать эмоций. Ее губы мелко задрожали, а из глаз с новой силой потекли слезы. Горестно взвыв, она порывисто обняла меня, уткнувшись лицом в плечо. Мне оставалось лишь утешительно похлопать ее по спине.

– Песня острова, мчись ты по ветру и на берег тот доставь горечь мной пролитых слез, – негромко напел я Узумаки. – Поплачь. Ты теперь на том самом берегу. Ты снова дома.

Переведя взгляд на молчаливо наблюдающего за нами Котоширо, я неодобрительно цокнул на него языком, пожурив коротко:

– Вообще, на моем месте сейчас должен быть ты.

– Нет, – покачал он медленно головой в ответ. – Акичи плачет по своим родителям. А вы для всех нас, словно отец, Рюджин-сама. Сейчас ей нужны вы.

27 сентября 49 года от начала Эпохи Какурезато

– Началось, – обреченно пробормотал себе под нос Кизаши, запрокинув голову к ночному небу.