Текст книги "В тени Рюджина (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 81 страниц)

– Какой смысл Орочимару становиться Тенью Огня, если он уже тень Страны Огня, – донеслось до ушей Хирузена недовольное бормотание.

– Харуно, – вынув трубку изо рта, неодобрительно обратился к спутнику Сарутоби, – не распространяй чужих заблуждений.

– Да какие уж тут заблуждения, Хокаге-сама? – уныло произнес Кизаши. – Это уже реальность, и не важно, правда в слухах есть или ее нет. Никому уже нет дела до того, что там покойный дайме планировал со Страной Звука делать на самом деле. Теперь известно только, что он едва ли не предавал свою страну.

– Предательство – сильно сказано, это дайме просто ни к чему, – добавил от себя Сакумо, – но для Конохи его планы могли быть нежелательны.

– Хватит, – более резко, чем хотел, приказал Сарутоби, недовольно посверлив взглядом трубку в руках. – Слухам верить – себя не уважать. Вы оба должны понимать их источник и причины появления. Наследники Мадоки Каго пытаются перетянуть на свою сторону поддержку шиноби и двор, поэтому выливают сейчас друг на друга помои. Что там в планах у власть имущих на самом деле, я разберусь после Ивы. Пока есть иные задачи.

– Ага, – мрачно поддакнул Кизаши, – например, не вляпаться в неприятности. С нашей стороны договор о перемирии будет заключен левым советником от лица регента. Дайме-то до сих пор нет. Как бы чего не сорвалось из-за этого.

– Не сорвется. Иве это перемирие нужно больше нашего, – уверенно произнес Хокаге.

Еще раз посмотрев на все еще тлеющую трубку в руках, Хирузен раздосадованно выбил табак из нее в небольшую лужу возле колодца. Слуги торопились напоить волов и разлили воду. На их суету Сарутоби внимания не обращал, но вот вызванные досужими слухами тревоги собственных шиноби досаждали.

– Идем. Покончим, наконец, с этим делом, – приказал Сарутоби, решительно шагнув ко входу в поместье.

Следующие полчаса пришлось потерпеть пустопорожнюю болтовню чиновников и советников, а также очередные язвительные высказывания Цучикаге. Этот старик не менялся, и что всякий прошлый раз, что сейчас старательно выводил из себя собеседников. Сам Хирузен к подобной манере Оноки вести переговоры был привычен, но других приходилось иногда осаживать. Давать волю эмоциям при заключении каких-либо договоров с Третьим Цучикаге было нельзя. Как когда-то правильно заметил Орочимару, и чьи слова тогда пришлись по душе Хирузену: если ты ненавидишь – ты уже побежден. Оноки умел выбивать землю из-под ног оппонента и пользоваться его растерянностью для своей победы. Это было верно как в реальных боях, так и в словесных.

– Наконец-то, – ворчливо произнес Оноки, когда на свитках мирного договора были поставлены печати, и один из экземпляров оказался в руках чиновника Страны Земли, – все соки из меня выпили, зануды упертые.

В ответ Цучикаге был одарен мрачным взглядом Сакумо. И без того кислое выражение лица Кизаши скривилось еще больше, а левый советник не удержался от откровенных ругательств.

Хирузен как раз собирался ответить что-нибудь благодушное, что бы осадило Оноки более эффективно, чем ответная едкость, но слова застряли в горле. Чакра внутри тела резко пришла в движение еще до того, как разум осознал направление угрозы. Энергия завихрилась в голове, ускоряя мышление. На оценку ситуации ушло меньше секунды. И, когда одна из стен поместья взорвалась от мощного удара облаком щепок, тело Сарутоби даже не дернулось.

Внезапно прилетевший снаряд, пробивший стену здания, с глухим треском и стуком врезался во взметнувшуюся из-под пола, разметавшую в стороны татами и доски керамическую стену. Ниндзюцу Дотона Кицучи, не выдержав удара, оказалось пробито. Снаряд завяз только во второй стене, созданной Сакумо из более влажной глины, в которой он утонул с влажным звуком, словно в трясине.

– Это еще что за сюрпризы? – недовольно пробормотал Цучикаге, внимательно изучая шевелящуюся массу глины.

С треском и грохотом переломилась пополам пробитая насквозь керамическая стенка, стремительно покрывшись сетью трещин и подняв в воздух облако оранжевой пыли. А по спине Хирузена в это время пробежал сонм мурашек от ощущения поблизости могущественной и темной чакры.

Когда глиняная стенка Хатаке с хлюпающим звуком оказалась разорвана, выпуская из себя волны алой пузырящейся чакры, первым на это среагировал Хан. Джинчурики, как никто иной, знал природу этой недоброй энергии. Из щелей алой брони с шипением и свистом вырвались снопы пара. Огромное тело джинчурики сорвалось с места, закованная в латы нога врезалась в извергающийся темной чакрой глиняный ком, пропахав в нем огромную борозду и вырвав из земляного плена объятое пузырящейся чакрой тело. Сила удара была такова, что отброшенный противник вновь пробил стену, перебив собой деревянный каркас дома и обрушив часть постройки.

За грохотом и треском дерева брусьев раздался нечеловеческий, душераздирающий вой, перерастающий в громоподобный рев. За пеленой пыли стремительно вырастал темный силуэт гигантского монстра. И в этот момент чуть в стороне, в как раз примеченный Хирузеном ранее колодец врезался еще один снаряд, мгновенно начавший пылать все той же чакрой биджу.

Два джинчурики? Нет, точно нет! Биджу! Это вырывались сами биджу из тел, в которых они временно хранились. Нохара Рин. То, что не получилось с ней, Кири повторило сейчас, просто закинув в поместье пару пленников с запечатанными биджу. Несчастные погибли, разбившись о землю и здания и выполнив свое предназначение – быстро доставив к месту назначения биджу.

– Живые бомбы хвостатых, – расслышал Хирузен сквозь рев монстров меланхоличное замечание Кизаши, тоже быстро догадавшегося о том, что произошло. – Оригинально.

– Оноки! – крикнул Сарутоби, поднимаясь на ноги.

– Нет, нет, нет! – поняв к чему клонит Хокаге, на удивление спокойно ответил Цучикаге. – Со своими проблемами разбирайтесь сами. На сегодня я свои планы выполнил.

Махнув в воздухе свитком с мирным договором, Оноки словно попрощался, пока его зять складывал печати. Мгновение – и с треском проваливается пол под ногами делегации Страны Земли. Земля ухнула под ними, поглотив шиноби Ивы и пришедших с ними чиновников. С грохотом опрокинулся стол, наполовину оказавшись над провалом в земле, но тут же с треском он был раздавлен вновь сомкнувшимся грунтом. Хирузен ощутил, как стремительно удаляется под землей чакра Оноки.

Выплюнув в сердцах пару ругательств, Хирузен быстро приказал:

– Уводите гражданских!

Пока он мысленно проклинал себя за то, что не взял все-таки с собой Минато, Сарутоби быстро сложил печать призыва. Сам он владел техникой Хирайшина, но ему было далеко до мастерства Намикадзе. И увести сразу группу людей из-под удара двух биджу Хокаге не мог. Он мог лишь дать время другим справиться с этой задачей.

В руку лег, словно прилепившись к ней, черный посох.

– Во что ты опять влип, Сарутоби? – донесся до сознания Хирузена полный злости вопрос.

– Не сейчас! – бросил в ответ Хирузен, направляя посох в противника.

В это время огромная лапа биджу с грохотом опустилась на землю, оборвав полный безумного страха рев волов. Из-под шипастой лапы в стороны брызнула яркая кровь и щепки разбитых повозок. Словно обитый золотой бронзой конец стремительно выросшего черного посоха врезался в незащищенную шею гигантской черепахи.

Туша Треххвостого пошатнулась от внезапного удара. Лапы врезались в землю, вспахивая в черной почве стремительно заполняющиеся мутной водой канавы. Вместе с Энмой Хирузен мог сдвинуть и не такие горы!

Сейчас была лишь одна проблема – гор перед Хокаге было две.

Волну странного тумана Сарутоби заметил сразу. Едкий запах, исходящий от нее, и быстро чахнущие растения в дымке было сложно не заметить. Мощный поток кислотных испарений изливался изо ртов Шестихвостого. Склизкое тело этого биджу запрудило русло реки, потоки мутной воды струились меж его конечностей и брюха. Было не понять, где заканчивается сам монстр, в кислотном тумане начинали теряться его очертания. Однако поднявшийся мощный порыв ветра смел в сторону туман, а ожившая вода вскипела у ног биджу, вздымаясь вверх.

Наполняясь потоком, словно каучуковый пузырь, ком воды у ног биджу рос и обретал форму, пока не сравнялся размерами с самим Шестихвостым, не впился в него клыками и не начал вбивать склизкое тело в землю мощными когтистыми лапами. Техника Водяного Зверя Хатаке Сакумо придавала воде форму волка. Она не могла сравниться с Умибодзу Узумаки, но сейчас и этого хватило, чтобы сбить с ног и второго биджу и отвлечь, чтобы подставить под удар другого шиноби.

Со взрывом в воздухе пронеслась пылающая белым огнем молния, врезавшаяся в поваленную тушу Шестихвостого. Даже Сарутоби становилось непросто поспевать за активировавшим Шичи Тенкохо Кизаши. Обычно казавшийся тем еще раздолбаем и бестолочью ирьенин словно сорвался с цепи, показав все свое мастерство. Вспыхнувшее вырвавшейся на свободу чакрой тело Харуно ворвалось в кислотный туман, мгновенно окутавшись дымкой техники Инью Шомецу, исцеляющей наносимый организму урон. Объятые бирюзовым сиянием руки пронеслись по сцепленным вместе телам биджу и водяной технике Хатаке, заставляя аморфное создание из чакры рассыпаться на части. На белесой покрытой слизью коже Шестихвостого вскрылись широкие, глубокие разрезы, сочащиеся пузырящейся чакрой.

Похоже, эти двое смогут занять на время одного из биджу.

Вот только…

Укоротившийся Энма вновь лег в руки, а впереди заворочалась массивная туша Треххвостого. Из-под шипастых роговых пластин, покрывающих голову монстра, на Хирузена уставилось огромное, налитое кровью око. Именно таким описывали Санби те, кто пережил встречу с ним. Огромное алое око запоминалось многим. Но никто не упоминал, что в этом глазе могут быть три томое.

Гендзюцу шарингана. Биджу под контролем. И это паршиво.

* * *

Промчавшись по вертикальным скалистым уступам, Кизаши затылком чувствовал, как позади разбивается град кислотных капель слизи Шестихвостого. Смерть вновь коснулась пальцами его плеча, но не успевала схватить. Но это не может продолжаться долго.

Вторая активация Шичи Тенкохо убивала. Сердце разрывало грудь изнутри, его биение отдавалось пульсирующей болью в голове. Если бы не Инью Шомецу, Харуно был уверен, что уже помер бы от инсульта или инфаркта. Несмотря на искусственное насыщение крови кислородом с помощью ирьениндзюцу, улучшающем кожное дыхание, легкие горели огнем от чрезвычайно быстрой циркуляции и нехватки воздуха.

Так долго продолжаться не может. Сколь бы не был хорош контроль чакры, но она рано или поздно кончится. И в случае Харуно, скорее рано, чем поздно.

Мощный рывок вперед, ноги отзываются болью при встрече с телом биджу. Из-за скорости мягкая, желеобразная плоть казалась тверда, как камень. Техники исцеления справились с трещащими костями, и голову Шестихвостого с торчащими из нее стебельками глаз мотнуло в сторону. Выросшая под ногами монстра грязевая стена угодила ровно под выросты на бесформенном теле, заставив громадину повалиться на бок.

Огромная туша рухнула наземь, с соседних сопок скатился град камней, которые сбила с места ударная волна, прокатившаяся по скалам.

Едва успев сгруппироваться, и сам Кизаши покатился по твердой земле, обдирая бока о торчащие из-под тонкого слоя почвы камни. Сцепив зубы, он вновь поднялся и рывком отправил свое тело в воздух. Пролетев по красивой пологой параболе, ирьенин сделал замах, вкладывая в удар всю чудовищную скорость, развитую его телом с Шичи Тенкохо, и всю силу, какой Харуно мог добиться с техникой усиления чакрой.

Удар был совершен точно. Кулак Кизаши врезался в широкое брюхо биджу. Белесая кожа продавилась под костяшками пальцев, в стороны брызнули капли жидкой слизи. Харуно как ирьенин не мог много времени уделять тайдзюцу, но такие простые и прямые удары отработал до максимально возможного для него идеала. Весь импульс атаки удалось направить в нужном направлении.

Лопнула склизкая кожа, обнажив внутренности биджу. Из ран, обжигая кожу Кизаши, вырвалась кипящая чакра. Ударная волна прокатилась сквозь все тело монстра, заставляя его желеобразное тело колыхаться и идти волнами, поглощая вложенную в атаку энергию. Но не всю. Ее остатки разбили землю, вызвав очередную серию обвалов на сопках. С чудовищным грохотом и треском неуверенно накренилась одна из скал, до этого старательно ослабленная Сакумо. Затрепетали на дрожащем камне вспененные потоки водопада. На миг Кизаши показалось, что их план не сработал, скала замерла в неустойчивом положении, но вода доделала работу.

Медленно, словно подпиленное дерево, каменный склон начал движение вниз, ускоряясь все сильнее. Бурный поток воды подхватывал откалывающиеся валуны и тащил их с собой. Тонны и тонны воды вырывались из обрушившегося берега переполненного дождями озера.

Харуно успел уйти с пути этого бешеного потока в самый последний миг. Безудержный сель вбирал в себя все больше и больше грязи, камней, деревьев, остатков поместья, но продолжал повиноваться воле Сакумо, направляющего его ровно на Шестихвостого.

Когда пятки Кизаши ударились о скалы, его ноги подкосились. Волна усталости прокатилась по телу, быстро потухли последние языки пламени Шичи Тенкохо. Тело ирьенина покатилось по грубой дернине, набивая синяки и шишки, пока не остановилось, ударившись о валун. Застонав от боли, Харуно сжался в клубок, чувствуя, как ноют все внутренности. Невольно всхлипывая, он жадно хватал ртом воздух.

На сегодня его бой совершенно точно окончен. Если план не удался, то остается только умирать.

С трудом пересилив боль, Кизаши все же смог подняться на колени, чтобы посмотреть результаты совместной с Хатаке атаки на биджу. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как из мелких ротовых отверстий, опоясывающих бесформенную голову Шестихвостого, вырывается мощнейший поток чакры, разбрасывающий в стороны потоки смешанной с грязью воды. На мгновение показалось, что это сработает, но силы природы оказались более могущественны. Поток чакры иссяк, а вода с еще большей скоростью рванула по пробитому атакой биджу рву в земле, накрыв Шестихвостого с головой и унося его вниз по долине.

Свист ветра и удар подошв о камень заставили Харуно дернуться.

– Ты как? – спросил согнувшегося пополам от резкого движения Кизаши, появившийся из Шуншина Сакумо.

– Жить буду, – сдавленно ответил ирьенин. – Где Хокаге, демоны его б побрали?! Нам пора валить!

Сейчас Кизаши уже не способен хоть как-то помочь Хирузену. Да и Хатаке тоже выглядит крайне уставшим. И без того осунувшийся шиноби сейчас выглядел еще более бледным и высохшим.

– Там, – махнув устало рукой, ответил Сакумо.

Оба шиноби успели посмотреть в нужную сторону как раз в тот момент, когда массивная туша Треххвостого была сдвинута в сторону длиннющей мачтой посоха в руках Хокаге. Сарутоби смог удачно спихнуть черепаху-мутанта в угасающий селевой поток. А там вода и напутственный удар Хокаге заставили биджу покатиться в сторону своего собрата.

Кизаши уж начал было подниматься на ноги, опираясь на руку Сакумо и готовясь убираться отсюда подальше, как его колени вновь подкосились от увиденного в следующее мгновение.

Два гигантских тела биджу оказались рядом друг с другом, когда возле них появилась едва заметная фигурка Третьего Хокаге. Появилась, чтобы пропасть в стремительно расплескавшейся во все стороны чернильной жидкости.

Кизаши не верил своим глазам. Он до последнего пытался вспомнить, какая еще, кроме одной известной техники Конохи, имела схожий эффект. И лишь когда вокруг взмывшего в длинном прыжке тела Сарутоби стремительно расширилась черная сфера, Харуно понял, что его глаза не обманывают его. Но не смог смириться с этим, даже когда в мгновение ока из поля зрения пропал Шестихвостый, а также часть скал и сопок. На их месте остались лишь ровные округлые края, обрезанные вздувшейся на миг в воздухе черной сферой. Она охватила огромный объем, в который влез почти целиком биджу и едва не угодил второй. Тело Треххвостого растворилось, стремительно исказившись в последний миг, и едва не угодило в технику Хокаге тоже.

– Зачем?.. – потеряно спросил Кизаши, упав на колени и абсолютно не понимая поступка Хирузена.

– Что это было? – напряженно спросил Сакумо, тоже пораженно рассматривая огромный ровный котлован, быстро наполняющийся грязной водой.

– Фуиндзюцу… Ура Шишо, – сглотнув ответил Кизаши, вспоминая уроки учителя. – Печать, созданная на основе техник Узумаки. Она сильнее тех печатей, которыми запечатан Кьюби в джинчурики.

– И?! – нетерпеливо тряхнул за плечо Кизаши Хатаке. – Что в ней такого, что ты с лица спал?!

– Использовавший ее тоже оказывается запечатан, – потеряно ответил Харуно. – Хокаге-сама умер.

– Проклятье… – отпустив ирьенина, прошептал Сакумо.

В этот момент рядом о землю ударилось что-то массивное. Для обоих пребывающих в растерянности шиноби это оказалось неожиданностью. Вздрогнув и обернувшись на звук, они увидели тяжело дышащую большую обезьяну с длинной седой шевелюрой, протектором Конохи на лбу и в добротной одежде. Повелитель обезьян – Энма. И тело Третьего Хокаге на его плече.

– Уходим, – мрачно осмотрев пару шиноби, басовито произнес Энма, разворачиваясь в ту сторону, в которую умчались другие ниндзя с гражданскими на спинах.

– Какого демона там произошло? – с трудом вставая на ноги и ковыляя вслед за Энмой, спросил Кизаши, не в силах отвести взгляда от тела Сарутоби.

Он мертв? Хокаге правда мертв?! Это невозможно! Невозможно же, да?

– Биджу были под контролем, – немногословно ответил Энма. – Их натравили на Хиру. И там был человек… Учиха с Мангекьё Шаринганом, который контролировал биджу. И он ушел. Поэтому не стойте столбом! Хиру потрепал его, но не смог убить. Здесь может быть опасно.

Глава 53. Ночь перед бурей

17 августа 49 года от начала Эпохи Какурезато

Вывалившись из иной реальности в привычный мир, я болезненно поморщился. Глаза жгло, словно в них соли насыпали. Слишком долгое использование додзюцу на максимуме моих способностей давало о себе знать. Но боль – это еще ерунда. Сложнее было разобраться с восприятием и сознанием. Вернуться в трехмерное пространство после неловких попыток подстроиться к четырехмерному было головокружительным опытом. В прямом смысле этого слова.

Я все еще не оставил попыток разобраться в местном потустороннем мире, который является жилищем для демонов. И недавно мне и команде стариков, которых я занял работой над данной темой, пришла мысль, что иной мир может кардинально отличаться от нашего привычного. И я не могу в нем ориентироваться просто потому, что я многое не вижу.

На самом деле, мысль о четырехмерности потустороннего пространства была совсем не очевидна. Хотя можно было бы догадаться, что в мире духов, кроме обычных трех измерений, должно быть еще и свое, связанное с сознанием и духом. Ну, в итоге я об этом и подумал и теперь даже начал подтверждать догадки на практике. Но еще менее очевиден был способ, как мне в том пространстве начать ориентироваться. Проблема в том, что человеческий мозг для этого банально не приспособлен. И сознание, соответственно, тоже. Даже в трехмерном мире глаза на самом деле видят лишь двухмерную картинку, пространство и перспективу в нем создает бинокулярное зрение и обработка сигнала в мозге. Но у меня был Кецурьюган.

Это додзюцу имело ряд особенностей, хоть и было схоже с Шаринганом и Бьякуганом. И одно из них в том, что кроме чакры оно позволяло видеть объекты при определенном напряжении мозга со всех сторон, то есть давало полноценное трехмерное зрение. По крайней мере, мне так кажется. Я во всей этой физике разбираюсь слабо, но мне показалось, что Кецурьюган мне может помочь видеть в том мире. Ну, раз в двухмерном пространстве можно видеть лишь одну линию, в трехмерном – плоское изображение, то в четырехмерном – объемное. Все было просто! На словах, конечно же. В реальности, мне кажется, у меня от попыток только развилась мигрень.

– Рюджин-сама, – отвлек меня от собственных страданий серьезный голос, донесшийся до сознания словно сквозь вату.

Тяжело вздохнув, я осмотрелся по сторонам, разглядев три силуэта. Две девушки и один юноша. Одна, рыжая и в одежде мико, раздраженно притоптывала ножкой и сердито смотрела на меня исподлобья. Вторая, черноволосая и в неброском кимоно, не сводила с меня внимательного и задумчивого взгляда разноцветных глаз, напоминая кошку. Третий, еще совсем мальчишка, надувшись и сверкая черно-золотыми глазами, сложил в высокомерной позе руки на груди и старался смотреть на меня свысока, что с его ростом удавалось непросто.

– Ни секунды покоя, – обреченно пробормотал я. – Ну что еще? Вы ко мне из-за Сайкена?

– Так вы уже все знаете, Рюджин-сама? – с тревогой спросила меня Мататаби.

– Орочимару! Если ты все это предвидел, то зачем ничего не сделал?! – зло спросил Шукаку, вызвав у меня своими тонкими криками боль в ушах.

Каких-либо замечаний от Курамы я не получил, но и так понятно, что мысли у всех биджу текли в схожем направлении, реакция на мои слова только немного отличалась в меру их характера.

– Знаю, – опустившись на деревянный пол заклинательного покоя храма Отогакуре, ответил я, – но без подробностей.

Информация о произошедшем в Стране Деревьев мне пришла вместе с воспоминаниями от Чоды, которому о случившемся сообщил Чомей. Сам Семихвостый многого рассказать не успел, теперь мне интересно выслушать других биджу.

– Какие подробности?! – обрушились на меня полные негодования слова от свирепо сведшей брови мико. – Сайкен запечатан какой-то сильной печатью!

– Ура Шишо Фуиндзюцу. Сложная печать, но для биджу она не смертельна. Не нужно паники, – поморщившись от повышенных тонов Кьюби, ответил я. – Вытащить из нее Шестихвостого можно, я в этом уверен. Даже если пока не знаю как, но нет нерушимых печатей. Если даже из Шики Фуджин можно выбраться, то из Ура Шишо тем более.

Озвучив свой ответ, я помассировал висок, старясь заставить чакру и кровяное давление в сосудах прийти в норму и унять неприятные ощущения. Хотя сейчас они были вызваны уже скорее не последствиями неудачных попыток адаптироваться к загробному миру, а потугами найти решение навалившихся проблем. Ура Шишо – это интересная печать. О ней немногие знают в Конохе, и, насколько мне известно, создана она кем-то из Сенджу на основе работ Узумаки. Или в кооперации двух кланов? Это уже не суть важно. Интересно другое, по словам учителя, это фуиндзюцу настолько сильно, что угодивший в него уже не увидит солнечного света. Полезное, без сомнения, свойство, только с побочными эффектами – использовавший технику шиноби погибает, так как печать заставляет его кровь вскипеть и выплеснуться наружу, образуя вместе с чакрой сферу – область поражения.

В определенных случаях это весьма полезная штука. Например, Шимура в альтернативном варианте хода событий таким способом, как я думаю, пытался уберечь от захвата имеющийся при нем глаз Шисуи. Когда мы с ним не сошлись во мнениях, он тоже пытался использовать эту технику, чтобы все собранные им геномы не попали в мои руки, но я к этому был готов и сумел фуиндзюцу остановить.

Остановить я его смог, но вот обратить вспять? Нет, уверен, что это возможно, но как? Хотя ладно, это сейчас вопрос не первостепенной важности. Интересно другое.

– Как Исобу и Сайкен вообще оказались на месте переговоров Стран Огня и Земли? – оторвав пальцы от виска, вопросительно посмотрел я на окружающих меня биджу.

Переглянувшись между собой, они помедлили с ответом.

– Мы не знаем, Рюджин-сама, – склонив голову, ответила Мататаби.

– Да они были запечатаны! – вспыльчиво добавил Шукаку. – Откуда им знать?! А не знают они – не знаем и мы!

– Они были под контролем, – это уже слова Курамы. – Они сами не до конца понимают, что с ними происходит, но я знаю. Я помню, каково это – посмотреть в водоворот шарингана и утонуть в нем.

– А шаринган-то был один, не так ли? Значит, он все-таки здесь приложил руку, – кивнув, ответил я. – Это ожидаемо.

Значит, Обито уже проник в Кири. Ну, учитывая, что туда дорожку проложил еще Мадара, это не удивительно. Насколько я помню, Мадара уже должен согласно своему плану в очередной раз временно умереть, оставив своего протеже на попечение Зецу. И сейчас у Обито еще достаточно оставленных ему Мадарой тропок в Кири и закладок в умах кирининов, которыми он с помощью Зецу мог бы воспользоваться. Это понятно. Удивительно то, что за каким-то лядом Обито потребовалось убивать Хокаге. Что тут вообще творится? Всего ведь на пол дня покинул мир!

– Кто он? Что ты знаешь? – не на шутку возбудился Шукаку, готовый уже рвать и кромсать.

– А, – раздраженно отмахнулся я от биджу, – Мадара.

– Как… Мадара? – услышал я растерянный голос Курамы. – Он же мертв.

– Да ерунда. Умер, ожил. Ничего сложного, – все так же раздраженно ответил я докучливым биджу.

Как же досадно. Не ожидал я такого поворота. До последнего надеялся, что Хирузен справится с ситуацией и останется жив, думал, что у него могут быть проблемы с шиноби, но не ожидал, что на него натравят биджу. Кто, вообще, в здравом уме на подобное бы пошел? Конечно, Сарутоби-сенсей великолепный шиноби, в его арсенале множество техник и за его плечами большой опыт сражений, но он все же специализировался на войне с людьми. В этом он мастер, каких мир не видывал. Но против биджу… Нет. Если бы они не были под чужим мощным гендзюцу, он мог бы их поймать в свои иллюзии. Если бы Обито не было рядом, Третий мог бы вывести биджу из-под его контроля. Тогда они не охотились бы целенаправленно за ним, и ему не составило бы труда от них сбежать. Он мог победить, если бы у него были при себе нужные инструменты для запечатывания, вроде горшка, с помощью которого Райкаге справлялся с биджу, или чайника, в котором пленяли Шукаку. Но у него не было ничего из этого. Даже техник, позволяющих банально сравнять весовые категории с биджу, так как особенности физиологии ему не позволили освоить в полной мере хиден Акимичи. И с поглощением чакры у него никогда не ладилось.

Пожалуй, он использовал единственную технику в своем арсенале, которая была способна противостоять биджу. И он едва не унес с собой двух, насколько я понимаю. Треххвостому удалось спастись, скорее всего, благодаря вовремя вмешавшимся Анбу Кири, наверняка контролирующим ход битвы, или самому Обито, который отозвали Санби в последний миг.

И все это можно понять. Но вот чего я до конца не понимаю, так это мотивов Обито, будь он проклят!

– Чего притихли? – устало посмотрел я на умолкших биджу, внимательно следящих за мной. – Скажите-ка лучше, не удалось ли вашим братьям услышать разговоры того Учиха?

– Он был немногословен, – покачала головой Мататаби.

– Странно, – вздохнув, произнес я. – Обычно злодеи имеют уникальное свойство – выбалтывать свои планы перед убийством противника. Это же так удобно. И почему жизнь не похожа на фантазию?

Грустно все это. Все идет наперекосяк. Смерть дайме, во всех обстоятельствах которой мне еще предстоит разобраться, произошла так не вовремя. Только удалось склонить его к нужным решениям. После его устранения из политической жизни страны, гибель Хирузена в этом же году нарушала мои планы. Это же получается, что сейчас нет дайме. И нет Хокаге. Нет консолидирующей фигуры у шиноби, которая бы склонила большую их часть на сторону одного из наследников. И нет правителя, который должен эту фигуру утверждать. Есть, конечно, регент, но сейчас это совсем не та личность, которая способна взять ситуацию под контроль. Интересно, Сарутоби-сенсей хоть успел передать, кого он хотел бы видеть своим преемником?

Вот же Хирузен, чтоб его! Шиноби до мозга костей! Наверняка ведь были какие-нибудь способы остаться в живых, пусть и пришлось бы заплатить высокую за это цену. Но нет, Хокаге на такое не пойдет. Примеры Первого и Второго перед глазами, не так ли? Нужно быть героем! Да уж. Пожалуй, из всех Каге только Оноки и понимает полностью, что титул самого главного шиноби на деревне обязует думать совершенно отличными от простого шиноби категориями. Герои без страха и упрека каждый! Все на острие атаки, вот и мрут, как мухи. А как там деревня без них будет жить – это их волнует уже в меньшей степени.

Проклятье! Слишком все как-то неустойчиво теперь. Еще и Энма, макака белобрысая, наверняка растрындит всем, что в убийстве Хирузена принимал участие Учиха с Шаринганом. С Мангекьё Шаринганом! А таких в Конохе из живых знают только Юко Учиха. И ведь если на то пошло, что-то доказывать уже будет бесполезно. Все несоответствия внешние можно списать на Хенге. Несовпадение свойственных для Шарингана Юко техник – заменой ее глаз.

Как же мне это все не нравится!

– Ладно, – потерев переносицу, сказал я биджу. – Давайте-ка продолжим с того, с чего начали. Я знаю о произошедшем, но мне нужны детали. Расспросите Сайкена и Исобу еще раз. Расскажите, что там произошло во всех подробностях. Может, это поможет мне понять, к чему готовиться.

Дополнительные расспросы большого толка не имели. Видно, что биджу старались помочь. Несколько раз они уходили в себя для сеанса связи с незадачливыми собратьями, но и те многого не могли рассказать, хоть и были непосредственными участниками событий. Но в общих чертах выходило следующее.

Кири каким-то образом узнала о месте и времени проведения мирных переговоров между Огнем и Землей. Естественно, Туман не устраивало подписание мирного договора между этими двумя странами. Помощь Ивы в войне для Кири важна, как воздух. Без нее и Стране Воды придется поумерить свой пыл, так как Коноха сможет сосредоточить свои силы на восточной границе. А это ставит крест на планах по захвату побережья, все-таки Лист и Облако во врагах да после поражений от Звука и в заморских колониях – это большая проблема.

Оноки определенно удачно подгадал время, в которое можно подставить союзников с минимальным для себя ущербом. Я бы даже сказал, что еще и с максимальной выгодой для себя. Наверняка он сумел выкрасть у Кири важные данные, как это было бы в неиспорченном мною мире. А теперь сидит довольный, так как Туман просто не имеет возможности осуществить возмездие, занятый разборками с Кумо, Конохой и Ото.

Так вот, зная местонахождение двух Каге, Кири вполне могло решиться на то, чтобы их атаковать. Использовали бы они для этого биджу? Допускаю. Вполне вероятно, что влияние на это решение Обито или Мадара, в данном случае это не суть важно, оказали минимальное. Но это не помешало Учиха самому лично вмешаться в нападение на Хокаге. Зачем ему это?

Опять же допускаю, что в нынешнем психическом состоянии Обито его поступки оценивать с рациональной точки зрения неразумно. Но все-таки, какие у него могут быть мотивы? Месть? Несомненно. Хирузен сам признавал вину за то, что был вынужден вывести на фронт резерв, юных шиноби. И это прямая причина смерти Рин. Подростку в пубертатный период большего бы и не нужно было.